Текст книги "Река снов"

Я стал вставлять детонатор в гнездо для него. Далее я подсунул шашку под «обойму» впритык к пруту и под нее вставил камень, прижавший шашку к поперечной планке. Собрал камней и засыпал шашку ими. Шнур аккуратно протянул за выступ плиты. Можно поджигать.

На всякий случай открыл рот и заткнул уши. Вроде взрыв не должен быть оглушающим, но мне разве тяжело рот открыть, даже если это излишне?

Из-за выступа вылетели камни и пыль. Испуганные взрывом птицы взлетели с деревьев.

Надо идти взглянуть на результат. А оказался он частичным: прут погнуло, но оторвало не полностью. Пришлось подобрать большой камень и бить по пруту как кувалдой, пока окончательно не сломал участок сварки.

Прут я сдвинул и стал снимать с себя ранец и жилет. Просунул их в лаз, затем туда положил карабин и стал протискиваться сам. Получилось. А дальше начался обратный процесс. Вынул фонарик, закрепил его под стволом карабина. Проверил – работает. Но теперь карабин перевешивает к дулу. Ну да ладно.

Проверил оружие, все ли на себе в порядке. Сосредоточился на поисках магической активности. Вроде как нет.

Все. Пора. Включил фонарик и шагнул под каменный свод. Свод низкий, едва выше головы, поэтому я инстинктивно пригибал голову, опасаясь удара о него. На голове была панама, но лучше бы сейчас какую-то вязаную шапку надеть. Носить летом вязаные шапки – противоестественно. Оттого я ее и не брал, оставив в Твери.

Идти было не очень удобно, потому что пол был тоже неровный, и я опасался споткнуться. Ход хорошо вентилировался, запахов я не ощущал. Ширина коридора три-четыре метра, он то шире, то уже. Интересно, он естественный или прорублен? Мазнув по стене лучом фонаря, наткнулся на древнюю надпись: «Саша П. и Колян. Отрадное 04.1973 г.». М-да, начертал какой-то балбес на стене нечто тривиальное, а теперь это реликт ушедшей эпохи. Может, дальше будет нечто вроде: «Саша и Маша пили здесь пиво».

Тут я споткнулся о неровность пола, выругался и занялся делом, отвлекшись от размышлений о праздном, то есть проверил наличие магической активности. Нет. А теперь проверю на наличие источников тепла. Тоже нет. Хотя вампира так не увидишь, ибо не излучает он тепло. Да и многих из нежити тоже.

Ход явно спускался ниже. Если ощущения мне не врут. А вообще, иду я с полчаса, сколько уже прошел? Тут я очередной раз пострадал, приложившись головой о выступ свода.

От боли аж присел. Теперь, если еще раз в пещеру пойду – так пойду в ушанке! Чуть полегчало, и я пошел дальше.

Попробовал засечь магическую активность – ага, есть! Метрах в десяти впереди. Изготовился, осветил место – никого. Осторожно пошел туда. Ближе, ближе…

Магическая активность не пропадает, она постоянна. Размазана на участке стены размером метр на два. Какая-то рудная жила? Похоже на то.

Ладно, теперь иду дальше. Вообще я вроде слышал, что чем глубже в пещеру, тем теплее становится. Если там нет текущей воды. А здесь пока ни теплее, ни холоднее становится.

Как-то я быстро устал. Наверное, это от неудобной позы из-за опасения получить удар о свод и неровностей пола. Сяду-ка посижу.

Сел, привалился спиною (точнее, ранцем) к стене, поджал колени к груди. Отключил фонарик (пусть глаза попробуют привыкнуть к темноте), зато активировал Кошачий Глаз. Пусто.

Снял Кошачий Глаз, попробовал поискать Волчьим Ухом – тоже ничего. Пока не включаю фонарь – батарейки-то не вечные. Да и заклинания долго держать тяжело.

Посидел, наверное, с полчаса. Было тихо. Тут меня одолела мысль: а там ли я? И не буду ли вечно бродить в темной пустоте?

Надо вставать. Оперся на рябиновый посох, встал. До свода осталась пара сантиметров, оттого голова и не пострадала.

