Текст книги "Долина Слез"

Глава 6
Ceilidh

На рассвете меня разбудило радостное пение птиц, свивших себе гнездо недалеко от окна. Я выскользнула из своего собственного гнездышка, теплого и мягкого, оделась и тихонько, чтобы не разбудить Сару, вышла из дома.

Редкие лучи солнца уже гнали ночь прочь, за далекие горы. Легкий туман стелился по долине и окружавшим ее холмам. Заснеженные вершины гор были едва различимы. Стараясь не слишком тревожить больную ногу, я направилась к реке умыться. Рана на бедре затянулась, в ней, слава Богу, не было гноя, но боль не проходила, и передвигалась я по-прежнему с трудом. Однако я стойко сносила все неудобства. Я понимала, что чем скорее поправлюсь, тем лучше.

Деревня еще спала. До сих пор я не виделась с ее жителями. Похоже, они избегали меня или даже не хотели со мной знаться. Возможно, они считали меня sassannach. Чужаков здесь не любили, но я не могла винить их за это. Меня здесь терпели только потому, что Лиам и Колин привезли меня с собой, и всем было известно, что я не останусь в долине надолго. Я все это понимала.

В Карнохе насчитывалось два десятка домов, окруженных огородами и хозяйственными постройками. Огороды казались пустыми – время сева только-только наступило. За хижинами протянулись длинные ленты вспаханной земли, которые к осени покроются золотой пшеницей, овсом и кукурузой. Поля были окружены посевами льна. Поодаль, за конюшней, обнесенной высоким забором, виднелись две постройки побольше. Я решила, что самая большая – это крытое гумно, в котором зимой хранится зерно. Вдоль стены второй постройки выстроились в ряд бочки. Значит, там находились пивоварня и винокурня. Вместо вывески у входа красовался старый перегонный аппарат из меди, помятый и покрытый пятнами окиси.

Возле конюшни, за загородкой, я увидела Бонни, которая щипала траву вместе с несколькими пони местной породы. Ростом они были поменьше, чем лошади южных областей страны, но благодаря своей выносливости лучше приспособились к суровым природным условиям Хайленда.

Когда Бонни учуяла меня, ее ноздри затрепетали от радости.

– Как ты поживаешь, моя милая? – шепнула я ей на ушко и погладила по голове.

Обращение «милая» было чистейшей воды преувеличением, поскольку она обладала весьма воинственным характером. Бонни, не раздумывая, кусала всякого, кто осмеливался к ней приблизиться. Удивительное дело, но я была единственным исключением из этого правила.

Лошадь принялась тыкаться носом мне в юбку, по привычке ожидая угощения.

– Прости, Бонни, но сегодня я тебе ничего не принесла.

Она провела губами по моей пустой ладони и фыркнула.

– Тебе здесь нравится? – спросила я у нее с улыбкой.

Лошадь снова фыркнула, давая понять, что недовольна. При мысли, что однажды мне придется с ней расстаться, у меня сжалось сердце. Но я не могла забрать Бонни с собой в Ирландию – только продав ее, я оплачу место на корабле.

– О Бонни! – печально вздохнула я. – Я буду по тебе скучать!

Из конюшни донеслись голоса. Мне стало любопытно, и я, прихрамывая, подошла к приоткрытой двери. Прислушавшись, я поняла, что не все в деревне еще спят… Я замерла на месте, узнав голос Лиама. Мне сразу показалось, что он по-прежнему в дурном расположении духа. Наверное, еще не оправился после разговора с сестрой.

– Ты знаешь, что об этом думает Джон! Ты должен держаться от нее подальше, тебе нельзя в нее влюбляться!

– Мне – держаться от нее подальше? Но это не то, чего я хочу, Лиам! Что бы там ни говорил Джон или ты сам!

Я вздрогнула. Братья ссорились между собой. Я понимала, что подслушивать неприлично, что надо уйти отсюда, однако это было сильнее меня. У меня появилось подозрение, что именно я стала причиной их перепалки.

– Колин, ты сам понимаешь, что ей нельзя тут оставаться! Это слишком опасно для клана.

– Я уеду. Уеду в Инвернесс, в Глазго. На острова! Я не хочу, чтобы она уезжала.

– Не будь глупцом! Ее разыскивают по обвинению в убийстве! Тебя сочтут соучастником, и клан снова объявят вне закона. Ты этого хочешь?

