Текст книги "Любовь на краю света"

Хьюго наскоро позавтракал и поднялся в спальню, чтобы надеть золотистое шелковое платье, одолженное в одной из костюмерных, и плащ, в который похитители нарядили Элизу. Он спустился в столовую как раз вовремя, чтобы услышать последнее замечание Кобби. Приняв женственную позу, Хьюго застыл в дверях.

– Особенно когда у них есть леди и джентльмен, чьи приметы в точности соответствуют описанию беглецов.

Все взгляды устремились на Хьюго.

Джереми опомнился первым.

– Платье тебе идет. Оно подчеркивает ореховый цвет твоих глаз.

Хьюго кокетливо похлопал ресницами.

– О, спасибо, сэр, вы очень любезны.

– Честное слово, девица из тебя хоть куда, Хьюго, любимая.

Хьюго подмигнул Кобби:

– Не забывай почаще называть меня так.

– Ну, – заговорила Меггин, внимательно оглядывая дружную компанию, – все вы почти готовы, вот и славно. – Она кивком указала на окно, не прикрытое шторами. На востоке уже занималась заря, небо над крышами посветлело. Меггин поднялась. – Подождите минутку, я внесу свою лепту.

Остальные четверо обменялись недоуменными взглядами. Осушив чашки с чаем, они отложили салфетки и встали из-за стола.

Перейдя в холл вместе с тремя друзьями, Элиза успела набросить на плечи мужской плащ, когда Меггин вошла через кухонную дверь, неся с собой три седельных сумки.

– Это для вас. – Она передала одну сумку Кобби и две вручила Джереми. – Просто на всякий случай. – Мужчины заглянули в сумки. – Это еда, – объяснила Меггин. – А на дне каждой сумки небольшой нож.

«Просто на всякий случай». Элиза встретилась глазами с Меггин.

– Спасибо, – сказал она и повернулась к остальным. – Спасибо за все.

Кобби вскинул руку в шутливом приветствии.

– Встретимся нынче вечером в Вулверстоне.

– Мы доберемся туда раньше вас. – Хьюго по-мужски твердо пожал руку Элизе. – Мы будем встречать вас на террасе с бокалами вина в руках.

Элиза обменялась рукопожатием с Кобби и тепло обняла хрупкую Меггин. Женщины расцеловались на прощание, держась за руки.

Выпустив руку Меггин и отступив, Элиза подождала, пока Джереми попрощается с женой друга.

– Я скоро приеду и снова вас навещу, – пообещал он, поцеловав Меггин в щеку. – На этот раз без суматохи и спешки.

– Непременно. – Меггин перевела задумчивый взгляд на Элизу. – Расскажешь мне, как все прошло.

Шепча слова прощания, друзья распахнули дверь, и вскоре Элиза уже стояла на улице рядом с Джереми.

– Удачи вам! – Стоя в дверях, Меггин махнула рукой.

Все помахали ей в ответ, затем Элиза с Джереми посмотрели на Кобби с Хьюго. Трое мужчин вскинули руки в прощальном приветствии, Элиза повторила их жест.

– До встречи в Вулверстоне. – Джереми зашагал вверх по улице, сделав знак Элизе следовать за ним.

– Вперед, в Вулверстон! – отозвались Кобби с Хьюго и, резко повернувшись, направились в противоположную сторону.

Торопливо ступая за Джереми, Элиза вышла к Каннонгейт. Повернув налево, они двинулись на восток вдоль Королевской мили, миновали Хай-стрит и Трон-Кирк – церковь у Южного моста, которую Элиза хорошо запомнила, – прошли собор Святого Джайлза и здание парламента.

Шагая по почти пустынной главной улице, Элиза воспользовалась случаем, чтобы поупражняться в мужской походке. Поначалу ей с трудом удавалось не покачивать бедрами при ходьбе, но преодолев несколько кварталов, она вполне овладела искусством ходить свободным широким шагом и размахивала руками куда более естественно.

Впереди показался дворец. Хлопнув Элизу по плечу, словно та и впрямь была мужчиной, Джереми повернул налево, к Грассмаркет. Обогнув рыночную площадь, путники направились к конюшням, которые денно и нощно принимали поток всадников и экипажей, прибывавших в город с юго-запада.

