Текст книги "Красота порока, или Порок красоты?"

Таиланд как государство в том виде, в котором он сейчас существует сформировался не так уж и давно. Применительно к этой стране мы можем говорить, как минимум, о семи королевствах – Кхмерская империя, Дваравати, Сукхотай, Аютия, Таиланд, Ланна, Нан. Причем последние два, будучи в зависимости от Таиланда, формально присоединились к нему уже в двадцатом веке*6363
  Примечание: до 1939 года королем Ланна номинально считался Кэо Наоварат (впрочем, функции у него были сугубо представительские). Нан – окончательно стал частью тайского государства только в 1931 году.


[Закрыть].

Сложность написания материала о гаремах тайских правителей в том, что достоверной информации на эту тему на русском языке очень мало, если не сказать, что нет совсем. В интернете и СМИ тиражируются байки о сотнях жен короля Рамы V (что, на мой взгляд, является большим преувеличением) и девяти тысячах женщин в гареме короля Могнкута (объяснение этому ниже), но чего-либо не вызывающего сомнения в достоверности просто нет.

А потому развернутого очерка, такого, какой можно сделать о гаремах Китая или Древней Индии, ожидать применительно к тайским гаремам не стоит. Но кое-что собрать по крупицам попробуем.

Как и гаремы в других культурах, гаремы правителей Сиама имели несколько основных функций. Все они лежат в пласте человеческих инстинктов. Помимо инстинкта сексуального любопытства и продолжения рода, которым, как и любой нормальный мужчина, руководствовался монарх, были и другие более важные – и главный из них – демонстрация своего места в социальной иерархии, подтверждение статуса.

Со времен легендарного короля Сукхотая Рамкамхэнга тайские короли символизировали, скажем так, союз меча, орала и колеса-дхармы. По индуизму, который предшествовал на территории Таиланда буддизму и стал его составной частью впоследствии, король был великим воином-кшатриеем (Маха Касат – тайск.). В тоже время, согласно буддизму Тхеравады – король следует законам Дхармы. И он же – отец (пхо – тайск.) для всего народа. В этой связи стоит обратить внимание на традиционный майский ритуал Первой борозды (Церемония Первого Плуга), когда король символически оплодотворяет народ Сиама.

С тех пор королевская власть в Таиланде проходила и процесс сакрализации (времена Аютии, когда был заимствован культ дева-раджи – короля-бога и король считался аватарой бога Вишну), и процесс частичной десакрализации (девятнадцатый-двадцатый века), но суть ее оставалась прежней – Король Таиланда – Отец нации. По большому счету все женщины страны – его жены. Но поскольку, даже при очень сильном желании, соединиться со всеми подданными женского пола представляется крайне затруднительным, король довольствовался гаремом, в котором были и жены, и наложницы.

Важно!

Король Таиланда – Отец Нации!

Количество женщин в гареме, по всей видимости, ограничивалось только желанием короля, его подверженности сабайной*6464
  Примечание: Жизнь обычного тайца во многом определяется тремя «стратегическими С» – Санук, Сабай, Суай. Этот мир создан для радости. И поэтому всё в жизни (по возможности, конечно) должно быть Санук, т.е. радостным, приятным, веселым, комфортным для души. Но при этом и о теле забывать нельзя. Оно тоже просто-таки обязано получать свою порцию удовольствий (Сабай). Что же касается, Суай – то, переводится это слово, как «красота». У тайцев есть ярко выраженное стремление повсеместно окультуривать пространство.


[Закрыть] составляющей характера любого из тайцев и его материальными возможностями. Так, особо почитаемый в народе король Рама V (Чулалонгкорн) имел 92 жены (по другим данным 153 жены). У его предшественника короля Монгкута (Рама IV) было 39 жен и 82 ребенка.

А как же 9000 женщин гарема короля Монгкута, благодаря которым он регулярно попадает в рейтинги такие, как «Самые крутые мачо в истории человеческой цивилизации»? Всё объясняется достаточно просто. Во «Внутреннем дворце» (так именовали гарем) королей Сиама, на самом деле, могло быть и больше женщин. Это был, можно сказать, отдельный город, пространство которого было закрыто для всех мужчин, кроме, разумеется, самого Короля.

Дети мужского пола могли проживать на территории Внутреннего Дворца до одиннадцати лет. Другие мужчины могли получить разрешение на посещение этого женского города только в исключительных случаях и при них всегда были женщины, охранявшие дворец.

