Текст книги "Кукольный домик"

Эти доли секунды показались мне бесконечно долгими. Внезапно огненный шар резко взлетел вверх, и тут же раздался взрыв, словно от артиллерийского снаряда. Я испытал сумасшедшее эмоциональное напряжение, находясь на волосок от смерти. У меня подкосились ноги, и я без сил опустился на мокрую землю. В голове у меня затуманилось…

Мрак ночи разгоняли огромные, сложенные из древесных стволов костры, расположенные вдоль лесной чащи. В их отблесках виднелись бородатые хмурые лица людей в полном воинском вооружении, в кольчугах и остроконечных шлемах. Послышался топот копыт, и воины тотчас же взялись за оружие, готовые вступить в бой. Раздались радостные крики, и эхом пронеслось:

– Будимир вернулся!

Подъехав, всадники спешились. Их было не меньше трех десятков; на лошадях некоторых из них были навьючены тюки, которые воины стали сбрасывать на землю. Сразу же послышались стоны – на самом деле это были связанные люди. Предводителем приехавших был воин огромного роста и могучего сложения, с крупными, резкими чертами лица. У него на голове не было шлема, в отличие от его подчиненных. Лишь на шее виднелась витая серебряная гривна, знак воинской доблести. Будимир поспешно подошел к единственному поставленному тут богатому шатру. Оттуда показался чернобородый коренастый мужчина в кафтане, с остроконечной удлиненной бородкой.

– Княже, нашли мы смутьянов-чародеев! Кого изловили, а кого побили насмерть – никто не ушел! – поклонившись, сообщил воин чернобородому.

– Молодец, Будимир! Главный волхв жив?

– Жив, лишь помяли маленько! С ним привезли десяток его приспешников-безбожников! Что прикажешь делать с ними, княже?

– Приведи ко мне главного волхва! После скажу, как поступить с ними.

Будимир отошел в темноту, а князь задумчиво глядел в сторону едва просматривающегося в свете костров леса, смыкающегося с этой стороны со степью. Мысли у него были тревожные, он то и дело хмурился. Вскоре снова показался Будимир; он пинками гнал впереди себя седобородого старца. Князь махнул рукой, давая понять, что хочет остаться со старцем наедине, и воин опять скрылся в темноте.

– Как тебя кличут? – спросил князь.

– Лесьяром. – Волхв смотрел на него с нескрываемой ненавистью.

– Охраняющий лес? Слабый же ты защитник! Для того чтобы захватить тебя, понадобилась лишь пара десятков воинов из малой дружины! – усмехнулся князь.

– Зря ты порубил деревья в священной роще на костры – не минется это тебе!

– Ты еще смеешь мне угрожать? Ты знаешь, кто я? – Князь гордо выпрямился.

– Отступник от заветов своих предков, как и твой дед, предавший родную веру – князь Владимир! Загубивший братьев хитростью!

– Напрасно ты так смел, захочу – велю поджарить тебя на костре! Верно, разницы не будет, из каких деревьев он будет сложен, из священных или из простых.

– Мое тело в твоей власти, зато душа отправится в Правь. А тебе зловещей Нави не миновать!

Князь схватился было за рукоять кинжала, висевшего у него на поясе, но тут же остановился и злобно улыбнулся, видимо придумав, как поступить с волхвом.

– Ты, говорят, кудесник, провидец – скажи, какую кару смертную, ужасную я тебе уготовил? Ведь ты предсказывал судьбы многим доверчивым людям. Поведай теперь о своей!

– Вещаю не я, а они! Я лишь хранитель священной рощи!

– Своим отказом ты подтверждаешь, что ты лжец! – Князь рассмеялся. – Вещают лживые божества твоими лживыми устами!

– Нашим божествам не нужен посредник – любой их услышит, даже ты!

– Даже я? – Князь издевательски расхохотался. – И что для этого нужно, лживый кудесник?

