Текст книги "Звезда услады"

10. Врать беспробудно

В кабинете Вагида девушки перевязали пострадавшему руку, уложили на стульчики, сами сели за стол. Нужно проверить аппаратуру, сделать записи в отчетных бланках, и себя привести в порядок.

В первую же минуту обнаружили страшный казус. Торопыга Настя, скакнувшая после Лены в таинственный сумрак венткамеры, забыла выключить прибор, который измерял и фиксировал величину уровня шума. Скакнула вместе с прибором. И теперь, просматривая данные замеров, ужаснулись невольному ябеднику. Как найти добропорядочное и разумное объяснение сумасшедшей криптограмме прибора?

– Смотри, смотри вот серия замеров по пятьдесят децибел, – говорила Лена. – Это у тебя, верно, только начиналось: фаза первая, когда заглотила ось… ого! тут проскакивает аж по 70—80 децибел: это похоже на вскрикивания! Интересно, что ты такое выделывала? Так дальше: уровень снизился до сорока, потом снова восемьдесят… что это значит: сорок – восемьдесят, сорок – восемьдесят… а-а! С вами понятно: подстроились друг под друга. Как объяснить Антонине? У вас Вагид-ака есть какой-нибудь ритмично работающий механизм, пресс например?

Вагид кивнул. Есть, но сложно вплести в красивую легенду. Гладильный пресс в другом крыле коридора.

– Не беда, что в другом. Мы – эффективные работницы, влёт исполняем производственные задания. – Лена глянула на притихшую Настю. Хохотнув, турнула её. – Хорошо, так и запишем: замер производился в помещение гладильной. Ого! Здесь какой-то рваный ритм 70 – 40, 80 – 60, 60 – 40, 60 – 100! Молотками стучат? Механическая мастерская подходит, когда включают то один станок, то другой.

– Помнишь, как-то мерили шум в мастерской! – Оживилась Настя. – Не поймешь, откуда и шум идет, и как связать его с производственным процессом.

Левые ладошки Лены и Насти хлопнули друг о друга. Прорвемся, подруга! Где наша не пропадала!

– Есть у вас мастерская? – спросила Лена. – ОК! Станок, говорите, один: наждак для заточки ножей. Пойдет и такое объяснение! Так и запишем: замер операции заточки ножей, инструмента. Так дальше… ни фига себе! До ста десяти децибел пики доходят. Значит где-то совсем рядом проложено железнодорожное полотно: поезда то и дело проносятся. Или лучше фура подъехала к разгрузке: они когда останавливаются, пыхтят точно проглотить что-то не могут. А последняя запись замера,… мама родная! – 140! Это же звук взлетающего реактивного самолета!

Лена, покачиваясь, схватила себя за горло:

– Настюш, дома также орешь, когда кончаешь?

Настя помотала головой. Парня не заботит, он кончает первым. На этом и завершает.

– Ладно, теперь разберешься с парнем.

– В венткамеру его, что ли, тащить?!

– Наручниками приковать к кровати.

– Мы на тахте трахаемся.

– К батарее пришпандорь, эгоиста.

– Разберемся, – буркнула Настя. – Сперва Антонине связно объяснить, чем мы тут, блин, занимались.

Вагид, прикрыв глаза, поглядывал на девушек. Смешные!

Лена размышляла:

– Сто сорок децибел – это звук самолетных двигателей на взлете. Как объяснить?.. Аэродрома у вас точно нет. А с таким уровнем звука вообще нельзя работать. Повышенный шум – это опасный производственный фактор. Можно, посчитать эквивалентный уровень шума, в пересчете учесть фактор времени. Тогда уложимся в оптимальные условия труда. А этот пик объясним излишней старательностью Насти: она запросто могла побывать на репетиции вашей знаменитой танц-группы, когда там настраивали аппаратуру. Ну что, всё сходится! Поработали мы славно! Наверное, пора и к Антонине. Просим извинить Вагид-ака за временные неудобства.

– Я начинаю привыкать к различным и бесконечным инспекциям также как к вашей холодной зиме. Вот скоро подойдёт из типографии флуоресцентная схема эвакуации при пожаре, мы и знаки флуоресцентные, со светоотражательным покрытием, заказали. Развешаем их по коридору. Они в темноте светятся! И проведем ночную отработку плана эвакуации совместно с пожарной службой. Заметьте: в группе профилактики пожаров списочный состав наполовину женский.