Джереми заранее выбрал конюшню, более всего подходящую для их целей. Подойдя к воротам, он шепнул:

– Помните: я ваш наставник, а вы мой воспитанник. Постарайтесь принять скучающий вид, будто вас нисколько не интересует происходящее вокруг. И по возможности молчите.

Элиза кивнула:

– Дайте мне седельную сумку.

Джереми остановился возле конюшни, протянул Элизе сумку и решительно вошел в приземистое здание. Спросив хозяина, Джереми после короткого обмена любезностями перешел к сути дела, объяснив, что хотел бы выбрать подходящих лошадей для себя и своего молодого спутника.

Его все сильнее одолевало желание обернуться и бросить взгляд на Элизу. Приходилось напоминать себе, что будь она юношей, ему бы и в голову не пришло присматривать за ней, разве что за воротами конюшни поднялся бы шум.

Стиснув зубы, он попытался сосредоточиться на деле, которое привело его в конюшню. Ему нужно было выбрать двух резвых скакунов, чтобы мчаться по дорогам, да и по полям, если понадобится.

Владелец конюшни, сведущий в своем деле, узнав, что нужно путешественникам, вывел двух гнедых: одну покрупнее, другую поджарую, чуть помоложе, с блестящими боками. Джереми оглядел их и одобрил. Затем быстро подобрал седла и сбрую, расплатился с хозяином и вывел лошадей в узкий дворик возле дороги.

Услышав стук копыт, Элиза обернулась. Глаза ее изумленно округлились.

Джереми нахмурился. Быстро оглянувшись, он убедился, что владелец конюшни удалился в свои владения.

– Что случилось? – спросил он.

Элиза отвела взгляд от норовистых коней, которые нетерпеливо били копытами землю, и растерянно посмотрела на своего спасителя.

– Я… – Она с трудом подавила желание беспомощно всплеснуть руками. – Не лучше ли будет взять экипаж? К примеру, двуколку, запряженную парой резвых лошадей?

Озабоченная складка на лбу Джереми обозначилась резче.

– Возможно, да, но, быть может, и нет. Решающий довод – экипаж заставит нас выбирать дороги, годные для езды, тогда как верхом мы сможем скакать по пересеченной местности.

Взгляд Элизы вновь метнулся к лошадям. Джереми испытующе посмотрел на нее и добавил, понизив голос:

– Если Скроупу или лэрду удастся выйти на наш след, нам понадобится ловкость, увертливость. Мы должны быть хитрыми и изворотливыми, словно лисы. Не ровен час, нам придется спасаться от погони, поэтому следует ехать верхом, а не в двуколке.

Элиза вздохнула, подняла глаза на Джереми и вымученно кивнула:

– Да, конечно.

Джереми нерешительно помолчал.

– Вы ведь умеете держаться в мужском седле? Я слышал, что скакать боком в дамском намного труднее.

– Мне тоже доводилось это слышать. – Элиза отчаянно взмолилась про себя, чтобы расхожее суждение оказалось правдой. – Я никогда раньше не ездила в мужском седле. – Не сводя глаз с лошади поменьше и стараясь унять спазм, внезапно скрутивший желудок, она набрала полную грудь воздуха и решительно вздернула подбородок. – Но уверена, я справлюсь.

«Придется справиться», – сказала себе Элиза. Джереми и его друзья старались изо всех сил, чтобы помочь ей, и если для того, чтобы их усилия не пропали впустую, нужно было усесться в мужское седло, дело того стоило.

– Хорошо. – Джереми подвел к ней менее крупную лошадь. – Я придержу гнедого. Вы сможете сами взобраться в седло?

– Думаю, да. – Элизе множество раз приходилось видеть, как садятся на лошадь ее братья и кузены. С холодной решимостью она вставила в стремя ногу, схватилась за луку и вскочила в седло.

Ее приятно удивила неожиданная свобода, которую давали бриджи. Грациозно перекинув ногу через седло, Элиза ловко подхватила поводья.

Она начинала привыкать к мужскому платью.

Джереми подтянул для нее стремена. Сидеть верхом на лошади, по-мужски раскинув ноги, было немного странно, но, пожалуй, удобно и куда более безопасно, чем в женском седле.

«Я смогу». Элиза не сомневалась, что в мужском обличье ей не составит труда приноровиться к новой манере езды. Оставалось лишь поверить в себя, ведь лошади тонко чувствуют настроение всадников, это она хорошо знала.

