Текст книги "Волна. Часть II"

– Не понимаю, как это объясняет способности Маши? – Виктор прикончил второе пиво и сложил руки на груди.

– Давайте приведу пример из жизни, – Джон поднял бокал в молчаливом тосте и отпил вина. – Допустим, вы решили сыграть в лотерею. Купили билет, дождались результатов, и все, что отделяет вас от знания выигравших чисел – нажатие на кнопку «проверить». Пока вы не нажмете на кнопку, вы не знаете, будете ли купаться в золоте или продолжите свою обычную жизнь. В этот момент вы одновременно и выиграли и нет. Но пока вы нажимаете на кнопку, все частицы вашего тела запутываются с другими частицами нашего мира, и это влияет на то, что произойдет дальше. Ведь до момента получения результата, он, скажем так, находится в суперпозиции. Как любой квантовый объект, над которым не производят измерений. Узнавая результат, вы создаете две реальности, которые больше никогда не пересекутся. Это так называемая многомировая интерпретация квантовой механики Хью Эверета. Вполне возможно, что количество параллельных миров стремится к бесконечности. Эта теория кажется мне наиболее элегантным объяснением наличия у частицы двух состояний.

– Тогда получается, – подхватила Мари, – что мы, по сути, живем в детерминистической Вселенной, где все происходит со сто процентной вероятностью. Просто существуя в одном из миллиардов миллиардов миров, мы не знаем о том, что где-то произошли события, которых не было в нашей реальности.

– Да, где-то мы все точно выиграли в лотерею, – удовлетворенно улыбнулся Джон.

– Подождите, – вставил Ги. – Я, конечно, кучу раз слышал эти объяснения: в школе, от Мари, теперь вот от вас. У меня один вопрос: как во Вселенной хватает материи или, вернее, наверное, сказать, энергии? Так откуда она ее берет в таких количествах, чтобы постоянно создавать свои копии?

– Для волновой функции ведь не нужна дополнительная энергия? Достаточно той, что есть. Представь, что все элементарные частицы постоянно находятся в суперпозиции. Вот тебе и мультивселенная.

– И что же, – нахмурившись, продолжил Ги, – Мари как-то может выбирать, в какой Вселенной оказаться?

– Видимо, – Джон пожал плечами.

– Но при чем здесь океан? – не сдавался молодой мужчина. – А какое ко всему этому отношению имею я?

– Вот на эти вопросы у меня есть несколько ответов, вернее, предположений, – старик притих, пока подошедшие официанты расставляли перед ними тарелки с ароматными блюдами.

– Что это? – спросила Мари.

– Это осьминоги, выращенные в синтетических бассейнах Нового Каира, – расплылся в улыбке Виктор. – Пальчики оближешь!

Все пятеро принялись рассматривать блюда, доставать приборы и пробовать на вкус морских гадов с планеты, где в воде ничто не способно выжить. Мари отрезала кусочек и, положив в рот, удивленно закивала.

– Правда, вкусно! – Ги изумленно пережевывал нежное мясо осьминога.

– А я что говорил! – победно заявил Виктор. – Ладно, пока мы жуем, Джон расскажет остальное, да?

– Конечно, – закатил глаза тот. – Ведь Джону есть необязательно, это всего лишь досадная привычка, оставшаяся с моей бытности человеком!

– Можешь говорить с набитым ртом, – подмигнул ему старый друг.

– Так и быть, – старик разжевал крошечный кусочек, проглотил его, запил вином и продолжил свои рассуждения. – Начну с того, как вы, Геннадий, связаны с океаном, который, видимо, влияет на способности Мари.

Ги кивнул, уплетая осьминога в пикантном соусе за обе щеки.

– Это довольно интимный вопрос, – Джон смущенно отвел глаза. – Объясню так: представьте, что океан – это вирус, передающийся с жидкостями. Поскольку вы супруги, вы, скорее всего, синхронно болеете одними и теми же болезнями, верно?

Те переглянулись и кивнули.

