Текст книги "Красота порока, или Порок красоты?"

Женщины – это весенние цветы, пионы и лотосы. Женщины – это гранаты и персики, дыни и жемчужины. Женщины – это воспринимающие сосуды, тигели и миры

Женщины – это плод жизни, это плодоносящая сила природы.

«Желтая книга для перехода на другую сторону».

Лишение свободы, скажем прямо, не лучшим образом влияет на женскую сексуальную удовлетворенность. И здесь уже не столь важно – тюрьма это или гарем? Во втором случае условия заточения, конечно же, более комфортные, но на сексуальную неудовлетворенность влияют другие факторы, а, именно, насколько часто бывает сексуальная близость. Когда в гареме сотни, а иногда и тысячи женщин, никакой мужчина, даже будучи одаренным великой сексуальной силой, не мог удовлетворить их в полной мере. И тогда женщины поступали по принципу «спасение утопающего дело рук самого утопающего».

Выше мы уже рассказывали о том, какими хитростями женщины в индийских гаремах добивались контакта с желанными мужчинами. Но при подобных ухищрениях существовала опасность разоблачения. Жестокие наказания грозили и женщине, и мужчине.

Так, по Законам Ману: «Шудра, сожительствующий с женщиной дважды рожденных варн, – охраняемою или неохраняемою, – лишается: если с неохраняемою – детородного члена и всего имущества, если с охраняемою – всего, даже жизни… Если вайший или кшатрий имеют связь с неохраняемой брахманкой, вайшия надо оштрафовать пятьюстами пан, а кшатрия – тысячью… Но если они оба согрешили с охраняемой брахманкой, они должны быть наказаны, как шудра, или сожжены на огне из сухой травы». Что касается «преступных жен», то их предлагалось «затравить… собаками на многолюдном месте».

Столь же жесток в отношении прелюбодеев и автор «Артхашастры» Каутилья:

«Если кто имеет сношение с сестрой отца или матери, с женой брата матери, с женой учителя, со снохой, с собственной дочерью или сестрой, то ему отрубаются половые органы и он подлежит смертной казни; женщина, если она согласилась на это, подлежит тому же наказанию. Это относится и к женщине, которая наслаждалась с рабом, со слугой или человеком, отданным в залог. Если кшатрий позволяет себе недозволенные сношения с брахманкой, находящейся под охраной, то с него следует высший вид штрафа сахаса, если вайшья – то у него конфискуется все имущество, и если шудра – то он должен быть сожжен, будучи окутанным соломой. Если кто-либо позволяет себе сношения с женою государя, то во всех случаях виновник должен быть сварен в котле».

Как видите, нужно было быть очень смелой женщиной, чтобы искать развлечения на стороне. Или же искать другие варианты, основные из которых – самоудовлетворение и лесбийская любовь.

О том как это происходило рассказывает все тот же Ватсььяна в своей замечательной Камасутре: «Поскольку гаремные жены охраняются и не могут встречаться с мужчинами и поскольку супруг один, их же всех много, они остаются неудовлетворенными и услаждают друг друга искусственным способом. Нарядив молочную сестру, подругу или рабыню мужчиною, они успокаивают свое желание подобными по форме принадлежностями – луковицами, корешками, плодами или [другими] искусственными средствами; ложатся с мужеподобными и с теми, чьи признаки [пола] неразвиты…»

Любовь женщин друг к другу если и не поощрялась, то во всяком случае, не сильно осуждалась. Особенно если женщины были равные и у них уже были контакты с мужчиной. Наказания предусматривались только за растление девственниц. В Артхашастре за этот проступок предлагалось заплатить не очень большой штраф, а Законы Ману были строже: «Для девушки, которая растлит другую девушку, полагается штраф в двести пана*2828
  Примечание: пана – серебряная монета. В те времена в Индии серебряные монеты были четырех достоинств: пана, полупана, четверть паны и одна восьмая паны. Полная пана весила примерно 16 граммов. Она состояла из 11 граммов серебра, 4 граммов меди и одного грамма железа или олова. В такой же пропорции изготавливались и остальные серебряные монеты.


