Текст книги "Нарушенное обещание"

– Ты узнал меня? – Голос Элис дрогнул, и надежда, которую она так старательно подавляла, всколыхнулась в ее душе.

– О чем ты хотела поговорить?

Элис прижала ладонь к кнопке аварийной остановки, и кабина, затормозив, замерла.

– Я тут кое о чем поразмыслила и хотела поделиться этим с тобой.

– Будем надеяться, что эта кнопка не переполошит весь отель. – Его голос звучал отчужденно, но голубые глаза горели любопытством.

– Есть кое-какие обстоятельства смерти папы, о которых я тебе никогда не рассказывала. Мне кажется, ты имеешь право знать. Я не собираюсь больше ничего от тебя скрывать. Надеюсь, мои слова докажут тебе это.

– Я думал, твой отец погиб по какой-то нелепой случайности, разве не так?

Элис потеребила в пальцах кончики убранных в хвост волос, усилием воли подавляя желание снова замкнуться в себе.

– Они с мамой вместе проводили рейд. Это была операция по изъятию наркотических средств, довольно крупная, насколько я помню. Они уже некоторое время выслеживали эту преступную группу, и мама наткнулась на сведения о том, где они прятали часть запрещенных препаратов. Мама отвечала за операцию, а папа действовал под ее руководством. Они думали, что зачистили территорию, и мама приказала папе с другим полицейским прочесать двор за домом. Но они кого-то упустили. На заднем дворе прятался человек с оружием. Он убил папу и ранил его напарника. Мама всегда винила в этом себя. По итогам внутреннего расследования маму оправдали, но она так и не смогла вернуться на работу.

– Почему ты ничего мне об этом не рассказывала? Я думал, это произошло из-за какой-то неисправности оружия – так сказал мне Рич.

– Мы всем так говорили. Мама не выдержала бы правды, а в полиции не хотели, чтобы детали случившегося просочились в СМИ. Они умалчивали это, потому что мама с папой были уважаемыми сотрудниками полиции. Нам не разрешали говорить об этом, задавать вопросы. Мама отказалась посещать психолога, и ей становилось все хуже и хуже. В конечном счете Рич уехал, потому что больше не мог это выносить. У нее развилась болезненная тяга к азартным играм… поэтому-то балетная студия и оказалась в таком плачевном положении. Мама проиграла все наши сбережения, все, что удалось накопить мне, и почти всю страховку за папу.

– Почему ты не рассказала все мне? После всего того, что сделала для меня твоя мать… ну почему ты мне не рассказала?

– Она не хотела, чтобы мы кого-либо посвящали в это. После того как я бросила балет, Рич уехал в Англию. Мне пришлось собраться с духом и как-то крутиться, зарабатывать. Поначалу студия была отличным выходом из ситуации, но я была молодой и глупой. Я решила взять кредит под залог студии и положить часть денег на счета, как говорится, на всякий пожарный… Я и понятия не имела, что мама все пустит по ветру.

– Боже праведный, Элли! А я в это время находился в другой стороне света и был совершенно не в курсе того, что происходит, – задумчиво произнес Кол. – У меня больше денег, чем я в состоянии потратить. Я должен как можно быстрее тебе помочь!

– По-моему, ты уже заплатил за мои услуги. – Она на мгновение зажмурилась. – Ты ведь сказал, что это была не подачка.

– Это действительно была не подачка. – Он помедлил. – Я знал, что твое присутствие успокоит меня настолько, что я смогу выступить с речью.

– Я и представить себе не могла, что мое присутствие может успокаивать! С момента приезда в Австралию ты был каким угодно, только не спокойным.

– Это все потому, что я гоняюсь за несбыточным.

Элис положила руку ему на запястье, но ничего не сказала. Ее сердце колотилось так, словно боролось с самой смертью, кровь гудела, а живот сжимало спазмом. Казалось, будто каждая ее клеточка сопротивляется желанию быть откровенной с Колом, смотреть правде в глаза.