– Войди в священную рощу, к трехглавому кумиру, расположенному на краю оврага, и подумай о том, что хочешь узнать. Настойчиво думай, и ты их услышишь.

– Это все?

– Твои попы усложняют общение с богами, читают молитвы на чуждом нашим людям греческом языке, а у нас все просто и понятно.

– Заинтересовал ты меня, колдун! Последую твоему совету! – Князь снова захохотал и приказал: – Пусть до моего возвращения ни один волос не упадет с его головы!

Волхва увели. Князь принял серьезный и сосредоточенный вид и, входя в свой шатер, распорядился:

– Позвать ко мне Милонега!

Внутри шатра стоял византийский инкрустированный столик и резное деревянное кресло с высокой спинкой. На столике – серебряная баклажка, рядом – серебряный кубок. В глубине виднелось ложе, укрытое медвежьими шкурами и византийскими тканями. Князь взял кубок и отпил вина. В шатер торопливо вошел воин в богатом вооружении, свидетельствующем о том, что он не обычный дружинник. Он был невысокого роста, и в его облике не было ничего богатырского, в отличие от других воинов малой дружины.

– Звал, княже?

– Хочу пройтись до кумирни волхвов, – сказал князь и сердито поинтересовался: – Все там обыскали, никого не пропустили? Может, там имеется тайный схрон? Больно настойчиво волхв предлагал мне туда пойти…

– Все тщательно осмотрели, никого там быть не должно. – И Милонег, немного помедлив, добавил: – Волхвы известны своими чудесами. Вдруг они отвели воинам глаза и там кто-то затаился? Не ходи туда, княже!

– У святых чудеса от Бога, а у волхвов и прочих чародеев – колдовство от бесов! – строго поправил его князь. – Я войду в языческую рощу, а ты расставь вокруг кумирни воинов, на расстоянии не ближе тридцати шагов. Слышал я много о здешней кумирне, и прадед мой, великий князь Владимир, приезжал сюда за советом, еще когда в Новгороде княжил. И Ярополк сюда хаживал, вот только не помогло это ему на великокняжеском престоле удержаться.

Милонег низко поклонился и покинул шатер. Князь подошел к походному иконостасу, расположенному у восточной стены, опустился на колени и стал еле слышно молиться, так что его слов было не разобрать. Молился долго, затем поднялся с просветленным лицом и покинул шатер. У входа его уже ожидал Милонег с четырьмя рослыми воинами, вооруженными мечами и копьями. В левой руке каждый держал горящий факел. Они стали приближаться к деревьям, стоящим в темноте сплошной стеной. Остановившись перед входом в чащу, князь положил руку на рукоятку меча, висевшего у него на поясе, и скомандовал, обращаясь к Милонегу:

– Ступай вперед!

Они шли по тропе, настолько широкой, что по ней могли бы проехать рядом два всадника. Не одно столетие ее утаптывали тысячи ног. Чем дальше продвигался князь со своими спутниками, тем мрачнее и настороженнее он становился. Неожиданно лес словно расступился и они вышли на просторную поляну, посреди которой высился деревянный идол с мрачными, суровыми чертами лица. Вокруг него были раскиданы деревянные невиданные чудища-бревна, скалившие пасти.

Вокруг поляны стояли вооруженные воины с факелами в руках, словно опасались, что деревянные чудища вдруг оживут и набросятся на христиан. Князь приказал своим сопровождающим остановиться, а сам медленно и осторожно стал приближаться к деревянному идолу, у которого было три оскаленных лика. Чем ближе он подходил, тем медленнее ступал. Наконец князь остановился в трех шагах от деревянного идола, который, словно великан, возвышался над ним, карликом. Князь почувствовал перед деревянным чурбаном свою слабость и ничтожность и невольно схватился за золотой нательный крест, прошептав:

– Спаси меня, Господи!

Справившись с робостью, князь крикнул:

– Ответь мне, Триглав!

