Текст книги "В полночный час"

– Тифф Хенли устраивает вечеринку? – переспросила Синди.

– Она заверила меня в том, что вы туда идете, – произнес Рагнор.

– У меня не было возможности вам сказать о вечеринке, – быстро вставила Джордан.

– Ты знала, что она устраивает вечеринку? – спросил у сестры Джаред.

– Я узнала о ней только сегодня утром.

Официант с картой вин, который уже давно стоял неподалеку, деликатно покашлял, обращая на себя внимание. Джаред извинился перед ним на итальянском, и разговор перешел в другое русло: предстояло выбрать вино к ужину.

– Я думаю, вы сами только что узнали о ней. Джаред вздрогнула. Рагнор говорил ей на ухо, лаская дыханием щеку, и сам шепот его был как ласка.

– Я думаю, что огромное самомнение может помещаться и в больших сосудах.

Голова его оставалась совсем близко к ее голове, а взгляд прожигал. Он стал очень серьезным.

– Я вам не нравлюсь, мисс Райли?

– Да, – прошептала она.

– Почему?

– Возможно, потому, что вы оскорбляете меня при каждой встрече.

– Я даже не думал вас оскорблять.

– Разве не вы предположили, что в красном виниле я выгляжу как проститутка.

Он слегка улыбнулся. Одними губами.

– Я мог бы извиниться, но вы ведь не дали настоящий ответ на мой вопрос. Так почему вы меня не любите?

– Может, потому, что вы лжец, – услышала она свой ответ.

– О какой лжи вы говорите?

– Вы присутствовали на балу у графини, но отрицаете это.

Он сел прямо.

– Мы с ней совсем не друзья, и тут никакой лжи нет, уверяю вас.

Она могла бы поверить ему, но тут Рафаэль внезапно задал Рагнору вопрос:

– Рагнор, я видел вас с графиней на площади сегодня. Я, по крайней мере, абсолютно уверен, что с вами разговаривала графиня. Ее лицо закрывала маска, но походка, манера двигаться, жесты – все говорило о ней. Вы должны со мной согласиться. Может, вы с ней уж не такие заклятые враги? – Рафаэль весело подмигнул и поднял бокал. – Со стороны вы совсем на врагов не были похожи.

– Мы с ней как солнце и луна, друг мой, – веско заметил Рагнор.

Все за столом смотрели только на него.

– Как ночь и день, – пробормотала Анна Мария. Джордан внезапно встала и, проворчав, что должна удалиться в дамскую комнату, поспешила прочь. В туалете, плеснув в лицо холодной воды, она уставилась на свое отражение в зеркале.

– Поезжай домой, беги подальше от окружающего бедлама, пока не спятила! – сказала она себе. Но чем очевиднее для нее становилась необходимость бегства, тем сильнее ей хотелось остаться до конца и посмотреть, что будет.

Рагнор лжец. Он встретился сегодня с Тифф, а потом с графиней. Но его встречи не могли изменить того непреложного факта, что он заставлял ее разрываться между враждебностью к нему и всеподавляющим желанием.

– Он хорошо сложен, – сообщила она своему отражению. – Правильные, точеные черты лица, красивые сильные руки. Ты долго оставалась одна. Ты год назад потеряла жениха. Ты человек, и ничто человеческое тебе не чуждо. Только и всего.

Джордан вдруг поняла, что не одна в помещении. Какая-то женщина смотрела на нее во все глаза.

– Простите, простите, – пролепетала женщина.

– Нет, вы меня простите, – сконфуженно извинилась Джордан и выскользнула за дверь.

Отлично. Как будто в мире мало говорят о том, что все американцы сдвинутые.

Джордан налетела прямо на Рагнора. Он, наверное, пошел следом за ней и ждал, пока она выйдет.

Я хочу, чтобы вы поняли: я ни в коей мере не являюсь другом графини.

Джордан покачала головой.

– С кем вы водите дружбу – исключительно ваше дело, мистер… Мистер… – Джордан вскинула руки. – Я даже не знаю вашей фамилии.

