Текст книги "Мир не вечен. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том III"

XIII Гнусная Церемония

В большом Зале Совета, битком набитом Господами и Вельможами со всего города, согнанных сюда по приказу своих Руководителей, царила напряженная обстановка.

Мало того, у всех забрали оружия, так еще и привели сюда чуть ли не силой эсфирские захватчики, которые быстро заполнили весь Ренн. Даже здесь, в Святая Святых, их насчитывалось не один десяток.

Единственным клинком Ренна по-прежнему оставался могучий меч самого Императора, воткнутый в пол посреди Зала Совета. Но как бы не старались плечистые Сош-уфа вынуть его и убрать подобру-поздорову с глаз Паши, даже впятером на сей подвиг у них не хватило сил. Поэтому, после недолгих раздумий, песчаные мыши приняли Кламир Ромула за эдакий предмет местного декора и оставили тщетные попытки от него избавиться. Для пущей предосторожности, эсфирцы просто прикрыли клинок тканью, словно неугодный горшок с цветами.

Больше всех семарийцев пугало то, что они совершенно не знали, зачем их всех здесь собрали, и где тот, кто должен был объяснить им, что здесь происходит.

– Господа, Министры и Бургомистры, Управляющие Концерном и служители Ордена Мира… – нарушил взволнованный «рой» присутствующих глашатай, появившийся в Зале, где в самом его центре во главе стола находился Трон самого Императора Ренна, пока никем не занятый.

Для придания пущей торжественности предстоявшей Церемонии, его подняли на небольшой помост, воздвигнутый прямо посреди Зала.

– Прошу оказать дань уважения и поприветствовать Зар-Пашу – Властелина Эсфира! – быстро закончил юный паж приветственную речь и отошел в сторону.

Из-за кулисного помещения не замедлил выйти преисполненный величия и гордости сам Алатан-Паша, в сопровождении ослепительной красоты мышки – юной Принцессы Софии Эхтерской.

Всем ничего не оставалось, как вытянуться в струнку и встречать взошедшего на помост Победителя неслаженными овациями.

– Довольно, довольно Господа… – остановил всех жестом руки Зар, с минуту насладившись почетом и уважение. – Без сомнения, всех вас мучает один и тот же вопрос – зачем я собрал всю Элиту Города в одном Зале?! – обвел он всех присутствующих надменным взглядом.

«Прежде всего, я хочу сказать, что не желал этой Войны, но у меня не оставалось иного выбора…

После того, как один из Гостей Эсфира, которых покойный правитель Тимур-Паша имел несчастье приютить у себя, совершил злодеяние, это не могло оставить ни одного эсфирца в стороне.

Скорее всего, вы не в курсе… Поясную – было совершенно убийство… Да не кого-нибудь, а самого Алатан-Паши. Нашего всеми любимейшего Тимура настиг подлый клинок заговорщика…

Не успели мы толком опомниться, как последовавшая за ним попытка силой захватить нашу столицу, осыпав разрушившими полгорода залпами из орудий Флагмана, заставила нас схватиться за оружие и пуститься вдогонку за подлым мышонком…»

Говорил очень громко и отчетливо Зар, как если бы его речь была обращена к его собственному Народу, а не к захваченным семарийцам.

– Вот этот убийца! Именно он повинен во стольких смертях ни в чем не повинных граждан Эсфира и Ренна! – перстом указывал крыс на того, кого, закованного в цепи, ввели в Тронный Зал и бросили на колени перед Пашой и всей толпой вельмож, которые тут же замерли.

У всех присутствующих дыхание перехватило, а языки так и присохли к небу. Сжимая от негодования кулаки, знатные мыши и крысы были вынуждены молча за всем наблюдать. Не смея и пикнуть вопреки воли Победителей, чья правда «мозолила им глаза» и сильно уколола их гордость. Даже верные Императору мыши из гвардии, находившиеся здесь в меньшинстве, зная о чем идет речь, опустили головы.

– Август Роме Реннский! Признайте ли вы себя виновным во всех тяжких преступлениях, приведших к этой кровопролитной Войне и бесчисленным напрасным жертвам с обеих сторон?! – показался по правую руку от Зар-Паши мышь из Ордена Мира.

