Текст книги "Любовь на краю света"

Глава 18

Задернув шторы, Джереми, все еще полностью одетый, беспокойно расхаживал перед пустым камином у себя в спальне. Вновь и вновь он перечислял аргументы, приводил факты, обосновывал выводы.

У Мартина, Селии, Тристана, Леоноры, Ройса и Минервы сложилось вполне определенное мнение об отношениях Элизы с ее будущим мужем, и за минувший день не произошло ничего, что развеяло бы их заблуждение. Джереми нашел массу подтверждений этому за обедом и в последующие два часа, которые провел в бильярдной, пытаясь увести разговор как можно дальше от болезненной темы. Он опасался, что не сможет сдержаться и неосторожно выпалит что-нибудь опрометчивое, прежде чем поговорит с Элизой.

Джереми намеревался объясниться с ней той же ночью, как только она придет к нему в комнату.

Наблюдая за ней, видя, как ранит ее слепота окружающих, он удостоверился, что Элиза разделяет его чувства, его взгляды. Он хорошо помнил сцену на гребне горы, когда его ранило, и не забыл, как Элиза отказалась спрятаться за ним, увидев, что Скроуп направил на них второй пистолет.

Опыт общения с Леонорой научил его, что женщины готовы защищать дорогих им мужчин столь же яростно, как мужчины защищают представительниц прекрасной половины человечества. Желание защитить – инстинкт, которому подвержены оба пола.

Разумеется, различие между «дорогим вам мужчиной» и «любимым мужчиной» весьма существенно, именно в этот вопрос Джереми и собирался внести ясность.

Но как это сделать? Раздумывая над этой неразрешимой задачей, Джереми взволнованно метался по комнате.

Ясно было одно: время ходить вокруг да около прошло. Этой ночью они должны решить, какое будущее выбирают, а на следующий день – объясниться с остальными.

Но… как получить ответ на главный вопрос?

Джереми понимал: к сожалению, легких путей в подобных делах не существует. Ему придется просто спросить. Но вопрос «Вы меня любите?» звучал, как ему казалось, довольно резко, чтобы не сказать отчаянно.

Остановившись, он обеими руками взъерошил волосы.

«Если существует расхожая формулировка для объявления о помолвке, почему не выдумали какую-нибудь проверенную временем, испытанную фразу, чтобы спросить у дамы, любит ли она вас?»

Ему никто не ответил. Но в следующий миг бесчисленные часы в огромном замке принялись отбивать полночь – гулким ударам вторил тонкий перезвон, звяканье и треньканье…

«Двенадцать? – Вздрогнув от неожиданности, Джереми шагнул к двери. – Обычно в это время она бывает здесь».

В последние две ночи Элиза приходила в его спальню задолго до полуночи.

Джереми прищурился, стиснув зубы.

«Нет! – Он бросился к двери. – Нет, нет и нет! Мы не начнем новый день в неизвестности. Все решится сегодня ночью».

Распахнув дверь, Джереми вышел в коридор. Чуть подумав, он вспомнил, в каком крыле расположена спальня Элизы, – она упомянула об этом минувшей ночью, вбежав к нему в комнату.

Он зашагал по коридору, полный решимости объясниться начистоту. Сейчас. Немедленно.

Принято думать, что ученые – люди терпеливые. Обычно это так, когда дело касается их исследований. Но во всех остальных случаях, в особенности когда что-то стоит у них на пути, они становятся не просто раздражительными, а вспыльчивыми, несдержанными и даже сварливыми. Таков любой ученый.

Джереми был ученым до мозга костей, и тягостное состояние неопределенности, неведения доводило его до безумия. Он должен был выяснить правду.

Он пересек погруженную во мрак галерею и, свернув в узкий коридор, вдруг задал себе вопрос, почему Элиза не пришла к нему в спальню.

Джереми тотчас отмахнулся от этой мысли. Если у нее была причина так поступить, Элиза скажет ему об этом сама. Скорее всего глупость окружающих заставила ее усомниться… что-нибудь в этом роде.

Подойдя к двери Элизы, он постучал, затем, не дожидаясь ответа, повернул ручку и вошел.

В комнате не горели свечи, но глаза его уже привыкли к потемкам. Он увидел, как холмик на кровати пошевелился, а в следующий миг Элиза села на постели, глядя в темноту.

– Джереми?

Он закрыл дверь и направился к кровати.

