Текст книги "Звезда услады"

Ты всё еще считаешь алкоголь верным способом получения удовольствия и привычным проверенным способом решения проблем?

Запомни: «удовольствие» это наркотическое, а проблемы с помощью алкоголя еще никто не решил.

АЛКОГОЛЬ – ЭТО ТЯЖЕЛОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, за которое мы платим непомерную цену.

Поверь: малые дозы алкоголя – это сыр в мышеловке.

Пойми: чтобы не стать жертвой алкоголя, его нужно просто изгнать из жилища, изгнать из головы».

– Это что за хрень?! Ты случаем не тайный член общества трезвости. Только мы в раж входим на пивных дрожжах, ты мне прокламацию суёшь… Написано складно. На этот счет сказано… э-э… у Гете: «Суха теория, мой друг! А древо жизни пышно зеленеет!»

– Допустим, не про алкоголь у Гете. Одно верно: сколько не твердится о вреде пьянства, а его не становится меньше. Теперь нищета переходит в область духовного.

– Ты загнул! Выбрось на фиг эту писанину. По сотке накатим и домой. А лучше давай сожжем. Кто-нибудь подберет – и пойдет эта зараза гулять по свету.

Николай с насмешливой пытливостью глянул мне в лицо и, обнаружив к своему удовольствию молчаливое согласие, вынул из кармана зажигалку, привел её в действие. Синий язычок пламени коснулся пластиковой карточки с вредоносными, как нам показалась, письменами. Пламя обнимало со всех сторон уголок карточки – и ни в какую не бралось за её самою. На карточке оставалась копоть, салфеткой сняв которую, нам являлась её первозданная белизна с четкими рядами букв. Чертыхнувшись, Николай попробовал разорвать в клочки, но силы его пальцев не хватило. Недоумевая, он вернул неуничтожаемое творение моей супруги.

– Из стеклопластика, что ли сделано, с термостойким покрытием, такой же краской, похоже, и текст нанесен. Чего это такое?! – раздражался Николай с каждым словом. – Никогда такого не видывал: ни разорвать, ни сжечь, ни стереть, ногами не растоптать!

– Возьми себе, – сказал я.

– Не-е-ет! – отпрянул он.

– Ладно, – сказал я равнодушно, пряча в карман взбудоражившую карточку. – Давай по существу, ради чего встретились. Что еще скажешь о Паше?

– Короче так. Ему дали по социальной линии однокомнатную квартирку Хреновая квартира: прихожая, комната и туалет. С родительской он выписался, и мать его тут же квартиру-двушку разменяла на однокомнатную. Полученная доплата ушла на долги. Что интересно, куда Паша переместился, в этом же доме и Любка живет. Она, конечно, прибрала его полностью к своим рукам, зажила на две квартиры. В одной – дети со старшой во главе, ну а сама у Паши обосновалась. Разбогатела на мужика и хату. Порешили они эти квартиры продать и на вырученные деньги купить дом в той деревне, откуда Любка. Вроде как и дом подыскали по сходной цене родственнички Любки. Но понимаешь ли, нет денег, чтобы приватизировать квартиры. Пашку-то выперли с завода, а Любка не поймешь где и работает, да и семья у неё детки-малолетки, и барышня на выданье – с деньжатами туговато. Не придумаешь, как раздобыть денег на переезд, – век в дерьме и нищете проживать. Я как-то раз заходил к нему, он мне отчебучил «скоро на мерседесе буду ездить». На полном сурьёзе сказанул. А в комнате грязища, вонища, пьяная Любка, пьяный он, под градусом старшая дочка, и малолетки с пробками от пивных бутылок играют. Я усомнился, дескать, со всем семейством на мерсе поедешь? Так он меня за грудки взял. Любка подскочила, подначивать стала, на дочку старшую якобы поглядываю, в коридоре будто лапал её. Вот стерва! Я быстрее оттуда смотался и больше ни ногой… Иди один, адресочек скажу. Ну а потом, мне, если что, звякни. Как там Паша? Жив ли, здоров ли? А впрочем, как баба бывает на передок слаба – и ничего ты с ней не поделаешь, так и мужик, если на водку слаб, – до гробовой доски ему с этим жить, ничего тут не попишешь и не исправишь.

– Речь не об этом. Найти хотя бы его.

