Текст книги "Невидимый свет"

– Лос-анджелесский частный детектив? Неоновые огни и прочее.

– Да, – подтвердила девушка, и Расс вздохнул с облегчением. – Хотя главное не это. Он – хороший рассказчик. Наверно, во мне говорит южанка, но мне нравится, когда можно просто погрузиться в книгу, забыв обо всем. Твоя книга будет столь же интересной?

– Да, – ответил Расс, – надеюсь.

– Много уже написал?

– Вообще-то, мы пока еще только собираем материал. Послушай, я немного запутался. Ты кто?

– О, – рассмеялась девушка. – Внучка. Ты знал дедушку?

– Теперь ясно. Познакомился с ним незадолго до его смерти. Вместе с Бобом его навещал. Ну, скажу тебе, сварливый старик. Мне тоже от него чуток досталось.

– Сварливый – не то слово. Настоящий тиран. Но в общем-то полезный человек, нужный, – сказала девушка. – И добрый. В душе. Правда, в последнее время на него находило.

– Да, мы заметили. Но он так мужественно боролся с этим. Арканзасский король Лир. – Расс мысленно похвалил себя за реплику о Лире, хотя само произведение тоже не читал.

– Особенный человек. Тиран, диктатор, но… даже не знаю, как сказать… необходимый. Такие больше не рождаются, да?

– Теперь рождаются такие, как я, – заявил Расс, рассмешив девушку. – И, надо признать, это означает, что человечество вырождается.

– Да ладно тебе, Расс. Ты еще внесешь свою лепту.

– А ты… чья дочь?

– Мой отец – Джон, старший сын дедушки. Он врач в Литл-Роке, терапевт. А я – Джинни.

– Джинни Нью-йоркская? Я слышал, кто-то тебя так назвал.

– Ах, это Пошлым летом я проходила стажировку в журнале «Мадемуазель» в Нью-Йорке.

– А-а, – протянул Расс. Черт, она его опередила!

– Только тем и занималась, что подавала кофе размалеванным дурам, которые сначала принимали наркотики, а потом переключились на аэробных. Толку никакого.

– Толк будет. По крайней мере, так говорят.

– Слышал скандальную новость?

– Нет. А что случилось?

– Все негры переполошились. Мне только что сообщила моя подруга, Тениль. Вон она со своей матерью.

– Я не…

– Дедушка получил «Серебряную звезду» за проявленное мужество в битве за «выступ»,[29]29
  После высадки союзников в Нормандии в декабре 1944 г. немецкие войска предприняли контрнаступление в Арденнах, в результате которого с немецкой сторона на линии фронта образовался выступ глубиной в 100 км и соответствующая «вмятина» со стороны союзников. В результате ускорения сроков готовившегося наступления Красной Армии, вынудившего немецкое командование начать переброску своих войск из Арденн на Восточный фронт, в январе 1945 г. союзники смогли вновь перейти в наступление и ликвидировать «выступ»


[Закрыть]но воистину героем он проявил себя тогда, когда добился наказания для белого человека за убийство негра. Преступника зовут Джед Поузи.

Эту фамилию Расс где-то слышал, но в связи с чем, вспомнить не мог.

– В тысяча девятьсот шестьдесят втором году он возле бензоколонки забил до смерти лопатой одного из лидеров движения за гражданские права.

– Ах, да, – произнес Расс. – Пока от моих изысканий одна польза: я становлюсь специалистом в области исследования фолкнеровского субстрата арканзасского округа Полк.

– Фолкнер, будь он урожденным арканзасцем, завоевал бы две Нобелевские премии, – если бы, конечно, не упился до смерти раньше времени. Как бы там ни было, дедушка призвал убийцу к ответу. Смертной казни он для Джеда Поузи не добился, зато отправил его в тюрьму на пожизненное заключение.

– И что потом? – поинтересовался Расс.

– Дедушке это стояло выборов. Его на двенадцать лет отлучили от должности окружного прокурора, которую он до этого занимал восемнадцать лет. В 1974 году он наконец опять победил на выборах и прослужил на этом посту еще восемь лет. К тому времени он стал сторонником движения, выступающего в защиту права на владение оружием. Представляешь?

