Текст книги "Людоед 20 века. Л. Д. Троцкий"

В чем же, в таком случае, состоит сила современных вредителей, троцкистов? Их сила состоит в партийном билете, в обладании партийным билетом. Их сила состоит в том, что партийный билет дает им политическое доверие и открывает им доступ во все наши учреждения и организации. Их преимущество состоит в том, что, имея партийные билеты и прикидываясь друзьями советской власти, они обманывали наших людей политически,злоупотребляли доверием, вредили втихомолку и открывали наши государственные секреты врагам Советского Союза» (Журнал «Молодая гвардия», 1994, № 1. С. 82–108).

* * *

Теперь уже совершенно ясно, что все эти процессы, чистки и ликвидации, которые в свое время казались такими суровыми и так шокировали весь мир, были частью решительного и энергичного усилия сталинского правительства предохранить Россию не только от переворота изнутри, но и от нападения извне.

В конце 30-х годов Троцкий и его сторонники смыкались с теми силами, которые были заинтересованы в развязывании войны и последующем расширении ее до мировых масштабов. Целью троцкистов было добиться вовлечения СССР в войну, поскольку военное поражение создаст в армии и в стране необходимые условия для возвращения Троцкого к власти.

Из материалов судебных процессов 1937–1938 годов явствует, как подтвердились сталинские слова, сказанные им на Пленуме ЦК, что в обмен на власть «пятая колонна» в лице Троцкого, Радека и других готова была пойти на расчленение Советского Союза. Передать Японии Приморье и Приамурье, Германии Украину, а вот потом, «укрепившись», вызвать в Германии революцию и «вернуть все с прибытком». Это всего-навсего повторение Брестского мира, задуманное теми же людьми!

В планах Троцкого было открыть границы, ослабить армию, пустить международных финансистов в Россию, используя ее как сырьевую базу. А Сталин исповедовал и утвердил противоположный руководящий принцип – изоляцию страны от Запада, ориентацию на внутренние резервы – повел политику, которую открестили «железным занавесом».

Слепое, фанатичное стремление Троцкого использовать любую возможность, чтобы отомстить Сталину за то, что тот не дал захватить Россию в свои руки, любая попытка поднять своих сторонников на борьбу со Сталиным, к захвату утерянных позиций, приведет к новому витку кровавого террора в стране. Это на совести Троцкого и совести мирового масонства миллионы жертв ЧК, ГПУ, НКВД. Ввергнув страну в пучину террора и уничтожив десятки миллионов русских, украинцев, белорусов и других народов России, они тем самым бросят в жертвенный костер кровавой вакханалии и сотни тысяч своих соплеменников.

Троцкий по-прежнему имел много друзей-масонов. Он жил и в Турции, и в Дании, и во Франции, и в Норвегии, и на Принцевых островах, и, наконец, в Мексике. Имел мощную охрану, в деньгах не нуждался. Восемь вагонов ценностей увез с собой Лев Давидович из России. Валютой его регулярно снабжали верные троцкисты. В Мексике этот «интернационалист» проживал на охраняемой даче в Койеоане, на улице Вена, в пригороде Мехико.

С началом активных боевых действий в Западной Европе 10 мая 1940 года троцкизм нацеливается на подготовку вооруженного восстания в СССР с целью «свержения московских правителей». План этот был реально опасным. Весьма показательно, что именно в эти дни Троцкий и его сторонники, отбросив всякую маскировку, открыто заявили о своих политических целях и симпатиях.

11 мая 1940 года Троцкий предал широкой огласке содержавшееся в глубокой тайне и предназначавшееся для использования в час икс свое «Письмо советским рабочим», в котором призывал их к подготовке вооруженного восстания против Сталина.

Вслед за этим был опубликован принятый Троцким и его сторонниками «Манифест об империалистической войне и пролетарской революции», в котором открыто провозгласил: «Подготовка революционного свержения московских правителей является одной из главных задач IV Интернационала».

