Текст книги "Мастер Порталов"

Глава 24

Хотелось бы считать себя крутым парнем, который ничего не боится, плевать хотел на опасность и угрозу пыток. Но себе врать не получалось – после ухода Эйрины я неиллюзорно так струхнул. До пота и дрожащих рук. А кто бы не испугался, а?

Чокнутая баба-инквизиторша, палач, мрачное средневековье (да, я знаю, что правильнее было бы называть здешний сеттинг постапом, но уровень развития-то один черт на уровне наших «темных веков») и никакой возможности свалить домой в ближайшие восемнадцать часов. А пытать придут задолго до того, как портал откатится. Продержусь?

Что-то сомневаюсь! Не, понятно, что я тут малость заматерел, уже людей убивал, монстров, которые раньше только по категории «ночные кошмары» проходили, валил и вообще эквит, супермен и просто хороший парень. Но – по чесноку – меня же ни разу даже током и водой не пытали! А тут ведь наверняка в ходу не высокотехнологичное воздействие. Никто не станет вкалывать препараты, подавляющие волю или развязывающие язык. Щипцы, раскаленные иглы, ножи, винты и… Брр! Вот зачем я об этом думаю?!

Короче, если дело дойдет до пыток, я на первом вырванном ногте начну «сотрудничать со следствием» в полный рост и с радостным повизгиванием. Без вариантов. А раз я это понимаю, надо искать способы свалить отсюда до того, как к моей нежной коже протянут свои лапищи заплечных дел мастера.

Сказать это, правда, было гораздо проще, чем сделать. Что я могу в ближайшие часы предложить своим тюремщикам? Видимость согласия? Но там какая-то «магическая» клятва, а ее я приносить не хочу. Симулировать невменько? Тоже в минус – парочка иголок в мошонку, и я сразу же во всем признаюсь. Попытаться сбежать? Пытать ведь вряд ли в камере будут, я тут никаких дыб и «испанских сапог» не вижу. Значит, поведут туда.

Это еще не план, но уже наброски плана. Блокиратор Эйрины лишил меня доступа к сети «Консул», но с родненькими моими, доставшимися от неведомого предка-уника наноботами в крови он ничего сделать не смог. А значит, я по-прежнему в два-три раза сильнее обычного человека и вполне способен справиться с охраной на одной только физухе. Надо только как-то добиться того, чтобы мне ноги развязали. Руки – тут и пытаться нечего, а вот ноги вполне можно попробовать. Типа гордо так бросить: «Я сам пойду!» И пусть думают, что я храбрый и пафосный придурок.

За отпущенный мне час ничего умнее я придумать не смог. И, стараясь не паниковать, сидел и шлифовал в голове детали плана побега. Как Шерлок из фильма Гая Ричи. Он мне в ухо, а я увернусь и коленом ему в обратку – вроде того. Не сказать, что это действительно имело какую-то практическую пользу, зато я не паниковал, ожидая гончую с палачом. А то ведь «ожидание смерти хуже самой смерти».

К моему удивлению, Эйрина заявилась не через час, как обещала, а через три. За это время я себя успел так накрутить, что никаких пыток было уже не нужно. Может, на этом и строился ее расчет? Помариновать в одиночке, дать дозреть. Так вроде все следаки делают?

Но стоило на нее посмотреть, как стало ясно, что замысла такого у нее не было. Напротив, она бы с большим удовольствием начала со мной пораньше, но кто-то ей помешал. Выглядела она как тысяча голодных кошек, что сразу же заставило мою панику утихнуть. Правда, старалась этого не показывать. Получалось на троечку.

– А кто у нас такой недовольный? – поддел я инквизиторшу, едва она вошла. – Что случилось у нашей хорошенькой маленькой гончей?

Неприятности у моих тюремщиков мне только в плюс. Чем черт не шутит, может, это шериф с Ивоной и братством рейдеров устроили Ордену веселую жизнь. Но шутил я не только поэтому. Главным образом потому, что меня успокаивал звук своего чудом не дрожащего голоса.

Девушка обожгла меня злым взглядом.

– Значит, вот на что ты рассчитывал? – прошипела она. – Что твои дружки-рейдеры, эти проклятые отбросы и еретики, вытащат тебя отсюда?