С Николаем распростились хорошими приятелями с крепким рукопожатием. Я с ходу заскочил в подъехавший автобус и плюхнулся на потертое сидение, машинально сунул руку в карман и… и вытаскиваю снова псевдопластиковую карточку.

«Да что это такое! – воскликнул теперь я, как будто у меня прихватило сердце, – Откуда у меня столько непонятных мне вещей. Разве супружеская жизнь предполагает тотальный контроль за содержимым кошелька, журнала звонков мобильного телефона, настроений, влечений, устремлений? Хорошо хоть так мягко, вкрадчиво, осторожными шажками… Что же в этот раз?»

Принялся за чтение, вдумываясь и поверяя по своим меркам читаемое. Вот что там было:

«Хочешь узнать о пользе алкоголя? Давай, попробуем её найти.

Праотец современной медицины Гиппократ поставил лечение вином на научную основу. «Вино – вещь удивительно соответствующая человеку, как в здоровье, так и в хворях. Его предписывают по необходимости и в определенных количествах в соответствии с индивидуальным телосложением», – писал великий врач. Но при этом предупреждал: «Многие вещи оказываются целительными, только если их используют своевременно. Вино, данное больному вовремя, служит лекарством. И, наоборот, выпитое некстати, оно может вызвать буйство, горячку, и значит, превратиться не в лекарство, а в причину болезни».

Множество исследований показали, что продолжительность жизни значительно выше в тех регионах, где традиционно занимаются виноделием, – в Греции, Франции, Италии, Испании. Именно в этих странах люди меньше всего подвержены сердечнососудистым заболеваниям. Хуже всего дело с сердечнососудистыми заболеваниями обстояло у финнов и американцев, лучше всего – на греческом острове Крит. Американцы, помешанные на здоровом образе жизни, принялись обезжиривать всю еду. Но… ситуации это не изменило.

Тогда заговорили о французском феномене. Французы и американцы потребляли почти одинаковое количество жиров, и при одинаковом уровне холестерина в крови уровень смертности от коронарной недостаточности у французов был в 2,5 раза меньше!

Феномен объяснялся просто. Французы традиционно пили вино, которое является прекрасным средством профилактики сердечнососудистых заболеваний. Пить вино нужно, как советуют диетологи, регулярно, а не от случая к случаю. Иначе профилактический эффект не будет достигнут. Более того, обильные возлияния только по выходным, пусть даже самым полезным красным вином, дают прямо противоположный результат. Вино, как микстуру, следует принимать каждый день – один бокальчик за ужином.

Когда ученые и диетологи говорят о профилактическом употреблении спиртного, то имеют в виду только здоровых людей. Рекомендации пропустить бокальчик хорошего легкого вина за ужином относятся только к тем, кто не имеет дурной наследственности. Если ваши дедушка, отец или кто-нибудь из близких любили «заложить за воротник», то это лечение будет пагубным.

Многие врачи утверждают, что алкоголь не обладает ни одним таким действием, которое не могло бы быть достигнуто другим лечебным средством, действующим безопаснее и надежнее. Нет такого болезненного состояния, при котором необходимо назначать алкоголь на сколько-нибудь продолжительное время.

Потребность в алкоголе не входит в число естественных жизненных потребностей человека (таких, например, как потребность в кислороде, воде или пище), и потому сам по себе алкоголь не имеет здоровой побудительной силы для человека.

АЛКОГОЛЬ – ЭТО ТЯЖЕЛОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, за которое мы платим непомерную цену».

Неожиданно отчетливый алкогольный душок уловил мой чуткий нос. Я перевёл глаза на веяние спиртного. Ага, встать сбоку сидения приноравливался кряжистый дед с допотопным рюкзаком, один из дальних соседей по гаражному кооперативу. Не узнает, что ли?

– Степаныч, присаживайся уважаемый, – сказал я с радостным оживлением. – Давай поближе, дорогой человек. Ты садись. Хочешь, тебе и твоему рюкзаку место уступлю.

– Много почести рюкзаку! Но… – Он призадумался. – Очень даже заслуженно тому, что в рюкзаке. Полтора ведра здесь топинамбура. Знаешь такой овощ?

– Чуточку. Самые общие сведения.