[Закрыть], пусть она уплатит двойное брачное вознаграждение, а также пусть получит десять розог… А женщина, которая растлит девушку, заслуживает немедленного обрития головы, отрезания двух пальцев, а также того, чтобы ее провезли на осле». Отмечу, что за мужские гомосексуальные контакты древние индийские законы предусматривали более строгое наказание. Правда, многое зависело от варны (касты) провинившегося.

Важно!

Ограничение свободы отрицательно сказывается на женской сексуальной удовлетворенности

У богатых женщин, к которым относились и обитательницы гаремов, обычно было множество служанок, в чьи обязанности входило мыть госпожу, втирать в нее масло, массировать и украшать хозяйку. Ничто не мешало служанке сделать, например, более интимный массаж, чем обычный оздоровительный. И судя по всему подобное было достаточно распространено. На индийских средневековых миниатюрах, которые часто ошибочно принимают за иллюстрации к Камасутре, часто можно увидеть женские интимные объятия.

Есть описание любовных отношений между женщинами и в одном из главных индийских эпосов – Рамаяне:

«И было там бесчисленное количество женщин, лежавших на подстилках, заснувших после того, как они провели ночь в чувственной игре. Их дыхание слегка благоухало сладким вином. Некоторые из девушек вкушали сладость губ других девушек, как будто это были губы их повелителя. Их возбужденная сладкими снами страсть влекла их заниматься любовью с другими женщинами. Некоторые спали в богатых одеяниях, опираясь на унизанные браслетами руки других. Некоторые лежали поперек своих подруг, на их животах, грудях, бедрах и спинах. Некоторые обнимали друг друга, сплетая руки. Эти женщины с тонкими талиями лежали, погруженные в сон».

Что касается разных способов самоудовлетворения, то опять же, относясь резко отрицательно к мужской мастурбации, в Древней Индии намного терпимее относились к женской. Можно предположить, что в гаремах этот способ «замещения» мужчины также был очень и очень распространен. К примеру, в литературе приводится сообщение, что индийский правитель Типу Сахиб (XII в.) разрешал всем 600 женам своего гарема удовлетворять себя при помощи фаллоимитатора.

Цитата на полях

Слово «саки» («подружка») имеет отношение к слову Шакти, жизненному женскому принципу, изначальной энергии тантры. Иметь подругу-саки, которая живет вместе, считалось для женщины оздоравливающим, правильным и «особенным». Существовало распространенное мнение, что такое «сестринство» усиливает женские качества в каждой из участниц. Саки разделяла с «сестрой» свои качества и опыт. Часто женщина и ее саки были неразделимы. Когда богатая женщина выходила замуж, ее саки становились женами того же мужчины и участвовали вместе в ритуальных занятиях любовью. Лесбийские отношения в таком сестринстве считались нормальными и часто изображались на предметах индийского искусства

«Сестринство» вполне естественно возникает в полигамном обществе. Жены и наложницы обычно живут неподалеку друг от друга и довольно часто спят в одной постели. Взаимные ласки никогда не считались извращением. Они поощрялись и идеализировались как проявления подлинной заботы. Естественный нарциссизм женщин возвышался в восточных культурах.

Из книги Ника Дугласа и Пенни Слингер «Йога и сексуальные практики»

Я уже отмечал, что об Индии сложно писать в силу того, что она неоднородна. То, что было привычным на Юге страны, могло быть строжайшим табу на Севере, и наоборот. Выше изложена общая информация о гаремной жизни Древней Индии, но следует понимать, что в деталях она могла отличаться в разные эпохи и в разных государствах Бхарата.

На этом наше знакомство с гаремной жизнью Индии можно было бы и закончить, но все же мне хотелось бы рассказать еще и о гаремах Махараджей Раджастхана и Великих Моголов. Это, скорее, уже Индия не древняя, а средневековая, но и в первом и во втором случае – это значимые моменты развития индийской цивилизации. Не сами гаремы, разумеется, а раджпутские княжества*2929
  Примечание: слово «раджпут» переводится как «сын царя».


[Закрыть] и могольская империя. Но тема нашей книги – гаремы, поэтому сделав краткий исторический эскурс, мы вернемся к ней.

