Текст книги "Новая версия"

Среди его знакомых было много журналистов и влиятельных чиновников. Одним из них являлся Артем Игнатьевич Зайцев, с которым они вместе учились на одном курсе юридического факультета.

Если бы Маковский не держал с ним связь и не работал бы с данными им клиентами, возможно, Артем Игнатьевич про него бы и не вспомнил. Но несколько дней назад Саша в очередной раз своим звонком напомнил ему о себе. И оказалось – как нельзя кстати.

Зайцев решил включить его в свою схему по разработке Степана Минка.

Этого бедолагу упаковали по полной программе. Уголовное дело было возбуждено в отношении гражданина ФРГ Степана Петровича Минка по факту ношения взрывчатых веществ и приготовления к совершению террористического акта. Дело вела транспортная милиция, а надзор осуществляла транспортная прокуратура.

Естественно, что вину свою Минк не признавал, а череда дежурных бесплатных адвокатов помощниками ему в этом деле быть не могла.

Договорившись с Маковским о встрече на нейтральной территории, каковой являлась чайхана, находившаяся в одном из переулков центра Москвы, Артем Игнатьевич приехал туда на полчаса раньше. Он любил такие заведения. Когда-то, еще в далеких семидесятых, ему довелось проходить службу в Ташкенте. Там-то он и пристрастился к настоящему узбекскому чаю. Он любил белый, и с удовольствием заказал себе чайничек. Через пять минут перед ним уже подогревался на свече прозрачный стеклянный чайник с этим изумительным и далеко не дешевым напитком. Точно в назначенное время подошел Маковский.

– Ну, здравствуй, Артем! – Маковский, как всегда, был безупречно одет и идеально выбрит.

– Здорово, коль не шутишь! – Зайцев встал из-за стола и символически приобнял однокурсника. Не виделись они давно, года три. Как же быстро летит время в их возрасте.

Работали они в одной связке не первый раз, поэтому не стали задавать друг другу ненужных вопросов. Артем Игнатьевич сразу перешел к делу:

– Саня, мне нужна твоя помощь.

– Я весь внимание.

– В городишке Кедровск, недалеко от Северово, транспортная милиция на вокзале задержала одного очень уважаемого человека. Этот человек – родной брат Федора Минка, председателя Северовского Законодательного собрания – Степан Минк. Сам Федор Минк сейчас под стражей, у него не сложились отношения с тамошним губером. Но это так, лирическое отступление. Мне необходимо вытащить Степана Минка из-под стражи и похерить это дело. Его подставили, ты сам это увидишь из дела.

– А за что его?

– За что подставили или за что задержали? За что подставили, я тебе не скажу. Коротко, чтобы ты понимал – этот человек работает на меня. А вот задержали его якобы за приготовление к теракту и ношение взрывчатки. При нем был обнаружен тротил.

– Его что, дурью какой-то накачали сильнодействующей?

– Не задавай пока лишних вопросов. Сам дело прочитаешь и поймешь, что там все шито белыми нитками. Так вот, мы с тобой этой ночью летим в Северово. Я уже договорился кое с кем из тамошнего начальства – тебе обещали режим наибольшего благоприятствования. Вытащи мне Минка из застенков. И еще, Саня, это нужно лично мне, ты понял?

Когда Маковский кивнул, Зайцев передал ему бумажный сверток: – Здесь двадцать тысяч долларов. Когда задание будет выполнено, получишь еще пятьдесят. А сейчас иди, собирайся в путь-дорожку. В час ночи встречаемся у центрального КПП на военном аэродроме «Чкаловский»…

Поручать вербовку Минка кому-либо Зайцев не хотел. Он был намерен сделать это сам. В принципе, Шекун, Носов, Савицкий и выступавший в качестве водителя старший лейтенант Погорелов использовались им «втемную». Истинных замыслов своего начальника относительно Объекта они не знали. Но в ФСБ это не в диковинку. Там каждый знает только то, что ему положено знать, и не больше. А догадываться? Да догадывайся себе, сколько влезет. Если все пройдет гладко, то сегодня же они все вместе улетят обратно в Москву. Маковского это, естественно, не касалось.

