Текст книги "Жорж иномирец 3"

После того, как мы оставили о себе мокрые зигзаги на сухой земле, снова продолжили бег. Мышцы после отдыха первый километр сопротивлялись нагрузкам, но потом кое-как пришли в норму. Мы даже смогли разговаривать в процессе бега, правда, умные мысли на бегу в голову не приходили.

Вдруг, впереди мокрым блеском сверкнула полоса. Вначале я подумал, что это оптическая иллюзия, марево, образуемое поднимающимся вверх горячим воздухом. Полоса по мере приближения к ней ширилась, все больше походя на воду. Спустя полчаса мы остановились на берегу широкой реки, русло которой уходило далеко в стороны. Она преградила нам путь ровно поперек движения.

– Вот вам и остановочка, раз сами не хотите думать. – Глеб присел у самой воды, набрал ее в ладони и умылся.

– Плавать все умеют? – Спросил я.

– Нет. – Без раздумий ответил Борис.

– И я не умею. – Признался Глеб, испуганно глядя на меня. – А ты?

– А я умею. – Я не удержался, чтобы голосом не передать тон превосходства.

Зря я так сделал. Борис сразу же впал в «кому». Глеб насупился и запыхтел, будто решил, что я продолжу путь без них. Я сбросил с себя одежду и зашел в воду. Прошел метров десять, а вода едва доставала мне до колен. Обернулся. Парни смотрели на меня с жалобным видом, как собаки, оставленные хозяином.

– Чего приуныли? Не видите здесь воробью по колено.

Друзья по несчастью мгновенно скинули с себя одежду, взяли ее в охапку и зашли в воду.

– Хоть отмоюсь немного. – Нашел для себя положительный момент Глеб.

Я дошел до середины реки. Вода поднялась до подбородка. Борису здесь могло быть с головой. Парни остановились в нерешительности. Я прошел чуть дальше, и погрузился по самую макушку, но пройдя по дну пару шагов, понял, что берег начал подниматься.

– Борис, иди первым, я кину тебе штанину, чтобы ты уцепился и перетащу через глубокое место. Только не паникуй.

– Ага. – Испуганно закивал он головой.

Когда он дошел до глубины, достающей до носа, я бросил свои джинсы в его сторону, удерживая их за одну штанину. Он, как это бывает у людей с замедленной реакцией, не поймал и сразу же начал паниковать, совершая необдуманные движения. В итоге, он оказался на глубине, выпучил испуганные глаза и начал молотить по поверхности руками. Я чертыхнулся, выбросил свою одежду и кинулся спасать Бориса. Ухватил его за руку и, прыжками ступая по дну, потянул к берегу. Как только вода опустилась мне ниже подбородка, я взял его под ребра и как мудрый Рафики маленького Симбу, поднял вверх. Он еще какое-то время орал и махал руками, пока не сообразил, что опасность ему больше не грозит.

– Дуй к берегу. – Я отпустил его.

Борис сразу же начал барахтаться, пока ноги не коснулись дна. Затем я помог перебраться через глубину Глебу. Штаны мои уплыли или ушли на дно, так что перетаскивать его через глубину мне пришлось на задержке дыхания. С переправой Глеба не случилось никаких проблем. Он оказался не таким паникером. Мы выбрались на противоположный берег почти без потерь. У меня уплыли штаны, а у Бориса штаны и майка. Отстиравшаяся одежда на Глебе выглядела, как рваные лохмотья.

– Надеюсь, по окончании экзекуции Эрла выдаст нам чистое белье. – Он скептически осмотрел свою одежду.

– Оденет тебя в чистое и прикрепит на большой палец бирку с именем. – Мрачно пошутил я.

Глеб поднял с земли камень и бросил в мою сторону, намеренно промахнувшись.

– Вот зараза! Это мы еще посмотрим, кому оденут бирку.

– Спасибо, Вий, что перетащил меня. – Немного с запозданием поблагодарил меня Борис.

– Учись быть благодарным. – Я поддел Глеба.

– Ладно, спасибо Вий. Вот ты и пригодился. – Глеб снял с себя штаны и попытался их выжать.

– Чего? – Мне показалось, что я ослышался.

– А что, до этого момента все идеи были либо Бориса, либо моими. Интеллектуальные испытания это не твое, а вот физические в самый раз.