– Вот и ответ на вопрос. Океан проникает в человека, запутываясь с его частицами. По крайней мере я так считаю. И каким-то образом влияет на то, что мы чувствуем и видим. Именно отсюда странные призраки, расселившиеся по всей планете. И отсюда эпидемия телепатии.

– В этом виноват океан? – не дожевав кусок, спросил Ги.

– Конечно! Из-за того, что в какой-то момент наши неподражаемые SchaiIncorporation ввели всемирную моду на Шаи… – он оглянулся по сторонам, все рестораны на набережной были забиты туристами, – к нам стали прилетать толпы людей со всех планет. Всем им было до ужаса любопытно, что же странного в нашем океане. Они начали купаться в нем, брать с собой мензурки с водой в качестве сувениров. Сумасшедшие медийные личности даже умудрялись принимать ставки на то, умрут они или нет, если глотнут немного местной водички. Никто, конечно, не умирал. Кроме животных, а на их ввоз, как вы помните, до сих пор стоит строжайший запрет. Проще говоря, люди пропитались океаном и позаражали им даже тех, кто ни разу не был на Шаи.

– И все стали телепатами?

– Да, слабенькими такими телепатами. Потому что количество океанского материала в них было ничтожно. Но они уже, как бы это сказать, – Джон задумался, сделав еще один глоток. – Они уже были в системе. Океан их пометил и дал им доступ к базе. Думаете, почему стикеры изобрели здесь? Потому что самый главный поклонник океана живет здесь. Если бы Эмиль в свое время не разработал аппарат, блокирующий волновую активность мозга для проникновения извне, все бы уже с ума посходили.

– Окей, – Ги отложил вилку и сплел пальцы. – То есть я, скажем, пропитался особым составом океана, который есть только у Мари. Отсюда эти необычные отрывки памяти. Так?

– Именно, – Джон отрезал несколько кусочков и теперь ел их по очереди. – У вас легкая форма «болезни» Марии. А ее способность, без сомнения, можно назвать именно так. Так же как способность большинства людей всего мира. Только вот ее хворь наследственная. Что-то вроде мутации генов.

– Допустим, – Мари переводила взгляд с Джона на бабушку и обратно. – Но как вообще возможно мое существование? Мое, моего папы? Я думала, законы о невозможности смешения генов настолько разных видов все еще действуют или нет?

– Милая моя Мария, – Джон улыбнулся, отложив приборы. – Океан небиологический вид. Ваша бабушка, с точки зрения строения организма, обычный человек.

– Но как океан это делает? – не унимался Ги.

– Кто же знает! – пожилой мыслитель картинно воздел руки к небу. – Точно не я! – Джон весело рассмеялся и одним глотком допил вино.

– Вы сказали, что информация не может храниться в квантах, так? – Мари напряженно смотрела перед собой.

Сидевший напротив старик кивнул.

– А что если все же может?

– Душа моя, – Джон разочарованно поднял брови, – вы же гений в нейроразработках. Разве вы не знаете, что элементарные частицы являются фундаментальными кирпичиками Вселенной?

– Но вдруг это не так? Что если информация на самом деле хранится в каком-нибудь свернутом виде в этих частицах?

– Мария, теорию струн развенчали еще в середине прошлого столетия.

– Нет-нет, я не про теорию струн, – она нетерпеливо покачала головой. – У каждой частицы есть два состояния в суперпозиции. Это дает нам теорию множественных вселенных. А если допустить, что каждая частица содержит в себе в некотором свернутом измерении данные обо всех своих суперпозициях. То есть обо всех возможных мирах. Но в нашей реальности у нас, как у наблюдателей, запутанных, как вы сказали, с частицами всей Вселенной, есть доступ лишь к одному состоянию. И так в каждый момент времени. При этом, получив данные об этом единственном положении, посчитать другие невозможно. Это как супершифр! Круче двухсот пятидесяти шести битного шифрования! Знаете, я долго изучала память, в одной из Вселенных я ученая. Я искала, где же хранится наша память. Мы с Чаном всю голову сломали, пытаясь дать стройный ответ. Моей главной идеей было то, что память на самом деле находится не в нашем мозгу, а в некоем облаке, к которому мозг просто получает доступ.