По прилету в Северово пути генерала и адвоката разошлись. Еще в полете они договорились, что Александр Яковлевич приступит к исполнению своих обязанностей защитника Минка после звонка. Предполагалось, что это будет во второй половине дня. А пока адвокат должен был добраться из Северово в Кедровск.

Можно было, конечно, доехать на такси – так проще и удобнее, но Александр Яковлевич здраво рассудил, что, вероятнее всего, Степан Минк добирался до этого города на электричке. Ведь задержали его не на автовокзале, а на железнодорожном. Что он там делал? Это предстояло выяснить. А пока, добравшись до вокзала в Северово, столичный гость купил билет на электричку. Он решил пойти по стопам своего подзащитного. До отправления оставалось еще десять минут и он, напряженно думая, что ему еще необходимо сделать, купил книжечку с расписанием движения электропоездов в направлении Кедровска.

Через час, выйдя из электрички на перрон Кедровского вокзала, Александр Яковлевич оказался в зале здания вокзала. Метрах в сорока впереди он увидел большой бюст вождя пролетариата, за которым метрах в десяти начинались ряды откидных деревянных сидений для ожидающих отправления своего поезда или электрички людей. Раньше Маковский здесь никогда не был, но судя по всему, этот районный центр был довольно большим городом, раз отсюда отправлялись не только электрички, но и поезда дальнего следования.

Узнав от таксистов, кучковавшихся рядом со зданием вокзала, где находится транспортная милиция, он попросил отвезти его в какую-нибудь приличную гостиницу.

* * *

Как ни странно, но в милиции его не били. Проведя Степана через пропахший гуталином и табачным дымом коридор ЛОВД, трое оперативников, участвовавших в задержании, завели его в комнату для допросов. Через минуту перед ним уже сидел следователь. Опера расположились здесь же, в углу комнаты, на обшарпанном диванчике с прожженными сигаретами подлокотниками.

– Так-так, господин Минк, – начал допрос следователь, молодой старший лейтенант со смешными веснушками на лице, – ну что, рассказывать будем, как до такой жизни докатились?

– Я без адвоката показаний давать не буду, это провокация, – ответил Степан, – пригласите адвоката!

– Да пригласим, пригласим. И консулу сообщим, все, как положено. Только это тебе не поможет. Тебя взяли с поличным на вокзале, в присутствии кучи народа. В пакете при тебе найден тротил, килограмма три, не меньше. Это экспертиза покажет. На пакете твои пальчики. А будешь в молчанку играть – получишь по самое не балуй.

– Я хочу знать, в чем я обвиняюсь?

– Не беги впереди паровоза. Обвинение тебе пока предъявлять рано, хотя дежурное, думаю, буду готов предъявить уже завтра. Пока это только допрос подозреваемого. Советую сознаться и дать полный расклад на своих подельников.

В это время в дверь постучали. На пороге возник высокий, худощавый, бородатый мужичонка в видавшем виды свитере и джинсах, который нервно теребил в руках новый дорогой портфель из мягкой кожи. Этот портфель настолько явно диссонировал с его внешностью, что меньше можно было бы удивиться, увидев бриллиантовое колье на шее у бомжихи, чем этот портфель в его руках.

– Я извиняюсь, я…это, адвокат. Моя фамилия Ивуть. Меня тут попросили подойти, поучаствовать в допросе. Вы следователь?

– Да, я. Заходите, присаживайтесь.

– Простите, – заблеял адвокат по вызову, – могу ли я, так сказать, с глазу на глаз переговорить с задержанным?

– Обойдешься, адвокат, с глазу на глаз не получится, уж очень он опасен. Опера останутся, а я пойду, покурю. Три минуты вам на все про все, и то максимум.

– Саш, – обратился следователь к старшему из оперативников, – застегни-ка ему наручники сзади, чтобы не чухнул.

– Ну что ж, и за это спасибо, – промямлил адвокат. Со стороны создавалось впечатление, что этот человек стеснялся сам себя.