Такое заявление было равнозначно официальному объявлению войны правительству СССР.

Еще в январе 1940 года советское руководство попыталось вступить в диалог с Троцким, однако диалога не получилось. Троцкий выступил в журнале «Liberty» со статьей, в которой заклеймил СССР. С этого момента трагическая развязка стала, по всей видимости, неминуемой.

На заседании Политбюро в Москве было принято решение казнить Троцкого как международного масона. Разработали план по ликвидации Троцкого; привлекли надежных европейских коммунистов, использовали агентуру среди троцкистов в Западной Европе и, в частности, Испании.

Казнь совершил испанский коммунист Рамон Меркадер. Войдя через доверенных людей в окружение Троцкого, 20 августа 1940 года ледорубом он убил вождя пролетарской революции, который из Мексики продолжал руководить своей политической борьбой, охватившей многие страны мира. За это Р. Меркадер отбыл 20 лет тюремного заключения. На допросах он утверждал, что действия его были вызваны чисто личными мотивами, и так и не признался, что убил Троцкого по приказу из Москвы.

Любовница Меркадера дружила с Троцким, и на суде Рамон доказывал, что убийство Льва Давидовича произошло на почве любовной ревности. А по мексиканским законам такое убийство не наказывалось смертной казнью.

Отбыв тюремный срок, Меркадер прибыл в Москву, где ему была вручена Звезда Героя Советского Союза. Последние годы жизни Меркадер доживал на Кубе. Умер он в 1978 году в возрасте 64 лет; тело его было тайно доставлено в Москву и похоронено на Кунцевском кладбище. Там он и покоится под именем Лопеса Рамона Ивановича, Героя Советского Союза.

* * *

Троцкий был масоном высокого посвящения. Без сомнения, это был человек мировой закулисы, исполнитель ее глобальных планов.

Со смертью Троцкого был физически уничтожен безжалостный сионистский кровопийца, массовые репрессии которого, вернись он к власти, в десятки раз затмили бы те, которые уже пережила страна. Приход к власти Троцкого означал бы для России сразу то, что было намечено Сионом к 2000 году – установление «нового порядка».

Троцкий был казнен как богоборец и враг народа – не только русского, но и еврейского. Родившись, выросши и получив воспитание на Русской земле, он тем не менее не имел благодарности ни к этой земле, ни к русскому народу; принадлежа по своему происхождению к народу еврейскому, он не любил его и даже отрекся от него, заявив однажды: «Я не еврей, я социал-демократ». Таким образом, он не Божий и не людской человек, – он принадлежит тому, кому всецело отдал свою душу и сердце, кому всю жизнь совершал служение своими великими злодеяниями, – он сатанист.

Сатана был первый революционер, спал с неба и увлек Адама из рая. Идеолог мировой революции Маркс откровенно писал о себе, что в нем пребывал сам демон. И, покорившись ему, социалист-демонист Маркс творил его волю (Маркс К. и Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 1. С. 118).

Так же и в богоборце Троцком гнездился сатана и руководил им.

Троцкий затеял революцию, братоубийственную войну, обещал людям потерянный рай, а принес народам разруху, голод и смерть. В его сознании место Бога занял диавол – отец лжи и человекоубийца искони.

И Троцкий стал человекоубийцей многих миллионов.

Сатанинскую философию «доброго зла» и «злого добра» Троцкий усвоил еще в одесской тюрьме, тщательно изложив ее в конспекте в тысячу страниц. С молодости он посещал в Петербурге тайное общество сатанистов и принадлежал к той же самой церкви сатаны, что и Акиба, и Маркс, и тамплиеры, и все масоны. Троцкий испытывал жгучую ненависть к христианству, ибо лозунг церкви сатаны и масонства – «Смерть христианству!». И этот всемирный масон-сатанист вел беспощадную войну с христианами, объявив их «контрреволюционерами», «врагами марксизма».