– Нам нужно поговорить.

Элиза кивнула, и хотя в комнате царил полумрак, Джереми показалось, что кивнула она охотно.

– Да, нужно. – Поджав ноги под одеялом, она посмотрела ему в лицо.

Явно ободряюще.

С опозданием вспомнив о хороших манерах, желая убедиться, что не совершает ошибку, он остановился возле кровати и спросил:

– Вы не против?

– Нет. – После небольшой паузы Элиза добавила: – Я рада, что вы пришли.

Сжав ее руки, Джереми произнес:

– Мы должны поговорить о вас и обо мне. – Он вгляделся в точеное лицо Элизы, чуть запрокинутое, обращенное к нему. – О нас и о нашей будущей жизни. О том, какой мы хотим ее видеть.

Элиза не задернула шторы, и серебристый свет луны, вливаясь в комнату, освещал их лица. Глаза, сияющие искренностью и нежностью.

Джереми так и не успел решить, что лучше сказать, как узнать ответ на мучивший его вопрос, как попросить Элизу открыться. Глядя ей в лицо, ища вдохновение в его тонких чертах, он вдруг нашел нужные слова.

Он хотел спросить: «Вы меня любите?» – но вместо этого сказал:

– Я люблю тебя. – Сжав пальцы Элизы, Джереми посмотрел ей в глаза, и ему показалось, что он тонет в их бездонной глубине. Однако ученый в нем поспешил добавить: – По крайней мере… думаю, что люблю. Я никогда не испытывал подобного чувства ни к одной женщине. – Его губы невольно изогнулись в улыбке, хотя ему вовсе не хотелось улыбаться. – Для меня ты тайна – такая же захватывающая и удивительная, как неразгаданный редчайший манускрипт. Ты поглотила мои мысли, внимание, душу… Я хочу знать о тебе все, каждую мелочь, причуду, каприз, любой пустяк. Для меня свята и драгоценна малейшая черточка, которая делает тебя самой собой. Мне хочется беречь тебя и лелеять, как бесценное сокровище. – Он поднес к губам руку Элизы и поцеловал тонкие пальцы. – Поэтому, я думаю, да, должно быть, это любовь. Я люблю тебя. Как еще назвать эту страстную одержимость, эту колдовскую силу, влекущую меня к тебе?

Глаза Элизы восторженно сверкнули, лицо озарилось улыбкой, она рассмеялась легко и радостно. Этот счастливый смех заставил Джереми потрясенно замереть.

– Только ты мог описать это так точно. – Склонив голову набок, она встретила взгляд Джереми и сказала просто, без смущения: – Это одна из причин, почему я тебя люблю. – Мягко высвободив руку из пальцев Джереми, она нежно погладила его по щеке. – Я уверена, что мое чувство к тебе – любовь, потому что искала тебя везде и всюду целую вечность. Я искала тебя в лондонском свете, но никогда не встречала… разве что…

– Ты никогда не встречала того, кем я стал теперь. Ты была знакома с рассеянным чудаком ученым. – Джереми немного помолчал и добавил: – Я изменился. Наше путешествие, твое похищение, побег и возвращение в Англию изменили меня.

– Я тоже изменилась. Стала другой женщиной, более уверенной, решительной. Теперь я знаю себя.

– Раньше мы с тобой встречали нас прежних. Теперь же… мы те, кем должны были стать, мы шли к этому давно, неся в себе ростки новой жизни.

– Ты тоже это чувствуешь? Что любовь вспыхнула между нами обновленными?

– Да. – Джереми состроил кислую гримасу. – Но к сожалению, похоже, никто больше не замечает в нас перемен.

Элиза равнодушно махнула рукой:

– Какая разница, что думают другие? Главное, что чувствуем мы. Кто мы на самом деле и какими хотим быть. Как мы будем жить дальше. Вот что важно. Это и есть наша правда, наша подлинная суть.

– Я рад, что ты так чувствуешь. Вместе мы сможем стать теми, кем пожелаем. А весь остальной мир пусть думает, что ему заблагорассудится.

Джереми обхватил Элизу за талию. А она, радостно встрепенувшись, прильнула к нему и, обвив руками его шею, заглянула в его глаза и замерла, завороженная, очарованная. Ее захлестнула искрящаяся радость, неведомый прежде пьянящий восторг. Но к этому чувству примешивалась уверенность, заполняющая все ее существо. Та же уверенность сквозила в каждом движении сильных рук Джереми, читалась в его прямом, искреннем взгляде. Уверенность и решимость твердо идти избранным путем. Вместе, плечом к плечу.

