Текст книги "Законность"

Как мы видели, групповое планирование не является необходимым для общей деятельности, когда кажется очевидным, что члены группы, если их предоставить самим себе, в конечном итоге будут эффективно координировать свое поведение. Однако если участники испытывают разумные опасения, что порядок не появится спонтанно или что он будет существенно неполноценным, то им следует сформулировать и принять совместные планы. Такие опасения естественным образом возникают в трех типах сценариев: (1) когда общая деятельность является сложной, (2) спорной или (3) предполагает произвольные решения.

В отсутствие руководства сложная деятельность требует значительных знаний и навыков, которые нагружают когнитивные способности и потребляют ценные умственные ресурсы. Таким образом, полностью импровизированные попытки координирования неизбежно приводят к тому, что участники не доверяют своим собственным суждениям или суждениям других членов группы. Планы направлены на то, чтобы компенсировать это отсутствие доверия, значительно упростив процедуру принятия решений. Вместо того чтобы приходить к всестороннему суждению о том, что им делать, участники могут сосредоточиться на тех же немногих переменных и, как следствие, сделать лучший выбор, или по крайней мере тот, который хорошо согласуется с вариантами остальных участников.

В случае спорной деятельности существует угроза, что без планирования некоторые участники будут делать неверный выбор или, что еще хуже, действовать в противоположных целях. Спорность деятельности может быть связана с ее сложностью или с тем простым фактом, что члены группы имеют разные предпочтения или ценности. В любом случае крайне важно заранее выявлять и разрешать потенциальные конфликты. Функция планирования здесь – правильно и окончательно разрешать споры, прежде чем ошибки будут сделаны и станут необратимыми.

Наконец, произвольность многих аспектов общей деятельности порождает проблемы координирования, из-за которых поведение других участников трудно, если не невозможно, предсказать. Планы выбирают одно решение из множества вариантов, позволяя группе прийти к этому решению и, следовательно, успешно координировать свои действия.

Безусловно, общая деятельность может быть настолько сложной, что планировщики просто окажутся не способными наметить последовательность событий, которые приведут к желаемому результату. Стандартная критика плановой экономики, например, заключается в том, что решения о распределении ресурсов настолько сложны, что ни один центральный орган не может собрать всю необходимую информацию, правильно ее обработать и оптимально направить производство и потребление7. Однако это не означает, что планирование не играет никакой роли в рыночной экономике. В самом деле, правила, относящиеся к собственности, договорам и деликту можно понимать как общие планы, функция которых заключается в создании условий, благоприятных для спонтанного возникновения порядка. Вместо того чтобы действовать как видимая рука, непосредственно руководящая экономическими решениями, они предоставляют участникам рынка возможности для выполнения их собственных планов по максимизации прибыли, так что общая экономическая эффективность будет максимизирована в процессе.

Точно так же, если общая деятельность слишком спорная, участники не смогут договориться об общем плане, чтобы управлять своими делами. Представьте, например, попытку использовать политический процесс для распределения еды, жилья, образования, ухода за детьми, кроссовок, книг, шампуня, ноутбуков, iPod, DVD, пива, шоколадных батончиков, скрепок и так далее. Помимо невероятной сложности, вопросы об оптимальных уровнях производства и справедливом распределении будут просто слишком спорными, чтобы их можно было решать коллективно. Планы, которые задают структуру рыночным взаимодействиям, с другой стороны, позволяют физическим лицам, которые принципиально не согласны друг с другом, оценивать товары и услуги и участвовать во взаимовыгодных сделках. Таким образом, преимущества, недоступные в результате коллективных действий, могут быть получены благодаря спонтанному взаимодействию членов группы в соответствии с их собственными представлениями о хорошей жизни8.

Общие планы и общая агентность

В последнем параграфе мы увидели, почему группа желает прийти к общему плану, когда участвует в общей деятельности. Мы пришли к выводу, что ценность планирования проистекает не только из его способности снизить затраты на обсуждение и компенсировать когнитивные способности, но и из его способности координировать поведение участников. Поскольку полезность индивидуального действия является функцией выбора, сделанного другими участниками, совершенно необходимо, чтобы поведение членов группы было направлено в правильном направлении и было предсказуемо друг для друга. В сложных, спорных и произвольных условиях, однако, сомнения и разногласия по поводу того, как лучше действовать, мешают возможности координирования посредством полной импровизации. Общие планы разрешают эти сомнения и разногласия, используя и фокусируя индивидуальные усилия участников, чтобы они могли вместе достичь того, чего они не смогли бы достичь по отдельности.