Джереми приторочил сумки к седлам и легко вскочил на коня. Зажав в руке поводья, он коротко кивнул Элизе:

– Итак, в путь.

Он направил гнедого к выезду со двора конюшни. Лошадь Элизы послушно последовала за ним.

Пока все шло гладко. Элиза поборола робость.

Она почувствовала, как напряжение отпускает ее. Лошади казались смирными и хорошо вышколенными, и ни та ни другая не обладала строптивым норовом, что выгодно отличало их от скакунов из конюшни Кинстеров.

Поджарый гнедой конь прекрасно слушался поводьев. Вдобавок обнадеживало и то, что, несмотря на ранний час, на дороге уже наблюдалось оживленное движение – видны были верховые, несколько экипажей и множество телег, – так что, к немалому облегчению Элизы, беглецам невольно пришлось перейти на медленную рысь.

Путешествие мало чем отличалось от верховой прогулки по Гайд-парку.

«Я справлюсь». Слова эти звучали рефреном в голове Элизы, пока всадники скакали на юго-восток по дороге на Карнуот, оставляя позади гордо высящийся на скале Эдинбург.

За спиной у них медленно вставало солнце, согревая землю своими лучами. Впереди всадников бежали длинные тени, а серое рассветное небо постепенно розовело, покрывалось бледными наплывами золота, пока наконец не окрасилось нежной летней голубизной.

Элиза уверенно управляла лошадью.

Скроуп, Женевьева и Тейлор утратили реальность, превратившись в отдаленные воспоминания. Слишком многое успело произойти с той минуты, когда Элиза видела их в последний раз.

Джереми держался рядом, на полкорпуса впереди. Перед всадниками простиралась прямая дорога без единого препятствия.

Птичий щебет, гулкий стук копыт, поскрипывание колес проезжавших мимо экипажей и редкие окрики возниц сливались в единый мирный гул. Легкий ветерок овевал лица беглецов. И хотя впереди их ожидал долгий изнурительный день, Элиза чувствовала изумительную легкость.

Душа ее пела, опьяненная воздухом свободы.

«Я сумею».

Подумать только, она скакала в мужском седле!

Элиза мечтательно улыбнулась. Резвая гнедая лошадь несла ее прочь из Эдинбурга.

Глава 6

– Я ухожу, буду ждать Маккинзи на площади. – Скроуп вошел в кухню, где собирались завтракать Женевьева с Тейлором.

Сиделка обвела рукой блюда на столе:

– Вы ничего не хотите отведать?

– Я уже поел. Мне хочется как можно скорее передать мисс Кинстер в руки Маккинзи и получить обещанную награду. Шотландец уверял, что явится на встречу рано утром. Посмотрим, так ли уж ему не терпится прибрать к рукам девицу. – Скроуп взглянул на накрытый стол. – Как только покончите с завтраком, отнесите поднос мисс Кинстер. Достаточно будет чая с тостом. Разбудите ее, пусть умоется, оденется и поест. Она должна быть готова. Я вернусь вместе с Маккинзи, и тот сразу же заберет ее. – Женевьева кивнула. Наемник повернулся к дверям. – Подготовьте девчонку к нашему приходу.

Сиделка состроила недовольную гримасу за спиной у Скроупа и приступила к еде.

Как только хлопнула входная дверь, Тейлор заворчал, но поспешил проглотить свой завтрак. Как и Женевьева, он давно усвоил, что следует во всем повиноваться Скроупу. Его задания отличались неизменной простотой и ясностью, а главное, хорошо оплачивались.

Отправив в рот последний кусок хлеба, Женевьева встала из-за стола и принялась готовить поднос с завтраком для пленницы. Когда чайник вновь закипел, она заварила чай, а остатки кипятка вылила в кувшин, уже наполовину заполненный холодной водой.

– Так сойдет, – пробормотала она. Поставив чайник обратно на печь, сиделка вытерла руки о передник и посмотрела на Тейлора: – Ты готов?

Проглотив последний кусок колбасы, Тейлор отодвинул тарелку и поднялся.

Пока Женевьева нагружала поднос, он снял с крюка ключи и отпер дверь в подвал. Потом потянулся за фонарем, быстро его зажег, прикрутил фитиль и начал спускаться по лестнице.

