Текст книги "Донецкие повести (сборник)"

Один из соискателей установил камеру во дворе элитного лицея и сделал акцент на социальном статусе родителей первоклассников: кого на какой машине привезли, по номерам вычислил, кто родители, остановился на гардеробе первоклашек и стоимости букетов. Парень проделал большую работу, придав репортажу привкус расследования.

Другой претендент – девушка классической телевизионной внешности, знающая, как правильно стоять в кадре вполоборота, и только что окончившая журфак местного университета, решила покорить зрителя анализом готовности школ города к новому учебному году. Интервью с директорами, заведующими пищеблоками и специалистами отдела образования вперебивку со статистикой, отражающей динамику падения престижа учительской профессии и снижения уровня интеллекта выпускников, образовали стройный видеоряд отчётности о проделанной работе.

А Юра Рублёв договорился с соседями, у которых дочь шла в первый класс, о том, что две недели будет делать хронику подготовки юной леди к школе. С таким же вопросом он пришёл к директору школы. Лариса Ивановна не так давно заняла эту должность, но уже снискала славу прогрессивного руководителя. Она быстро прониклась идеей репортажа и, увидев фотографию своей новой ученицы, предложила для маленькой Ксюши вакантное место исполнителя партии первого звонка. Когда девочка узнала о своей ответственной миссии, её радости не было предела, ведь Юра, сам того не зная, осуществил её самую заветную мечту. Родители, вечно занятые работой, частенько включали дочери диск с сериалом о маленькой девочке и её дедушках и бабушках, которые вечно ругались, потом мирились, находили неприятности на ровном месте и с честью выходили из щекотливых ситуаций, сохранив в семье любовь. Апофеозом эмоций Ксюши была серия, в которой маленькую главную героиню везли на стареньких «жигулях» в школу на первый звонок. Конечно же, всё закончилось хорошо, они преодолели на своём пути все препятствия и успели вовремя.

Юра всюду ходил за соседями с камерой: вместе они выбирали школьную форму для такой ответственной роли, за ужином разговаривали о том, как нужно держать спинку, когда Ксюшу будет нести старшеклассник, снимали, как мама делала дочери причёску, как утром первого сентября папа ездил за букетом. И, конечно, сам праздник первого звонка.

За три с половиной минуты, которые длился сюжет, любой, даже самый чёрствый зритель не смог бы остаться равнодушным к той радости, которую пережила маленькая девочка в свой первый школьный день. Это был очень позитивный репортаж, он нёс радость и напоминал каждому из родителей, что в его жизни тоже был такой праздник. Пусть тогда форма была с длинными рукавами, а все букеты – одинаковыми. И все девчонки со своими громадными бантами и белыми передниками тоже были похожи, как матрёшки. Пусть вечный учитель физики каждый год включал на старой аппаратуре одну и ту же пластинку «Учат в школе, учат в школе, учат в школе…», но это была добрая песня, хорошая песня. Этого всего сейчас так не хватает, этого всего так хочется…

Черепанов тогда поймал себя на мысли, что из всех представленных репортажей этот был не самый актуальный и скорее всего на центральных каналах он бы не имел шансов пройти в эфир, но положительные эмоции, полученные после просмотра, взяли верх, а Рублёв был принят на должность собкора с испытательным сроком два месяца.

– Иван Сергеевич, планируете интервью для новостей? – Юра догадывался, что шеф приехал не просто так, и они вместе будут творить что-то важное.

– Нет, отснимем и смонтируем передачу. Возобновим цикл авторских программ с участием известных людей, имеющих корни из Лугани. Хочу наших земляков препарировать перед камерой, – Черепанов усмехнулся, садясь в микроавтобус. – Когда-то нечто подобное я уже делал, и получилось очень даже неплохо. Но прошло уже немало лет, и многие из моих бывших героев изменились. Кто – в лучшую сторону, а кто – наоборот. Некоторые помнят родные края, а есть такие, которые зазнались и стали столичными, даже стесняются своего провинциального происхождения, и мы это всё покажем. Без обличения, осуждения, просто преподнесём факты, высказывания, поступки в определённом наборе, и думающему зрителю всё станет ясно.