– Важно, чтобы вы мне верили.

– С чего бы?

– Потому что в один прекрасный момент ваше доверие ко мне может решить многое.

– Простите, но я и в лучшие времена привыкла не доверять незнакомым людям.

Она смотрела на него в упор, он схватил ее за руку.

– Я не должен быть для вас таким уж незнакомцем.

– Поверьте мне, – с упором на последнем слове ответила Джордан, выхватив руку, – вы для меня совершенно чужой.

Она рванулась прочь. Каким-то чудом он вновь оказался перед ней.

– Честно, Джордан, я сожалею, что оскорбил ваш виниловый костюм. Я не хотел вас обидеть. Вы просто были слишком соблазнительны.

– Спасибо. Извините меня, – пробормотала она, и на сей раз он не стал ее останавливать.

– Джордан! Я надеюсь, что тебе понравится то, что я для тебя заказала, – заметила Линн, когда Джордан подошла к столу.

– Уверена, что понравится, – одобрила Джордан, садясь за стол.

Джордан обрадовалась, что у нее появилась возможность пообщаться с кем-то еще, кроме Рагнора.

– И что мы будем есть? – жизнерадостно поинтересовалась Джордан.

– Отличный антипасто, вот он, на столе. Затем ригатони фунгетти – макароны с грибами, оливковым маслом и чесноком, а потом сепию.

– А что такое сепия?

– Каракатица. Примерно то же самое, что осьминог или скат. Не может быть, чтобы ты ни разу не видела это блюдо, ведь оно особенно популярно в Венеции, – объяснила Линн.

Джордан почувствовала спазм в желудке. Конечно, она должна знать. Она читала о нем в путеводителях, видела в меню. Джордан любила морепродукты – любые морепродукты, которые не слишком похожи на морепродукты. Целая рыбина, глядящая стеклянными глазами, – для нее, пожалуй, чересчур.

Или что-то по форме напоминающее осьминога. Она знала, что в Венеции любят осьминогов. Наслаждаться любой едой, когда рядом на столе на тарелке лежит каракатица с множеством щупальцев, Джордан не под силу.

Она надеялась, что улыбка не сошла с ее лица.

– Прекрасно! – выдавила она.

Джордан пыталась войти в курс разговора, который вели за столом. Рагнор ответил на какое-то замечание Синди.

– Легенды всегда завораживают, и, что еще более интересно, они сочетаются друг с другом. – Рагнор улыбнулся Синди. – Даже ангелы, которые были низвергнуты с неба в иудаизме и христианстве, имеют немало сходства с языческими римскими богами, ассирийскими божествами и властителями севера Валгаллы у скандинавов.

– Ангелы в одной компании с языческими божествами? – скептически переспросила Синди и улыбнулась официанту, принесшему макароны.

– Люцифер, прекрасный, светоносный, – падший ангел. Сатана был ангелом.

– Вы хотите сказать, что Бог – легенда? – нахмурившись, спросила Анна Мария.

Рагнор покачал головой:

– О нет. Я верю, что Бог есть. Я просто хочу сказать, что то, что мы называем язычеством, не так сильно отличается у разных народов. Знания – отличаются. Истории – отличаются, но в мире всегда действовала концепция добра и зла, и смерть всегда оставалась великой тайной. Разные общества пытались по-разному объяснить ее, но во всем мире и на протяжении всей истории мира существовала вера в ад, в иной мир. Греки пересекали реку Стикс. Ад всегда находился внизу, рай – наверху.

– Что доказывает, что люди всегда оставались людьми. Человеческая природа не меняется, – заметила Линн.

– Мы все любим сверкание золота, – вставил Рафаэль.

– И мы все боимся чудовищ и представляем их одинаково, – согласилась Анна Мария. – Большой волосатый человек – недостающее звено – универсален. Большая Нога в США, саскуотч в Канаде, йети в Азии.