– Вот и плохо, что чуточку! А это овощ, где собраны самые нужные микроэлементы. Каждый день в нашем теле умирает миллиарды клеток и столько же возрождается. А скажи, что нужно клетке, чтобы правильно организоваться? (Я пожал плечами) Нужны микроэлементы и чистая вода. В топинамбуре полный комплект. У меня дома он всегда на столе в свежем, маринованном, высушенным и растертым в порошок виде. Мед на столе вместо сахара. Когда ученые сравнили химический состав по микроэлементам меда и крови, оказалось, что по составу микроэлементов кровь и мед одинаковы! Каждый день по одной-двум столовым ложкам меда – недостатка для новых кровяных клеток не будет! Водичку пью, пропустив через фильтр с шунгитом. Знаешь такой!

– Слышал как будто.

– Эх, все у вас как будто и около того. Ты всегда в точку, в сердцевину попадай, ни минуты времени не теряй.

– Понимаю: чтобы не сказать «поздно пить боржоми, когда почки отказали»

– Вот-вот… Мне было под сорок, когда нежданная болезнь попыталась с этого света спихнуть. С тех пор, молодой человек, непрерывно совершенствую свою методику оздоровления. Книжку написал даже. Разошлась мигом. Последние экземпляры остались. Заходи, коли надобно знать тебе, как дожить в полном здравии до моих лет. А мне 85 годков!

– Мне не дожить, дед. Каждый месяц конец света прогнозируют. Самые лучшие люди уходят, исчезают, тонут. Одно дерьмо всплывает. Какашки захватывают реку жизни.

– Говно всплывает, хлопчик, потому что разлагается. Разлагается оно-о! Умный строит свой корабль и плывет по реке. Первым залогом успеха – здоровье. Здоровье!

Я приготовился услышать лекцию о лечебных свойствах натуральных продуктов, о правильном питании, о спасительных физических упражнениях – Степаныч имел-таки репутации целителя – но слушать не хотелось, поскольку я со здоровым недоверием относился к так называемым целителям, поэтому съязвил:

– Откуда-то водочкой тянет. Не из рюкзака? Просвети, как алкоголь и здоровье сочетаются. Да и сочетаются ли?

– Сочетаются! – ответил дед-молодец. – По сто пятьдесят грамм каждые две недели требуется для встряски организма. И ни капли больше! Это своего рода гомеопатия, то есть лечение ядом. Удержатся не могёшь? – значит, ни капли не пей. Ни капли, если тянет упиться…

– Жаль, не договорили. Парадоксальная у тебя концепция! Мне выходить.

– Дак ты заходи ко мне!

– Зайду, жив останусь.

«С чего ляпнул, что жив останусь? – подумалось, когда вышагивал по щербатому тротуару. – Никому не успел крепко насолить, с законом лады. Не с Пашкой ли что-то?»

С некоторой опаской надавил на треснутую кнопку звонка входной двери. Второй раз нажал увереннее. Третий – с нетерпением. Кнопка отзывалась противным осипшим дребезгом. Осторожно тронул дверь – и она подалась внутрь жилого пространства; поскрипывая, чуть приоткрылась.

Из темного нутра щели дверного проёма обдало меня застарелой вонью. Выглянула усатая морда, словно поджидающая меня. Я с отвращением смотрел на локаторы усов, на удлинённую морду и два мощных резца в пасти – крыса! Здоровенная крыса приветствовала меня, и сзади поджимали и подталкивали её ещё три-четыре безобразные особи. Я невольно отступил назад и топнул со всей силы. Первая крыса подпрыгнула вертикально вверх на полметра и скрылась во мраке квартиры.

– Хозяева! Эй, хозяева! – Заколошматил по двери кулаком и услышал испуганные детские вскрики.

– Кто там? Чего тебе? – В дверном проеме показался стройный девичий силуэт с накинутой простыней на голое тело.

– Мать где?

– Спроси полегче.

– Меня узнаешь? (Она мотнула головой) Иди, Ольга, оденься и впусти в квартиру. Разговор есть.

В квартире невообразимый беспорядок: какие-то сумки, свертки, чемоданы, гора бутылок в углу, немытая посуда. Под ногами шныряли крысы. Крысы были белые с длинными розовыми хвостами. В одной кровати виднелись очертание двух прижавшихся друг к другу детских тел.

– Откуда столько крыс? – спросил, морщась от брезгливости, и сел на табуретку посредине комнаты.