– С трудом, – ответил Расс.

– Ну вот, а только что его выпустили на свободу. Джеда Поузи. Освободили через два дня после смерти дедушки.

– Боже, – ужаснулся Расс. – Какое неуважение!

– Нет, – возразила Джинни. – Это Арканзас.

И вдруг Расс словно перенесся в другое измерение. Поминки, гул голосов, толпа, даже милая умница Джинни Винсент, – все отступило куда-то.

Перед глазами стояло только имя, выведенное угловатым почерком где-то на чем-то, – где и на чем, он не мог вспомнить. Джед Поузи.

В каком-то списке.

Лем Толливер.

Лам Поузи.

Поп Двайер.

Что это за список?

– Расс? Тебе плохо?

– Да нет, я просто…

И вдруг он вспомнил. Джед Поузи. Он видел это имя в блокноте отца Боба. Джед Поузи входил в группу людей, которые нашли Ширелл Паркер. Он и миссис Конни – единственные, кто еще остались в живых из всех, с кем Эрл Суэггер общался в последний день своей жизни – 23 июля 1955 года.

– Тебе известно, где живет этот Джед Поузи?

– Я не… а в чем дело?

– Мы должны найти его. Обязательно! – Расс уже собрался объяснить все девушке, но тут неожиданно появился Боб, оттащивший его от Джинни. Глядя на Боба, можно было подумать, что начинается война.

Глава 35

Порой он даже сам себе поражался!

Ред Бама, откинувшись в кресле, с минуту размышлял о том, какой дивный план он придумал и как быстро ему удалось обратить поражение в победу, в которой он теперь не сомневался.

Ему хотелось забраться на крышу «Нэнсиз» и вопить во весь голос от радости. Тайная война, которую он вел, наконец-то близилась к завершению.

Его адвокат сообщил недавно, что освобождение Джеда Поузи прошло без сучка без задоринки, почти с пугающей легкостью. Самого Поузи заранее обо всем предупредили, проинструктировали – сначала тюремщик, подчинявшийся Реду, затем работавший на него частный детектив. Поузи сказали, что его скоро отпустят, но в благодарность за свое освобождение он обязан оказать одну услугу человеку (фамилия не называлась), который извлек его из каталажки. Старика предполагалось поселить в его старой хижине у подножия горы Айрон-Форк в самой чаще арканзасского темнохвойного леса, примерно в миле от старой местной дороги №70. Джед к этому времени уже был заключенным со стажем – отсидел более тридцати лет; на первых порах боролся за выживание, а потом стал преуспевающим «авторитетом». За годы заключения он превратился в законченного лжеца, проницательного подлеца, манипулирующего человеческими слабостями. Жилистый, сухопарый, старая тюремная крыса в татуировках, он мог спокойно, не моргая, наблюдать самую изощренную жестокость. Чужие страдания его не трогали. Тюрьма уничтожила в нем всякую способность сопереживать людскому горю, и он с особенной радостью вспоминал тот счастливейший день в 1962 году, когда лопатой размозжил черномазому башку, а потом сел и стал пить свой последний «черри смэш», ожидая прибытия полицейских.

Так что, в сущности, свобода мало что для него значила. Гораздо заманчивее был шанс оказать содействие в убийстве этого проклятого выродка Суэггера. Тогда и умирать будет веселее.

Джеду отводилась несложная роль. Ему сообщили, что примерно через неделю в лес к нему заявится Боб Ли Суэггер. «Зачем придет, как найдет, не спрашивай, – сказали ему, – но он придет, поверь нам. И тебе, Джед, нужно выполнить только две вещи. Первое: просто наступи на половицу, снабженную радиосигнальным устройством, чтобы мы знали о его приходе. Второе: задержи его у себя до темноты или хотя бы до тех пор, пока не начнет смеркаться. Больше от тебя ничего не требуется. При дневном свете Боб Ли очень опасный человек. Ночью – обычная мишень».