Не только охрана, но и административные, церемониальные, судебные функции – все выполняли женщины. Повара, горничные, служанки, кормилицы – огромное количество женщин было задействовано в гареме, при этом они не были ни женами короля, ни его наложницами. На самом деле, при его желании любая из этих дам, могла перейти из разряда, например, горничной, в разряд наложницы или жены, и, надо сказать, что такие случаи бывали. Но в целом, иерархия Внутреннего дворца была строгой.

На самом верху были главные жены Короля знатного происхождения. Далее жены короля в зависимости от знатности. Далее наложницы. И уже потом все остальные.

Когда какая-то из жен короля рожала ему ребенка, она получала отдельную резиденцию для проживания со своей свитой.

Разумеется были интриги, особенно тогда, когда порядок престолонаследия был несколько неопределенным. Так, было время, когда наследником престола мог быть только старший сын главной королевы. Но на практике вследствие разного рода закулисных сделок между придворными кланами этот порядок нарушался.

Гарем правителя Таиланда использовался не только для внешней брачной дипломатии (яркий пример, женитьба Рамы V на принцессе Лан На (Ланна) Dara Rasami), но и для внутренней. Для знати в разных регионах Сиама было за честь отдать свою дочь в королевский гарем. Через них устанавливались нужные связи, рождались союзы кланов. Собственно, всё это продолжается и сейчас, может, не столь изощренно как раньше и, точно уж, не так явно.

Формально, насколько мне известно, возможность иметь много жен есть у тайского монарха и в наше время. В 1924 году был принят Закон о престолонаследии согласно которого первым в линии претендентов на трон является старший сын почившего монарха от главной королевы, т. е. самим законом предполагается наличие и неглавной королевы.

Что интересно законодательный запрет на многоженство для простых тайцев был введен еще во времена Рамы V. Формально этот закон соблюдается, что, впрочем, не мешает обеспеченным мужчинам кроме основной жены иметь еще и младшую жену (миа ной – тайск.).

И хочется отдельно упомянуть важнейшее отличие гаремов тайских правителей от подавляющего большинства гаремов других правителей. Это отсутствие евнухов. Почему практически везде евнухи были обязательным атрибутом гаремов, а в Таиланде – нет, сказать сложно. Это тема для отдельной научной работы. Я не шучу. Думаю, причин здесь много и они лежат не только в социально-исторической плоскости, но и в сфере этнопсихологии. Но опять же, эта тема еще ждет своего исследователя.

Это интересно.

Король Монгкут правил Сиамом 17 лет с 1851 по 1868 годы. На трон он вступил в возрасте 47 лет после 26 лет, проведенных в монастыре.

За 17 лет правления он «произвел» 82 ребенка от 39 разных жен. Он был не только великим реформатором, но и человеком ценившим телесные наслаждения. Одно другому в жизни Рамы IV не мешало.

Его распорядок дня был таким:

7 часов утра. Король поднимался с постели.

8.00 легкий завтрак.

9.00. Доклады офицеров королевской гвардии

10.00. Еще один завтрак и отдых в кровати.

11.00. Общение с гаремными женщинами.

13.00. Прогулка.

14.00. Общение с детьми и членами королевской семьи.

15.00 Председательствует на совещании с участием министров и высших офицеров.

16.00. Прогулка.

17.00. Совершает необходимые религиозные ритуалы и практики.

18.00. Занимается делами дворца.

19.00. Изучает Искусство войны.

20.00. Изучает политику

21.00. Вечерняя трапеза.

22.00 Общение с астрологами и учеными мужами, обсуждение с

ними вопросов религии и философии.

Полночь. Слушает музыкантов и певцов.

1.00. Слушает рассказчиков.

2.00—3.00. – Отправляется спать.

Цитата на полях

История королевской власти в Таиланде свидетельствует, что порядок престолонаследования и принятый позже соответствующий закон неоднократно нарушались в пользу отдельных дворцовых группировок или в интересах сохранения монархии.

Фомичева Е. А. «Институт монархии в Таиланде и личность Рамы IX. Политические перспективы таиландской монархии.

Гаремы королей в Стране Утренней свежести во многом походили на гаремы в других странах региона. И причины их появления были те же. В литературе, правда, встречается мнение, что их главной задачей было обеспечение стабильности династии, путем «производства» как можно большего количества наследников. Утверждение спорное, на мой взгляд. Скорее, похоже на рационализацию. Для стабильности вполне хватило бы нескольких наследников, а не несколько десятков.

