Текст книги "Дочь Сета"

7

Абделькадир отдавал распоряжения, касающиеся приготовлений к Шубуа-Мавлуду. Закончив, он приказал:

– Я ухожу к себе. Не беспокойте меня даже в том случае, если Нил потечет вспять, а Аравийская пустыня превратится в цветущий сад.

Жрецы Сета почтительно склонили головы и выпрямились, только когда красный плащ Абделькадира исчез за поворотом коридора.

Верховный Жрец боялся за свою жизнь и постоянно ждал покушения. Во всем он видел признаки приближающейся опасности, и поэтому сделал свои покои в Храме Сета по-настоящему неприступными. Кроме того, ключи от множества дверей, ведущих в его комнату, Абделькадир постоянно носил у себя на поясе и то и дело пересчитывал их.

Отперев очередную дверь, жрец оказался в коридоре, заканчивавшемся круглой каменной ямой, через которую был переброшен узкий мост без перил. Вряд ли кто-нибудь, кроме Абделькадира, отважился бы пройти по мосту-доске над ямой, кишащей змеями. Она была последней и самой надежной линией обороны перед комнатой Верховного Жреца. Абделькадир спокойно дошел до середины моста и остановился, чтобы полюбоваться движениями гладких извивающихся тел. Учуяв присутствие человека, змеи вытянули вверх головы и зашипели.

– Ах вы мои злюки, – ласково пропел Верховный Жрец. – Приближается ваш праздник. Примите мои поздравления!

Оказавшись по другую сторону каменной ямы, Абделькадир отыскал в связке последний ключ и отпер свою комнату. В ней не было никаких излишеств. Верховный Жрец жил в спартанской обстановке, считая, что роскошь отвлекает от работы. Кровать, кресло с высокой спинкой и несколько стульев были настолько простыми, что могли бы служить образцом аскетизма. Большой письменный стол и огромный, забитый старинными фолиантами шкаф выглядели мебельными аристократами, но опять-таки были предназначены для работы.

Усевшись за письменный стол, Абделькадир раскрыл тетрадь в потертой кожаной обложке и углубился в проверку правильности своих расчетов. Дойдя до последнего столбика цифр и иероглифов, он удовлетворенно хмыкнул. Пришло время беседы с Бесплотным – невидимым духом, предупреждавшим Верховного Жреца об опасностях.

Абделькадир встал, энергично покрутил головой, чтобы привести в порядок затекшую шею, и направился к плотной портьере, разделявшей комнату на две половины. За портьерой находилась святая святых жилища жреца; в этой части Храма бывал только сам Абделькадир и люди, которые отсюда живыми не выходили. Пол помещения был изогнут к центру так, что представлял собой чашу с отверстием в центре. Множество знаков, лишь отдаленно напоминавших иероглифы, вились по стенам чаши замысловатыми спиралями, чтобы в конечном итоге сойтись в центре. На краю магической чаши стоял столб. Привязанный к нему кожаными ремнями человек был без сознания. Его голова бессильно свешивалась на грудь, руки были стянуты на груди, как у лежащего в гробу покойника.

Абделькадир снял со стены факел и поджег толстые свечи из змеиного жира, расставленные по периметру чаши. Затем вернулся в кабинет за острым кривым ножом и флаконом с зеленой жидкостью. Открыв пробку, поднес флакон к лицу человека у столба.

– Хасан!

Пленник тряхнул головой и посмотрел на Абделькадира затуманенным взглядом.

– Очнись, пес! – сказал Верховный Жрец. – Мне нужно, чтобы ты осознавал все, что с тобой будет происходить!

– Убей меня, Абделькадир! – прошептал Хасан. – Ради нашей прежней дружбы, убей!

– Ради дружбы, говоришь? – Бочкообразная грудь Верховного Жреца заколыхалась от смеха. – Я никогда не дружил с рабами, Хасан. А ты всегда был рабом. И когда издевался над молоденькими девушками в подвалах своего родового замка, и когда сидел в тюрьме, приговоренный к пожизненному заключению. Рабом своих необузданных страстей, своих диких желаний! Куда они подевались, Хасан? Ведь когда я организовал тебе побег, ты ползал на коленях и целовал мои ботинки, твердя о том, что всегда мечтал влиться в ряды Жрецов Сета. Почему ты пошел в полицию, Хасан? Ты ведь метил в демоны, и я давал тебе возможность стать одним из них… Почему, Хасан?