Ай да я! Пальцем в небо и – попал. Похоже, Кассий с товарищами сумели прищемить хвост зазнавшимся орденцам! Это хорошо! Очень хорошо! Каждая заминка врага – это вклад в мое спасение. Пятнадцать часов!

– А ты, красавица, думала, это так просто – бросить вызов градообразующему бизнесу? – расплылся я в улыбке. – Что просто можно прийти, взять, что хочешь, и ничего тебе за это не будет? Ты головкой своей пустой думала, что станет с городом, если рейдеры прекратят доставлять сюда так нелюбимые вами, инквизиторами, артефакты прошлого? На какие шиши ты себе платица покупать будешь? Не, ваш правитель не даст этому случиться! Так что пора меня отпускать!

Вместо злости на лице Эйрины появилось сперва выражение удивления, а потом веселья. Через несколько секунд она уже хохотала, словно я рассказал ей убойную шутку.

– Ой, не могу! Ты решил, что твои дружки обратились к нашему доброму генису? – отсмеявшись, произнесла она. – Нет, там бы у них ничего не выгорело, поверь! Эти идиоты полезли штурмовать цитадель! Ты представляешь, а? Самое защищенное здание в городе, а они рассчитывали взять его кучкой бродяг из Мертвых земель. Смешно же, да? Что ты не смеешься, Свят?

Несмотря на то что новости Эйрина принесла не самые добрые, на душе у меня потеплело. Шериф не бросил меня, даже попытался отбить. То, что у него ничего не вышло, не его вина. Я уже на своей шкуре выяснил, что Орден – это не просто кучка фанатиков. У них армейская дисциплина, внятная цель, а главное – доступ ко всему самому лучшему, что осталось со времен Последней войны. Если они еще и эквитов себе на службу поставят, тогда этих ребят действительно будет не остановить.

– А чего приперлась тогда? – стараясь не выглядеть подавленным, спросил я. – Просто позлорадствовать?

– Сделать тебе последнее предложение. Соглашайся служить Ордену и вставай в наши ряды.

– Я, кстати, уточнить хотел. Что ты так напираешь-то на эту добровольность? Если у вас есть палач, который может меня заставить, зачем тебе мое добровольное согласие?

Вопрос этот появился у меня только что, и опять, уже второй раз за нашу беседу, я попал прямо в цель. Лицо Эйрины исказила мимолетная гримаса гнева, словно она психанула от того, что я узнал нечто важное. Ага, так и запишем – этот их артефакт «магической» клятвы либо не работает под давлением, либо работает хреново. Чудненько! Это здорово повышало мои шансы на выживание. И возможность избежать пыток.

Рассуждаем логически. Раз никакой магии, как мне известно, нет, а есть лишь высокотехнологичные осколки ныне павшей цивилизации, то артефакт этот – вроде кодера. Или декодера. То есть клятва дается через Систему «Консул», ну, как вариант. Для этого реципиент должен быть настроен на то, чтобы дать свое согласие, и данная установка пропишется в его нанитах. Например.

Я понимал, что гадаю на кофейной гуще и строю предположения на основании таких спорных фактов, что просто оторви и выбрось, но какие у меня варианты? Только думать и пытаться просчитать ситуацию.

Теория же, которую я только что создал на коленке, по крайней мере, отвечала на вопрос, зачем орденцам мое добровольное согласие. И исключало бомбу, вживляемую мне в голову, ведь для того, чтобы мне ее воткнуть, никакого «сотрудничества» не требовалось.

– Я за палачом.

Сообразив, что выдала себя, Эйрина резко развернулась и вышла, захлопнув дверь решетки. Я же не смог отказать себе в удовольствии ее немного потроллить.

– Красавица, а ты уверена, что с палачом сработает? Заставить-то он меня заставит, но ведь артефакт древних читает истинные мотивы людей.

Последнее я вообще от балды ляпнул. Так, не так – без понятия. Но очень уж хотелось мне эту кралю позлить.