Да, неплохо бы иметь в компании гнома. Шел бы впереди, видел бы в темноте, о ямах предупреждал, угрозу обвала чувствовал задним местом, тащил на себе мешок с самого себя величиной…

Мечты, мечты…

Вообще глаза как-то привыкли к темноте. Нельзя сказать, что видно все, но как будто в сумерках по комнате идешь: слева силуэт дивана, справа силуэт шкафа. А это что под колено ударило – это табуретка.

Ход, кажется, стал заворачивать вправо. Выйти бы в более высокую часть.

Тут я так приложился о выступ свода головой, что чуть не отключился. Когда голова от шока отошла, пощупал ушибленное место. Шишка будет, но рассечения нет, что славно. Мало ли какая тварь может навестись во тьме на запах крови.

Сел, вытащил на ощупь из ранца нательную рубаху, обмотал ею голову, подсунул под нее еще пару носков. А сверху с натягом надел панаму. Хоть какая-то амортизация. Непристойно это – белье на голову натягивать, но голова-то не железная…

Меня снова одолела мысль: вот иду я, иду, а сколько я иду? Не менее километра, а то и больше. И куда я должен прийти – на другой берег Великой? В иной план бытия? Или я вообще хожу по кругу?

Может быть, но как это понять, и если это так – тогда как с ним бороться? Ответа нет на это.

Остановлюсь и подумаю, благо время вроде как обеденное. Пока пожую галет, запью водой и на том остановлюсь. Пока так.

Теперь буду сидеть, напряженно всматриваться в темноту и ждать ответа на вопрос: «Что дальше?»

А что там мне сказал Исмаил? Раз – не останавливайся. Два – тебя не оставят (или что-то наподобие). А дальше насчет того, что не все виденное существует на самом деле.

Тут мне вспомнилась солдатская песня, где утверждалось, что бог не выдаст никогда, и коль посадит в лужу, то сам из нее и вытащит.

Оптимистами были солдатушки, певшие эту давнюю песню. А что им оставалось-то, как не идти в огонь и верить, что не сгоришь в нем… Не останавливаться так не останавливаться.

«Солдат, учись свой труп носить». Что-то привязалась ко мне эта строчка. И про Бирнамский лес тоже.

А было ли что-нибудь в «Макбете» про пещеры? Уже не помню…

Встал и пошел. Не то потолок выше стал, не то шея согнулась и онемела, но пока не ударяюсь.

Шаги, шаги… попробовал их считать – сбился. При ходьбе по открытому месту помогает стихотворение или песня. Подбираешь шаг под ритм стихотворения, и так идти легче. Но в темноте это опасно. Отвлекаешься.

Ноги опять устали. Сколько я уже шел – не ориентируюсь. Просто шел, не оберегая голову, ибо свод стал выше. Поэтому шея не сгибается так.

А вот что это впереди – свет? Похоже, что да.

Я остановился, прислонился к стене, достал флягу, отхлебнул воды, спрятал ее. Проверил оружие и медленно двинулся вперед.

Свет неяркий, мне навстречу не движется. Похоже, им освещена зала, в которую упирается коридор, который я топчу весь день. Еще раз остановился, проверил, есть ли источники магии – в коридоре нет. А в зале – ощущается.

А вот не буду спешить. Хоть свет и не яркий, но кто знает, как на него отреагируют привыкшие к темноте глаза. Поэтому подожду, пообвыкну.

Неплохо бы иметь сейчас темные очки, но я всегда без них обходился. Летом мне жарко, но глаза солнцем не слепит. Говорят, вечный снег и лед на вершинах отражает свет и ослепляет, но там я не бывал.

До входа в зал с десяток метров. Останавливаюсь, не спешу, погляжу искоса на свет.

«Иди. Не бойся».

Это опять мыслеречь? И опять кто-то вроде Исмаила, только такой, которому этот камень не страшен?

«Иди».

Такое ощущение, что это женщина. Ибо голоса я не слышу, только в голове всплывают слова. И это ощущение.

«Не бойся».

Не могут те, кто мыслеречью пользуется, длинных фраз выдавать. Приходится частить.

Не бояться мне говорили ранее, говорят и сейчас. Что ж, не буду вылетать из хода, как боец штурмовой группы. Возьму рябинку под мышку, а карабин прижму к бедру и войду.