До последних дней Лев Давидович считал себя марксистом-интернационалистом. «Сорок два года, – писал сам Троцкий, – я боролся под знаменем марксизма. Я умру пролетарским революционером, марксистом, диалектическим материалистом и, следовательно, непримиримым атеистом», – а вернее, воинствующим сатанистом и богоборцем.

Известный раввин современности Ицхак Зильбер так говорит о двух полярностях народа Израиля: одни возвращаются к вере, ищут закон Моисея, другие растворяются – через падение нравов, наглость, разврат, «люди теряют всякий стыд, как собаки, которые совокупляются и испражняются на глазах у всех. Телевидение, печать, радио соревнуются в эффектной подаче сцен насилия и разврата». Это характеристика Троцкого и современных троцкистов.

«Значительный процент в компартиях всех стран мира составляли и составляют евреи, – продолжает Ицхак Зильбер. – Евреи шли в авангарде русской революции и в течение полувека были одними из самых непримиримых врагов религии своих отцов. Это они виноваты в массовой ассимиляции советского еврейства, это они преследовали своих братьев, изучавших Тору и иврит, это они расправлялись с верующими евреями, посылая их в лагеря по обвинению в контрреволюции. Мы хорошо помним их собственную судьбу, – бывших членов ЦК ВКП(б), работников карательных органов – революционеров еврейского происхождения. Почти все они погибли в тех же застенках, куда отправляли своих же братьев по крови, оставшихся верными своему Богу и своему народу. Те из них, кто чудом остались в живых, как правило, сожалеют о том, что натворили».

Книга Ицхака Зильбера «Пламя не спалит тебя» – плод многолетних размышлений о судьбах еврейского народа. И в этой книге сам отец своего народа клеймит отступников Израиля как богоборцев, предателей, отступников от Бога и верит, что все они будут наказаны по слову пророков, ибо вином прелюбодеяния напоили всю вселенную.

Троцкий, хотя и еврей по происхождению, но не сын своего народа, ибо он изменил ему, предал и унизил его. Он не только лишил евреев вечной жизни, убив в них веру, оторвав от Бога, он способствовал и уничтожению народа физически, ибо, организуя поражение России в войне с фашизмом, он тем самым организовал и гибель своего народа (6 миллионов – треть евреев была уже уничтожена, еще 6 миллионов нацисты уничтожили бы в случае победы над Россией, после чего Гитлер беспрепятственно мог уничтожить и последнюю треть – евреев Америки).

Некогда Троцкий сам отрекся от своего народа, а потом народ еврейский отрекся от него. Отреклись от него и коммунисты, не стерпев его злодеяний, и сначала изгнали из России, а затем осудили на смертную казнь.

24 августа 1940 года «Правда» сообщила о кончине Троцкого. Редакционная статья называлась «Смерть международного шпиона».

Литература

Андрюхин В. Страшная тайна Великого Октября. – Газ. «Дело», г. Нижний Новгород, 6–13 ноября 1997 г. № 45 (244).

Арутюнов А. Досье Ленина без ретуши. – М.: «Вече», 1999.

Баландин Р., Миронов С. Заговоры и борьба за власть. От Ленина до Хрущева. – М.: «Вече», 2003.

Барсенков А., Вдовин А. История России. 1917– 2004. – М.: «Аспект Пресс», 2005.

Берберова Н. Люди и ложи. Русские масоны ХХ столетия. – Харьков: «Калейдоскоп»; М.: «Прогресс-Традиция», 1997.

Богданов Н. Роль врачей в убийстве царей. – М.: «Русская правда», 2004.

Боголюбов Н. Тайные общества XXI века. – СПб.: «Вера», 2003.

Большаков В. По закону исторического возмездия. – М., 1998.

Большаков В. Возлюби ближнего своего. – М., 2000.

Борьба Сталина с финансовым интернационалом. – Газ. «Мера за меру», 02.02.2004. № 4.

Брачев В. Масоны в России: от Петра I до наших дней. – СПб.: «Стомма», 2000.

Бриттон Ф. Что стоит за коммунизмом? – США, 1951.