В свои первые поездки по Индии я дважды оказывался в штате Раджастхан*3030
  Примечание: название этого штата переводится как «Обитель раджей»


[Закрыть]. Меня потрясли дворцы и, особенно, крепости раджпутов. После я еще много путешествовал и по Индии, и по другим странам Азии, но подобных крепостей я не видел больше нигде. К чему это я? Да, к тому, что раджпуты с момента своего появления на территории Индии (по разным данным это произошло с I по V века нашей эры) – были народом воинов, что находило свое отражение и в семейной жизни.

Раджпутские представления о чести распространялись не только на мужчин, но и на женщин. Согласно им ни один из них не мог оказаться в плену или рабстве. Если крепость была обречена на то, что ее возьмут превосходящие силы противника, раджпутские воины открывали ворота и выходили на свой последний бой, а их жены собирались в одном из крепостных помещений и устраивали джаухар – коллективное самосожжение. Во многих крепостях Раджастхана и сейчас можно увидеть на стенах некоторых помещений копоть от этих самосожжений (я видел подобное в крепости Гвалиора).

Предводители раджпутов – махараджи – имели обычно много жен (до 30). Если муж погибал или умирал – жены совершали сати – самосожжение. На входе в форт Джоджпура у ворот есть памятная доска с отпечатками женских ладоней разного размера*3131
  Примечание: жены махараджи были разного возраста. В том числе и не достигшие совершеннолетия. У раджпутов, как и в целом по Индии, была распространена практика детских браков, когда девочку выдавали замуж до того момента, когда у нее начались первые месячных (иначе ее родичи считались виновными в гибели возможного зародыша). В то же время жить настоящей супружеской жизнью супруги начинали, когда девочка достигала совершеннолетия.


[Закрыть] – напоминание, что здесь жены махараджи совершили обряд сати.

Важно!

Для раджпутов, независимо от пола, главной ценностью была их честь.

Особое внимание у раджпутов уделялось первом браку, поскольку наследником махараджы был первый сын. В том случае, когда первого сына рожала не первая жена, то старшей супругой становилась та, кому это удалось сделать раньше других. И ее сын становился наследником.

Махараджа при желании (могу предположить, что таковое возникало часто) мог иметь близость и со служанками, относившимся к более низким кастам. Это было и приятно для них, и полезно, поскольку сыновья рожденные от таких контактов близкого рода, входили в клан и, получив начальное образование и овладев воинскими навыками пополняли армию.

Каждая из жен махараджи понимала, что ее собственная жизнь зависит от него и может быть недолгой. Некоторой компенсацией такой жизни на грани смерти было стремление глав раджпутских княжеств обеспечить себе и своей семье (гарему) роскошную жизнь. Дворцы махараджей Раджастхана и сейчас поражают воображение, а в те времена они были фантастически великолепны.

Полковник Джеймс Тод, первый историк Раджастхана так описывал резиденцию принца Джагат Сингха*3232
  Примечание: Сингх – лев.


[Закрыть]: «Дворец построен полностью из мрамора: колонны, купальни, водные дорожки и фонтаны – все сделано из этого материала, во многих местах выложено мозаикой, некоторое однообразие приятно рассеивается высвеченными лучами солнца, проходящими сквозь стекла всех цветов радуги. Покои расписаны акварельными картинами на исторические темы… Стены – и здесь, и в главном дворце обильно украшены резными каменными медальонами, на которых изображены основные исторические события семьи – от самых древних до помпезной свадьбы теперешнего правителя. Цветочные клумбы, апельсиновые и лимонные рощи, прерывающие монотонность зданий, обрамленные зарослями тимаринда и вечнозеленых деревьев; перистые листья-опахала пальмировой пальмы колышутся над темными кипарисами и тенистыми бананами. Специальные обеденные комнаты с колоннами и обширные купальни для раджпутских правителей устроены на самом берегу. Здесь они слушают песни своих бардов и отсыпаются после полдневной дозы опиума среди прохладного ветерка с озера, носящего нежные ароматы сотен цветущих лотосов, покрывающих воды озера, а когда пары зелья улетучатся, они открывают глаза и видят пейзаж, равный которому нельзя вообразить даже в опиумных грезах – водный простор Пичола с его изрезанными, покрытыми лесами берегами, на самом краю горизонта виден храм Бхимпури у перевала в горах Аравалли…»

Мрамор, кстати, и в наше время добывают в Аджмере – городке неподалеку от столица Раджастхана Джайпура. Я тоже обратил внимание во время своих путешествий по Раджастхану насколько широко он использовался. Особо восхитили мраморные гаремные окошки через которые обитательницы гарема могли видеть, что происходит снаружи, в то время, как сами оставались невидимыми.