– Ванька с Ленкой упросили подержать пару крыс, ну и размножились они заразы. Продавать хотели крыс, бизнесмены недоделанные. Да попробуй, сыщи покупателя… Вон их сколько, есть и крысята… Бегают, жрать хотят, сволочи. Где-то полбулки хлеба еще есть. Так ведь и самим жрать нечего. Если на крыс перейти. Крысы съедобные? – спросила серьёзно Ольга.

– Не знаю, не пробовал. Начнешь убивать и свежевать по одной – озвереют и вас быстрее самих сожрут. Они, крысы, умные. Понимают, откуда беда идёт.

– Что же делать? Не на точку же мне идти, клиентов искать! Денег ни копейки. Мать куда-то свалила. Третий день нет. Паша еще раньше пропал, с месяц раньше, наверное. Пива третий день не пила.

– Причём тут пиво?!

– Как причем! Я каждый день по бутылке выпиваю.

– Это что, доза такая?

– Доза не доза, а выпить хочется. Мамка иногда спиртику наливает – его противно пить. Она Пашу спиртяшкой, как на привязи держала. Он только глаза утром откроет – она с рюмочкой подбегает, в руки ему сует, и тут же квашенной капустки дает покушать. Он сразу довольный, сидит, уминает, хрустит, глаза ото сна не отодрал – сразу в кайф. Во лафа какая! Нам даже также хочется.

– Хорошая побудка! В смысле отвратительная. И часто так?

– Каждый день. В последнее время, правда, чего-то Паша удумал. Не велел говорить.

– Давай говори, мне можно сказать.

– Ну не знаю, не знаю, сказать ли? Ну ладно, скажу. В общем, он два месяца сидел что-то паял, паял. И сделал металлоискатель. У нас тут под деревней драга ходила прошлым летом. Золото мыли. Паша решил в отвалах поискать самородки. Какие-то книги он читал мамке. У нас тут оказывается в округе и платиновые заброшенные рудники и шахты есть. Изумруды не перевелись. Урал ведь! Народ и ходит потихоньку промышляет. Паша решился попытать счастья. Нам немного и надо: купить дом, мне бы приодеться, чтобы жениха найти. А там стала бы рожать как мамка, ребенок за ребенком – и работать не надо. Сейчас еще и материнский капитал дают. Ну, нашла бы работу, прежде чем в декрет уйти. Лет через десять-пятнадцать чего-нибудь бы образовалось путное.

– Думаешь, с пивом и спиртом образуется путное? Дети – хорошее дело, но не в такой обстановке. Ты бы взяла порядок навела: отмыла, отскребла, оттерла. Крыс извести. Купи отравы. На худой конец в санэпидемстанцию позвони. Крысы гадят прямо на пол. Как в хлеву у вас. Вы этой заразой дышите. В этой заразе полно патогенных микробов. Смотри, не сможешь забеременеть после этой грязи!

– Чё, правда?

– А ты думала, что все тебе в руку придет, о чем помышляешь?! Самое элементарное сделать нужно: жилище прибрать.

– Мать придет – свой порядок наведет… Курить есть? А, ты же не куришь. Почему ты такой правильный: не куришь, не пьёшь, жене, наверное, не изменяешь, живешь без проблем – скучно так жить. Ну, машина у тебя красивая – прокатил бы хоть, а?

– Есть получше машины. Проблемы, допустим, имеются. И немалые.

– Расскажи какие. – Ольга нашла недокуренную сигарету в железной банке из-под томатной пасты, служившей пепельницей, и запыхтела дымом.

– У тебя своих проблем хватает! Ты лучше скажи, куда Пашина мать переехала после размена квартиры. Знаешь?

– Знаю. Записывай или запоминай. Мы помогали ей переезжать. – Она назвала адрес, и личико у неё мгновенно скривилось жалостью в предчувствии унылого ожидания мамки, Паши в темной квартире, кишащей голодными крысами, с голодными братцем и сестрёнкой.

Я вынул бумажник: в нем были лишь несколько тысячерублевых купюр. Вытащил одну из них, подал Ольге, нахмурившись и со словами:

– Сделай то, что я сказал. Деньги вернёшь Паше.

Ольга с радостью, просиявшей в лице, поцеловала денежку.

Уральская земля до сих пор полна загадок. Лишь столетие назад здесь вовсю добывали золото, платину, изумруды, аметисты… – размышлял о новой попытке Паши взять реванш у недоброй судьбы, где скорее алкоголь призрачным галлюциногенным огнем уводил по зыбкой почве к смутным призракам заплутавшего счастья.