Бурлицкая Л. Тайные общества, или кто правит миром. – М.: «Рипол классик», 2003.

Бушков А. Сталин. Осень императора. – СПб.: «Нева», 2004.

Бушков А. Красный монарх. – СПб.: «Нева», 2004. «Время Сталина». – Жур. «Молодая гвардия», 1994. № 1.

Дикий А. Евреи в России и в СССР. – Нью-Йорк, 1967.

Дичев Т. Зловещий заговор. – М.: «Витязь», 1994.

Емельянов Ю. Троцкий. Мифы и личность. – М.: «Вече», 2003.

Зенькович Н. Покушения и инсценировки: от Ленина до Ельцина. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1998.

Иванов В. Русская интеллигенция и масонство: от Петра I до наших дней. – М., 1999.

Иванов В. Православный мир и масонство. – Харбин, 1935.

Иванов Ю. Очерки истории советско-польских отношении в документах 1917–1945 гг. – Жур. «Наш современник», 2003. № 10.

Исаков Л. Гений Сталина. – Жур. «Молодая гвардия», 1998. № 11–12.

История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. – М.: ОГИЗ Государственное издательство политической литературы, 1945.

Кожинов В. Россия. Век ХХ (1939–1964). М.: «Эксмо», «Алгоритм», 2005.

Кожинов В. Загадочные страницы истории ХХ века. – Жур. «Наш современник», 1998. № 10.

Козенков Ю. Голгофа России. Завоеватели. – М., 2001.

Корнеев Л. Зловещие тайны сионизма. – Жур. «Огонек», 1977. № 34.

Ландовский И. Красная симфония. – М.: «Вестник», 1996.

Ланин П. Тайные пружины истории. – Жур. «Молодая гвардия», 1991. № 8.

Марков Н. Войны темных сил. – М.: «Московитянин», 1993.

Платонов О. Терновый венец России. История Русского народа в ХХ веке. Т. 1, 2. – М., 1997.

Платонов О. Терновый венец России. Загадка сионских протоколов. – М., 1997.

Платонов О. Тайная история масонства. – М.: «Русский Вестник», 1997.

Платонов О. Тайна беззакония. Иудаизм и масонство против христианской цивилизации. – М.: «Родник», 1998.

Саттон Э. Как орден организует войны и революции. М.: «Паллада», 1995.

Селянинов А. Тайная сила масонства. – М.: «Русский вестник», 1999.

Сироткин В. Почему Троцкий проиграл Сталину? – М.: «Алгоритм», 2004.

Славин О. Тайная армия сатаны. – М.: «Торжество Православия», 2000.

Сталин И. О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. Доклад и заключительное слово на пленуме ЦК ВКП(б) 3–5 марта 1937 года. – Жур. «Молодая гвардия», 1994. № 1. С. 82–108.

Столешников А. Реабилитации не будет, или анти-Архипелаг. – М., 2005.

Судоплатов П. Спецоперации. Лубянка и Кремль в 1930–1950 годы. – М.: «ОЛМА-Пресс», 1997.

Успенский Вл. Тайный советник вождя. В 5 т. – СПб.: «Правда», 2000–2002.

Штейнберг М. Евреи в войнах тысячелетий. – Москва – Иерусалим: «Мосты культуры», 2005.

Эссе Л.Д. Троцкого о друзьях и недругах

Мученики Третьего Интернационала
Карл Либкнехт и Роза Люксембург[2]2
  Речь, произнесенная на заседании Петроградского Совета 18 января 1919 года. – Ред.


[Закрыть]

Мы понесли сразу две тяжкие потери, которые сливаются в одну величайшую утрату. Из наших рядов выбиты два вождя, имена которых навсегда занесены в великую книгу пролетарской революции: Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Они погибли. Они убиты. Их больше с нами нет!

