Текст книги "Нихт капитулирен!"

Москва, Кремль

05 января 1939 г. четыре часа дня (время местное)

– Польская сторона желала бы проведения границы по Даугаве, – заметил Риббентроп. – Это вполне логичное требование, если учесть то обстоятельство, что они согласны передать Германии Мемель. Польше нужен нормальный выход к морю, а протяженность побережья Литвы, остающаяся после удовлетворения Польшей наших требований, будет не так велика. Скорее даже, совсем мала.

– Это совершенно неприемлемое предложение, – отрицательно покачал головой Литвинов. – Латвия, если мы правильно поняли суть ваших предложений, переходит в сферу интересов Советского Союза, а поляки требуют фактического разделения ее пополам. Мы настаиваем на том, что Рижский залив должен полностью и без каких-либо оговорок считаться нашей зоной влияния.

Максим Максимович быстро глянул на Молотова, получил утвердительный кивок с его стороны, после чего продолжил.

– Конечно, мы можем удовлетворить притязания Польши, уступив им часть побережья на юге Латвии, но не в таком объеме. Кроме того, польская сторона должна понимать, что в случае конфликта с СССР форсирование Даугавы не станет такой уж большой проблемой для РККА.

– Германии хотелось бы избежать конфликтов в окрестностях ее восточных границ, – дипломатично заметил Йоахим фон Риббентроп.

– СССР также не желает конфликтов в районе своей западной границы, – парировал Максим Максимович.

В переводе с дипломатического языка этот диалог означал ни что иное как: «Мы не позволим вам напасть на Польшу». «А мы – вам».

Переговоры между немецкой и советской делегациями продолжались уже пять часов.

– Товарищ Литвинов рассуждает умозрительно, – вмешался в беседу Молотов. – Совершенно понятно, что президент Мощицкий руководствовался скорее военными, нежели политическими резонами. Однако Советское Правительство в моем лице заверяет вас, что никаких военных действий против Польши мы не планируем, и не намерены планировать в будущем. Да, у нас имеются некоторые территориальные претензии к Польше, однако они не настолько значительны, чтобы решать их военным путем.

– Миролюбие Советского Союза общеизвестно, – кивнул Риббентроп, припомнив, как русские надавали по шее японцам у озера Хасан.

– Господин министр должен понимать, что дипломатию Польши очень хорошо описывает пословица «аппетит приходит во время еды», – дождавшись, пока Пауль Шмидт, личный переводчик Риббентропа, сможет передать этот его пассаж своему начальнику, Литвинов продолжил мысль. – Если сегодня, на предварительном согласовании позиций, мы удовлетворим их требования, то завтра поляки захотят получить и остров Сааремаа.

– Видимо, – улыбнулся фон дер Шуленбург, – господин Мощицкий знаком с другой русской пословицей: «проси вдвое больше, получишь столько, сколько желал».

– И все же, хотелось бы, в первом приближении, уточнить, о каком именно участке побережья Латвии, передаваемом Польше, может идти речь? – продолжил гнуть свою линию Риббентроп.

Молотов взял карандаш, подошел к висящей на стене карте Европы, и аккуратно отчеркнул прибрежный кусок латвийского побережья, проведя будущую границу по реке Вента.

– Примерно вот так, – произнес он. – В первом приближении.

Риббентроп задумчиво побарабанил пальцами по столешнице.

– Президент Мощицкий не уполномочивал меня вести переговоры от его лица, но, полагаю, немецкая дипломатия сможет убедить его довольствоваться этим предложением.

– Ну вот и славно, – ответил Молотов. – Господа, предлагаю сегодня сделать перерыв, а завтра подробнее обсудить вопросы с Буковиной, Финляндией и черноморскими проливами.

Берлин, Вильгельмштрассе, 77

06 января 1939 г., четверть двенадцатого утра

– Ты что, совсем не отдыхал, Йозеф? – Гитлер смотрел на осунувшееся лицо своего «министра правды». – Или отпраздновал Рождество и Новый Год с особым размахом?