Повисла пауза, и я услышала, как часто бьется мое сердце. Сомнений не осталось – речь действительно шла обо мне. Колин хотел, чтобы я осталась с ним, но кто-то решил, что это невозможно.

– Скажи, что ты сам к ней равнодушен, Лиам, и я не стану мешать ей уехать. Но только не ври! Я слишком хорошо тебя знаю, я видел, какими глазами ты на нее смотришь!

– Что ты в этом понимаешь…

Однако слова эти Лиам произнес без особой уверенности. Саркастический смех заставил меня вздрогнуть. Так, значит, мне все-таки не привиделся этот странный огонек во взгляде Лиама! Колин его тоже заметил!

– Да неужели?

Повисла тяжелая тишина. Потом снова заговорил Колин:

– Ты хочешь ее, как и я, признайся! Я видел в твоих глазах такой же блеск, какой был у тебя, когда ты смотрел на Анну!

– Ты прекрасно знаешь, что в моей жизни больше не будет другой женщины после того, как Анна…

– Умерла? А как же Меган? Что у тебя с ней? Не станешь же ты уверять меня, что у вас все по-детски невинно? Она из тех, кто сведет с ума любого, кто ей приглянется!

– Меган тут ни при чем.

– Тогда не вмешивайся в мои дела!

– Колин, подумай как следует!

– Я уже все обдумал. И я знаю, что я ей нравлюсь.

– Она еще очень слаба. Не вздумай воспользоваться ситуацией, это было бы низко!

– Она слаба? Может, ты и прав. Но именно поэтому я и хочу быть с ней рядом. Она нуждается в защите.

– Речь идет не о защите, черт бы тебя побрал! Мы уже дали ей свою защиту…

– Но только на время. А что с ней будет, когда она поправится, когда придет время уезжать?

Рядом заржала лошадь, а вернувшиеся к гнезду ласточки с угрожающими криками закружились надо мной. Я отшатнулась и чуть не потеряла равновесие, но удержалась и затаила дыхание, чтобы не пропустить ни слова.

– Мы сделаем все, чтобы она оказалась в надежных руках. Это все, что мы можем сделать.

– Я хочу предложить ей больше, Лиам.

– Но знаешь ли ты, чего она сама хочет? После того, что ей пришлось пережить в поместье, согласится ли она принять…

– Я готов ждать.

– Бога ради, Колин! Ты ее совсем не знаешь!

– Я знаю о ней достаточно, и она мне нравится! И она далеко не дурочка. Разве сценка, которую она разыграла, чтобы спасти наш груз, не доказательство? Скажи, что ты сделал, чтобы ее отблагодарить? Ничего!

– Заткнись, Колин!

Я закрыла глаза. Мне было очень стыдно. Братья, которые должны были быть опорой друг для друга, ссорились из-за меня! Молчание затянулось, и я уже повернулась, чтобы уйти, когда услышала звонкий голос Колина:

– Я пойду к Джону и все ему объясню.

– Он откажет тебе, так что не надейся. Я…

Я услышала тяжелые шаги.

– Ты… Ты уже задавал Джону тот же вопрос?

– Вздор!

– Ты уже просил его об этом, Лиам? – не сдавался разозленный Колин.

В висках у меня забилась боль. Я схватилась за щеколду, чтобы не упасть. Мне хотелось услышать ответ Лиама. Однако он по-прежнему молчал. В горле у меня пересохло. Я сглотнула. Зря я осталась! С тяжелым сердцем я вернулась к Бонни, которая рыла копытом влажную землю в надежде, что я вернусь и возьму ее на прогулку.

Я набрала в горсть сена и принялась ее чистить. Слишком давно я этого не делала… Я работала машинально, и мысли мои были далеко. Последние отголоски разговора крутились у меня в голове. Я оказалась пленницей любовного треугольника…

– Ты рано встала сегодня! – послышалось у меня за спиной.

Я вздрогнула, вскрикнула и обернулась. Сено выпало у меня из рук, но я даже не попыталась его подобрать – взгляд синих глаз Лиама парализовал меня.

– Tha mi duilich[38]38
  Прости меня.


[Закрыть], – сказал он с неожиданной робостью в голосе и пригладил свои влажные волосы. – Я не хотел тебя напугать.

– Но у тебя это каждый раз получается!

Я неуверенно улыбнулась и посмотрела в сторону конюшни. Колина видно не было.

