Текст книги "Экономическая история России"

Торговля и купеческий капитал

Торговля в средние века была большой движущей силой, которая расширяла горизонты рыночных отношений и денежного хозяйства. Она являлась важным средством установления международных связей. В развитый период средних веков появляются первые признаки того, что мы называем внутренним рынком. Отдельные области, ранее замкнутые в себе, начинают соединяться друг с другом посредством торговых связей.

Основными формами торговли были, во-первых, торжки (рынки), во-вторых, ярмарки. Торжки обычно собирались в определенные дни недели (во многих местах России базары торговали по воскресеньям). Продажа осуществлялась крупными партиями (рыба продавалась возами, а мясо – тушами, ткани – штуками). На торжках могла производиться и ручная торговля крестьянами окрестных деревень. Стационарной розничной торговли в ту пору не было, прообразом такой торговли можно считать продажу изделий ремесленного производства прямо из мастерских. Торговля носила во многом сезонный характер (как ярмарочная, так отчасти и базарная).

Размер городского рынка зависел от величины города. Помещались рынки, как правило, перед воротами укрепленных замков. Обычно там же стояла и церковь Параскевы Пятницы, считавшейся покровительницей рыночной площади. В Москве рыночная площадь находилась перед Боровицкими воротами Кремля. В Новгороде главный рынок располагался на торговой стороне в непосредственной близости от реки Волхов. Рынки имели свою внутреннюю структуру. Торговля определенными видами товаров обычно производилась в рядах (такие ряды и сейчас можно видеть на некоторых рынках – овощные, мясные, рыбные, бакалейные и прочие). В Москве был еще и зимний рынок – на льду Москвы-реки в районе современного Зарядья (там же находилась и пристань). Зимой сюда привозили замерзшие туши скота. Еще в начале XX в. здесь же, прямо на льду, располагался грибной рынок. Церковь строго следила за соблюдением постов, и на время отказа от мяса и рыбы источником белков для организма человека служили грибы (зимой, конечно же, соленые и сушеные).

Ярмарочная торговля имела более широкое значение. Некоторые из ярмарок носили характер международного торжища и собирались около того или иного города либо на определенном месте в определенное время года. Большая ярмарка устраивалась каждый год у Холопьего городка, неподалеку от впадения реки Мологи в Волгу. В XIX в. крупнейшей ярмаркой в европейской части России была Нижегородская (и самая значительная по оборотам на всем пространстве империи), в азиатской части – Ирбитская ярмарка. Были и другие, менее значительные, например Коренная в Курской губернии.

Несколько русских городов являлись крупными центрами международного обмена товарами. Прежде всего следует назвать такой пункт торговли со странами Западной Европы, каким был Новгород (в меньшей степени Псков и Смоленск). Видным центром торговли со странами востока была Тверь, далее шли Нижний Новгород и Москва. Для средиземноморского направления исключительное значение имела Москва – конечный пункт длинной дороги, начинавшейся в Константинополе. Путешествие из Москвы в Царьград по Москве-реке, Оке и по Дону занимало два-три месяца. Еще один путь из России в Западную Европу проходил через Новгород. Начинался он от Новгорода, далее шел по реке Волхову до Ладоги. При впадении Волхова в Ладожское озеро стоял город Ладога; а на выходе Невы из озера другой новгородский город – Орешек. Путь в скандинавские и немецкие города из Новгорода продолжался несколько недель. Рейс из Брюгге в Ригу длился около 7 недель.