Абделькадир полоснул ножом по животу бывшего жреца. Из глубокой царапины потекла кровь. Она струилась по ногам Хасана и стекала в тонкий желоб у основания столба.

– Настанет время, Абделькадир, и ты тоже задумаешься о своей бессмертной душе, – проговорил Хасан. – Я говорю о другом, настоящем бессмертии. Закоренелый негодяй и величайший преступник, в один прекрасный день я задумался о бессмертии и понял, что смогу купить его только ценой уничтожения этого храма и всего, что дорого тебе, Верховный Жрец!

– Продажная шкура! – зашипел Абделькадир. – Прислушайся к собственным словам, Хасан, и ты поймешь, что не имеешь права даже говорить о бессмертии! Купить! Слова предателя, измеряющего все и вся разными видами цен! Нет, Хасан, рожденный мелким жуликом никогда не выбьется в демоны! И бессмертия, о котором ты мечтаешь, я тебе не подарю! Ты станешь расходным материалом для ритуала, который навсегда закроет для тебя ворота рая! Умри же, мерзкий червяк!

Абделькадир принялся резать и колоть предателя с таким остервенением, будто у Хасана была не одна, а несколько жизней. На красном плаще не было видно крови, зато ее брызги усеяли лицо Верховного Жреца.

Очередным взмахом ножа он перерезал Хасану сонную артерию. Кровь с журчанием потекла по желобку и достигла отверстия в центре чаши. Задетые ударами ножа ремни лопнули. Хасан сполз по столбу и, широко раскинув руки, замер.

Абделькадир вытер испачканное лицо. Прислонившись к стене, он ждал. Не в первый раз он с помощью кровавого жертвоприношения вызывал Бесплотного. Не раз советовался с духом и получал от него ценные советы. Однако всегда испытывал леденящий кровь ужас перед появлением невидимого демона и с облегчением вздыхал, когда Бесплотный возвращался к себе через отверстие в каменной чаше.

Бесплотный жил в центре Земли. Его называли Аидом и Плутоном, рассказывали о нем множество разных небылиц, но суть от этого не менялась. Бесплотный всегда оставался воплощением зла.

Стены покоев Абделькадира вздрогнули, тетрадь со стола упала на каменный пол.

– Ты звал меня? – тихо произнес голос, похожий на шелест сухих листьев.

– Да, Бесплотный, – ответил Абделькадир. – Мне нужен твой мудрый совет.

– Зачем советы тому, чья земная жизнь подошла к концу? Скоро, очень скоро ты спустишься по ступеням боли и страданий в мои чертоги. У нас найдется время поговорить обо всем. Там я не стану давать тебе советы, ибо ты не будешь в них нуждаться, Абделькадир.

– Я знаю, Бесплотный, что разговоры о боли и смерти – твоя излюбленная тема – и все же… Я чувствую себя прекрасно. Власть моя крепка, как никогда. Почему я должен умереть?

– Потому, Верховный Жрец, что трехглазое чудовище уже впустило в межзвездное хранилище героя, против смелости которого бессилен даже я, – прошептал демон. – Потому что он взлетит на небеса, спустится под землю и растопит вечные льды. Потому что отомстит дочь за отца и восстанет дочь на отца, и погибнут они оба.

– Трехглазое чудовище? – Абделькадир лихорадочно перебирал в уме всех монстров, которых знал. – Где оно и откуда взялось?

– Где? Да у тебя за спиной!

Верховный Жрец побледнел и резко обернулся. За его спиной была лишь гладкая стена. Комнату сотряс хохот Бесплотного.

– Ты постиг многие тайны, недоступные простым смертным, но остаешься всего лишь человеком, который все понимает буквально!

– Расскажи мне о трехглазом чудовище, Бесплотный! – взмолился Абделькадир.

– Зачем? Твоя участь предрешена, и я, признаться, не хочу ее менять. Кровь наполнила эту каменную чашу в последний раз, а чаша твоих злодеяний, Верховный Жрец, переполнилась. У твоего чудовища, Абделькадир, два зеленых глаза и один чёрный. Оно подкралось к тебе настолько близко, что бежать уже не имеет смысла. Смирись и сбрось со своего лица маску гордыни! Сбрось ее вместе с кожей!