Следующие четыре часа я провел в одиночестве. То ли рейдеры снова напали на цитадель Ордена, то ли про меня забыли. Не исключал я и вариант, где высшее руководство девонского филиала, так желавшее заполучить собственного ручного эквита, сейчас обсуждает, правду я сказал про добровольное согласие или нет.

Как бы там ни было, а заявились ко мне, когда таймер отката портала показывал десять с небольшим часов. Эйрина и еще один мужик, профессию которого я безошибочно смог определить по плотному кожаному фартуку и кожаному же свертку весьма зловещего вида.

Палач оказался человеком в возрасте, с богатым на мимику лицом, отчего почему-то напоминал мне спаниеля. Оглядев меня с ног до головы, он сам себе кивнул, словно отвечая на какой-то заданный ранее вопрос.

– Зря вы это, – протянул я, стараясь, чтобы голос не дрожал и звучал равнодушно. – Не получится же ни фига.

Гончая ничего не ответила, зато слово взял заплечных дел мастер.

– Не извольте беспокоиться, господин эквит! – удивительно чистым и каким-то доброжелательным даже голосом сообщил он. – Мы тщательно обсудили, что вы сказали про работу артефакта древних, и пришли к заключению, что получить ваше добровольное согласие все же можно. Но для этого физическое воздействие не годится!

Тоже мне доктор Менгеле! Не палач, а какой-то исследователь. Он, похоже, даже рад был вызову, который я собой представлял. И намеревался отдаться работе всей душой. Сломать не на физическом, а на психическом уровне. Как знать, может, у него даже какие-то артефакты древних имеются для таких целей. Не простого палача ко мне привели, ох и непростого.

Ситуация из хреновой стремительно превращалась в очень хреновую!

– Что, прямо здесь? – уточнил я. И голос мой впервые за все время дрогнул.

Что не укрылось от моей тюремщицы, на лице которой сразу же зажглась торжествующая улыбка.

– Все, что мне нужно, здесь. – «Менгеле» поднял кожаный сверток. – Разве что стол…

– Я распоряжусь! – тут же вскинулась Эйрина. Выскочила за дверь, оставив нас с палачом наедине.

«Сейчас или никогда!» – понял я.

И, не успев даже осознать эту мысль, прыгнул на заплечных дел мастера.

Уже в полете я понял, что идея была идиотской. Ноги связаны, руки в кандалах – что я делаю вообще? Ну, собью я его с ног. Может, даже упаду настолько удачно, что он окажется подо мной. Дальше что? Палач ведь даже свой «дорожный набор» раскрыть не успел, а все острое, способное перепилить веревки на ногах, у него там.

Впрочем, какая уже разница. Лечу же…

Врезался я в Менгеле удачно. Плечом. В живот. От неожиданности тот сложился пополам и упал на пол. Только вот ведь незадача – не под меня, а на меня. Я раньше грохнулся. И, в отличие от палача, помогать себе руками-ногами не мог.

В общем, я приложился бестолковкой о каменный пол, сверху тяжелым, но мягким грузом свалился заплечных дел мастер. И мы стали бороться.

Со стороны, наверное, зрелище было просто эпическим. Червяк против слизня! В смысле, связанный по рукам и ногам я и пытающийся сделать глоток воздуха палач. Я ерзаю, он ворочается – ужас, короче. Но в конце концов мне удалось извернуться и перекатиться-переползти из позиции снизу наверх. После чего я стал бить палача лбом в висок.

Круги перед глазами, кровь заливает лицо, вернувший себе наконец способность дышать Менгеле истошно орет. Дурдом на выезде, а не попытка побега. А тут еще и Эйрина нарисовалась. Вместе с подмогой. Я это понял, так как меня одновременно пинали (гончая) и пытались стащить с палача (кто-то еще).

Изловчившись, я укусил волосатую мужскую руку – а вот нечего пренебрегать мерами безопасности на производстве и ходить в тюрьме без длинного рукава! Раздался истошный визг, а потом что-то тяжелое опустилось мне на затылок и погрузило в беспамятство.

Звуки вернулись первыми. Сперва я услышал, как рядом со мной кто-то разговаривает, и только потом почувствовал, как сильно болит голова, по которой меня стукнули. Третье, что ощутил, была тошнота. Похоже, дуболом, которого я укусил, приложился от души, и я заработал легкое сотрясение. И это при всех моих «укрепленных скелетах».