– Какое там, отпраздновал… – Йозеф Пауль устало махнул рукой. – С этой «программой культурно-исторического рывка» даже выспаться удавалось раз в две недели. Однако, – тут Геббельс довольно улыбнулся, – все готово.

– Знаю я, почему ты не высыпался, – добродушно усмехнулся фюрер. – Небось опять лично отбирал актрис на главные женские роли. И не оправдывайся, лучше по делу давай.

– По делу, так по делу. Хотя я, между прочим, примерный семьянин и отец.

– Ну-ну, – усмехнулся Гитлер. – Ладно, я не твой исповедник, чтоб ты мне в грехах каялся. Рассказывай, что у нас хорошего.

– Хорошего у нас следующее: стартовало три музыкальных проекта – остальная музыка никак не подходит для граждан Третьего Рейха. Ну, разве что Linkin Park… Этот вопрос пока изучается. Конкретно запущено: «Rammschtein», «Nachtwunsch» и «Berliner hotel»… От ссылок на Токио мы решили отказаться – мало ли как у нас потом разовьются отношения с Японией.

– Это правильно, – кивнул рейхсфюрер. – Надеюсь, внешний вид у солиста «Berliner hotel» будет не как у прототипа?

– Да мне самому чуть с сердцем плохо не стало, когда я узнал, что это мальчик! – усмехнулся Геббельс. Не так уж он и преувеличил, поскольку его реакцией на крупный план Билла Каулица (была у Карла в мобильнике пара клипов Tokio Hotel) являлись слова «Страшноватая девочка, честно говоря». – Нет, конечно. Немного расхлябанности и вольности в одежде, ведь песни-то молодежные, – но в меру, строго в меру, и со стилизацией под фельдграу, – а так все вполне прилично. Два концерта они уже дали, а сегодня, без десяти двенадцать, запускаем их первую песню на радио.

– Непременно послушаю, – сказал Гитлер и сделал пометку в своем дневнике. – Что по фильмам?

– По фильмам… – рейхсминистр пошуршал бумагами. – Пересказ их моим однофамильцем, конечно, убог, но мы подключили лучших фантастов и сценаристов Германии, и, в качестве приятного дополнения, получили семь новых фантастических романов разных направлений. Писатели меня умоляли познакомить их с автором идей.

– И что ты? – усмехнулся фюрер. – Пообещал знакомство?

– Нет, я сказал, что рейхсканцлеру некогда встречаться с ними, – иронично заметил Геббельс. – И что он уступает все права на идеи им.

– Так ты сказал им, что это мои фантазии? – расхохотался Гитлер. – И, конечно же, проследил за тем, чтобы слухи об этом распространились?

– Как можно? – обиделся Йозеф Пауль. – Конечно же, проследил. На данный момент готовы десять сценариев: «Сверхлюди Х», «Сквозь время на авто», «Батман», «Йозеф Бонн, агент 007» и «Войны среди звезд», все шесть частей… С «Войнами», конечно, пришлось перевернуть все с ног на голову, да имена изрядно исправить с названиями. Зато «Марш империи» случайно услышал полковник фон Штокгаузен, и теперь при каждой встрече требует, чтоб я отдал ему эту мелодию для гимна его полка «Великая Германия».

– Я бы разрешил – пускай у людей будут правильные ассоциации при звуках этого марша, – задумчиво произнес Гитлер. – Что вы там наисправляли-то, кроме того, что «хорошие», это Империя, а «плохие» – Республика?

Краткое изложение хитовых фильмов конца двадцатого и начала двадцать первого веков он читал, и «Star wars» произвели на него неизгладимое впечатление. Более того, ознакомившись с карандашными набросками основных имперских и повстанческих машин, выполненных Карлом (который рисовал, прямо надо сказать, не ахти), фюрер выбрал время и лично нарисовал акварельные эскизы имперского Star Destroer`а, TIE-файтера и фрегата Nebulon-B, который тоже решено было сделать имперским кораблем. А вот «Звезду Смерти» наоборот, сбагрили войскам Республики, дизайн судов и истребителей которой был доверен фирме «Шиффсверфт Блом унд Фосс». Руководство компании несколько ошалело от предложения разработать макеты «игрушечных космических корабликов» для кино, но согласие дало. Инженерно-конструкторский же состав подошел к решению задачи с энтузиазмом и фантазией, выдав такое, что увидь результат Джордж Лукас – тут же скончался бы от разлития желчи и острого приступа зависти. X-wing в исполнении главного конструктора BV, Рихарда Фогта, получился ну очень оригинальным.