Глаза не ослепли. Уже успели привыкнуть. Да и свет матовый, рассеянный. А вот откуда идет – непонятно.

Посреди пещеры возлежало странное существо. Выше пояса – женская фигура, ниже – змеиное туловище, постепенно истончающееся до хвоста. Женская часть – мечта любого нордлинга. У них такие девицы обслуживают в посмертии тех, кто достойно помер, подобно воину. И быть они должны настолько мощнотелыми, чтоб с трудом обнять можно было. Ну и все остальное чтоб было тоже в двойном размере. Змеиное – тоже не маленькое. Такие змеи только в Астраханских владениях водятся. Оно же покрыто чешуей аспидно-черного цвета. Переход женского в змеиное – волнистый.

Жал, когтей и зубов не видно, но этим обольщаться нельзя. Они часто являются как бы из ниоткуда. Лежит себе, подперев голову рукою, и голубые глаза глядят на меня, как бы вопрошая: «Кто ты и зачем пришел?» Гм, а тогда кого она звала? Все как бы мирно, но беспокойство она внушает – больно размеры немаленькие.

Вообще надо бы мне представиться да поздороваться, ибо гость я, но отчего-то не хочется этого делать. Отчего-то думаю я, что чем дольше я молчу, тем лучше. А поступлю как один преподаватель в академии, из полуэльфов. Шляпу снял левой рукой (рубашка удержалась), махнул перед собой, чуть согнулся и прижал шляпу к груди. Только полуэльф это делал правой рукой, а шляпа у него в руке воображаемая была, а не реальная. А я из правой руки карабин не отпускаю.

Девица молчит, ничего опасного не делает. Смотрит – и все. Я тоже молчу, ибо поздоровался уже. А сейчас гляну, что здесь в пещере происходит с точки зрения магии. Силы в пещере довольно много. Она накапливается на стенах пещеры, словно каплями собирается на потолке и опускается на девицу. И в нее как-то уходит. Как в пустоту. А ауры у нее нет. Совсем нет. Оттого возникает нехорошее подозрение, что передо мной не то голем, не то какая-то ловушка.

И – нет в стенах прохода дальше. Либо девица прикрывает своим туловищем проход, либо она сама и есть проход. Замаскированный иллюзией такого типа. Я отступил от края входа и стал в полуметре от него. И близко от него, но и в нем не маячу. Уперся спиной о стену, принял расслабленную позу и продолжаю глядеть на деву. И чуть насмешливую улыбку изобразил. А теперь я еще и кривою ее сделаю. Тогда вылезет на свет клык. Вот такой ненавязчивый намек.

Девица все же не выдержала:

– Кто ты?

– Идущий навстречу своему Бирнамскому лесу.

– Разве ты эльф?

– Этот лес есть у всех.

– Кто тебя послал?

– Петля Судьбы.

Хороший у нас диалог получается. Содержательный, насквозь пропитанный философским смыслом.

А разговаривает нормально, без всякой мыслеречи. Но каким бы пустым ни казался диалог, а когда не знаешь, что делать, то лучше выждать. Тут совсем непонятно, что девица делать будет: нападет, пропустит, поболтает, предложит стать родоначальником скифов.

– К чему ты готов?

– К тому, что Бирнамский лес двинется на замок Дунсинан.

– Твои цвета?

– Черный, белый, коричневый, темно-зеленый.

Это девица меня про геральдические цвета спросила. А я назвал любимые цвета.

– А что…

– Теперь мой черед!

– Ладно, ладно… – согласилась девица-змея.

– Не жил ли твой потомок в Самаре?

– Жил.

– Не твое ли имя Мелузина?

Девица завизжала. От визга заложило уши. Она буквально встала на хвост, прямо как ее белый аналог.

Над ней взметнулась пелена взлетевших капель воды, как будто она наподдала своим хвостом по озерцу. Капли создали плотную завесу, и, когда она опала, девицы уже не было. Только лужица воды на полу. А Силы в пещере резко поуменьшилось.

Вот так. Что-то много литературного вокруг меня вращается. Не хватало еще Белого Кролика, который на бал опаздывает и ужасно боится опоздать… Идти пока некуда. Речная фея превратилась в лужицу, и сейчас вода куда-то просачивается, ибо лужа уменьшается в размерах.

