Текст книги "Завоеватель"

Эпилог

Бернард сидел с Саймоном Блэкстоном и Николасом Хендри за столом таверны «Королевский дуб». Они попивали эль, пока их жены посещали многочисленные лавки города Дерли.

Бернард дал Клэр объемистый кошелек, чтобы она, не стесняясь, купила себе что-нибудь красивое. Линнет Блэкстон и Беатриса Хендри с радостью предложили Клэр свою помощь. Бернард пожелал им удачи. Если кто-либо и сможет убедить Клэр потратить на себя хоть монетку, то это Линнет и Беатриса.

Он мысленно вознес благодарность Святому Вавиле за его руку. Епископ купил реликвию за такую крупную сумму, которую Бернард и не думал когда-либо увидеть в своей жизни. Это дало ему возможность осуществить хотя бы часть мечты Клэр. Башню, которую строят в Факстоне, обставят дорогой мебелью из темного дуба, стены украсят цветными драпировками, и вообще все будет так, как захочет Клэр.

Бернард надеялся, что сегодняшняя прогулка по лавкам доставит жене удовольствие. Клэр заслужила беззаботный день после всего пережитого утром.

Саймон Блэкстон рьяно взялся за поиск доказательств против лорда Одо Сеттона, и его усилия дали удивительные результаты. Саймон не только отыскал одного из наемников, участвовавших в нападении на Факстон, но раскопал и других людей, пострадавших от жадности Сеттона.

В результате было предъявлено столько обвинений, что королевскому верховному судье и епископу пришлось устроить совместный суд в кафедральном соборе, чтобы побыстрее решить все вопросы.

Оба судьи замучались, назначая все новые и новые наказания и пени. В конце концов, они просто лишили Одо Сеттона права владеть Дассетом и передали поместье его сыну Джулиусу, который еще не вернулся в Англию. Одо посадили в тюрьму епархии, где он должен сидеть, ожидая возвращения сына и надеясь на его милосердие.

Всех потрясло поведение матери Клэр. Леди Леона нашла в себе мужество расторгнуть брак, к которому никогда не стремилась. Леона объявила, что проведет остаток жизни в тишине монастыря. Она всегда этого хотела, но у нее не было возможности осуществить свое желание.

Сегодня вечером Клэр собиралась писать письмо сестре и братьям с сообщением о происшедшем. Бернард понимал, как тяжело ей будет это сделать, и поэтому надеялся, что от посещения лавок в обществе Линнет и Беатриса она хоть немного развеется.

Саймон отодвинул в сторону чашу с элем.

– Если они вскоре не вернутся, я не вытерплю и пошлю людей их искать.

– Беспокоишься о Линнет? – спросил Николас, поудобнее устраивая у себя на коленях маленького мальчика.

Сыну Николаса Оуэну было четыре года, и он очень вырос за те два месяца, что Бернард его не видел. Бернард и не подозревал, что дети так быстро растут, пока не заметил разительных перемен в Оуэне и Моди.

– Линнет порой чрезвычайно утомляет себя. В ее положении следует все делать помедленнее. Но попробуйте только ей это сказать.

Бернард улыбнулся, надеясь, что Клэр тоже скоро забеременеет.

– Беатриса и Клэр приглядят за Линнет. Если она устанет, они усадят ее или приведут обратно, – Ты всегда найдешь повод поволноваться, Саймон. Успокойся.

– Ха-ха! Вот подожди, когда настанет твой черед. Посмотрим, что ты тогда скажешь.

Николас ласково погладил Оуэна по голове.

– Мне уже не терпится, – тихо произнес он. – Я уже столько всего упустил, когда рос Оуэн.

Оуэн был сыном Николаса, но не от Беатрисы, и теперь он, очевидно, надеялся поскорее исправить это положение. Бернард наклонился к Саймону.

– Скажи, как ты узнал, что Линнет ждет ребенка?

Тот застонал.

– Это какой-то ужас. Она то рыдала, то смеялась, потом снова делалась печальной. Я как-то вошел к ней в аптеку и застал ее плачущей навзрыд. Я чуть с ума не сошел от страха. Когда же она, наконец, успокоилась, то сказала, что поняла, в чем дело. Я был готов к худшему, решив, что у нее смертельная болезнь. – Выражение лица Саймона смягчилось, и нежным голосом он произнес: – Она улыбнулась мне и сказала, что носит нашего ребенка. Я едва не упал.

– Плакала, говоришь? Клэр не особенно плаксива.

– Ты думаешь, что Клэр… уже?

Он похитил Клэр в начале августа. А сейчас середина сентября.

– У Клэр не было ее женских дел с тех пор, как мы с ней… сошлись. По крайней мере, я этого не видел.

Саймон поднял бровь.

– Быстро сработано.

– Не столько быстро, сколько часто. Видишь ли, я купил ей вуаль, которую носят в гареме, и…

– Перемените тему разговора, – вмешался Николас, взъерошив Оуэну волосы. – Оуэн уже кое-что понимает.

Оуэн зевнул, просыпаясь. Он вполне мог услышать слова, не предназначенные для его ушей.

Скоро и у меня на коленях будет спать маленький мальчик или девочка, с надеждой подумал Бернард.

– Моди так сильно подросла, – сообщил Бернард своим товарищам. – Когда Хью вынес ее из тюрьмы, она была совсем крошечной. А теперь уже ходит и карабкается повсюду.

– Когда вы отправляетесь в Хейлуэлл? – спросил Николас.

– Завтра или послезавтра.

– Бернард еще не вернул Хью его кольчугу и остальные доспехи. Да и Клэр нуждалась в отдыхе от семейных проблем, поэтому они решили попутешествовать.

– Ну, наконец-то, – произнес Саймон, глядя на дверь.

Бернард обернулся и увидел их жен, остановившихся перекинуться словом с госпожой Селуин. Все три женщины были, как на подбор, красивые и сильные. И преданные.

Клэр улыбалась. В руках у нее было полно свертков, правда, Бернард подозревал, что их содержимое предназначено не только ей. Она, наверняка, купила подарки и для него, и для Лилиан, и, возможно, для Гарта.

Николас опустил Оуэна на пол, и тот подбежал к Беатрисе, спрашивая, что она ему купила.

– Бернард, когда будет время, ты нам расскажешь про ту вуаль из гарема? – напомнил Николас.

Бернард засмеялся и поднял кружку.

– Уж не знаю, как нам это удалось, но мы все получили больше, чем того заслуживаем. Выпьем за наших любимых, дорогие друзья.