– Выжить-то он выживет! – сокрушался где-то невидимый Менгеле. – Но работать с ним я не смогу.

– Что значит, не сможете, мастер Лектор? – возмутилась Эйрина. – Вы же сами сказали!..

«А Менгеле у нас вовсе не Менгеле, а настоящий Лектор, – мелькнула непрошеная мысль. – Который Ганнибал. Похож!»

– Я вам объяснял, деточка, что узника нужно сломить духовно, а не физически. А ваш сержант что сделал? Пнул его по голове! И не один раз!

«А, ну тогда понятно, почему так плохо. Хорошо хоть, выжил!»

– Что же ему, было смотреть, как он вас избивает?

– Достаточно было просто стащить его с меня! И не пытаться превратить его голову в отбивную!

– Сержант, конечно, будет наказан!

– А вы, Эйрина, тоже хороши! Бросили меня один на один с эквитом! Уму непостижимо!

– Он был связан…

– И как мне это помогло? На лбу три шва! Командор Ордена чуть не погиб от рук заключенного!

Вялые, но уже собирающиеся в кучу мысли зацепились за слова «три шва». Часть сознания порадовалась, что Менгеле-Лектору крепко досталось, другая отметила, что для наложения швов и вообще оказания помощи требуется время.

Осознав это, я тут же вызвал перед глазами обратный отчет портала и чуть не заорал от радости. Три часа! Мне осталось продержаться всего три долбаных часа! И я буду свободен! И вертел я на самом длинном болту этот Мишшес, этот Орден, и этих садистов-гончих и командоров!

По всей вероятности, я как-то себя выдал. Сильные руки тут же перевернули меня на спину, другие, с тонкими и холодными пальцами, взялись за веки и раздвинули их. В глаза хлынул ослепительный свет, хотя я помнил, что в камере было довольно темно.

Ладно, спалился и спалился. Попробуем тогда сыграть на словах Лектора о том, что сейчас со мной нельзя работать.

– Кто вы такие? – прошепелявил я разбитыми до состояния вареников с вишней губами. – Где я? Что происходит?

– Вот! – обличающим тоном выдал командор. – Вот об этом я и говорил вам, Эйрина! Бедняге взболтали содержимое головы! Как мне прикажете работать с таким материалом?

«Бедняге! А кто меня собирался ломать духовно, урод?» – подумал я, радуясь тому, что моя хитрость сработала.

Пару минут Лектор еще распекал свою подчиненную – как оказалась, именно он был начальником, а гончая всего лишь полевым работником. После чего решетка лязгнула, сообщая об уходе палача. Вслед за ним удалилась и Эйрина. Перед тем застращав двух оставшихся со мной громил, чтобы те глаз с меня не спускали.

Я подавил лезущую на глаза улыбку и стал смотреть на обратный отсчет циферблата. Так прошло два часа сорок минут. Оставшееся до свободы время тянулось невыносимо мучительно, а потом я вдруг вспомнил, что в портал, когда я его открою, надо будет войти. А как это сделать, если я лежу на лавке, спеленатый, как младенец, а по бокам восседают два бугая?

– Эй! Уроды! – позвал я тюремщиков. – Зовите свою начальницу. Скажите, я согласен на договор.

Мыслил я так. Вряд ли прибор – редкий и дорогой магический артефакт, в смысле, – потащат к узнику в камеру. Скорее уж меня отведут к нему. Ключевое слово тут было – отведут. Я должен был пойти туда своими ногами, а не в качестве гусеницы на руках у вышибал-орденцев.

Пока один из тюремщиков бегал за гончей, второй, видимо, на всякий случай прижал меня к лавке своим весом. Я покряхтел, обложил его матом, но вырываться не стал – фиг с ним, если ему так спокойнее. А когда через полчаса – не торопились, дряни! – в камеру вошли сразу и Эйрина, и Лектор, повторил:

– Я согласен на клятву. Черт с вами. Не хочу подыхать.