– Повсюду темнота и тени прячут зло! – объявил Рафаэль. Все посмотрели на него. Он пожал плечами. – Истина! Во всем мире дети одинаково боятся темноты.

– Темнота – то, что мы не можем разглядеть или понять, и она всегда пугает.

Темнота и тени и то, что, кажется, движется в темноте, подумала Джордан. Она принялась за макароны. Блюдо действительно оказалось вкусным. Она прикончит макароны, потом покрутит на тарелке каракатицу и сделает вид, что она ей тоже понравилась.

– Итак, Рагнор, на ваш взгляд, лох-несское чудовище существует? – спросила Линн.

– Если и существует, я ни разу его не видел, – приятно рассмеялся Рагнор. – Но кто знает? Было немало очевидцев, только вот ученым не повезло выманить чудовище на берег для подробного изучения.

– Таких феноменов, как лох-несское чудовище, не существует, – безапелляционно заявил Джаред.

Пришел официант и забрал пустые тарелки из-под макарон. Джаред морщился и хмурился. Беседа, которую остальные находили приятной, его раздражала.

– Но многие легенды позже объяснила наука, – вымолвила Синди. – Легенды о морских чудовищах не беспочвенны. Взять, к примеру, гигантского ската или голубого кита. Они больше, чем динозавры! Но их существование вполне укладывается в наше сознание.

– Мы видели голубых китов, их видели с тех пор, как человек стал выходить в море, – вот твое доказательство, – язвительно заметил Джаред.

– Но лично я никогда голубых китов не видела, – возразила Синди. – Их видели другие люди, но другие люди видели и лох-несское чудовище.

– Синди, – едва ли не прорычал Джаред, – но ты видела фотографии голубых китов.

– Я смотрю канал «Дискавери», и там я тоже видела съемки лох-несского чудовища.

– Я думаю, что существование голубых китов более подтверждено документально, – попыталась найти компромисс Линн.

Принесли тарелки с основным блюдом. Джордан посмотрела на свою тарелку, заранее приготовив улыбку для Линн. Каракатицы там не было. На тарелке красовался цыпленок в вине. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Рагнором. Он улыбался.

Каракатица была у него.

– Линн для меня ее заказала, – прошептала она. – Не надо было…

– Все в порядке. Я ужинал и более причудливыми созданиями.

Линн не заметила подмены. Она продолжала говорить о легендах, далеких местах и морских созданиях. К тому времени, как она повернулась к Джордан, тарелки чудесным образом поменялись местами.

– Ну как тебе сепия?

– Испытание новым вкусом.

– Тебе не понравилось.

– Не уверена, что я бы попробовала ее снова, но…

– Но ты можешь сказать, что попробовала каракатицу, – закончила за нее Линн. – Прошу прощения, надо было мне сначала спросить…

– О нет. Спасибо. Еда изумительна! – К счастью, лгать ей не пришлось.

Вечер катился дальше. Вполне приятный вечер. Не торопясь с десертом и кофе, друзья говорили о предстоящем бале. Да, согласилась Анна Мария, приготовления всех сильно утомили, но результат должен того стоить.

– Так вы думаете, графиня придет? – спросила у Анны Марии Синди.

– О нет. У нее нет билета – она ни за что не стала бы его приобретать.

– А что, если она захочет прийти из чистого любопытства? – предположил Рафаэль. – Графиня любопытна – она надевает маскарадный костюм и бродит по улицам, хотя никогда в этом не признается!

– Рафаэль, мы знаем, кому продаем наши билеты. И мы знаем тех, среди кого билеты распространяем – скажем, среди тех, кто помогает Венеции. Сегодня мы как раз обсуждали с Джаредом, кого с кем посадить, чтобы людям было интересно. У меня есть список всех приглашенных.

А если она просто возьмет и придет, мы ее впустим? – спросила Линн.

Анна Мария откинула назад свои красивые шелковистые волосы.