– И подгружает нужные данные, когда они требуются, – пояснил Ги.

– Да, – она улыбнулась мужу. – Но что если это облако находится не где-то там, – Мари подняла глаза и обвела ими крышу палапы. – А внутри структуры частиц нашего мозга. Может, и всего тела, не знаю. Это облако данных свернуто внутри самых мелких объектов, которые человек по незнанию до сих пор считает неделимыми?

– Хм, – Джон бросил еду и внимательно слушал внучку лучших друзей. – Это любопытная мысль.

– Тогда многое становится на свои места. Значит, ваш океан действительно копирует и хранит все эти сознания в себе. В каждой частице. Целая вселенная внутри кванта!

– Самое чудовищное в этой теории, – задумчиво произнес Джон, – что ее пока невозможно доказать. Она находится за границами нашей системы мира… И еще ужаснее то, что я этого не видел! Я всегда призываю смотреть шире, предлагать необычные решения для тривиальных задач, а тут… Так просто. И так красиво. Хм…

– Погодите, – Ги остановил начавших было ликовать соседей по столику. – Это объясняет, как океан хранит информацию, но не объясняет, как Мари получает к ней доступ!

– Как раз-таки объясняет, – Джон показал официанту пустой бокал и продолжил: – У Мари просто есть ключ к шифру. То, что в ней есть частичка океана, позволяет ей заглядывать глубже, чем обычным людям. Но в то же время, в отличие от нас с Аллой, ее частицы не заполнены колоссальными данными других сознаний, она может использовать их для расшифровки суперпозиции собственных частиц.

– Как гибридный компьютер в нашей системе, – кивнула Мари.

– Я думал, ваша система позволяет просчитывать два или три варианта относительно исходных данных, разве нет? – спросил Виктор. – Я много читал о твоих разработках.

– Да, – внучка разрумянилась от удовольствия. – Изначально я создавала ее как игру, где любой мог бы переиграть одну из ситуаций прошлого. Но после того как мы столкнулись с утечкой памяти и были вынуждены прогонять результаты через компьютер, получили возможность считывать сразу несколько альтернатив одновременно. Все благодаря тому, что вычислительные мощности компьютера пришли на помощь нашему мозгу, у которого уже есть свой отлаженный механизм обработки данных: по одному варианту событий за раз.

– Именно поэтому мы разбогатели, – с набитым ртом прокомментировал Ги.

– Точно, – засмеялась Мари. – Венчурным капиталистам наша разработка оказалась полезнее, чем игровой индустрии. Теперь подготовленные люди могут просчитывать несколько сценариев и выбирать наиболее успешный.

– Уверен, это станет революцией в восприятии мира, – вздохнул Джон. – Просто никто еще этого не осознал. Сколько вашей разработке? Два-три года? Венчурными капиталистами эта история не закончится.

Алла посерьезнела и настороженно посмотрела на Виктора. Тот обнял ее поцеловал в висок.

– Я тоже подумал о нашем старом друге, – грустно кивнул им старик. – Будем надеяться, на этот раз у него ничего не получится.

– О чем это вы? – Мари почувствовала, как холодок коснулся ее шеи.

– Эмиль Озкан еще не связывался с вами? – спросил Джон.

– Владелец SchaiIncorporation?

– Он.

– В этом мире нет, – Мари вспомнила предложение открыть им с Чаном отдельную лабораторию на Шаи от этой корпорации в одном из миров. – В других я часто сталкиваюсь с их сотрудником, Штайнером. Где-то он наш конкурент, где-то его еще не принимают всерьез. В одной из реальностей он начал проводить эксперименты с сознанием и памятью, из-за чего люди начинали сходить с ума. Думаю, он даже пытался сделать отпечаток личности, – она перешла на шепот. – И SchaiIncortoration продолжали финансировать его, несмотря на всю вопиющую неэтичность его опытов!