Гончая тут же сообщила, что она не сомневалась в моем здравомыслии, палач, то есть командор Ордена, тоже похвалил и даже потрепал по плечу. Один из громил потянулся ко мне, чтобы взять на ручки, и тогда я выдал заготовленное:

– Капельку доверия своему будущему соратнику. Позвольте мне пойти самому. Это, черт возьми, унизительно!

Удивительно, но сработало! Скорее всего, мои тюремщики были убеждены, что против четверых орденцев, двое из которых могли с медведем грудь на грудь выходить, человек со скованными руками не пляшет. Что было чистой правдой, но ведь я с ними и не собирался драться.

Меня поставили на ноги, срезали веревки, но быки с флангов так сжали меня, что, протискиваясь через решетку, оцарапали себе плечи. Этим моментом я и воспользовался. Находясь в дверном проеме, мысленно приказал порталу открыться. А когда он возник, просто шагнул в марево. И тут же скомандовал ему закрыться.

Босые ноги – обувь с меня сняли в тюрьме Ордена – коснулись мягкого ворса ковра, и я чуть не расплакался от счастья. За спиной что-то упало. Обернувшись, я заметил две аккуратно обрезанные по локоть мужских руки. Из обрубков толчками выплескивалась кровь, пачкая мой пол.

– Вот уроды! – с чувством произнес я. – Полы теперь за вами мыть!

Но говоря это, я улыбался. Потому что знал, что где-то очень далеко, в тысячах световых лет или в другом измерении, в тюремной камере беснуется гончая, и орут от боли лишившиеся правой и левой руки амбалы. Я оставил их с носом! Я выиграл, а они чупа-чупс пусть сосут! Ха!

Эйфория длилась недолго – пару секунд, не больше. После которых я обратился к обстоятельствам, требующим скорейшего разрешения. К кандалам на своих запястьях, причем сведенных за спиной. Добротных таких, кованых и тяжелых. Но не успел ничего придумать, поскольку мое внимание было привлечено деликатным покашливанием.

Взгляд тут же заметался по комнате и уперся в мужчину лет тридцати пяти. Гладко выбритого, с косым пробором темных волос, в темно-сером костюме. Он сидел на диване у меня за спиной, поэтому я и не заметил его сразу.

– Святослав Сергеевич Котов? – произнес незнакомец.

Такие вопросы могут задавать только представители власти. Полиция или ФСБ. Я вспомнил эсэмэски от Сани про то, что за него взялись чекисты, и внутренне похолодел. Пока я спасал свою жизнь в Мишшесе, они вычислили мою с Сашкой связь и заявились ко мне домой.

– Да, – ответил я. А что еще я мог сказать?

– Признаться, если бы мне рассказали о том, что я сейчас увидел, ни за что бы не поверил, – покачал головой визитер. – Святослав, давайте я помогу вам сесть, с руками в наручниках это не очень удобно, и мы с вами побеседуем. Меня, кстати, Антон Александрович зовут. Фамилия Гречихин. Майор.

Ведомство он не назвал, поскольку это было совершенно не нужно. Мне лишь осталось кивнуть и позволить чекисту усадить меня в кресло. Помогая мне, он переступал отрезанные руки орденских гвардейцев и удивленно качал головой.

– А с наручниками не поможете?

Понимая, что уже влип так глубоко, что можно даже не волноваться, я сразу как-то успокоился.

– Боюсь, нет, Святослав, – покачал головой майор, усевшийся обратно на диван. – Эти браслеты, полагаю, надо спиливать болгаркой. А скажите мне – это портал был? Из которого вы вышли? Мне же не показалось?

Столько в его словах было страсти, так он хотел поверить в то, что видел своими глазами, но все равно пытался найти другое, рациональное объяснение, что я не нашел сил ему соврать.

– Ага. Портал. Между мирами.

– Я так и знал!

Глава 25

– Ага. Портал. Между мирами, – сказал я фсбшнику, который черт знает каким образом оказался в моей квартире. Скрывать что-то от человека, который видел, как ты выходишь из туманного марева, а за тобой вываливаются две отрубленные руки, было глупо.

– Я так и знал!