Не сворачивая и не колеблясь.

Запрокинув голову, Элиза потянулась губами к его губам.

– Я тоже рада, что ты согласен.

Их губы слились в поцелуе. Невозможно было сказать, кто кого поцеловал. То был единый порыв, взаимное притяжение, которому невозможно противиться.

Охваченные страстью, они теснее прильнули друг к другу, в противоборстве властности и покорности, то подчиняя другого своей воле, то уступая. Они знали, чего хотят, к чему стремятся. Они шли знакомым путем. Дорогой страсти.

Отстранившись, Джереми потянул вверх рубашку Элизы: она же помогла ему, торопливо высвободив руки из рукавов.

Отступив на шаг, Джереми окинул восхищенным взглядом нагое тело Элизы, стоявшей на коленях на краю кровати. В серебристом свете луны ее гладкая кожа казалась перламутровой. На мгновение у Джереми перехватило дыхание: эта девушка была бесценным сокровищем, волшебным даром небес.

– Ты такая красивая… это невозможно описать словами.

Он подошел ближе, медленно разглядывая нежные холмики ее грудей, между которыми висел шестигранный кулон на цепочке, тугие розовые соски, кожу, пылающую от желания.

Его взгляд опустился к тонкой талии, скользнул вниз по плоскому животу, задержался на золотистом треугольнике меж ее стройных бедер.

Джереми с трудом перевел дыхание, грудь будто сдавило обручем. Он заставил себя поднять взгляд, завороженный этим восхитительным зрелищем, и услышал, как воин внутри его хрипло шепнул: «Она моя».

Элиза замерла, не в силах вздохнуть. Долгий страстный взгляд Джереми, властный взгляд обладателя, обжигающий, словно накаленное докрасна тавро, проникал ей в душу. Она знала, чувствовала, что означает этот взгляд. Ночной ветерок ласкал ее кожу прохладными пальцами, но тело ее пылало. Плавилось от желания.

Дерзко, без тени смущения Элиза раскинула руки и с соблазнительной улыбкой сирены на губах поманила к себе Джереми.

Он невольно подался вперед в ответ на безмолвное приглашение, но сдержался. Остановившись возле кровати, он взял Элизу за руку. Сплетя пальцы, подняв глаза, он встретил ее взгляд и произнес глухим скрипучим голосом:

– Думаю, я должен сделать тебе предложение по всей форме.

Широко улыбнувшись, Элиза притянула его к себе и поцеловала. Быстро, страстно, жадно.

Грубая ткань его сюртука коснулась ее отвердевших сосков. Пронзительное ощущение заставило Элизу вздрогнуть. Прервав поцелуй, она выдохнула:

– Потом, завтра. – Схватившись обеими руками за лацканы его сюртука, она широко распахнула полы. – А сегодня, сейчас… – Элиза не потрудилась закончить фразу, полагая, что нетерпение, с которым она начала раздевать Джереми, лучше всяких слов выразило ее мысль. Ей удалось стянуть с него сюртук. Высвобождая руку из рукава, Джереми болезненно поморщился. Элиза нахмурилась. – Рана еще болит?

Он скорчил унылую гримасу.

– Просто немного сковывает движения. Забудь о ней.

– Ну нет! – Соскочив с кровати, она решительно отвела руки Джереми, который самозабвенно гладил ее обнаженное тело, вместо того чтобы раздеваться, и принялась развязывать его галстук, расстегивать жилет, а затем и рубашку. Теснее прильнув к нему, она положила руки ему на грудь и улыбнулась. – Считай, что сегодня ночью я твой камердинер.

Джереми насмешливо фыркнул, всем своим видом давая понять, что это совершенно невозможно, но подчинился, послушно скинул туфли и расстегнул пуговицы на талии.

Наконец, избавившись от одежды, он остался нагим, как Элиза. Она с блаженным вздохом обвила руками его шею и замерла в его объятиях, прижимаясь к нему всем телом, наслаждаясь прикосновением кожи к коже, его твердых тугих мышц к ее мягким округлостям.