Мне стало обидно. Я видел свою пользу гораздо шире, чем мне преподнес Глеб, ленивый толстяк, больше мешающийся под ногами.

– Не надо было переправлять тебя через реку. – Зло произнес я. – Посмотрел бы я, как твой интеллект помог переправиться.

– Прекратите! – Выкрикнул Борис. – Не время, и вообще глупо собачиться.

Из-за потерянного на переправе времени, обваливающийся край земли с грохотом и пылью догнал нас. Мы побежали. Я молился, чтобы впереди нам снова не преградила путь река.

– Почему бег? – На ходу начал размышлять Борис. – Бег, это метафора на нашу жизнь. Бежим, бежим, бежим, а за нами гонится страх не успеть, упустить момент или профукать шанс, который может быть последним.

– Красиво. – Согласился я. – А как проверить? Остановиться?

– Нет, пока рано. Я не уверен, что прав.

– Жаль.

– Смотрите, люди. – Глеб указал рукой в сторону кучки людей, бредущих пешком.

– Подойдем, может они знают больше нашего. – Предложил я.

– Давай, если что, мы за тебя отомстим. – Усмехнулся Глеб.

Мы быстро нагнали группу. Их было четверо. Два парня, с лицами неиспорченными интеллектом, и две девицы, раскрашенные под енотов. Странно, но они еле шли, как их последних сил.

– Привет! – Поздоровался я первым. – Давно тут?

Мне ответили не сразу. Незнакомцы рассмотрели меня с ног до головы, как будто сканировали.

– Привет! – Я повторил приветствие и резко протянул руку к ближайшему парню.

Он дернулся и отскочил, будто я не здороваться к нему лез, а ударить.

– Ты чего? – Искренне удивился я.

– Просто… просто от человека с такой внешностью заранее не ждешь ничего хорошего.

– Вот как. Спасибо. – Я не стал строить из себя «обиженку». – Давно идете?

– Часа два. – Произнесла девушка и смущенно покраснела.

– Да, а я решил, что вы тут уже часов десять. Вы так медленно шли.

– Два часа в гору карабкаемся, конечно, устанешь. – Произнесла другая.

– Вы до этого шли в гору? – Я чего-то недопонял.

– Мы и сейчас идем. – Произнес один из парней.

– Нет, сейчас вы идете с горы. В гору, это туда. – Я указал в противоположном направлении.

– Нет, туда с горы. Но туда нам не надо, потому что земля какого-то черта постоянно рушится.

– Все верно, мы тоже это заметили, но только туда идти на подъем, а сюда с горы. Смотрите.

Я пробежал несколько шагов вниз, а потом пешком поднялся к новым знакомым.

– Это ты смотри. – Один из парней так же легко, как я с горы побежал в гору, но вернулся назад, медленно, пригибаясь вперед.

Его демонстрация выглядела так же убедительно, как и моя.

– Ничего не понимаю. – Я почесал выпуклую грань своего неровного черепа. – Какой-то субъективный мир.

– Вий, так и есть. – Уверенно произнес Борис. – Просто у них испытание посложнее нашего, вот и карабкаются в гору.

– А вы уже поняли, как отсюда выбраться? – Спросила девушка.

– Если бы поняли, то вы бы нас уже не видели. – По-деловому, словно он в нашей команде лидер, произнес Глеб.

– Я считаю, что бег это наше представление о жизни…

– Стоп! – Я остановил размышления Бориса. – Помнишь, что было, когда мы блуждали по темным туннелям и решили рассказать о наших выводах. Каждый догадывается сам. Простите, ребята, но тут испытание для каждого, а не одно на всех. Удачи вам, а мы спешим поскорее убраться отсюда.

Мы холодно попрощались. Ребятам, наверное, хотелось, чтобы мы показали им, как справиться с этим заданием, но мы и сами не знали, и не хотели рисковать. Как оказалось, после того, как мы начали бег снова, нас наказали за самодеятельность. Земная поверхность выровнялась. Пропало понятие подъема и спуска. Глеба это напугало больше всех. Он быстро потерял силы. Мы перешли на шаг, и буквально минут через двадцать мимо нас галопом пронеслась четверка, которая смогла убедить себя в том, что движется под уклон.

