Текст книги "Жорж иномирец 3"

– Огого. – Борис испуганно поджал ноги.

Я сделал микроскопическое движение вперед. Нос аппарат задрался вверх на небольшой угол.

– Так, это я понимаю как работает, но где же у него газулька?

Я подвигал ладонью по полусфере, заставив аппарат резко менять углы наклона, и напугав своих друзей.

– Я не знаю, где здесь газ, а где тормоз. – Сообщил я им. – Могу уступить место любому из вас.

Как и следовало ожидать, мои напарники дружно отказались. Немного помучив орган управления космоботом, я нечаянным движением, подтолкнув его основанием кисти вперед, нашел способ управления тягой. Для отклонения корпуса аппарата полусфера считывала движения ладони по сенсорной поверхности, а для управления тягой, необходимо было физически смещать её. Мой мозг был готов только к прямолинейному движению вперед и вверх.

Космобот с диким ускорением вылетел из ангара. Под нами во все стороны раскинулась желтая поверхность планеты, испещренная кратерами и черными тенями.

– А куда лететь-то? – Спросил я, не видя никаких ориентиров кроме космоса и безжизненной поверхности.

– Просто летай. – Предложил Глеб. – Как на прошлых испытаниях. Пока не придумаем что-нибудь умное.

– Как красиво! – Восторженно отзывался о космических видах Борис. – Я себе именно так и представлял космос.

Я двинул полусферу от себя, чтобы притормозить. Вместо этого аппарат замер, как вкопанный, заставив нас испытать сильные перегрузки. Глеб и Борис ухватились за меня и принялись орать. Я плавно потянул сферу на себя и так же плавно ускорился.

– Не надо нас так пугать. – Глеб вытер выступивший пот со лба. – Нежнее с этой штукой.

– Я стараюсь, но она очень чувствительная. – Объяснил я ему.

Я попытался быть нежным. Буквально через десяток опасных маневров, я стал чувствовать космобот намного лучше. Мы понеслись над поверхностью планеты, разглядывая кратеры, хребты и низины.

Вдруг, над горизонтом, выбираясь из тени планеты, появилось величественное блистающее колесо космической станции. Зрелище заворожило нас. Станция была огромной.

– Смотрите, к ней летят огоньки. – Борис показал пальцем на сотню мерцающих точек, роем направляющихся к космическому объекту.

– Я думаю, нам тоже надо туда. – Решил я и прибавил скорости.

– Нам что, предстоит испытание со всеми этими людьми? – Спросил Глеб. – Чую грандиозный финал.

Мы быстро приближались к станции. Она росла и становилась еще величественнее, открывая новые подробности конструкции невидимые издалека. Космоботы, подобные нашему, залетали внутрь станции через небольшие прямоугольные шлюзы. Мне стало волнительно, потому что я не был уверен в том, что смогу с первого раза попасть в него. Не выдавая своего волнения, я сбавил скорость и принялся маневрировать.

Глеб сразу заметил, как наш аппарат начал рыскать в стороны.

– Ты чего? – Спросил он испуганно.

– Я не уверен, что смогу залететь внутрь станции. Опыта маловато. – Признался я.

– Ты сможешь, Вий. Ты просто обязан смочь, иначе мы врежемся. – Глеб побледнел и хватился за ремни. – Мы же без скафандров, лопнем в вакууме сразу, если тачка разобьется.

– Я понимаю это, но что могу поделать. Я стараюсь.

Управление слишком резко отзывалось на мои попытки управлять космоботом. Нервозности придавали аппараты других участников, приближающиеся к нам со всех сторон. Впору было узнать, кто в этой очереди за кем занимал.

– Мама! – Вскрикнул Борис и резко отстранился от окна, толкнув меня под руку.

Мимо нас, на расстоянии пары метров проскочил космобот. Из-за толчка Бориса наш аппарат резко сменил курс и понесся к центральному шару станции, к которому сходились «оси» внешнего кольца. Я попытался его выровнять, но мои движения были настолько несовершенными, что получилось только хуже. Нас дергало из стороны в сторону так резко, что я не успевал осознать, что вижу перед собой. Космобот кувыркался, выписывая сложные кульбиты.