– Я думала, все еще спят, – соврала я, силясь побороть смущение. – Ты тоже ранняя пташка!

– Хотел поехать проверить, все ли стада на месте. Если в окрестностях бродит Кэмпбелл, надо быть начеку.

Он свистнул, и черный жеребец, который пасся неподалеку, поднял голову и подбежал к нам. Лиам надел на него уздечку.

– Тихо, Stoirm[39]39
  Буря.


[Закрыть], тихо!

– Его так зовут? – спросила я с изумлением.

– Да. Я нашел его ночью, в бурю, на землях Лоуленда. Он был сам не свой от страха. Я часа два, не меньше, его успокаивал!

– Когда я была маленькая, отец иногда называл меня так же, – задумчиво произнесла я. – Он говорил, что, когда я сержусь, глаза у меня становятся цвета разбушевавшегося моря и что с такими растрепанными черными волосами я – вылитая черная буря, Stoirm Dubh.

Лиам посмотрел на меня и едва заметно усмехнулся.

– Мне еще не случалось видеть тебя в гневе, – сказал он.

– Не думаю, что тебе так уж не терпится, – отозвалась я и тоже улыбнулась.

– Пожалуй, нет. А хочешь… Хочешь составить мне компанию? – Он окинул меня внимательным взглядом и добавил: – Если, конечно, тебя не беспокоит твоя рана. Может, еще слишком рано для поездки в седле?

– Мне очень хочется увидеть твою долину. Просто поедем не торопясь.

Лиам оседлал лошадей, уложил в дорожную сумку кое-какую провизию, помог мне взобраться на Бонни и сам вскочил на Бурю.

Туман постепенно рассеивался, но небо оставалось беспросветно серым. Путь наш лежал на запад. Проехав по берегу озера Ахтриохтан, мы вступили в ущелье Гленко – узкий проход у подножия «Трех сестер», трех скалистых пиков, обрамлявших долину с юга. У каждого пика было свое имя: Эн-Ду, Гир-Эн и Бейн-Фада. С северной стороны над нами возвышался впечатляющий зубчатый хребет Эн-Эг.

По обеим сторонам от реки Ко, текущей по извилистому каменистому руслу и похожей на серебристую змею, тянулись пастбища. У меня появилось странное ощущение, казалось, что я попала в чудесную страну из старинных кельтских легенд. Я бы не удивилась, появись передо мной мифический воин или из-за камня вдруг выскочила бы bean-sith…

Коровы с длинными рогами и темной шерстью паслись на холмах, покрытых густой зеленой травой. То тут, то там виднелись маленькие отары овец. Лиам вернул нескольких овечек, которые отошли слишком далеко, и направил их вниз, к озеру.

Мы нашли ягненка, который лежал на боку. Живот у него вздулся, ноги давно закоченели. Лиам осмотрел его, качая головой, затем связал веревкой задние ноги и приладил к луке седла.

– К несчастью, весной мы всегда теряем нескольких ягнят. В этом году это уже третий. Овцы очень глупые: при малейшей опасности они все бросаются в одну сторону и пытаются перепрыгнуть через голову друг друга. В такой давке обычно достается самым маленьким.

Мы остановились позавтракать возле ельника. Он указал мне место, где лучше присесть, потом сам присел на гранитный выступ и разложил на земле скудное содержимое своей сумки.

Вокруг было до странности тихо и пустынно. Мне вдруг стало не по себе. Мы оказались тут совсем одни, и если он решит воспользоваться моментом…

– Тебе здесь нравится?

– Да, долина очень красивая.

Лиам посмотрел на меня с довольной улыбкой, потом снова занялся нарезанием хлеба.

– Люблю это место. В детстве я часто бывал здесь. Забирался на сосну, – он указал острием ножа на старое дерево с корявым стволом, – и тихо сидел. Звери приходили сюда напиться, и я мог часами наблюдать за ними.

– Ты всегда был мечтателем?

– Мечтателем? Не знаю. Ведь чтобы быть мечтателем, надо иметь мечты, верно?

– А у тебя их нет? Это невозможно! Каждый из нас о чем-то мечтает.

Лиам задумчиво уставился на озеро.

– Конечно, у меня тоже есть мечты. Но…

Он передернул плечами, словно бы сбрасывая с себя вопрос, и протянул мне ломоть хлеба, намазанный патокой.