– Август Роме Реннский, признаете ли вы, что совершили всё это ради корыстных намерений, не во благо Государства, а только ради своей личной выгоды и ублажения своих низменных целей?! – поравнялся с ними следом крыса из Концерна.

– Я признаюсь лишь в том… – дрожа всем телом от изнеможения и боли, поднял голову Август.

Обернувшись назад и не встретив в собравшихся ни капли сожаления, он устремил гневный взгляд на предателей Родины.

– Что до сих пор был настолько глуп и не замечал, как Город погряз в подлецах и лжецах, возомнивших себя царями, – на повышенных тонах закончил своё «признание» Принц и вновь опустил голову, под пристальным взглядом Софии.

Слова Наследника Ренна затронули струны гордости и тщеславия всех Гостей и вызвали ропот негодования среди собравшихся. Вмиг толпа загудела, забурлила, готовясь по первому жесту Победителей наброситься на «преступника» и растерзать его на мелкие кусочки без суда и следствия.

– Ты побежден Август, и даже не думай обвинять других в своих преступлениях! – наслаждаясь всеобщим помешательством, не сразу, Зар перекричал толпу «мудрых» мужей Ренна. – Я требую тишины!

Проглотив ком обиды и жгучей ненависти к тому, перед кем еще утром готовы были стелиться ковров, Господа притихли, давая возможность Правителю Эсфира высказать своё мнение по поводу сложившейся крайне напряженной обстановки.

– Я, как Великодушный и Всемилостивейший Государь Эсфира, предлагаю тебе, Август, во всем чистосердечно признаться и подписать эту Бумагу! – указал крыс на одного из слуг, что внес небольшой поднос, на котором покоился свиток с пером и чернильницей.

– Ни за что! – прорычал паренек, прекрасно понимая, о чем идет речь.

– Если ты не пойдешь на сотрудничество, мне придется сравнять этот Город с землей! Убить всех его жителей, стереть Память о всем хорошем, что было создано в стенах Ренна! И начну я, пожалуй, с этого Зала и всех, кто здесь присутствует! – во всеуслышание прогремел Зар, в словах которого не было ни капли шутки.

Подобные речи послужили сигналом для всех солдат Эсфира. Схватившись за сабли, солдаты приготовились наброситься на толпу, до того испугавшихся за свою жизнь жалких чинуш, готовых собственными силами выдавить признание из ненавистного им Наследника.

Но кровопролитию не суждено было начаться, так как в Зал Совета, отшвырнув от себя могучих Сош-уфа, ворвался никто иной, как сам двоюродный племянник Императора – покойный Ян Фрид.

Коренастый, коротко подстриженный, суровый на вид черного окраса мышь с пронзительным взглядом серых глаз, от которого так и веяло холодком Облаченный в белое одеяние члена своего Ордена, с красовавшимся изображением меча на груди и на спине, поистине, это был воин с черствым сердцем и властным взглядом. Мантия спадала до пят и была подпоясана ремнем, на котором в ножнах висел мощный меч, с одной стороны и мушкетон – с другой.

Огнестрельное кремнёвое оружие производства Концерна Ренна имело короткий крупнокалиберный ствол, что расширялся у дула. Размером не более локтя в длину и диаметром дула с фалангу пальца. Элегантная рукоять отлично лежит в руке и выполнена из лучших сортов красного и черного дерева. Сталь имеет медно-пепельный отблеск, так и переливающийся на солнце багряным заревом. Заряжается ружье мелкой дробью или картечью.

– Что здесь происходит?! – прогремел он, держа руку на эфесе своего меча и быстро зашагал к Трону, распихивая вельмож и господ, словно уличный сброд.

– Ян?!

– Это Ян! – переглянулись монах и крыс из Концерна, явно неожидавших увидеть Магистра живым и здоровым.

– Дядя?! – поднял голову Август и впился в него взглядом полным надежд на избавление от всех несчастий, постигших Ренн.

София, понимая, что всё это не к добру, перевела испуганные глазки с вошедшего могучего Магистра Ордена Мира в сторону входа в комнату прислуги, располагающейся в дальнем углу за рядом колонн.

– Так Ян жив?! – прошептал один из скрывающихся здесь мышей.