Не мешало бы и подкрепиться. Я снял ранец, достал из него банку с консервами и пучок лучины. Соорудил небольшой костерок. Затем открыл банку и поставил подогреваться. Лучина прогорела быстро, лишь слегка разогрев содержимое. Ну да ладно. Банка ушла в меня очень быстро. Теперь бы чаю, но чаю не будет. Вместо того кинул в рот кусочек сахару и запил водой.

Откинулся на стену и на несколько секунд закрыл глаза. Это будет символом послеобеденного сна. Пустую банку поставил к стене. Брать ее с собой незачем, а закопать некуда.

Кинул взгляд на место действия и увидел там новое – на месте, где была лужа, теперь в полу зияло отверстие. Подошел ближе, включил фонарь и направил луч света в него. Ступени, винтообразно уходящие вниз. Надо спускаться. Медленно и аккуратно.

Вообще первый раунд выигран. Хотя это существо не является врагом, оно «не друг и не враг, а так…». Скорее страж прохода, и кто знает, с какими намерениями. Если давно здесь сидит, то со скуки может и нехорошими играми заняться. Но хоть и существо это древнее, оно женских качеств не утратило. Ими я и воспользовался – вынудил заговорить первой (а с нею это важно), запутал непонятными ответами. А затем внезапный удар.

Не любят они, когда их имена вслух произносят, как и аборигенские маги. Экий я коварный.

А откуда узнал нужное? В книгах много чего написано. Предупрежден – значит, вооружен, как пословица гласит.

Книга – второе мощное оружие человека, позволяющее накапливать информацию и передавать ее многим поколениям после написания. Книги, конечно, есть и у эльфов или гномов, но там их значение меньше. Те же эльфы за счет своей долговечности стараются больше запоминать, чем записывать. И когда в эльфа на левом берегу Великой попадает пуля, она уносит из жизни эльфов целые библиотеки знаний. Когда там же гибнет житель Твери – ущерба для знаний следующих поколений меньше. Еще книга – это один из двух способов недолговечному человеку обрести бессмертие (хотя бы относительное). Ибо пока книгу автора читают люди – он живет. Со дня смерти автора «Макбета» миновало лет шестьсот, но его еще помнят. А это уже сравнимо с эльфом по продолжительности жизни.

Слыхал я даже теорию (а таких теорий в Тверской академии напридумали на все случаи жизни: от способов завоевания всех соседей до классификации демонов по длине рогов), что Пересечение Сфер и Перенос части Старого Мира – это кара богов за то, что тогдашние жители начали заменять книги какими-то мудреными электрическими штуками, которые текст в фильму преобразовывали. Или что-то в этом роде. Кара была двоякой – и стали виноватые пришлыми, и в новый мир эти штуки пришли только в виде бесполезных кусков металла и проводов… Ибо что-то с ними случилось при провале сквозь пространство и время.

Что за способы завоевания всех соседей? Да это молодые преподаватели придумали разные юмористические способы завоевания, вроде как распустить среди озерников слухи о том, что тем, кто сдаст головы своих начальников, большая награда будет. Оттого назавтра все, кто в Озерном краю хоть что-то значит, будут перебиты, и в пунктах приема давка будет от желающих сдать их головы. Для жителей Лесного хребта надо предложить звание барона первым десяти перешедшим на сторону Твери. Далее они друг друга перебьют за право войти в этот список. А что нужно сделать с армирцами – уже точно не помню. Не то устроить конкурс танцев – кто протанцует дольше всех, не то переклеить на бочках этикетки, указав, что срок хранения вина истекает. В итоге армирцы подорвут свое сопротивление либо устав от танца, либо не дав вину испортиться.

А что они про орков сочинили? А, вспомнил! Обещать магически превратить того орка в эльфа, кто украдет эльфийку и произведет от нее на свет полуорка-полуэльфа! Юные аспиранты утверждали, что так решится проблема покорения и орков, и эльфов. Балбесы они, что еще сказать…

Ступени уходили вниз и там терялись в темноте. Вытесаны они были неровно, так что имей я эльфийские каблуки, как некоторые эстеты, грохнулся бы. Слева и справа поднимались тоже неровно вытесанные стены. Потолок нависал хоть и низко, но голове не угрожал. Проверил спуск на магическую активность (ничегошеньки) и медленно пошел вниз. Карабин держал на ремне стволом вперед, а в левую руку взял револьвер.