– Здорово! – Юра улыбнулся своей открытой детской улыбкой. – А сейчас, шеф, какой план наших действий?

– В час дня пишем интервью с вице-премьером Яузе непосредственно в его кабинете в Кабмине. Часик оставим на оформление пропусков, прохождение рамок и на всякий случай про запас. Так что в Кабмин планируй на двенадцать, а сейчас прокати-ка меня по центру. Ехать в пробках, когда ты не спешишь и не опаздываешь, а, наоборот, можешь спокойно смотреть по сторонам, даже интересно. Да, и покажи горку, где у вас зимой прямо в центре на лыжах катаются. Если останется время, побалуем себя кофейком – место на твоё усмотрение.

– А оператора на интервью брать? – уточнил Юра, который любил максимально хорошо подготовиться к работе. – И какая у меня будет задача на эту съёмку?

– В этот раз обойдёмся без оператора, сам постоишь за камерой, а я поработаю в кадре. Поучишься, а потом посмотрим, может быть, тебе доверим продолжить тему или будешь готовить материал под наших (героев?). Бегать по сомнительным «прессухам» политологов – это не предел мечтаний, пора тебе качественно расти.

– Спасибо, Иван Сергеевич, оправдаю! – Рублёв, вдохновлённый своей перспективой, расплылся в улыбке и прибавил газу.

– Кстати, вот тебе тема для исследования, – Черепанов внимательно глядел на очередную стройку во дворе старинного жилого дома по улице Саксаганского, на заборе которой уже виднелось яркое объявление о продаже квадратных метров в будущей высотке. – И где детишкам, чьи родители купят эти дорогие метры, играть в футбол? Ни для двора, ни для спортплощадки на такую массу народу места нет. Остается гробить здоровье в виртуальной жизни за компьютером или ездить за тридевять земель, чтобы позаниматься спортом или дохнуть свежего воздуха, что изнурительно. А потом удивляемся, что дети хилые растут, завозим футболистов с других континентов. Запиши самих ребятишек, их родителей, представителей власти, застройщиков – покажи их лицо, что они думают, или не думают, или не хотят думать?

– Тема вообще благодатная, я уже думал об этом. Только немного в ином ракурсе, – с энтузиазмом оживился Рублёв. – Например, возле «Бермудского треугольника» – так жители столицы называют городской загс, мы мимо него только что тянулись, помните? – так тут задумали соорудить два небоскрёба для очередных офисных центров. Думаю проанализировать, кто что от этого выиграет. Что это даст городу и его жителям? Нагрузка на коммуникации и транспорт увеличится. К этим офисам будут подъезжать сотни автомобилей, следовательно, пробок станет больше, что создаст неудобства всем, кто регулярно проезжает мимо. А во время строительства возникнут проблемы, связанные с подвозом в центр огромного количества бетона и прочих материалов. Экология от постоянно работающих в заторах автомобилей ухудшится. Вот и хочу спросить у чиновников, почему они эти параметры не только не ставят на первый план, но и вообще не учитывают. Ведь они тоже немножко киевляне, и детям их тут жить, мучиться в этих пробках и дышать этой гарью.

– Кстати, об экологии, – Иван внимательно рассматривал каштаны, сопровождавшие их вдоль бульвара Шевченко. – Ещё только начало августа, а листья вдоль дороги уже вовсю желтеют, как осенью. А известно ли тебе, что ещё в советское время Киев по статистике являлся самой зелёной столицей Европы? По такому показателю, как площадь зелёных насаждений на одного жителя. Узнай, как сейчас с этим дело обстоит, добейся комментария от руководства города – что они думают по этому поводу?

– Если бы они о таких вещах хоть иногда задумывались, всё было бы не так печально, – Юра свернул на Владимирскую, и они медленно покатились вдоль красного корпуса университета.

– Больше оптимизма, Рублёв. Смотри, и университет, и сквер перед ним выглядят очень даже прилично. Так что могут, когда хотят. А наша задача – их подталкивать, заставлять работать, держать под прицелом конструктивной критики, чтобы не расслаблялись. Кстати, если не ошибаюсь, за этим забором на Красноармейской пару лет назад рухнула стена старинного дома, над которым пытались надстроить пару этажей? Он ещё долго стоял без стены с выставленными напоказ комнатами, стало быть, теперь его снесли?