Судьба сжалилась над нами, не дав врезаться в станцию. Разогнав по пути несколько космоботов, мы отлетели от станции. Здесь я, немного успокоившись, смог взять себя и аппарат в руки.

– Они что, с детства ими управляли? – Глеб посмотрела в сторону станции.

Космоботы других участников без всяких проблем исчезали в темном провале шлюза. Борис занес палец над красной кнопкой и замер.

– Не вздумай. – Предупредил я его. – Вдруг это катапультирование.

Но Борис не послушал меня, под дикий испуганный выкрик Глеба он нажал на эту кнопку.

– Вы перешли в режим автопилота. – Сообщил женский голос.

– Чёооорт! – Я звонко ударил себя ладонью по лбу. – Как ты догадался?

– Я успел увидеть в том космоботе, который нас чуть не задел, что им никто не управлял. Подумал, что у них включен автопилот. – Признался Борис.

– Фух, – Глеб утерся, – Хорошо, что это была не катапульта.

Аппарат развернулся носом в сторону станции и набирая ускорение, отправился ей навстречу. Меньше, чем через минуту, мы влетели внутрь огромного ангара, наполненного тысячами таких же космоботов. Прозрачная крышка поднялась над нами. Я думал, что в ангаре нет воздуха, но ошибся. Видимо, в шлюзах имелось силовое поле, отделяющее внутреннее пространство от космического вакуума.

Мы присоединились к толпе, идущей к воротам. Надписи на них нам ни о чем не говорили. Я рассматривал станцию, удивляясь тому, как она похожа на мои представления о том, как должна выглядеть. Люди в толпе были похожи на нас, но не совсем. Они выглядели, как иностранцы в толпе местных. Вроде и такие же люди, но неуловимо другие.

– Вы тоже на седьмое испытание? – Спросил я у девушки, идущую слева от меня.

– Какое испытание? – Искренне удивилась она. – Я сама согласилась, добровольно.

– Да, правильное решение. – Одобрил я ее поступок, совершенно не понимая о чем идет речь.

– Ты, толстый, смотри куда наступаешь! – Услышал я возмущенный крик позади себя.

Обернулся и увидел здоровяка, наседающего на испуганного Глеба. Я подошел и встал между ними.

– Извини, он нечаянно. – Ответил я ему.

Кажется, одних извинений здоровяку было мало. Он попытался оттолкнуть меня в сторону и снова докопаться до Глеба.

– Я не с тобой разговариваю, урод. Жирная скотина отдавила мне ногу. Уйди и не мешай мне отмутузить его.

Здоровяк попытался сдвинуть меня в сторону, и тут я понял, что у него это не особо получается. Кажется, разница в гравитации сказалась на силе его мышц. Я стоял, как скала, а он краснел в напрасных попытках справиться со мной.

– А если я дам тебе в нос, то ты до конца жизни будешь сморкаться через уши. – Припугнул я его.

Здоровяк фыркнул в неистовом гневе, еще больше разозлившись на свою беспомощность. Сверкнул глазами и удалился. Отошел шагов на двадцать и крикнул нам:

– Не дай бог окажетесь со мной на одном корабле. Конец вам будет, уроды!

После этих слов он быстро скрылся в толпе.

– Корабле? – Переспросил Борис. – Что это значит? Мы куда-то летим?

– Я знаю не больше твоего. – Я встряхнулся, выгоняя адреналин из затуманенного рассудка. – Идем вместе со всеми, а там посмотрим.

– Может быть, мы летим на Землю? – Предположил Глеб.

В его лицо возвращалась краска.

– А ты это заслужил? Чего стоял перед этим наглецом, как барашек? – Спросил я его строго.

– Я испугался. Он такой огромный, злой. Спасибо, что не струсил.

– Ладно, проехали. Не бойтесь их, если еще кто-то попытается на вас наехать, у них слабые мышцы.

– Из-за низкой гравитации? – Предположил Борис.

– Наверно.

Это обстоятельство распрямило спины моим друзьям. Они больше не притворялись бедными родственниками, скромно бредущими в толпе. Мы направились вперед, гордо обходя заторы и пробки, создаваемые толпой. Вскоре мы уперлись в стену с большим количеством дверей. Голос из динамиков сообщал, что это станция обеззараживания. В нее запускали сразу по несколько десятков человек, и как происходило обеззараживание, можно было только предполагать. Обратно никто не выходил.