Новгородская торговля хорошо изучена в работах отечественных историков, дореволюционных и советских. Новгород был участником ганзейской посреднической торговли. Первое место в ряду предметов ввоза принадлежало тканям и металлам, в особенности меди и серебру, в которых ощущался постоянный недостаток. Самым дорогим предметом торговли было «ипское» сукно, производимое в Ипре во Фландрии. Его обменивали на меха, воск, мед и кожи. Среди мехов первое место занимали беличьи шкурки (так же, как и в торговле с китайцами на Кяхте несколько столетий спустя). В Новгороде за две штуки «ипского» сукна давали до 2 тыс. беличьих шкурок, причем лучшего сорта (беличьи шкурки перевозили в бочках). Второе место в торговле с ганзейцами принадлежало воску. И белку, и воск получали из новгородских колониальных владений и из бортных деревень самой Новгородской земли. Их заготовку держали в своих руках новгородские бояре, которые снаряжали для этой цели торговые экспедиции. Воск и шкурки частью получали в виде дани, частью променивали на предметы новгородского ремесленного производства, частью добывали грабежом. Воск шел на изготовление свечей для потребностей церковных и светских феодалов Западной Европы. Простые люди в вечернее время освещали жилища лучинами. Одна из популярнейших русских народных песен называется «Лучинушка».

Схема «хождения» нижегородских купцов к ганзейским.

Корпоративная собственность на профессию, детальная и отчасти мелочная организация операций были характерны и для торговли. Они мешали купцу так же, как и ремесленнику, свободно распоряжаться своим имуществом. Ганзейские купцы могли продавать новгородцам строго определенные сорта товара; сделки допускались исключительно за наличный расчет. Кредитовать новгородских купцов, принимать от них товар на комиссию для реализации строго воспрещалось. Каждый иностранный купец имел право привести товара на сумму не свыше 1 тыс. марок. Новгородцы не отставали от своих торговых партнеров. В 1410 г. вече запретило ганзейцам торговать в Новгороде.

Средневековая торговля была густо замешана на насилии и обмане. Ганзейские купцы проявляли постоянно внимание к качеству воска и следили за тем, чтобы он не был смешан ни с маслом, ни с желудями, смолой либо горохом. С другой стороны, русские купцы постоянно страдали от обвеса и, как уже было сказано, корпорация новгородских купцов под названием «Иванское сто» держала монополию на взвешивание русских товаров.

История новгородской средневековой торговли позволяет увидеть существенные черты средневекового товарообмена. Во-первых, купец, как правило, не вел дела с производителем товаров. Он имел в качестве контрагентов получателей феодальной ренты, каковыми являлись, к примеру, новгородские бояре. Проникновение торгового капитала в толщу народной жизни относится к более позднему времени, когда широкое распространение получает феодальная рента в денежной форме. Во-вторых, торговые обороты совершались медленно; соответственно тому, медленно оборачивался и купеческий капитал. В-третьих, торговые занятия сопрягались с большим риском. Все торговые маршруты были очень опасны. Балтийское море кишело пиратами, даже Волга была очень небезопасна. В источниках сохранился рассказ о разбойничьих проделках новгородских речных пиратов – ушкуйников. Целых 70 ушкуев рекой пробрались к городу Костроме, ограбили его, захватили много пленных, которых продали в Великих Болгарах. После они направились вниз по Волге, грабя и убивая по дороге купцов. Им удалось добраться до самой Астрахани, где возмездие настигло разбойников: с помощью обмана все они были перебиты. Средневековые купцы богатели быстро и так же быстро разорялись. В житии св. Дмитрия Прилуцкого повествуется об одном переяславском купце, который трижды ходил на Печору и Югру. Две поездки сделали его богатым человеком, из третьей он так и не вернулся.

Художник Н. Некрасов. Новгородская торговля.

Академик М. Н. Тихомиров пишет, что чрезвычайно интересно выяснить, в какой мере новгородская средневековая торговля с Западной Европой была обоюдно выгодной[9]9
  Тихомиров М. Н. Средневековая Россия на международных путях. С. 244.


[Закрыть]. Здесь принципиальную важность обретает вопрос об измерителе выгодности торговых операций. Чаще всего употребляется показатель, взятый из капиталистической экономики, каким является норма прибыли. Прибыль, очищенная от накладных расходов, соотносится с капиталом, который купец вложил в свое предприятие. Согласно расчетам В. И. Рутенбурга, прибыль флорентийских купеческих корпораций составляла 17 % на капитал. Исследователь новгородской торговли М. П. Лесников подсчитал, что торговля с Новгородом приносила ганзейцам примерно 5 %, следовательно, не была для них особенно выгодной. Академик М. Н. Тихомиров упрекал его за то, что он не учел всех расходов и всей возможной прибыли от путешествия из Любека и Брюгге в Новгород и не объяснил в своих расчетах высокие средневековые проценты, хорошо известные по источникам, как русским, так и западноевропейским.