– А это значит…

– Всё это было ловко подстроено и мой нерадивый племянник здесь не последняя Фигура! – проговорил твердо голос, чей обладатель чуть было не вышел на свет. – Как я сразу не догадался… А ведь вы обмолвились, что перед началом беспощадного обстрела Эсфира из всех орудий Флагмана, видели красный огонек над дворцом… То был сигнальный снаряд, выпущенный из огнестрельного оружия…

– Император!? Сейчас не время, – поспешил утянуть его во мрак комнатушки Тош.

– Спасибо вам! Я ценю то, что вы сделали для меня и моего сына, но ситуация выходит из-под контроля… Именно с «легкой» руки Яна началась вся эта Война… Он явно в сговоре с крысами – уничтожение Форта на острове Вольных, как последний оплот защиты Эйринии… А затем то, что он натворил у берегов столицы песчаных мышей – всё указывает на него!

– Если сейчас выйдите – вас и Августа убьют ваши собственные слуги, а после и их ждет та же участь! Чует мое сердце – вся эта Гнусная Церемония добром не кончиться, – схватила мужчину за вторую руку черная мышка.

– Ноча права, Император! Будем придерживаться плана… Пик, ты отыскал нашего отважного реннца? – шепнул стоявшему рядом другу паренек.

– Да, я его вижу, он во втором ряду, справа… Отлично замаскировался под прислугу…

– Я к нему! А вы приготовьте Ромула и Тимура к возвращению из Мира Мертвых…

– Позвольте и мне помочь?! – встал на ноги чуть живой Правитель Эсфира, от которого не отходила дочка лекаря. – Как никак тут решается судьба и моего Народа…

– Э-э-э, нет… – покачал головой Тош. – Мы, итак, виноваты перед вами, что привели в убежище эсфирцев и до смерти перепугали Эрину…

– Не за себя я испугалась, а за раненных, – поспешила оправдаться храбрая девчушка, чем заслужила от отца одобрительную улыбку.

– Моя дочка молодец! – не отходил от Императора Энос, так как тот по-прежнему чувствовал себя неважно. – Острый слух её не подвел – не успели мы понять, что к чему, как она смела преградила путь непрошенным Гостям…

– Еще раз простите нас, – опустил виновато голову Пик.

– Понимаем, вам нужно было выдать себя за своих… Так что мы не держим зла, – отошел от двери Ромулус, уступая дорогу отважным мышатам. – Тем более тех троих мы с легкостью повязали…

– Надеюсь с ними всё в порядке, не хотелось бы причинять им вреда…

– Ну что за Добрая Душа, – умиленно прошептал Тош, не сводя с неё восторженного взгляда.

– Кхе… – напомнила о себе Ноча и толкнула его в бок, указывая взглядом в сторону Зала.

– Иду-иду, – опомнился тут паренек. – Милая, а ты не пожелаешь мне удачи?!

– Да иди уже, – с улыбкой на лице препроводила неунывающего озорника черная мышка.

– Ну я пошел… – юркнул он в чуть раскрытые двери комнатушки.

– Удачи! – прошептала ему вслед Ноча, прижимая дрожащие ладошки к сердцу, что от волнения готово было вот-вот выпрыгнуть из груди.

Незаметно выскочив из-за колонн, мышонок кинулся в толпу Господ. Затерявшись в ней, он быстрыми шагами стал пробираться вперед, пользуясь всеобщим негодованием и шумихой, охватившей Зал Совета.

Тем временем Ян Фрид с совершенно каменным суровым выражением лица, подойдя вплотную к Зару, монаху и крысу, перевел сухой взгляд с них на Августа. Ожидая помощи от брата, Принц вместо неё получил жестокую ухмылку, сопровождающуюся не меньшими по жестокости словами:

– Надеюсь, прежде чем всё это начать, вы позаботились о старике Ромуле?

– Ян?! – воскликнул Зар, но София быстро толкнула его локтем, и тот проглотил язык.

– Да, Паша?! – перевел на него взгляд черный мышь и заметил, как тот резко поменялся в лице, при легком касании Принцессы.

– Я… я… рад вас здесь видеть! – с явной неохотой выдавил из себя мужчина.

– И мы тоже! – вторили ему монах и крыс из Концерна.