Обсудив важность планов в совместных предприятиях, мы можем спросить, как именно группы формируют планы или разделяют их. Например, что делает наш план приготовить ужин сегодня вечером нашим планом?

Ясно, что, когда мы говорим о группе, разделяющей план, мы не имеем в виду, что у группы есть коллективный разум, который принял план. Группа разделяет план только в том случае, если каждый из членов группы в некотором смысле «признает» (accepts) план. Генри и я не разделяли бы план приготовить ужин, если бы мы оба не признали план готовить ужин.

Точно так же нельзя сказать, что два человека разделяют план просто потому, что каждый намеревается заниматься одним и тем же общим видом деятельности. Я собираюсь приготовить ужин сегодня вечером, и мой сосед собирается приготовить ужин сегодня вечером, но мой сосед и я, то есть мы вместе, не разделяем план готовить сегодня вечером. Сказать, что у группы есть план сделать А, значит сказать больше (а, как мы вскоре увидим, иногда меньше), чем то, что каждый член группы в отдельности планирует сделать А.

Одна из причин, по которой можно сказать, что мы с Генри разделяем план, но я и мой сосед – нет, заключается в том, что мы с Генри разработали план для нас двоих, а не для моего соседа. Это говорит о том, что группа разделяет план только в том случае, если план был разработан, по крайней мере частично, с учетом группы, как совместная (joint) деятельность, состоящая из индивидуальных действий каждого участника9.

Требование, чтобы общие планы были разработаны для членов группы, однако, не требует, чтобы каждый член играл роль в разработке плана. Один участник группы мог взять на себя инициативу и разработать план для других. Фактически эту роль мог взять на себя тот, кто даже не является частью группы. Моя жена могла бы спланировать, чтобы мы с Генри приготовили ужин сегодня вечером для всех троих. Тогда мы с Генри разделили бы план отчасти потому, что он был разработан с учетом Генри и меня10.

Но просто составить план для группы недостаточно, чтобы разделить план. Ибо даже если мой сосед мог разработать план, имея в виду меня, у моего соседа и у меня еще нет плана, если я не согласен на него. Чтобы группа могла разделить план, каждый член группы должен признать план. И «признание» (acceptance) общего плана не означает просто, что каждый участник признает свою конкретную часть плана. Признание плана влечет за собой обязательство (commitment) позволить другим участникам тоже выполнять свою часть плана. Таким образом, если наш план требует, чтобы я готовил рыбу, а Генри готовил салат, я обязуюсь действовать с учетом и в соответствии с тем, что он готовит салат. Если ему нужен большой нож, чтобы разрезать морковь, я должен в какой-то момент во время приготовления отдать ему нож. Принятие плана не требует, чтобы участники действительно знали полное содержание общего плана. Приверженность плану может заключаться в том, чтобы просто позволить другим выполнять свою часть работы, кем бы они ни были.

Поскольку план возможно разделить только в том случае, если он признан всеми участниками, разделяемые всеми планы могут быть весьма неполными. Я могу рассчитывать на то, что Генри приготовит салат, не имея никаких обязательных намерений разрешить ему первому использовать большой нож. В этом случае общий план конкретизирует только, кто что делает, но не кто первым воспользуется ножом. Фактически может не быть признанного плана, кроме приверженности участвовать в совместном предприятии, и в этом случае общий план будет практически пустым. «Мы готовим ужин сегодня вечером» – это может быть его единственным содержанием. Если общий план не является конкретизированным подобным образом, от участников может потребоваться разработать индивидуальные субпланы для выполнения самого плана. Если эти субпланы не будут признаны другими, эти части не будут общими и могут быть оспорены когда-нибудь в будущем. Если эти проблемы предвидятся, благоразумие диктует необходимость предпринять усилия, чтобы решить их заранее путем переговоров и признания новых положений к общему плану.

До сих пор мы говорили, что группа разделяет план только в том случае, если план был разработан, по крайней мере частично, с учетом группы и группа признает его. Тем не менее, кажется, требуется еще одно условие. Поскольку полностью секретный план не может быть общим, следует настаивать на том, чтобы общий план был по крайней мере «общедоступным», а именно чтобы участники имели доступ к информации о части плана, которые относятся к ним и другим, с кем они будут взаимодействовать, если захотят.