– Нас не забудьте пригласить! – Девушки озорно переглянулись и весело расхохотались. – Мы проверим работу огнезадерживающих и обратных клапанов вентсистем при задымлении. А что! Идея очень хорошая: практически убедимся, что клапаны системы дымоудаления срабатывают, как полагается. Одновременно совместим полезное с приятным. Кстати, в качестве оказания методической помощи мы вам на компьютер сейчас с флэшки сбросим электронные варианты СанПинов. Почитайте на досуге. Там, правда, изложено совсем по-другому, в отличие от сегодняшней проверки. Но следует хотя бы знать, как должно это всё проводить в полном объёме. Как нас учили: кто осведомлён, тот уже вооружён и наполовину сделал свое дело.

11. Званный ужин

Вагид взглянул на часы: завершался четвёртый час по полудню. Через час-другой чайхана заполнится посетителями. До полуночи не один десяток состоявшихся мужчин будут ублажать себя едой, зрелищами и непритязательным общением.

Обычно Вагид задерживался до первого наплыва посетителей, дабы воочию убедиться, что приготовленная пища вкусна, что в зале чистота и порядок, что живой звук и танцы завлекают, зажигают и раскручивают веселье. Сегодня у него у самого гости, про которых утром талдычила Луиза.

Ах, Луиза, Луиза! Опять пойдут придирки, опять воспитание, опять она найдет и укажет, что он сделал что-то не так. Вагид обреченно вздохнул и заказал ужин на шесть персон с упаковкой на вынос. Пока ему это всё готовили, несколько раз забегала Зульфия 1. Переспрашивала, уточняла, как лучше это сделать.

Он ей велеречиво пояснял, отрываясь от просмотра на мониторе СанПинов, оказавшихся санитарными нормативными документами. Хрень еще та! Вдруг предположил, что, возможно, такие же регламенты и инструкции разрабатывает жена Луиза. Высокоумный, высоколобый агент, внедренный в его восточное понимание всего и вся. Или он внедренный в её европейский уклад.

Вагид хлопнул себя по коленям, выключил компьютер, глянул в зеркале на орлиный профиль смуглого лица, на коротко остриженные кучерявые волосы. Не найти таких ножниц, чтобы остричь его вихрастые мысли. Вихрастые для европейской жены.

Он вновь ощутил себя контрагентом, посланным на первый рубеж противостояния со скучным и размеренным западным бытом. Его вновь развеселило, каким образом и местом внесет различие между пороком блуда и теплотой гармоничного сердца. Между частной собственностью и принадлежностью к вневременному миру.

Вагида с объёмистыми сумками прямо до подъезда дома доставил служебный микроавтобус. Луиза приехала первая, успев забрать дочек из детсада. Полным ходом шла приборка. Гудел суперсовременный пылесос. Гофрированным хоботом, точно миноискателем, элегантная блондинка со строгим профилем немецкой принцессы обследовала пол, стараясь извлечь мельчайшие пылинки.

– Добрый вечер госпожа Луиза! – перекричал смуглый муж беляны рев пылесоса. – Мне заняться сервировкой стола или приборкой квартиры?

– И тем и другим. Чтобы накрыть стол, сначала следует прибраться! – сказала она строгим непререкаемым тоном, тут же ногой выключила пылесос, чтобы зазря не тратить электроэнергию. – Приступай немедленно. У меня куча дел не менее важных: принять ванну, макияж, выбрать вечернее платье.

– Да, это очень важные дела, – согласился Вагид. – Ты разрешишь мне помыть посуду после гостей?

– Не ерничай! Раз сказал – посуда твоя. Тебе также необходимо принять душ. У вас в чайхане с санитарией наверняка проблематично.

– Промсанитария – это не только чистые руки, но и чистый воздух и опрятность в организации рабочих мест! – Вагид с удивлением повторил фразу, услышанную от Лены, работницы санитарного надзора. Цокнув, добавил Луизе: – Ошибаешься, дорогая! У нас сегодня была санитарная комиссия. Мне пришлось прочесть пару ваших СанПинов. Затем проверить на их соответствие наше санитарное состояние.

– И как? Прикрыли вашу лавочку?

– Разве кормушку прикрывают? Наоборот: полный улёт! Ну, то есть нашли общий язык. Как бы еще противопожарную комиссию отстоять. Эх, одни проверки, разборки, ценные указания! Когда просто и нормально работать? – посетовал он с обреченным видом и взялся за пылесос.

К приходу гостей и без того безукоризненный порядок в квартире стал образцовым, шикарным снимком для глянцевого журнала. Также как и всё семейство: стройная светловолосая Луиза в новом дорогом платье, смуглый и приземистый Вагид в недешёвым костюме делового мужчины, и милые дочки-ангелочки – дивная смесь красоты Востока и Запада.