Имя Карла Либкнехта, известное и ранее, получило сразу мировое значение с первых месяцев страшной европейской бойни. Оно прозвучало, как имя революционной чести, как залог грядущей победы. В те первые недели, когда германский милитаризм справлял свои первые оргии, праздновал свои первые бешеные победы; в те недели, когда немецкие полки наступали через Бельгию, сметая, как карточные домики, бельгийские крепости; когда немецкие пушки в 420 миллиметров, казалось, угрожали поработить и подчинить Вильгельму всю Европу; в те дни и недели, когда официальная германская социал-демократия, во главе со своим Шейдеманом и своим Эбертом, склонила патриотические колени перед германским милитаризмом, которому – тогда казалось – покорялось все: и внешний мир – растоптанная Бельгия, Франция с ее захваченным немцами севером, – и внутренний мир: не только германское юнкерство, не только германская буржуазия, не только шовинистическое мещанство, но и официально признанная партия немецкого рабочего класса – в те черные, страшные, подлые дни раздался в Германии мятежный голос протеста, возмущения, проклятия – то был голос Карла Либкнехта. И он прозвучал на весь мир!

Во Франции, где настроение широких масс находилось тогда под гнетом германского нашествия; где правящая партия французских социал-патриотов возвещала пролетариату необходимость борьбы не на жизнь, а на смерть, – как же иначе, раз в Германии «весь народ» стремится захватить Париж! – даже во Франции голос Либкнехта прозвучал предостерегающе и отрезвляюще, разрывая преграды лжи, клеветы и паники. Чувствовалось, что одинокий Либкнехт отражает задушенную массу.

Он, впрочем, на самом деле и тогда уже не был одинок, ибо рука об руку с ним с первого дня войны выступала мужественная, непоколебимая, героическая Роза Люксембург. Бесправие германского буржуазного парламентаризма не давало ей возможности свой протест бросить с парламентской трибуны, как сделал Либкнехт, – оттого ее меньше было слышно. Но доля ее в пробуждении лучших элементов германского рабочего класса никак не меньше доли ее соратника в борьбе и в смерти, Карла Либкнехта. Эти два борца, столь различные по натуре и столь близкие в то же время, дополняли друг друга, шли неуклонно к общей цели, нашли одновременно смерть и совместно входят в историю.

Карл Либкнехт представлял собой подлинное и законченное воплощение несгибаемого революционера. Вокруг его имени создавались за последние дни и месяцы его жизни неисчислимые легенды, бессмысленно злобные – через буржуазную печать, героические – в молве рабочих масс.

В личной жизни Карл Либкнехт был – увы, уже только был – воплощением доброты, простоты и братства. Впервые я встретился с ним свыше пятнадцати лет тому назад. Это был обаятельный человек, внимательный и участливый. Можно сказать, что его характеру свойственна была почти женственная мягкость, в лучшем смысле этого слова. А наряду с этой женственной мягкостью его отличал исключительный закал революционной воли, способность бороться во имя того, что он считал правдой и истиной, до последней капли крови. Его духовная самостоятельность проявлялась уже в молодости, когда он отваживался не раз отстаивать свое мнение против непререкаемого бебелевского авторитета. Большим мужеством отличалась его работа среди молодежи, его борьба против гогенцоллернской военщины. Наконец, подлинную меру свою он обнаружил, когда возвысил свой голос против сплоченной воинствующей буржуазии и предательской социал-демократии в германском рейхстаге, где вся атмосфера была насыщена миазмами шовинизма. Полную меру своей личности он обнаружил, будучи солдатом, когда на Потсдамской площади Берлина он поднял знамя открытого восстания против буржуазии и ее милитаризма. Либкнехт был арестован. Тюрьма и каторга не сломили его духа. В своей камере он ждал и уверенно предвидел. Освобожденный революцией в ноябре прошлого года, Либкнехт сразу стал во главе лучших, наиболее решительных элементов германского рабочего класса. Спартак оказался в рядах спартаковцев и погиб с их знаменем в руках.