– Не сомневаюсь! – не слишком поверил их лживым речам мышь. – Будьте так любезны, Принцесса София, – обратился к ней Магистр. – Опустите кинжал…

– О чем вы? – тихо спросила малышка, вся скукожившись.

Понимая, что её разоблачили, бедняжка забегала глазками, всё тело охватил мелкий озноб, а голос и вовсе перешел на сдавленный писк.

– Принцесса София… Или мне лучше называть вас – Малия?! – схватил он девушку за руку и сильно сжал.

– О чем вы, Ян? – навострил уши Управляющий Концерном.

– Она прекрасно знает, про что я! Правда, Малия? – силой вырвал мужчина из её рукава кинжал, которым она всё это время тыкала Пашу в бок, заставляя «плясать под их дудку».

– Откуда? – шепнула бедняжка и была тут же отстранена от Правителя Эсфира.

Схватившись за руку, что жутко ныла, Принцесса вынуждена была отойти в сторону.

– Я всегда знал! Всё, чего достиг мой Концерн, все чертежи и изобретения, поставлял мне лично Граф, – прошипел ей в ответ Ян, надвигаясь на малышку. – С маленькой пометкой, чей именно Отец являлся их изобретателем…

– Ты?! – забыв про боль и страх, метнулась на него Малия и хотела ударить по лицу, но мужчина, схватив её за руку, подтянул к себе и прошептал на ухо.

– У меня было всё, кроме царства и ты была лучшим средством для достижения моей Мечты! Была… Хе-хе, – усмехнулся он. – Но теперь, ты больше не нужна! Так же, как и Август…

С этими словами Ян швырнул русую мышку в руки монаха и крыса, схвативших её, а сам повернулся к Принцу и продолжил свои откровения.

– После того, как ты, мой дорогой братец подпишешь эту Бумагу… – взял он листок и быстро прочитав, резко развернулся к Зару. – Вот незадача, я нашел одну «небольшую» ошибку, – грозно бросил мышь взгляд на крыса.

– А как же… Договор?! – запинаясь, пропищал уже бывший Правитель Эсфира, а ныне простая пешка в чужой Игре.

Не обратив внимания на его писк, Ян, схватил перо и с диким скрежетом зачеркнул имя Паши. Затем вписал своё и поставил жирную точку, во всей этой бюрократии.

– Вот думаю, так будет лучше! – показал он «отказную» Советнику.

Алатан-Паша хотел было запротестовать, но Магистр приставил к его горлу кинжал Принцессы.

– Как думаешь, Советник, твой Народ будет почитать тебя после кончины? – скривил мышь недобрую усмешку.

– Я… я… согласен! – прохрипел Зар, оказавшись бессилен против столь резких доводов.

– Знай своё место и не вмешивайся в дела Ренна! – рявкнул на него мышь.

После чего он с силой оттолкнул крыса ногой и поднял Бумагу в одной руке, показывая её всем присутствующим Дорогим Гостям, совершенно окоченевшим от ужаса и страха. Ведь от Яна, Господа ожидали помощи, а получили очередное Предательство.

– Клин, сколько вас?! – прокрался до нужной мыши Тош.

Поравнявшись с ним, оба с замиранием сердца стали наблюдать за ликующим Предателем, приставившим кинжал к горлу Зара.

– Вы?! Что именно вы задумали…

– Нет времени объяснять! Так сколько вас?

– Не меньше солдат эсфирцев…

– А вооруженных?

– Ни одного!

– Вот те раз, – шлепнул себя по лбу паренек, приметив в стане Господ, снующих взад и вперед жалких, укутанных с головой в изношенные одежи, сгорбленных слуг, чье присутствие здесь оказалось без внимания Предателей.

Подивившись хитрости и смекалистости служивых, мышонок хоть немного порадовался в душе, что отныне они не одни.

– Вы еще не знаете реннцов! В схватке с захватчиками, мы будем биться до конца! – отвечал шепотом бывший помощник капитана Флагмана.

– Это меня больше всего и пугает, – подметил Тош.

В этот самый момент, Ян взошел на помост, готовый вот-вот занять Трон всего Ренна. Некоторые семарийцы еще теплили себя надеждами, что выборный Канцлер города, Магистр Ордена Мира и Владелец Концерна Ренна в одном лице, разорвет ненавистный Документ и спасет их. Но суровый черный мышь с холодным сердцем в груди стал поворачиваться к Августу, нависая над ним словно хищник над своей добычей.