Мы дождались своей очереди и вошли внутрь помещения похожего на покрасочную камеру для автомобилей с множеством ламп и едким запахом химии.

– Снять с себя одежду и убрать в утилизационные ящики. – Приказал голос.

Из стены выдвинулись железные «челюсти» для пережевывания одежды. Среди нас были и женщины, но никого не смутило приказание раздеться, кроме нас. Борясь с собственной стеснительностью, мы разделись последними. Пользуясь случаем, мы нескромно рассматривали девушек, не думающих прикрывать свои интимные места.

– Закройте глаза и не дышите в течение минуты. – Приказал голос.

– Минуты? – Удивился Глеб. – Я же…

Раздался шум и загорелся яркий свет. Нам пришлось вдохнуть и замереть. По телу забегали струи теплой жидкости, а яркий свет прожигал сетчатку даже через закрытые веки. Струи воды сменились потоками сухого воздуха. Меня кто-то схватил за руку и принялся ее дергать. Когда голос разрешил открыть глаза и начать дышать, я понял, что это Глеб. Он так боролся с подступающим желанием вдохнуть.

– Еще секунда и я бы сдался. – Признался он.

– Не сдался же. – Похвалил я его.

Ворота камеры открылись с другой стороны. Мы вышли и оказались в просторном помещении с рядом окон, похожем на космическую гардеробную. И оказались правы. Здесь нас одели в халаты, наподобие медицинских, с красивым логотипом, на котором были изображены созвездие и аппарат, похожий на сигару.

– Мы уже давно на этом испытании, но я никак не пойму, в чем его смысл. – Признался Борис. – Нет никакого взаимодействия с объектами испытания.

– А может есть, только мы не понимаем. – Предположил Глеб.

– У нас еще кровь возьмут, мазок на яйца глист. – Пошутил я. – А затем отправят на испытание.

Открылись ворота следующей комнаты. Мы вошли туда толпой, после чего нас рассортировали одному.

– Уважаемые добровольцы, правительство нашей планеты благодарит вас за ваш выбор и гордится тем, что ее граждане окажутся первыми поселенцами на открытых за тысячи солнечных лет от дома планет. Сейчас каждый из вас увидит перед собой красную полосу, которую будете видеть только вы. Она приведет вас к индивидуальному модулю генетической трансформации.

– Чего? – Переспросил вслух Глеб.

Привлеченные возгласом люди, уставились на него, смутив нашего друга.

– Это, наверное, какой-то элемент игры. – Предположил Борис. – Ой. – Он завертел головой. – У меня в глазах появилась полоска.

– И у меня. – Признался Глеб.

Я тоже увидел красную полосу, каким-то чудесным образом спроецированную в мое зрение.

– Идемте по своим полосам. – Я направился вдоль своей.

Глеб пошел по своей полосе, Борис по своей. Это доказывало, что каждый из нас видел только свою полосу. Я уперся в стеклянную дверь, за которой увидел аппарат, похожий на барокамеру. Последнее испытание, похоже, было слишком высокотехнологичным, чтобы так сразу понять, что от тебя требуется. Дверь передо мной бесшумно отъехала в сторону. Я вошел внутрь. Мне было немного не по себе, как на приеме у стоматолога.

В помещении находились две девушки, задрапированные по самую макушку в костюмы с маской.

– Ложитесь. – Мягко попросила одна из них и указала на ложе барокамеры.

Я подчинился и лег. Мне было интересно и страшно. Я был уверен, что мне не грозит ничего смертельного, пугала, как всегда, неопределенность. Антураж какого-то непонятного космического предприятия, такой правдоподобный, вызывал смешанные чувства, а что если это все взаправду, и меня зашлют колонизировать богом забытую планету. Нет, ерунда это, каждое испытание заканчивалось возвращением в уютный мирок с водопадом.

Надо мной наклонилась вторая девушка.

– Я так завидую вам. – Она придвинула ко мне манипулятор. – Хотела бы я иметь хотя бы один процент от вашей смелости. Измениться ради покорения других миров, это так героически.

– Что? – До меня начало доходить, зачем я оказался в этой барокамере, но возмутиться я уже не успел.