– Здравствуйте, – обратился адвокат полушепотом к Минку, – меня зовут Станислав. Станислав Ивуть. Для Вас можно просто Стасик. Я, знаете ли, в адвокатуре не так давно, но…

– Станислав, у меня к Вам всего одна просьба. Я гражданин ФРГ. Запишите мои данные и номер телефона жены, скажите ей, где я.

Дальше она все сделает сама.

– Да, да, конечно, но я хотел бы предложить Вам заключить со мною соглашение. Поверьте, мои услуги стоят не так уж дорого и у меня есть опыт ведения подобных дел…

Степан слушал этого неказистого картавого субъекта с грязными волосами и дивился, как такие люди становятся адвокатами. Но ведь становятся же как-то!

– Стасик, а Вы хоть знаете, за что меня арестовали? – с плохо скрываемой ядовитой усмешкой осведомился Минк.

– Ну да, в общих чертах. – Стасик покраснел. – Ну, то есть, пока, честно говоря, нет.

– Вот то-то и оно. А задержали меня за подготовку к террористическому акту.

От удивления Ивуть открыл рот. В это же время в кабинет вернулся следователь.

– Ну, так что, соглашение заключать будем? – заканючил Стасик.

– Нет, я как-нибудь обойдусь без Ваших услуг, – мотнул головой Минк.

– Вот видишь, адвокат, контингенту нас какой, – развязно откинувшись на спинку кресла, осведомился у Стасика следователь Ершов, – денег наверняка куры не клюют, а защитников наших игнорирует, гы-гы-гы.

Ты это, чиркни мне в дело ордерок и иди по своим делам, у нас тут с господином Минком разговор долгий намечается. А на хрен он тебе нужен такой, без денег? Постановление на оплату твоих услуг по назначению я выпишу. То, что ты рьяно защищал его, если что, подтвержу. Думаю, что и ребята подтвердят. Подтвердите, а, ребята?

– Конечно, подтвердим, – осклабились оперативники.

– Иди, адвокат, зарабатывай бабло! А за Минка не беспокойся, бить и пытать мы его не будем, сам расколется. И забеги завтра с утречка подписать протоколы допроса подозреваемого…

* * *

Вчера транспортный прокурор дал санкцию на его арест. И вот со вчерашнего дня он здесь, в изоляторе временного содержания при УВД Кедровского района. Поместили его на всякий случай в одиночную камеру. Как всегда, перестраховались. Вдруг что? Иностранный гражданин все-таки. Да не какой-нибудь там банановой республики, а самой, что ни на есть объединенной Германии.

По идее, о нем уже должны были узнать в немецком консульстве. Наверняка новость о его аресте уже распространилась по лентам информационных агентств. А раз так, то ему наймут хорошего адвоката, которому не составит труда доказать, что он, Степан Минк, никакой не террорист, а добропорядочный бизнесмен и все случившееся с ним не более, чем недоразумение…

В это время размышления Минка прервал лязг ключа в замке двери. Нарисовавшийся в проеме выводной скомандовал: – На выход!

– Куда меня? – спросил Степан, поднимаясь с железной кровати.

– Куда надо, – неприязненно посмотрел на него конвоир, – еще раз не по делу вякнешь, по башке заряжу!

Это ему не родная «Шелл». Здесь люди правилам этикета не обучены.

Пристегнув Степана к себе наручниками, сержант-конвойный поднялся с ним на второй этаж Управления внутренних дел, к кабинету его начальника.

Постучав в дверь и спросив разрешение войти, он вместе со Степаном вошел в кабинет. Там находились начальник УВД полковник Еремеев, а также начальник ЛОВД майор Завгородний и пожилой, статный, можно даже сказать холеный мужчина в дорогом, со вкусом подобранном деловом костюме. Это был генерал Зайцев.

– Сержант, – скомандовал Еремеев, – снимите с задержанного наручники и ожидайте в приемной!

Дождавшись, когда его команда будет исполнена, сам Еремеев вместе с Завгородним вышли вслед за сержантом, оставив Зайцева и Минка наедине.