– Почему ты говоришь загадками?! Раньше ты этого не делал!

– Смерть, человек, сама по себе величайшая из загадок! Прощай, нет – до скорой встречи!

– Бесплотный, не уходи! – завопил Абделькадир. – Еще одно слово, всего только одно слово!

Мольба Верховного Жреца не была услышана. Стены комнаты вновь содрогнулись. Взволнованный Абделькадир задернул портьеру, поднял упавшую тетрадь и схватился за расчеты.

– Ошибка, – бормотал он. – Я просто допустил ошибку. Не тот день или не тот час. Должна быть ошибка!

Иногда ему казалось, что ошибка, из-за которой Бесплотный говорил совсем не то, что хотел сказать, найдена. Абделькадир радостно вздрагивал, но в следующую секунду оказывалось, что никакой ошибки в расчетах нет. Перепроверив несколько раз, Верховный Жрец отшвырнул тетрадь и выбежал из комнаты. Предсказание смерти настолько выбило его из колеи, что он оступился на мосту через каменную яму и едва не свалился вниз, к собственным любимцам. Он мчался по коридорам Храма Сета, расшвыривая ногами змей, и остановился, когда увидел красный плащ одного из жрецов.

– Эй, подойди сюда!

Жрец приблизился и склонился в почтительном поклоне,

– Твое лицо мне знакомо, но имени припомнить не могу, – сказал Абделькадир.

– Сабир, мой господин, меня зовут Сабир.

– Хватит отвешивать поклоны, Сабир. Ты пойдешь со мной. Мне понадобится твоя помощь.

Абделькадир провел Сабира в свои покои и указал на труп Хасана.

– Возьми эту падаль, Сабир, и швырни с моста в яму со змеями. Пусть они обглодают труп предателя.

– Будет сделано, мой господин. – Сабир взвалил мертвого Хасана на плечо и вынес из комнаты.

– И возвращайся поскорей! – крикнул Абделькадир вслед жрецу. – Есть еще одно дело!

Возвращения Сабира он дожидался, стоя у каменного столба. За спиной Верховный Жрец прятал связку новых кожаных ремней.

– Слушаю тебя, мой господин, – поклонился вернувшийся жрец.

– Подойди ближе, мой друг. Еще ближе.

Сабир почувствовал неладное и с ужасом посмотрел на каменный столб.

– Я чем-то провинился?

– Нет, Сабир, конечно нет! – Быстрым Движением Абделькадир набросил ремень на шею жреца, подтащил его к столбу и затянул узел. – Ты ни в чем не виноват. Ты чист, как девственница, и тем желаннее будет для Бесплотного эта жертва!

Взмах ножа почти отделил голову Сабира от шеи. Второй раз за день горячая кровь потекла по желобу в темное отверстие чаши.

Однако Абделькадир напрасно ждал возвращения Бесплотного. Невидимый дух отказался принять жертву. Прождав около часа, Верховный Жрец отвязал мертвеца, вскинул себе на плечо и отнес к яме со змеями. Абделькадир хотел уничтожить все следы напрасного убийства, потому что точно знал: Совет Жрецов, несмотря на его непререкаемый авторитет, никогда не простит ему жестокой расправы над невиновным.

8

Оргору снилось, что он превратился в дракона и парит над Тагулой, взмахивая огромными перепончатыми крыльями. Сверху все было видно как на ладони. Извилистой желтой лентой тянулась Дорога Кобры. Оргор рассмотрел пирамиду, бивший из нее водопад и дворец с садом. Он опустился ниже и увидел прыгавшего по ветвям голого царевича, который продолжал вопить о достоинствах хеттского вина и своем преображении в обезьяну. Правда, на этот раз Сен-Амон перелетал с ветки на ветку с кинжалом в груди. Капли его крови падали на землю и превращались в полосатых шмелей, которые следовали за царевичем, выстроившись вереницей. Оргор пролетел еще немного и опустился на край каменистого ущелья прямо над каналом, который вечно рыл раб, так и оставшийся рабом. Петля, болтавшаяся на дереве, была пуста. Старик в набедренной повязке продолжал дробить камни мотыгой. Оргор вновь поднялся в небо и увидел Ахмеда. Тот метался по Дороге Кобры и простирал руки вверх.

– Оргор, помоги! Оргор, да проснись же!