– Не хочешь – не говори, – выдохнула я. – Скажи, а чем еще ты занимаешься, кроме охоты и… грабежей?

Он хрипло засмеялся и, вытянув ноги, уселся поудобнее.

– Учусь гнать виски. Алан Макдональд – наш главный мастер-винокур. Но он быстро теряет зрение, поэтому решил обучить меня основам ремесла. Он присматривает, чтобы я все делал правильно. Даже совсем слепой, Алан наверняка сумеет сделать такое же отличное виски, как обычно!

– Значит, ты умеешь зарабатывать честным путем?

– Если хочу, то да, – ответил Лиам с улыбкой. – Можно приторговывать виски, хоть это и не совсем законно…

Я не смогла сдержать возглас досады.

– Еще бы!

– Не беспокойся о моей душе, mo maiseag, она пока не совсем пропащая.

– Думаю, это просто вопрос времени.

– А вдруг найдется кто-то, кто ее спасет?

Он откусил кусок хлеба и стал жевать, не сводя с меня глаз. Я выдержала этот взгляд и изо всех сил старалась сохранить невозмутимость, хотя в душе бушевали эмоции. В глазах его искрилось лукавство.

– И кто же спасет тебя от вечных мук ада? – поинтересовалась я, чтобы скрыть смущение.

– Чистая душа, я полагаю.

Я расхохоталась.

– Такую еще надо найти! По-моему, сейчас все испорчены донельзя.

– Значит, моя душа пропадет, – заключил Лиам и лучезарно улыбнулся. – И я могу снова преспокойно отправляться в Аргайл за хорошим стадом коров!

– А эти овцы, – я указала на животных, – все краденые?

– Нет, не все, лишь некоторые. Дело в том, что теперь скотоводство для нас – не главное. Растить скотину долго и хлопотно. Несколько лет назад у нас было больше тысячи голов скота. Коровы, овцы, лошади… Их всех забрали в Форт-Уильям и то ли зарезали, то ли продали, а потом сожгли все, что не смогли забрать с собой, – сказал он, кивнув в сторону обожженных руин неподалеку от нас. Его голос звучал холодно и зло. – Когда нам вернули земли, наши дети умирали от голода. И если нам удалось отстроить дома, то только благодаря щедрости других кланов. Во имя выживания пришлось забыть о гордости.

Он посмотрел на меня и невесело усмехнулся.

– Но при случае мы продолжаем красть по-мелкому, ты понимаешь, – чтобы не потерять сноровку.

– Вы неисправимы, – со смехом заметила я.

Он тоже засмеялся и протянул мне флягу с водой. Наши взгляды на мгновение встретились, и обоим стало неловко. Лиам отвернулся и, отхлебнув из фляги, уставился на озеро.

– Вчера я говорил с Джоном Макиайном. Все ему о тебе рассказал, – начал он, следя глазами за осой, которая вилась вокруг его измазанных патокой пальцев.

Отмахнувшись от осы, Лиам вытер руку о килт.

– В долину не пускают всех встречных-поперечных. На это нужно разрешение Макиайна. Он согласился оставить тебя у нас до тех пор, пока ты окончательно не поправишься.

У меня комок встал в горле.

– Что именно ты рассказал ему? – с трудом выговорила я.

– Все, Кейтлин. Я не могу врать Джону. Но ты можешь не волноваться на этот счет.

Он несколько мгновений молча смотрел на меня, потом протянул руку и убрал с моей щеки выбившуюся из прически прядь. Пальцы его задержались на моей коже чуть дольше положенного. Он хотел было сказать что-то, но передумал и добавил:

– Но есть одно условие.

Я сглотнула и стала ждать продолжения.

– Если в Гленко приедут солдаты или стража, тебе придется сразу же уехать. Ты понимаешь?

Вместо ответа я кивнула. Я просто не могла вымолвить хотя бы слово. Для них я была угрозой, и Лиам ясно дал мне это понять. Я вспомнила вчерашний вечер, Колина и то, каким взглядом нас смерил Лиам, когда увидел, что мы обнимаемся. Неужели он решил, что я пытаюсь очаровать его брата, чтобы остаться в долине навсегда? Я прислонилась спиной к шероховатому стволу дерева и закрыла глаза.