– Всяких «если» в мире полно. Я внятно все сказала? Но лично я отказываюсь жить по принципу «если». И графиня не придет на бал, который даю я. Уже поздно. Завтра у нас впереди длинный день. Пора нам попросить счет и расходиться по домам. Синьор, счет, пожалуйста, – позвала она официанта.

Чек оказался уже оплаченным.

– Я испортил вам вечеринку, так что решил внести компенсацию, – объяснил Рагнор.

Все стали его благодарить и говорить, что зря он беспокоился. Джордан с любопытством взглянула на Рагнора.

– Когда вы успели оплатить чек? – спросила она.

– Когда пошел за вами в дамскую комнату, – ответил он.

– Выходит, что вы за мной специально не ходили, просто случайно там оказались?

– Не совсем. Я и за вами тоже шел.

Рагнор отодвинул ее стул. Уже на улице все, прощаясь, снова стали целовать друг друга в щеки. Анна Мария и ее сослуживцы садились на вапоретто.

– Куда вы идете? – спросил у Рагнора Джаред.

– На самом деле я только что снял комнату в «Даниэль», – ответил он.

Джордан вздрогнула.

– Отлично! Тогда мы можем пойти вместе, – ответила Синди и взяла мужа под руку, уводя его вперед. Джордан во все глаза смотрела на Рагнора.

– Вы действительно сняли там номер?

–Да.

– А где вы раньше жили?

– У друзей.

– Так зачем переезжать в отель?

Он пожал плечами.

– Давно там не останавливался.

Джордан пошла вперед. Он шел с ней в ногу, но не пытался даже притронуться.

– Спасибо за ужин.

– Вам спасибо.

Джордан остановилась.

А чем вы занимаетесь в жизни?

Он устремил взгляд вдаль, на губах его играла улыбка.

– Вы знаете, в Европе найдется немало мест, где ваш вопрос расценили бы как грубость.

– Я американка. В представлении многих европейцев мы, американцы, склонны грубить.

– Но ведь вы исключение, не так ли? Джордан раздраженно вздохнула.

– Почему вы просто не можете ответить на вопрос? Он пожал плечами.

– Я занимаюсь антиквариатом.

– Должно быть, весьма прибыльный бизнес. – Она скользнула ладонью по его рукаву, давая понять, что имеет в виду его одежду. – Армани, Версаче, номер в «Даниэль», постоянные, как мне кажется, путешествия. И, очевидно, вы свободно говорите на многих языках, а это значит, вы очень неплохо образованы.

– Мир сам по себе даст неплохое образование.

– О да, конечно, но я почему-то уверена, что вы получили больше, чем может предложить «просто мир».

– Вы начинаете задавать очень неудобные вопросы.

– Я весьма любопытна.

– Не хотите ли спросить, не являюсь ли я наркокурьером?

– Нет.

– Замечательно. У меня, знаете ли, весьма в избытке того, что называют «деньгами семьи».

– И откуда семья, смею полюбопытствовать? Ей показалось, что ему не хочется отвечать, и все же, пожав плечами, он сказал:

– Из Норвегии.

– Норвегия!

Он чуть склонил голову набок и посмотрел на нее.

– Да. Не думаю, что для вас мое сообщение стало таким уж сюрпризом. Я определенно принадлежу к тевтонскому типу, к тому же ношу имя Рагнор. И фамилия тоже скандинавская.

– Кстати, какая именно? Я вам уже говорила о том, что вы забыли назвать свою фамилию.

Он повернулся к ней всем корпусом и опять посмотрел в глаза.

– Вулфсон.

Вулфсон? – повторила она. – Сын волка?

В тех местах, откуда я родом, моя фамилия весьма распространена, – сухо заметил он.

Волк. Сын волка.

Высокий мужчина в костюме волка, прыгающий с балкона прямо в лодку.

Волк посреди темной улицы.

Большая собака. Да, конечно.

У Джордан слегка закружилась голова. Она почувствовала тревогу и беспокойство.

Они проходили мимо витрины, где стояли манекены в карнавальных костюмах. Джордан бросила взгляд на витрину и вздрогнула.