В глазах Джереми полыхало страстное желание. Напряженное тело выдавало его нетерпение, Элиза радостно улыбнулась, узнав этот красноречивый знак. Пытаясь укротить бушевавшее в нем пламя, Джереми посмотрел Элизе в глаза, но не смог сдержаться и перевел взгляд на губы.

– Нам нужно поговорить о нашей помолвке и о свадьбе, – прошептал он.

Слова прозвучали отрывисто, резко, невнятно.

Элиза пришлось сделать над собой усилие, чтобы ответить, мысли ее расплывались, но поскольку Джереми сумел обуздать себя, она должна была, не отставая, следовать за ним.

– Думаю, – выдохнула она, опустив отяжелевшие веки, когда ладони Джереми скользнули вверх по ее спине, – что мы с тобой, как выразились бы гранд-дамы, пришли к пониманию. Учитывая это обстоятельство… Мы можем отложить до завтра обсуждение подробностей. А сейчас…

Потянувшись к нему, она нашла губами его губы и поцеловала, вложив в этот поцелуй всю долго сдерживаемую страсть.

Джереми завладел ее губами с тем же неистовством, желание клокотало в нем, словно горячая лава.

Жадный, неукротимый голод обуял их обоих. Сердца бешено колотились.

Джереми подхватил Элизу на руки, уложил на кровать и лег рядом.

Лицо его исказила болезненная гримаса.

– Твоя рука! – Элиза обеспокоенно вгляделась в лицо Джереми, хотя кровь ее бурлила в жилах, а тело пылало огнем. Отстранившись, она приподнялась на локте. – Мы не можем допустить, чтобы рана снова открылась.

Элиза успела забыть, что они с Джереми не были близки с того дня, как Скроуп в них стрелял.

Джереми заколебался, пробуя напрячь левую руку. На губах его заиграла озорная улыбка.

– Значит, мы пойдем другим путем. Нам не придется перетруждать мою руку.

– Да? – Элиза удивленно вскинула брови. – Каким же? – В голосе ее слышалась властность и строгость.

Улыбка Джереми стала шире. Схватив девушку за талию, он прижал ее к себе и перекатился на спину.

– Вот каким. – Мягко раздвинув колени Элизы, он усадил ее к себе на бедра.

В дальнейших указаниях она не нуждалась.

С тихим смехом она оперлась ладонями о плечи Джереми, наклонилась и поцеловала его. Этот страстный, жаркий поцелуй таил в себе обещание.

Обняв одной рукой Элизу за шею, Джереми впился в ее губы. Их языки сплелись, вступив в яростную дуэль, пока вторая рука его медленно блуждала по ее телу, исследуя все соблазнительные изгибы и округлости. Наконец пальцы его скользнули меж ее бедер, лаская и дразня, то погружаясь в горячую влажную глубину, то играя с крохотным чувствительным бугорком, спрятанным среди золотистых завитков, чувствуя, как припухшая нежная плоть истекает соком…

Пока желание не стало нестерпимым.

Элиза, трепещущая, задыхающаяся, прервала поцелуй. Ее объятое пламенем тело жаждало лишь одного. Повинуясь властным движениям рук Джереми, она раскрылась ему навстречу, слившись с ним в одно целое.

Закрыв глаза, дрожащая, словно натянутая струна, она затаила дыхание, отдаваясь ощущению полного единства, чувствуя, как тугая плоть Джереми пронзает ее. Утоляет ее жажду. Утверждает свое владычество над ней.

Новые, неведомые прежде чувства захлестнули ее, страсть и желание, покорность и любовь закружились в огненном водовороте.

В этом медленном, мучительно медленном слиянии тел вершилось единение сердец. Сплетение душ.

Лицо Элизы преобразилось, озарилось радостью, и Джереми пронзило чувство неизъяснимого счастья. Он нашел свой рай на земле.

Джереми сомкнул веки, отдаваясь на волю волн блаженства, растворяясь в ощущениях. В шелковистых прикосновениях ласкающих рук Элизы, в скольжении ее ног, в жаре тела, в упоительной мягкости лона. Ее грудь соблазнительно покачивалась, слегка касаясь его груди, бесстыдно дразня, разжигая пожар, готовый поглотить его.

Чувственные, полные скрытого нетерпения движения Элизы подталкивали Джереми к краю бездны. Окутывали его разум жарким туманом.

Обжигающее пламя лизало их разгоряченные тела, сердца бешено колотились.

Руки Джереми сомкнулись на бедрах Элизы, мягко скользнули вверх к груди.