Еще не успев открыть глаза, Оргор схватил кинжал. Он почувствовал, как лица коснулось легкое дуновение ветра. Совсем рядом, раздался громкий хлопок. Оргор вскочил на ноги.

– Ахмед!

Байсан бесследно исчез. Его не было ни на Дороге Кобры, ни в полях, простиравшихся по обе ее стороны.

– Ахмед!

– Он не слышит тебя, – проговорил кто-то в траве.

– Кто ты? – Оргор взмахнул кинжалом. – Покажись, если не хочешь, чтобы я метнул кинжал на звук.

Трава раздвинулась, и на Дорогу Кобры выпрыгнуло существо с большой головой и коротким хвостом. Под мягкой на вид коричневой кожей колыхалось студенистое тело, опиравшееся на четыре кривые лапы. Большие фиолетовые глаза смотрели на Оргора с опаской. Вытянутый хоботком рот зашевелился.

– Теперь ты не станешь метать в меня свой кинжал?

– Нет, но я повторяю свой вопрос. Кто ты?

– Меня зовут Клот. Я принадлежу к племени тронгов.

– Не слышал о таком племени.

– Ты о многом не слышал. – В тонком голоске тронга послышалась насмешка. – Родина Клота очень далеко. Тронги живут на планете, затерянной в галактиках, о которых никто не знает. Мне не суждено вернуться в свой мир.

– А зачем тогда пришел в Тагулу?

– Я попал сюда не по собственной воле, а из-за любопытства. Когда на моей планете открылась Шанга-Уда, я имел глупость не только заглянуть, но и войти в Пасть Змеи.

– Понятно, Клот. А откуда ты знаешь, что мой друг меня не слышит?

– Клот видел, как Ахмеда унес крылатый змей. Клот очень испугался и спрятался в траве.

– Крылатый змей… – Оргор потер пальцами виски. – Значит, это был не сон…

– Тагула – настолько странное место, что нельзя с уверенностью утверждать, что здесь сон, а что – явь.

– Ты видел крылатого змея, Клот. Как он выгладит?

– Клот покажет, если ты ляжешь на дорогу и позволишь тронгу дотронуться лапой до твоего лба. Клот отыщет в твоей памяти что-то похожее на крылатого змея Тагулы.

Оргор выполнил просьбу тронга. Тот прикоснулся к его лбу мягкой лапой.

– Закрой глаза – и ты все увидишь.

Прошло несколько минут. Оргор сел. Теперь он знал, с кем придется иметь дело. Прикосновение Клота вызвало воспоминание о Кецалькоатле – пернатом змее, которому поклонялись индейцы Центральной Америки. Оргор всегда интересовался легендами и преданиями, поскольку был уверен, что они никогда не возникают на пустом месте. В свое время он столкнулся с людьми, намеревавшимися использовать древние знания майя, для того чтобы впустить в обычный мир чудовищ далекого прошлого. После Оргор прочитал все, что нашел в библиотеке об ацтеках и майя. Кецалькоатль был их божеством, а прообразом пернатого змея послужил реально существовавший птерозавр, самый крупный из когда-либо существовавших летающих животных.

– Кецалькоатль жил на Земле примерно семьдесят миллионов лет назад, – сказал Оргор Клоту. – Мог взмывать высоко в небо и обрушиваться на ничего не подозревающих жертв – наземных динозавров.

– В Тагуле прошлое замерло. Застыло навсегда, – вздохнул тронг. – Тот, кого ты называешь Кецалькоатлем, здесь зовется просто летающим змеем. Он унес твоего друга в свое гнездо.

– Но я не вижу вокруг ничего похожего на гнездо!

– Потому что не умеешь смотреть, – ответил тронг. – Но Клот покажет. Клот умеет показывать то, что нельзя рассмотреть сразу.

Оргор увидел, как воздух с одной стороны Дороги Кобры сгустился и потемнел. Из пустоты соткалась серая скала, вершина которой скрывалась в облаках. Глядя на скалу, Оргор вдруг понял, что она не была скалой в полном смысле этого слова. От массивной центральной части в разные стороны расходились кривые ветви.

– Каменное дерево?

– Да, – подтвердил Клот. – Окаменевшее дерево, на вершине которого пернатый змей свил свое гнездо.