И тут же в его ушах прозвучал голос пленного волхва Лесьяра:

– Не владеть тебе великокняжеским столом в Киеве. Недолог твой жизненный путь!

Князь отскочил, как ошпаренный, и, не сводя настороженного взгляда с деревянного истукана, как будто ожидая, что у него вырастут ноги и руки и он бросится вслед за ним, попятился в ту сторону, где стояли его воины. Только тут князь почувствовал себя в безопасности.

– Сжечь колдовскую кумирню дотла! – приказал он Милонегу.

Тот послушно наклонил голову и спросил:

– А как прикажешь поступить с волхвами и их людьми?

– Все и всех сжечь! Вместе с их истуканами!

У меня закружилась голова, и князь с воинами исчезли, как будто закончился фильм, который показывали специально для меня, и на смену ему явилась реальность: я стою в луже у дерева, мокрый с ног до головы. Ливень сменился мелким дождем. Гроза была уже далеко. Молния то и дело проблескивала, но гром гремел все глуше.

Насквозь мокрый, испачканный в грязи, я вернулся к автомобилю, скользя по раскисшей земле, прилипающей пудовыми гирями к моим летним туфлям. Несмотря на свой неприглядный вид, я счастлив – ведь был на волосок от смерти и чудом избежал ее! Перед тем как сесть в автомобиль, мне пришлось сбросить с себя грязные мокрые вещи и переодеться, благо было во что. По дороге в Холодник меня больше занимали мысли о грязной одежде: как с ней поступить, постирать в здешних первобытных условиях или подождать до возвращения в Киев, чем то видение, которое меня посетило.

9

Я сознательно проехал Холодник и направился в Андреевку – там работал интернет. Однако мобильный интернет работал неустойчиво, надо было отыскать более стабильную связь. В магазине мне подсказали, где находится интернет-кафе, и я отправился туда.

Кафе было небольшое, на шесть мест, и полупустое. Лишь двое пацанов лет десяти-двенадцати играли в «стрелялки». Техника стояла здесь допотопная, с громоздкими мониторами, но для меня этого было достаточно, чтобы покопаться в «гугле».

Меня захватила идея найти имя привидевшегося мне князя. Пока что мне было известно только, что он правнук князя Владимира Святого. Вскоре я запутался в обилии повторяющихся имен многочисленных потомков любвеобильного князя. Тогда я попробовал локализировать место действия – эта местность когда-то была частью обширного Черниговского княжества. Но и поиски среди черниговских князей ни к чему не привели. Я слишком мало узнал об этом князе во время своего видения. Его внешность тоже не могла помочь мне в поисках – изображения князей той эпохи в основном были плодом воображения художников. Даже дошедшие до нас прижизненные изображения на фресках передавали их внешность весьма условно. Имена соратников князя, если их так можно назвать, Будимира и Милонега, а также пленника-волхва Лесьяра, тоже ничем мне не помогли. Я нашел имя Милонег, так звали приближенного одного из князей, но судя по всему, у него были совершенно иные функции, чем у человека, которого я увидел.

Возвращаясь в дом Василины Макаровны, я все еще находился под впечатлением от происшествия в овраге. (Пакет с грязной одеждой я решил из машины не вытаскивать.) Мое видение было очень реалистичным. Создавалось впечатление, будто я наблюдал за всем этим со стороны. Понятное дело, я даже мысли не допускал о том, что на самом деле переместился во времена Киевской Руси, ведь древнерусский язык для меня был все равно что иностранный, а я все прекрасно понимал. Можно было согласиться, что в незапамятные времена здесь находилось языческое капище, оберегаемое волхвами – жрецами-предсказателями, которое было уничтожено после принятия христианства. Ведь как обычно бывает – гонимые, поменявшись местами со своими угнетателями, сами становятся гонителями под видом провозглашения своей, особой правды… Что же это было – отголосок далекого прошлого или игра подсознания? Я склонялся ко второму, но мне хотелось верить в невероятное.