– Степан Петрович, присаживайтесь! – Губы Артема Игнатьевича расплылись в улыбке, которую обычно дарит приветливый хозяин долгожданному гостю. Глаза же внимательно и настороженно наблюдали за Степаном. – Представляться я Вам не буду. Во всяком случае, пока. Зовите меня Иваном Ивановичем. От нашего с Вами разговора зависит не только то, как быстро Вы отсюда выйдете и выйдете ли вообще, но и Ваша дальнейшая судьба. Прошу понять меня правильно – я не пугаю, но если мы с Вами не достигнем консенсуса, то…

– Меня посадят? – Степан произнес эти слова скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Нет, просто убьют, – как-то буднично, как нечто само собой разумеющееся, констатировал собеседник. При этом его узкие губы хищно изогнулись. От этой улыбки повеяло могильным холодом.

Хотя Минку и стало не по себе, но страха своего он не показал. Ему стало очень любопытно, о чем же пойдет речь.

– Ну, тогда я Вас слушаю, – бодро и даже весело ответил он, стараясь казаться невозмутимым, хотя на душе скребли кошки. Вдруг его на полном серьезе решат убрать? В России сейчас беспокойно, никто и не спросит, кто ты и какую должность занимаешь. Прирежут где-нибудь по-тихому и концы в воду.

Его внимательный собеседник как будто прочел эти мысли: – Да Вы не волнуйтесь, Степан Петрович. Я же вижу, что Вы человек благоразумный, серьезный. Хоть Вы и стали гражданином великой Германии, – Зайцев усмехнулся, – надеюсь, что патриотические чувства в Вас все же не угасли?

– Иван Иванович, давайте ближе к делу.

– Ну, к делу так к делу. Мне нужно, чтобы вся информация, которой Вы владеете, и которая к Вам будет поступать в корпорации, становилась моим достоянием.

– Ого! Не больше и не меньше?! Скажите все же, кого Вы представляете?

– Степан предполагал нечто подобное. А вдруг все это проверка? Вдруг этот человек из службы безопасности «Шелл»? Ну, какой-нибудь милицейский или фээсбэшный генерал в отставке, а ныне работающий на его руководство или, что еще хуже, на конкурентов?

– Ну что ж, вижу, что играть с Вами в кошки-мышки дальше смысла нет.

Я генерал-майор ФСБ. Зовут меня Артем Игнатьевич.

– Вполне допускаю, но я допускаю также и то, что генерал-майор ФСБ может работать, помимо государства, еще и, скажем, на конкурентов моего работодателя.

– Послушайте, – Артем Игнатьевич начинал потихоньку заводиться, – Вы не в том положении, чтобы я Вам что-то доказывал! Или Вы считаете, что я блефую?

Он вдруг вскочил со своего места и, перегнувшись через стол, схватил Минка за грудки. Приблизив к нему искаженное злобой лицо, генерал угрожающим полушепотом произнес:

– Слушай ты, петух бройлерный, если ты сейчас не возьмешь ручку с бумагой и не напишешь мне подписку о сотрудничестве, этой же ночью голодные зэки отымеют тебя во все щели. А потом ты поедешь на зону. Убивать я тебя передумал. Поедешь лет на пятнадцать, это я тебе обещаю. За терроризм у нас дают по верхней планке, плюс ношение взрывчатки. И я позабочусь, чтобы жизнь в колонии у тебя была как можно веселее. Вину твою и доказывать не придется, все доказательства уже представлены на блюдечке с голубой каемочкой. Десяток свидетелей-очевидцев менты уже допросили, я только что разговаривал с начальником ЛОВД. Отпечатки твои на пакете с тротилом имеются.

– Но меня привезли на вокзал силой, в машине, ваши же люди!

– А кто тебе поверит?! Из-под обложки твоего паспорта изъят билет на электричку, которая прибыла из Северово в то же время, в которое ты оказался на вокзале. Экспертиза покажет, что в пакете был тротил. А ты хоть знаешь, сколько его там было? Четыре килограмма. Этим тротилом ты мог взорвать весь вокзал, а там были сотни людей! Вот так-то, Степа! Ну, как тебе такой расклад?