– Штайнер, – покачал головой Джон. – Думаю, Штайнер – просто имя, которым прикрываются главные инициативы Эмиля.

– Скорее всего, – покачала головой Алла.

– Я понимаю, почему я ненавижу его, зная обо всех происках его корпорации в разных мирах, – начала мари. – Но откуда у вас такая к нему неприязнь? Я думала, вы знакомы с ним с первого дня на Шаи и даже работали вместе?

– Так и есть, – бабушка нахмурилась, и во взгляде прорисовался возраст. – Сложно назвать это неприязнью. Просто недоверие.

– Когда человек однажды обводит тебя вокруг пальца и залезает без спросу в твою личную жизнь, непросто после этого его полюбить, – хмыкнул Виктор.

– Тем не менее если не считать твоего добровольного отказа от памяти шесть дней в неделю, – Джон прищурился на собеседника, – именно по нему океан проехался сильнее всех нас. Мне даже жаль его.

– Проехался? – Мари подняла брови.

– Эмиль постоянно забывает все, что происходит с океаном, – вздохнула Алла. – Сомневаюсь, что тот день на маяке, когда Виктор чуть не прибил его волной, он помнит так же, как мы.

– Уверен, – закивал Джон. – Такое чувство, что океан нарочито демонстративно вырезает его память.

– Может, Эмиль водит вас вокруг пальца? – предположил Ги.

– Сомневаюсь, – Алла покачала головой. – Джон правильно сказал, более масштабной потерей памяти была бы разве что полная амнезия. Так мастерски и так долго обманывать не получилось бы ни у кого.

– Тем более! – Мари скрестила руки на груди. – После всего, что вы сказали, Эмиль вызывает у меня только жалость. Откуда столько негатива? Мне просто любопытно, я ведь тоже его недолюбливаю.

– Эмиль похож на собаку, гоняющуюся за собственным хвостом, – пояснил Джон. – И этим он очень раздражает. Постоянно проводит новые и новые исследования, всех нас уже утомил своими запросами на данные.

– Не поверишь, – Алла посмотрела на внучку, – мы даже несколько раз рассказывали ему всю правду.

– Очень уж хотелось избавиться от его бесконечных расспросов, – угрюмо добавил дедушка.

– Верно, верно, – Джон глотнул вина и поджал губы, наслаждаясь вкусом. – Уж очень навязчивый парень.

– То есть, вы не видите в нем никакой угрозы? – удивилась Мария.

– Угроза от него одна, – старик отставил бокал. – Он хочет произвести эволюцию человечества насильно и как можно скорее. Эмиль уже несколько раз узнавал, что его мечта сбудется и без его стараний. Естественным путем, со временем. Ты, моя дорогая Мария, тому яркое доказательство.

– И что, – изумилась девушка, – неужели он каждый раз забывал об этом?

Все трое стариков покивали.

– Забывает и начинает все сначала.

– Как будто он не хочет этого помнить, – вздохнула Алла, глянув на супруга. – Как будто ему обидно, что он может не дожить, не застать этой эволюции.

– Почему бы ему тогда не слиться с океаном? – Ги сосредоточенно оглядел собравшихся.

– Действительно! – Джон театрально взмахнул руками. – Почему бы и нет?!

– Может, он уже слился? – Мари переглянулась с мужем.

– Пока еще нет, – Алла отрицательно мотнула головой. – Я могу видеть все океанские сознания. Его среди них нет.

– Ги, друг мой, – седой полупрозрачный старец обратился к молодому мужчине напротив. – Никто из нас не знает, что будет, если Эмиль все поймет и сольется с океаном. Возможно, мы когда-нибудь это узнаем. Пока же он остается сравнительно безопасным болванчиком. Правда после рассказанного Марией ужаса из других миров Эмиль уже не кажется таким уж безопасным.

– Ну, хватит про него! – прогремел Виктор, ударив кулаком по столу. – Не хочу ни слова больше слышать об этой крысе! Не позволю ему испортить такой замечательный вечер! – и обращаясь к официанту: – Повторите напитки!