– Имена и названия, само собой, германизировали, – пожал плечами Геббельс. – Рыцарей Джедаев переименовали, а то название какое-то… На «юде» похоже. Сделали их Махтриттерами. Убрали любые намеки на компьютеры. Вейдера искалечили при аварийной посадке пассажирского лайнера, чтобы его маска и протезы выглядели погероичнее… Ну и так, по мелочам.

– Ладно, пришли мне копию сценария, я почитаю на досуге, – сказал Гитлер. – Все?

– Да не совсем. Во-первых, «Сквозь время на авто» уже снимается, за постановку взялась сама Рифеншталь, и требует, чтоб «Йозефа Бонна» никому не отдавали, а придержали для нее. Во-вторых, по фильмам решено выпустить сувениры, игрушки и настольные игры, а также озвучивать их на нескольких языках – чтобы устроить показ и продажу сопутствующих товаров сразу по всему миру. Фрик, когда увидал предполагаемые доходы, расцвел словно куст розы. В-третьих, по приключениям «Йозефа Бонна», «Сверхлюдей Х» и «Батмана» решено выпустить также комиксы, сразу в немецком и английском вариантах. Тоже обещает быть прибыльным делом.

– В-четвертых есть? – поинтересовался фюрер.

– Есть. Мы профинансировали съемки в Голливуде фильма «Техасская резня мясницким топором». Пускай янки превращаются в тупых ублюдков побыстрее. В день премьеры фильма показ его на территории Германии мы запретим, а это будет картине лучшей рекламой.

– Ты хорошо поработал, Йозеф, – Адольф Гитлер вздохнул. – Но у меня будет к тебе еще одна просьба. СД удалось склонить к сотрудничеству этого Эйнштейна, сейчас он прибыл в Швейцарию, где и займется работой. Поищи у него в генеалогическом древе хоть капельку арийской крови. Необходимо, чтобы он был видным немецким, а не видным еврейским ученым. Ты меня понимаешь?

– Конечно. Вопрос престижа нации.

– Вот именно. И предоставь мне список особо отличившихся по программе культурно-исторического рывка. Надо будет наградить.

– Уже готов, – улыбнулся Геббельс и протянул листок с именами, фамилиями и званиями. – Там нет только одного человека, который сделал едва ли не столько же, сколько все остальные.

– И почему же его там нет? – удивился Гитлер.

– Потому, что он не из моего ведомства. Вертер Франк, следователь гестапо. Именно ему было поручено допросить моего однофамильца о содержании самых известных и кассовых фильмов его эпохи, и работу свою Франк выполнил мастерски. Правда сразу после этого уехал на воды, нервы лечить, где до сих пор и пребывает.

Последний фильм, о котором оберштурмфюреру рассказал Карл-Вильгельм Геббельс, назывался «Горбатая гора».

Москва, Кремль

06 января 1939 года, полдень (время берлинское)

– Да, позиция Германии по этому вопросу неизменна, – кивнул Риббентроп. – Финляндия, Латвия и Эстония остаются в сфере интересов Советского Союза, и Германия не намерена держать в этих странах своих войск. Также Германия не имеет ничего общего с антисоветскими эскападами этих держав, а использует все свое влияние в строго противоположном направлении. Мы считаем проблему многовекового сотрудничества между нашими странами решающей. Это сотрудничество уже принесло России большие выгоды, а в будущем даст такие, что обсуждаемые сегодня вопросы покажутся незначительными. Следовательно, нет никакого повода делать из финского, латвийского и эстонского вопросов какую-то проблему. Вообще, если смотреть на вещи реально, между Германией и Советским Союзом никаких разногласий нет, поэтому, чем продолжать чисто теоретическую дискуссию, лучше обратиться к действительно важным проблемам.