Опять я шел куда-то и не знаю, сколько времени. Ну и опять меня одолевали мысли, что иду я столько, что могу уже в самый нижний план бытия прибыть. Или мне опять показывают нечто нереальное.

Луч света впереди уперся в преграду. Ступени там заканчивались, в полутора метрах от последней ступени начиналась стена. Спустился на этот уровень, потыкал рябинкой в стену – стена. В пол – тоже твердо. В потолок – аналогично. Активировал нижегородский амулет – пустот он не показывает. Достал нож и стал стучать рукояткой в камень, пытаясь найти пустоту. Это заняло довольно долгий отрезок времени, но ничего не дало. Почему не рукой, а подручными предметами? А вспомнил сон, как рука влипла в скалу. Наяву такого не хочется. Итого везде камень. Пробить его нечем.

Мне сказали не останавливаться и не верить всему, что я вижу. Итого возможно два варианта действий.

А. Сидеть тут и ждать, пока проход откроется.

Б. Возвращаться в грот с Мелузиной и искать еще одну дорогу.

Я выбрал первый вариант. Сел на нижнюю ступеньку. Карабин поставил рядом, но приготовил кольт и револьвер. Они у меня на коленях в боевой готовности. Подумав, вынул из петли ятаганообразный клинок и положил его рядом на ступеньку.

Но ничего не происходило. Мало-помалу я осознал, что как мне не хочется этого, а шагать по ступенькам вверх придется. Засунул оружие в кобуры, клинок в петлю. Подобрал все свое и побрел наверх. Ступеньки никак не хотели заканчиваться, и даже казалось, что их стало больше. Я шел, останавливался, отдыхал, снова шел. Наконец-то забрезжил слабый свет из отверстия. Я остановился. Послал Астральный Глаз вперед. Осторожно вывел его над краем отверстия. Провел вокруг. Мелузины нет, и вроде никого другого тоже. Точнее, никого нет в нескольких шагах. Создал шарик света и подвесил на минутку слева от головы. Чтоб глаза привыкли к свету – в гроте подсветка есть, а на ступеньках нет. Погасил его и осторожно вышел.

А пещера стала другой. Раза в полтора меньше. И появился выход. И даже обрамленный двумя грубо отесанными в виде колонн камнями. Магическая активность отсутствовала. Подсветка сохранялась.

Я решил, что никуда не пойду сейчас, а отдохну. Занял место, из которого все входы и выходы в зал наблюдались и простреливались, снял ранец, расстегнул жилет. Постелил плащ-палатку и лег. Глянул на часы – стоят. Завел их, но они встали снова через неполную минуту.

Гм. Я что – попал в «карман времени» (кажется, так это называется)? И теперь время здесь не движется, а за пределами пещеры летят года? Читывал я про такое и в балладах, и в серьезных сочинениях по магии. Правда, в серьезных сочинениях эта часть обычно так заумно написана, что понять ее невозможно.

Ладно, «карман» или не «карман», а обед по расписанию. Есть мне не хотелось, но надо было. Достал растопку, пристроил на нее вскрытую банку и кружку для чая. Поскольку вскипятить всю кружку «дров» не хватит, то добавил туда заварку, а воды налил самую малость. Она вскипеть успеет, а потом разбавлю холодной водой. Это не совсем чай в обычном понимании, но не на родной кухне, чтоб все правила соблюдать…

Говядина с морковью разогрелась плохо, но опять же – не в ресторане и не дома. Поел. Затем пришлось осквернить пещеру мусором и еще кое-чем. Ибо некуда деть.

Прощупал колонны на предмет магической активности. Нет ее. Еще меня интересовал свет. Он есть, хоть и очень неяркий, а вот световых отверстий нет, как и магического источника света, откуда идет – тоже непонятно. Вроде как сам камень светится. Что-то мне это напоминает, но вот что?