Манипулятор воткнулся мне в тело и я отключился. Прежде, чем придти в себя, я видел много непонятных сумбурных снов, понять или пересказать которые я бы ни за что не смог. Закончилось все ярким светом и мягким голосом:

– Процедура трансформации окончена. Поднимайтесь и проходите на следующий этап.

Я открыл глаза. Девушка улыбалась мне через забрало маски.

– Как вы себя чувствуете?

Я сел и потрогал себя руками. Ничего необычного. Даже не было ощущения, что во мне осталась анестезия.

– Чувствую. – Ответил я и улыбнулся.

И тут я понял, что мои лицевые мышцы работают как-то иначе. Я прикоснулся к лицу. Оно было не моим.

– Есть… зеркальце? – Спросил я пересохшим голосом.

Девушка рассмеялась, решив, что я взволнован моментом. На самом деле я был взволнован по иному поводу. Я не был уверен, что хочу трансформировать себя вообще, и тем более так неожиданно.

– В коридоре стеклянные стены, смотрите на себя сколько угодно. – Произнесла она.

Я выбрался из барокамеры.

– Я вам сколько-нибудь должен? Блин, что я несу, извините. – Я выскочил из другого входа и оказался среди людей, любующихся собой в отражении.

Мгновения я колебался, смотреть или не смотреть на себя. Нужен ли я себе такой другой? Стоило ли это того? Борясь с собой, с желанием снова увидеть себя прежнего, я открыл глаза и… уставился на человека, похожего на мою копию. В нем было многое от меня прежнего, неуловимое сходство, как между родными братьями. Это определенно был я, если придется доказывать по фотографии, но точно не я, если придется доказывать тому, кто знал меня лично.

– Вий? – Спросил меня парень, появившийся за спиной секунду назад.

Я развернулся и осмотрел его с головы до ног.

– Глеееб? – Моё удивление не знало границ.

Я узнал его по росту, он был выше Бориса. Лицо, лишенное полноты изменилось радикально, открылись глаза, появились скулы. Подбородок теперь выглядел волевым, не прячущимся в складках. Под халатом проступала плечистая фигура лишенная бесформенной задницы и выступающего брюха.

– Вий, нас обманули. – Произнес Глеб. – Но я не в обиде.

Он повертелся у зеркала.

– Ты меня сразу узнал? – Спросил я.

– Да, у тебя был самый безумный взгляд из всех. Я сразу понял, что для тебя это настоящий сюрприз.

– А где Борис?

Мы прошлись среди людей и не смогли его опознать.

– Черт, а если он того? – Непонятно о чем подумал Глеб. – Решил стать девочкой.

– Сдурел. Не было у него никогда таких предпосылок.

Мы еще раз прочесали всех, разглядывая подробно каждого трансформировавшегося. Красивых девушек среди них прибавилось. Они откровенно рассматривали себя, отвлекая и наше внимание.

– Я теперь понял, через что прошла Эрла. – Я догадался, что она тоже бывала здесь.

– Ясно откуда такая космическая красота. Заманивают нашего брата в колонизаторы таким дешевым трюком. – Усмехнулся Глеб.

– Ребята. – Окликнул нас парень, до сего момента не замеченный нами. – Это вы?

– Мы. – Согласился Глеб. – А это ты?

– Я. – Кивнул он. – Борис.

– А где твои очки? – Спросил я.

– Они мне больше не нужны. Я вижу идеально, и выгляжу так же. – Он посмотрел на себя в зеркало. – Рррребята. – Звук «р» больше не метался по его рту грассирующим эхом.

Трансформация коснулась внешности Бориса ювелирно. Оно было не страшным и до нее, отталкивали глаза, слишком блеклые, как у старика. Теперь же в них светился блеск, похожий на жидкий блеск радужной оболочки глаз Эрлы. В остальном же лицо было подпилено мелкими изменениями. Но в целом результат воспринимался, как разительно отличающийся от оригинала.

– Мне добавили мышц. – Борис закатал рукав и согнул руку, демонстрируя приличный шар бицепса.

– Больше всего меня напрягает в этой истории, что я скажу маме. – Признался Глеб. – Она же меня не признает в таком виде.