К гаремам имеет отношение один из самых знаменитых архитектурных памятников Раджастхана – Дворец Ветров (Хава-Махал). На самом деле это не дворец, а гаремное крыло дворцового комплекса джайпурского махараджи Савай Пратап Сингха (1778—1803). Фасад здания имеет 953 крохотных окошка, которые, опять же, позволяли видеть все снаружи и оставаться при этом невидимыми. К тому же, благодаря им дворец наполнял прохладный воздух в знойные дни – отсюда и «дворец ветров».

Впечатлил меня во время одного из моих посещений Джайпура и «Хрустальный дворец» (Шиш Махал) форта Амбера*3333
  Примечание: знаменитая крепость в пригороде Джайпура.


[Закрыть] (подобные «Хрустальные (стеклянные) дворцы» есть и в других замках раджпутов). Его стены украшены тысячами маленьких зеркал. По преданию для его освещения достаточно одной лампы – свет, отражаясь в зеркалах, освещает все помещение.

Жизнь обитательниц гаремов раджпутских правителей обычно была более закрытой, чем у гаремных принцесс Древней Индии. Это объясняется тем, что раджпуты вначале противостояли мусульманскому нашествию, а затем, жили в иноверческой среде, стремясь сохранить свою веру, традиции и обычаи. Кое-что пришлось и перенять у мусульман – обычаи закрывать лицо платком или накидкой от посторонних мужчин. До сих пор в Раджастхане женщины следуют этому обычаю, правда, без особого фанатизма.

Цитата на полях.

Даже вспоминание о соитии, без объятий, есть трансформация

Виджняна Бхайрава Тантра

Гаремы Великих Моголов*3434
  Примечание: Великие Моголы (Бабуриды) – династия падишахов Могольской империи (1526—1857), основанная потомком эмира Тимура эмиром Захир ад-дином Бабуром. Название Великие Моголы было дано династии европейцами, ошибочно считавшими её представителей монголами.


[Закрыть] интересны тем, что в них сочетались черты классических мусульманских и индуистских гаремов.

Потомки «великого хромого» Тимура – захватившие Индию в 16-м веке, были мусульманами. Согласно Корану правоверный может иметь только четыре жены. Но у Великих Моголов их было больше.

Например, основатель династии Бабур имел семь жен и много наложниц, а самый знаменитый из могольских падишахов – Акбар – имел триста законных (!) жен.

Получалось как-то не очень канонически. Что-то с этим нужно было делать. И выход был найден. Один из стихов Корана намекает на возможность, так называемой мута, временной, договорной формы брака. Такой брак мог быть заключен со свободной женщиной-иноверкой. Он не сопровождался традиционной церемонией, совершался по взаимной личной договоренности между мужчиной и женщиной на точно определенный срок*3535
  Примечание: и в наше время подобный брак существует в ряде мусульманских стран, например, Иране, для прикрытия проституции.


[Закрыть].

Не все мусульмане считают такой брак законным. Сунниты с подобным толкованием Корана не соглашаются. Они и в целом не особенно склонны к различным толкованиям священной книги. В то же время шииты в большей степени готовы к толкованию слов пророка и они считают, что мута – законный брак.

Рассказывают, что при дворе Акбара сошлись в споре шиитские и суннитские богословы. Предмет спора был чрезвычайно важен для падишаха – можно ли ему иметь столько жен (а их, напомню, было триста)? Спор продолжался долго, пока Акбару не надоели все эти теологические хитросплетения и он, разрубив «гордеев узел», сместил кази-суннита*3636
  Примечание: кази – судья из духовенства


[Закрыть], назначив на его место шиита, поддерживавшего падишаха в его стремлении считать всех своих жен законными.