Чтобы занять время в ожидании Инги, Василина Макаровна предложила мне сыграть в домино. Я равнодушен к играм, успех в которых зависит исключительно от удачи, и последний раз играл в домино уже давненько, в далеком детстве, с ребятами во дворе. Шахматы и шашки – другое дело, там продумываешь партию на несколько ходов вперед и пытаешься предугадать ходы противника. А тут ставь выпавшие тебе «костяшки» согласно отмеченному на них количеству очков – игра, основанная на удаче и теории вероятности.

Василина Макаровна показала мне незнакомую разновидность этой игры – «осел». В традиционном домино костяшки выстраиваются в одну линию, а тут – с четырех сторон, крестом. Невероятно, но вскоре игра меня захватила, возможно, потому, что все время «ослом» оставался я, и тут уже было не до теории вероятности – я горел желанием отыграться! Василина Макаровна оказалась виртуозом – несмотря на предпринятые мной усилия, все партии заканчивались в ее пользу. За игрой я на время забыл о странном видении, явившемся мне во время грозы.

Инга приехала поздним вечером, застав нас с Василиной Макаровной за игрой в домино. Девушка вошла в комнату, бросила беглый взгляд на костяшки и на нас, разгоряченных баталиями:

– Развлекаетесь? А Кости больше нет!

Понимаю, ей хотелось, чтобы мы сидели с печальными лицами и заплаканными глазами. Мне было искренне жаль Ингу и ее друга, которого я никогда не видел, но рвать на себе волосы у меня желания не было.

Василина Макаровна стала накрывать стол к ужину, а мы с Ингой вышли на улицу.

Она достала из сумочки пачку сигарет и нервно закурила. Я попытался ее успокоить, отвлечь.

– Много людей было на похоронах? – поинтересовался я и тут же понял, что спросил не в тему.

Инга сильно побледнела и задрожала от нахлынувших воспоминаний.

– Костя в гробу был как живой! – У нее перехватило дыхание, глаза гневно сузились. Сейчас она и в самом деле стала похожа на ведьм, которых изображают в современных книгах, – молодая, красивая и очень опасная. – Найду его убийц и уничтожу! Бабка меня не только хорошему научила. Подыхать будут в мучениях, сволочи! Не прощу!

– Почему ты думаешь, что его убили? И кто такие «они»? Если ты что-нибудь знаешь или у тебя есть основания кого-то подозревать, сообщи об этом следователю. Я совсем недавно приехал в эти удивительные места, а уже успел почувствовать их влияние.

Я рассказал Инге о том, что со мной произошло, о временном помутнении сознания, о том, как отправился на кладбище, о видении, посетившем меня во время грозы, и высказал свое мнение:

– Константин находился в самом сердце аномальной зоны. Она не могла не повлиять на его психику. А что, если и у него произошло временное психическое расстройство?

– С Костей не могло этого случиться! – упрямо произнесла Инга. – Я это чувствую!

Я решил не спорить с ней, зная, что это бесполезно. У женщин своя логика, основанная на чувствах и интуиции. Меня же больше интересовало мое недавнее видение, и я снова повернул разговор в этом направлении:

– Как думаешь, я действительно видел события времен Киевской Руси или это было наваждение?

– Видение, галлюцинация, перемещение во времени – какая разница? – раздраженно ответила Инга, не настроенная обсуждать эту тему. – Этого мы никогда не узнаем. Я же говорю о вполне реальных вещах – в смерти Кости виноваты не духи, а люди. И нужно разыскать его убийцу. Или убийц!

– Ты подозреваешь кого-то конкретного? – Инга уже начала раздражать меня своей твердолобостью. – Тебе известен мотив убийства?

Открылась дверь. Из дома выглянула Василина Макаровна и позвала нас:

– Идите ужинать! Все уже на столе!

Инга смяла недокуренную сигарету и швырнула ее в палисадник.