Имя Розы Люксембург менее известно в других странах, да и у нас, в России. Но можно сказать с полной уверенностью, что это была фигура отнюдь не меньшая, чем Карл Либкнехт. Маленького роста, хрупкая, болезненная, с благородным очерком лица, с прекрасными глазами, излучавшими ум, она поражала мужеством своей мысли. Методом марксизма она владела, как органами своего тела. Можно сказать, что марксизм вошел к ней в кровь.

Я сказал, что эти два вождя, столь разные по природе, дополняли друг друга. Я хочу это подчеркнуть и пояснить. Если несгибаемому революционеру Либкнехту была свойственна женственная мягкость в личном обиходе, то этой хрупкой женщине была свойственна мужественная сила мысли. Фердинанд Лассаль когда-то говорил о физической силе мысли, о том повелительном ее напряжении, когда она как бы преодолевает материальные препятствия на своем пути. Вот такое именно впечатление вы получали, беседуя с Розой, читая ее статьи или слушая ее, когда она говорила с трибуны против своих врагов. А у нее было много врагов! Помню, как на партейтаге, кажется, в Йене ее высокий, напряженный, как струна, голос прорезывал бурные протесты баварских, баденских и иных оппортунистов. Как они ненавидели ее! И как она их презирала! Маленького роста и хрупкого сложения, она возвышалась на трибуне съезда, как воплощенная мысль пролетарской революции. Силой своей логики, могуществом своего сарказма она заставляла молчать самых заклятых своих противников. Роза умела ненавидеть врагов пролетариата и именно поэтому умела возбуждать их ненависть к себе. Она была отмечена ими заранее.

С первого дня, нет, с первого часа войны Роза Люксембург открыла кампанию против шовинизма, против патриотического блудословия, против шатаний Каутского и Гаазе, против центристской бесформенности – за революционную самостоятельность пролетариата, за интернационализм, за пролетарскую революцию. Да, они дополняли друг друга!

Силою теоретической мысли, способностью обобщения Роза Люксембург на целую голову превосходила не только противников, но и соратников. Это была гениальная женщина. Ее стиль – напряженный, точный, сверкающий, беспощадный – был и останется навсегда верным зеркалом ее мысли.

Либкнехт не был теоретиком. Это был человек непосредственного действия. Натура импульсивная, страстная, он обладал исключительной политической интуицией, чутьем массы и обстановки, наконец, несравненным мужеством революционной инициативы.

Анализа внутренней и международной обстановки, в какой оказалась Германия после 9 ноября 1918 года, равно как и революционного прогноза, можно и должно было ждать прежде всего от Розы Люксембург. Призыв к непосредственному действию и – в известный момент – к вооруженному восстанию исходил бы, вероятно, прежде всего от Либкнехта. Они, эти два борца, как нельзя лучше дополняли друг друга.

Едва Люксембург и Либкнехт вышли из тюрьмы, как они взяли друг друга за руки, этот неутомимый революционер и эта несгибаемая революционерка, и пошли вместе, во главе лучших элементов германского рабочего класса, – навстречу новым боям и испытаниям пролетарской революции. И на первых шагах этого пути предательский удар сразил обоих в один и тот же день.

Поистине реакция не могла выбрать более достойных жертв. Какой меткий удар! И немудрено: реакция и революция хорошо знали друг друга, ибо реакция воплотилась на этот раз в лице бывших вождей бывшей партии рабочего класса, Шейдемана и Эберта, имена которых останутся навсегда записанными в черную книгу истории, как позорные имена ответственных организаторов этого предательского убийства.