Выгнув спину, Элиза запрокинула голову, закрыла глаза, увлеченная неистовым танцем любви. Спутанные волосы золотым дрожащим водопадом упали ей на плечи.

Страсть и желание слились в один бушующий огненный поток. Превратились в мучительный алчный голод. Во властный зов, которому невозможно противиться.

С яростным рычанием Джереми приподнялся на здоровом локте и приник губами к тугому бутону соска Элизы.

Издав сдавленный крик, Элиза сжала в ладонях его голову, запустила пальцы ему в волосы. Тело ее мучительно напряглось.

Выпустив грудь Элизы, Джереми потянулся губами к ее губам. Его бедра качнулись, увлекая ее к той грани, за которой начинается бесконечность. И она переступила черту… С криком, который Джереми заглушил поцелуем, Элиза воспарила к сияющим вершинам и, безвольная, трепещущая, прильнула к нему.

Не в силах больше сдерживаться Джереми хрипло застонал и, вздрогнув всем телом, обессиленный, задыхающийся, откинулся на подушки.

Постепенно прерывистое дыхание Джереми и Элизы выровнялось, в комнату вернулась ночная тишина. Качаясь на волнах пережитого наслаждения, Джереми подавил искушение отдаться течению и унестись в золотистое море блаженного покоя. Обняв утомленную, обмякшую Элизу, он склонил голову и нежно поцеловал ее в лоб.

– Вот правда о нас. То, что нам суждено.

Уткнувшись щекой ему в плечо, Элиза прижалась губами к его груди.

– Кто мы сейчас и какими будем.

Их слова прозвучали торжественно, словно клятва.

Закрыв глаза, Джереми нащупал одеяло, натянул его на них обоих, а потом, прижав к себе Элизу, погрузился в счастливый сон, заслуженный по праву.

Глава 19

Джереми покинул комнату Элизы перед самым приходом горничных, строго наказав любимой как можно скорее одеться и спуститься в холл. Радостная, воодушевленная Элиза торопливо умылась, оделась, расчесала и уложила волосы.

Завершив наконец все утренние приготовления, она стремительно вышла из комнаты. Элиза точно не знала, что задумал Джереми, но хорошо помнила: им многое предстояло обсудить.

Не то чтобы ее особенно волновали подробности – минувшая ночь окончательно прояснила единственный по-настоящему важный вопрос.

Любовь. Элиза задумалась о событиях прошедшей ночи, пытаясь их осмыслить. Да, она и прежде не сомневалась в своей любви к Джереми и надеялась, что он, возможно, тоже ее любит. Но теперь она знала это. Не только знала, но… минувшая ночь каким-то непостижимым образом высветила, сделала осязаемой их новую истину. Укрепила их чувства.

Элиза улыбнулась, ощущая, как счастье пьянящей волной захлестывает ее. Дойдя до конца коридора, она вышла на галерею и увидела Джереми. Он прохаживался перед высокими окнами, делая вид, что смотрит в сад.

Увидев Элизу, он повернулся и в несколько торопливых шагов преодолел расстояние между ними.

– Превосходно! – Его взгляд скользнул по ее лицу, нежно, ласкающе. Взяв руку Элизы, Джереми поднес ее к губам и поцеловал. – Идем. Я знаю, где мы сможем поговорить без помех.

Он повел ее вниз по лестнице, а затем по длинному коридору к библиотеке.

Войдя вслед за ней в комнату, он закрыл дверь и запер на ключ. Элиза огляделась и, обойдя широкий письменный стол, направилась к дивану, обращенному к высоким окнам, из которых открывался чудесный вид.

Джереми последовал за ней, но прежде чем она успела опуститься на диван, схватил ее за руку. Притянув Элизу к себе, он порывисто сжал ее ладони и, глядя ей в глаза, произнес:

– Дорогая Элиза… – После небольшой паузы он продолжил: – Я никогда не занимался всерьез поисками жены, но если бы задался этой целью, то ни за что не подумал бы, что остановлю свой выбор на тебе, тем более по велению сердца. Мне никогда не приходило в голову, что я могу влюбиться, и вот я перед тобой, отчаянно, неодолимо, бесконечно влюбленный. – Джереми сказал больше, чем собирался. Шумно вздохнув, он добавил: – Я так сильно тебя люблю, что не представляю себе жизни без тебя. Пожалуйста, окажи мне великую честь, согласись стать моей женой.