– Почему тебе так трудно обратиться ко мне за помощью? – спросил он.

– Мне не слишком хорошо удается просить у кого-либо помощи, Кол, – вздохнула Элис. – Дело не в тебе, не принимай это на свой счет.

– А я как раз хочу принять это на свой счет. – Он сбросил ее руку и потер затылок.

– Зачем тебе это?

– Я хочу, чтобы ты не примешивала меня к остальным и относилась ко мне иначе, выделяла меня из всех. Я хочу, чтобы ты хотя бы рассказывала мне, что у тебя происходит.

– Это не так просто.

– Ну да, конечно! Берешь телефон и звонишь мне – куда уж проще? – Он коснулся ее лица, проведя большим пальцем по щеке. Губы Элис задрожали, и у нее перехватило дыхание.

– Я люблю тебя, – выпалила она и тут же зажала рот ладонью.

– Да, мы с этим уже разобрались. – Кол отдернул руку от ее лица. – Ты любишь меня по-дружески.

– Это правда, – кивнула Элис. – Но я люблю тебя и по-другому.

Глаза Кола вспыхнули, но он старательно держал дистанцию. Его лицо исказилось мукой, и в груди у Элис все сжалось при мысли о том, что это она заставила его так страдать.

– Выкладывай. – Кол произнес это еле слышно, но Элис тут же расправила плечи и взглянула ему прямо в глаза.

– Я люблю тебя по-всякому. Как лучшего друга, как любовника, как опору всей своей жизни. – Она изо всех сил сопротивлялась желанию зажмуриться и закрыть лицо руками. – Я люблю тебя так, как никогда и никого не любила.

– Тогда почему ты отрицала это?

Элис прикусила губу, пытаясь понять, почему же с такой настойчивостью скрывала свои чувства.

Кол вздохнул:

– Мне нужно было ехать, чтобы успеть на самолет.

– Почему же ты разыскал меня?

– Потому что я идиот. У меня просто не получается держаться от тебя подальше, – с горечью бросил он. – Никак не могу усвоить этот урок.

Элис перевела дух:

– Ты знаешь, в какой обстановке я росла. Мама с папой не слишком-то демонстрировали свои чувства.

– Знаю. Но это нисколько не меняет того, что мне нужно.

– Это и не должно менять. Но я пытаюсь объяснить тебе, почему отрицала свои чувства… я просто не знала, как справляться с чем-то настолько безумным, нелогичным. Мне казалось, что нельзя быть уязвимой, мама всегда растила меня твердой, как скала.

– Ты и есть скала, Элли. – Он немного смягчился. – Но я не хочу быть рядом со скалой. Я хочу быть с девушкой, которая уступила своим чувствам и забылась со мной в гостиничном номере. Я хочу знать, что, если мы поссоримся, ты сможешь обсудить со мной все разногласия. Что если твой день сложится плохо, ты не будешь от меня это скрывать. Я хочу знать, что ты не перестанешь впускать меня в свою жизнь.

– Я не перестану. – Она сжала его руку.

– Я не хочу однажды поймать себя на том, что понятия не имею, о чем ты думаешь.

– Обещаю, я буду работать над этим каждый день. – Из глаз Элис снова хлынули слезы, но она счастливо улыбнулась Колу. – Только посмотри, что ты со мной сделал – заставил меня плакать!

– Ты – единственная известная мне женщина, которую так приятно будоражит то, что мужчина заставил ее плакать, – улыбнулся он, переплетая ее пальцы со своими.

– Я и правда взбудоражена до предела. Я думала, что поступаю правильно, позволяя тебе вернуться в Штаты. Я боялась, что не смогу соответствовать твоим ожиданиям, не смогу дать то, что тебе нужно.

– А что нужно тебе, Элли? Дело ведь не только во мне.

– Мне нужен хороший толчок в спину. Знаю, я не идеальна, но я попробую измениться. И мне нужно, чтобы ты не переставал побуждать меня к этому.

Мысли Элис вдруг переключились на нечто более порочное, и ее щеки залились краской.