Забавно, что спустя некоторое время после этого, Акбар издал декрет, утверждавший, что человеку обыкновенному лучше всего иметь одну жену.

Гарем могольского падишаха представлял собой маленький городок. В нем находилось до 5 тысяч женщин. Не все они предназначались для любовных утех императора, большинство относились к обслуживающему персоналу. До определенного возраста в гареме жили и дети.

Вход в гаремный городок охранялся тоже женщинами. Охранниц нанимали в Центральной Азии. Поскольку на местных языках они не говорили, то подкупить их было сложнее. Тем не менее, о некоторых таких случаях историки сообщают.

Сообщают они и о секретных подземных туннелях, которые вели ко всем комнатам гарема. Пользоваться ими мог исключительно падишах. Благодаря этим ходам он в любой момент мог появиться в комнате любой из обитательниц гарема.

Женщины гарема иногда могли его покидать по делам, но только в закрытой вуали и в сопровождении отряда евнухов. Когда император отправлялся в путешествие или на войну, то брал жен и гаремных принцесс с собой. Они отправлялись в такие поездки в специальных закрытых повозках.

В гареме могольских императоров было очень много женщин из других стран. «Брачная дипломатия» в те времена была весьма развита. Благодаря ей Акбару, получившему в гарем раджпутских принцесс, удалось в какой-то мере нормализовать отношения с махараджами Раджастхана. Некоторые источники утверждают, что в гареме Акбара была даже тибетская принцесса.

Важно!

Гаремы Великих Моголов представляли собой сочетание традиционных мусульманских гаремов и гаремов Древней Индии.

Поскольку традиционно браки на Востоке часто заключались родителями в очень раннем возрасте по расчету, отношения между падишахом и некоторыми его женами не всегда были, мягко говоря, идеальными. Например, император Бабур писал в «Бабур-намэ»*3737
  *Примечания: Бабур-намэ – воспоминания падишаха Бабура.


[Закрыть] о своей первой жене Аише (ее отдали за него, когда ей было пять лет): «От стыда и смущения я ходил к ней один раз в десять, в пятнадцать или в двадцать дней, но потом не осталось и такой любви, а стыд стал еще больше. Раз в месяц или сорок дней моя мать, Ханум, с трудом, насильно прогоняла меня к ней».

Из «Бабур-намэ» мы можем также узнать, что некоторым владетелям гаремов было мало собственных жен и наложниц и они распутничали на стороне: «Удивительно, что у столь великого государя, как Султан Хусейн мирза, царствовавшего в таком городе ислама, как Герат, из всех его четырнадцати сыновей только трое не были детьми прелюбодеяния».

Интересно, что в гареме Бабура были наложницы, которые имели большую любовь правителя, чем некоторые законные жены. Как минимум, это можно сказать о двух таких наложницах Бабура – черкешенках Гульнар и Наргуль.

Заблуждением было бы считать гаремы Великих Моголов только лишь «золотой клеткой», обитательницы которой предавались праздному безделию в ожидании милости повелителя. Современники сообщают, что гарем был центром всевозможных интриг и деловой активности.

Бэмбер Гаскойн автор книги «Великие Моголы» пишет: «Кто хочет добиться повышения… должен „делать каждый год ценные подарки визирю, евнуху, женщинам из сераля и любому человеку, чье влияние при дворе он считает незыблемым“. Наиболее влиятельные и знатные люди допускались к дверям гарема и имели право через евнуха передать привет и уважение такой-то царевне или вручить для передачи ей письмо с добрыми напутствиями, если она собиралась в далекую поездку. Царевна, в зависимости от расположения духа, могла в свою очередь послать этому человеку драгоценный камень или украшение, и тот, убедившись в ценности подарка, мог быть уверен, что царевна замолвит о нем словечко императору. Опять-таки, если царевна покидала стены гарема, надежно укрытая за золотой сеткой паланкина или беседки на спине у слона, знатный мужчина, который хотел выразить свое почтение, должен был спешиться на определенном расстоянии и ожидать появления процессии. И в этом случае царевна могла либо передать через евнуха подарок, либо – если человек переоценивал собственную значимость – приказывала прогнать его, награждая ударами».