Интересная особенность корейских гаремов в том, что жена у короля была одна. Остальные женщины гарема были наложницами. Их, на первый взгляд, было совсем немного, если сравнивать, например, с китайскими правителями, – от десяти до двадцати. Но это были официально признанные наложницы. А были еще и те, кого называли «кунън» – «женщины дворца».

К ним относились все женщины, выполнявшие те или иные работы по дворцу. Отбирали их тщательно. Кроме того, что они должны были быть девственницами и иметь идеальное здоровье, их проверяли еще и на политическую благонадежность. Каждая из них могла при некотором стечении обстоятельств стать официальной наложницей короля. И каждая стремилась к этому. Увы, подавляющее большинство кунън так и не познавали радости любви в своей жизни. Интимная связь потенциальных наложниц с кем-либо кроме короля считалась тяжелым уголовным преступлением. Даже по окончанию дворцовой службы, кунън не имела права выйти замуж – навсегда оставаясь в «гаремном резерве».

Повысить свой статус до наложницы удавалось очень немногим служанкам. Во-первых, нужно было как-то попасть на глаза королю и вызвать его сексуальный интерес. Во-вторых, одной лишь интимной связи с королем было недостаточно. Нужно было еще родить королю наследника – в этом случае шансов было больше.

В то же время, все наложницы мечтали повысить свой статус до королевской жены. Это было намного сложнее, чем из служанок попасть в наложницы. И главная причина тут была в том, что король не мог игнорировать фактор, который можно назвать «А шо люди скажуть?» Развод с официальной женой – никак не считался достойным поступком для носителя конфуцианской морали. К тому же, супруга короля всегда была представительницей одного из самых знатных родов страны, в то время, как наложницы особой знатностью не отличались.

Важно!

Конфуцианская мораль была важным фактором в построении межличностных отношений в Корее.

Выбор жены для корейского короля считалось делом государственной важности, а потому самого принца к данной процедуре если и допускали, то его мнение никак не было главным. Важнее была «внутренняя дипломатия» – поддержка того или иного знатного рода была важнее, чем личная симпатия принца к возможной избраннице.

Что же касается личных симпатий короля, то для этого и существовал институт наложниц. Добавлю и то, что личными симпатиями самих женщин, как претендовавших на роль королевы, так и отбиравшихся в наложницы или в служанки, тем более, никто не интересовался.

Закона строго регламентирующего порядок наследования, как, например, в Таиланде, в Корее не было. Наследников король назначал сам. Любой из его сыновей мог стать монархом. При том, что предпочтение следовало отдавать сыновьям от жены (если таковые были), это правило часто нарушалось. У старших сыновей шансов было больше, но не сказать, что намного. Лишь четверть королей Страны Утренней свежести были старшими сыновьями своих предшественников.

Нравы в корейских гаремах были не столь суровыми, как в некоторых других, где достигалась полная изоляция. Наложницы короля (каждая из которых имела свой уютный домик) не утрачивали связей со своим родом и пользовались определенными правами. Евнухи имели над ними намного меньшую власть, чем, например, в Турции.

Что касается самих евнухов, то недавно в иностранной медицинской литературе промелькнуло сообщение, что корейские евнухи имели большую продолжительность жизни по сравнению с обычными мужчинами. Исследователи изучили исторические хроники династии Чосон (с 1392 по 1910 год) и установили, что евнухи жили дольше, чем некастрированные мужчины с тем же социально-экономическим статусом. Разница составляла от 14 до 19 лет. Достоверного объяснения этому феномену пока что нет.

Цитата на полях

Обычно король назначал наследника ещё при своей жизни, часто – в самом начале правления. Это было опять-таки вызвано стремлением сохранить политическую стабильность: если наследник был назначен заранее, то было меньше шансов, что внезапная смерть короля приведёт к внутриполитическим катаклизмам. Считалось, что наследника лучше назначать из числа детей, рождённых главной женой, причём в идеале наследником должен был становиться старший сын от главной жены. Однако на практике это правило соблюдалось далеко не всегда. Из 27 королей династии Ли, только семеро были старшими сыновьями главных жён. Кроме того, ещё в семи случаях старшие сыновья от главных жён были назначены наследниками, но на престол не вступили. В четырёх случаях они умерли раньше, чем монархи, которых они должны были сменить, а в трёх других случаях они были разжалованы, в том числе дважды потому, что их отцы потеряли власть в результате дворцовых переворотов. В некоторых случаях наследником престола назначался не сын, а какой-нибудь другой близкий родственник короля – например, его брат или внук. Всё зависело от воли короля, который обычно стремился назначить наследником наиболее дееспособного сына или иного родственника. Единственным строго обязательным требованием было то, что кандидат в наследники должен был принадлежать к клану Ли.