Гостей трое: супружеская пара очень зрелого возраста и высокая спортивного вида леди с желтым пожилым псом бульдожьей породы. Пёс был настолько выдрессирован, что терпеливо ждал, когда принесут тряпку и оботрут лапы. По печальным глазам псины Вагид понял, что дома четырехлапый жилец ходит в тапочках. И невольно посочувствовал.

Супружеская пара, казалось, напрочь лишена даже намека на внешнюю физическую красивость.

Он – безобразно толстый с отвисшими щёками, животом, со складками векового жира по всему телу. На брыластом лице супруга громоздились массивные очки в черепашьей оправе с толстыми астигматическим линзами.

Она – блондинка маленького роста, с лицом в форме репы и прямоугольным профилем тела, который, как ни странно, и не пыталась скрыть. Блузка и юбка обтягивали полено тела, сходясь и расходясь во фривольном разрезе в месте предполагаемой талии.

Модный фасон миниатюрной гостьи явно предлагал мужскому взгляду поискать талию, принять за таковую светлую полоску с обнажённым пупком. В этом и состоял шарм: капитальные и непреложные женские прелести есть и в полном порядке. Не веришь – проверь.

Супруга звали Пал Палыч, его крохотную (против него) супругу – Лейла. Пал Палыч занимал высокий пост в исполнительной власти муниципалитета. Супруга также не бедствовала в известной аудиторской компании, клиентура которой входила в ассамблею предпринимателей среднего и малого бизнеса, созданную под крылом городской администрации.

Спортивного вида леди Диана в прошлом была знаменитой в городе лыжницей. Как обычно случается, получила травму и стала одним из городских организаторов по развитию массового спорта.

– Расскажите, пожалуйста, о восточной кухне, Вагид, – мягким и обволакивающим голосом сказала Лейла, усаживаясь за стол поближе к хозяину застолья. – В анонсе приглашения Луизы акцентирована как раз восточная кухня. К месту сказать, полгода назад мы с Пал Палычем побывали в Париже. И сполна насладились французской кухней, как впрочем и другим. Французы известно – большие снобы и кухня их удивительна.

– Восточная кухня и практична, и пользительна, и не менее удивительна. В основе многих блюд баранина и рис. В сухом виде получаем плов, в жидком – шурпу. На Востоке не готовят супы. Шурпа, харчо должны быть настолько густыми, чтобы не посчитали за бульон. На востоке все должно быть основательным, крепким; хозяину позорно предложить гостю хлебать водицу, называемую бульоном…

Вагид мимолётом бросал быстрые взгляды на Лейлу. И она, принимая этот взгляд, также мимолётом преображалась. И на некоторое время установилась странная игра: словно внезапный порыв ветра срывал с мужчины шляпу, а у женщины поднимал юбку.

Лейлу изумляла нежданная обнажённость и волна новых ощущений: стыд, страх, надежда, предвкушение увлекательного приключения. Легкая улыбка блуждала по лицам – им обоим подмывало увидеть себя в новом и неожиданном качестве. В каком? Это хорошо представлял Вагид. Смутно догадывалась Лейла.

Пал Палыч между тем доедал огромного фаршированного карпа и допивал коньяк «Наполеон». Он грузнел и наливался как накачиваемый шар. По щёкам, раскрасневшимся от алкоголя, струился пот. Добровольная инъекция сумасшедшей порции калорий непременно должна чем-то исторгнуться.

Лейла с испугом поглядывала на монументального супруга, на часы, на Луизу, подкладывающему все новые лакомые кусочки сладострастному чревоугоднику. Пал Палыч был начальником Луизы и теперь, заполучив его в свои апартаменты, она готова исполнить любую прихоть гостя.

Ему же нравилась эта красивая женщина. Рядом с ней аппетит оживал с новой силой, и даже мысли обретали некоторую игривость и легкость. Он встряхивал остатками волос, распрямлял тело, изрядно погрузневшее от хорошей сытой жизни.

Лейла, поглядывая на кулинарное ублажение супруга, наконец, растревожилась: не выдюжит пищеварение супруга, газовая атака ночью обеспечена. Засыпать придется под рулады кишечника. Миниатюрная блондинка заторопилась домой. Вагид вызвался помочь Лейле доставить благоверного на брачное ложе, точнее на его любимый кожаный диван.

Луиза с Дианой переиначили рвение Вагида. До такси выйдут полным составом. Усадят в низкопрофильную карету супружескую чету. Вагид сопроводит Диану – влиятельного спортивного чиновника со связями на федеральном уровне. Дом Дианы в десяти минутах ходьбы. Луиза уложит дочек спать.