– Пока что нет. Но я обязательно найду убийцу! – Она резко развернулась и пошла к дому. Я последовал за ней.

Мы трижды помянули Константина, и дальнейший ужин проходил в напряженном молчании. Я решил не вмешиваться: женщины сами разберутся, что к чему. По-видимому, Василина Макаровна не одобряла отношений своей дочери с Костей, и та сейчас дуется на мать, как будто та виновата в его смерти. За их молчанием угадывался мысленный диалог, который им не терпелось продолжить вслух, вот только гость, то есть я, мешал.

После ужина, заметив, что Инга снова отправилась покурить, я последовал за ней. Василина Макаровна проводила нас хмурым взглядом.

– Твоя мама вчера вечером посадила меня под домашний арест – запретила мне выходить во двор, – наябедничал я.

– Моя мама ужасная трусиха. Ей постоянно что-то мерещится. Бывает, она меня спрашивает: «Ты слышала? Ты видела?» Начинаю допытываться, что она слышала или видела, а мама делает вид, будто не понимает. Мне она тоже пыталась запретить выходить в вечернее время во двор, но потом поняла, что делает еще хуже – я назло ей гуляла по ночному селу: не могу рано ложиться спать, как местные жители. В конце концов мама смирилась, лишь просит, чтобы я не отходила далеко от двери.

– Она чего-то боится?

– Конечно, боится – собственных надуманных страхов.

– А может, они не надуманные? – засомневался я, вспомнив голос Стефы, услышанный среди ночи.

Возможно, и Василина Макаровна слышит голоса тех, кого уже нет на этом свете.

– Мама очень тонкая натура, хотя сразу этого и не скажешь. Большинство здешних жителей уже привыкли ко всяким неожиданностям, а моя мама все время настороже. Аномальная зона время от времени проявляет себя, но это не смертельно.

Инга резко замолчала, видимо, как и я, опять подумав о смерти Кости. Неизвестно, был ли это суицид или убийство, но в любом случае смерть очень странная…

Вдруг тишину взорвал дикий вой собак, и я снова вздрогнул от неожиданности. Я опять почувствовал безотчетный, леденящий душу страх и невольно взглянул на Ингу. Судя по ее виду, она чувствовала себя не лучше: девушка поникла, сжалась, подбородок у нее мелко задрожал. Мной овладела паника – захотелось немедленно отсюда убежать!

Вой стих так же внезапно, как и начался, и я расслабился. Меня удивляло мое недавнее состояние – я себя почти не контролировал. Если бы вой продлился хоть немного дольше, я поддался бы паническому страху и убежал бы отсюда куда глаза глядят. «И как тут люди живут?!»

– Что это было? – спросил я у Инги.

– Собаки завыли. Что тут удивительного? – Голос у Инги спокойный, хотя только что она тоже была объята страхом.

– Я не слышал раньше собачьих концертов, от которых кровь стынет в жилах.

– Это не так уж важно. – Инга в упор посмотрела на меня. Я до сих пор не мог привыкнуть к ее взгляду. – Ты поможешь мне найти убийцу Кости?

– И все-таки с чего ты взяла, что это было убийство, а не временное помрачение рассудка?

– Это было убийство! – упрямо заявила Инга. – Я это чувствую!

– Раз ты, мольфарка, так в этом уверена, узнай имя убийцы с помощью магии! Или слабо? – Меня уже бесила ее женская логика: «Я это чувствую!»

– Спасибо за совет. Ты прав, магия мне пригодится. Но она лишь подскажет, а дальше надо копать самой. Ты мне поможешь? Ответь, да или нет!

– Я не могу участвовать в деле, в которое не верю.

– Бессмысленно продолжать этот разговор – ты сделал свой выбор, – надулась Инга. – Впрочем, мне это было понятно с самого начала.

– Я высказал свое мнение. Но ты напираешь на меня, как будто помогать тебе – это моя обязанность, от которой я хочу увильнуть. Смею тебе напомнить, я не был знаком с Костей, даже в глаза его не видел.

