Текст книги "Жорж иномирец 3"

Эпилог

«Жорж»

– Да она святая. – Изумилась Ляля нашему рассказу о недавних приключениях. – Принимать такой недостаток в любимом человеке это невероятно сложно. Я бы не хотела оказаться на ее месте.

– Видела бы ты её. – Кажется, я слегка переиграл с закатившимися под лоб глазами. – Вообще не понимаю этого Алекса, зачем искать других, когда рядом с тобой такая женщина.

Ляля косо на меня посмотрела, но сдержалась.

– А где Антош? Обычно он любит после подвигов немного посидеть дома, помедитировать с рюмкой. – Спросила она, переведя стрелки разговора на другую тему.

Признаваться в том, где находится наш друг, я не стал, потому что это был сюрприз. Змей наводил мост между домом моих родителей и нашим домом в Транзабаре. Я мало что понял в его специфических терминах, из его речи я уловил только то, что существует способ создания тоннелей сквозь миры, что-то наподобие стеклянного тоннеля, сквозь который любоваться можно, но покидать нельзя. Для этого требовалось наше транзабарское поместье окружить таким.

– Отчитывается, наверное, перед Археорисом. Я думаю, когда пернатый начальник решит, что вырос из этой должности, его место займет наш Антош.

– Какой он умный. – Ляля обрадовалась успехам нашего друга. – Какими мы кажемся ему туповатыми.

– Я бы не обобщал. – Пошутил я в своей манере.

Ляля уже прицелилась напасть на меня, как в той части дома, где находились двери, ведущие в родительские миры послышался шум.

– Ё-моё, а вот и лампа моя, которую я обыскался. – Раздался отцовский голос.

Ляля замерла. Ее и без того немаленькие глаза увеличились еще больше. Она посмотрела на меня. Я не сдержался и расплылся в улыбке.

– Жорж…, ты почему мне ничего не сказал, у нас же беспорядок в доме. – Она выскочила навстречу моим родителям.

– Ляля, дочка. – Услышал я материнский голос.

Честно признаться, я не ждал такого от нее. Ну, принять со скрипом, что раздолбай сынок подженился на странной женщине-кошке она могла, но чтобы назвать ее дочкой. Я тоже выскочил навстречу родителям. Мать и Ляля стояли обнявшись, беззвучно пуская слезы. Отец и Антош не знали при этом куда деваться. Увидев меня, им стало легче.

– Игорек, ты чего про лампу-то не сказал. – Упрекнул он меня. – Держи. – Он протянул мне два полных пакета. – Гостинцы.

– Па, срочно понадобилось для ночника, забыл предупредить. Идемте на кухню, не будем лишними свидетелями этого «мокрого дела». – Я провел отца на кухню и усадил за стол. – Мы не готовились к вашему приходу, я не стал говорить Ляле, чтобы сюрприз получился.

– Богато у вас. – Отец осмотрел помещение. – Что за стиль?

– Я не думаю, что этот дом имеет какой-то стиль. Жорж и Ляля просили меня что-то сделать, я и делал, как мог себе вообразить. Что получилось, то получилось. – Скромно признался Антош.

– Да ты на все руки мастер. – Похвалил змея отец, потом спохватился. – Я в смысле, архитектор из тебя хороший.

– А где же мой внучек? – Мимо дверей проскочила мать с Лялей.

Супруга повела ее в спальню, где спал наш сынок, у которого до сих пор не было имени.

– Он спит? – Спросил меня отец.

– Да.

– Сейчас бабка напугает его своей немолодой физиономией. – Забеспокоился он.

– Не должен. Мы же вытащили его из логова дракона.

– А, ну тогда ладно. – Он поднялся. – Тогда и мне можно.

Я тоже пошел следом. Когда мы вошли в спальню, заспанный малыш лежал в руках моей матери и тер спросонья глазки.

– Дед, ты посмотри какой он хорошенький. – Мать подошла к отцу.

– Хм, не хотел никого смущать, но у меня такое чувство, что это действительно ваш ребенок. – Отец внимательно посмотрел на малыша. – Как такое могло случиться?

Дед коснулся пальцем ручек малыша, а тот ловко ухватил его за указательный палец, заагукал и принялся пускать ртом пузыри. Ляля прижалась ко мне, глядя на эту семейную сцену с невероятным умилением. Я погладил ее и поцеловал.

– Антош, спасибо… – Я обернулся, чтобы поблагодарить его, но змея в спальне не было.

Он ушел от нас и обосновался поближе к центру города. Ляля была права, Археорис искал себе смену. Друзьями мы быть не перестали, так же встречались регулярно. Я часто засиживался с ним в кабаках. Он приходил к нам в гости, каждый раз с подарками.

– Это дом твоей семьи, Жорж. Я там лишний, но компания у нас прежняя, я, ты, Ляля и…

– Никак не придумаем, представляешь.

Даже дед с бабкой, которые стали бывать у нас один-два раза в неделю не могли придумать подходящее имя.

«Вий»

Я многого не понимал о мирах, как работает принцип перехода, что этому мешает, какие условности надо в себе преодолеть. Эрла пыталась устроить нам ликбез, но мы с Глебом не сильно в этом преуспели. Благодатные всходы дали знания, посеянные в Бориса. Он вникал быстро и в тот же день, в который мы освободили Алекса, совершил свой первый самостоятельный переход в другой мир.

Что это был за мир, лучше не вспоминать. Эрла едва успела нас оттуда вытащить.