– Подписывай! – грозно прорычал мышь, протягивая «отказную» в лицо Принцу.

– Неужели, Ян?! – сорвался невольный возглас удивления и горечи обиды с уст Клина.

До последнего он не желал верить в то, что видел и слышал собственными глазами и ушами. Повернувшись на Тоша, он получил в ответ немой кивок. Вне себя от негодования и ярости, охватившей благородное сердце, паренек, сжав кулаки, выскочил вперед.

– Нет, еще рано! – потянулся за ним кареглазый мышонок, но было уже слишком поздно.

Неугомонный служивый смело вышел вперед и принялся шагать уверенной поступью прямо к Яну и всем предателям.

«Как помощник капитана Реннского Флота, а также рулевой Флагмана «Непобедимый», сын Кавалера Ордена за заслуги перед Отечеством второй степени, присягнувший на верность Императору Ромулу и его сыну Августу…

Я – Клин Орфский, сын своего отца Герберта Орфского, прославленного героя войны против крыс, заявляю, что ни за что и никогда не склонюсь перед предателями и убийцами!»

Прогремел Клин с солдатской расстановкой и стойкостью, грозно отчеканивая шаг за шагом по направлению к трону.

– Молодой выскочка! Не задумывался ли ты, почему именно тебя приставили помощником к Августу прямо накануне этой Войны?! – чуть обернулся на него Ян.

«Не озадачивай себя этим вопросом – я отвечу!

Тебя намеренно назначили на эту должность, так как знали, что на судне будет сам Наследник, и ты окажешься не слишком стойким, дабы остудить пыл разгоряченной головы Августа!

Так и знай – ты лишь мелкая пешка в нашей Игре, как и вы все!»

Не успел Клин осознать всю опрометчивость своего поступка, как Магистр выхватил свой мушкетон. Направив дуло прямо в упор на парня, не дошедшего до него десяти шагов, без промедления и всякой жалости, Ян выстрелил. Словно подкошенный, паренек упал на холодный каменный пол Зала. Куда именно угодила пуля, никто не мог знать наверняка, но лужа алой крови, вмиг проступившая под бедолагой, заставила всех лишний раз уверовать в убийственную силу огнестрельного оружия Концерна Ренна.

– Он никогда мне не нравился, уж слишком много думал, – прогремел мышь посреди полной тишины, охватившей толпу сжавшихся друг к другу Господ.

Словно испуганные насекомые, боясь, что следующими «прихлопнут» их, они вросли в пол.

– Тебе это с рук не сойдет! Убийца! – истошно закричала София, но была схвачена находившемся поблизости Себом.

Потянув девушку на себя, он поспешил прикрыть ей рот ладошкой.

– Пусти, жалкий виконтишка?! – вырывалась мышка, но парень крепко скрутил ей руки за спину.

– Прости, это для твоего же блага, – лишь прошептал крысеныш в своё оправдание.

Вид поверженного славного борца, такого молодого, не успевшего вкусить все прелести жизни, на время сковал его волю к борьбе. Единственное, на что он оказался сейчас способен – это укрыть Принцессу от куда более страшной участи, чем смерть от огнестрельного ружья.

– Подписывай! Или следующей мишенью станут они! – прорычал Магистр, наведя дуло мушкетона на Принцессу, вмиг застывшую от ужаса.

Август, заглянул ему в глаза и осознал, что названный дядя ни перед чем не остановится и пойдет на всё ради достижения столь желанной для него Цели всей жизни…

XIV Последний довод Яна

– Брат, я… – проскрипел загнанный в угол обстоятельствами Принц. – Я согласен…

По-прежнему находясь в кандалах, Август принял из дрожащих от страха за свою собственную жизнь рук Советника Зара «отказную». Не в силах самостоятельно держать перо, крыса из Концерна оказалась настолько любезной, что вложила его ему в разжатые пальцы. А мышь из Ордена, тем временем поднесла бумагу к Принцу, и дабы Наследнику было сподручнее, подставила свою спину, как письменный стол.

– Подписывай! – зарычал Ян, с каждой песчинкой теряя остатки терпение.