Ночь вошла в свои права, накрыв набережную звездным покрывалом и разлив по воде залива две светящиеся лунные дорожки. Поднявшийся ветер пенил приливную волну и путался в листьях навесов. Мерно шелестели разговоры туристов, переплетаясь со звучавшими из ресторанов мелодиями.

25

Утро прокралось в спальню сквозь плотные шторы резким солнечным лучом. Виктор зажмурился – свет ударил ему в глаза. Поморгав, он понял, что наступил новый день, и пора было подниматься. Аллы рядом не было, зато снизу доносился сладкий запах сырников. Значит, сегодня была суббота – в этот день жена всегда жарила сырники. Мужчина сел в кровати, провел рукой по густым белым волосам, почесал бородатый подбородок, затем поднялся и тяжелыми шагами направился в кухню, натягивая по пути домашние брюки и набрасывая рубашку. Пальцы не слушались, и старомодные пуговицы никак не хотели застегиваться. Виктор удивился, что этот процесс занимал у него столько энергии и так сильно раздражал. Еще вчера он на лету продевал все пуговицы в петли за долю секунды. Попыхтев над рубашкой несколько минут, он пошел по ступеням вниз. Послышались незнакомые голоса. Виктор спустился и глянул на кухню. Там сидели двое неизвестных молодых людей, за плитой стояла какая-то пожилая особа. Он нахмурился и двинулся вперед. Неужели опять те призраки, о которых рассказывала супруга?

– Кто вы такие? – стиснув зубы, процедил старик, появившись в дверях кухни.

Все обернулись на его голос.

– Где Алла? – его кулаки сжимались, костяшки пальцев побелели. – Это она вас пустила?

Сидевшая за столом пара в панике перевела взгляд на старуху за плитой. Та на глазах преобразилась, превратившись в красивую молодую женщину, его жену.

– Это еще что за фокусы?! – сердце Виктора билось в груди, как пойманная в клетку птица.

– Дорогой, все хорошо, – мягко сказала Алла, подойдя к супругу. – Это твоя внучка Машенька и ее муж Геннадий. Пойдем, – она взяла его под руку и подвела к зеркалу. – Видишь? – она указала на отражение, и на глазах ее кожа покрылась морщинами и волосы окрасились сединой.

Виктор, не разжимая кулаков сосредоточенно смотрел в зеркало. Оттуда выглядывал растерянный старик, его бронзовая кожа была рассечена временем, борода потеряла цвет. Однако в чертах он по-прежнему узнавал себя.

– Алла, что это за шутки? – шепотом спросил он.

– Твоя память играет с тобой в прятки. Ты скоро вспомнишь, – ее бледные узловатые, но по-прежнему изящные руки легли ему на плечи. – Главное, что мы вместе.

Виктор сдержанно кивнул, поцеловал пальцы жены. Затем неуверенно повернулся к столу и мрачно обратился к сидевшим там людям:

– Доброе утро!

Алла подвела супруга к столу и усадила, поставив перед ним тарелку с горячими сырниками. Рядом выросли две пиалы со сметаной и медом.

– Прямо как тогда у Джона, – развеселился он. – Дал тебе рецепт?

– Да, – супруга улыбнулась и собрала пустые тарелки внуков. – Чаю?

– Давай, – ответил Виктор и начал делить сырники вилкой.

– Приятного аппетита, дедушка, – нерешительно проговорила Мари.

– Спасибо, Машенька, – он глянул на внучку, на ее рыжие пушистые волосы и озорные зеленые глаза и узнал ее. – Как дела в школе? Сдала физику? Если будут с ней проблемы, обращайся!

– Сдала, – Мари перевела взгляд на бабушку.

– Она уже давно закончила университет и возглавляет одну из крупнейших технологических компаний, помнишь? – с этими словами Алла поставила перед мужем чашку дышавшего паром крепкого чая.