Джед, уверенный, что справится с заданием, злобно ухмыльнулся беззубым ртом. У него припасены несколько трюков, так что он найдет, чем занять мальчиков.

Вторая часть плана Реда – снайпер. Джек Прис в данный момент находился под опекой Дуэйна Пека на ферме, расположенной по другую сторону от дороги №70. Последние несколько дней он по ночам упражнялся в стрельбе и, если верить сообщениям Дуэйна, цели на расстоянии до двухсот ярдов поражал в самую точку. Прис также регулярно, днем и ночью, изучал местность, где намечалось провести операцию. В конце концов, знание местности – могучий союзник снайпера. Как только Прис получит известие о том, что Суэггер прибыл к Джеду Поузи, он немедленно двинется на перехват. Дорога в лощину, в которой пряталась хижина этого старпера, тянется по узкому проходу между двумя горами, где протекает ручей. Опытный Суэггер вроде бы не должен воспользоваться тропой, где сам Бог велел устроить западню. Но он вряд ли задумается о возможной опасности – его мысли будут заняты загадкой, которую он пытается разрешить. К тому же, когда они тронутся в обратный путь, уже стемнеет, а подниматься в горы или идти в обход не менее рискованно, да и времени займет много.

Прис будет находиться в засаде в ста пятидесяти ярдах от тропы, слева, чтобы иметь открытое поле обзора. У М-16 отдача небольшая. Они войдут в конус инфракрасного луча, видимые отчетливо, словно при дневном свете, и он продырявит сначала Суэггера, потом мальчишку. Пустит каждому в грудь со скоростью чуть менее трех тысяч футов в секунду пулю весом в пятьдесят пять гран и убойной силой около восьмисот футофунтов. Суэггер будет мертв прежде, чем мальчишка сообразит, что был произведен выстрел; а сам парень умрет прежде, чем Суэггер начнет падать.

Когда Реду объяснили все в деталях, он сразу подумал о раздваивающейся мишени в стендовой стрельбе – о двух «птичках», летящих прямо на стрелка. Первые раза два тебя охватывает паника, но потом быстро усваиваешь методику: стреляешь сначала в дальнюю, а потом в ближнюю. Стрельба несложная, но требующая больше агрессивности и уверенности в себе, чем какого-то особого дарования.

Прекрасный план. Основанный на предсказуемости Боба. Он обязательно узнает об освобождении Джеда Поузи, ибо Ред позаботился, чтобы об этом известили негритянку. Боб такое сообщение не оставит без внимания – постарается проверить, не ловушка ли это. Обнюхает, ощупает со всех сторон, будет долго колебаться, раздумывать, но в конце концов клюнет на приманку. Должен клюнуть. Отступать не в его натуре. Он привык быть героем до конца. И в итоге станет жертвой собственного геройства.

А жаль, думал Ред. Суэггер, как и его отец, настоящий герой – отважный, умный, отчаянный. Таких людей с каждым годом все меньше и меньше; наверно, во всей Америке один Боб и остался, да еще, может, несколько армейских рейнджеров и «зеленых беретов». Ред уважал героизм, но сентиментальности себе не позволял. Если герои начинают угрожать его благополучию, значит, их надо уничтожить. Собственные достижения превыше всего. Чего уж тут мудрить?

Зазвонил телефон.

– Бама слушает.

– Мистер Бама?

Звонил один из его помощников. Он официально числился консультантом по вопросам безопасности компании «Редлайн тракиш», а на самом деле по указанию Реда улаживал всевозможные проблемы со средствами связи, возникавшие в ходе осуществления его различных предприятий.

– Что у тебя, Уилл?

– Сэр, как вам известно, мы по вашей просьбе отследили телефонные звонки, сделанные из мотеля в Архив сухопутных войск и «Джей-Эф-Пи текнолоджи».

– Да, знаю, Уилл. Это вы молодцы.

– Так вот, сэр, я подумал: если этот парень действительно такой умный, как мы предполагаем, он вряд ли стал бы использовать отслеживаемый телефон, чтобы позвонить по личному делу.