– Хотите вы того или нет, ребята, но прежней жизни у вас больше не будет. Простите меня, что заманила вас обманом, я же сделала вас красавчиками, как обещала. – Она грустно рассмеялась. – Я отправлю вас туда, откуда вы пришли. Найдите друг друга и отправляйтесь в свое путешествие по мирам. Не делайте наших ошибок, не ищите удовольствий на свою задницу. За все придется платить. Ну, давайте прощаться.

Эрла распахнула объятья передо мной. Я обнял ее и прижал к себе немного сильнее, чем того требовал момент. Я захотел поцеловать ее в губы, подумав, что другого такого момента никогда больше не будет, но промахнулся и поцеловал ее почти в самое ухо.

– Вий, ты хочешь оставить на память о себе оглохшую на одно ухо Эрлу? – Спросила она со смехом, засунув палец себе в ухо.

– Вообще-то нет, но оставить на память о себе чего-нибудь хотелось.

– Надо было фотографию сделать, «Вий до» и «Вий после». – Пошутил Глеб. – Собирать себе портфолио для следующих испытаний.

– Не, я с этим навсегда завязала. Больше никогда. Знали бы вы, какой позор я пережила, когда увидела Жоржа с компанией у вас. Бррр.

– Думаешь, твой Алекс навсегда завязал с этим? – Спросил я.

– Хочу в это верить. Мы через столько всего прошли.

– Это ты прошла, Эрла, ты жертвовала собой, нами, а он…

– Это уже не ваше дело, ребята. До новых встреч и не поминайте лихом.

Я не заметил, как оказался на автобусной остановке. Кажется, никто, кроме малыша, уставившегося на меня, не заметил моего появления. Все смотрели в сторону, откуда должен был появиться автобус. Я сразу понял по запаху, что это мой мир. На душе стало ностальгически приятно.

Покинув остановку, я направился к дому. Все знакомо было мне до мельчайших деталей. Даже люди, проходившие мимо меня, были знакомыми. А меня никто не узнавал. Ощущение было такое, будто я не был здесь много лет. Я свернул к дому возле кондитерского магазина, учуял ароматный запах выпечки и не удержался, чтобы не войти. В рюкзаке, который я брал с собой типа на вахту, лежало немного денег.

Я вошел в магазин. Та самая продавщица, что смотрела на меня с жалостью и брезгливостью, увидев меня, растянулась в улыбке. Это была первая искренняя улыбка, подаренная мне в этом мире за всю мою жизнь. Я почувствовал, что понравился ей и улыбнулся в ответ.

– Что желаете? – Спросила она.

– Два тех пирожных. – Указал я на наши с матерью любимые пирожные.

Она потянулась за ними и вдруг замерла, разглядывая меня, словно хотела что-то вспомнить.

– А у вас брат есть? – Спросила она неожиданно.

– Нет. Просто недавно я иначе выглядел. – Ответил я ей и скривил лицо, чтобы походить на себя прежнего.

Она всё поняла и сильно разволновалась. У нее тряслись руки, когда она отсчитывала мне сдачу. Я ловил ее удивленный взгляд, пробегающий по моему лицу.

– Приятного а…, – она поперхнулась, – аппетита.

– Спасибо. Приятного вечера. – Я ушел, оставив ее в полном смятении.

Как это было здорово производить на людей такое впечатление. У родного подъезда к счастью никого не было. Я набрал номер квартиры.

– Витька? – Спросила мать.

– Я, мам.

– Ой, слава богу.

Домофон пронзительно запищал. Я вошел в подъезд и направился на свой этаж пешком, чтобы немного подготовиться морально. Сердце зачастило. Как меня примет мать? Как мне убедить ее в том, что я, это я, если она начнет сомневаться.

Мать стояла в проеме открытой двери и ждала меня.

– А ты чего пешком? – Спросила она, увидев мой затылок.

Я повернулся к ней лицом. По матери будто прошлась взрывная волна. Она отпрянула назад, чуть не спрятавшись за закрытой дверью. Но какое-то материнское чутье, признавшее во мне родного сына, заставило ее остановиться. В ее глазах отразилось удивление, страх и радость.

– Мама, это я, Витька твой.

Она кинулась мне на грудь.

– Как это так? Ты где был? На операции? – Сквозь слезы спросила она.

Соседи, возбужденные шумом не лестничной площадке, зашумели дверными замками.

– Пойдем в дом, расскажу.

Я прожил у матери ровно неделю. Она свято верила, что мне сделали пластическую операцию, на которую я скопил каким-то неведомым способом. Зачем ей было рассказывать про миры, к такому она была готова меньше всего. А через неделю на улице меня окликнул знакомый голос.

– Вий, не устал еще дома сидеть? – Я обернулся и увидел Бориса и Глеба.

Чуть поодаль стояла улыбающаяся Эрла и Алекс.

«Дарик»

Я ребенок, способный переходить из мира в мир от рождения. Мой отец, Жорж Великолепный, как он просит себя называть, сказал, что когда я стану взрослым, он придумает мне взрослое имя, но пока не знает точно какое, либо Даромир либо Дарислав. Мама сказала, что будет звать меня Дарилом или Дариусом. Второй вариант она выбрала из-за моих усов, похожих на ее. Один из них у меня полностью белый, тогда, как остальные под цвет моей шерстки. А Антош, моя дядя, сказал, что будет звать меня Дариш, как его племянника от троюродной сестры. Он, дескать, умен, воспитан и стоит им гордиться. Дед, по отцовой лини, сказал, что будет звать меня Дармоедом, если я не расскажу ему, куда моя мама спрятала его презент, в виде бутылки.