– Вот, помогли, а сами теперь карабкаемся. – Выругался я, злой на всех, и себя в том числе.

– Извините, это я виноват. – Борис вздохнул и потупил взор.

– Ну, раз виноват, то и вытаскивай нас отсюда. – Приказным тоном потребовал Глеб.

– Я не знаю как.

– Глеб, если ты не заткнешься, я съезжу тебе в дюндель. – Я постарался сказать это максимально серьезно, чтобы у него не возникло сомнений.

– Ребята, прекратите, вы только делаете хуже. Нам нельзя быть порознь, иначе мы никогда отсюда не выберемся. – Борис посмотрел на нас жалостливыми глазами так, что мы прониклись.

– Простите меня. Я не буду больше угрожать никому из вас. – Повинился я.

– Ладно, я тоже буду молчать. – Глеб пересилил свое желание умничать без видимых на то оснований.

– Мне кажется, я нашел зацепку. – Борис остановился.

Земля под нашими ногами дрогнула от близкого обрушения.

– Ну же, делись. – Глеб нервно загорцевал на одном месте.

– А зачем этот бег вообще? Это мы его придумали. Он плод нашего воображения. Он настолько же материален, насколько мы сами его материализуем. Пока что все те места, в которые нас закидывала Эрла, трансформировались под наше сознание.

– Что предлагаешь? – Спросил я.

– Давайте сядем и попробуем представить, что этот мир никуда не рушится и потому бежать не надо.

– Страшно не бежать. – Признался Глеб. – Смотри, как грохочет. Все ближе.

– Это все в нашей голове. – Борис уселся на пыльную землю.

Я последовал его примеру. Глеб присоединился чуть позже.

– В моей голове уже второй раз сработал будильник. Сейчас время для полдника, а мы даже не обедали. И чего я не взвесился перед тем, как сюда отправиться.

– Замолкни. – Вежливо попросил я Глеба.

Тот послушался. Замолчал и закрыл глаза. Я представил абстрактно чью-то жизнь, которую человек проживает не спеша, наслаждаясь каждым моментом. Прочувствовал его ощущения и мотивации, и даже позавидовал, что он так может. А затем, я представил себе его образ жизни обычной майкой и натянул ее на себя.

Вдруг все затихло. Я боялся сразу открыть глаза, думая, что перенестись удалось только мне.

– Вот это вас потрепало, ребята. – Услышал я знакомый голос Эрлы и открыл глаза.

Вся наша троица сидела на привычном месте у пруда с водопадом.

– Жопа! – Глеб упал навзничь и раскинул ноги.

Глава 9 «Жорж»

– Куда собрался?

Ляля неожиданно вошла на кухню. Видимо, как я ни старался позавтракать по-тихому, у меня не получилось.

– Да, обещал родителей проведать. А ты чего встала так рано?

Я не хотел, чтобы Ляля увязалась за мной. Мать, когда я брал с собой кошку, постоянно пребывала не в себе. У меня даже сложилось ощущение, что ее может инфаркт стукнуть или инсульт от усилий казаться спокойной.

– Без меня? – Она присела на край стола и обиженно посмотрела на меня.

– Я быстро. Шмыг туда, шмыг сюда. Батя просил меня вечные зажигалки принести, он там огородникам их по спекулятивной цене впаривает. Торгаш, мать его. А матери обещал активный корсет для разгрузки спины. Помнишь, мы были в мире, где люди в таких штуках ходили из-за того, что у них скачкообразно увеличилась сила тяжести на планете, и все они стали страдать болями в спине. Мамка пожилая женщина уже, а бросать огород не хочет.

– Я бы с удовольствием помогла ей на даче. Мне так нравится у вас.

– Лялечка, я не против, мне даже приятно, что ты хочешь помочь, но мать моя никак не привыкнет к тому, что люди бывают разные. Она сама не своя, когда ты рядом.

– Столько времени прошло, а я все им, как чужая. – Ляля вздохнула.

– Не всем. Отец мой в тебе души не чает. Мне кажется, если бы у него была такая кошка в молодости, он бы и не женился никогда.

– Жаль не в него ты пошел, а в мамку.

Это была провокация, на которую я добровольно поддался.

– Кто в мамку? Я? Я вылитый батя, только на двадцать пять лет моложе. – Я ухватил Лялю за талию и притянул к себе. – Знаешь ли ты, сколько у меня было кошек за всю мою жизнь?