Ушкуйники. Рисунок из рукописи Олауса.

Развитие торговли связывается с ростом денежного обмена. Вместе с тем деньги еще в небольшой степени использовались в качестве средства обращения товаров. Из-за медлительности торговых оборотов они скапливались в виде сокровищ. Параллельно с торговлей растет значение и кредитного дела. Россия в средние века вовсе не была задворками Западной Европы, как себе это представляют иные политологи. О развитии кредитного дела свидетельствует такой ценный источник, как Псковская судная грамота. Так, Псковская судная грамота уделяет большое внимание вопросам взыскания долгов («серебра», то есть денежной наличности) по долговым документам, причем из текста источника следует, что в роли заемщиков выступают как торговые люди, так и ремесленники. Там же приводятся сведения и о поручителях. Клиентами ростовщиков была и феодальная знать. Крупнейший знаток российской феодальной экономики М. Н. Тихомиров сообщает, что Василий Темный вынужден был согласиться на уплату московским и татарским купцам долгов, наделанных его соперником Юрием Галицким, на короткое время занявшим великое княжение. Василий Темный не пошел на аннулирование долгов, как это практиковали государи Западной Европы, не желавшие считаться с денежными обязательствами своих поверженных противников. В походе на битву с Мамаем Дмитрия Донского сопровождали несколько купцов, возможно, кредиторов великого князя или их представителей. Трудно себе представить, чтобы столь грандиозная военная экспедиция обошлась без займов у представителей денежного богатства. Возможно, что расчет по займам производился на месте, то есть на поле сражения, которое осталось за русскими, равно как и обоз ордынцев.

Генезис капитализма в промышленности. Разложение мелкого товарного производства и так называемое первоначальное накопление капитала

Первым по важности вопросом экономической истории позднего средневековья выступает вопрос о возникновении капиталистического уклада в недрах феодального строя. Следует помнить, что главным признаком капитализма выступает широкое использование наемного труда; капитализм – это такое товарное производство, которое превратило рабочую силу в товар. Капиталист-предприниматель и наемный рабочий вступают в рыночные отношения как свободные товаровладельцы: первый имеет в своем распоряжении средства производства, деньги и средства для жизни, второй – рабочую силу. Предприниматель нанимает свободных рабочих для производительного труда на своем предприятии, иначе говоря, покупает их труд. В основании капиталистических отношений лежит, таким образом, собственность капиталистов на средства производства с одной стороны, а с другой – отсутствие такого рода собственности у рабочих. Подчиняясь экономической необходимости, предприниматель покупает рабочую силу, а работник ее продает. Средства производительного труда соединяются с массой рабочих на основе свободного найма.