– А может быть попросить вернуть, как было. – Предложил я ему.

– Нет! – Глеб категорично выставил перед собой руки. – Похожу таким, пока снова не нажру фигуру.

Мы рассмеялись. Несколько девиц обратили на нас внимание, чего не было в моей жизни ни разу. Не зная, как поступить, мы засмущались.

– М-да, к новому телу надо будет привыкать. – Я попытался улыбнуться им, но вышло не очень.

Комплексы прежнего Вия еще довлели над моим сознанием.

– Уважаемые колонизаторы, прошу пройти вас в следующее помещение для профессионального отбора. – Раздался голос, управляющий потоками людей на станции.

– Я так понимаю, этот этап нам уже не нужен. – Глеб по привычке почесал живот. – Как нам вернуться?

– Я думаю, вернуться можно, если принять себя таким, каким ты стал. – Предположил я и еще раз посмотрел на свое новое отражение. – Вий или не Вий, вот в чем вопрос.

Проходящая позади девушка шлепнула меня ладонью под зад и одарила взглядом, от которого забилось сердце.

– Ладно, я себе нравлюсь таким больше.

Зеркальные стены станции растаяли. Мы снова очутились в своем мирке, одетые в медицинские халаты с космическими логотипами. Эрлы не было, а так хотелось показать ей, какими мы стали. Еще я заметил, как что-то неуловимо поменялось в нашем мирке. Он будто поблек, обесцветился и стал безжизненным.

– Парни, кажется это всё. – Решил я. – Этот мир больше не нужен. Следующий этап – дом.

Глава 17 «Жорж»

– Меня не было дома полдня и тут такие новости. – Известие о том, что мы теперь с Лялей вроде как парочка ошарашило Антоша. – Я теперь кто вам, друг семьи? – В голосе змея сквозило сожаление.

– Ничего не поменялось, Антош. – Ляля погладила его холодную голову мягкой ладошкой. – Кем вырастет наш сын, если у него не будет родителей, которые любят друг друга по-настоящему?

– Только не говорите мне, что всё это ради него? – Иронично возразил змей.

– Конечно, нет, ребенок просто заставил нас раскрыть себя. Признаться, до сего момента мы с Жоржем вели себя как дети, игнорировали свои чувства, боясь пересечь границу условностей. Малыш все изменил. Он дал нам понять, что нет ничего важнее любви, которая будет окружать его. Пока что это все, что ему надо, любовь, молоко и регулярный стул.

– Я знал, что этим все закончится. – Антош вздохнул. – Два теплокровных представителя разного пола рано или поздно найдут способ быть вместе. Совет вам, да любовь. Пойду, отгорожу себе холостяцкий уголок ширмочкой.

Он скорбно пополз в свою часть дома.

– Антош! – Мне стало жаль змея, будто мы признались ему не в том, что любим с Лялей друг друга, а в том, что нелюбим его. – Антош, когда-нибудь этот дом тоже станет домом для твоей семьи.

– Вы – моя семья. – Ответил он, не обернувшись.

– Нет, ну нормально, да? – Прошептал я Ляле на ухо. – Хоть разводись.

У моего носа оказался серенький кошачий кулачок. Я чмокнул его.

– Фиктивно. – Пошутил я.

– Дурацкая ситуация. – Ляля села за стол. – Тут еще Борис с Петром некстати появились. Они сегодня у нас ночуют?

– В машине собирались, если не найдут жилья. Они привычные в ней спать. И почему некстати?

– Потому что у нас сложные семейные проблемы из-за нового статуса, который не всем по душе. И я еще не уверена, что малыш полностью выздоровел. Кстати, пойду, пощупаю ему лоб. – Ляля поднялась и направилась в спальню.

– Не преувеличивай. У нас нет никаких проблем. Антошу надо время, чтобы свыкнуться. Вечером мы с мужиками собирались посидеть под звездами, пообщаться, за жизнь поговорить.

– Да? – Ляля нахмурилась. – Я думала мы ляжем вместе. У нас вроде как медовый месяц.

– Ляль, не сегодня. Я приду к тебе, но позже. Это мои земляки, нам интересно поговорить за рюмочкой. Тебе не понять.

– Что-то в нашем разговоре очень напоминает мне отношения наших родителей. – Призналась кошка.