Произнеся эти слова, мой незваный гость вдруг стукнул себя по лбу, словно вспомнил что-то важное. Подскочил с дивана и быстро вышел из комнаты. С кухни какое-то время доносилось его бормотание, закончившееся, когда он появился в проходе. На одну руку он успел напялить синюю медицинскую перчатку, а в другой держал пустой пакет с логотипом «Пятерочки». Действуя как заправская уборщица, он спокойно подобрал два окровавленных обрубка и положил их в пакет.

– Тряпка, которую не жалко, есть? – поинтересовался он голосом человека, который каждый день отрубленные руки в пакет складывает.

– В туалете, – выдавил я из себя. И продолжил наблюдать, как деловитый эфэсбэшник уходит в коридор, потом возвращается с влажной тряпкой. Которой начал умело затирает следы крови – даже «Белизну» притащил!

Мне же оставалось только думать. И пытаться найти способ выбраться из этой непростой ситуации. Строго говоря, я бы ее даже безвыходной назвал. Сижу в наручниках-кандалах в своей квартире, рядом чекист полы моет, а на той стороне, в Мишшесе, обозленный побегом Орден ждет. Куда ни кинь – всюду клин. Так вроде поговорка звучит?

Итак, меня нашли. Как? Самое очевидное – Саню взяли. Он же писал, что ему ФСБ на хвост село, и он уходит в «подполье». Не отсиделся, видать. Нашли. Ну а расколоть пацана таким профи, как эти волкодавы, труда не составит. В том, что он меня и выдал, сомнений никаких не было. Равно как и осуждения. Да и с чего бы? Возьмись контора за меня, сколько бы я продержался? Час? Два? Не, ну ладно, у меня портал есть, я могу в самом крайнем случае свалить в другой мир. А Саньку как?

Да и вспомнить, как меня в Ордене прессовали. Там бы дело до пыток дошло – сломали бы нахрен. Менделе-Лектор, судя по его виду, дело свое знал хорошо. Так что нечего на Саню пенять. Сам виноват не меньше. Легких денег захотелось.

Так что в топку сожаления – ищем выход. Для начала нужно понять, как себя вести с этим майором Гречихиным. Выработать, так сказать, линию поведения. Поздновато, конечно, хватился, уже после того, как сам признался в том, что могу порталы открывать и в другой мир ходить, но что ж делать. Пляшем от того, что есть.

Он уже знает о моей способности – принимаем это как факт. Однако в его словах была интересная оговорка. «Я так и знал!» – вот что он воскликнул, когда я сказал ему про портал. Был удивлен, но вместе с тем получил и подтверждение своей теории. Что это может значить?

Например, то, что он из какого-нибудь секретного отдела ФСБ, который занимается всякой паранормальщиной. Типа «Секретные материалы» с Фоксом Малдером и Даной Скалли. А что? Наткнулись на продавца-контрабандиста, который толкал на черном рынке явные предметы, имеющие иномирное происхождение. Пошли по следу. Пришли.

Что это значит для меня? Ничего хорошего, если честно. Упакуют в какое-нибудь закрытое НИИ и будут опыты ставить. Те же пытки, только в профиль. С другой стороны, я могу от них уйти порталом – вряд ли у них есть приборы, способные меня удержать. Но куда пойду? В Мишшесе меня, к бабке не ходи, ждет Орден. Конечно, портанусь я в таверну, но и Эйрина не идиотка – оставит там засаду.

Лучше попробовать договориться с этим фейсом. Не знаю, бабла ему предложить? Эликсир вечной молодости пообещать. В общем, попробовать найти контакт. Если судить по фильмам и книжкам, товарищи эти далеко не такие несгибаемые, как пытаются выглядеть.

К слову, то, что он начал полы мыть, как раз и говорит о том, что он намерен все в тайне оставить – иначе нахрена бы ему от улик избавляться? Это явно намек. Значит, договориться можно.

А потом – уходим порталом, меняем привязку с таверны на какое-нибудь безлюдное место. Отсюда тоже лучше уходить не из квартиры, а найти себе нормальное место, куда можно безопасно возвращаться…

Тем временем майор закончил мыть полы, вернул инвентарь в туалет и снова уселся на диване. Изгвазданная в крови тряпка и перчатка легли в пакет с отрубленными руками.

– Другой мир, значит, – произнес он, как бы возвращая нас к тому, на чем мы закончили.