Ляля глубоко задышала и влажно посмотрела мне в глаза, но мы оба знали, что это психологическая граница наших отношений. Я не раз «зажимал» ее, и казалось, что между нами что-то может произойти, но нет, перейти через подобное нам было не под силу. Мы чувствовали, как нас магнитом тянет друг к другу, но оказавшись слишком близко, тот же магнит менял полярность и нас отталкивало. На определенном отдалении мы словно образовывали стабильный элемент, способный к долгому существованию.

– Ты мне уже не раз называл их имена. – Ляля выбралась из моих объятий и налила себе чай.

– А Мицу я тебе называл? Крысоловка была огого.

– Иди ты со своими кошками. – Она села за стол. – А что, если нам завести питомца? Мне хочется заботиться о ком-нибудь беспомощном, маленьком, кто бы вырос у меня на глазах.

Этот разговор начинался у нас не в первый раз, и пока мне удавалось находить доводы против этого. Мы же были слишком не привязанные к одному месту, ходили куда угодно и всегда знали, что нас никто не ждет. Питомец нас серьезно бы ограничил в этом. Его приходилось бы кормить, поить, убирать за ним какахи. Но я видел, как нереализованный материнский инстинкт не давал Ляле покоя. И тот момент, когда я соглашусь, был уже где-то не за горами.

– Там видно будет? – Ответил я неопределенно.

– Где там?

– Там, в ближайшем будущем.

– Ясно. Ладно, иди к своей маме и скажи ей, что Ляля очень скучает и ждет, когда она пригласит ее в гости.

– Ладно.

– И это, если она будет тебе навязывать свою выпечку, не вздумай отказаться. – Ляля блеснула хищной белозубой улыбкой.

– Я это понимаю так, что без выпечки в любом случае лучше не возвращаться.

– Вот именно. А то в прошлый раз Антошу всё, а мне ничего.

– Чего там всё? Одну бутылку наливки и пучок редиски. Я бы никогда не додумался редиской закусывать. У Антоша с батей одинаковые алкоголические пристрастия.

– Просто, твой отец человек широких взглядов и умеет с любым находить общий язык.

– Ну да, даже с немыми найдёт, все будет зависеть от количества принятого расширителя сознания.

– Неблагодарный сын, не воспитывался ты в семье, где отец правит железной рукой. – У Ляли отношения с отцом до сих пор были непростыми.

– Я люблю своих родителей, иначе не настался бы к ним регулярно.

Я допил чай и начал собираться. Взял корсет для матери и пакет с зажигалками, которые не заправлялись и не переставали давать огонь.

– Ну, всё, пока. К вечеру буду.

– Пока.

Мне показалось, что Ляля немного расстроилась из-за того, что я ее не пригласил с собой. Теперь без материнской выпечки точно лучше не возвращаться. Для перехода я использовал воображение, хотя мог просто открыть созданную Антошем одностороннюю дверь, выходящую прямо к дверям родительской квартиры. Отец с матерью сейчас были на даче, гнули спины на грядках, делая это скорее по привычке, а не ради экономии денег или какой-то пользы.

– Привет, родственники. – Я появился неожиданно для них.

– Тьфу, черт! – Отец сплюнул под ноги. – Никак не привыкну.

– Игорёк. – Мать тяжело разогнулась и направилась ко мне. – Один?

– Да. – Я обнял ее. – Ты же не жалуешь моих друзей.

– Зажигалки привез? – Отец влез в наши «обнимашки». – Есть спрос на них. Пятеро уже аванс дали.

Я протянул отцу пакет, в котором было несколько десятков таких зажигалок.

– Ого, тут же… нам на телек новый хватит. – Обрадовался отец.

– Бизнесменом на старость лет заделался. – Произнесла мать с укором.

– Пап, а что ты им врешь про зажигалки? – Мне стало интересно, как отец выкручивается, предлагая товар с явно неземными технологиями.

– Я им говорю, что это из Северной Кореи родственник контрабандой возит.

– Верят?

– Как будто.

– А мне ты привез, что обещал? – Мать посмотрела на тяжелую ношу, которую я как рюкзак повесил себе за спину.

– Конечно. Сейчас примерим.