– Ну вы даёте, Иван Сергеевич, – Юра искренне удивлялся информированности своего шефа, – такое ощущение, что не я, а вы в Киеве живёте.

– Кстати, тоже тема. Вернуться к итогам этого события: кто давал разрешение на реконструкцию, кто понёс ответственность, какие убытки от этого вопиющего случая, и на чьи плечи они легли.

– Иван Сергеевич, приезжайте почаще, столько классных тем подсказали практически на ровном месте. А вот и Протасов яр, – Рублёв остановил микроавтобус напротив буйно зеленеющей горки.

Черепанов, будучи большим любителем зимних видов спорта и горных лыж в частности, с удовольствием глядел на горку, расположенную практически в центре города, быстро отыскав глазами по обе её стороны массивные опоры и тросы. Он замер и с удовольствием представил картинку: падает чистенький белый снежок, светят прожекторы и фонари, работают ожившие подъёмники, и сотни киевлян, лица которых светятся радостью, спускаются с горы на лыжах и бордах. Здорово покататься, пройтись по хрустящему снежку, потом выпить в тепле, желательно где-нибудь у каминчика или мангала, горячего ароматного чайку, отведать шипящую на огне охотничью сосиску или шашлычок под стаканчик глинтвейна.

– О чём задумались, Иван Сергеевич? – полюбопытствовал Рублёв.

– Сколько лет назад все это хозяйство тут возникло?

– Лет десять, наверное, – неуверенно ответил Рублёв. – А что?

– Здорово, что лет пятнадцать назад никто эту гору не застроил, а то ведь источника всей этой радости горожан могло бы и не быть. Как сезон наступит, обязательно сделай отсюда хороший репортаж с историей возникновения этого проекта. Раскопай, кто это придумал, как воплощали, как разрешение выбивали. Конечно, без высокого покровительства тут вряд ли обошлось. А может, нашли энтузиаста горных лыж во властных кабинетах. Знаешь, какая мысль меня сейчас осенила?

– Интересно, вы сегодня вообще в ударе, – Юрий с любопытством поглядел на шефа, не предполагая, чего на сей раз от него ожидать.

– Представляешь, в Донбассе сотни брошенных терриконов, иногда расположенных в центре городов и микрорайонов – и ни одного подъёмника! Тысячи людей, которые увлекаются лыжами, вынуждены ехать за тридевять земель. А это не всегда просто – по себе знаю, – нужно аккумулировать время и деньги. Я в прошлом году так и не выбрался, а был бы в Лугани такой вот подъёмник…

– Гениально, Иван Сергеевич! Да на этой идее мы, вернее, вы можете озолотиться. Главное, что мы, то есть вы, первым до этого додумались!

– Надо будет дома обязательно кому-либо из знакомых бизнесменов эту идею подкинуть.

– То есть как «подкинуть» – вот так просто взять и подарить?! – теперь Рублёв явно недоумевал.

– Ну да, может, меня за это потом поощрят бесплатным или льготным правом пользоваться подъёмником. Идеи ведь, Юра, не патентуются. Может, сто человек думали о подъёмнике в Киеве, а сделал кто-то один. Знаешь, что в каждой идее самое главное?

– И что? – Рублёв вопросительно посмотрел на своего начальника, понимая, что отгадывать бесполезно.

– Её воплощение. Ты ведь знаешь, что плохой репортёр может загубить самую гениальную тему. Так и тут. Мне ведь этим толком заниматься некогда, опыта мало. Нужно будет подбирать персонал, вникать в юридические нюансы и так далее – а это время. Лучше я его потрачу на получение удовольствия от катания на лыжах. Мне ведь хорошо будет, если у меня появится такая возможность, да и приятно, что я к этому причастен. В любом случае, рано или поздно до этого кто-либо и без меня додумается.