Виктор удивленно посмотрел на нее, нащупывая озвученные данные в памяти. Ничего не обнаружив, он пожал плечами и продолжил ковырять завтрак.

Внезапно сонное зимнее утро разрезал низкий гул. Завибрировали стены, все посмотрели за окно. Только дедушка продолжал спокойно расправляться с едой, попивая чай:

– Эмиль прилетел, что ли?

Алла нахмурилась и пошла через гостиную во двор, чтобы посмотреть, кто прилетел.

– Откуда ты знаешь? – спросила Мари у дедушки.

– Он писал вчера, что приедет с дочкой. Им что-то очень интересно об океане. Твоя бабушка очень его не любит, – Виктор поднял глаза на внучку. – Потому что он мудак!

Мари с мужем переглянулись улыбнувшись.

– Да-да, я как-то раз чуть не убил его, – он поднял глаза и задумался, – когда же это было… Или это будет?

Хлопнула дверь, и в кухню вихрем влетела Алла. Ее порывистые движения плохо сочетались с возрастом.

– Правда, Эмиль! – раздосадовано констатировала она.

– Какого черта он притащился? – уплетая сырники, спросил Виктор. – Ты ведь подписала все бумаги еще в прошлый приезд!

– Так, – проигнорировав замечание мужа, Алла сказала: – скорее всего, он хочет познакомиться с тобой, – она посмотрела на Мари.

Напряженная пауза повисла над столом. Только Виктор скрипел вилкой, возя последним куском сырника по тарелке.

– Виктор Сергеевич, – обратился к нему Ги. – Может быть, сыграем партию в нарды на террасе?

– В нарды? – тот удивленно посмотрел на зятя. – Почему нет! Давай сыграем, – с этими словами он поднялся, убрал посуду в мойку и жестом позвал за собой Ги: – Надо же, какого замечательного мужа нашла себе наша дорогая Мария!

Мужчины вышли из кухни и скрылись на террасе. Алла посмотрела на внучку, потеряв на секунду обладание, в ее чертах снова проступила юная девушка.

– Эмиль не приезжал сюда очень много лет, – она оперлась на спинку стула и вздохнула. – Он считает нас закадычными друзьями, потому что океан методично вырезает из его памяти все необычные ситуации. Хотя я думаю, что до конца очистить воспоминания не получается – Эмиль все равно что-то подозревает. Не зря ведь он бросил столько сил на изучение океана и его воздействия на людей. Как бы мы ни водили его вокруг пальца, он знает больше чем нужно.

– Я слышала, Эмиль уже древний старик? – спросила Мари.

– Да, ему, должно быть, около ста.

– Он тоже океан?

– Нет, он просто очень богатый человек. Напичкал себя протезами и кибернетикой. Ты увидишь.

– Зачем ему прилетать из-за меня? Мы легко могли пересечься на конференции в позапрошлом году. Или он мог прислать официальное предложение.

Алла покачала головой, опустилась на стул и серьезно посмотрела на внучку:

– Для него поймать тебя здесь – зарекомендовать себя другом семьи. Думаю, Эмиль долго ждал такой возможности. Ведь ты разработала технологию, которая может развить его начинание. Он еще не пытался купить твой код?

– В одном мире они предложили открыть нам с коллегой персональную лабораторию, чтобы мы продолжали исследовать возможности мозга.

В этот момент раздался пронзительный звон в дверь. Женщины вздрогнули.

– Будь осторожна, тщательно выбирай слова! – сказала Алла, поднимаясь из-за стола и надевая маску пожилой хозяйки дома.

Выйдя из кухни, она быстрым шагом направилась к двери. Лишь на середине гостиной женщина опомнилась и сбавила обороты. Посмотрев на дисплей и убедившись, что за дверью Эмиль с молодой девушкой, Алла открыла с удивленной улыбкой на губах:

– Эмиль! Вот так неожиданность! Мы уже не ждали тебя в наших краях. Проходите, – она отступила, пропуская гостей в дом.