– Господин министр, – ответил Литвинов, – вы выдвинули сегодня ряд вопросов, касающихся не только Европы, но и других регионов. Нам же хотелось бы обсудить сначала более близкую для Европы проблему Турции. Советский Союз, как черноморская держава, связан с рядом других государств, и в этом отношении также имеется ряд невыясненных вопросов. Упомянутое вами ранее намерение Италии и Германии предоставить гарантии Румынии не может вызвать с нашей стороны удовольствия. Такие гарантии, особенно подкрепленные дислоцированными в этой стране войсками стран-гарантов, направлены, если можно так грубо выразиться, против интересов Советской России.

– На определенное время это необходимо, а потому наш отказ от намерения предоставить гарантии Румынии невозможен.

– Это, – заметил Молотов, – затрагивает интересы Советского Союза как черноморской державы. Как наверняка известно германской стороне, черноморские проливы исторически являются воротами агрессии западных стран, таких как Англия и Франция, против России, примером чему могут служить и Крымская война, и интервенция во время войны гражданской. Таким образом, из соображений безопасности, отношения Советского Союза с другими черноморскими странами имеют очень большое значение. В данной связи у советской стороны имеется вопрос: какова будет реакция Германии, если мы предоставим Болгарии гарантии, аналогичные тем, что Германия и Италия предоставляют Румынии? Наш вопрос не означает, что мы собираемся предоставить их немедленно, не достигнув в этом вопросе единства с Германией, и, возможно, Италией.

– Что касается вопроса о проливах, – ответил Йоахим фон Риббентроп, – Фюрер пересмотрел этот пункт, и имеет в виду пересмотр заключенного в Монтре соглашения о них в пользу Советского Союза. Италия в этом вопросе также занимает к вам благожелательную позицию.

– И все же хотелось бы прояснить вопрос с предоставлением гарантий Болгарии, – отмолчаться по этому вопросу Литвинов коллеге позволить не собирался. – Мы хотели бы особо подчеркнуть, что Советский Союз никоим образом не намерен вмешиваться во внутренние порядки этой страны. Они не будут изменены ни на йоту.

– Что касается вопроса о гарантиях Румынии, то вы должны понимать – эти гарантии являются единственной возможностью побудить Румынию без борьбы передать Бессарабию России. Кроме того, Румыния, ввиду своих нефтяных источников, представляет абсолютный интерес для Германии и Италии. Наконец, инициатива предоставления гарантий исходит от румынского правительства, которое само просит Германию взять на себя защиту нефтяного района с воздуха и на суше, так как Греция настроена пробритански, и Румыния не сможет чувствовать себя вполне в безопасности от воздушного нападения англичан, в случае эскалации конфликта из-за Абиссинии. Кроме того, Франция является также недружественной Италии державой, а Англия – ее союзник. Безусловно, Германия не потерпит нападения на кого-либо из своих союзников, однако после урегулирования конфликтной ситуации между Францией, Англией и Италией все германские солдаты будут из Румынии выведены. Отвечая же на ваш вопрос относительно германской точки зрения на русские гарантии Болгарии, я должен заявить: если эти гарантии будут даны на тех же условиях, что и итало-германские гарантии Румынии, то сразу встанет вопрос – а просила ли сама Болгария о таких гарантиях? Германской стороне ничего о такой просьбе Болгарии неизвестно. Кроме того, прежде чем оформить нашу позицию по этому вопросу, нам необходимо выяснить позицию Италии. Решающий же вопрос состоит в том, считает ли Советская Россия, что пересмотр заключенного в Монтре соглашения даст достаточную гарантию соблюдения ее интересов на Черном море.

– В этом вопросе мы имеем только одну цель. Советский Союз хочет обезопасить себя от нападения через проливы и желает урегулировать этот вопрос с Турцией. При этом, – Максим Максимович выразительно поглядел на Риббентропа, – предоставление Болгарии гарантий с нашей стороны значительно облегчило бы положение. Как черноморская держава Советский Союз имеет право на безопасность такого рода, и мы думаем достигнуть в этом деле взаимопонимания с Турцией.