Я снял со спины упаковку с корсетом, открыл ее, посмотрел на инструкцию, написанную на непонятном языке и решил, что и сам соображу, как им пользоваться. Корсет являлся легким экзоскелетом с неизвестным мне источником энергии. Обещали, что его хватает на все время использования устройства. Корсет держал спину, облегчая сгибания в пояснице, а так же при помощи искусственных мышц, похожих на широкие ремни, поддерживал коленные и локтевые суставы.

– Соседи решат, что я после аварии. – Мать осмотрела себя, когда мы нарядили ее в необычный корсет.

– Не шевелись, надо откалибровать. – Попросил я мать.

Она послушно замерла. Я открыл на грудной части защищенную колпаком кнопку и подержал ее несколько секунд. Корсет ожил. Искусственные мышцы пришли в движение, настраиваясь под размеры тела. Руки и ноги у матери непроизвольно задвигались под ее испуганные возгласы.

– Игорь, а это точно корсет, а не устройство для пыток? – Спросил взволнованно отец. – Что-то я не доверяю чужим технологиям.

– Не должно. Там все в таких ходят.

Мать согнуло пополам и повернуло влево и вправо.

– Игорь, сними с меня эту дрянь! – Выкрикнула она.

– Потерпи немного, мам, сейчас все закончится.

И правда, через несколько секунд цветовая индикация на груди поменяла цвет, а самостоятельные движения корсета прекратились. Мать стояла в растерянности, боясь пошевелиться.

– Что делать-то? – Спросила она.

– Сделай шаг. – Предложил я.

Она сделала.

– Подними руку.

Мать подняла руку.

– Ничего не чувствую. – Призналась она. – Как было.

– Иди набери полное ведро воды из летника и подними его на вытянутой руке. – Предложил я.

– Сынок, не надо. Заклинит спину, потом месяц будет лежать, стонать. – Испугался отец.

– Не бойтесь вы. Для чего тогда его носить? Чтобы делать то же, что делали без него? Давай, ма, не бойся.

Мать взяла пустое ведро, подошла к крану и наполнила его. Мы с отцом с интересом наблюдали за ней. Она взяла ведро за дужку, но руку с ним вверх не подняла.

– Ну же, смелее. – Подбодрил я ее.

Мать начала поднимать ведро. Корсет синхронно менял положение ее тела, отклоняя назад и помогал руке. У отца и матери вылезли глаза на лоб, когда ведро с пятнадцатью литрами воды преспокойно висело на вытянутой руке, а мать при этом не показывала никакого напряжения.

– Сынок, она как будто пустое. – Призналась мать. – Я совсем не чувствую веса.

Она сделала шаг вперед. Корсет плавно синхронизировал все движения, чтобы не разлить воду.

– Аль, мне тоже такой нужен, чтобы домкрат с собой не возить. – Позавидовал отец.

– Зачем тебе домкрат, пап, у тебя машина вечная.

– А я бы людям помогал, у кого домкрата не оказалось.

– Мам, а теперь попробуй пробеги. – Предложил я матери.

– Ой, ты что, я уже лет двадцать быстрее, чем черепашьим шагом не передвигалась.

Мать поставила ведро на землю и попыталась пробежать. Результат ее напугал. Не ожидала она от себя такой резвости. Прошла быстрым шагом несколько метров по садовой дорожке.

– Аль, не трусь, дай дусту от ворот и до туалета. – Посмеялся над ней отец.

– А вдруг упаду?

– Не упадешь, ты же в корсете. – Подбодрил ее батя.

Мать, набравшись смелости, добежала до ворот. Для ее возраста и телосложения, это выглядело невероятно прытко.

– Ого. – Удивилась она самой себе. – Как будто лет сорок сбросила. Она встала в позу высокого старта и неожиданно быстро сорвалась с места. Пробежала мимо нас с отцом, обдав ветерком, и через пару секунд остановилась у туалета.

Мы с батей замерли, открыв рот. Даже я не ждал, что эффект от него будет таким ошеломляющим.

– Вот это даааа! – Мать с благоговением провела руками по устройству. – Спасибо, Игорек тебе. Мне как раз такой штуки для огорода не хватало. Я же теперь столько дел переделаю.

– В нем еще подпрыгивать можно. – Вспомнил я, о чем мне рассказывал иномирец, подаривший этот корсет.