Тема золота частенько поднималась в наших разговорах с Пашей. Я удивлялся его осведомленности и какой-то целенаправленной проработке этого вопроса. Паша был вдобавок заядлым грибником, исходил всю округу. Помню, как он мне показывал, как искать подосиновики: надо подняться на южный склон лесистой горы и по легким размывам ручьёв от дождей спускаться вниз, наткнувшись наверху хотя бы на один гриб. У подножия горы порядком наполняется корзинка. Некоторые наши разговоры помнятся чуть ли не наизусть… Именно на Урале нашли первую русскую залежь самородного золота.

По одной из легенд скифы брали золото в уральских горах, где было его видимо-невидимо, поскольку оно ежегодно прорастало там из глубин земли обильными пшеничными стрелами и затем, подобно зернам с перезревшего колоса, осыпалось на землю драгоценными крупинками. В этой легенде не опровергнутая гипотеза о происхождении многих золотых залежей. Из раскаленных недр к поверхности по пронизывающим земную кору разломам и трещинам поднимались струи золотоносных горячих растворов. Проникая в верхние, уже охлажденные, пласты горных пород, они остывали и становились сгустками и ниточками драгоценного металла в кварцевых жилах.

Примерно так и формируются многие так называемые «коренные» месторождения золота. Горы с годами разрушаются. Многие ветви кварцевых жил появляются на поверхности, и здесь, под действием воды, льда и солнца, раскалываются, дробятся, высвобождая, рассыпая вокруг кусочки, крупицы драгоценного металла. Ручьями, речками, вешними потоками эти кусочки сносятся в речные долины, где они, тяжелее намного по удельному весу всех обычных песчинок, скапливаются на дне, образуя золотые россыпи.

Простой кержак Ерофей Марков в 1745 году стал первооткрывателем российского самородного золота. В месте находки заложили шахту и добыли сотни пудов золота. Постепенно выяснилось, что Марков открыл месторождение мирового класса – уникальное Березовское месторождение, близ Екатеринбурга, вошедшее в геологические учебники всех стран мира.

В 1814 году на Урале сделано эпохальное открытие – впервые в России обнаружено россыпное золото. Вскоре после начала разработок россыпного золота Россия стала ведущей золотодобывающей страной. Нашел первую россыпь золота на Урале Лев Иванович Брусницын. По форме золотинок определил, что они не из коренных пород и, приложив немало трудов, добрался до богатых золотоносных песков.

Открытие Брусницыным нового типа золоторудных месторождений – легкообогатимого, доступного для отработки самыми примитивными способами даже и одному человеку – положило начало волне русской золотой лихорадки. В короткое время стихия искательства явила миру беспримерные золотые клады Урала, Алтая, Сибири.

Даже царствовавший тогда Александр I не мог устоять и попытал себя в старательском «фарте». Прикатил сам император на один из уральских приисков. Потребовал старательский инструмент, чтобы лично попытать счастья. Около тонны песка перелопатил «государь Всея Руси», и был по-царски вознагражден. В этой груде песка обнаружился более чем трехкилограммовый самородок золота.

В советское время знаменитый геолог – академик Обручев написал, что целый ряд опытов, выполненных в разное время и на разных приисках страны, выявили, что в отходах промывки золотоносных россыпей содержится золото в количестве, часто в несколько раз превышающее количество, добываемое при промывке, и могущее быть извлечено. Ни одну россыпь нельзя считать окончательно выработанной. Запасы золота в россыпях очень велики…

***

«Убили!» – ворвался истошный крик в моё сердце и в мгновение развеялся дурман, которым проникся, листая мысленно летопись родного края.

– Кого убили? – спросил я растерянно.

– Пашу. Пашу убили… – Передо мной стояла его мать, Зинаида Аркадьевна с воспаленным от горя лицом, с конвульсивно подрагивающим от плача телом.

Она была миниатюрная – мне по плечу – высохшая от горя старушка. Я непроизвольно прижал её к себе, как родную мать, и она зашлась от плача сильнее.