Женевьева с подносом в руках медленно последовала за ним и остановилась возле двери в темную комнату. Опустив на пол фонарь, Тейлор вставил большой ключ в замочную скважину, отпер тяжелую дверь и распахнул ее настежь. В свете фонаря тюремщики увидели закутанную в покрывало фигурку пленницы, съежившуюся на постели. Выступив вперед с подносом, Женевьева кивком указала Тейлору на кухню.

– Принеси кувшин и лохань, а я пока разбужу ее.

Тейлор презрительно фыркнул и направился к лестнице, оставив фонарь на полу. Тусклые лучи почти не освещали комнату. Поставив поднос на умывальник, Женевьева хмуро покосилась на темневшую в полумраке кровать и вернулась за фонарем.

– Пора вставать, мисс Кинстер. Настал долгожданный день. – Увидев, как Тейлор с лоханью и кувшином медленно спускается по лестнице, сиделка подняла фонарь и, прибавив света, вновь вошла в комнату. – Вставайте, живо. – Она направилась к кровати, светя фонарем. – Вы ничего не добьетесь, если… – Женевьева внезапно осеклась, на мгновение замерла, а затем бросилась к кровати. – Нет! – Сорвав простыню, она увидела две подушки вместо Элизы. Сиделка пронзительно взвизгнула. – Как такое возможно?

За дверью раздался грохот, будто рухнуло на пол что-то тяжелое. Послышалась брань, и в комнату ворвался Тейлор.

– Что? Что стряслось?

В ужасе оглядев комнату, Женевьева повернула к нему побелевшее лицо.

– Девчонка сбежала.

– Не болтай ерунду, этого не может быть. – Тейлор покрутил головой и заглянул под кровать.

– Она сбежала, – повторила Женевьева.

Тейлор озадаченно выпрямился, лицо его выражало растерянность. Сиделка в отчаянии обхватила себя руками.

– Скроуп оторвет нам головы!

– Не понимаю, за что. Это не мы ее проворонили. – Тейлор угрюмо насупился. – Ее здесь нет. Она исчезла. Из запертой комнаты.

– Вот и объясни это Скроупу. Он наверняка решит, что мы спрятали девчонку, задумав вытрясти деньги из ее семьи.

– Да, такое возможно, – признал Тейлор. Он не привык много думать, потому и предпочитал работать на наемников вроде Скроупа. – Девчонка была здесь прошлой ночью. Скроуп последним выходил из подвала. Это он запирал дверь. И он же первым проснулся утром… Раньше всех спустился в кухню. – Тейлор с Женевьевой обменялись тревожными взглядами. – Может, он уже передал девицу этому своему шотландцу, а теперь просто оставил нас с носом?

Женевьева надолго задумалась, потом покачала головой:

– Это на него не похоже. Скроуп никогда не работает в одиночку, ему нужны подельники, кто-то вроде нас с тобой. Едва ли ему пойдет на пользу, если начнут болтать, будто он нас надул.

Тейлор кивнул:

– Да, похоже, ты права.

Стиснув руки на груди, Женевьева медленно повернулась и принялась обшаривать глазами комнату.

– Как, черт возьми, ей удалось выбраться отсюда? Из подвала, из дома?

– Какая разница? – проговорил Тейлор, осененный внезапной догадкой. – Как бы она ни выбралась, ее здесь нет. Но поскольку вчера вечером она была здесь, о чем нам доподлинно известно, то вовсе не важно, когда она покинула дом. Девчонка не могла уехать из города прежде, чем станет светло и откроются конюшни. – Тейлор решительно выпятил подбородок. – У нас есть шанс схватить ее, если поторопимся. Я отправляюсь прямо сейчас. – Он резко повернулся и бросился вон из комнаты.

Женевьева, выйдя из оцепенения, побежала за ним.

– Откуда ты знаешь, по какой дороге она поехала? Где ее искать?

– Ну, это проще простого, – бросил через плечо Тейлор, взбираясь по лестнице. – Она наверняка уже на пути домой. Куда еще ехать молодой леди вроде нее? – Ввалившись в кухню, Тейлор сорвал свой плащ с крючка возле задней двери. – Даже если она обратилась за помощью к какому-нибудь приятелю, то сейчас они мчатся во весь опор по Большой Северной дороге.

– К границе, – выдохнула Женевьева.