Там снова стоял тот манекен. Тот самый, с лицом Стивена.

– Что-то не так? – спросил Рагнор. Она не успела осознать, что Рагнор заметил, каким взглядом она смотрит на манекен. И снова перед ее мысленным взором проплыло лицо Стивена.

Джордан тряхнула головой.

Всего лишь кукла! Хорошо одетая, сделанная из резины и пластика или из чего они там делают кукол.

– Ничего, – произнесла она.

Джордан почувствовала его руки у себя на плечах, глаза его пристально смотрели в ее глаза.

– Что ты увидела? – спросил он. Она покачала головой. Ни с кем о Стивене она больше не хотела говорить.

– В самом деле ничего. Я просто устала.

Он посмотрел на витрину, затем снова на нее.

– Хотел бы я, чтобы ты мне доверяла.

Джордан взмахнула рукой.

– Я смотрела на витрину, как видите.

Джаред и Синди остановились впереди. Джаред оглянулся и окликнул их:

– Эй, вы двое, вы идете?

Затем Джордан услышала слова Синди:

– Джаред, оставь ее в покое! Она гуляет с интересным мужчиной после года траура.

Джордан смотрела на Рагнора. Они оба услышали раздраженный шепот Синди. Джордан вспыхнула.

– Пойдем.

Она развернулась и пошла вперед быстрыми шагами, обогнав Синди и Джареда. Еще через несколько секунд, обернувшись, Джордан увидела, что все трое идут позади.

– Вот отель. Извините меня, я пойду вперед. Я что-то очень, очень устала. Спокойной ночи.

Она ускорила шаг, с силой распахнула дверь и столкнулась лицом к лицу с коридорным. Быстро извинившись, Джордан направилась к консьержу за ключом от номера. Она бросилась наверх по лестнице, словно за ней гнались.

Войдя в номер, она заметила, что горничная успела там побывать. Постель сменили. Ставни распахнули. Окно оставили открытым – ночь выдалась на редкость холодной.

Джордан вспомнила тревожное чувство, которое овладело ею накануне ухода. Сейчас с ней творилось то же самое. Джордан тряхнула головой. Она хотела спать и не желала, чтобы дурацкие страхи испортили ей сон. Методично она прошлась по комнате, заглянула в каждый угол, проверила ванную, заглянула под кровать, даже в тумбочку под телевизором. Затем она плотно закрыла ставни и на защелку – окно.

Скинув туфли и платье, Джордан забралась в уютную фланелевую ночную рубашку.

И тогда она услышала стук в дверь. Джордан подошла к двери, заглянула в глазок и увидела Рагнора.

Распахнув дверь, она зло уставилась на него.

– Что? – спросила Джордан со злостью, раздражением и даже мольбой в голосе.

– Я просто хотел убедиться, что вы здесь в безопасности, не забыли запереть дверь и все такое.

– Я не забыла запереть дверь, до того как вы заставили меня ее открыть.

– Не возражаете, если я осмотрюсь здесь?

– Возражаю, сейчас уже за полночь!

– Глубоко за полночь, – пробормотал он.

– Точно, далеко за полночь, – подтвердила она.

– Я уйду, я не буду вам мешать, – пообещал он.

– Заходите, пройдитесь, осмотритесь, а потом, пожалуйста… Он прошел мимо нее в номер и стал делать то, что только что делала она. Она наблюдала за ним, скрестив на груди руки, и ждала, чем все закончится. Джордан стояла возле двери. Он уйдет. Он должен уйти. Она не хотела, чтобы он уходил. Но как попросить, чтобы он остался? Просто подойти и сказать: «Я не знаю о вас ни черта. Я все еще думаю, что вы лжете. Вы избегаете прямых ответов, ваша жизнь покрыта тайной. Может, вы серийный убийца – вполне вероятно. Ну ладно, я должна признать, что я ничем не лучше Тифф. Я чувствую невероятное желание коснуться вас, узнать, что происходит под вашей красивой одеждой, узнать, о Господи, что у вас за тело, так ли оно хорошо, как я думаю. Я в самом деле готова просто прыгнуть в кровать, выключить свет и заняться сексом, таким сексом, чтобы забыть обо всем, кроме этого мгновения…»

– Все вроде бы нормально, – уверил он ее, подойдя ближе.