– Простите меня, – сквозь щемящую сердце боль, прошептал парень и макнул перо в чернильницу.

– Племянник… Ты всегда желал всего и сразу! – в самый последний момент, когда Принц уже готовился подписать Приговор не только себе, но и всему Ренну, раздался громовой голос самого Императора Ромула.

Очень отчетливый и доносившийся со всех сторон Зала Совета, он вмиг заставил Магистра обернуться.

– Ты не достоин носить Фамилию своего отца и мужа моей сестры! Благо они не дожили до этого момента, когда ты стал Предателем…

– Ромул?! – резко выпрямился мышь и стал глазами искать источник голоса.

– Отец! – воскликнул Август, выронив из рук «Топор Палача».

Устремив все свои порывы в его сторону, парень в следующее мгновение увидел стоявшего позади всех сурового на вид, но очень любящего Отца. Храня хладнокровие в столь напряженную минуту, мужчина смотрел на Дорогих Гостей отрешенным взглядом.

– До чего мы дожили… Если даже самые Достойные и Знатные из нас продали свою Родину и готовы предать собственную кровь, лишь бы достичь Власти?! Как я был слеп и глух раз не заметил, что Общество разлагается, и не откуда-нибудь, а самого верху, – крайне озадаченно и задумчиво говорил Ромул.

– Оставь свои проповеди праотцам, старик! Твоё время прошло! – спрыгнул Ян с постамента.

Сделав несколько быстрых шагов по направлению в сторону Императора, он выстрелил. Под грохот хлопка толпа ахнула и вмиг затихла. В следующее мгновение мишень Яна разлетелась на мелкие кусочки.

– Где ты трус?! – завопил Магистр, осознав, что его провели и он истратил драгоценную пулю на отражение дяди в большом зеркале, что заблаговременно притащил сюда хитроумный Тош. – Выходи и покончим с этим! – быстро перезарядил он мушкетон.

– После смерти твоих родителей я приютил тебя… Дал всё, чтобы ты стал достойным своего имени… Но ты, взяв что хотел – вот так отблагодарил меня за добро?! – появился в другом конце Зала сам Ромул под глухое восклицание господ.

– Тебе конец, старик! – прокричал черный мышь и навел оружие на Ромула. – На это раз я не промахнусь…

Не успел он нажать на курок, как ему под руку кинулся резко очнувшийся Клин. Даже будучи раненым в грудь, как все считали смертельно, он невесть каким чудом отыскал в себе силы и поднялся на ноги.

– Не позволю-ю-ю! – истошно завопил отважный мышонок, схватившись с превосходившим его размерами и силой Магистром в рукопашную.

– Ты еще жив, сопляк?! – прорычал мужчина, стараясь вырвать мушкетон из рук надоеды.

– Всё кончено племянник, сдавайся! – проговорил Ромул, хромой походкой продвигаясь вперед, сквозь расступающихся Господ.

– Чего вы ждете, дурни?! Убейте его! – зарычал Канцлер, нанося один за другим удары по лицу бывшему помощнику капитана, стараясь освободиться от его мертвой хватки.

– Солдаты Эсфира! Убить их вс-е-е-ех! – прорезался тут голосок у Зара.

– Не так быстро! Советник, – прервал его истошный крик появившегося из неоткуда Тимура-Паша, державшийся одной рукой за бок.

– Ты… Вы живы?! – переменился в лице крыс. – Этого не может быть! Убейте, убейте самозванца! – швырнул он стоявших поблизости солдат в сторону парня.

– Вам всем конец! – завопил Ян.

Оторвав от себя «липучку» ударом в живот и нацелившись на Ромула, он выстрелил. В самый последний момент из толпы выскочил серый мышонок. Бросившись на Императора, он сбил его с ног, прежде чем пуля достигла цели.

– За Родину-у-у! – воскликнул Клин лежа на полу.

По его сигналу, верные мыши, что так долго и терпеливо ожидали своего выхода, выскочили из толпы и с голыми руками набросились на солдат Эсфира. Между ними завязалась ожесточенная схватка не на жизнь, а на смерть.