– Это примерно отвечало бы ходу мыслей фюрера, согласно которому через Дарданеллы могли бы свободно проходить только русские военные корабли, а для других военных кораблей пролив был бы закрыт, – заметил фон дер Шуленбург.

– Советский Союз хотел бы создать гарантию от нападения на Черном море через проливы не только на бумаге, но и на деле, – попытался дожать немецкую делегацию Литвинов. – Мы считаем, что смогли бы достигнуть договоренности по этому поводу с Турцией. В данной связи я снова вынужден вернуться к вопросу о советских гарантиях Болгарии и повторить, что внутренний режим страны затронут не будет. Этот вопрос относится к германской политике в целом: какую позицию заняла бы Германия насчет этих гарантий с нашей стороны?

– А я снова должен спросить: просила Болгария о гарантиях? – немецкий министр иностранных дел тоже съел на переговорах не одну свору собак. – В любом случае, прежде чем отвечать по существу, нам необходимо выяснить точку зрения дуче на этот вопрос.

– Господин министр, мы не требуем от вас сейчас никакого окончательного решения, – заметил в свою очередь Молотов. – Речь идет исключительно о предварительном обмене мнениями.

– Германия никоим образом не может занимать никакой позиции, пока не согласует ее с Италией, – отрезал Риббентроп. – Мы заинтересованы тут только во вторую очередь. Как великая дунайская держава, Германия заинтересована только в самом Дунае, а не в выходе из Дуная в Черное море. Если бы Рейх нуждался в каких-либо трениях с Россией, ему не нужен был бы для этого вопрос о проливах. Подводя итог всему вышесказанному я хочу сказать, что возможности обеспечить интересы СССР, как черноморской державы будут внимательнейшим образом нами изучены. И вообще, мы считаем, что дальнейшие пожелания России относительно ее будущего положения в мире должны быть приняты во внимание. Для Советской России сейчас возник целый ряд больших новых вопросов, и как могучее государство, она не может стоять в стороне от крупных вопросов в Европе и Азии. Так, например, мы предполагаем грядущее потепление отношений между Советским Союзом и Японией. Что же касается японо-китайских отношений, совместную задачу России и Германии мы видим в их урегулировании. Однако, надо обеспечить Китаю почетный выход из войны.

В Токио в это время была глубокая ночь, но уже через десять часов после этих слов посол Отт должен был предложить японскому Министру Армии Итагаки Сэйсиро рассмотреть вопрос о приобретении у Германии партии легких танков Pz I и Pz II. Генерал Итагаки ответит, что склонен к положительному решению в вопросе о закупке немецких танков.

Окрестности Баден-Бадена

12 января 1939 г., десять утра

– Иду-иду, – Эльза Франк поспешила к двери снятого ими коттеджа. – Одну секунду, сейчас открою.

В Швейцарию они с мужем и детьми отправились еще в начале декабря, когда Вертер неожиданно получил длительный отпуск. Последние две недели перед этим знаменательным событием супруг приходил домой очень поздно и в сильно подавленном настроении. Нет, Эльза все понимала, служба у мужа такая, что врагу не пожелаешь. К тому же он ни разу, как бы тяжело и плохо ему ни было, не сорвал раздражение на ней или малышах. Но как же иногда ей хотелось нормальной жизни, когда муж приходит с работы в одно и то же время, когда не надо каждый раз гадать, задержался он на службе, или его убили враги Рейха. Когда муж просто улыбается, когда она строит планы на будущее, а не выдает сардоническую усмешку при словах «давай через пару лет…»

Стук в дверь повторился – настойчивый стук, уверенный. Так может стучать только человек, который точно знает – он в этот дом имеет право войти, и помешать ему в этом может только Бог. Так стучит хозяин, забывший ключи, или представитель власти, наделенный соответствующими полномочиями.

– Иду-иду, – вновь выкрикнула фрау Франк и распахнула дверь. – Чем могу быть полезна?