– Правда?

– Алина, тебе с твоим давлением лучше высоко не прыгать. – Посоветовал отец, откровенно завидуя супруге.

– Я только попробую. – Мать присела и подпрыгнула.

Она не рассчитала сил и подпрыгнула на высоту яблони. Короткий визг и она рухнула вниз. Мы с отцом кинулись ей на помощь. Мать упала прямо на грядку с помидорами. Лежала в них, ругаясь во весь голос и боялась подняться.

– Ударилась? Где болит? – Отец кинулся ее ощупывать.

– Помидоры жалко. – Запричитала мать.

– Да и хрен с ними. Ничего не сломала? – Отец хотел помочь ей встать, но корсет, распознав желание матери, сам поставил её на ноги.

– Дурацкая штука. – Мать попыталась снять ее с себя.

– Подожди, так не снимешь. – Предупредил я ее, понимая, что она поддается сиюминутной слабости. – К нему тоже привыкать надо и ему к тебе. Он, как мне сказали, обучаемый.

– Не снимай, мать, тебе еще за бутылкой в магазин бежать. – Отец успокоился, что супруга не пострадала, и пошутил в своей манере.

– Соседи, вы что, батут купили? – Над забором показалось любопытное лицо соседа Николая, такого же заядлого дачника.

– Нам и без батута дури хватает. – Ответил ему отец.

– Мне показалось, что я видел подпрыгивающую Алину.

– Показалось. Она полезла за яблоками и упала со стремянки. Вот, оказываем ей первую помощь.

– А, понятно. Поправляйся соседка. – Николай исчез.

– Зараза любопытная. – Мать взяла с земли сорванный неудачным падением зеленый помидор и бросила в сторону забора.

Без корсета она бы и не докинула, но костюм придал ее броску дополнительного ускорения. Зеленый помидор с грохотом ударился в забор из оцинкованного листа, оставив на нем вмятину.

– Блин, мам, не успел предупредить.

– Ой. – Мать присела на перевернутое вверх дном пустое ведро.

Спустя секунду, над забором снова показалась голова соседа. Он, молча, взирал на нас, не задавая никаких вопросов.

– Николай, я все подправлю. – Пообещал отец. – Так получилось.

– Ну, вы даете, соседи. – Он снова исчез.

– Сними с меня сынок эту штуку. – Скорбно попросила мать. – Боюсь я ее.

– Ладно, сниму, но ты имей ввиду, что причина не в ней, а в твоей неопытности. При правильном использовании и результат будет правильный. Я оставлю ее у вас, надевайте, когда тяжело работать нужно и не бойтесь.

– Я буду носить эту штуку, и мать на руках буду носить. – Нашел компромисс отец.

– Ладно, я еще не решила. – Она испугалась, что супруг применит не во благо свойства корсета.

Отец сходил в машину и принес термос с приготовленным дома чаем и пакет с отсыревшими плюшками. Завтрак устроили на раскладном столике, усевшись вокруг него на ведрах. Поговорили обо всем. Я рассказал о сожалениях Ляли, что ее не приглашают.

– Игорь, ну как ты представляешь это? – Спросила меня мать. – Я никак привыкнуть не могу, хоть и знаю ее долго, а ну-ка Николай увидит ее. Нам ведь жизни не дадут. Отец еще со своими зажигалками тут на себя подозрения наводит.

– Это последняя партия. – Оправдался батя. – На телек накопил, всё, теперь в завязке. Скажу, родственника расстреляли без суда и следствия, за контрабанду.

– Не дача, скажут, а цирк какой-то. – Не унималась мать.

– Во! – Отец поднял палец вверх. – Хочешь новость про цирк?

– Давай. – Мне было, в принципе, все равно, какие истории слушать.

– Две недели назад каждый столб в нашем городе оклеили афишами, что приезжает с гастролями столичный цирк, с дрессированными животными, с клоунами, фокусниками и акробатами. Народ раскупил билеты заранее, ждал, и дождался. Только цирк оказался далеко не столичным. Животные выглядели так, словно были на последнем издыхании, клоуны не просыхали, а акробаты вообще не приехали. Народ тихо возмущался, но так, между собой. Все же понимают, что за большими деньгами в наш город никто не приедет. Только такие, заезжие, кому на последний кусок хлеба не хватало.