– Вот-вот, не надо их экстраполировать на нас. Нам надо относиться друг к другу так, чтобы радоваться, когда вместе и не страдать, когда по отдельности. Я всегда буду рядом, когда тебе или нашему сыну будет плохо, а пока вам хорошо, я посижу с мужиками.

– Жорж, чувствую, что ты меня где-то пытаешься надурить, но не могу найти подходящее возражение. Сделаем так, я уложу сыну и приду поболтать с вами. – Она нашла правильный выход.

– Это идеальное решение. Ты… ты желтоглазая богиня компромиссов. – Я поцеловал ее и немного потискал.

– Может, подразним Антоша? – Замурлыкала она игриво.

– Нееет, извини, я уже так надразнился, что в пору лед в трусы складывать. Ты, кажется, шла температуру сыну мерить?

– Ой, отвлек ты меня своими приставаниями. – Ляля убежала в спальню.

– Это я приставал? – Озадаченно произнес я вслед своей супруге.

– Температуры нет! – Выкрикнула счастливым голосом Ляля. – Приготовь смесь, пожалуйста, наш сынок проснулся и он очень голоден.

– Чую, мои первые месяцы семейной жизни будут очень напряженными. – Я покорно направился на кухню, готовить смесь.

В этом деле я уже преуспел. Температуру смеси подгонял точно до градуса на глаз, вернее на ощупь чувствительной кожи на сгибе локтевого сустава. Змей появился на кухне следом за мной.

– Что, есть захотел? – Спросил я его.

– Где теперь моя еда? – Спросил он.

– Там же, где и раньше. Твоя еда – наша еда. В этом плане ничего не поменялось. Не придумывай себе никаких ограничений. Ты как был моим другом, так им и останешься. И для Ляли ты останешься тем же другом. А для сына ты будешь дядей Антошем. Может быть ему больше понравится играть с тобой, а не с нами. Вдруг склад его ума будет больше похож на твой.

– Да ну нафиг, не надо. – Змей выглядел немного польщенным. – Я плохо схожусь с людьми. Я бы хотел, чтобы у него был характер от вас обоих. Вы с Лялей прекрасно дополняете друг друга. Она ограничивает твою взбалмошность, а ты разбавляешь ее педантичность.

– Спасибо, Антош. Сегодня будут посиделки с Борисом и Петром. Борис обещал наполнить свой термос «хорошим чаем». – Последнее я произнес громко, для Ляли. – Пообщаемся, вспомним былое.

– Кстати, я пытался выйти на их третьего напарника, Вениамина и не смог его найти. – Сообщил змей, разглядывая полные полки холодильника. – Не хотелось бы думать о самом плохом, но с ним точно что-то не так.

– Как не так? – Я застыл с бутылочкой в руках. – А что же ты молчал?

– Меня не спрашивали. Я просто решил проверить в инициативном порядке, для себя. Вышел в астрал и не нашел. Так бывает если человек мертв или заключен в изолированный мир, как это было с твоим…

– Вольдемаром. – Напомнил я. – Они с ним очень похожи. Не удивлюсь, если он пошел по его стопам. Тогда, Антош, ты просто обязан быть сегодня на нашей тусе.

– Жооорж, где наша бутылочка? Мы уже начинаем хныкать. – Раздался требовательный голос Ляли из спальни.

– Бегу, любимые. – Я схватил бутылочку с приготовленной смесью и шустро направился в спальню.

Антош издал мне в спину звук, похожий на усмешку. Я был смешон в роли любящего главы семейства. Возможно, я ведь никогда не примерял ее на себя. Она свалилась на меня внезапно, и я отыгрывал ее, как умел. Так же была неумела и Ляля, пытающаяся поступать так, как это было заложено на подсознательном уровне, копируя опыт своих родителей. Я был уверен, что в процессе совместной жизни наши отношения будут трансформироваться, приходя в гармоничное состояние, присущее только нашей семье.

Наступил вечер. Борис и Петр приехали, когда солнце почти полностью скрылось за горой. Они выбрались из машины. Вид у них был уставший. Я сразу догадался, что с жильем у них не заладилось.