Степану стало не по себе. Ему вдруг показалось, что все это происходит не с ним. Его прежняя жизнь успешного бизнесмена, счастливого мужа и отца была теперь настолько далекой и нереальной, а слова генерала столь убедительными, что он тут же без колебаний решился. Он будет помогать этому человеку. Однако, несмотря на плохую игру, следовало сохранять хорошую мину.

– Если я соглашусь, то каким образом Вы закроете это дело?

– А вот это, Степан Петрович, уже не твои проблемы. Так что, по рукам?

– По рукам.

– Ну, вот и славненько! Сегодня же твоим делом займется один очень хороший московский адвокат. Через несколько дней ты выйдешь под подписку о невыезде, а потом мы это дело вообще похерим. Но учти, в случае чего, сам понимаешь, такие преступления сроков давности не имеют. Объявим тебя в международный розыск, такую колоритную личность быстро найдут. Все, будем считать разговор оконченным, надеюсь, сработаемся. Недели через две на тебя выйдет мой человек. Будь готов!

* * *

Гостиничный номер, как и сама гостиница, в которой вынужден был остановиться Александр Яковлевич, как сказала бы его двенадцатилетняя внучка, был «не фонтан». И это была лучшая гостиница города. Номер состоял из двух помещений: комнаты и санузла, который находился при входе слева: умывальник, зеркало, тумба для мыльно-рыльных принадлежностей, ванна с навесным душем, унитаз, две тускло горящие под потолком «сороковатки». Площадь комнаты метров двадцать. Стол с прозрачной скатертью, аккуратно заправленная двуспальная кровать, тумбочка со старым черно-белым телевизором, два кресла, журнальный столик и холодильник. Огромное окно с откидной фрамугой давно никто не мыл. Дверь на балкон заклеена скотчем. Еще внизу, выдавая ему ключи от номера, администраторша строго-настрого предупредила: на балкон не выходить. Условия спартанские. И это одноместный «люкс»! Можно было представить, что же тогда собой представляли «полулюксы» и обычные номера. Правда, и стоил такой номер по московским меркам сущие копейки.

Сняв ботинки и костюм, он лег на кровать прямо поверх покрывала. Он хотел полежать пару минут, а потом принять душ, но незаметно для себя уснул. Часа через полтора из портфеля раздалась трель мобильника. Достав новомодный мобильник с цветным экраном, Маковский нажал кнопку приема. Довольно внушительных размеров трубка плотно прильнула к уху. Из динамика донесся голос Зайцева:

– Саня, ты на месте?

– Да.

– Ну, все, можешь приступать, так сказать, к своим функциональным обязанностям! – Судя по всему, настроение у Артема было отличное. – Если от меня что-то потребуется, звони в любое время. Я пока здесь, но вечером улетаю в Москву. Набери мне сегодня по результатам, сообщи, что и как, договорились?

– Договорились.

– Ну вот и ладушки. С нашими правоохранителями я перетер, транспортный прокурор тоже в курсе. Они боялись, что мы это дело контролировать будем, но я объяснил, что интерес к нему угас. Сказал, что адвокат – человек хороший, знающий, и что к твоему мнению надо прислушаться. Ты уж, дорогой, меня не подведи. Дело это надо прекратить. Сделаешь?

– Ты меня знаешь, я приложу все силы! Зря я, что ли, сюда приехал?!

– Приложи, друг мой, а я приложу свои силы, чтобы ты стал чуточку богаче!

Старший лейтенант милиции Станислав Ершов работал в следственном отделе при ЛОВД шестой год. Этот невысокий, чуть полноватый рыжий парень с веснушчатым лицом хотел стать судьей. Карьера следователя его не прельщала. Но потрудиться на ниве следственной работы его заставлял закон. Согласно нему судьей мог стать лишь человек, не только имевший высшее юридическое образование, но и стаж работы по юридической профессии не менее пяти лет. Вот эти-то пять лет как раз недавно истекли. Отпраздновав свой двадцать восьмой день рождения, Стас пришел на собеседование к председателю Кедровского городского суда. Андрей Парамонович Тарабрин, полистав его документы, внимательно посмотрел на него поверх опустившихся на переносицу очков.