Изучение предыстории капиталистического хозяйства рекомендуется начинать с уяснения черт сходства и различия между феодальной и капиталистической хозяйственными системами. В отличие от феодализма, капиталистическая система зародилась в недрах феодального хозяйства задолго до его крушения и длительное время существовала бок о бок с феодализмом как новый экономический уклад. Общим между этими хозяйственными системами было то, что они основывались на эксплуатации: феодальная – несвободных земледельцев, капиталистическая – наемных рабочих. Различия сводятся к трем главным позициям. Во-первых, феодальное хозяйство есть хозяйство натуральное, тогда как капиталистическое – денежное. Во-вторых, при феодализме земля находится в собственности феодалов, а в качестве инструмента эксплуатации выступает насильственное прикрепление работника к земле и наделение его земельным участком. Наделение крестьянина землей есть необходимый элемент для его эксплуатации; при этом предполагается, что орудия по обработке земли принадлежат земледельцу. Для существования капиталистической системы хозяйства требуется, чтобы работник был лишен каких бы то ни было источников существования, помимо продажи собственной рабочей силы на свободном рынке труда. Наконец, в-третьих, для эксплуатации крестьян феодалам требовались различные формы внеэкономического принуждения, от сравнительно мягких до самых грубых. Капиталистическому же хозяйству, напротив, необходим формально свободный рабочий, который нанимается на вольном рынке труда при полной свободе договорных отношений между нанимателем и рабочими. Существенно то, что предприниматель-капиталист покупает на рынке не личность рабочего, а исключительно его труд. Как античная, так и феодальная система хозяйства держалась на внеэкономическом принуждении работника к труду. Капиталистическая же организация общественного хозяйства держится принуждением экономическим. Таким образом, капиталистическое хозяйство могло возникнуть и развиваться исключительно при наличии массы свободных товаровладельцев, способных распоряжаться своей личностью, продавцов и покупателей рабочей силы. На рынке труда они выступают формально в качестве равноправных участников и подчиняются исключительно велениям своей свободной воли. В отличие от капиталиста, феодал не только пользовался трудом крестьянина, но еще и владел им в качестве несвободного придатка к земле. Чтобы лично зависимый крестьянин или цеховой ремесленник превратился в свободного наемного рабочего, он должен был, во-первых, тем или иным способом утратить собственные средства производства и, во-вторых, освободиться от феодальной зависимости, общинных связей либо цехового принуждения как факторов, стеснявших продажу его рабочей силы. Личная независимость формально свободного наемного рабочего основывается на экономической (иначе – вещной) зависимости. Историческая заслуга капиталистической системы хозяйства заключается в том, что ею было создано крупное сельскохозяйственное и промышленное производство. Свободные наемные рабочие сделались более культурными, чем феодально-зависимые крестьяне, а процесс производства на базе широкого разделения труда, а впоследствии и машинной техники обеспечил более высокую производительность труда, ускоренное экономическое и общественное развитие.

Итак, для возникновения и успешного развития капиталистического уклада в недрах феодальной хозяйственной системы требовались две главные предпосылки. Первая предпосылка состоит в накоплении известных денежных сумм в руках отдельных «хозяйствующих субъектов» в обстановке сравнительно высокого уровня развития товарного производства; вторая – в наличии свободного рабочего, который лишен иных источников существования, кроме продажи собственной рабочей силы.

Родиной капитализма стали некоторые страны Западной Европы, чему способствовали благоприятные предпосылки – географические, исторические, экономические, географические и технические. Изучающему экономическую историю необходимо продумать и хорошо уяснить содержание и значение каждой из этих предпосылок в процессах генезиса капитализма. Так, Западную Европу отличает большее разнообразие природных условий, чем Восточную, следовательно, здесь сложились более благоприятные естественные условия для разделения труда. Например, Англию со всех сторон омывают удобные для судоходства моря; умеренный климат с частыми дождями благоприятствовал распространению здесь пастбищного овцеводства, а запасы железных руд и коксующихся углей находились недалеко друг от друга, что являлось благоприятной природной предпосылкой для развития вначале мануфактурной, а после машинной железоделательной промышленности и т. д. и т. п. Западноевропейские страны избежали опустошительных набегов кочевых племен и длительного иноземного порабощения народами с низким уровнем хозяйственного и социального развития, как это произошло с нашей страной. Тем не менее решающее значение имели не исторические и не географические, а технические, экономические и социальные предпосылки. Они начали складываться примерно к концу второго периода Средних веков.

Необходимыми техническими условиями для складывания крупного производства считается изобретение пороха, компаса и книгопечатания. Первые сведения о применении дымного пороха (взрывчатая смесь из калиевой селитры, серы и древесного угля) в Европе относятся к XIV в. В русских летописях сведения о порохе относятся к 1382 г. (Новгородская летопись). Применение пороха в качестве метательного средства породило настоящую революцию в военном деле, связанную с применением огнестрельного оружия. При царе Иване IV в Москве на реке Неглинке возник Пушечный двор для производства орудий. Отливка пушек производилась в Пскове и некоторых других русских городах.