– Я вижу лестницу, – сказал Оргор. – Она вьется вокруг ствола. По ней можно добраться до гнезда?

– Неизвестно, как и то, жив твой друг или уже разорван когтями змея. Клот не знает.

– Зато я знаю точно, что не уйду отсюда без Ахмеда!

Оргор направился к дереву. Пройдя несколько шагов, юноша оглянулся и увидел, что тронг следует за ним.

– Ты со мной?

– Клот боится оставаться один. Клоту страшно.

– И кого же ты боишься, дружище?

– Плохих тронгов. Их в Тагуле очень много.

– Значит, в Пасть Змеи, открывшуюся на твоей планете, ты вошел не один?

– Один…

По дороге к гнезду крылатого змея Клот поведал Оргору свою печальную историю. Попав в Тагулу, инопланетный житель встретил Зифа Змеерукого. Повелитель Тагулы пообещал маленькому тронгу позаботиться о нем и сдержал свое слово.

– Когда Зиф предложил мне участвовать в опыте, он говорил, что у меня появятся друзья-тронги, – рассказывал Клот. – Я обрадовался, а Змеерукий сотворил настоящих монстров. Они похожи на меня лишь внешне. Абсолютно безмозглые твари, они стремятся только убивать. Они нападают стаей, и горе тому, кто встретится на их пути. Оргор понял все и подивился наивности маленького существа.

– Наверное, все обитатели твоего мира очень добрые, Клот.

– Да, – печально вздохнул тронг. – У нас не принято обманывать. Никто и никогда там не убивал тронга. Жители моего мира умирают только своей смертью.

– Жаль, что ты попал в Тагулу, – покачал головой Оргор. – За пределами этого мира иллюзий и обмана есть другой мир. Там тоже не все гладко, но большинство моих соплеменников не терпят лжи и насилия.

Остаток пути человек и тронг молчали, думая каждый о своем. Наконец лестница уперлась в завал из сучьев и целых стволов деревьев, а Клот объявил:

– Гнездо пернатого змея. Жив или мертв твой друг, но он находится там!

Чтобы вскарабкаться в гнездо, Оргору пришлось проявить чудеса ловкости. Прочные на первый взгляд ветви обламывались под тяжестью его тела, и юноша несколько раз повисал над бездной. В такие моменты сидевший на его плече тронг начинал безудержно трястись. Вконец исцарапанный и безумно уставший Оргор свалился на дно гнезда. Тронг спрыгнул с его плеча и обвел фиолетовыми глазами жилище пернатого монстра.

– Змей улетел, но и твоего друга здесь нет.

– Не спеши делать выводы, Клот. – Оргор встал. – Чтобы осмотреть эту большую помойку, потребуется не один час.

Крылатый хозяин гнезда, хоть и был змеем, но, судя по грудам всевозможного мусора, обладал характером сороки. Птерозавр тащил к себе все, что попадалось в лапы. Гнездо было завалено ржавым оружием, полуистлевшей одеждой, золотой и серебряной посудой, мешками со сгнившими фруктами и прочими предметами. На фоне этого мусора резко выделялись два продолговатых белоснежных шара.

– Яйца Кецалькоатля! – воскликнул Оргор.

– Да, – согласился Клот. – Скоро у пернатого змея появятся детеныши.

– Вам лучше их не трогать, – раздался голос Ахмеда, и вскоре из-за завалов мусора появился он сам. – Взявшая меня в плен птичка этому не обрадуется.

Оргор бросился к другу и обнял его.

– Я знал, что ты жив!

– А вот я в этом сомневался, – поморщился Байсан, прижимая руку к разодранному когтями змея плечу. – Вижу, ты не один. Что это за мешок с жиром?

Оргор усадил Ахмеда на дно гнезда, отыскал среди мусора обрывок чистой ткани.

– Сейчас я перевяжу твою рану. Веди себя прилично. Это тронг – инопланетное существо. Только благодаря Клоту мне удалось тебя отыскать.

– Клот, так Клот, – кивнул Ахмед. – В Тагуле у нас не очень много друзей, чтобы быть придирчивым в их выборе.

– Ты сможешь идти? – спросил Оргор у Ахмеда, заканчивая перевязку. – Если нет, то так и скажи. Здесь есть где спрятаться. Мы подождем, пока пернатый змей улетит. Ты отдохнешь, и тогда…

Байсан встал. Лицо его было бледным как мел.