Тимур, на которого накинулись двое Сош-уфа, выхватил саблю, что висела у него на поясе и встретил их во все оружие. Даже будучи ослабленным после отравления и не слишком радушного приема на Флагмане Ренна, он смог оказать им достойный отпор.

– Убить его, убить! – вопил как недорезанный Советник, шаг за шагом отступая назад.

Тем временем Управляющий Концерном и служитель Ордена Мира быстро осознав, что в честной схватке им не победить, кинулись к Августу. За волосы подтащив к себе Принца и приставив к его горлу нож, они завопили наперебой:

– Ромул, сдавайся!

– Или твой сын умрет!

– Себ, шпагу! – раздался тут звонкий клич Тоша, выскочившего из толпы.

Поймав на лету свой потрепанный временем клинок, не раз спасший ему жизнь, мышонок подскочил к крысе и выбил из его рук кинжал одним точным ударом.

– Как бы не так! – наставил на предателей острие клинка мышонок, быстро перерезав путы на руках и ногах Наследника Ренна.

Выпрямившись, Август впил в жалкие подобия семарийцев гневный взгляд, не сулящий им ничего хорошего.

– Мой Фирст, это не мы! – залепетали наперебой подлые прихвостни графа.

– Это всё его затея! – указывали они на Яна, не на шутку испугавшись за свои ничтожные душонки.

– Ах вы мерзкие предатели! – глухо прорычал Магистр.

Услыхав, что твориться у него за спиной, мышь кинулся в самую гущу толпы, чтобы настигнуть Ромула и раз и навсегда покончить с ним.

– Так я вам и поверю! – в свою очередь сгорал от праведного гнева Принц, готовый голыми руками покарать ненавистных предателей.

Жутко перепугавшиеся в первые мгновения, крыса и мышь вдруг резко переменились в лицах. Страх словно ветром сдуло и к ним вернулась их прежняя надменность и безграничная уверенность в своих силах.

– Взять их ребята! – проговорили они чуть-ли не одновременно.

Обернувшись, Принц увидел, как на него надвигаются несколько служителей Ордена и крыс из Концерна с оружиями в руках и решимостью выполнить любой приказ своих Хозяев.

Бросив друг на друга уверенные взгляды, Август, Тош и Тимур кинулись навстречу врагам, а вслед и Себ присоединился к ним, оставив Софию в сторонке.

– Вот ты где! – раскидывая вельмож завопил рассвирепевший выборный Канцлер города, достигнув Императора за пару песчинок.

– Ян, еще есть время одуматься, – совершенно безоружным вышел ему навстречу Ромул.

– Ни за что! – поднял мышь мушкетон и наставил дуло на голову дяди.

– Не-е-е-ет! – закричал в голос серый мышонок, всё это время не оставляющий Ромула.

Собрав остатки сил, паренек с разбегу выбил из рук Магистра ружье.

– Ах ты сопляк! – схватил он Пика за горло и так сильно сжал, что мог шутя убить его.

– Отпусти паренька, это наша схватка! – заступился за отважного мышонка Император.

– Как пожелаешь, дядя! – швырнул Магистр смельчака прямо на него, сбив тем самым с ног.

В следующую песчинку, бросившись на них, словно в омут с головой, Ян вытащил двуручный меч из ножен и занес обоюдоострый клинок над головами поверженных мышей. Он готов был уже нанести смертельный удар, но не успел довести начатое до конца, как путь его клинка оказался прегражден шпагой Клина.

– Опять ты-ы-ы!

– Не опять, а снова! – прорычал ему в ответ паренек, прогибаясь под силой натиска.

– Пошел вон! – пнул его Ян.

Затем он вновь занес меч над головой Ромула. Но в этот момент Император, быстро перевернувшись, вырвал свой Кламир из каменной плиты в полу. Где и оставил его с того самого момента, как освободил мышат из незаслуженного плена.

– Сдавайся трус! – с диким криком набросился на своего дядю Ян.

При всей этой суматохе, охватившей Зал Совета, завязалась ожесточенная схватка не только возле Трона, но и у дверей. Возле которых верные Правителю Ренна мыши всеми силами пытались удержать пытавшихся вырваться из помещения эсфирцев. Сош-уфа осознав, что перевес сил не в их пользу, так и порывались предупредить своих и позвать на подмогу.