К числу экономических факторов относят сдвиги в области техники производства, прежде всего промышленного, и усиление общественного разделения труда, которое позволило перейти от разделения труда между мелкими мастерскими, характерного для феодального ремесленного производства, к разделению труда внутри крупной мастерской. Вместе с тем ни в коем случае не следует забывать о том, что возникновение капиталистического производства не было технически связано с открытием такого нового источника энергии, который позволил бы радикально преобразовать сам процесс труда. Источник энергии остался прежний – мускульная сила и энергия человека и его домашних животных. Мануфактурное производство базировалось на ручной технике, основным двигателем было водяное колесо. По сути своей мануфактура – большая ремесленная мастерская с разделением труда внутри нее. Довольно распространенной в России первой половины XIX в. разновидностью мануфактурного производства, в особенности в сельской местности, была так называемая рассеянная мануфактура, представлявшая собой сумму отдельных ремесленных мастерских.

Возникновение мануфактур шло двумя путями. Первый путь – объединение в одной мастерской ремесленников разных специальностей. Так складывались каретные, пушечные и другие мануфактуры. Этот способ организации мануфактурного производства иногда называют гетерогенным. Второй путь предполагал объединение в одном предприятии ремесленников одной специальности (железоделательные мануфактуры, мануфактуры, производившие иголки, и прочие). Второй принцип организации мануфактурного производства именуют органической мануфактурой.

Производственные операции на мануфактуре были разделены между всеми рабочими, что позволило им специализироваться на одной или нескольких операциях. Такая организация труда привела к появлению новых специализированных орудий производства. В мануфактурах, в отличие от ремесленных мастерских, шло постоянное усовершенствований применяемых орудий, так как работники, стремясь облегчить труд и повысить заработок, постоянно изменяли и улучшали свои инструменты. К примеру, на отдельных английских железоделательных мануфактурах XVIII в. применялось более 500 видов молотков, причем для каждой производственной операции употреблялся отдельный молоток. Распространение мануфактур создало предпосылки для заметного понижения издержек производства, прежде всего за счет внутренней специализации. Нужно учитывать, что это понижение издержек не являлось радикальным, отчего мануфактурное производство никогда и нигде не смогло полностью вытеснить простую ремесленную мастерскую. Вместе с тем товарный характер мануфактурного производства сам по себе подталкивал к неустанным попыткам усовершенствовать производственный процесс с целью его удешевления.

Цех сибирского горного завода. С гравюры начала XVIII в.

Крупные нововведения отмечены в черной металлургии, ставшей впоследствии базовой индустриальной отраслью. Сыродутный процесс стал вытесняться двухступенчатым способом получения металла. Вначале в печи получали чугун, затем сталь путем вторичной переплавки в горне. Первая стадия получила название доменного процесса, вторая – кричного передела. В сутки в кричном горне можно было выплавить до 1 т металла, а выход кричного железа составлял 90–92 % веса чугуна. Процесс кричного передела занимал 1–2 ч. Переход от одноступенчатого сыродутного к двухступенчатому (доменному и кричному) процессу получения железа позволил значительно увеличить производительность и полнее удовлетворять спрос на черный металл.

Первые доменные печи появились в Западной Европе в середине XIV в., и своими размерами они мало отличались от домниц. Постепенно конструкция домен совершенствовалась, например меха стали приводиться в действие водяным колесом. Результатом стало значительное повышение производительности: если из одного сыродутного горна путем напряженнейшего труда в сутки можно было получить только 8 кг железа, то в доменной печи XVI в. производилось уже 1,6 т чугуна. В XVII в. доменные печи появились и в России: в 1637 г. неподалеку от Тулы и Каширы, а в 1670 г. – в Олонецком крае.

К концу XVIII в. суточная производительность домны дошла до 6–17 т. В XVIII в. российская черная металлургия добилась впечатляющих успехов. Если в 1700 г. в стране было выплавлено 2,5 тыс. т чугуна, то в 1800 г. – уже 162 тыс. т. Россия сделалась крупным европейским экспортером чугуна.

Литейщик. Со старинной гравюры.