– Не хотят связываться с новенькими. – Произнес Борис. – Почему-то их всех напрягает ситуация с Веней. Он взрослый человек, мы ему не родители.

– Ладно, переночуем еще одну ночь в машине. – Петр попытался его успокоить. – В крайнем случае, вернемся домой, поживем, поразмыслим в спокойной обстановке.

– Ага, как в прошлый раз. – Напомнил ему Борис. – Сколько часов ты выдержал дома?

– Ну, ты сравнил. Тогда меня тянуло неизведанное, новое. Сейчас я немного привык ко всему, могу и дома пожить.

Я выслушал их пикировку, но про Веню-Алекса ничего говорить не стал, чтобы не портить вечер. Мы соорудили во дворе навес, поставили под него стол и стулья. Я принес из дома разной закуски. Борис поставил свой термос, а Антош принес заначку, про которую я и думать забыл, что дарил ему. Намечалась хорошая вечеринка.

Говорили много, но больше всего историй было у Бориса. Как оказалось, Петр частенько засыпал на пассажирском сиденье и многое пропустил во время их совместного путешествия.

– Однажды вообразил я себе место, в существовании которого сильно сомневался, тридевятое царство из русских сказок. Чтобы с Бабой Ягой, Кощеем, Змеем Горынычем, молочной рекой с кисельными берегами, избушкой на курьих ножках. От скуки. Петр дрыхнет, а я пилю и пилю по однообразным дорогам. И что вы думаете, вываливаюсь я на своей машине на тропинку, трава во, по лобовое стекло, – Борис провел рукой над головой, – вдали лес огроменный, темный-темный. Я стекло опустил, думаю, вдохну природы, но нифига, завоняло серой. И тут прямо передо мной на ступе косматая носатая бабка приземляется. Глазищи желтые, горят. Страшно стало, до жути. Столько злобы было в ее глазах, что я с перепугу рванул куда-то в городские кварталы, поближе к людям. Сейчас я думаю, что миры, подобные тридевятому царству, это какие-то предбанники ада. Знаете, какие у нее глаза, как будто огонь под котлом горит, огонь ненависти.

Борис опрокинул рюмку и занюхал соленым огурцом.

– Теперь я точно спать в машине не буду, иначе незаслуженно проснусь в аду. – Укоризненно, но с юмором произнес Петр. – А то черти будут докладывать начальству, что варили в котле двух праведников.

– Да куда нам до праведников. – Рассудительно произнес Борис. – Наливайте.

Пришла Ляля и присела рядом со мной. Я как раз начал зябнуть под ночным ветерком. Она прижалась ко мне и стало так тепло и уютно.

– Уснул наш Жоржович? – Спросил я у нее.

– Надулся молока, как клещ и уснул. Через часок надо будет сходить пощупать.

– Мамашка моя. – Я поцеловал Лялю в щеку.

– А что, имя так и не придумали своему сорванцу? – Спросил Борис.

– Нет. Какое ни возьми, не идет ему и всё. Кроме слога Дар, несущего магическую силу его обладателю, дело дальше не стронулось. – Признался я.

– Я бы предложил имя Солнцедар, но в свое время это название носила такая мерзкая боромтуха, что от ассоциаций с этим напитком было бы трудно отделаться. Во всяком случае, твоим родителям, Жорж, его имя точно не понравилось бы. – Борис, уже немного пьяненький, неуверенно взял со стола закуску и отправил себе в рот. – Скипидар тоже не вариант.

– Спасибо вам за участие, но мы с Жоржем сами выберем имя нашему сыну. – Ляле надоели уже эти дурацкие варианты.

– Ну, как хотите. – Согласился Борис. – Пока мы тут у вас будет ошиваться, можете обращаться в любой момент. Глядишь, я на досуге еще какие-нибудь варианты вспомню.

– Спасибо. – Поблагодарила его Ляля.

– Вы можете не ошиваться здесь, если попытаетесь найти Алекса. – Напомнил им змей. – Не хотел вам говорить, но я не смог выйти на него. Вы сами пробовали?