Смолистый сосновый запах ласкал мое обоняние. Стоило только подумать, что скоро придется отсюда уехать, и у меня сжималось сердце. Ровно неделю назад я спешно покинула поместье вместе с этим человеком. И как глупо с моей стороны было вообразить, что, несмотря ни на что, нам все же удалось установить, пусть очень слабые и хрупкие, но связующие нас друг с другом отношения. Я тешила себя иллюзиями, а ведь в его жизни уже была женщина, Меган. Колин хочет, чтобы я осталась в долине с ним, но даже поступи я так, жизнь моя будет невыносимой. Разве можно жить с одним и искать взгляда другого?

И я решила, что отныне буду держаться от братьев Макдональдов на должном расстоянии. Я украдкой посмотрела на Лиама, который как раз доедал кусок сыра. Еще недавно он был мужем и отцом… Возможно, до резни у него было хозяйство и дом – полная чаша, но теперь у него ничего не осталось, кроме призраков, с которыми он и живет. Похититель скота, контрабандист и воин, у которого есть любовница, чтобы скоротать с ней ночь. Я никак не вписывалась в эту картину. Значит, выход один – уехать.

– Джон пригласил тебя в гости сегодня вечером – познакомиться. Он устраивает ceilidh в честь обручения Рональда Макенрига и Морин Стюарт.

– Лиам, я не знаю…

– Тебе надо немного развеяться, чтобы щечки снова стали румяными!

Начался мелкий дождик. Лиам встал, протянул мне свою сильную обветренную руку, прикосновения которой, однако, были на удивление нежными. Я не осмелилась спросить, будет ли он тоже на празднике.

– Едем! Надо успеть вернуться, пока не полило по-настоящему!

Он ненадолго удержал меня рядом с собой, и я совсем смутилась.

– Пока ты здесь, Кейтлин, ничего плохого не случится, что бы там ни говорил Джон, – серьезно произнес он.

Когда взгляд его голубых глаз встретился с моим взглядом, сердце мое застучало как сумасшедшее, а все тело неожиданно обмякло.

– Ты не должен нарушать приказ главы клана, Лиам. Если ты сделаешь это, что с тобой станет?

– Меня прогонят из клана, и я буду скитаться по Хайленду подобно призраку.

Он засмеялся, показав два ряда белых ровных зубов.

– Джон – мой двоюродный брат, и мне наверняка удастся уговорить его принять меня обратно.

– А если он откажется?

– Что ж, тогда я стану изгоем.

Лиам уже не улыбался. Моя рука по-прежнему была в его руке. Он стиснул зубы.

– Такого не случится, Лиам Макдональд. Ты и так сделал для меня достаточно. Я уплыву в Ирландию, как только смогу.

– Тебе правда так хочется туда вернуться?

– Разве у меня есть выбор? Единственное, что ждет меня в Шотландии, – это виселица. И мне совсем не хочется на ней болтаться.

Он ненадолго задумался, потом отпустил мою руку и собрал остатки еды в сумку.

Лиам ехал впереди меня, накинув на голову плед. Шерсть в Хайленде ткали таким образом, что она получалась почти непромокаемой. Дождь усилился, моя накидка промокла насквозь, и вода стекала у меня по спине. Стоило нам вернуться в деревню, как Лиам с лошадьми скрылся в конюшне. Сара встретила меня овсяными лепешками и крепким чаем с добавлением пары капель виски.

– Господи, где тебя только носит? Ты ведь только начала поправляться! – воскликнула девушка. – Раздевайся скорее! Я уже поставила греть воду. Рана у тебя хорошо затянулась, и ты сможешь как следует выкупаться перед праздником.

Я спряталась за ширмой и стала снимать мокрую одежду, а Сара тем временем наполняла водой выстеленный старой простыней деревянный бак.

– Я оставлю тебя на час или два! Буду в доме лэрда, надо помочь с ужином, – сказала она весело. – Давно же мы не праздновали! И мужчины из клана Кэмерон приедут…

И она многозначительно подмигнула мне.

– Я познакомлю тебя с женщинами из нашего клана.

– Сара, может, не стоит? – Я выдержала паузу, подыскивая слова. – Мне кажется, местные жители меня сторонятся.

– Ты – ban-choigreach[40]40
  Чужачка.


[Закрыть], но не sassannach. Со временем они к тебе привыкнут. Мы настороженно относимся к чужакам с тех пор, как…

Ее лицо помрачнело. Она протянула мне льняное полотенце и небрежно махнула рукой.