– Угу.

– Он должен был прибегнуть к помощи таксофона. Поэтому я заехал вчера в тот мотель и переписал все номера, по которым звонили из вестибюля.

– Так, так.

«Интересно, к чему он ведет», – думал Ред.

– Затем я составил системную программу для компьютерной сети телефонной компании. Как вы знаете, я пока еще могу внедряться в их систему.

– Да.

– И выяснилось, что один звонок, за счет вызываемого абонента, был сделан в Айо, штат Аризона.

– Хмммм.

– По номеру я узнал адрес. Вы говорили, что он из Аризоны. Так вот, сэр, оказалось, что это домашний адрес нашего приятеля. У него там жена и дочь. Я знаю, сэр, как это важно для вас. Теперь у вас есть хорошее оружие против него. Жена, маленькая дочка.

Ред кивнул.

– Отлично. Ты – молодчина, Уилл, – похвалил он помощника, – Я очень тебе благодарен. Получишь хорошее вознаграждение.

– Спасибо, сэр. Ребят подключить?

– Не беспокойся. Я сам этим займусь.

Ред повесил трубку.

Заманчивая идея. Он может в любую минуту захватить его семью. Теперь-то Суэггер уж точно у него в руках.

Но для такой победы большого ума не требуется.

Ред подумал о собственных детях. Они в тепле и безопасности, потому что он создал для них мир, в котором им ничто не угрожает. Нет, семьи мы не трогаем. Семьи здесь ни при чем. Разбираться будем без семей. Семьи не в счет.

Ред не считал себя идеалистом… он просто не трогал семьи, и все. Это было единственное правило, которому он следовал.

Глава 36

Мрачное настроение не покидало Боба. Он был подозрительнее, чем обычно. Сидел сгорбившись в напряженной позе, всем своим видом излучая враждебность, изредка покрякивая или что-то бормоча себе под нос. В трейлер возвращаться он не пожелал и от мотелей отказался, аргументируя тем, что там их легко будет выследить. И вот теперь, окруженные неприветливой тишиной, они сидели в глуши гор Уошито при свете фонаря «Коулмен».

– Что тебя гложет? – наконец спросил Расс. – Ты злишься. Я же вижу. Что-то произошло.

Боб, как и следовало ожидать, ничего не ответил. Он опять напомнил Рассу Ахилла. К его суровым чертам, думал юноша, не хватает только греческого бронзового шлема, покореженного в боях под стенами Трои.

– Значит, ты что-то узнал, – не сдавался Расс.

Боб тяжело вздохнул. Изо рта, словно струя гнева, вырвалось облачко пара, на мгновение освобождая от пожиравших внутренности злобных демонов, грозивших разодрать его на куски.

Ярость разъедала душу, как кислота.

– Я столкнулся с одной знакомой, – наконец заговорил он. Никак не мог от нее избавиться. И она сказала: «Интересно, куда это запропастился тот милый полицейский. Меня удивляет, что его здесь нет». Судя по всему, наш приятель Дуэйн Пек пас Сэма. Она видела его машину возле дома старика на протяжении двух-трех дней кряду, а чуть позже заметила, что Пек сидел у Сэма на хвосте, когда тот ехал куда-то. Так что в скором будущем нам придется побеседовать с Дуэйном.

– Я бы посоветовал не торопиться, – сказал Расс.

– С чего это вдруг? – поинтересовался Боб, одарив юношу свирепым взглядом.

– Если ты вызовешь его на поединок и убьешь, значит, ты станешь убийцей. И что это доказывает?

– То, что Дуэйн Пек – труп.

– Только и всего. Но при этом ты не выйдешь на человека или на людей, которые убили твоего отца и на которых, как мы предполагаем, работает Дуэйн. Лучше дождаться, когда Дуэйн выступит против тебя. Вот тогда ты с ним и разделаешься по справедливости. Ни у кого никаких подозрений, и ты вернешься домой к ИКН4 и Джулии. Умерь свой гнев до поры до времени.