Правда, мы получили официальное германское сообщение, которое изображает убийство Либкнехта и Люксембург как случайность, как уличное «недоразумение», обусловленное, может быть, недостаточной бдительностью караула перед лицом разъяренной толпы. Назначено даже судебное расследование по этому поводу. Но мы с вами слишком хорошо знаем, как производится реакцией постановка такого рода «стихийных» натисков на революционных вождей; мы хорошо помним июльские дни, пережитые нами здесь, в стенах Петрограда; мы слишком хорошо помним, как черносотенные банды, призванные Керенским и Церетели для борьбы против большевиков, планомерно громили рабочих, избивали их вождей, расправлялись с отдельными рабочими на улицах. Имя рабочего Воинова, убитого в порядке «недоразумения», памятно большинству из вас. Если мы тогда сохранили Ленина, то только потому, что он не оказался в руках разъяренных черносотенных банд. Тогда находились среди меньшевиков и эсеров благочестивые люди, возмущавшиеся тем, что Ленин и Зиновьев, против которых выдвинуты обвинения в том, что они немецкие шпионы, не являются на суд, чтобы опровергнуть клевету. Им это ставилось в особую вину. На какой суд? На тот суд, по дороге к которому Ленину учинили бы «побег», как учинили его Либкнехту, и если Ленин был бы застрелен или заколот, официальное сообщение Керенского и Церетели гласило бы, что вождь большевиков при попытке побега был убит караулом. Нет, сейчас, после страшного берлинского опыта, мы имеем десятикратное основание быть довольными, что Ленин не предстал в то время на шемякин суд, а тем более – на бессудную расправу.

Но Роза и Карл не скрылись. Вражья рука держала их крепко. И эта рука задушила их. Какой удар! Какое горе! И какое предательство! Лучших вождей германской коммунистической партии больше нет, – нет в живых наших великих соратников. А их убийцы стоят под знаменем социал-демократической партии, имеющей наглость вести свою родословную не от кого другого, как от Карла Маркса! Какое извращение! Какое издевательство! Только подумайте, товарищи, что «марксистская» германская социал-демократия, руководительница II Интернационала, и есть та партия, которая предавала интересы рабочего класса с первых дней войны, которая поддерживала разнузданный германский милитаризм в дни разгрома Бельгии и захвата северных провинций Франции; та партия, которая предавала Октябрьскую революцию германскому милитаризму в дни Брестского мира; та партия, вожди которой, Шейдеман и Эберт, организуют ныне черные банды для убийства героев Интернационала, Карла Либкнехта и Розы Люксембург!

Какое чудовищное историческое извращение! Оглядываясь назад, в глубь веков, находишь некоторое подобие с исторической судьбой христианства. Евангельское учение рабов, рыбаков, тружеников, угнетенных, всех придавленных рабским обществом к земле, это исторически возникшее учение бедноты, было затем захвачено монополистами богатства, королями, аристократами, митрополитами, ростовщиками, патриархами, банкирами, римским папой, – и стало идейным покровом их преступлений. Нет, однако, никакого сомнения в том, что между учением первобытного христианства, каким оно вышло из сознания низов, и между официальным католицизмом или православием далеко еще нет той пропасти, как между учением Маркса, которое есть сгусток революционной мысли и революционной воли, и между теми презренными отбросами буржуазных идей, которыми сейчас живут и торгуют шейдеманы и эберты всех стран. Через посредство вождей социал-демократии буржуазия сделала попытку ограбить духовное достояние пролетариата и знаменем марксизма прикрыть свою разбойничью работу. Но хочется надеяться, товарищи, что это гнусное преступление будет последним в счете шейдеманов и эбертов. Многое терпел пролетариат Германии со стороны тех, которые были поставлены во главе его; но этот факт не пройдет бесследно. Кровь Карла Либкнехта и Розы Люксембург вопиет. Эта кровь заставит заговорить мостовые Берлина, камни той самой Потсдамской площади, на которой Либкнехт первым поднял знамя восстания против войны и капитала. И днем раньше или позже на улицах Берлина будут из этих камней воздвигнуты баррикады против вернейших холопов и цепных собак буржуазного общества, против шейдеманов и эбертов!