Металлургия мануфактурного периода все еще основывалась на древесноугольной плавке. Увеличение объемов производства чугуна привело к топливному голоду, когда леса вблизи металлургических заводов были сведены. Англия, Швеция, Франция и Россия приняли ряд лесоохранительных законов. В 1754 г. в России был издан указ, запрещавший строительство железоделательных заводов вокруг Москвы на расстоянии 200 верст. Уже в середине XVIII в. начались поиски заменителей древесных углей, и через некоторое время черная металлургия перешла на минеральное топливо – кокс, получаемый из каменного угля. Успехи чугуноплавильного производства подняли на новый качественный уровень литейное дело: изготовление артиллерийских орудий, колоколов и других изделий. Наряду с традиционным литейным материалом – бронзой – началось использование чугуна. Выдающимся памятником литейного дела является Царь-колокол, отлитый русскими мастерами в 1735 г.

* * *

Важной экономической предпосылкой для возникновения капиталистического уклада в некоторых странах Западной Европы стал сравнительно высокий уровень развития товарно-денежных отношений, который привел к образованию национальных и общеевропейских рынков, а после открытия Америки и морского пути в Индию и мирового рынка. В работе над темой о возникновении капиталистических отношений важно тщательно продумать вопрос о роли в этом процессе торгового капитала. Торговля разлагает патриархальный хозяйственный уклад через увеличение денежного обращения. Однако разлагающее влияние купеческого капитала в древности имело одни последствия, а в Новое время – совершенно другие, а именно капитализм, который свою решающую предпосылку имеет в сфере производства товаров, а не в сфере их обращения. Торговые революции XVI–XVII вв., вызванные Великими географическими открытиями, чрезвычайно усилили купеческий капитал и сделались одним из главных моментов в длительном процессе перехода от феодальных экономических отношений к капиталистическим. Между тем капитализм в его первом, мануфактурном периоде развивался лишь там, где необходимые для него условия были созданы еще в средние века. В одних странах великие торговые революции ускорили созревание новых отношений (в Голландии, в Англии), а в других, наоборот, все оставалось по-прежнему, как, например, в Испании и Португалии. Торговые революции ускорили, именно ускорили, уже шедший в недрах феодального общества процесс вызревания нового экономического строя, но ни в коем случае не создавали его заново; ускорили тем, что гигантски расширили горизонты денежного хозяйства.

Деньги начали выполнять разнообразные функции и явились в качестве мерила богатства в обществе. Накопление богатства в денежной форме стало необходимым условием для создания предприятий капиталистического характера. Необходимо понять, что товары и деньги выступают только в роли элементарных предпосылок капитала, которые могли развиться в капитал лишь при наличии некоторых условий. Эти условия создавал не товарный обмен и даже не простое товарное производство, а такое товарное производство, которое охватывало самые широкие массы города и деревни и связывало эти массы через рынок систематически и прочно.

Царь Колокол. Снимок начала XX в.

Так же как и купеческий капитал, ростовщичество, другая древнейшая форма капитала, служит могущественным средством для образования предпосылок для промышленного капитала, то есть для капитализма в собственном смысле этого слова. Ростовщик действует радикально, только когда он разрушает старые формы собственности. Ростовщичество может выступать как одно из условий нового способа производства, но только когда имеются налицо другие, важнейшие и решающие его условия, вроде свободного труда, мирового рынка, распада старых общественных связей, прогресса наук, появления новых форм промышленного производства, основанных на специализации, и прочих.

Ростовщический капитал разрушает как старое феодальное богатство и феодальную собственность, так и мелкобуржуазную собственность. Отсюда всеобщая ненависть к ростовщикам, будь то ломбардцы в Италии, золотых дел мастера в Англии, евреи на Украине, дворяне-помещики и кулаки в России. Ростовщик присваивает себе не только произведенный продукт, но еще и условия производства, номинальным собственником которых остается крестьянин. Само по себе ростовщичество не меняет условий производства, его сила сугубо разрушительная. Оно присасывается к производству и приводит к тому, что последнее совершается при все более и более худших условиях. При старых формах (рабовладении и феодализме) бывали случаи, когда ростовщик делался земельным собственником. Некоторые русские боярские роды средневековья – Ермолины, Ховрины – вышли из среды торгово-ростовщического капитала. Ростовщичество исчезает, когда исчезает мелкий товаропроизводитель, например, с водворением колхозного строя в советской деревне.