– Пробовали. – Ответил Петр. – И не раз. Прежде, чем пропасть со своей Эрлой, они приходили к нам, такие загадочные, будто у них секрет какой-то появился, будто миллион нашли. Я сразу понял, что они вляпаются в какую-нибудь историю. Мы с Борисом предупредили их, предложили идти вместе до конца, но они посмеялись нам в лицо. Сказали, что мы старые и мыслим узко, а у них, типа, кругозор широкий, лишенный стариковских комплексов. Ушли, а через день мы попробовали их найти, но не смогли, как в воду канули. С тех пор каждый день выбираем минуту другую, чтобы выйти на связь, но все напрасно.

Беседа после этого признания встала на паузу.

– А чем они вообще интересовались перед этим? – Спросил змей.

– Наш Веня известно, чем интересовался, хотел постичь просветление через секс. Эрла была без ума от него и во всем ему потакала. Одержима была его идеями. Тьфу. – Борис сплюнул. – Умная ведь девка была поначалу.

– Точно, как я и думал, ваш Веня это Вольдемар номер два. – Я давно подозревал, что осознание безграничных возможностей вскружит ему голову тем же образом.

– А напомни мне Жорж, что случилось с твоим Вольдемаром? – Попросил меня змей.

– Как что, попал в услужение какой-то сверхсильной сущности, которая заставляла его доить людей эмоционально. – Напомнил я.

– Вот! – Антош поучительно поднял вверх кончик хвоста. – Любой путь, отклоняющийся от истинного, заканчивается попаданием в рабскую зависимость. Ваш Веня либо уже мертв, либо работает в поте лица на какую-нибудь безтелесую тварь.

– А как это узнать точнее? – Поинтересовался пораженный словами змея Петр.

– Есть пара способов, но лучше начать с Эрлы. Думаю, в этой паре она более свободный член. Если Алекс жив, то шерсть стригут именно с него, а его подруга может мелькать в мирах, и мы можем уцепиться за нее и с ней уже выйти на Алекса. – Предложил Антош.

– Ты поможешь нам? – С надеждой спросил Петр.

– А вы как думаете? – Антош поддел хвостом свою рюмку. – Мы в ответе за тех, кого выдернули из родного мира. – Он опрокинул рюмку в свой большой рот. – Завтра и отправимся на поиски. Жорж, ты с нами?

Змей не зря спросил у меня, поддев при этом Лялю, словно теперь мне придется каждый раз отпрашиваться у нее на любые авантюры.

– Разумеется. – Ответил я самым невозмутимым тоном, но почувствовал, как рука Ляли под столом сжала мою коленку. – За молочком с утра сгоняю и буду полностью в вашем распоряжении.

– Не надо, Жорж, у нас молока полный холодильник.

– Спасибо. – Я звонко поцеловал кошку рядом с ухом. Мне нравилось наблюдать, как на это непроизвольно реагировало ее ушко, прижимающееся к голове.

Ляля шлепнула меня пониже спины. Наверное, со стороны наши выходки казались милованием, и это было недалеко от истины. Ускользала от стороннего взгляда одна малость, таким игривым способом мы выясняли границы личных свобод. Я любил Лялю и боялся обидеть ее своей независимостью, и хотел, чтобы она понимала ту черту, которую супруг не может пересечь, не превратившись в «подкаблучника».

Посидев с нами еще немного, она ушла пощупать малыша и больше не вернулась. Видимо, прилегла рядом. Борис посмотрел на меня и покачал головой.

– Чудеса. – Произнес он, не углубившись в развитие мысли.

Я понял, что ему еще дико наблюдать за тем, что мы с кошкой живем вместе, как нормальная супружеская пара.

– Чудеса случаются. – Ответил я ему.

Почему-то дальше наши разговоры потихоньку потеряли прежний азарт. Меня начало клонить в сон. Я не стал сопротивляться, откланялся и ушел в дом. Ляля спала на кровати, упершись одной ногой в детскую кроватку. Едва малыш начинал хныкать, она, не просыпаясь, начинала ею двигать, раскачивая кроватку. Я проверил пеленки сына, они оказались сухими, и лег под бочок кошке.

Минут через пять я услышал, как в дом заполз Антош. Без меня вечеринка быстро сошла на нет. Хлопнули двери машины. Петр и Борис тоже решили отойти ко сну.

– Засони, подъем. – Утро началось с того, что Ляля пришла с бутылкой молока кормить завтраком нашего малыша, но разбудила нас обоих.