В то же время следует также отметить, что разделять общий план – не значит, что требуется, чтобы члены группы желали или намеревались реализовать план. Допустим, я хочу покрасить свой дом и нанять двух моих заклятых врагов, Дадли и Стивенса, чтобы они его покрасили. Я предлагаю Дадли 1000 долларов, если Дадли сделает то, что я ему скажу. Стивенсу предлагаю те же условия. Дадли и Стивенс согласны, потому что им нужны деньги. Затем я прошу Дадли снять всю старую краску, а Стивенсу покрыть очищенную поверхность новым слоем краски. Несмотря на то что Дадли и Стивенс ненавидят меня и ненавидят мысль о том, что мой дом будет почти как новенький, и, как следствие, не собираются красить дом, они тем не менее разделяют план, а именно тот, который предписывает Дадли снять старый слой, а Стивенсу – нанести новый11. Они разделяют план, потому что я разработал план для них, он доступен для них и они его признают12.

В последнем параграфе мы попытались объяснить, почему мы с Генри разделили общий план приготовить ужин, но с соседом мы этого не сделали. Мы сказали, что в первом случае план приготовления ужина был разработан с учетом Генри и меня, мы признали его, и этот план был доступен нам. Однако в последнем случае ни одно из этих условий не выполняется. Не было разработано никаких планов, позволяющих нам с соседом приготовить ужин вместе. А поскольку такого плана не было, мы не могли его признать, и он не мог быть общедоступным.

Предположим теперь, что мы с Генри вместе готовим ужин. Кто-то может спросить: почему совместная готовка с Генри именно тот случай, а с соседом нет? Лучший ответ – сказать, что мы с Генри действовали вместе, потому что у нас был общий план по приготовлению ужина, и этот план позволял нам приготовить ужин, тогда как мы с моим соседом не разделяли этого общего плана. Общая агентность (shared agency), то есть совместное действие, отличается от индивидуальной деятельности, то есть действия в одиночку, в силу планов агентов. Даже если мой сосед готовил себе еду на моей кухне одновременно с Генри и мной и даже если мы готовили одну и ту же еду, наша готовка отличалась от его, потому что мы не разделяли с ним общий план готовки, он, в свою очередь, тоже не разделял общий с нами план приготовить еду. Можно сказать, общие планы объединяют группы13.

Общие планы составляют основу общей агентности, поскольку они объясняют, каким образом группы могут участвовать в деятельности14. Обращаясь к планам, члены группы освобождаются, по крайней мере частично, от размышлений о необходимых действиях. Общие планы берут на себя функцию обдумывания, позволяя участникам узнать, что им следует делать и что будут делать другие. Они не только координируют поведение каждого участника, но и организуют его дальнейшее планирование, подводя его к заполнению своих субпланов, согласованных с их собственными субпланами и субпланами других участников.

Но хотя разделение общего плана и необходимо для общей деятельности, этого явно недостаточно. Ведь даже если у нас с Генри будет общий план по приготовлению ужина, мы не сможем приготовить ужин вместе, если не будем действовать по плану и успешно его выполнять. Это говорит о том, что группа намеренно действует вместе только тогда, когда все члены группы намеренно играют свои роли в плане, и действие происходит потому, что они приняли в этом участие своими действиями. Мы с Генри готовили вместе, потому что мы играли свои роли в общем плане и тем самым сумели в результате приготовить ужин.

В дополнение к участию в общем плане, действию по плану и его успешному выполнению, похоже, есть еще два условия, которые необходимы группе, чтобы действовать вместе. Во-первых, всем должно быть известно о существовании общего плана. Вряд ли о нас можно было бы сказать, что мы действовали вместе намеренно, если бы каждому из нас не было ясно, что у нас один и тот же общий план. Во-вторых, члены группы намеренно действуют вместе, только если они разрешают свои конфликты мирно и открыто. Если мы с Генри не будем соглашаться друг с другом в том, кто может использовать различные кастрюли и ножи, и вместо того, чтобы обсуждать наши проблемы, мы будем бороться друг с другом или прятать каждое кухонное оборудование, наша деятельность будет скорее конкурентной, чем совместной. Сила и мошенничество не только разрушают доверие, но и делают невозможной общую преднамеренную деятельность.

Снижение затрат на планирование

Как мы видели, функция общих планов состоит в том, чтобы направлять и координировать поведение участников, компенсируя когнитивные ограничения и разрешая сомнения и разногласия, которые естественным образом возникают в стратегических контекстах. Действительно, совместная деятельность частично определяется принятием общих планов именно потому, что наличие общих планов объясняет, как агенты могут работать вместе в сложных, спорных или произвольных условиях.

Однако многие из тех же причин, по которым общие планы необходимы для общей деятельности, также делают процесс их создания довольно затратным. Если общие планы необходимы для регулирования поведения в сложной и конфликтной среде, вполне вероятно, что их создание заранее путем обдумывания, переговоров или торга потребует крупных затрат. К счастью, зачастую эти расходы можно снизить. Как мы увидим, политика, обычаи и иерархия – это три способа создания общего плана без вовлечения членов группы в длительный процесс разработки и принятия плана.