– Ты не знаком с когтями Кецалькоатля и не видел его глаз. Вернувшись в гнездо, змей первым делом осмотрит здесь все, заглянет в каждую щель. Если найдет нас, то убьет не задумываясь. Надо идти, Оргор.

– А что скажешь ты, Клот? – спросил Оргор у тронга. – Стоит ли выжидать?

– Твой друг прав, – проговорил тронг. – Спрятаться от пернатого змея в его гнезде невозможно. Но спускаться по лестнице каменного дерева тоже опасно. Мы не успеем пройти и половины пути, как Кецалькоатль вернется. Он не найдет Байсана и бросится в погоню. Укрыться на каменном дереве негде. Змей убьет нас, если останемся здесь, но еще вернее убьет, если начнем спускаться. Вот что скажет Клот.

– Спасибо за совет, мудрый тронг, – усмехнулся Оргор. – По-твоему, выходит, что нам вообще не стоит трепыхаться.

– У Клота спросили, Клот ответил.

– Я принял решение, – твердо сказал Оргор, которому не нравилась выжидательная позиция. – У Ахмеда есть палица, у меня – отличный кинжал. Мы спускаемся. Если пернатая гадина атакует, будем защищаться.

– И погибнем, если потребуется! – поддержал друга Байсан.

Они собирались перелезать через завалы сучьев, когда раздался треск. Скорлупа одного яйца лопнула и развалилась на две части. Показался птенец, настолько забавный, что Ахмед и Оргор улыбнулись. Просто не верилось, что такое милое существо в скором времени может превратиться в крылатого монстра – грозу Тагулы. Вместо перьев на птенце был пух, красные угольки глаз с интересом рассматривали людей, а желтый клюв тихо пощелкивал. Тронга, в отличие от людей, забавный вид не обманул.

– Детеныш змея, – сказал Клот. – Он голоден. Змей собирался покормить его тобой, Ахмед.

– Черт! – зарычал Байсан, поднимая палицу. – Сейчас я его прикончу.

Оргор удержал руку друга.

– Не стоит. Он ведь пока ни в чем не виноват. У меня появилась другая идея.

Оргор быстро отыскал среди залежей старья большой кожаный мешок.

– Мы возьмем второе яйцо с собой и, когда Кецалькоатль атакует, станем прикрываться им, как щитом!

– Правильно! – воскликнул Байсан.

Ахмед решил помочь Оргору, но, как только сунул руку в гнездо, вылупившийся птенец напал на него. Его желтый клюв оставил на руке Ахмеда глубокую царапину. Оргор обошел птенца со спины, быстро схватил яйцо и сунул в мешок.

– Не везет тебе, Ахмед, с пернатыми змеями.

– Да уж. Чем быстрее наше знакомство закончится, тем лучше я буду себя чувствовать.

Выбираясь из гнезда, Оргор вновь посадил Клота себе на плечо, и тронг обвил шею человека своими мягкими лапками.

– Надо спешить. Змей скоро вернется. Мы должны спуститься как можно ниже.

Друзья не нуждались в предупреждениях. С опаской поглядывая на небо, они принялись спускаться по каменным ступеням. Дорога Кобры была так далеко, что казалась узкой желтой полоской. Позади осталось меньше половины пути, когда Байсан указал вверх.

– Он возвращается.

Оргор посмотрел в указанном направлении и увидел пернатого змея, величественно парящего на фоне багрового шара солнца. Размах перепончатых крыльев Кецалькоатля превышал десять метров. Длинный клюв был похож на копье, а извивающийся хвост – на змею, жившую своей, отдельной от остального тела жизнью. В когтистых лапах змей нес в гнездо новую добычу. Оргор и Ахмед никак не могли рассмотреть, что именно несет крылатый монстр.

– Это тронг, – пояснил Клот, оказавшийся более зорким, чем люди. – Пернатый змей схватил злого тронга и будет кормить им своего птенца.

Описав в небе плавную дугу, змей сел в гнездо. Продолжая быстро спускаться по каменной лестнице, Оргор смотрел вверх, втайне лелея надежду, что занятый кормлением птенца Кецалькоатль не заметит исчезновения Ахмеда и второго яйца.