– Утром был следователь. Расспрашивал про Пашу. Сказал, что его вчера обнаружили мертвого на обочине проселочной дороги. В крови алкоголь. В сердце обширный инфаркт, на груди большой кровоподтёк от удара и надломлены ребра, – рассказывала она сквозь слёзы и всхлипывания, – Следователь говорит, что это несчастный случай. Стоял Пашенька на обочине дороги голосовал машинам остановиться. Чувствовал, что плохо ему. И рухнул грудью на камень… не верю я этому, не верю… это Любка его убила со своей пьяной сворой собутыльников. Убили за то, что хотел уйти от них, порвать с ними. У него в кармане нашли платочек, а нем несколько грамм золота.

– Золото?! Надо же, всё-таки, золото. Отчего золото не забрали? Мотив грабежа понятнее и реальнее.

– В том то и дело, что забрали больше. Забрали больше, а этой мелочи не заметили. Он незадолго мне говорил, что наткнулся на заброшенную штольню, сделал сам металлоискатель. Такой, что на самородки реагирует. Походить с таким прибором по отвалам. Золотоносные пески, породы не вымывать водой – проверять металлоискателем. При хорошем умении можно найти, что хочешь. И Пашенька нашел. Нашел миленький мой сыночек. Мы бы смогли всё изменить. Я бы закодировала Пашу от алкоголя. Снова купили бы хорошую квартиру. Паша вернулся бы на завод. Он такой умница. У него руки золотые. Он один на прежней хорошей работе делал, что другие не могли. В последний раз он принес мне деньги. Сорок тысяч!

– Немало! Пожалуй, он что-то смог найти в земле-матушке.

– Смерть нашел! Теперь эти деньги уйдут на похороны. Мужа схоронила, теперь сын… Это Любка… Она совсем башку его свернула… – И новый приступ плача парализовал мать.

– Это не Любка разум вышибла. Это алкоголь вел за руку целоваться с бедой. Последний поцелуй оказался смертельным….

– Зачем он по оврагам и штольням стал лазить? Один. В лесу неделями пропадал…

Она меня не слышала. Слова теряют смысл, когда бесцеремонно вторгается в твой пошатнувшийся уклад жизни, новая сила разрушения, которая довершает и усугубляет собственные промашки и просчёты. У Беды есть знаки, по которым она безошибочно выбирает новую жертву.

Хоронили Пашу хмурым ноябрьским днем. В стылом небе кружились редкие снежинки. Ледяной ветер подгонял огромные тучи, готовые стать снегом. Провожающих в последний путь было немного: Зинаида Аркадьевна с сестрой – тетей Клавой, я с верной и заботливой женой. И Любка с дочерью Ольгой и четырьмя испитыми личностями с коричневыми опухшими лицами, расцвеченных синяками и ссадинами.

Любка прятала глаза и жестко управляла четырьмя краснолицыми пропойцами, которые оказались добровольной похоронной командой. Всё у них как-то не срасталось: могилу выкопали узковатую, веревки, чтобы опустить гроб не оказалось.

Любка уговорила маму Паши похоронить его на деревенском кладбище, на своём фамильном месте. Здесь как будто и дешевле обойдутся похороны, и удобнее присматривать за могилой. Деревня имела примечательное название – Мурзинка, напоминая о самоцветной чаше Урала, затмившей мировые месторождения. Здесь компактно из недр окрестных земель извлечено несметное количество драгоценных камней: вишневые аметисты, великолепные изумруды, превосходящие изумруды, бывшие в короне Юлия Цезаря, знаменитые голубые топазы, изумительные рубины и сапфиры, редкие турмалины, бериллы, аквамарины… Многие уральские копи разрушены, но история их не закончена.

Пока бегали за лопатами и веревкой я осмотрел это родовое место погребения – ряд могил с одной фамилией. Здесь упокоены кровные родственники Любки: первый муж, старшая дочь, продолжением будет могила Паши, второго гражданского мужа. Кто следующий? Я глянул на Ольгу. Она улыбнулась краешком губ. Красивая девушка, но уже повязанная алкоголем.

Зинаида Аркадьевна побелела от холода и горя. Жена моя взяла её под руку и не оставляла без внимания. Тетя Клава поносила вполголоса Любку за безалаберное устройство похорон, и зачем Зина согласилась здесь предать земле сына.

Застучала мерзлая земля о крышку гроба, и вскоре вырос свежий могильный холмик. Мать обеими руками обняла памятник, гладила коченеющими ладонью холодную фотографию сыны и плакала, плакала… Всплакнула Любка и Ольга. Утерла платочком покрасневшие глаза жена. Кусала губы тетя Клава…