– Я проверю конюшни и постоялые дворы на Саут-Бридж-стрит – должно быть, там она искала экипаж или почтовую карету. – Тейлор повернулся к двери. – А ты оставайся здесь и расскажи все Скроупу. Я вернусь вместе с его малюткой. А если придется задержаться, пришлю весточку.

Женевьева сделала кислую мину, но промолчала. Ничего другого ей не оставалось.

Не дожидаясь ответа, Тейлор метнулся к двери и выскочил на улицу.

Подбежав к двери, Женевьева услышала, как грохочут его башмаки по булыжнику. Ошеломленная, подавленная, она закрыла дверь и застыла, не в силах поверить в происходящее.

– Но как же, черт возьми, она улизнула?

– О, волшебный, радостный день! – Сидя в двуколке, Хьюго блаженно откинулся на подушки. Покручивая на пальце золотистый парик, он картинно взмахнул рукой и с воодушевлением произнес: – Солнце сияет, все идет как по маслу. Чего еще можно желать?

Кобби усмехнулся, сжимая в руках вожжи.

– Будем надеяться, что Джер с Элизой справятся со своей задачей так же успешно, как и мы.

– Не сомневаюсь, – отозвался Хьюго. – Да и с какой стати нам тревожиться? Наш план безупречен. Что может пойти не так?

Кобби пожал плечами:

– Должен сказать, эта лошадь просто чудо. Воплощенная мощь и стремительность. Да, Джер всегда знал толк в таких вещах.

Заметив приближающийся экипаж, Хьюго снова нахлобучил на голову парик.

– С такой резвой лошадью мы скоро будем в Далките.

Хьюго оглянулся на Эдинбург, вознесенный к облакам, тающий в легкой дымке тумана, что поднимался от залива внизу. Двуколка катилась все дальше, и очертания города постепенно стирались, бледнели, словно размытая водой акварель.

К скрипу колес двуколки добавился грохот приближающейся кареты, и Хьюго тотчас плотнее запахнул плащ Элизы, прикрыв золотистое платье, опустил плечи, набросил на голову капюшон и отвернулся, мгновенно превратившись в застенчивую юную леди.

Когда экипаж скрылся из виду, Хьюго покосился на Кобби и ухмыльнулся. Он продолжал изображать женщину еще какое-то время, но, не заметив на дороге других путешественников, откинул капюшон.

– Вперед! – Он театральным жестом простер руку. – В Далкит, затем в Берик и, наконец, в Вулверстон!

– В Вулверстон! – Кобби щелкнул поводьями, и Джаспер послушно пустился в галоп.

– Я ищу молодую леди, англичанку, светловолосую, в золотистом вечернем платье. – Тейлор остановился перед двумя конюхами возле дверей небольшого трактира недалеко от постоялого двора, где он накануне утром оставил карету. Толстяк тяжело дышал – он мчался бегом всю дорогу от Ниддери-стрит и вконец запыхался. Но заметив, как переглянулись двое юношей, Тейлор понял, что не зря выбивался из сил, и воспрянул духом. – Похоже, вы ее видели. В какую сторону она поехала?

Старший из конюхов поднял глаза на Тейлора.

– А что нам за это будет?

Бормоча про себя проклятия, наемник пошарил в карманах и протянул парню шиллинг.

– Не испытывай судьбу, приятель. Так куда она направилась?

Конюх взял монету, оглядел ее со всех сторон и положил в карман.

– Она пришла с английским джентльменом. Он оставлял здесь свою двуколку и вороного жеребца. Явился вчера утром, ближе к полудню. Они забрали экипаж и уехали с первыми лучами солнца.

– По какой дороге?

– Я слышал, как джентльмен упомянул Большую Северную дорогу, – вставил слово конюх помоложе. – Они говорили, что поедут через Далкит.

– Спасибо. – Немного подумав, Тейлор порылся в кармане и выудил еще несколько монет. – У вас найдется резвая лошадь? И еще я хотел бы отправить с посыльным записку в Старый город.

– Ну наконец-то! – Джереми ослабил поводья и повернулся к Элизе. – Я думал, поток всадников и экипажей никогда не иссякнет. Не знал, что на дорогах толкается столько телег. Но хотя бы теперь мы можем прибавить ходу. – Он пришпорил лошадь, и могучий гнедой жеребец вырвался вперед.