Боб, сощурившись, воззрился в темноту; глаза – две узкие щели раскаленной добела ярости. Расс, словно зачарованный, наблюдал за ним, понимая, что лицезреет истинную сущность убийцы. Впервые он осознал, сколько гнева и ожесточенности таится в Бобе, впервые осознал, на что способен этот человек.

Но Боб все же сумел обуздать себя.

– Ладно, с Пеком разберемся, когда придет время, – наконец произнес он.

– Вот и хорошо. А то я нашел для нас кое-какую работу.

– О чем это ты?

Расс сообщил ему об освобождении Джеда Поузи. Боб потребовал повторить все, что сказала Джинни. Откуда пришла информация? Может, это опять чьи-то происки? Или ловушка?

– Да нет, – отвечал Расс, – судя по всему, информация распространилась сама собой. Кто-то из негров случайно узнал и пошло-поехало. Они с белыми даже не говорили на эту тему. Просто у Джинни есть подружка-негритянка, с которой она учится вместе в Вандербилте. А та услышала от матери.

– А негры откуда могли узнать? – спросил Боб.

– Ну, ты же знаешь, они болтают между собой. Какой-нибудь чернокожий тюремщик сообщил своей жене о том, что Джеда Поузи отпускают на свободу, та сказала своей сестре, сестра – подруге, подруга – мужу, муж – брату и пошло-поехало. Это ж как телеграф. А у здешних негров слух на такие сообщения развит, пожалуй, лучше, чем у кого бы то ни было. Хорошо развитая система распространения информации – залог выживаемости притесняемых групп населения.

– Но кто первый узнал? Вот что меня интересует. Откуда все началось?

– Не знаю. Думаю, след затерялся.

– Так не бывает, – раздраженно бросил Боб.

– И что ты предлагаешь? – с досадой воскликнул Расс. – Провести опрос жителей Блу-Ай? Ходить из дома в дом по всему городу и выспрашивать? Посмотри, все же очень просто. Из тех людей, кто общался с твоим отцом в день его гибели, в живых остались только двое. Один из них – этот мужик. Может, он как раз и есть самый важный свидетель. Они же, наверно, были вместе часа три, пока искали Ширелл Паркер. Это очень много. Вдруг он вспомнит что-то.

Бобу не нравилась ситуация.

– Почему именно теперь? Почему его освободили именно теперь.

– Да он же сидел в тюрьме с тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Более тридцати лет. Это немалый срок. Хочешь, прямо завтра поедем в Таккер и выясним там все? Или, может, мне позвонить в газету? – «Черт, газета! Интересно, что они там решили с его работой?» – и узнать, что думают по этому поводу ребята из отдела полицейской хроники? Или лучше сразу взять быка за рога? Отравимся завтра к Джеду и послушаем, что он скажет?

Расс словно спорил с глухим. Боб не выражал согласия, не высказывал возражений – просто смотрел перед собой пустым взглядом. Очевидно, взвешивал все «за» и «против». Повлиять на его решение мог только он сам, а он верил лишь в то, что видел или мог потрогать.

– Мы даже не знаем, где он сейчас находится.

– Я ведь нашел Конни, – напомнил Расс. – И Джеда найду.

– Так тому и быть, – сказал Боб, завершая разговор. – А теперь спать.

Но сам Боб не спешил засыпать. Какое-то время он просто лежал спокойно при свете шипящего фонаря «Коулмен», пытаясь запихнуть поглубже свою ярость и восстановить душевное равновесие, а потом стал просматривать материалы, которые передал ему Джон Винсент: старую квитанционную книжку, залитый кровью блокнот с пожелтевшими страницами и листы линованной бумаги с записями Сэма.

Боб внимательно прочитал записи. С первого взгляда было ясно, что Сэм вел повторное расследование последнего дела отца. «Почему?» – спрашивал себя Боб. – Что его заставило? Очень странно». Боб просто не мог себе представить, какова связь между двумя убийствами. Тело Ширелл нашли в тот день, когда был убит Эрл, а это значит, что времени на подготовку операции по его устранению не было, если предположить, что причина его гибели – обнаружение трупа девочки.