Не стихали «страсти» и посреди толпы, где вельможи попрятались за колоннами, дав простор для единоборства Яна и Ромула, а также нелегкой борьбы Августа, Тоша, Тимура и Себа с предателями из числа реннцев.

Оставаясь всё это время в стороне, Советник Зар не переставал вопить и орать, раздавая один за другим разные приказы с единым смыслом:

– Убить всех!

Кусая ногти, он прекрасно видел, как с каждой песчинкой подвластные ему силы таят на глазах. Он бы и рад кинуться куда глаза глядят и как можно скорее покинуть столь негостеприимные берега, но оказался загнанным в ловушку.

Вдруг внимание подлой крысы привлекла одна мышка, державшаяся поодаль от лязга металла, криков и брани парней. Недолго думая, Зар кинулся к девушке. Заломив Принцессе руку за спину, мужчина приставил к её шеи свою саблю и завопил тоненьким голоском:

– Бросьте оружие и сдавайтесь! Иначе… – прикрылся он бедняжкой, как живым щитом.

– Малия! – вскочил с пола Пик, услыхав сквозь лязг мечей и сабель, писклявый вопль Зара.

Кинувшись к ней на помощь, мышонок в следующее мгновение стал свидетелем, как Зара по плечу похлопала Ноча. Только и успел тот обернуться, как схлопотал по морде оглушительный удар древком копья, благодаря чему кубарем скатился «по ступеням Иерархической Лестницы» вниз в толпу.

– А-ну стоять! – наставила появившаяся вовремя черная мышка копье на предателей – крысу из Концерна и монаха из Ордена.

Те так увлеклись избиением Принца и его товарищей, что и не приметили, как малышка зашла им в тыл и застала врасплох. Только и успели заговорщики обернуться, как Ноча ловко обезоружила подлецов, «хлестнув по рукам» копьем.

– Девчонка?! – прохрипели они хором. – Не смей…

Не позволив им и шелохнуться, мышка одарила каждого мощным ударом по животам, благодаря чему те и упали прямо перед ногами Августа, Тимура, Тоша и Себа.

– Молодец, Ноча! Моя школа! – вздохнув свободнее, воскликнул в голос кареглазый мышонок.

Воспользовавшись моментом, Тимур и Август, оттолкнули от себя противников и наставили на предателей острия клинков, прервав тем самым любое сопротивление со стороны их телохранителей.

– Стойте, стойте… Мы сдаемся! – пропищали поверженные недруги, почувствовав у своих шей леденящий душу холод стали.

– Бросьте оружия! – крикнули они своим подручным, и те беспрекословно повиновались.

Вместе с этим почти сразу после «падения» Правителя Эсфира, сопротивление Сош-уфа во всех частях Зала спало на нет и реннцы умело обезвредили их одного за другим.

Понимая, что его «песенка спета», Зар на четвереньках кинулся за помощью к единственному, кто еще продолжал ожесточенную схватку – к Яну. Не замечая, что Война уже проиграна, Магистр не переставал наносить один за другим мощные удары своим двуручным мечом. Вскоре он смог сбить еще не окрепшего Императора с ног.

– Тебе конец! – прорычал мышь, для которого уже не существовал Окружающий Мир, где для него всё было кончено.

Здесь и сейчас его интересовало лишь убийство. Он всем своим нутром желал довести начатое до конца. Замахнувшись в последний раз над головой дяди, мышь с зловещей кривой ухмылкой, готов был вонзить свой меч в грудь Ромула по самую рукоять. Но в ход сражения вмешалась сама судьба в лице Советника Зара.

– Ян… Ян помоги! – вдруг прямо на Магистра выскочил с криком крыс и метнувшись к нему, сам того не желая, напоролся на меч.

– Э-э-х ты! Дурень! – отшвырнул его ногой от себя мышь.

Затем он направил свой окровавленный клинок в сторону Ромула, но того не оказалось подле него. Император не дремал, и воспользовавшись заминкой, вскочил на ноги. Не позволил Яну контратаковать, Истинный Правитель Ренна наставил острие своего меча на предателя.

– Всё кончено Ян, ты проиграл! Как и все вы! – громко огласил он безоговорочную Победу.

– Да здравствует Император Ромул! – эхом пронесся клич реннцов по залу.