– И в чем же новость? – Я понял, что история просто так не закончилась.

– А в том, что во время гастролей в городе пропали двое детей. Поначалу пропажи с гастролями никто не связал, но полиция каким-то образом вышла на след. Был штурм. Спецназ с автоматами взял всё руководство цирка. Те, не ждали, что их так быстро вычислят. Заломали руки за спину и в кутузку.

– А детей нашли? – Нетерпеливо спросил я.

– Нашли. И других нашли. Из других городов. Циркачи, как цыгане, воровали детей, учили их с малолетства подрезать кошельки у зрителей, чтобы еще и косвенный доход от гастролей получать. Те еще фокусники. Город до сих пор на ушах стоит. Не знают, что делать с животными. Их кормить надо, а то передохнут.

– А что и дрессировщиков взяли?

– Не знаю. – Отец пожал плечами. – Я бы скормил таких дрессировщиков этим животным.

История с цирком запала мне в душу. Я представил себе бродячий цирк, во главе которого находится один, или даже несколько иномирцев, использующих свое предприятие для темных дел. В силу своего склада ума я не смог сразу придумать, какие темные дела можно творить с помощью бродячего цирка, кроме тех, о которых рассказал отец.

– Чего задумался? – Мать заметила, что я погрузился в размышления.

– Да так, ничего. У нас сейчас новая забота, ищем всяких негодяев по мирам, которые умеют так же, как и мы по них перемещаться.

– А это не опасно, сынок? – Спросила мать обеспокоенно.

– Пока что было не опасно. Они же умеют меньше нашего, поэтому мы ко всему готовы.

– Без обид, Игорь, но ты никогда не славился боевым характером. Какой из тебя охотник за головами. – Отец, наверное, решил, что его замечание о моем характере как-то повлияет на мое решение отлавливать негодяев.

– Двух уже поймали и ничего.

– И что сделали с ними? В кутузку?

– Нет, оставили на перевоспитание.

– Ясно. Так я и думал. Интеллигентные мягкотелые методы. Так ты ни одного преступника не перевоспитаешь. Они только силу понимают.

Мать посмотрела отца подозрительно.

– Ты уже приложиться где-то успел?

– С чего ты взяла? Почему, когда я пытаюсь сказать что-то умное, ты сразу считаешь, что я выпил? – Возмутился отец.

– А то я тебя не знаю.

– Ладно, мам, пап, пойду домой, а том мои друзья меня уже ждут. Привыкай к корсету, не бойся его, он придуман для сохранения здоровья, а не наоборот. И еще, можно я недоеденные плюшки заберу. Ляля просила.

– Ой, угодник. – Отец покачал головой.

– А я там еще напекла. Я же знала, что придешь. В машине лежат.

– Я принесу. – Отец поднялся.

– Я сама. Точно у тебя там заначка лежит. – Мать повелительным жестом указала отцу на ведро, на котором он сидел.

Она примерилась для бега, желая снова испытать свойства корсета. В этот момент над забором снова возникло любопытное лицо Николая. Я хотел предупредить мать, чтобы она не бежала, но не успел. Мама резко унеслась прочь. Сосед, проводил ее взглядом и бесшумно, с выражением легкого безумия в глазах, скрылся за забором.

– Спалились. Теперь сосед начнет на каждом углу рассказывать о том, как его соседка Алина носится по огороду.

– А, плевать. – Легкомысленно отмахнулся отец. – Скажу, что у него белая горячка. Кому поверят, ему или мне?

– Скорее всего, тебе. – Предположил я.

– Вот, видишь. – Отец приложился к воротнику куртки и сделал вид, что чешет об нее нос. Затем приподнял голову и выдохнул. – Мое хау ноу, мать сроду не догадается.

Он отогнул воротник и показал точащую прозрачную трубку.

– Ну, ты мастер делать заначки. Пора бы тебе уже завязывать с выпивкой. – Посоветовал я ему.

– Так я только на даче. Дома вообще нет никакого желания. Там стены давят, а тут, самое то.

Мать подбежала и резко остановилась.

– Здорово. – Произнесла она с восторгом. – Я начинаю его понимать. – Это она сказала про корсет.