– Что-нибудь еще? – вскинул бровь Кол, уловив перемену в ее настроении.

– Может быть, многократные оргазмы?

Уголки губ Кола вздернулись в улыбке, и он потер ладонью поросший щетиной подбородок.

– А мне-то казалось, они туманят твой разум.

– Я и хочу, чтобы что-то туманило мой разум, трогало меня. – Элис часто заморгала, прогоняя слезы. – Я хочу быть ранимой и страстной, хочу испытать все то, чего до сих пор так боялась.

Кол привлек Элис в свои объятия, приподнимая ее и прижимая спиной к стене лифта. Он впился в ее губы с обжигающей силой, забирая страсть, которую заслужил, страсть, которую Элис жаждала отдавать ему всю оставшуюся жизнь.

– Ты пропустишь свой самолет. – Она прижалась лицом к его шее.

Кол пожал плечами:

– Будет другой.

– Как же мы сможем все наладить, как будем жить? Я не смогу оставить маму одну.

Он прильнул губами к ее виску:

– Я люблю тебя, Элли. Вот так и будем жить.

Она обвила руками шею Кола, заставляя его наклониться ниже.

– Я тоже тебя люблю.

– Ну а кроме того, я могу позволить себе свой собственный самолет, – засмеялся он. – И если потребуется, переведу свою компанию сюда.

– Ты можешь сделать это? – Элис окутало теплом, ее тело обмякло, словно она вот-вот растает в его объятиях. Впервые в жизни она чувствовала себя выставленной напоказ и в то же время защищенной. Да, она сделает все возможное, чтобы Кол чувствовал себя любимым, и позволит ему постепенно, шаг за шагом, справиться с ее замкнутостью.

– Теперь я готов сделать все что угодно. – Он обвил рукой ее талию, еще ближе привлекая Элис к себе. – Ну а пока давай найдем местечко, где можно разобраться с этими пресловутыми оргазмами!

Эпилог

Для того, кто провел всю неделю, переводя свой офис с одного континента на другой, Кол был на удивление энергичен. Он в рекордные сроки нашел новое место для главного офиса своей компании в центральном деловом районе Мельбурна, организовал дополнительный офис в Нью-Йорке, заботясь о том, чтобы его сотрудники не потеряли работу, и перевез личные вещи из своих апартаментов домой к Элис. Они, разумеется, собирались подыскать новое жилье, но сначала нужно было уладить другие, более важные вопросы.

Кол похлопал по карману брюк, который оттопыривала бархатная коробочка. Ладони были влажными от пота, но за всю свою жизнь Кол никогда и ни в чем не был так уверен. Сегодня вечером он собирался сделать предложение Элис Джонсон и ни на мгновение не сомневался в ее ответе. Кол сдержал улыбку.

– Скорее бы Жасмин с Грантом пришли, чтобы мы могли сделать заказ. – Элис повертела в пальцах столовые приборы. – Я пропустила ланч и теперь умираю от голода.

– Она недавно прислала мне эсэмэску. Похоже, репетиция затянулась, – ответила Мисси. Она сидела напротив Кола и Элис, и ее рыжие волосы блестели в уютном свете ресторана.

И тут, как по заказу, они увидели мчавшуюся на всех парах Жасмин, с раскрасневшимися щеками и убранными в гладкий пучок балерины волосами. Ее жених, Грант Фарли, следовал за ней по пятам.

– Простите за опоздание, – бросила на ходу Жасмин. – Постановщик нас просто уморил!

– Всего неделя до премьеры, – пояснил Грант, помогая Жасмин снять пальто.

Пара уселась, и три девушки тут же стали обсуждать предстоящий в балетной студии концерт. Кол наблюдал за Элис, очарованный тем, как искрились ее глаза, когда она говорила о своей студии, которая благодаря новому финансовому плану опять начинала процветать.

– Вечно они говорят о работе, эти девочки, – захихикал Грант. – Такие трудоголики!