Надежда рассеялась, когда змей вылетел из гнезда и принялся описывать круги вокруг ствола каменного дерева. Оргор и Ахмед вжались в каменную стену, хотя понимали, что это бесполезно. Красные глаза пернатого змея заметили беглецов. Кецалькоатль отлетел в сторону от дерева, чтобы набрать разгон. На несколько секунд он завис в воздухе. Перепончатые крылья слегка подрагивали, а клюв копье поднимался и опускался, как ствол пулемета в поисках цели.

– Берегись! – крикнул Оргор за мгновение до того, как змей сорвался с места. Он выхватил из мешка яйцо и выставил перед собой на вытянутых руках. Заметив свое детище, Кецалькоатль резко изменил направление атаки. Вместо того чтобы вонзиться в кого-то из людей, хищный клюв врезался в ствол каменного дерева. Лестница вздрогнула от посыпавшихся на нее обломков. Птерозавр развернулся, чтобы подготовиться к новому удару. За это время беглецы успели один раз обогнуть ствол каменного дерева. Стремясь уберечь яйцо, змей ударил клювом в лестницу. Ее ступени потрескались и, как только Оргор поставил на них ногу, с грохотом упали вниз.

– Прыгаем!

Крикнув, Оргор показал пример и, оттолкнувшись, легко перелетел через пустоту. Тронг последовал за человеком, а вот Ахмед немного замешкался, не зная, как лучше пристроить свою палицу.

Задержка оказалась роковой. Птерозавр ударил еще раз. Обвалилось несколько следующих ступеней, а змей уже разворачивался для очередной атаки. Провал мог в любую секунду увеличиться настолько, что Ахмед никогда бы не смог его перепрыгнуть.

– Давай, брат! – завопил Оргор. – Давай, не то будет поздно!

Клюв разъяренного птерозавра отколол от ствола каменного дерева большой кусок. Он просвистел у плеча Оргора. Байсан прыгнул. Его ноги коснулись края ступени и сорвались с нее. Ахмед, вцепившись пальцами в камень, повис над бездной. Оргор рванулся спасать друга и успел схватить его за руку в самый последний момент.

Втащив его на ступеньки, Оргор увидел, как птерозавр разворачивается для новой атаки. Он посмотрел на щель в каменной стене, которая образовалась от предыдущего удара.

– Ахмед! Бери яйцо, прижимай его к груди и делай все, чтобы змей напал на меня!

– Зачем?! – прокричал Ахмед.

– Сейчас увидишь!

Оргор сжал рукоятку ножа и, широко расставив ноги, прижался к стене, закрыв собой трещину. Кецалькоатль помчался к нему с неимоверной скоростью. Крылья пернатого змея от быстрых взмахов слились в две серые дуги. Страшный клюв был нацелен в грудь человека и несомненно пригвоздил бы Оргора к стене, если бы юноша вовремя не отступил в сторону.

С громким треском клюв попал в трещину и застрял в ней. Змей яростно бился, пытаясь вырваться, а Оргор, пригнувшись, скользнул монстру под брюхо и всадил кинжал в покрытую жесткими перьями шею. Выбраться обратно не было никакой возможности. Перепончатые крылья, усеянные по краям острыми шипами, рассекали воздух с такой силой, что попасть под их удар означало верную смерть. Оргору оставалось только продолжать начатое. Он вновь и вновь погружал лезвие в шею пернатого змея.

В схватку вступил Ахмед. Оргор слышал, как его палица с хрустом сминает крылья монстра.

Кецалькоатль сдаваться не собирался. Его когтистые лапы уперлись в стену. Одним мощным рывком птерозавр вырвал клюв из трещины, но взлететь не успел. От сотрясения рухнул пролет лестницы. Почувствовав под ногами пустоту, Оргор машинально схватил лапу змея и повис на ней. Смертельно раненный птерозавр продолжал махать крыльями, но это была уже агония. Подтянувшись, Оргор вновь и вновь взмахивал кинжалом, добивая монстра. Змей и человек вместе рухнули на Дорогу Кобры со страшной высоты. Крылья птерозавра накрыли Оргора. Все стихло.

– Я жив! – закричал Байсан. – Он не может умереть, не должен!

Теперь уже без помех спустившись на землю, Ахмед помчался к трупу пернатого змея и, упершись в него обеими руками, сдвинул в сторону. Показались ноги Оргора. Еще одно усилие – и тело смельчака было освобождено из-под туши птерозавра.