Пал Палыч шёл медленно и тяжело, подобно средневековому рыцарю, увешанному доспехами. Только вместо доспехов был мощный слой подкожного жира. Он величественно прошествовал к лифту. Почетный эскорт в лице Луизы и Дианы активировал кнопку вызова кабины. Мастодонт Пал Палыч разворотом плеч вмял открывшиеся двери в проем лифтовой шахты – пол вздрогнул и зашатался, снова вздрогнул со скрипом и замер.

– Поедим в разных лифтах, – решила Лейла. И тут же шагнула в отсек подъехавшего грузового лифта, увлекая за собой Вагида.

– Это что за роскошь? – спросила она, всплеснув руками. В кабине грузового лифта, размером в два раза больше обычного, будоражил мысли вид уютного диванчика.

– Поедим с удобствами! Присаживайтесь. Скорее всего, диван забыли вынести.

– Как жаль, что это удовольствие будет длиться мгновение.

– Нельзя сожалеть о том, что может быть исполнено. – Вагид узрел в глазах Лейлы поникший бутончик шоколадного цвета.

Он нажал одновременно несколько кнопок: двери захлопнулись, лифт скользнул вниз на метр и замер между этажами. Лейла попятилась, в расширенных зрачках рос облик Вагида.

– У нас десять минут ожидания лифтёра, – шепнул на ухо крохотной дамы непонятного возраста. Аромат её кожи источал флюиды закипавшей страсти.

– Мне достаточно, если начнем сразу же. Только не забудьте о гигиене. У меня в сумочке влажные салфетки и ещё кое-то.

– Вы пре-ду-смот-ри-тель-ная женщина!

– Я кое-что наслышана о вас. От Дианы, нашей леди с собачкой.

– Я не люблю собак. Я люблю лишь то, что создано для любви. Любовь каждую минуту, каждое мгновение, с каждым вздохом. Любовь, что удерживает нас наверху….

Слова входили в Лейлу, внедряя новый смысл и содержание. Быть может, хватило бы и слов, тех долгожданных слов, которые теперь обнимали волнами сладостного возбуждения. Уши несли благодатные импульсы в захиревший центр эйфории, закладывая потрясающий экстаз.

Глаза подтверждали, что окружающее готовит умопомрачительный сладкий сюрприз. Обнажённая кожа, воспринимая прикосновения и поглаживания, толчки, объятия, приближала развязку.

Овеществлённый порыв Вагида прокрался в таинственную сень завядшего бутона. С нарастающим темпом взялся трепать его, пробуждая к полноценной жизни. Трепал и спереди и слева, спереди и справа, справа и слева, слева и справа, снизу и сверху.

Здесь нет нужды в гигантском стволе, который довершит начатое действие несмелым желанием крохотной дамы. Ведь, заждалась она ловкого героя, кто изнутри доберется до точки Кью, хорошенько вдарит и пробудит от спячки.

Здесь партия первого инструмента отдана виртуозной скрипке. Огроменный одиозной контрабас пусть в забвении кичится мощью.

Здесь древнее восточное искусство сотворило акт взаимопроникновения двух сакральных начал в типичной многоэтажке. И сотворило по пути к объёвшемуся супругу…

Лейла, счастливая и сияющая, ровно через десять минут явилась на крыльцо дома, где топтался ничего не понимающий супруг. Его чрево бурлило от избытка калорий. Спортивная леди с собачкой и стройная Луиза подозревали, что вот-вот развернется зловонный вулкан. Скорей по домам!

– Куда вы пропали? – Набросилась Диана на Вагида, лоснящегося удовольствием. – Мы, куда и не позвонили: каждому из вас, Луизе, хотели задействовать телефон спасения. Пал Палыч устал стоять.

– Ничего-ничего. Я выкурил хорошую сигару. Это было именно то, чем неплохо завершить очень вкусное застолье. Вы просто гений кулинарии, Вагид! – пробасил Пал Палыч.

– Это верно! – подтвердила подоспевшая Лейла, подхватив супруга под руку. – И не только кулинарии!

– А чего не только? – буркнул Пал Палыч.

– Редкой натуры человек: внимательный, обходительный, абсолютно лишённый агрессии, недовольства… всего того, от чего страдаем мы, и до краёв наполненный всем тем, чего не хватает нам.

– Вполне вероятно, что так, – промолвил Пал Палыч. – У тебя, Вагид, проблемы есть в чайхане по нормативно-юридическому регулированию? Обращайся ко мне. Решим.

– В следующую субботу ждём к нам на дачу, – сказала расцветшая Лейла. И добавила, улыбаясь, Диане: – Тебя, Диана приглашаем в обязательном порядке.