– Ага.

– Это очень интересно… – продолжил он, цепко считывая реакцию с моего лица.

– Ага.

– Тебя же друзья Святом называют, верно?

– Ага.

Меньше говорить. Меньше говорить. Пусть сам раскрывается. Я должен меньше говорить.

– Что ж. Тогда и я буду называть тебя Святом. Ты не против?

– Не, – пожал я в ответ плечами.

– Ты можешь называть меня Антон. Можно на ты.

А быстро он. В смысле, быстро выстраивает эту схему с доверием. По имени, на ты. Опытный, гад! Надо с ним внимательнее быть.

– Знаешь, как мы тебя нашли?

– Через Саню.

– Верно. Через него. Не спросишь, как у него дела?

Собака сутулая! Прямо вот выводит на откровенность! Знает же, что мне не пофиг на школьного друга.

– И как у него дела?

– Все отлично. Жив-здоров. Находится в одном надежном месте, в безопасности.

А вот это уже намек. И угроза. Типа твой друг у нас, так что не дергайся и сотрудничай. Тогда ему ничего не грозит.

– Рад это слышать, – только и ответил я. – Антон, а зачем вы мне все это рассказываете?

Майор засмеялся. Чуть смущенно, как мне показалось. Чего это он? Или просто играет?

– Понимаешь, – проговорил он. – История вся эта… очень странная. Буду с тобой откровенен, я не такого финала ожидал. Мы же по экономике работали. Вышли на парня, который брюлики толкал, решили, что где-то прогнило что-то. Либо контрабанда, либо в системе охраны добывающих предприятий дыра. Оба расклада понятные и простые, чуть не каждый год такое происходит. Найти, пройти по следу, закрыть всех причастных – ничего сложного. А потом начались странности.

Он замолчал, давая мне возможность вставить реплику. Но я молчал. Потому что «все, что вы скажете, будет использовано против вас» – это не только в американских фильмах работает.

Гречихин наблюдал за мной минуту, после чего продолжил.

– И занимались этим ребята из полиции. Ну, не наш профиль. Угрозы же государству нет, верно? И не террористы. А потом первый твой камешек возвращается с экспертизы с очень странным заключением. Огранка алмаза свидетельствует от том, что он – предположительно! – использовался в оружейном секторе. Грани, фокусировка… я не очень в этом разбираюсь, экспертам виднее. Тут уже и нас подключили. Потому как стало понятно, что с одного НИИ утечка.

Я хмыкнул, не скрываясь. Эфэсбэшник вздернул бровь, мол, что смешного? Я покачал головой – продолжайте, дескать, товарищ майор. Как-то не пришло еще время вываливать, что всю эту историю с алмазами для лазеров я придумал на ходу, когда первый камень продавал. А оказалось – угадал. Есть какой-то НИИ, который этим занимается. Прикольно.

– Но там оказалось чисто, – продолжил Гречихин. – Все камни по описи, да еще и огранка, как выяснилось, другая. Следующей версией стало, что камни действительно для боевых лазеров, но не наши. «Партнеров», возможно, только вот как сюда попали – непонятно. Мы стали еще сильнее рыть.

Ну, естественно. Действия вражеской разведки. Фига я тут бучу поднял, желая на двушку в Москве заработать. Даже страшно!

– Оценил, да? – чекист считал с моего лица все, что я думаю. – Масштаб и правда впечатлял. Но наши действия, все разговоры с осведомителями и агентами ничего не дали. Дружка твоего, за которым мы долго наблюдали, думая, что он агент, взяли. На допросе он рассказал нам такую дичь, что никто не поверил.

– Вы ему пальцы ломали, да? – не удержался я от вопроса, когда прозвучало слово «допрос».

– Ох, ну перестань! Двадцать первый век, так-то. Никто уже так не работает. По крайней мере, с дураками-мальчишками. Ты же не обиделся?

– Да не, все справедливо.

– И вот Александр стоит на своем, руководство не понимает, что происходит, оперативники и следователи тоже. Твоя квартира пустует – мы сразу проверили. Тупик. Никаких следов. Несколько дней никакого развития, а твой товарищ стоит на своем. И тогда я подумал – а не посидеть ли мне в засаде пару дней? Ну, вдруг пацан правду говорил? Про порталы и другой мир. Знаешь, даже как-то хотелось в это верить! Узнать, что существует что-то за пределами нашей реальности.