– Ничего ты мне не должен, это я должна тебе за поездку сюда. Сколько тебе заплатить?

Инга расстегнула сумочку и достала кошелек.

– Да иди ты! – воскликнул я.

Она меня очень рассердила! Если бы не выпитая за ужином водка, я немедленно отправился бы назад в Киев. Дело было даже не в том, что я боялся быть остановленным полицией. Ненавижу пьяных за рулем и не хочу им уподобляться, хоть и чувствую себя вполне нормально. Но не оставаться же здесь после такого оскорбления! Инга хотела сунуть мне деньги, как будто это из-за них я сюда приехал!

Открыв старые скрипучие ворота (и как это они до сих пор не развалились?), я выкатил свой трейлер и прицепил его к автомобилю.

– Виль, постой!

Голос Инги был полон раскаяния, но я все еще злился. В глубине души я понимал ее состояние: она потеряла любимого, а вместе с ним – надежду на счастливое будущее. Так же чувствовал себя и я, потеряв навсегда Стефу. Но сейчас алкоголь в моей крови подогревал обиду на Ингу.

Открыв дверцу автомобиля, я плюхнулся на водительское сиденье, завел мотор и поехал прочь. Куда? Уж точно не в Киев. Главное – выбраться за пределы села. Заеду в посадку и переночую в автомобиле, а утром поеду дальше… И тут я понял, где найду подходящее место для ночлега, хоть оно и пугало меня не меньше, чем привлекало.

Увидев в темноте рощу, чернеющую расплывчатым пятном на фоне более светлого неба, я стал понемногу трезветь и был уже не уверен, что это была удачная идея.

«Что за глупость – ночевать на кладбище? Меня тянет сюда, будто магнитом. А может быть, кто-то или, вернее, что-то, находящееся здесь, мной управляет?»

Как я уже упоминал, на узкой дороге, ведущей к кладбищенской роще, невозможно развернуться, а к моему автомобилю к тому же прицеплен трейлер. Заезжаю на территорию кладбища, делаю разворот у самых крестов и останавливаюсь перед выездом из рощи.

«Раз я уже здесь, зачем ехать ночью куда-то еще? Глупо было приехать сюда, но еще глупее будет ехать куда-нибудь еще посреди ночи». Решаю остаться до утра. Я уже достаточно взрослый, чтобы не бояться сказок об оживших мертвецах, вылезающих по ночам из могил.

От трейлера, в котором я устроился на ночь, до переднего ряда могил метров десять, и я стараюсь не смотреть в ту сторону. Как я ни пытаюсь себя успокоить, мне в голову лезут страшилки. Ночь выдалась лунная, с множеством светящихся звезд на темном покрывале неба, и даже в темноте с небольшого расстояния можно распознать предметы.

Основное предназначение трейлера – служить моим рабочим местом, и в нем имеются лишь минимальные жизненные удобства. Даже спать приходится на откидной койке, которая днем заменяет мне также рабочий стол. Если есть возможность, раскладному креслу в салоне автомобиля или узкой жесткой полке в трейлере я предпочитаю палатку и спальник. Вот только на этот раз тревожное предчувствие заставило меня остаться в трейлере.

Двери трейлера, открытые на несколько минут, послужили приглашением для множества комаров, собравшихся в сладостном предвкушении ужина. Надоедливо жужжа, они накинулись на меня, словно пикирующие бомбардировщики. Я отмахивался от них как мог, впервые пожалев о том, что не курю, – говорят, табачный дым отпугивает комаров. Мои попытки отбиться от этого гудящего воинства оказались безрезультатными. Все средства борьбы с насекомыми я израсходовал еще в житомирских лесах. Знаю по опыту: когда выпадает вечерняя роса, комары успокаиваются, но это будет ближе к полуночи. Я выскочил наружу.