Такси коротким вежливым гудком клаксона напомнило о себе. Пал Палыч с Лейлой благополучно укатили домой. Десять минут, которые супруг на крыльце дышал свежим воздухом вперемежку с табачным дымом, взбодрили его, также как и Лейлу пробудило сногсшибательное десятиминутное эротическое действие. Отличный вечер для обоих супругов!

12. Амазонки берут силой

Диана пружинистой спортивной походкой вышагивала по сумеречному тротуару. Вагид шел в метре от неё, еще дальше неспешно перебирал кривыми лапами английский бульдог. То и дело пёс приостанавливался, вслушивался и внюхивался в окружающий полумрак.

Диана вдруг резко остановилась, и Вагид от неожиданности налетел на неё. Она схватила его одной рукой за грудки и произнесла тоном, не сулящим ничего хорошего:

– Итак, где вы были с Лейлой десять минут? Она выскочила из подъезда красная, как из бани.

– Ну, я-то был не красный и не запыхавшийся. Супруга Пал Палыча, возможно, искала: бегала по площадкам с первого на двенадцатый этаж, вдруг да вышел не на первом этаже.

– Ты мне басни не рассказывай. Ты человек тренированный, она – новичок!

– Новичок в чем? Ай! – Диана крепко тряхнула его. Пёс с рычанием подбежал к ним и, ничего не понимая, сел рядом, с интересом поглядывая на хозяйку, косясь на знакомого мужчину.

– Ты пренебрёг женой ради неё, Лейлы, у которой одно лишь имя красивое. Одного взгляда достаточно, чтобы сказать какая она бесформенная коротышка: три картошины слепленных вместе. Луиза у тебя красавица, стройная, с идеальной фигурой. Её тело можно подогнать к эталону, не будь этих бесконечных хозяйственных дел. Луиза умница, аккуратистка.

– Если согласиться с тобой, то надо жениться на идеальном манекене, на статуе древнегреческой богини, на резиновой кукле. У большинства женщин нет совершенной физической красоты. Однако все хотят любви и в этом желании они прекрасны. Обычно, у одной красивая грудь, у другой ноги, у третьей голос…

– Ты женился! Сделал выбор. На какой ляд тебе чужие бабы?! Ищи совершенства в жене.

– Так уж чужие? И вообще, что значит чужой, свой, родной? Учение Дау говорит…

– Ты живёшь не в пятом веке! – прикрикнула Диана.

– Ты уверена? что-то изменилось?

– Офигел! Ты в школе учился или дурака валял?

– Скорее дур, – хихикнул Вагит.

Диана замахнулась, бульдог рыкнул. Вагид принял благочинный вид:

– Я учусь у жизни каждый день.

– Ладно, скажи тогда: как тебе, искушённому во всяких-разных эротических науках может привлекать эта страшилка Лейла. Для разнообразия? Тогда посмотри на меня! – Она тряхнула его сильней. – У меня ноги длинней, чем две её вместе взятых. Так? Так! Смотри, какая у меня чистая кожа: ни одного прыщика и пупырышка. А хочешь посмотреть какая у меня киска? Не хочешь?! Да ты просто боишься! Тебе с такой не совладать. Да будь ты моим э-э… я из тебя все жилы вытянула. Засосала бы кисой, пережевала и выплюнула.

– Но Луиза! Как же Луиза, моя жена и твоя подруга?

– Да лучше я помогу перелопатить кобелиную твою прыть, чем ты будешь с кем-то там таскаться по темным и злачным местам.

– Ни с кем не таскаюсь в твоём понимании. И жену люблю. Ты, кстати, не созрела для любви в моём понимании. Не доросла умом, прежде чем…

Раздался звонок мобильника. Это Луиза вызывала на связь мужа Вагида, тревожась за его долгое отсутствие.

– Вот видишь, Луиза без меня не может лечь спать. Беспокоится.

– Давай топай домой, кавалер хренов. Провожать еще меня будет! Я любую шайку уличных хулиганов положу на землю. И Боря мне с удовольствием поможет. – Она посмотрела на коренастого бульдога, который тут же устрашающе рыкнул, ухватил Вагида за ляжку, слегка стискивая зубы.

– Отпусти его Боря, отпусти. Фу! Брось падаль!.. Ты, Вагид, давай шлепай скорей домой. Защита нужна, не мне – тебе. Гадкие подростки шляются здесь, малюют на стенах дебильные знаки. Никак их всех выловить не можем. Я постою здесь минуты три, отдышусь от тебя. Гудбай май лаф, несостоявшаяся