Лицо Элизы озарилось улыбкой. Она немного помолчала, подбирая верные слова, и ответила:

– Дорогой Джереми, я повсюду искала мужчину своей мечты, героя, который вихрем ворвался бы в мою жизнь и наполнил ее счастьем. Оставаясь в Лондоне, я никогда не нашла бы его, потому что не догадалась бы, – она мягко прижала руку к его груди, – что сердце моего героя бьется в этой груди. Но испытания, которые нам довелось пережить, открыли мне правду. Твою правду. Нашу правду. Я так тебя люблю, что не смогла бы жить вдали от тебя. Да, конечно, я стану твоей женой.

В глазах Джереми мелькнула улыбка, и Элизу будто окутало теплым облаком. Он принялся целовать ее пальцы, поднеся к губам сначала одну руку, потом другую.

– Прекрасно. – Он лукаво усмехнулся. – Теперь, когда мы уладили этот вопрос, нам нужно обсудить дальнейшие планы.

Элиза опустилась на диван, потянув за собой Джереми. Тот уселся рядом.

– Мы собираемся устроить бунт?

– Думаю, да. Ты не против?

Решительно вздернув подбородок, Элиза кивнула.

– И как же мы раскроем всем глаза?

Существовал, разумеется, лишь один путь. Способ, о котором большинство представителей высшего света не могли и помыслить без содрогания.

Но Джереми с Элизой нисколько не волновались.

Они не могли осуществить свой план за завтраком, поскольку Селия обычно не спускалась по утрам в столовую, предпочитая перекусить у себя в комнате. Им не хотелось встречаться с другими обитателями замка, пока те не соберутся все вместе, поэтому, прошмыгнув в столовую, где уже стояли блюда с закусками, влюбленные поспешно перекусили и выскользнули из дома еще до появления Ройса.

Они зашли в конюшню проведать Джаспера. Молодой жеребец беспокойно перебирал копытами, готовый пуститься вскачь. Рана Джереми была еще слишком свежа, чтобы он мог управлять двуколкой, и Элиза сама вызвалась взяться за вожжи и прокатиться до Олуинтона – ближайшей деревушки. Джереми осторожно согласился.

Элиза немного боялась, но прекрасно справилась с лошадью. Будущие супруги прогулялись по деревне, побродили по улочкам и вернулись в замок к тому времени, когда все остальные садились обедать.

– Мы прибыли как раз вовремя, – обронила Элиза, когда рука об руку они направились к столовой.

Бросив взгляд на ее сияющее лицо, раскрасневшееся не только от прогулки, Джереми улыбнулся:

– Помни, что мы решили. Ты не передумала?

Элиза решительно покачала головой:

– Ну нет.

Они стремительно вошли в столовую, и все присутствующие подняли головы.

Лучась улыбкой, не скрывая бьющей через край радости, Джереми подвел Элизу к ее обычному месту за столом, потом обвел глазами обращенные к нему лица, на которых было написано замешательство, и объявил:

– Элиза оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Однако мы хотим довести до вашего сведения, а после оповестить весь мир, что вступаем в брак вовсе не потому, что чувствуем себя обязанными, не потому, что этого ждет от нас общество, не подчиняясь законам света.

Джереми замолчал и снова оглядел всех присутствующих, казавшихся теперь еще более ошеломленными. Лицо Элизы светилось восторгом. В сверкающих глазах читалась та правда, которую Джереми собирался огласить. Он поднес к губам ее руку и поцеловал, затем повернулся к остальным:

– Мы собираемся пожениться, потому что любим друг друга. Мы нашли свою любовь, или она нашла нас на просторах Шотландии. И мы не собираемся притворяться, будто этого не было. Мы не желаем трусливо скрывать свои чувства, отказываясь от правды, от нашей подлинной сути.

В столовой повисла тишина. Потрясенные, все застыли в ожидании, опустив ножи и вилки. Джереми весело усмехнулся.