– Антон, а вы… а ты зачем мне это все рассказываешь? – спросил я, когда фсбшник в очередной раз замолчал, предлагая мне подключиться к разговору.

– Ты неглупый парень, Свят. По крайней мере, не выглядишь тупицей. И должен понимать, чем все закончится, если я пойду к начальству с докладом. С подтверждением рассказа твоего друга.

– Если? – выделил я слово.

– Вот! Я же говорил, что парень ты неглупый! – расплылся в улыбке майор. – И вряд ли захочешь всю свою жизнь выступать лабораторной мышью у наших яйцеголовых. Хочется еще пожить, девок потискать, детей завести. Хочется же, а?

Я не стал его разочаровывать. Кивнул. Мы наконец подходили к цели этой беседы.

– Вот и я хочу. Понимаешь, от того, что сдам тебя научникам, я лично ничего не выигрываю. Да, мы получаем подтверждение существования других миров или там пространственных пробоев, но и только. Ты, как только тебе выпадет возможность, сбежишь. И никак тебя не удержать. Правильно?

Ох, какой скользкий лед! Как бы не грохнуться и нос себе в кровь не разбить!

– Допустим…

– Поэтому я решил, что с тобой выгоднее сотрудничать. Понимаешь? Для начала все задокументировать, собрать предметы из того мира, получить неоспоримые доказательства. Потом выйти на наше руководство с предложением…

– Каким?

– Ты про сталкеров слышал? Понимаешь, кто это такие?

– Играл.

– Ну да. Играл.

Мне показалось, что мой ответ немного разочаровал майора ФСБ. А чего он ждал, интересно? Что я фильм Тарковского смотрел? Не, эта муть не мое, вообще!

– Ты можешь приносить из другого мира артефакты… Камни те же. Другие предметы. Они могут дать толчок к развитию нашей науки. И тогда станешь более ценным кадром, а не подопытным.

– А ты? – задал я прямой вопрос. – Твоя выгода в чем?

Гречихин рассмеялся.

– Она есть, поверь. Сначала вещи, которые ты будешь приносить, мы будем тестить на рынке. И делить на троих, а не на двоих. Потом, когда поймем, что нечто можно отдать государству, а не в частные руки, сделаем и это. В итоге я становлюсь богаче и расту в должности.

Он развел руки в стороны.

– Видишь, я с тобой честен. Но того же потребую и от тебя.

Как мне удалось не выдохнуть облегченно, не знаю. Это был наилучший расклад из всех возможных. По сути, прикрытие безопасников, крыша. Да, за нее нужно будет платить, но так всегда. За все нужно платить.

– И Саню отпустите?

– Не сразу. Он все-таки проходит фигурантом по делу. Потребуется время, чтобы его вывести из него.

Ага, страхуется. Мол, если что, твой друг у нас. Это он еще родителей с девушкой не приплел. Но сделает, стоит только заартачиться.

– А продавать как будем? Без него?

– А никак. Пока. Будешь таскать вещи, формировать, так сказать, склад. А потом уже реализация. Ну как? Договорились?

Выбора особенного он мне не оставил. Точнее сказать, я сам себе его не оставил. Слишком наследил, совершил множество глупых поступков. Теперь придется расплачиваться. Ладно.

– Договорились.

– Тогда расскажи мне об этом мире. И почему ты из него так резко сбежал, а кто-то потерял по пути руки?

На весь рассказ о Мишшесе ушло около часа. Я почти ничего от эфэсбэшника не утаил, только про Кассия ничего не сказал. Типа я один, все сам сделал. Не знаю почему, но мне показалось, что туз в рукаве в виде развитого эквита мне еще пригодится.

А вот про систему «Консул» пришлось рассказать. Саня сто пудов про это проболтался, так что незачем дразнить безопасника. Но обозначил ее очень широкими мазками, дескать, какая-то древняя довоенная разработка Мишшеса, которая не всегда внятно работает по причине легшей сети.