– Но тогда можно хоть долю в этом бизнесе застолбить, – хозяйственному Юре не хотелось так просто расставаться с мыслью, что столь блестящая бизнес-идея никак не материализуется. Он чувствовал себя человеком, чей друг нашёл клад и собирался подарить его государству.

– Одно дело иметь талант, и совсем другое – иметь талант продать свой талант, – выдал Черепанов загадочный каламбур. – Всех денег не заработаешь, время дороже. Кстати, что у нас там со временем?

– Наверное, будем потихоньку двигать, лучше приедем пораньше, а то вдруг где-нибудь застрянем. Я знаю хорошее место, где потом можно будет вкусно и недорого отобедать, – предложил отличающийся повышенным чувством ответственности Рублёв.

Ещё через сорок минут черепашьего шага по утренним пробкам «фольксваген» припарковался на Шелковичной улице, в двух кварталах от Кабинета Министров. Рублёв достал из багажника штатив, сумку с камерой и объявил о своей готовности. Преодоление всех формальностей заняло у съемочной группы ещё некоторое время, и они, проследовав через два поста охраны, наконец-то оказались в нужной приёмной.

«Роберт Карлович Яузе, віце-прем’єр-міністр України з питань паливно-енергетичного комплексу» – гласила большая табличка у входа в кабинет.

– Присаживайтесь, пожалуйста, я доложу о вас, – секретарь, женщина в возрасте и явный профессионал в своём деле, скрылась за массивной дверью, прихватив с собой папку с документами.

Ждать пришлось не слишком долго, помощник Яузе, открыв дверь, пригласила Черепанова.

Про себя Иван отметил, что Роберт Карлович существенно поседел, его лицо слегка осунулось и приобрело старческие черты, но глаза остались такими же живыми.

– Добрый день, Роберт Карлович, большое спасибо, что согласились на встречу, тем более в обеденное время, – Иван подошёл к Яузе, и они обменялись крепким рукопожатием.

– Рад видеть тебя в добром здравии, Иван Сергеевич, отказывать тебе грешно, плохая примета, можно сказать. Твои передачи на массы влияют, помнишь? Ты взялся за серьёзную тему, государственного масштаба. Выходишь на республиканский уровень?

– Мы тоже на месте не стоим, как видите. Рассчитываю на вашу помощь.

Юра установил штатив, прикрепил микрофоны, а Любовь Ивановна принесла из приёмной поднос с чаем и фарфоровыми кружками.

– Начнём, пожалуй. Я не буду отклоняться от перечня предложенных вопросов, если посчитаете нужным что-то добавить – пожалуйста. После отредактируем. Вы готовы?

Яузе поправил пиджак и кивнул.

– Роберт Карлович, вы уже три месяца занимаетесь вопросами энергетического обеспечения страны. Как оцениваете ситуацию в этой сфере? С чего начали?

– С анализа доставшегося нам хозяйства. Ведь энергетика – основа экономической безопасности. Это кровеносная система промышленности, сельского хозяйства, торговли – всего. От нее прямо зависит себестоимость товаров и услуг. Поэтому относиться к ней с пренебрежением, использовать её как постоянного донора невозможно. В погоне за сдерживанием цен на энергоносители путем административного давления государственные энергопоставляющие компании, импортеры газа были загнаны в состояние плановой убыточности. И никто не пытался до сих пор изыскать способы компенсации.

– Но вы – опытный хозяйственник, наверняка для вас ответ лежит на поверхности, для чего это делалось?

– Для того чтобы не допустить цепной реакции всеобщего роста цен. Газ закупался по цене большей, чем отпускался внутренним потребителям. Некоторое время это возможно терпеть, но не долго. Иначе – коллапс. Собственно, что мы сейчас и наблюдаем.

– Наблюдаем или предпринимаем действия?

– Когда я говорю: «Мы наблюдаем», – я выступаю от имени потребителя, я такой же потребитель услуг, как и вы. И платить за них я тоже должен. А наши действия – это целый план по пересмотру отношений с Россией в вопросах газоснабжения. Это приведение в соответствие цен закупки и отпуска газа потребителям.

– Означает ли ваша последняя фраза, что цены на газ на внутреннем рынке в ближайшее время вырастут?