Отдохнул, теперь пора идти. Заменил батарейку в фонаре, но старая еще пойдет в дело. Пусть отдохнет чуток. Подошел к выходу, поглядел в коридор. Темновато, темнее, чем в пещере, но не мрак, что-то видно. Потыкал в колонны рябинкой – камень.

Магической активности пока в коридоре не вижу. Источников тепла тоже. Никто не шумит. Магическое зрение использовать не стал, а пошел так.

Коридор идет как бы прямо, но стены его не пробиты, а как бы проплавлены, словно кто-то в камень воткнул нечто горячее, как горячий нож в брусок масла, и проплавил дырку. Возникла ассоциация с драконом – вот он ползает по этому лабиринту и когда хочет – двигается по существующему тоннелю, а когда хочет – новый ход прожигает. Не хотелось бы с ним встречаться в узком ходу лоб в лоб. Тогда спасение только одно – отжимать Восточным Ветром пламя назад и улепетывать в боковой ход, если такой близко. На раз может и Силы хватить, а дальше…

Хотя скорее всего не дракон, а огненный червь. Считается, что это потомок дракона, который живет в пещерах и оттого утратил крылья за ненадобностью, ибо ползает по узким ходам. Летать ему совсем не для чего. Хотя есть и теория, что такой червь – определенная стадия развития дракона. Когда он некое число лет проживет, некое число раз облиняет, разожрется до невозможности летать – тогда ему прямая дорога в огненные черви.

В этом вопросе мнения авторов бестиариев расходятся, а однозначного подтверждения нет. Не жили драконы при дворах владык, чтоб подробно проследить их цикл жизни, и не общались они с людьми, чтоб можно было задать им вопрос про все стадии их развития. То, что из яйца дракон вылупляется и далее растет – тут все понятно. А дальнейшее покрыто мраком неизвестности.

Возможно, эльфы что-то знают про это, но сведениями делиться не торопятся.

Вот под эти размышления я шел уже довольно долго. Пол был ровный, свод ударом по голове не грозил, вентиляция была (это я проверил в начале хода). В коридоре было довольно тихо. Никаких посторонних звуков. А мои звуки (шаги, позвякивание, дыхание) приглушенные. Странно, я думал, что в нешироком и замкнутом пространстве все будет звучать больно для ушей.

С размышлений о драконах я переключился на размышления, сколько мне идти и куда я иду, но, как и прежде, ответа на этот вопрос у меня не было.

Коридор длился и длился, когда я ощутил посторонний звук где-то впереди по коридору. Как будто некие капли мерно падали сверху.

Я остановился и стал прислушиваться к звуку, пытаясь определить, что это и откуда идет. Выяснилось, что это вновь пошли ставшие часы. Интересная акустика в этом туннеле – тиканье часов звучит громче, чем шаги.

Вот иду и иду под горой Необходимости, через пещеры Загадок и коридоры Беспокойства. Куда – не ведаю, но догадываюсь.

Коридор раздвоился. Место раздвоения выступает, как острое ребро. Куда идти? Свернул налево. По ассоциации с Данте.

Шагов через двадцать ход закончился дверью. Солидная такая деревянная дверь с железным кольцом-ручкой. Через нее ничего не слышно. Пытался прощупать сквозь нее магией – не проходит. Есть блок изнутри. Ну ладно, что не берется обходом, то берется напролом. Взял на изготовку револьвер и кольт, слегка толкнул дверь ногой. Дверь тихо пошла назад. Чуть прищурил один глаз – вдруг там очень яркий свет.

Дверь открылась полностью. Свет там неяркий, глаза не режет. Небольшая пещера, размером три на два метра. Стены аккуратно отесаны и отполированы. Посреди комнаты круглый стол, за которым сидят двое коротышек. Ростом они с гномов, только в ширину не так велики. Серые плащи с голубыми полосами. На головах широкополые шляпы серого цвета. Лица – вполне человеческие. Смотрят на круглое блюдо, в которое налита ртуть. По поверхности ртути бегают огоньки. Меня они не видят. Негромко говорят друг с другом, показывая на эти огоньки. Язык непонятный.

Тот, что сидел ближе ко мне, поднял голову и увидел меня. Лицо старое. Глаза выцветшие, когда-то были голубыми.