– Ну что ж, вакансия судьи по уголовным делам сейчас открыта, конкурс, я думаю, Вы пройдете, не боги горшки обжигают, экзамены сдадите. Особенно если будете выполнять все то, что буду говорить Вам я. Так вот, – он глазами сканировал Стаса, – чтобы надеть мантию судьи, Вы должны будете беспрекословно выполнять все мои требования и просьбы. Конечно, судья независим и подчиняется только закону. Но Вы еще очень молоды и неопытны. Так вот, чтобы уберечь молодых коллег от ошибок и неприятностей, у нас принято по каждому делу «советоваться» со старшими. Вы будете советоваться со мною. Естественно, как Вы понимаете, каждый такой совет обязателен к исполнению. Самостоятельность у нас не приветствуется. Это ясно?

– Да, я Вас понял, – Стас заерзал на своем месте.

– Еще бы Вы меня не поняли! – продолжал председатель суда. – Поэтому-то мы и стараемся вести набор судей из людей, работавших в системе. Адвокатишкам там всяким, – он брезгливо поморщился, – дорога к нам заказана. И второе, – Тарабрин вырвал из ежедневника листок и ручкой вывел на нем цифру «5000». – Это Вы должны будете принести в числе своих документов и передать мне в день экзамена до его начала. Надеюсь, что коллеги из экзаменационной комиссии прислушаются к моему мнению. Я ведь в судебной системе области человек далеко не последний. А Вы готовьтесь. В случае назначения судьей, особенно в первые месяцы, Вас ожидает адский труд. Дел много, опыта мало…

* * *

Взяв у администратора гостиницы городской телефонный справочник, Маковский с мобильного позвонил по номеру следственного отдела ЛОВД. Поскольку дело Степана Минка было на слуху, он быстро выяснил, что оно находится в производстве у следователя Ершова Станислава Андреевича. Ему повезло. Ершов не только находился на своем рабочем месте, но и готов был его принять. Через полчаса Александр Яковлевич вошел в кабинет следователя.

– Станислав Андреевич? Добрый день! Я Маковский Александр Яковлевич, адвокат, защитник Минка. Вот мой ордер на его защиту и удостоверение.

– Добрый, добрый, – поприветствовал адвоката Ершов. Из уважения к московскому гостю он поднялся со стула и протянул руку.

В кабинете они были одни. Не сказать, чтобы дело Минка Стаса напрягало. В производстве у Ершова оно было единственным. Все остальные три дня назад у него забрал начслед и распределил между другими. В отделе все знали, что Стасик без пяти минут федеральный судья и, закончив дело Минка, должен был идти в отпуск, откуда, скорее всего, вышел бы уже на новое место работы. Но вот незадача – у Стаса не было денег на взятку. Конечно, такого шанса стать судьей могло больше и не выпасть. И что тогда? Прослыть среди сослуживцев неудачником? Остаться здесь, продолжая вести дела по всякой вокзальной пьяни и рвани? Без всякой надежды на карьерный рост? Нет, этого он допустить не мог. Деньги следовало найти любой ценой. Но как?

Час назад его вызвал к себе начальник следствия и в категоричной форме потребовал прекратить уголовное дело Минка, намекнув, что это просьба людей, которым он отказать не может. При этом, начальник отдела пояснил, что прокуратура тоже в курсе и чинить препятствия не будет. Главное – грамотно прикрыть дело, чтобы в случае чего можно было бы обезопасить себя. Постановление о прекращении уголовного дела должно содержать железные основания, а для этого нужно придумать, в каком свете передопросить свидетелей. Может быть, подумать о том, чтобы тротил по заключению экспертизы превратился бы не в тротил, а в обычный камень. В общем, ему было отведено ровно семь дней для передачи прекращенного дела транспортному прокурору на утверждение.

Но как? Как прекратить дело? Как найти деньги? И тут его осенило. Конечно, этот холеный московский хлыщ, сидевший перед ним, знал о режиме наибольшего благоприятствования, который ему должны были здесь создать. Но ведь прекратить дело о терроризме – не стакан воды выпить.

– Александр Яковлевич, – предложил Стас, – я сегодня не обедал. Может, составите мне компанию? А заодно и пообщаемся, так сказать, в неформальной обстановке?