Имущество как ростовщиков, так и купцов функционирует преимущественно как денежное имущество. Промышленный капитализм подчиняет себе как ростовщичество, так и торговый капитал. Купец превращается в комиссионера, полемической же формой против ростовщичества выступают банки. Первые банки с их главной функцией посредничества в платежах появились в стране, где ростки капитализма возникли довольно рано, – в Италии. В XVI в. в Венеции открылись так называемые жиробанки, которые в целях противодействия ростовщичеству ввели систему безналичных расчетов между своими клиентами.

Ростовщик. Со старинной гравюры.

В лучшие времена античности ростовщичество было запрещено, после узаконено и получило распространение, хотя в теории всегда высказывался взгляд, что оно само по себе дурно. В средние века ростовщичество считалось грехом и подвергалось запрету. На заре Нового времени еще было живо старое осуждение ростовщичества, но в то же самое время оно начинает распространяться, отчасти вследствие нужды правительств в деньгах (централизованные государства взимают налоги в денежной форме), отчасти из-за сравнительно широкого развития торговли и мануфактур. Впоследствии утверждается его гражданская правомерность (у протестантов). В Голландии впервые начинается апология ростовщичества параллельно с его подчинением производительному и торговому капиталу. В Англии XVII в. полемика велась не против ростовщичества как такового, а против величины процента в обстановке, когда ростовщичество еще преобладало над организованным кредитом. В XVIII в. свободное ростовщичество было признано там как элемент капиталистического производства.

* * *

Эволюция мелкого товарного производства неизбежно и неустранимо приводит к появлению капиталистического хозяйства. В ходе свободного товарообмена средства производства сосредоточивались в руках богатеющего меньшинства, тогда как бо́льшая часть производителей превращалась в продавцов своей рабочей силы. Появление буржуазной собственности на средства производства в странах Западной Европы датируется концом XV–XVI вв. Первые предприниматели-капиталисты застали наемный труд уже в готовом виде, однако до их появления этот труд применялся лишь эпизодически, в виде исключения или побочного занятия наподобие крестьянского «отходничества», получившего значительное распространение в России XIX в. Затем рабочие, нанимавшиеся на сезонные работы, превращались в постоянных наемных работников. Феодальное крестьянство, таким образом, распадалось на фермеров, которые стали относиться к земледелию как к промышленности, и на наемных рабочих. Этот процесс в виде дифференциации крестьянства был замечен экономистами еще в средние века. Внутри прежних патриархальных союзов земледельцев и ремесленников возникало и усиливалось имущественное неравенство, которое со временем перерастало в капиталистические отношения. Отмечено, что в России второй половины XVII в. духовные завещания, ранее распространенные исключительно внутри сословия феодалов, начали составляться посадскими людьми и даже крестьянами. Таков в самых общих чертах магистральный путь превращения феодального хозяйства в капиталистическое. Разложение средневекового крестьянства и городских ремесленников выступает в качестве самого важного фактора возникновения и последующего развития капиталистических отношений и в деревне, и в городе.

Мелкая земельная собственность неотвратимо гибла по следующим причинам: во-первых, уничтожение сельской домашней промышленности крупной капиталистической промышленностью; во-вторых, постепенное обеднение и истощение почвы; в-третьих, захват крупными земельными собственниками общинных угодий, которые повсюду в Европе составляли второе дополнение парцеллярного хозяйства; в-четвертых, конкуренция крупного капиталистического или плантаторского сельского хозяйства. Гибели мелкого производства содействуют и улучшения в земледелии, которые требуют увеличения затрат на производство: мелиорация, посевы многолетних трав при пастбищном овцеводстве и т. п. Принципиально важно понять, что капиталистическое производство возникло по экономическим причинам поначалу, как уже говорилось, в виде уклада в недрах феодальной хозяйственной системы. Эти экономические причины действовали с разной силой в разных странах, причем не автоматически, не одновременно и не одинаково.