– Здравствуй, дорогая, – вошедший мужчина не выглядел древним старцем. Он был крепко сбит и шел, приосанившись, не хромая и не сутулясь. Эмиль пожал сухую тонкую ладонь Аллы своей металлической хваткой. – Рад тебя видеть!

– Сколько лет прошло?

– Я уже и не помню! – он улыбался гладковыбритыми смуглыми щеками. – Это Саша, моя помощница, – он указал на невысокую молодую блондинку с тугим пучком на макушке.

– Добрый день, – улыбчиво сказала та. – Надеюсь, я не помешаю!

– Конечно же, нет!! – Алла закрыла за ними дверь, и гостиная погрузилась в полумрак. – Проходите, присаживайтесь! Какими судьбами? – она указала Эмилю на диваны в гостиной.

– Слышал, к вам приехала ваша талантливая внучка!

– Да, гостит у нас с супругом.

– Замечательно! – Эмиль механической походкой добрался до дивана и неуклюже сел. – Я давно мечтаю с ней познакомиться! Как там поживает Виктор?

– Хорошо, они сейчас играют с зятем в нарды, не будем их беспокоить, – Алла многозначительно посмотрела на прежнего босса.

– Конечно, конечно! – тот вскинул руки и замотал головой.

– Может быть, чаю или кофе?

– Кофе был бы к месту, – ответил Эмиль, рассматривая дом. – У вас как будто совсем ничего не поменялось! Капсула времени!

– Да, нам нравится, как Джон тут все устроил, – бросила Алла, выходя на кухню.

Через десять минут гостиная заполнилась ароматом свежего кофе, звоном чайных ложек и шуршанием салфеток. Представив внучку, хозяйка дома села в кресло и заняла позицию наблюдателя, чтобы в случае чего, прийти той на помощь. Мари с Эмилем пожали руки и разместились друг напротив друга. Он представил свою помощницу, и девушка скромно улыбнулась, делая какие-то пометки на голопланшете.

– Я прочел все работы о вашем невероятном проекте! – начал пожилой мужчина. – Не думаю, что среди миллиардов людей, населяющих Объединенный Мир, у вас есть более ярый поклонник, чем я! – в нем было что-то искусственное, будто внутри был не обычный скелет, а механическое чудовище из рассказов Жуль Верна. Его кожа словно была натянута на не подходившие по размеру кости.

– Приятно слышать, – Мари улыбнулась, вложив в эту улыбку все свои навыки дипломатии.

– Мы могли бы быть конкурентами, если бы я вовремя занялся смежными дисциплинами! Увы, нас отвлекло совершенствование стикеров!

– Кажется, эта разработка принадлежит Иерониму Штайнеру? – спросила девушка.

– Да, Штайнер – наш главный актив! Увы, его методы меня разочаровывают. Если бы вместо него я мог работать с кем-то, кто ценит человеческую жизнь так, как я, мы добились бы невероятных успехов, уверен!

– Разве вы не поддерживали неэтичные эксперименты на этапе первичной разработки стикеров? – прищурилась Мари и тут же поймала предостерегающий взгляд бабушки.

– К сожалению, я не могу этого отрицать, – сокрушенно вздохнул Эмиль, опустив глаза. Его веки, казалось, не могли полностью закрытся, его пристальный взор продолжал буравить сидевшую напротив девушку. – Однако нас сковывала необходимость. Страшно представить, что было бы, если бы мы вовремя не вывели на рынок стикеры. Думаю, жертвы сумасшествия исчислялись бы сотнями миллионов! – он выпрямился и продолжил: – Кстати, а наши стикеры не мешают работе вашего кода?

– Нет, – пожала плечами Мари. – Ведь вся активность происходит внутри мозга. Так что прошивка стикеров никак не затрагивает процессы, которые мы инициируем.

– Любопытно, – черные глаза азартно загорелись. – Вы хотите сказать, что все-таки наша память находится где-то в мозгу? Ведь ученые до сих пор не могут найти, где именно хранятся данные.