Сейчас палачи задавили в Берлине движение спартаковцев, германских коммунистов. Они убили двух лучших вдохновителей этого движения, и, быть может, сегодня они еще празднуют победу. Но настоящей победы тут нет, потому что не было еще прямой, открытой и полной борьбы; еще не было восстания германского пролетариата во имя завоевания политической власти. Это была только могучая рекогносцировка, глубокая разведка в лагерь расположения противника. Разведка предшествует сражению, но это еще не сражение. Германскому пролетариату необходима была эта глубокая разведка, как она необходима была нам в июльские дни. Несчастие в том, что в разведке пали два лучших военачальника. Это жестокий урон, но это не поражение. Битва еще впереди.

Смысл того, что происходит в Германии, мы поймем лучше, если оглянемся на собственный вчерашний день. Вы помните ход событий и их внутреннюю логику. В конце февраля, по старому стилю, народные массы сбросили царский трон. Первые недели настроение было такое, как будто главное уже совершено. Новые люди, которые выдвинулись из оппозиционных партий, никогда у нас не стоявших у власти, первое время пользовались доверием или полудоверием народных масс. Но это доверие стало скоро давать щели и трещины. Петроград оказался и на втором этапе революции во главе, как ему и надлежало быть. В июле, как и в феврале, он был ушедшим далеко вперед авангардом революции. И этот авангард, призывавший народные массы к открытой борьбе против буржуазии и соглашателей, тяжкой ценой заплатил за произведенную им глубокую разведку.

В июльские дни питерский авангард сшибся с правительством Керенского. Это не было еще восстание, каким мы с вами его проделали в октябре. Это была авангардная стычка, в историческом смысле которой широкие массы провинции еще не отдавали себе полного отчета. Петроградские рабочие в этом столкновении обнаружили перед народными массами не только России, но и всех стран, что за Керенским нет никакой самостоятельной армии; что те силы, которые стоят за ним, являются силами буржуазии, белой гвардии, контрреволюции.

Мы тогда, в июле, потерпели поражение. Товарищ Ленин должен был скрываться. Некоторые из нас сидели в тюрьмах. Наши газеты были задушены. Петроградский Совет был взят в тиски. Типографии партии и Совета были разгромлены, рабочие здания и помещения опечатаны, всюду царил разгул черной сотни. Происходило – другими словами – то самое, что происходит теперь на улицах Берлина. И тем не менее ни у кого из подлинных революционеров не было тогда и тени сомнения в том, что июльские дни – только вступление к нашему торжеству.

Сходная обстановка сложилась за последние дни и в Германии. Как и у нас Петроград, Берлин ушел вперед от остальных народных масс; как и у нас, все враги немецкого пролетариата вопили: нельзя оставаться под диктатурой Берлина; спартаковский Берлин изолирован; нужно созвать учредительное собрание и перенести его в более здоровый провинциальный город Германии из красного Берлина, развращенного пропагандой Карла Либкнехта и Розы Люксембург! Все то, что врагами было проделано у нас, вся злостная агитация, вся низменная клевета, какую мы слышали здесь, все это – в переводе на немецкий язык – шейдеманы и эберты фабриковали и распространяли в Германии по адресу берлинского пролетариата и его вождей – Либкнехта и Люксембург. Правда, разведка берлинского пролетариата развернулась шире и глубже, чем у нас в июле, жертв там больше, потери значительнее, – все это верно. Но это объясняется тем, что германцы проделывают историю, которую мы один раз уже проделали; их буржуазия и военщина умудрены нашим июльским и октябрьским опытом. А главное, классовые отношения у них несравненно более определенные, чем у нас; имущие классы несравненно сплоченнее, умнее, активнее, а значит, и беспощаднее.

У нас, товарищи, между Февральской революцией и июльскими днями прошло четыре месяца; четверть года понадобилась пролетариату Петрограда, чтобы почувствовать неотразимую потребность выйти на улицу и попробовать потрясти колонны, на которые опирался государственный храм Керенского и Церетели. После поражения июльских дней прошло снова четыре месяца, пока тяжелые резервы провинции подтянулись к Петрограду, и мы могли с уверенностью в победе объявить прямое наступление на твердыни частной собственности в октябре 1917 года.