– Итак, – заключил он, – мы намерены пожениться и хотим, чтобы это событие получило публичную огласку. Мы задумали поместить весьма необычное объявление в «Газетт», а затем устроить пышный бал в честь нашей помолвки. Что же до нашей свадьбы, то это будет грандиозное торжество. Мы добьемся, чтобы нашу любовь признали в свете, чтобы о ней услышали все без исключения, чтобы об этом событии трубили на каждом углу. – Джереми снова окинул взглядом сидящих за столом и, заметив на их лицах первые проблески понимания, широко улыбнулся. – Одним словом, мы хотим, чтобы все вокруг знали, что мы… – он посмотрел на Элизу, и та с затуманенными глазами, но со счастливой улыбкой на губах произнесла вместе с ним: – без памяти влюблены.

На миг наступила тишина, потом Элиза отвела взгляд от Джереми и посмотрела на мать.

Встав из-за стола, Селия протянула руки к дочери. По щекам ее катились слезы.

– О, мои дорогие!

Элиза подбежала к плачущей от счастья матери и бросилась ей на шею.

Тут подоспела улыбающаяся Минерва и, смеясь, обняла их обеих, а потом, уступив место Леоноре, заключила Джереми в благоуханные объятия.

Мгновение спустя ее оттеснила Селия. Смеясь и плача, она поцеловала Джереми в щеку и отстранилась, чтобы взглянуть на него сияющими глазами.

– Я так взволнована! Вы все сделали правильно.

Ройс ошеломленно покачал головой:

– Я не ожидал ничего подобного, хотя теперь вижу, что следовало бы. Судьба настигает нас, когда мы меньше всего этого ждем.

Джереми мечтательно улыбнулся:

– Я счастлив, что встретил свою судьбу.

Губы Ройса насмешливо скривились. Он перевел взгляд с Джереми на герцогиню Вулверстон.

– Разве не то же случилось со всеми нами?

Все весело смеялись и возбужденно разговаривали, забыв об обеде. Джереми поймал взгляд Элизы, она с улыбкой кивнула ему. Новости взбудоражили всех, вызвав искренний восторг и ликование. Влюбленных радостно поддерживали все, в этом не приходилось сомневаться.

Элиза с Джереми одержали победу. Им удалось побороть предвзятое отношение родных к их союзу.

– Теперь осталось переубедить всех остальных, – прошептала Элиза.

Джереми усмехнулся:

– Мы и с этим справимся, не сомневайся.

Его поддержала Леонора, убежденная, что изменить мнение света будет нетрудно.

– Конечно, ваши новости застали нас врасплох, но вы оба такие тихие и сдержанные, нелегко догадаться, что у вас на уме. Нам бы и в голову не пришло, если бы вы сами не признались. – Леонора улыбнулась, глядя на брата подернутыми влагой глазами. – Люди часто бывают слепы, когда дело касается любви, но, милый Джереми, я так рада за вас обоих. И Хамфри будет в восторге. – Она посмотрела на Элизу, потом перевела взгляд на Тристана. – Поверьте мне, сказать о своих чувствах трудно только в первый раз, но с годами становится легче, и вы никогда не пожалеете, что решились.

Потянувшись к брату, Леонора поцеловала его в щеку и, ласково потрепав по руке, отступила, пропуская к нему Тристана.

Наблюдая за сестрой и зятем, Джереми заметил связывавшую их нежную привязанность и близость. То же незримое, но нерасторжимое внутренне единство, что делало его и Элизу одним целым.

Слева от него сияющий Мартин тряс руку Ройса, а Минерва, стоя рядом с мужем, так и лучилась счастьем.

Громко заявив о своих чувствах, Джереми с Элизой преодолели первое, самое трудное препятствие. Они не сомневались: справиться с остальными, как верно заметила Леонора, будет куда легче.

Джереми посмотрел на Элизу, стоявшую справа от него. Он успел прочитать в ее глазах бесконечную любовь и нежность, но в следующий миг подошла Селия, чтобы еще раз обнять дочь. Прижав к себе Элизу, она тихо шепнула:

– Моя дорогая девочка, какое счастье, что ты нашла свою любовь, как и все мы.

* * *

Объявление в «Газетт» от 15 мая 1829 года.

Лорд Мартин и леди Селия Кинстер (Дувр-стрит и Кейзли, Сомерсет) с восторгом объявляют о помолвке своей дочери Элизабет Маргарет с Джереми Уильямом Карлингом (Монтроуз-плейс), братом Леоноры, виконтессы Трентем, племянником сэра Хамфри Карлинга. Бал по случаю помолвки состоится через две недели в Сент-Айвз-Хаусе. Будущие счастливые супруги спешат заявить во всеуслышание, что они безумно, страстно любят друг друга.