Элиза заставила себя ослабить поводья, дав лошади свободу. Но стоило коню ускорить бег, как Элиза испуганно съежилась, вцепилась в узду и сжала бедрами седло.

Она попыталась подавить нарастающую панику и напомнила себе, что теперь она юноша, а не женщина. И тем более не никудышная наездница. «Я справлюсь».

Впереди дорога была безлюдной. Ровная и прямая, она тянулась к горизонту, маня за собой бывалого всадника.

– Нам придется мчаться во весь опор, если мы хотим успеть в Вулверстон до ночи, – бросил через плечо Джереми.

Отчаянно стараясь удержаться в седле и не растерять последние крохи самообладания, Элиза сказала себе, что задержаться на несколько часов – беда невелика.

– Я смогу. Я смогу. – Она твердила эти слова, как заклинание, под бешеный стук конских копыт, неуклюже трясясь на спине лошади. – Я смогу.

Элиза старалась изо всех сил удержаться в седле, и пока ей это удавалось.

– У вас не возникло сложностей?

– Ни малейших. – Скроуп вел Маккинзи по Ниддери-стрит. – Мы нигде не задерживались вплоть до самого Джедборо, где провели ночь позавчера; останавливались лишь для того, чтобы сменить лошадей. А вчера мы привезли мисс Кинстер в Эдинбург.

– Она не доставила вам хлопот?

– Никаких. Я предупредил ее, что мы прибегнем к легенде, которую вы нам предложили, и девушка покорилась. Ей пришлось признать, что выбора у нее нет.

– А как она себя чувствует?

– С тех пор как действие эфира закончилось, она не жаловалась. Похоже, мисс Кинстер не испытывает никаких недомоганий.

Шотландец окинул испытующим взглядом наемника, на лице которого застыла маска вежливой почтительности. Маккинзи побывал на Гросвенор-сквер и, прячась в тени, незаметно наблюдал за Скроупом, его громилой кучером и сиделкой, пока те перетаскивали бесчувственное тело Элизы Кинстер с заднего крыльца особняка Сент-Айвза в карету.

Он последовал за экипажем к выезду из Лондона, увидел, как карета сворачивает на Оксфорд-роуд, а затем, убедившись, что наиболее опасная часть плана успешно завершилась, наемники исполняют его приказ не причинять вреда Элизе Кинстер и девушке не угрожает опасность, направился на север другой дорогой. Он прибыл в Йорк и сидел на ступенях собора, когда карета с пленницей проехала мимо. Маккинзи заметил Элизу – она дремала, откинувшись на подушки.

Экипаж появился в условленный час, это означало, что Скроуп неукоснительно придерживается его распоряжений ехать строго по намеченному пути, нигде не останавливаясь. С удовлетворением отметив, что наемники действуют точно по плану, Маккинзи вскочил на своего коня Геркулеса и отправился следом за каретой. Удостоверившись, что экипаж движется по дороге на Мидлсбро, он поехал напрямик через поля, выбрался на Большую Северную дорогу и вернулся в Эдинбург, в свой особняк неподалеку от дворца.

Маккинзи превосходно знал город, у него везде были свои глаза и уши. Стоило карете наемников въехать в Эдинбург, ему тотчас доложили об их прибытии.

Он мог бы прийти за Элизой накануне, но ему не хотелось, чтобы Скроуп догадался о слежке. Маккинзи достаточно хорошо изучил этого человека и знал, что тот необычайно щепетилен. Малейшая тень недоверия оскорбила бы Скроупа, привела бы в ярость. Не желая ссориться с наемником, Маккинзи решил, что двенадцать часов погоды не сделают, и предпочел подождать, когда Скроуп сам даст о себе знать.

Однако, получив известие от похитителя, не стал мешкать, и едва над Старым городом начал заниматься рассвет, горец уже ожидал Скроупа в условленном месте.

Он собирался отвести Элизу к себе в дом, а после отправиться на север – для путешествия все было готово. Маккинзи одолевало нетерпение, но ждать оставалось недолго. Скоро пленница окажется у него в руках, и с ее помощью он вернет себе кубок.

– Вот мы и пришли. – Скроуп остановился напротив свежевыкрашенной двери. Все дома, выстроившиеся вдоль улицы, сверкали чистотой – их построили взамен уничтоженных пожаром пять лет назад.