На свежем воздухе я подвергся еще более массированной атаке. Я беспрерывно размахивал руками, но это не помогало. Единственное спасение – в быстроте передвижения, и я перешел на легкий бег. Сделав пару кругов вокруг машины, я решил использовать более действенный способ борьбы с кровососами – костер. Для этого нужно было найти сухие ветки, а в темноте сделать это непросто, даже с фонариком.

Кроме фонаря, я захватил с собой топорик и углубился в рощу. Воздух был влажный, пахло сыростью и грибами. Я нашел поваленное сухое деревцо и стал обрубать его ветки, по-прежнему страдая от комариных атак и жалея о том, что не догадался надеть куртку.

Нарубив изрядную кучу сучьев для костра, я стал переносить их к облюбованному месту для кострища. И тут почувствовал чей-то взгляд и понял, что нахожусь тут не один. Я выпрямился, сразу забыв о комарах. В одной руке у меня был топор, в другой – фонарь, которым я водил из стороны в сторону.

– Здесь кто-то есть? Откликнитесь!

Тишина. Вдруг хрустнула ветка. Наверное, на нее наступил незнакомец!

– Кто вы? Почему прячетесь?! Не бойтесь, вот, посмотрите, я кладу топор на землю! – Топор я положил рядом с собой, чтобы в случае чего можно было его схватить. Ведь неизвестно, что у этого, прячущегося, в голове.

Настораживающая тишина леса. Я не слышу ответа, зато чувствую ощупывающий меня взгляд. Ощущение опасности нарастает. Торопливо возвращаюсь к трейлеру. Мне уже не до костра.

Забираюсь внутрь трейлера и надеваю теплую куртку с капюшоном. Теперь комары уже не так сильно меня донимают. В трейлере ко мне возвращается чувство уверенности, но топор я на всякий случай держу под рукой. Прислушиваюсь и поглядываю в окошко трейлера. Обычные ночные звуки… Неужели мне показалось?

Где-то в стороне всполошилась птица. Или ее кто-то спугнул? И вновь тишина. Постепенно я успокаиваюсь, и мои глаза начинают слипаться. Меня одолевает желание уснуть. Я не стал ему противиться… Мой трейлер – моя крепость!

Я в лесу, иду по тропинке. Местность мне незнакома. Внезапно впереди замечаю высокого статного мужчину. Он оборачивается, как будто проверяет, следую ли я за ним. Я его не знаю. У него приятное продолговатое лицо, длинный нос с заостренным кончиком, большой рот; губы четко очерчены и сужаются к краям, уголки приподняты. И необычайно бледная кожа, которая словно подсвечивается изнутри – это заметно даже в темноте. Незнакомец увлекает меня все дальше вглубь лесной пущи. Во мне просыпается чувство опасности. Кто он? Зачем я за ним иду? А вдруг это ловушка? Я останавливаюсь, решив вернуться… Куда? Ведь я в трейлере?

Открываю глаза. Мне слепит глаза луч фонаря, направленный в окно трейлера.

– Уберите свет! – требую я.

Луч света послушно перемещается в сторону, и теперь я вижу лицо человека с фонарем. Оно мне знакомо. Ведь я только что видел его во сне! Незнакомец молча делает мне знак, предлагая выйти из трейлера.

– Зачем? Кто вы? – испуганно кричу я в ответ.

Он словно не слышит меня и делает нетерпеливые знаки, требуя выйти к нему. Мне страшно! Я чувствую собственную беззащитность, а мужчина за окном уже дергает дверную ручку, пытаясь войти…

С усилием открываю глаза – ужасно хочется спать. Внутри трейлера царит полумрак, но через щели зашторенного окна льется утренний свет. Постепенно прихожу в себя после недавнего наслоения сновидений. Сладко потягиваюсь. Вдруг слышу, как в окно трейлера стучат. От неожиданности вздрагиваю. Кто еще тут может быть? Раздвигаю шторы и замираю: я вижу лицо незнакомца из моего сна!