– Это неизбежно в части тех услуг, которые связаны с ценой газа. Мы не будем занимать страусиную позицию и рассказывать, что любой ценой сдержим эти процессы. Так нечестно по отношению к потребителю. Экономика имеет свои правила, и здесь закон «Ничто не берётся из ниоткуда и не исчезает в никуда» работает чётко и быстро. Да, нас ожидают нелегкие времена.

– По-вашему, Россия пойдёт на уступки?

– Позвольте мне дипломатично ответить на этот вопрос. У нас есть аргументы для отстаивания собственной позиции, хотя, нужно отдать им должное, интересы своей страны российские партнёры научились лоббировать очень эффективно, используя все имеющиеся в их распоряжении козыри и рычаги влияния.

– Отношения с Россией в вопросах поставки газа чаще были напряженными, чем продуктивными. И если обратить внимание на периоды, когда было спокойно, стабильно, то можно провести параллели с деятельностью частных компаний. Сколько было таких фирм на самом деле и что с ними сейчас?

– Сейчас идёт процесс пересмотра всей этой конструкции в пользу государственных компаний. В разное время существовало несколько частных импортёров, тайно или явно принимавших участие в этом бизнесе. И спокойно было только тогда, когда мировые цены и аппетиты Москвы совпадали. Теперь же, когда цена перестала быть стабильной и все производства стремятся к внедрению энергосберегающих технологий для сокращения потребления газа, россияне, естественно, поднимают на него цену. Деятельность большинства частных компаний, занимавшихся поставками газа, явно не была прозрачной и зачастую приносила много вреда.

– Компания «Ингаз» является одной из них? – Иван задал вопрос абсолютно спокойно и, что называется, в тему, не выбившись из общего русла беседы.

– Действительно, один из проблемных вопросов с российскими партнёрами – деятельность компании «Ингаз», – старик Яузе внимательно взглянул на своего интервьюера.

– Вы планируете убрать её с рынка? – не сбавлял темп Черепанов.

– Появились основания утверждать, что эта структура имела налаженный бизнес в Украине. Конечно, нам пока многое не ясно, идёт следствие. Но уже понятно – и это ни для кого не тайна, – что речь идёт о неучтённых объемах газа. Зарабатывали не только на краже у государства газа за счёт технологических потерь, но пока не время разглашать все подробности.

– И всё это происходило с молчаливого согласия государственных контролирующих органов?

– На этот вопрос мы получим ответ по завершении следствия. Конечно, бездействие чиновников имело место, но по злому умыслу или по недомыслию – это покажут время и суд.

– Скажите, Роберт Карлович, если это настолько выгодный бизнес, возможно, он распространился не только в центре, но и в других областях Украины?

– Страна чётко разделена на зоны влияния. Конечно, у «Ингаза» были планы по расширению, но для этого ему нужно было бы иметь подконтрольных руководителей в нужных городах. Местную власть. Здесь уже речь идёт о предвыборной борьбе. Через три месяца станет ясно, в каких регионах они попытаются продолжить свой преступный бизнес.

– Может быть, вопрос не по теме, но, наверное, возможно предположить, что подобные «Ингазу» компании станут инвестировать в своих кандидатов?

– Безусловно. Они будут оказывать им поддержку. Финансовую и политическую. Формально и неформально. Я не исключаю применение самых конфликтных и бескомпромиссных технологий.

– Кто, по-вашему, может стоять за этими компаниями, за «Ингазом», в частности?

– Одной фамилией список не ограничивается. Эта система была выстроена давно. Нужно было возвращать деньги, потраченные на выборы, а это один из самых быстрых способов. Такой бизнес не развивается спонтанно, нужна поддержка самых высокопоставленных чиновников, – Яузе сделал ударение на слове «САМЫХ», – и, конечно, связи с поставщиками. «Ингаз» закрепился в Москве – они имеют там своё представительство, работают на уровне правительства, у них налажены очень прочные связи.

Интервью продолжалось ещё около тридцати минут, что несколько нарушило рабочий график Яузе, но он с удовольствием отвечал на вопросы о своей семье, карьере политика и всём человеческом, что ему не чуждо.