– Спасибо. Я тоже так думала. Вы не наркоделец. Вы занимаетесь контрабандой антиквариата?

– Нет.

– Вы преступник?

Рагнор не торопился с ответом.

– Так вы преступник!

– Нет, не сейчас.

– Отлично! Вы призываете меня к осторожности, вы проникаете в мою комнату…

– Я уже раньше вам говорил: вы, кажется, создаете атмосферу напряженности.

– Убирайтесь, – приказала она. К ее удивлению, он так и сделал.

– Когда вам захочется объяснить мне, рассказать мне правду о… о чем-нибудь, заходите, – проговорила она ему вслед.

И в тот момент, когда он вышел за дверь, она почувствовала сожаление. Совершеннейшее безумие. Ей страшно хотелось броситься следом.

Она закрыла дверь и заперлась на ключ.

На мгновение она прислонилась спиной к двери, закусив губу. Она не слышала, как он уходил. Через мгновение она вновь распахнула дверь. Коридор был пуст. Она закрыла дверь и тщательно заперла.

Уснуть она долго не могла.

Во сне опять был Стивен, одетый как манекен с витрины, но он представлялся тем человеком, которого она знала: страстным, выдержанным, заботливым, благородным. Он звал ее по имени, старался добраться до нее сквозь море тумана, просил прощения, что не мог подойти ближе.

– Все из-за волка, – говорил он ей. – Тебе надо избавиться от волка.

В Венеции нет волков, – отвечала она ему. – Я говорила с официантом. У них только большие собаки. Очень большие.

Но волк снова появился. Серебристый, громадный, он сидел в нескольких шагах от нее, гораздо ближе, чем раньше. Стивен остался за окном, он шел к ней сквозь туман.

Волк сидел подле ее кровати.

Стивен все шел. Волк зарычал. Она видела его оскал.

– Я так по тебе скучаю, – говорил Стивен.

Ей надо объясниться по поводу волка.

– Официант уверял меня. В самом деле. Никаких волков. Я думаю, это просто эскимосская собака, только очень большая. Стивен, ты видишь глаза?

Туман клубился вокруг нее, у ножек кровати. Тумана в комнате не должно быть. Наверное, горничная оставила окно открытым.

– Джордан…

Стивен звал ее по имени.

– Я тоже очень но тебе скучаю, Стивен. – Чувство вины захлестнуло ее. Она действительно по нему скучала. В нем сочеталось все хорошее, что могло заключаться в человеке. Он был полицейским. Он жалел жертв, он хотел реформ, он сделал все – он пожертвовал собой ради дела.

«Я скучаю по тебе, но я ужасно хочу лечь в постель с другим мужчиной сейчас, Стивен».

Она не произнесла последних слов вслух. Мог ли он читать ее мысли во сне? И вообще, говорила ли она? Даже во сне она понимала, что ей пора на прием к психиатру. Но психиатр все разложил бы по полочкам, хотя и так все понятно. Она влюблена, сильно влюблена, хотя была обручена со Стивеном и не могла так легко забыть его. Прошел год, Стивен мертв, но она жива.

– Я скучаю по тебе, Стивен! – повторила она.

– Люби меня сильнее, чем волка! – крикнул он ей.

– Я и так тебя люблю!

– Верни меня в свои мысли, Джордан!

– Ты всегда в моих мыслях.

Волк снова зарычал. Туман поднялся выше. Туман заполнял комнату.

Джордан резко проснулась.

Свет проникал в комнату через закрытые ставни. Она видела пылинки, танцующие в луче света.

Тумана в комнате не было.

И не было волка.

И никаких следов Стивена, естественно.

Утро пришло, и сон растаял.