Статья «Корейские принцы». Автор А. Ланьков

В Японии полигамия была распространенным явлением, но, как и во многих других культурах, разрешена она была только для правителей и аристократии.

Разумеется, главной причиной существования полигамии – была демонстрация высоты занимаемого положения (мужчина подтверждал свой статус альфа-самца). В то же время, наличие полигамии у японских императоров исследователи объясняют еще и жизненной необходимостью. Доктор исторических наук А. Н. Мещеряков, автор книги «Император Мэйдзи и его Япония» отмечает: «Круг аристократических семей, из которых император имел право получать брачных партнерш, был крайне ограничен, женское бесплодие было явлением самым обыкновенным. Число наследственных заболеваний было огромно. Помимо близкородственных браков, это объясняется и крайне нездоровым образом жизни, который вели императоры и аристократия: полное отсутствие физических нагрузок, «ритуальное» пьянство. Практически любой ритуал, а императору приходилось участвовать в них каждый день, сопровождался возлияниями, что приводило в результате к алкоголизму. Алкоголиками был и сам Мэйдзи, и его отец Комэй. Все это приводило к тому, что детская смертность среди императорских и аристократических отпрысков была очень высокой, а продолжительность жизни, как правило, низкой»*6565
  Примечание: Импеатор Комэй прожил 35 лет, Нинко (годы правления: 1817—1846) – 46, Гомомодзоно (1771—1779) – 22, Момодзоно (1747—1762) – 21, Сакурамати (1735—1747) – 30, Накамикадо (1710—1735) – 36.


[Закрыть]. В этих условиях многоженство довольно успешно позволяло решать проблему преемственности власти. Порядок престолонаследия не был жестко регламентирован и престол мог перейти практически к любому родственнику, принадлежавшему к императорскому роду.

По всему миру сменялись династии, но не в Японии. Здесь правящая династия не знает перерыва примерно с VI века, что уникально для мировой истории. Даже если главная супруга бывал бесплодна, даже, если сам император был бесплоден, всегда находился кто-то из родственников, кого можно было усыновить (распространенная практика), чтобы династия продолжала править страной.

Важно!

Правящая династии в Японии не меняется с VI века нашей эры.

Еще раз отметим – многоженство было доступно только правителям и аристократам*6666
  Примечание: впрочем богатые простолюдины имели содержанок в «веселых кварталах» и, зачастую, не одну, что вполне можно считать скрытой формой полигамии.


[Закрыть]. Кроме главной супруги мужчина мог иметь еще несколько жен, а также наложниц. Поскольку дом главной жены располагался в северной части усадьбы – ее именовали Госпожой из Северных покоев. Другие жены проживали отдельно в собственных усадьбах (как правило, полученных в наследство от родителей). Супруг навещал их сам тогда, когда хотел этого. В то же время всем женам, кроме Госпожи из Северных покоев, навестить мужа по собственной инициативе было крайне сложно по той причине, что общественное мнение относилось к таким визитам крайне неодобрительно.

От разных жен император или же знатный мужчины имели по несколько сыновей и дочерей, которые жили с матерью*6767
  Примечание: главным лицом, ответственным за воспитание детей, был отец матери.


[Закрыть]. Наследование шло от матери к дочери. Если в семью принимали на воспитание детей (а это было распространено), то они брали фамилию приемных родителей и пользовались такими же правами, как и родные дети.

А. Н. Мещеряков пишет: «Семейные» отношения при дворе отличались крайней запутанностью. Император выступал в качестве хозяина гарема, располагавшегося в женской части дворцового комплекса. Неудивительно, что детей у императора могло быть немало. Так, у Гомидзуноо (1611—1629) было больше тридцати детей. Дать всем им, включая дочерей, приличное содержание не было никакой возможности, а потому многих из них предпочитали отправить в монастырь.

Помимо наложниц, у императора была и главная жена. Считалось, что именно ее дети имеют лучшие шансы на занятие престола. Однако болезни супруги и смерти ее детей часто приводили к тому, что занять престол было некому. И тогда императрица усыновляла ребенка какой-нибудь из наложниц. Для японского общества, где институт приемных детей получил чрезвычайно широкое распространение среди всех сословий, в этом не было ничего необычного. Присвоение фамилии было более важным, чем реальное кровное родство. Наложницы рассматривались как «сосуды» для вынашивания императорских детей. Попасть в наложницы было весьма почетно и выгодно как для самой женщины, так и для ее родственников, но наложница не имела права на общественно признанную супружескую жизнь. Права определять дальнейшую судьбу детей матерям также не предоставлялось».