Отперев дверь ключом, Скроуп широко распахнул ее и отступил, собираясь жестом предложить Маккинзи войти, но внезапно замер на пороге.

В глубине прихожей лэрд заметил женщину, одетую в черное. Полускрытая тенью, она стояла посреди холла, ломая руки.

– Что случилось? – потребовал ответа Скроуп.

Взгляд сиделки переметнулся на лицо Маккинзи. Она облизнула губы и вновь затравленно посмотрела на Скроупа.

– Девчонка сбежала. Исчезла. Ее не было в подвале, когда мы открыли дверь.

Скроуп достойно выдержал удар. Лицо его осталось бесстрастным.

– Но… дверь в подвал была заперта, когда я спускался туда нынче утром.

– Идемте. – Стараясь выглядеть безучастным и не показывать клокотавшей в нем ярости, Маккинзи едва ли не втолкнул наемника в дом. Оказавшись в холле, он отступил, чтобы не терять из виду Скроупа с сиделкой.

Женщина закрыла дверь и повернулась к Скроупу.

– Обе двери подвала были на замке, как и полагалось. Вы сами заперли их вчера вечером, и вы первым побывали в подвале сегодня утром. Мы с Тейлором вместе сошли вниз и отперли ключами двери. Вдобавок ни мне, ни ему нет резона похищать девчонку. – Сиделка покосилась на Маккинзи и торопливо добавила: – Мы в самом деле не выводили ее из дома.

– Она должна быть здесь! – отрезал Скроуп. – Наверное, она прячется. Вы ее не заметили.

– Идите и посмотрите! – Женщина махнула рукой в сторону коридора. – Не найдя ее, мы снова заперли обе двери в подвал. Ключи на столе.

Скроуп решительно зашагал по коридору. Сиделка повернулась и поспешила за ним.

Маккинзи медленно двинулся следом. Он уже догадался, как Элиза Кинстер выбралась из подвала. Чего он пока не знал, так это куда она направилась и кто помог ей бежать, если таинственный спаситель вообще существовал.

Войдя в кухню, расположенную в конце коридора, он увидел, как Скроуп схватил со стола два увесистых ключа.

– Где Тейлор? – хмуро осведомился Скроуп.

Сиделка отступила, скрестив руки на груди, и сердито принялась оправдываться:

– Как только мы обнаружили, что девчонка сбежала, Тейлор бросился проверять конюшни и постоялые дворы на подступах к Большой Северной дороге. Он решил, что не столь уж важно, как она выбралась отсюда, искать ее следует там. Беглянка попытается вернуться в Лондон самым коротким путем.

Недоверчиво фыркнув, Скроуп повернулся, чтобы отпереть дверь в подвал.

Маккинзи смерил взглядом сиделку.

– Весьма разумно со стороны Тейлора.

Женщина немного оттаяла. Маккинзи был достаточно умен, чтобы не нагонять страху на людей, от которых позднее понадобится получить полезные сведения.

Скроуп рывком открыл дверь, подхватил фонарь и быстро сбежал по ступенькам. Маккинзи осторожно последовал за ним. Ему пришлось пригнуться, чтобы протиснуться в дверь. Скроуп стоял в коротком коридоре внизу. Опустив фонарь на пол у второй двери, еще толще первой, он возился с ключом.

– Это невозможно, – пробормотал наемник. – Она не могла проскользнуть сквозь две запертые двери.

– Она этого и не делала.

– Что? – Скроуп недоуменно посмотрел на Маккинзи.

– Не важно. – Шотландец махнул в сторону двери: – Открывайте, и увидим.

Скроуп распахнул тяжелую дверь, поднял фонарь повыше и переступил порог, осветив крохотную каморку. Достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться: в комнате негде спрятаться. Помещение выглядело спартански просто, но, войдя внутрь, Маккинзи отметил, что комната достаточно удобна для краткого ночлега.

– Не могу поверить… – Скроуп в замешательстве описал круг фонарем, внимательно вглядываясь в каждый угол.

Маккинзи посмотрел на пол. Потом шагнул вперед, нагнулся, взялся за край тонкого ковра и откинул его, обнажив каменные плиты. А после заглянул под кровать.