Он же сообщает, что женщины гарема могольских падишахов были исключительно богаты. Они не только получали подарки от императора и его подданных, но и имели ежемесячное содержание. Гаскойн пишет: «…говорили, что одна бывшая наложница Джахангира, перешедшая в услужение к Нур Джахан, обладала состоянием в сто шестьдесят тысяч рупий к моменту скандальной истории, когда ее застали за сексуальными играми с евнухом, после чего „другой скопец, который тоже любил ее, убил своего соперника“. Старшие женщины получали доход не только за счет пожалований и дорогих подарков императора, но и от джагиров, закрепленных за ними; кроме того, при помощи штата финансовых советников, копирующих в миниатюре финансовое ведомство императора, они принимали участие в коммерческих делах».

Как и в любом другом гареме, многие жены и наложницы Великих Моголов страдали от сексуальной неудовлетворенности. Кто-то с этим смирялся и переключался на другие занятия, кто-то искал способы реализоваться свои сексуальные желания.

Всегда, и в те времена, и позже, ходило много слухов (вероятно, небезосновательных) об использовании гаремными дамами разных вспомогательных средств для самоудовлетворения. Европейцы, бывшие при дворе Великих Моголов, сообщали, что евнухи запрещают проносить в гарем огурцы, редис и другие овощи, которые могут быть использованы с определенной целью. Один из них (Том Корьят) писал домой: «Что бы ни принесли похожее на мужской член, например редис, так велика подозрительность и так неуемна злоба этих людей, что они это режут и кромсают, дабы подобие не вызвало непристойных деяний».

Забавные подробности шалостей обитательниц могольских гаремов сообщает Бэмбер Гаскойн: «Как известно, в тех случаях, когда дело мужчины требовало появления в личных апартаментах – скажем, врач должен был посетить пациентку, – предосторожности предпринимались весьма тщательные и продуманные. Два врача, лечившие императорскую семью, позже описали такого рода случаи. Когда Франсуа Бернье пригласили осмотреть «женщину, настолько тяжело больную, что ее нельзя было даже перенести к выходу из здания», то, как он рассказывает, «мне на голову накинули кашмирскую шаль, и она, как длинный шарф, свисала до самых ног, а евнух вел меня за руку, точно слепого». Никколо Мануччи, знахарь-самоучка, чьи путаные записки о европейской медицине позволили ему – по могольским стандартам – сойти за эксперта, говорит о том, что по особому разрешению врачу позволяли снять с головы шаль, когда он добирался до пациентки. Больная лежала за занавеской. Если надо было пустить кровь или перевязать небольшую ранку, из-за занавески появлялась нужная рука или нога. Если требовался более подробный осмотр, врачу дозволялось просунуть руку за занавеску, и Мануччи описывает возбуждение опасности, необходимость сохранять строгое выражение лица, в то время как пациентка нередко только притворялась больной ради того, чтобы ей нанесли визит: «Были и такие, кто время от времени прикидывались больными, чтобы просто вступить в разговор и чтобы посетивший их медик пощупал пульс. Последний протягивает руку за занавеску, там ее берут и держат, целуют и легонько покусывают. Некоторые особы, из чистого любопытства, прижимали эту руку к своей груди, со мной такое случалось несколько раз; я притворялся, что ничего не замечаю, чтобы утаить происходящее от присутствующих при сем матрон и евнухов и не возбудить их подозрения».

Цитата на полях

Сначала я заметил их пальчики, а потом, когда они прижимались лицом к щелкам, я видел то один глаз, то другой, а иногда удавалось разглядеть и все обличье. Они были белоликие, с черными, гладко причесанными волосами, но даже если бы не было иного освещения, хватило бы сияния их бриллиантов и жемчуга, чтобы показать их. Когда я поднял голову, они спрятались, но при этом так веселились, что я предположил, будто они смеются надо мной.

Первый британский посол при дворе Великих Моголов сэр Томас Роу о том, как увидел гаремных женщин.