– Зачем ты здесь? Это не твое. Сверни направо.

Это мне? Старик снова уткнулся в картину на блюде.

Я и не заметил, как очутился снова перед развилкой. Такое впечатление, что меня выставили. Без всякого усилия. Перенесли. Это ж с кем я столкнулся?

Меня даже слегка заколотило. Это что: они движением бровей меня выпроводили за дверь и еще дальше? Хорошо, что они в добром расположении духа были. Могли прямо через дверь выкинуть. Или об стенку. Или сквозь стенку. Я отошел к стене и сел. Надо собраться, столкновение с непонятной и мощной силой выбивает из колеи. Надо посидеть и успокоиться.

Это явно не гномы и не друэгары. Комплекция не та. И я не смог определить, какой Стихией они пользуются. Даже приблизительно.

Стоп, кажется, вспомнил. Что-то я слышал или читал про старичков, ведающих подземными и наземными водами на Самарской Луке. Если они – те самые, то, значит, они родники распределяли, где больше их будет, а где меньше. Кстати, может, от этого и зависит жизнедеятельность шишиг в Аскулах? Воды в реке много. Земля родит, шишиги поспокойнее, все довольны. Вода пошла в другое место, речка обмелела, шишиги выживают поселенцев оттуда. Ну и земля не родит. Да, какая-то закономерность прослеживается: сначала несколько лет процветания, потом люди все бросают и бегут без оглядки.

Стресс прошел, пора идти. Пошел в правое ответвление. «И отдыха нет на войне».

Это писал старый поэт из Старого Мира. Почему я вспоминаю старых поэтов? Потому что не родятся сейчас достойные поэты. Вообще их, конечно, много, и пишут они тоже много. Особенно полнятся их опусами газеты в дни юбилеев владетельного дома Тверского или в праздники. Но не будет же человек в минуту жизни трудную цитировать оду в честь дня рождения тверского или ярославского князя? Чем она его поддержит?

Ну, может, я немного и пристрастен, ибо песни и баллады пристойные попадаются. Споет их на балу или на рауте молодой человек приятной внешности и с приятным голосом – и спрячутся за голосом и музыкой тривиальные слова и рифмы. А у девиц из глаз слезы закапают, а в груди любовный пламень вспыхнет… Но на то они и девицы. А мне чем поможет в моем походе песня о любви охотницы и вампира? Не созвучно-с.

Кто-то из пророков бабушкиной веры сказал: «Кто унывает – пусть песню поет». Совет неплохой, но мне тоже сейчас не поможет. Придется всех оповещать песней – вот он я, иду – готовьтесь. И другое соображение есть – иду не то сутки, не то неделю. Сколько это песен нужно запомнить, чтоб петь хоть сутки подряд? Таких голов на свете не бывает, чтобы на память столько песен знать…

Коридор все не кончается, батарейка начинает садиться, ноги уже намекают, что пора отдохнуть. Сколько прошло времени? Не знаю. Часы снова стали, а когда – не заметил.

Я, правда, не помню, сколько они показывали, когда пошли снова. А потом, может, они и назад идти начали – кто ведает? Может, здесь так получается: вверх идешь, и время идет быстрее, вниз идешь – оно идет назад.

А наверху может еще длится тот день, в который я вошел сюда, а, может, и годы прошли… Не знаю. Но нечего застревать на этом. Что бы ни показывали часы в мире воздуха и света – здесь это безразлично. Все равно я не дошел еще до нужного места и не выполнил, что должен.

Ноги намекали все настойчивее, что они хотят отдыха, поэтому я решил их прошение удовлетворить. Сел возле левой стены, благо там имелась небольшая впадина в ней. Вытянул ноги и расслабился. И впал в какое-то оцепенение, вроде и не сплю и все вокруг вижу и слышу, снов нет, но как будто и тут, и не тут. Бывают такие состояния после перегрузок.

Посидев, подобрал ноги ближе к себе. Чтоб никто не оттоптал. Оцепенение балансировало на грани сна, но не переходило ее.

Вывело меня из этого состояния ощущение холода. Как будто в доме открылась форточка, и морозный воздух вошел в натопленную комнату. Что же это?