– Я приготовила тебе наряд для вечера – юбку и корсаж, – сообщила она уже веселее и указала на одежду, разложенную на кровати.

– Спасибо, Сара, но это напрасный труд. Я решила остаться дома.

Она пару секунд молча смотрела на меня.

– Ты должна познакомиться с лэрдом, Джоном Макиайном. Но ты не переживай, – добавила Сара и передернула плечами. – Он – хороший человек. Не такой вспыльчивый, как его отец, но такой же мудрый. Он не мог отказать тебе в гостеприимстве после всего, что ты пережила. Так было бы, даже если бы за тобой следовала по пятам вся королевская гвардия!

Мне стало не по себе.

– Так вот, – продолжила Сара, – когда я вернусь, ты должна быть готова. И не забудь пощипать себе щеки – уж слишком они бледные.

И она закружилась по комнате юлой. На пороге остановилась, обернулась и с лукавой улыбкой сказала:

– Запри дверь на задвижку! У моих братьев отвратительная привычка врываться без стука.

Шурша юбками, Сара вышла. В дом проник порыв прохладного воздуха, и я поежилась.

Я решила как следует насладиться теплой водой – такое удовольствие выпадало редко. Усевшись в бак, я постаралась прогнать из головы все мрачные мысли.

Дождь кончился, и солнышко робко проглядывало сквозь зависшие над Гленко тучи. После купания я надела шерстяную юбку красивого светло-зеленого цвета и корсаж из камлота цвета охры, расшитый маленькими зелеными цветочками, приколола на грудь брошь моей матери.

В ожидании возвращения Сары я принялась сушить полотенцем волосы, как вдруг в дверь, которую я позабыла открыть, постучали.

– Сара, тебя что, под замок посадили?

На пороге стоял бородатый крепыш, сильный, как бык, и, прищурившись, смотрел на меня. По цветам его тартана я поняла, что он не из Макдональдов.

– А вы кто? – спросил он растерянно.

– Это наша гостья, и ты к ней не приставай, Том!

Томас Максорли с улыбкой обернулся к Колину.

– Твоя гостья, Макдональд? И где ты ее откопал?

– Лучше бы тебе не слоняться напрасно вокруг дома Сары, Лиам разозлится, если тебя увидит.

– Лиам? – хохотнул Томас и снова повернулся ко мне.

Рассматривал он меня довольно-таки беспардонно.

– Надеюсь, сегодня вечером он будет так занят, что даже не заметит, что я здесь! Или она твоя, Колин?

– Я ничья! – запальчиво объявила я и покраснела.

– А у девчонки язык подвешен не хуже, чем у Сары! – воскликнул Том, прищурив свои янтарные глаза под кустистыми бровями. – И она ничего…

– Сара помогает женщинам в кухне у лэрда, – сообщила я, глядя на него с подчеркнутым равнодушием.

– Я тебя предупредил, Том, – сказал Колин. – Лиам очень зол. Если ты соблазнишь Сару…

– Сара сама знает, что ей делать, – грубо возразил Том. – Если она захочет разделить со мной постель, Лиам не сможет ей запретить. Если он пожелает увидеться со мной, милости прошу в мой дом. Я угощу его своим лучшим usquebaugh[41]41
  Виски.


[Закрыть] и крошкой Майри тоже, если он захочет. Она сумеет умерить его пыл, нам даже не придется расчехлять ножи, и ссора будет забыта.

Он коротко поклонился мне, усмехнулся и повернулся к двери так резко, что полы его пледа взметнулись.

– Смотри в оба, Колин! По-моему, эта девчонка – еще та недотрога! – бросил он перед уходом.

Онемевшая от изумления, я смотрела нахалу вслед.

– Не знаю, что она в нем нашла, – пробурчал себе под нос Колин, который тоже проводил Тома взглядом.

Он посмотрел на меня так, словно ему было неловко.

– Это Томас Максорли из Глен Невиса.

– Я догадалась, – ответила я с улыбкой. – Он очень… колоритный.

– Не то слово! Лиаму нравится с ним выпивать, он считает его хорошим воякой, но вряд ли он обрадуется, если Том станет нашим зятем. Уж слишком быстро Том перепрыгивает из одной кровати в другую… И Сара скоро это поймет.

– А ты? Ты совсем о ней не беспокоишься?