– Честно говоря, – смущенно улыбнулась Мари, – я понятия не имею, где находится память. Для работы моего кода это не нужно. Да вы и сами все это знаете, если читали статьи о нашей разработке.

– Верно, верно, – Эмиль задумался на минуту, рассматривая свой черный кофе. – Послушайте, Мария, – он снова поднял на нее колючий взгляд. – Я хотел бы работать с вами. Наши общие усилия могут помочь многим людям!

– Помочь людям? – нахмурилась девушка. – В основном моя программа отлично помогает только тем, кому нужны краткосрочные прогнозы. Даже геймдев ей не заинтересовался.

– Я говорю о болезнях мозга. К примеру, о деменции, – его взгляд прострелил двери, ведущие на террасу. – Недуги вроде того, который подкосил вашего дедушку, моего дорогого друга Виктора. Вместе мы могли бы их исцелить!

– Не понимаю, – Мари сложила руки на груди и закинула ногу на ногу. – Как мой код может помочь вылечить Альцгеймер?

– Насколько я помню, для построения прогноза вы прогоняете некоторые участки памяти, вызванные пользователем, через систему квантового компьютера. Ведь так?

Девушка недовольно кивнула.

– Если превратить этот процесс в терапию, можно было бы прогнать через него всю память и сохранить ее на отдельный носитель, который служил бы пациентам с тяжелыми формами деменции своеобразным бэкапом. С виду это будет такой же крошечный датчик, как наш стикер. Только вот благодаря ему человек сможет помнить всю свою жизнь, не путаясь в именах внуков и датах свадеб.

Мари так сильно свела брови, что они побелели. Румянец вновь окрасил ее бледные щеки. Глаза горели испепелявшими огнями.

– Вы говорите о копировании личности, – сквозь зубы процедила она.

– Нет-нет, что вы! Мы будем делать такие процедуры лишь для помощи больным! – Эмиль испуганно поднял раскрытые ладони.

– Если такая технология будет изобретена, – Мари наклонилась ближе к собеседнику и чеканила каждое слово. – И я говорю «если», потому что мой код неспособен отследить и каталогизировать всю память человека. Для этого потребуются невероятные мощности и миллионы лет. А учитывая наше абсолютное невежество в вопросах квантового сознания, это может оказаться и вовсе невозможным, – ее тонкие ноздри раздулись. – Так вот, если все же кто-то изобретет такую технологию, человечество не ограничится помощью полоумным старикам! – жестко подытожила девушка.

– Вы очень низкого мнения о ваших соплеменниках, – вздохнул Эмиль. – Но я не буду вас торопить, подумайте! Просто поразмыслите, чего мы могли бы добиться вместе!

– Ох нет, – Мари резко поднялась. – Я прекрасно понимаю, чего хотите добиться вы! И мне не нужно время, чтобы дать вам мой отрицательный ответ! Копирование личности – преступление против человечества. Я не собираюсь иметь дело ни с кем, кто иного мнения, – она развернулась и вышла из гостиной.

Алла сидела в кресле, пряча улыбку в ладони. Она видела, как в ее внучке распускался пыл ее мужа. Мари могла бы управлять океаном так же, как мог Виктор в те далекие дни их молодости. Эмилю повезло, что они находились дома, иначе его бы давно расплющило под тоннами внезапно накатившей волны.

– Молодежь! – растерянно улыбаясь, кивнул ей гость.

Хозяйка дома пожала плечами.

– Не смею больше занимать твое время, – он поднялся, рывками разогнув ноги, и направился к дверям. Саша последовала за ним. – Спасибо за кофе, передавай нижайший поклон Виктору!

– Передам, – Алла тоже встала с кресла и проводила их до выхода.

– Жаль, твоя внучка не хочет с нами работать, – выйдя в залитый солнцем двор, посетовал Эмиль. – Мы с тобой ведь сделали столько замечательных сновидений!

– Это ее право.

– Несомненно, – мужчина с трудом поклонился, и они с девушкой вышли за калитку.

Алла с облегчением заперла дверь и пошла наверх, искать разгневанную внучку.