Ни о каких разгульных оргиях в стиле китайских императоров с участием нескольких жен и наложниц не могло быть и речи. Всё было строго регламентировано и жестко упорядочено. Конфуцианство ставшее с 17-го века в Японии государственной идеологией*6868
  *Примечание: до этого времени влияние конфуцианства также было очень сильным.


[Закрыть] считало любовь досадной помехой для семейных отношений и не брала ее в расчет. Как и то, что женщина может иметь какие-то права. Как отмечал американский ученый Дональд Кин: «Семья рассматривалась при этом как ячейка государства, и уважение к главе семьи было столь же обязательным, как и преданность сюзерену. Хозяин дома был обязан содержать свою семью, но какое-либо проявление любви к жене и детям считалось неподобающим. Жена должна была безоговорочно подчиняться воле мужа, ей запрещали показывать свою ревность, ей редко позволяли говорить; если неудовлетворенность семейной жизнью толкала ее в объятия другого мужчины, то наказанием ей служила смерть».

Случаи, когда кто-то из высшей аристократии предавался чрезмерным излишествам в сексуальной жизни, как, например, Тоётоми Хидзёси*6969
  Примечание: Тоётоми Хидзёси – 1537 – 18 сентября 1598 г.) – японский военный и политический деятель, объединитель Японии. Инициировал гонения на христиан и показательное распятие 26 из них в Нагасаки (в том числе, и девяти европейцев)


[Закрыть], имевший гарем из 300 наложниц – девочек 12—13 лет, были, скорее, исключением, чем правилом. Тот же Хидзёси обзаавелся этим гаремом в последнее десятилетие своего правления, когда, по всей видимости, совсем выжил из ума, «не справившись с грузом своего величия».

Отношения между женами аристократа если сравнивать их с китайским гаремом были более сдержанными. Но отнюдь не безоблачными. Разумеется, существовала борьба за близость к господину, интриги, заговоры. Но строгие социальные запреты несколько ограничивали их размах. Порой соперницам приходилось довольствоваться поэтическим поединком. Об одном из них рассказывает в «Дневнике эфемерной жизни» одна из трех самых красивых женщин Японии своего времени выдающаяся поэтесса Митицуна-но хаха:

«Пришла пора отправляться смотреть праздники четвертой луны, и главная госпожа выехала тоже. Обнаружив это, я распорядилась остановиться напротив. Пока мы ожидали процессию, от нечего делать я написала и послала ей половину стихотворения, прикрепив его к побегу мальвы, связанному с плодом апельсина:

 
Хоть слышу я, что это мальва,
С другой же стороны
Я вижу апельсин.
(Хоть слышу я о нашей встрече,
С другой же стороны,
Все ж лучше подождать).
 

Прошло довольно много времени, покуда от нее не принесли заключительную часть к этому стихотворению:

 
«Как Вы горюете,
Я вижу лишь теперь.
(Я горечь желтого плода
Теперь лишь только вижу)».
 

Одна из моих служанок заметила:

– Она должна была питать неприязнь к Вам годами, так почему же она говорит только про сегодня?

Когда мы возвратились домой, я обо всем рассказала Канэиэ*7070
  Примечание: Фудзивара Канэиэ (929—990) – японский аристократ из клана Фудзивара, занимавший важные государственные посты.


[Закрыть]: «Было то-то и то-то», – и он отметил:

– Ей, наверное, хотелось сказать: «У меня возникло желание разжевать Вас вместо апельсина!»

Нам это очень понравилось».

Последним императором, имевшим гарем был вышеупомянутый Мэйдзи. Отказ от полигамии в Японии произошел под влиянием «просвещенных европейцев». Это была одна из уступок «прогрессу». Сын императора Мэйдзи наследный принц Ёсихито уже имел только одну супругу. Газета «Тюо симбун» писала о его предстоящей свадьбе в мае 1900 года: «…представляет собой образец для нации – образец отношений между мужчиной и женщиной. Говоря откровенно, она упраздняет старый и вредоносный обычай полигамии. Императорская фамилия просвещает общество – она первая принимает моногамию в качестве главного принципа».

Цитата на полях

Когда же он будет,

Когда же он будет, —

Все ожидала, проходя

Сквозь рощу, в просветах деревьев,

И видела сверкание богов.

Фудзивара Канэиэ