– Беспокоиться о Саре? – Колин прыснул. – Ты просто еще не знаешь ее. Сомневаюсь, что найдется мужчина, который сможет разбить ей сердце. Она всегда остается хозяйкой положения. Лиам с ней слишком строг. Я понимаю, что он желает ей добра, но сама Сара…

– Ты обо мне говоришь, братишка?

Сара сунула руку Колину под килт и ущипнула его за ляжку.

– Och! Boisceall! [42]42
  Дикарка.


[Закрыть] – воскликнул тот, поморщившись. – Тебе не надоело меня щипать? Мы же не дети, в конце концов! Если подумать, Том – единственный, кто тебе подходит!

Она сделала вид, будто хочет повторить шалость, но Колин поймал ее руку и слегка выкрутил.

– Предупреждаю, лучше перестань, Сара!

Сара наградила его дерзкой улыбкой и горделиво расправила плечи.

Жилище Джона Макиайна, пусть и скромное, все же было попросторнее, чем остальные дома в деревне. Крыша покрыта кровельным сланцем, а окошки в каменных стенах застеклены – настоящая роскошь в сравнении с заслонками из кожи или промасленного полотна, которыми было принято закрывать в холодное время отверстия в стенах в большей части коттеджей.

Подготовка к празднику шла полным ходом. Мужчины вкатывали в дом бочонки с виски и пивом, женщины накрывали импровизированные столы, установленные на козлах, а маленькие босоногие дети с криками и хохотом прыгали во дворе по лужам.

Сара поправила ленты, которыми украсила мои косы, и, желая приободрить, хлопнула меня по спине.

– Вот теперь ты готова появиться перед лэрдом! – заявила она и посмотрела на кого-то у меня за спиной.

Она лучезарно улыбнулась, извинилась и побежала навстречу Томасу Максорли, оставив меня наедине с Колином.

– Не знаю, может, это Тома надо защищать от Сары, а не наоборот… – пробормотал он, потирая ляжку.

Посмотрев на сестру, прильнувшую к груди своего избранника, он поморщился, а затем повернулся ко мне и робко отвел прядь, упавшую мне на глаза.

– Идем, Джон и его жена Эйблин наверняка в доме.

Он взял меня за руку и потянул за собой, лавируя между людьми, собравшимися перед домом лэрда. Джон стоял посередине комнаты с несколькими другими мужчинами из клана. К несчастью, жены его рядом с ним я не увидела. Колин, правильно угадавший причину моего удивления, пояснил:

– Джону всего тридцать пять.

– Вот как? – воскликнула я рассеянно.

Он легонько подтолкнул меня в спину и придвинулся поближе, чтобы шепнуть на ухо:

– Если я тебе понадоблюсь, ты найдешь меня во дворе. Он не кусается, Кейтлин! – добавил Колин и улыбнулся.

Я ответила на его шутку сердитым взглядом.

Лэрда клана я представляла себе совершенно другим. Я ожидала увидеть пожилого бородатого мужчину, неприветливого и с повадками мошенника. Но глава этого горного клана оказался под стать остальным его членам – высоким и крепко сложенным. На нем были шерстяные штаны с тартаном клана и шафранного цвета рубашка. Через левое плечо перекинут плед, скрепленный великолепной брошью с благородными камнями – гранатами.

Молодое мужественное лицо обрамляли черные как вороново крыло волосы с проседью, собранные у шеи красной лентой. Выражение этого лица было приветливым и располагающим к себе.

На голове у лэрда красовался голубой шерстяной берет с тремя перышками белого орла – привилегия главы клана (его подручным разрешалось носить только одно перышко). Перья придерживала серебряная эмблема клана Макдональдов – латная рукавица, сжимающая латинский крест над короной. На эмблеме также был начертан девиз: «Par mare, par terras»[43]43
  «По морю, по земле» (лат.) (Примеч. пер.)


[Закрыть].

Я робко приблизилась к группе что-то оживленно обсуждающих между собой мужчин. Заметив меня, Джон жестом отпустил своих gillies и ободряюще улыбнулся.

– Вы, конечно, Кейтлин Данн, та самая, кого Лиам привез с собой? – негромко спросил он.

– Да, мистер Макиайн, – пробормотала я.

– Зовите меня Джон. Макиайном обычно называли моего отца.

Он внимательно осмотрел меня и нахмурил свои черные брови.

– Лиам рассказал, что с вами произошло, – начал лэрд и жестом пригласил меня последовать за ним вглубь комнаты.