На пороге стоял молодой человек в форме СС, держащий в руке пакет с гербовыми печатями.

«Вот и кончился отдых», печально подумала Эльза, «А Вертер все такой же нервный и невеселый».

– Роттенфюрер Курт, – козырнул тот. – Оберштурмфюрер Франк проживает здесь?

– Да, проходите, герр Курт, – женщина посторонилась, пропуская курьера внутрь. – Я сейчас позову его. Присаживайтесь, прошу вас. Я распоряжусь приготовить вам кофе.

– Благодарю, – молодой человек снял фуражку и положил ее на стол.

Вертер спустился в гостиную буквально через минуту после того, как Эльза послала за ним горничную. Спустился стремительно, как и полагает офицеру, которого призывает долг, однако без того обычного огонька в глазах, который жена всегда замечала у него, стоило прибыть гонцу с документами или вызовом на очередное срочное задание. Потухшим был его взгляд. Потухшим и усталым.

– Хайль Гитлер! – Курт вытянулся по струнке и вскинул руку в приветствии.

– Хайль Гитлер, – ответное приветствие Франка было вялым и апатичным.

– Вам срочный пакет, герр оберштурмфюрер, – молодой человек вручил пухлый конверт Франку.

– Что там? – поинтересовался тот.

– Не могу знать.

– Тебе поручают новое дело? – спросила Эльза.

Тот внимательно поглядел на конверт и нахмурился.

– Не похоже. «Оберштурмфюреру Вертеру Мартину Франку. Срочно. Лично в руки». А вот надписи «Секретно» нет, – он криво усмехнулся. – Может быть, это запоздавший подарок на рождество от начальства?

– Прошу прощения, пакет не из гестапо, а из Рейхсканцелярии, – произнес Курт.

– Вот как? – удивился Франк. – Тогда я вообще ничего не понимаю.

Оберштурмфюрер вскрыл пакет и извлек из него два сложенных вдвое листа бумаги и обитую алым бархатом коробочку. Первым делом он открыл ее, после чего издал неопределенный хекающий звук.

– Что такое, дорогой? – взволновалась Эльза. – Какие-то неприятности?

– Да я бы не сказал… – задумчиво ответил Франк, доставая из футляра круглый значок с золотым ободком. Курт, все еще стоящий по струнке, разглядев что держит в руках получатель пакета, радостно гаркнул:

– Позвольте поздравить вас с награждением, оберштурмфюрер! – Спасибо, роттенфюрер, спасибо… – все так же задумчиво произнес Вертер Франк, посмотрел на оборотную сторону кругляша и присвистнул. – АГ. Награждение по личному усмотрению фюрера.

Он аккуратно положил кругляш на стол, так что теперь и жена смогла увидеть Золотой партийный знак НСДАП, и взялся за бумаги.

– Так, это наградной лист, а это… Боже мой!

На втором листе было выведено всего несколько рукописных строк, стоивших, пожалуй, поболе только что полученного «Золотого фазана».

«Уважаемый герр Франк.

Как мне сообщил д-р Геббельс, именно Вашим усилиям мы должны быть благодарны за полученные сюжеты для киностудии UFA. Думаю, что как человек, обладающий доступом к материалам дела, вам не составляет труда представить всю важность проделанной Вами работы, для меня же, в свою очередь, не подлежит сомнению проявленный вами высочайший профессионализм. Надеюсь, этот скромный знак признательности со стороны НСДАП, и моей лично, послужит на пользу вашей истерзанной нервной системе. Желаю Вам скорейшего выздоровления и возвращения на службу – Германии нужны такие офицеры как Вы.

С наилучшими пожеланиями,

Адольф Гитлер»

Вертер Франк аккуратно сложил записку пополам и убрал ее во внутренний карман.

– Скажите, Курт, вы на машине?

– Так точно.

– И отсюда едете на вокзал?

– Так точно.

– Дождитесь меня, мы едем вместе, – оберштурмфюрер повернулся к жене. – Дорогая, меня срочно вызывают в Берлин.

В глазах Франка зажглись столь знакомые его жене азартные огоньки.