К их столику подошла официантка. Поставив перед ними бутылку шампанского, она приняла у всех заказы. Кол взял шампанское из ведерка со льдом и с громким хлопком выдернул пробку. Девушки тут же подставили бокалы под пенящуюся струю.

– Побольше, пожалуйста! – лучезарно улыбнулась Элис.

– И мне, а ну-ка, не скупись! – подхватила Мисси.

Как только бокалы были наполнены, Кол сделал глубокий вдох и поднялся:

– Я хотел бы предложить тост.

Элис с любопытством взглянула на него. Тосты не были его коньком – в сущности, это был первый тост в жизни Кола. Но с тех пор, как три месяца назад он вышел на сцену технологической конференции, многое изменилось. Выступления все еще заставляли его нервничать, но если ему и было легко говорить о чем-то на публике, так это о своей любви к Элис.

Сидевшие за столиком смолкли в ожидании тоста, приподняв бокалы.

– Мы с Элис устроили этот ужин, чтобы отпраздновать переезд моей компании в Мельбурн и поблагодарить вас за то, что поддерживали балетную студию на плаву, пока Элис помогала мне в Нью-Йорке. – Кол перевел дух. – Но у меня есть еще один повод собрать вас здесь сегодня вечером.

За столиком стало тихо-тихо, казалось, даже окружающий шум ресторана стих. Сейчас Кол мог слышать лишь дыхание Элис, которая смотрела на него округлившимися от изумления глазами.

– Еще совсем недавно даже сама мысль о том, чтобы стоять посреди ресторана и произносить тост, заставила бы меня обратиться в бегство. И все же, если бы не этот страх, я, возможно, никогда бы не отчаялся настолько, чтобы обратиться к Элис за помощью.

– Ну спасибо, Кол, – закатила она глаза. За столиком захихикали, и Кол подмигнул Элис.

– За эти годы Элис много раз помогала мне, – уже серьезно продолжил Кол. – И мне хотелось бы думать, что в последнее время я тоже ей помог.

Элис энергично закивала:

– Очень помог!

Кол извлек из кармана бархатную коробочку и опустился на одно колено. У Элис перехватило дыхание, она растерянно перевела взгляд с Кола на коробочку и обратно. Внутри, уютно устроившись на шикарном атласе, лежало кольцо с крупным бриллиантом и маленькими изумрудами по бокам. Только-только увидев это кольцо, Кол решил, что оно будто создано для Элис. Красивое и необычное.

– Элис, я хочу, чтобы мы продолжали помогать друг другу. Я хочу, чтобы мы помогали друг другу становиться все лучше.

В ее глазах заблестели слезы. Элис все еще сидела недвижимо, как статуя, но ее лицо светилось от счастья. И Кол понял, что готов делать ей предложение снова и снова, лишь бы каждый раз наслаждаться этим зрелищем.

– Ты выйдешь за меня, Элис Джонсон?

По ее щеке покатилась слеза.

– Да.

Кол поднялся и надел кольцо ей на палец. Неудержимый стук его сердца заглушал даже радостные возгласы и аплодисменты, которые доносились с их столика и столиков вокруг.

– Ты не должен был делать это у всех на виду, – сказала, бросившись ему на шею, Элис. – Я уважаю твою потребность в личном пространстве.

– Я знаю. – Кол прильнул к ее губам и тут же отпрянул, залившись смехом, когда Грант громко восторженно присвистнул. – Но я хотел позаботиться о том, чтобы ничто не туманило твой разум.

– Да неужели? – расплылась в лукавой улыбке Элис.

– И если бы мы были дома, одни… – Он наклонился и зашептал ей на ухо: – Ничто не смогло бы удержать меня от того, чтобы ублажать тебя. До тех пор, пока в твоей голове не останется ни одной здравой мысли.

– Мое здравомыслие сильно преувеличено. – Она прикусила нижнюю губу, и ее глаза многозначительно блеснули. – Но все равно подписываюсь на дополнительную порцию туманящих разум безумств.

– Для тебя – все что угодно, Элли.