– Смотри мне, Алина, чтобы ваше взаимопонимание не переросло во что-то большее. Я этого не переживу. – Предупредил нетрезвым голосом отец.

Кажется, он выдал своё состояние. Я забрал у матери пакет, в котором бережно в полотенце была завернута кастрюля с выпечкой. Начинался частый семейный конфликт, от которого мне до сих пор было не по себе, словно я маленький ребенок, у которого рушится семья.

– Давай, мам, всего хорошего, привыкай, не пугай соседей и не злись на отца. – Я поцеловал ее. – А ты бать, подумай о моих словах, не мальчик уже. – Я пожал ему руку, прощаясь.

– Когда в следующий раз? – Спросила мать.

– Скоро. Не успеете соскучиться.

– Давай, сынок, до новых встреч.

Я развернулся и пошел к туалету, типа «сортир». Спиной чувствовал, как сосед смотрит через дырку в заборе. Зашел в него, закрыл дверь и вышел уже в Транзабаре.

– Я дома! – Сообщил я громко.

Ляля мгновенно оказалась на кухне.

– А где наш пресмыкающийся друг? – Поинтересовался я.

– Ушел зачем-то к Археорису. Наверное, ночью ему пришла какая-то новая идея. Как родители? Как им корсет?

– Замечательно. Мама теперь летает по огороду. – Я вынул рулончик из свернутого полотенца и положил на стол.

– М-м-м, – вдохнула Ляля воздух с наслаждением, – я узнаю этот аромат. Люблю твою маму.

Она кинулась мне помогать, пританцовывая от нетерпения. Сунула руку под крышку, едва я успел откинуть полотенце, выхватила первую попавшуюся плюшку, откусила солидную часть от нее и принялась жевать с довольным видом.

– Денек сегодня какой-то не располагающий к ловле негодяев. Хочется полениться.

Она поставила чайник и села на стол, расслабленно откинувшись на спинку стула.

– Согласен, у меня тоже нет настроения сегодня куда-то еще идти. Зато у меня есть прекрасная идея.

Я рассказал Ляле про цирк, гастролирующий в моем городе и всю историю вокруг него, затем поведал о своем видении подобного цирка, но уже управляемого иномирцем.

– Интересно. – Согласилась кошка. – Наверняка такая идея приходила многим. У нас тоже есть бродячие цирки и люди, которые в них работают, самые настоящие бродяги, для которых жизнь это постоянный переезд с места на место. Детей они не рожают, а потому воруют чужих.

– Надо дождаться Антоша и узнать, как он отнесется к подобным иномирцам. Наверняка, у него будут еще какие-нибудь идеи. Он ведь и сам был уведен из семьи каким-то там проповедником.

Я согласился с Лялей. Время ожидания змея мы использовали для небольшого путешествия в астральном теле. Благодаря советам и наставлениям Археориса, мы узнали, что астрал, открывающийся для нас это не совсем иной порядок мира, а только его прихожая. Мы способны увидеть и ощутить в нем только то, что нам позволено. Чтобы перейти на иной уровень требовался долгий путь из множества жизней в физическом теле, постоянно накапливая опыт для души. Пока же мы не замахивались на такие дали, и дурачились с Лялей, ощущая свое сходство в астральном теле.

К вечеру заявился Антош. Вид у него был усталый. Первым делом он открыл холодильник и вынул из него холодную бутылку с остатками наливки.

– Ты не принес еще? – Спросил он.

– Нет. Я против частого употребления спиртных напитков. Что случилось? – По виду змея можно было не сомневаться, что вызвали его не просто так.

– Жаль, а я думал, что ты вспомнишь о друге.

– Я помнил о тебе, Антош, потому и не взял. Не хотелось бы дожить до тех времен, когда ты сопьешься и превратишься в бесполезный двухметровый шланг, который придется терпеть из жалости.

– Такое вряд ли случится, Жорж. У меня алкоголь не вызывает привыкания, и не так влияет на метаболизм, как в твоем организме.

– А что же все-таки случилось? – Повторила Ляля мой вопрос.

Змей открыл бутылку и вылил остатки облепиховой наливки в себя.

– Короче, друзья, пока мы вылавливали всякую мелочь, какой-то пресмыкающийся иномирец, раз в пять больше меня, собрал единомышленников и решил отобрать Транзабар.