Он указал на стул, а когда я села, устроился на другом стуле напротив меня.

– Вы поправляетесь, насколько я вижу, – заметил он.

– Да.

– Это хорошо. Вас никто не обижает?

– Нет.

– Хм… Лиам наверняка рассказывал вам, что произошло в долине.

– Да.

– Значит, вы понимаете, в каком сложном положении мы оказались? Я не могу позволить себе подвергать жизнь моих людей опасности. Они и так достаточно натерпелись.

– Да.

– Хм…

Он откинулся на спинку, скрестил ноги и провел рукой по деревянному подлокотнику. Джон говорил спокойным, дружелюбным, но властным тоном. Я нервно заерзала на стуле.

– Лиам отвечает за вас и ваши поступки, пока вы тут.

– Я понимаю, что своим присутствием доставляю вам неудобства, сэр, но не по своей воле, поверьте! Я уеду, как только смогу, – проговорила я дрожащим голосом. – Я заставила Лиама взять меня с собой.

Джон засмеялся.

– Никому не удастся заставить Лиама сделать то, чего он не хочет, Кейтлин! – заявил он. – Даже я, Господь свидетель! Сколько раз я пытался отвадить его от этой черной торговли в окрестностях Арброата! Цель у него благая, но последствия, если его поймают, будут страшные. Он прекрасно знает, что может стать изгнанником, если подвергнется преследованию властей.

Мое сердце застучало быстрее, я нервно сглотнула.

– Я люблю Лиама, мы двоюродные братья по материнской линии. Мы росли вместе, плечом к плечу сражались при Килликранки. Его отец Дункан был am bladier[44]44
  Глашатай, выразитель мнения главы клана. Передавал устные или письменные послания, делал заявления от его имени.


[Закрыть] Макиайна. Я полностью на него полагаюсь, но безопасность клана – прежде всего. Если гвардейцы, разыскивающие вас, явятся в долину, вам придется уехать.

– Я это прекрасно понимаю.

– Вы намерены вернуться в Ирландию?

Я кивнула.

– Я полагаю, у вас там остались родственники?

– Тетя, а может, и две, – уточнила я. – И три дяди. Я не получала от них вестей уже два года. Из моей семьи только они остались на родине. Остальные родственники после поражения Стюартов уехали из Белфаста во Францию и на юг Ирландии.

Лэрд нахмурился, потер выбритый подбородок. Пальцы другой руки постукивали по подлокотнику стула.

– Вам пришлось многое пережить, и я вам сочувствую, – искренне произнес он.

Джон Макдональд, должно быть, заметил мое беспокойство и с приятной улыбкой взял меня за руку.

– Сколько вам лет, Кейтлин?

– Девятнадцать, – ответила я, стараясь сдержать волнение.

– Вы еще очень молоды… Ваш отец живет в Эдинбурге?

– С двумя моими братьями, но я не могу к ним вернуться, – пояснила я.

– Разумеется, не можете, – согласился он, вставая.

Я испытала огромное облегчение, когда осознала, что разговор окончен, и тоже встала.

– Не буду больше вас задерживать, – сказал Джон, поправляя свой плед. – На данный момент вы – наша гостья, и мы вам рады. Возвращайтесь к друзьям, Кейтлин! Feashar math![45]45
  Приятного вечера!


[Закрыть]

– Спасибо! – поблагодарила я и снова поклонилась.

Джон выразил свои мысли кратко и емко, и я прекрасно его поняла. Я повернулась и направилась к выходу. Мне хотелось на воздух, потому что в доме лэрда я вдруг почувствовала себя неважно. С какой стороны ни посмотри, я оказалась в большой беде и судьба моя висела на волоске.

Чья-то железная рука схватила меня на полпути к двери и заставила резко развернуться.

– Вы чем-то расстроены, красавица?

Молодой мужчина с грубым лицом и бронзового оттенка волосами с любопытством смотрел на меня. Я узнала Исаака, одного из хайлендеров, которые были в отряде Лиама, когда мы с ним бежали из поместья. В стычке с Кэмпбеллами он получил ранение.

– Хотел выразить вам мое восхищение вашей смелостью при встрече с sassannachs.

– Спасибо, я…

– А Лиам-то вас поблагодарил? Разрешите сделать это за него, если сам он до сих пор не догадался… Конечно, моя сестра Меган его слегка утомила, но…