Из противоположной стены коридора метрах в трех от меня выплыла полупрозрачная фигура. Выглядит как самодельная детская кукла, только сделана она не из тряпок. Контуры четкие, как будто передо мной прозрачная перчатка, залитая изнутри светом. У призраков же они всегда размыты. Лицо детское, словно действительно ребенок его делал. Выделяются глаза и рот, а остальное – так, только намечено. Стоит и смотрит, но ничего не делает. Холод идет от него.

Я вытянул из-за спины ятаган, произнес заклинание друэгаров. В тишине коридора оно прозвучало громко и грозно. Надпись на лезвии засияла белым светом. Существо не обратило на это никакого внимания, повисело на месте еще с минуту и ушло в стену. Холод ушел вместе с ним.

Я встал, подошел к месту появления и проверил стену. Вдруг это какой-то знак. Ничего. Стена как стена. Подошел к месту ухода – то же самое. Значит, это никакой не знак для меня, а просто какой-то здешний житель показался. Я его не заинтересовал, и разошлись мы мирно.

Встреча закончилась, надо идти дальше.

И я шел дальше. Пока не уперся в тупик. Коридор заканчивался шкафоподобным углублением в стене, которое было уже коридора, но имело глубину метра три. А дальше – стена.

Простучал стены этого «шкафа» – пустот нет. Амулет их тоже не нашел. Магический фон имеется, но слабый и рассеянный. Нет ощущения, что где-то есть замок с магическим приводом. И реального замка нет.

Что делать? А ждать надо. По дороге ответвление было, но в комнату старичков, которые выставили сразу. И сказали, что мне сюда. Других развилок нет. Пробить стену нечем. Не специалист я во взрывах, но понимаю, что одной шашки, что осталась, явно не хватит. Да и сверлить камень под нее надо. А я такого заклинания не знаю. То есть дорога правильная, но проход временно закрыт. Жду, когда откроют. Или знак дадут возвращаться.

А пока поем, потом спать лягу. В этой нише, чтоб стена спину прикрывала. Взял банку, открыл и съел, особенно не чувствуя вкуса – так, для порядка. Воды отпил. А фляга уже пуста на треть. Сколько еще тут быть – неведомо. Вообще есть еще одно дело, но этим делом возле «шкафа» заниматься нельзя. Прошел назад и нашел участок с обратным уклоном пола. Теперь не стечет. Вернулся в «шкаф» и стал готовиться ко сну. Спать придется полусидя, что не очень удобно.

И что еще хуже – отчего-то сторожки никак не накладываются. Заклинания поиска – работают, а эти – нет. Видимо, тот самый магический фон им мешает. Пришлось сделать «механическую сигнализацию». На входе в «шкаф» положил рябинку поперек прохода и один ее конец установил на пустую банку от ужина. Расчет на то, что авось посетитель ее заденет, и авось жестянка загремит. Вот именно, что авось. Тут мне вспомнилось, что давно-давно у иррегулярных войск был такой способ маскировки в лесу. Бралась дырявая куртка (и чем больше дыр, тем лучше), и во все дыры вставлялись свежие зеленые ветки. Так и маскировался стрелок в засаде, ибо тогда маскировочных костюмов не было. Называлось это творение «мабутейка». На вопрос, что это означает, пользователи отвечали: «Мабуть, не заметят в ней». «Мабуть» – это простонародная форма «может быть».

Вот теперь можно засыпать. Мабуть, вовремя проснусь, мабуть споткнутся и разбудят, мабуть, вообще не потревожат. Так я вверил себя своей судьбе и стал пытаться заснуть. А вот это как раз и не удавалось. Вроде и устал, вроде и хотелось спать, а не получается.

Потом начал засыпать и вскинулся от ощущения, что я сплю, а в это время может что-то произойти. Такой сторожевой сон знаком тем, кто засыпал в угрожающем месте, ожидая, что кто-то придет по твою душу. Самый плохой сон на родной кровати с этим не сравнить. Некоторые ученые мужи называют этот сон «обезьяньим». Дескать, достался он человеку от предка-обезьяны, когда она спала на деревьях и так вскидывалась, боясь свалиться с дерева на радость хищникам. Но чего только не придумают ученые мужи при наличии развитой фантазии и бюджетного финансирования.