Тем временем догадливый и тактичный Рублёв собрал аппаратуру и жестом показал шефу, что собирается выйти.

– Спасибо, Юра, всё хорошо получилось, подождёшь меня в приёмной, – Черепанову было приятно, что они с Рублёвым понимают друг друга и взаимодействуют без лишних слов.

– Теперь без камеры можно ещё один вопрос?

– Конечно.

– Роберт Карлович, насколько серьёзны намерения «Ингаза» в нашей нынешней избирательной кампании?

– Я тебе всё сказал, ты получил этот материал первым, – вице-премьер сделал паузу, отпил из стакана воды и неожиданно, что-то вспомнив и обдумав, резко, уже совсем иным тоном, в котором явно проступали командные интонации старшего начальника, обратился к Ивану: – Ты вот что, старик, про этот «Ингаз» сейчас же всё вырежи, а то как бы мы с тобой сгоряча х…ню не спороли. Знаешь, пока не время. И неизвестно ещё, какие компромиссы нас ожидают.

– В момент удалим, не волнуйтесь, Роберт Карлович, – Черепанов демонстрировал полнейшее уважение к воле собеседника.

Иван выглянул в приемную и позвал Юру.

– Оператор у меня надёжный, наш человек, я ему полностью доверяю. Юра, можешь прямо сейчас удалить некоторые куски? – Черепанов вопросительно взглянул на Рублёва.

Обескураженный и не до конца улавливающий суть происходящего Юра молча кивнул и вышел.

– Мне это нужно не для протокола, а из личного интереса, так что, между нами: в чём же фишка у этого «Ингаза»? – продолжил Иван, когда за Рублёвым закрылась дверь.

– Ишь ты, личный интерес у него. Никак в подпольного газотрейдера переквалифицировался, – пробурчал Яузе.

– Типа того, – поддержал шутку Иван.

– Ладно, слушай, – Яузе всё же уважил просьбу Черепанова. – По нашим данным, это одна из хитрых кормушек, а сейчас они попытаются прорваться в восточные области. Эти газовые дела ещё расхлёбывать и расхлёбывать. Теплосети – это мелочь, их планы явно масштабнее. Транзит и сама газотранспортная система – вот их настоящая цель, а это сам понимаешь, каких денег стоит. Будут шантажировать нас через Россию, будут играться с ценой на газ их руками. Чем будет у нас хуже, тем им лучше. Сам же знаешь, как перед выборами обостряются все вопросы. Ты вот что… Там ребята жёсткие, будь аккуратней.

– Спасибо, мне это уже стало ясно.

– С удовольствием выпил бы с тобой рюмку коньяку, но меня последнюю неделю давление донимает, а ты давай, за нашу встречу, – Яузе поднялся из-за стола и жестом пригласил Черепанова в специально оборудованную для таких дел комнатку.

Поставив рюмку, Иван принялся рассматривать большую групповую фотографию, лежавшую на журнальном столике.

– Это последний визит нашей делегации в Москву, как раз во время переговоров об изменении условий газовых поставок, – пояснил Яузе.

– А кто это вполоборота, в очках? – Иван внимательно всматривался в фотографию.

– Где? – Яузе надел очки и взял из рук Черепанова карточку. – Да кто его знает, советник какой-то, кажется. Забыл фамилию, писатель ещё такой был, видишь, всё же перегрузка мозгов сказывается. А что?

– Да так, – Черепанов колебался, не сочтёт ли Яузе его сомнения нелепыми и похожими на навязчивую идею, тем более что и сам он уже до конца ни в чём не был уверен. – Очень мне одного человека напоминает. А не можете подробней узнать, кто это, и, по возможности, раздобыть его координаты?

– Ладно, попрошу Любу поискать его визитку, по-моему, где-то среди других валялась.

– Я сообщу, когда материал будет готов, пришлю посмотреть, а потом пустим в эфир. Спасибо.

Черепанов пожал руку Яузе и направился к выходу.

– Иван, – окликнул его Роберт Карлович уже у двери. – Вот, возьми – это настоящий армянский коньяк, мне его посол презентовал, угости своего оператора, пусть выпьет на досуге за наше здоровье.