– А что, идея неплохая! Признаться у меня самого сегодня во рту маковой росинки не было, – согласился Маковский.

Они сели в видавший виды «Жигуль» Ершова.

– Александр Яковлевич, – решился следак, – не хотел говорить об этом в кабинете, ну, сами понимаете, вдруг что. В общем, я готов прекратить дело Минка. – Он замялся, посмотрев адвокату в глаза.

– Ну, говорите, не стесняйтесь, – подбодрил его Маковский, – я Вас правильно понимаю, у Вас есть какие-то пожелания?

– Пять тысяч долларов, – полушепотом выпалил Станислав. Видно было, что он не в своей тарелке. Лицо сделалось красным, на лбу проступил пот.

– Хорошо, – как не в чем ни бывало, согласился Маковский. – Где и когда мне передать Вам эту сумму?

– Давайте сделаем так, – оживился Ершов. – Тут в центре, на улице Карбышева, есть магазин «Электронный мир». За ним – пустырь. Встретимся там в девять часов вечера. Найдете?

– Найду, – кивнул Александр Яковлевич.

– Ну вот и хорошо. Куда Вас подкинуть?

– К гостинице «Сибиряк»…

* * *

Расставшись с Ершовым, Маковский позвонил генералу и кратко обрисовал ему ситуацию.

– Понял тебя. Часа через два к тебе подъедет мой человек с деньгами. По-хорошему, надо было бы, конечно, взять этого следака на горячем.

Но мы не имеем право рисковать операцией. Иди на встречу и ничего не бойся. Мои люди на всякий случай будут находиться рядом и в случае возникновения нештатной ситуации тебя подстрахуют.

– Денег не надо. Я тут с собой прихватил с запасом на всякий случай. Помнишь, как у нас говорили: старый воин – мудрый воин! В Москве сочтемся.

– Ну все, тогда давай. После этого позвони мне. – В трубке послышались короткие гудки.

Ровно в 21.00 Александр Яковлевич на такси подъехал к магазину «Электронный мир». Требуемая сумма была при нем. Пятьдесят новеньких стодолларовых купюр были аккуратно перевязаны резинкой и дожидались своего нового владельца в конверте в кармане пальто адвоката.

Несмотря на то, что магазин находился недалеко от центра города, особой движухи тут не наблюдалось. Даже люди проходили нечасто, не говоря уже об автомобилях. Оценив обстановку, Александр Яковлевич решил такси не отпускать. Возвращаться в гостиницу пешком он не хотел, а ловить частника поздним вечером в чужом городе было небезопасно.

Завернув за угол дома и пройдя немного вперед, он оказался на пустыре. Впереди метрах в двадцати располагались мусорные контейнеры, за которыми виднелся забор детского сада.

Его окликнули. Около контейнеров стоял Ершов. Одет он был в легкую зимнюю спортивную куртку, теплый спортивный костюм, на ногах кроссовки.

Подойдя к нему, Маковский вынул конверт с деньгами и протянул его Стасу. В этот момент сзади кто-то схватил его за левое плечо…

Внутри все похолодело.

– Стоять-бояться!..

Александр Яковлевич резко обернулся. Перед ним стоял пьяный бомж.

– Начальнички, сигаретки не найдется?! – Первым желанием было залепить ему между глаз, но Маковский сдержался. Выбросив в кровь лошадиную дозу адреналина, сердце застучало так, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.

– Пошел отсюда, – свирепо гаркнул на бомжа Стас, – ты чо, бомжара, не понял? Даю тебе три секунды, чтобы твоего духу здесь не было!

Когда бродяга, жалуясь на жизнь, развернулся и поплелся прочь, Ершов сказал:

– Около Вашего такси стоит синяя «девятка». Рядом с водителем сидит девушка. Подойдите, откройте дверь и положите конверт ей на колени. – После этих слов он растворился в темноте.