Получив удовольствие от нашего сотрудничества, мы с Генри решаем пригласить нескольких наших друзей готовить вместе с нами. Готовить в этой большой группе становится еще интереснее, и в результате мы начинаем готовить ужин вместе каждую неделю. Мы называем себя Кулинарный клуб.

С самого начала мы обнаружили, что планирование этих кулинарных мероприятий наименее увлекательная часть процесса. Каждую неделю мы делаем много телефонных звонков и отправляем многочисленные электронные письма членам клуба, пытаясь уточнить детали нашей совместной работы: день, время и место нашего ужина, что мы будем готовить, кто что приносит, кто что готовит и т. д.

Однако постепенно мы начинаем изучать способы избежать необходимости консультироваться друг с другом по каждому вопросу. В частности, мы начинаем разрабатывать «политику», то есть основной план. Например, вместо того чтобы выбирать меню каждую неделю, мы решаем следовать рецептам, изложенным в выпуске New York Times, который выходит каждую среду. Этот основной план радикально сокращает наши затраты на обсуждения и переговоры. Мы просто следуем этой субполитике нашего общего плана каждую неделю и знаем, что каждый из нас должен делать и, следовательно, будет делать.

Однако у политики есть свои недостатки. Еженедельное планирование было утомительным занятием, но это по крайней мере позволяло сделать наш выбор в соответствии с нашими вкусами. Решив следовать рецептам, опубликованным в New York Times, мы связываем себя планом действий, который может быть далеко не идеальным. В этом отношении принятие политики подразумевает компромисс: планировщики должны решить, перевешивают ли риски неоптимальных результатов следования плану затраты на повторные размышления и переговоры.

Еще один способ снижения затрат на планирование в нашей общей деятельности – это появление обычаев. Например, когда мы начинали клуб, мы выбирали дома разных людей, чтобы готовить ужин каждую неделю. После того как мы просмотрели весь состав клуба, мы снова последовали той же схеме. В конце концов мы начинаем относиться к этому шаблону как к норме. Другими словами, группа считает, что выбор места для приготовления еды уже решен и, следовательно, не подлежит пересмотру. Точно так же, поскольку все всегда соглашались приготовить на ужин три блюда: закуску, основное блюдо и десерт, мы в конечном итоге принимаем эту схему за стандарт для наших ужинов и действуем соответственно.

Эти обычаи оказываются весьма полезными. Нам не нужно обдумывать, вести переговоры или торговаться по этим вопросам, чтобы применить наш общий план. Другими словами, обычаи спонтанно координируют наше поведение. Мои субпланы относительно места проведения и меню соответствуют аналогичным субпланам моих друзей, потому что мы всегда наполняем наши общие планы через обычаи.

У нас есть искушение утверждать, что наша прошлая практика привела к тому, что мы приняли «план» относительно места проведения ужина и меню. В конце концов, мы считаем, что чередование домов и ужин из трех блюд – это правильный способ совместного приготовления ужина. Но я считаю, что этому искушению следует противостоять, поскольку наши обычаи создавались не в целях решать вопросы о надлежащем поведении, а возникали спонтанно. Каждый из нас независимо считал выгодным действовать в соответствии с образцом, установленным прошлой практикой, и в конце концов подумал, что вопрос решен15.

Когда стандарты-обычаи (customary standards), которые призваны урегулировать то, что должно быть сделано, возникают нецелевым образом, я буду называть их не планами, а, скорее, планоподобными нормами16. Несмотря на то что они не возникли в процессе планирования, они подобны плану, потому что они делают то, что обычно должны делать планы: они экономят наши расходы на обсуждения, компенсируют когнитивные ограничения и организуют поведение между участниками. Подобно планам и в отличие от других норм, таких как правила морали и логики, они создаются и поддерживаются человеческими действиями. Более того, они обычно частичны и иерархичны. В нашем обычае сменять дома не указано время, в которое мы должны приходить друг к другу. И если бы мы заполнили этот обычай, установив время, это решение действовало бы как субплан, то есть определяя средства, с помощью которых доводим до конца вопрос чередования домов. Наконец, норма-обычай предполагают выполнение того, что предполагают планы, а именно определение того, что должно быть сделано.

Хотя некоторые стандарты-обычаи могут быть только планоподобными, я тем не менее буду рассматривать их как подходящие для включения в общие планы. Таким образом, общие планы не обязательно должны содержать только планы, но также могут включать планоподобные нормы. Эти нормы являются частью общего плана в том случае, если они признаются членами группы и рассматриваются как конкретизирующие средства, с помощью которых они должны участвовать в общей деятельности.