– Оргор! – Ахмед похлопал друга по щекам. – Не умирай, Оргор!

– И не собираюсь, – проговорил юноша. – Не вижу смысла подыхать, когда мы так близко к цели.

– Он жив! – завопил Байсан, исполняя вокруг друга некий странный танец. – Он жив!

– Но, кажется, оглушен падением, – сообщил Оргор. – Голова кружится, и в глазах, черт возьми, двоится…

– Победу праздновать рано, – поспешил предупредить Клот. – Пернатые змеи не живут в одиночку.

– Ты хочешь сказать…

– Да. – тронг закивал большой головой. – Вы убили самца, но скоро прилетит самка, а она значительно свирепее.

– Да когда же это кончится! – приближение новой опасности вернуло Оргору силы. – Что нам делать, Клот?

– Тронг видит только один выход. Придется сойти с дороги и спрятаться под деревом, которое мы видим.

– Сойти с дороги? – Ахмед слишком хорошо помнил, что случилось, когда он покинул Дорогу Кобры. – Ну уж нет, Клот! Это чертово дерево может в любой момент ожить и вцепиться в нас своими ветками. Придумай что-нибудь другое.

– Клот не может придумать ничего другого. Клот советует укрыться под деревом.

– Он прав, – задумчиво произнес Оргор. – Нам придется рискнуть.

Быстро забрав оружие и мешок с яйцом, Друзья с опаской ступили на траву. Дерево, к удивлению Оргора и великой радости Ахмеда, оказалось просто засохшим растением. Оно не проявило никакой агрессивности, и люди укрылись за его широким стволом.

Прошло совсем немного времени, и в синем небе появилась темная точка. Самка издали заметила своего супруга. Сделав круг над гнездом, она приземлилась на Дорогу Кобры. Наблюдая за тем, как неуклюже ковыляет по земле второй пернатый змей, Оргор отметил про себя, как неповоротливы птерозавры. Их стихией было небо.

Волоча за собой хвост и переваливаясь с боку на бок, самка приблизилась к самцу. Призывно защелкала клювом, а не получив ответа, несколько раз ткнулась головой в крыло трупа. Поняв, что самец уже никогда не взлетит, птерозавр-самка вскинула голову к небу. Из ее горла вырвался полный тоски клекот.

– Смотри, Ахмед, – прошептал Оргор. – Кецалькоатль плачет.

Самка действительно оплакивала мертвого самца. Из ее красных глаз катились и падали на дорогу крупные прозрачные слезы.

Прощание длилось не меньше часа. Потом пернатый змей внимательно оглядел окрестности. Оргор, наблюдавший за сценой прощания, едва успел юркнуть за ствол. В следующую секунду самка взмахнула крыльями и взмыла в небо. Она отдала дань памяти мужу и спешила к детям, не подозревая о том, что убийцы самца похитили будущего птенца.

– А мне ее жалко, – сказал Оргор. – Если бы не обстоятельства, никогда не стал бы убивать змея. Даже монстры имеют право на семейное счастье…

– Не спеши жалеть самку, – заявил тронг. – Она обязательно вернется. Прилетит, чтобы забрать яйцо и отомстить за смерть самца.

– А на что нам это яйцо? – пожал плечами Ахмед. – Давайте бросим его. Пусть себе подбирает!

– Нет, – твердо сказал Оргор. – Не забывай, что мы идем к хозяину Тагулы. Зиф Змеерукий не случайно поставлен отвечать за межзвездную кладовую. Смею надеяться, он любит различные диковинки.

– Думаешь выменять Раззак на яйцо птерозавра? Не смеши меня, Оргор. Меч придется брать с боем. Твой кинжал и моя булава – вот лучшие аргументы для Зифа!

– Ахмед! Бой начать никогда не поздно, но сначала не помешает осмотреться.

– Оргор прав! – сказал Клот. – Яйцо пригодится.

Закончив спор и выждав для надежности еще полчаса, троица вышла на Дорогу Кобры. Конец пути был близок – постоянно петлявшая дорога стала прямой как стрела. Оргор и Ахмед ускорили шаг, напряженно вглядываясь вдаль. Все их мысли занимала предстоящая встреча со Змееруким. Каждый рисовал в своем воображении хозяина Тагулы и мысленно разговаривал с ним.