Положив конверт с долларами девушке на колени, Александр Яковлевич повернулся, чтобы идти к своему такси. Дорогу ему преградили двое парней. Они настороженно молчали. Маковский напрягся. Неужели это подстава? Он вспомнил слова Артема о том, что за ним наблюдают его люди. Это придало уверенности. Он двинулся прямо на молодых людей, толкнув одного из них плечом. Каждую секунду он ожидал, что сейчас его собьют с ног и под крики оперативников на его запястьях защелкнутся браслеты. Но ничего не происходило. Не оборачиваясь назад, он сел в такси и только лишь когда машина отъехала, почувствовал облегчение.

* * *

Утром следующего дня Александр Яковлевич, как ни в чем не бывало, сидел в кабинете Ершова.

– Станислав, скажите, а что это Вы вчера за представление устроили? – осведомился он. – К чему эта спортивная форма, перестраховка с девушкой в машине, что это за ребята вчера не давали мне проходу?

Стас вяло отмахнулся. – Не берите в голову. Это я подстраховывался. Костюм надел, чтобы в случае чего бежать было удобнее. Девушка – это моя жена. А ребята – наши опера. Я же не знаю, что Вы за человек. Если бы вдруг меня или жену попытались задержать – ребята должны были начать драку с опергруппой. Потом бы они говорили, что приняли сотрудников за бандитов, ну, или что-нибудь в этом роде.

– Ладно, Станислав, проехали. – Маковский перешел на «ты». – Скажи мне, как ты собираешься прекращать дело? Есть соображения?

Ершов смутился. – Честно говоря, я надеялся на Вас, на Ваш опыт. Александр Яковлевич, есть какие-нибудь мысли? – Стас заметно нервничал. Проблема с деньгами для него была решена, но как найти основания для того, чтобы закрыть дело, он не представлял. Ему решительно ничего не приходило в голову. Попросить эксперта признать изъятую у Минка взрывчатку не взрывчаткой, а обычным камнем? Но это глупо. Он что, привез с собой из Северово в пакете кирпидон?

– У меня есть предложение, – сказал адвокат.

– Я Вас внимательно слушаю, – оживился Ершов.

По мере того, как Маковский излагал свой план, лицо следователя становилось все светлее. Стас был восхищен. Закончив свой монолог, адвокат спросил: – Ну, как тебе такой расклад?

– Гениально, – Ершов был в восторге.

– Тогда так. Я сейчас еду в ИВС, повидаться с Минком, а ты пока готовь протокол его допроса в качестве подозреваемого. Ближе к вечеру я подскочу сюда и мы вместе его отредактируем. Пусть Минка завтра доставят сюда, а ты изменишь ему меру пресечения на подписку о невыезде. Потом вместе подумаем, в каком ключе передопросить свидетелей и ты напишешь их показания в протоколы. Вызови их на завтра, пусть подпишут, а старые протоколы из дела исчезнут. Дальше уже – дело техники. – Он немного выждал. Когда пауза затянулась, Ершов посмотрел на Маковского. – Станислав, у меня к тебе будет одна просьба.

Стас подобрался, ожидая какого-нибудь подвоха: – Я весь внимание!?

– Сделай мне копии всех материалов этого дела.

Ершов удивился такой просьбе, но не стал спрашивать, зачем Маковскому это нужно. Он догадывался, что этот адвокат не просто так приехал в их глухомань из столицы. Скорее всего, эта комбинация изначально была задумана спецслужбами, иначе, зачем ему эти материалы? Вникать в это он не хотел. Его ждала новая работа в судебной системе.

– Хорошо, Александр Яковлевич, договорились. Вы получите все эти материалы. Жду Вас вечером, не прощаюсь…

* * *

Сидя в кабинете следователя, Степан читал протокол своего допроса в качестве подозреваемого. Из прочитанного следовало, что прибыв в Северово, он в ресторане познакомился с девушкой по имени Светлана, которая была в командировке, куда ее послали для закупки товара из родного Кедровска.

Светлана настолько ему понравилась, что он, не раздумывая, согласился проводить ее до Кедровска. Он предложил ей взять такси, но девушка почему-то заупрямилась и в категоричной форме заявила, что поедет только на электричке. На железнодорожном вокзале он купил билеты, при этом свой билет он положил за обложку паспорта.