– А-а. – Поднявшись, он взялся за край кровати и отодвинул ее, перегородив комнату. Скроуп с сиделкой озадаченно наблюдали за ним. Маккинзи наклонился, задумчиво окинул взглядом участок пола, который прежде скрывался под кроватью, и указал на него пальцем: – Вот как она сбежала.

Наемник и женщина подошли ближе и заглянули за кровать.

– Дверца в полу? – Казалось, Скроуп не в силах поверить своим глазам.

– Во всех домах на этой стороне улицы, да и в других, построенных после пожара, есть подобные ходы. – Маккинзи нагнулся и взялся за рычажок задвижки. Потом он поднял дощатый щит, и стала видна крепкая деревянная лестница, ведущая вниз, на пыльное дно туннеля. – Обратите внимание, что дверца была не заперта. – Опустив щит, шотландец повернул рычажок и легко закрыл засов.

– Куда ведет эта дверца? – Сиделка вопрошающе впилась в него взглядом. – Как девчонка узнала о лазе?

– Не думаю, что она знала. Скорее всего ей кто-то помог. – В тусклом свете фонаря Маккинзи посмотрел на Скроупа. – У мисс Кинстер была возможность позвать на помощь?

Скроуп покачал головой:

– Не представляю как. – Он перевел взгляд на Женевьеву.

Сиделка тоже мотнула головой:

– Девчонка ни с кем и словом не перемолвилась. Ни с одной живой душой. Если не считать нас троих.

Маккинзи ненадолго задумался, однако лицо его не отражало ни мыслей, ни чувств.

– Ваш кучер Тейлор, возможно, сумел что-то разузнать о мисс Кинстер. До тех пор… – Он внезапно осекся, вскинул голову и прислушался. С заднего двора донесся едва различимый стук, затем в кухне зазвонил колокольчик.

– Может, это Тейлор. – Скроуп повернулся к сиделке: – Ступайте посмотрите.

Та поспешно выбежала из комнаты.

Скроуп переступил с ноги на ногу и смущенно откашлялся.

– Сэр… милорд… я знаю…

– Нет, Скроуп! Еще не время! – властно оборвал его Маккинзи. – Посмотрим, что нам удастся выяснить, сможем ли мы отыскать след мисс Кинстер. А потом я приму решение.

Последние слова шотландца, произнесенные сухим, холодным тоном, заставили Скроупа умолкнуть.

Вскоре вернулась Женевьева.

– Это был посыльный из небольшого трактира неподалеку от постоялого двора, где мы оставили карету. Тейлор сообщил, что наша цыпочка побывала там с каким-то джентльменом, англичанином. Они уехали на рассвете по Большой Северной дороге. Англичанин правит двуколкой. Тейлор раздобыл резвую лошадь и пустился за ними в погоню.

Маккинзи кивнул, затем обвел глазами комнату и направился к двери.

– Как я понимаю, Тейлор вооружен. Надеюсь, ему известно, что я не потерплю насилия? Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь пострадал.

– Да, милорд. – Скроуп последовал к дверям за шотландцем.

Сиделка уже поднималась по лестнице.

Маккинзи задумался, можно ли верить словам Скроупа. Вдобавок он не знал, так ли уж безоговорочно Тейлор подчиняется наемнику. И тем не менее…

Войдя в кухню, он остановился и заговорил, рассеянно постукивая пальцами по столу.

– Прежде всего нам нужно дождаться известий от Тейлора. Узнать, вернется ли он с мисс Кинстер или нет. Однако тем временем я наведу справки и, возможно, выясню, кто этот загадочный англичанин и не он ли помог мисс Кинстер бежать. – Маккинзи посмотрел на Скроупа, затем перевел взгляд на сиделку. – Вы оба будете ждать здесь. Я вернусь через час.

Женевьева с готовностью кивнула. Скроуп не шелохнулся. По его лицу было видно, что он потрясен.

Джереми только теперь понял, что допустил серьезный просчет. Он не принял во внимание и даже не попытался оценить возможности мисс Кинстер, тогда как первоначальный план требовал от нее действий весьма решительных. Откровенно говоря, он вовсе не думал о ней как об активном участнике операции «Спасение».

Элиза была для него чем-то вроде драгоценного манускрипта, который следовало добыть, перехитрив противника. Теперь беглянка и ее спаситель сидели рядом на задке телеги. Груда капустных кочанов отделяла их от крестьянина, правившего лошадью.