Допустим, отца убили из-за Ширелл, рассуждал Боб. Сэм, судя по всему, сравнивал записи Эрла с более поздней, официальной версией преступления.

«Тело перевезено туда. С какой целью?» – записал старик и ниже размашистым почерком добавил: «Чтобы скрыть место преступления!»

«В общем-то, конечно, – думал Боб, – более разумного объяснения не найти».

«Ноготь, – продолжал читать Боб. – Красная глина под ногтем!»

Под ногтем Ширелл? А это что значит?

Сэм сам разрешил загадку. «МАЛЕНЬКАЯ ДЖОРДЖИЯ, – написал он заглавными буквами и опять добавил: Должно быть, подлинное место преступления».

Боб знал, что Маленькой Джорджией называли заброшенный карьер с красной глиной, находившийся в нескольких милях к западу от Блу-Ай, почти сразу же за чертой города. Скандальное местечко. Туда подростки ездили обжиматься. Ну и что из того? И он там бывал.

«Миссис Паркер уверяет, что убийца – негр. В 1955 году ни одна юная негритянка не села бы в машину с белым парнем?» – гласила следующая запись, сопровождавшаяся комментарием: «Проклятие!».

Досада Сэма была вполне объяснима. Если бы Ширелл уехала с белым парнем, можно было бы строить предположения относительно заговора, в частности (хотя самого механизма Боб пока не представлял) имело бы смысл рассматривать убийство девочки как одно из звеньев операции по устранению его отца. А вот если Ширелл ушла с негром, искать какую-то логику просто бесполезно. Ведь если допустить, что Ширелл стала жертвой некоего тщательно продуманного преступного сговора, тогда нужно искать негра, который мог бы погреть на этом руки. Кто бы это мог быть? Кто из негров обладал достаточными средствами и связями, чтобы организовать столь аккуратно исполненное преступление, за которое понес наказание Регги Джерард Фуллер?

А загвоздка вся в том, что в 1955 году Ширелл не села бы в машину с белым мужчиной. И Боб знал, почему. Негритянки еще пять лет назад не садились в машину с белыми парнями. Да и сейчас, наверно, не садятся. Потому что белым парням от негритянок нужно только одно.

Боб, по-прежнему озадаченный, перевернулся на спину и закрыл глаза, пытаясь заснуть.

Боб объехал город ровно шесть раз. Таким напряженным Расс его еще не видел. Взгляд Боба блуждал по сторонам, он сосредоточенно рассматривал все подряд – рельеф, улицы, здания, витрины… он сидел, натянутый как струна: мускулы вздулись, шея окаменела до такой степени, что, казалось, при малейшем движении просто-напросто переломится.

– Ты как, в порядке?

– В идеальном, черт побери, – отозвался Боб.

– Вокруг ни души, – заметил Расс. – Как в любом маленьком американском городке в десять часов утра.

Боб, пропустив его реплику мимо ушей, продолжал сканировать взглядом улицы.

– Значит, так, – наконец заговорил он, – идешь туда, делаешь, что нужно, и тут же выметаешься. Зря не болтаться, с хорошенькими женщинами не заигрывать. Занимаешься только работой. Никаких туалетов. Как увидишь кого, тут же на попятную.

– Все ясно.

– За помощью ни к кому не обращаться. Никому не показывать, чем занимаешься. После себя ничего не оставлять. Нашел что искал – и отходи с оглядкой.

– Ну ты даешь! – присвистнул Расс.

– Я буду наблюдать отсюда.

– Послушай…

– За нами охотятся, – перебил юношу Боб. – Даже не сомневайся в этом.

Расс кивнул и вылез из машины. Конечно, он чувствовал себя нелепо. Эта жизнь в «красной зоне», в так называемой «боеготовности №1», как выражался Боб, требовала полной отдачи энергии и душевных сил, лишала воздуха, повергая в состояние непривычного отупения. То, что он испытывал, не укладывалось даже в рамки паранойи. Он пребывал в некоем уродливом гнусном мире, где ждать приходится чего угодно. Вон та женщина с детской коляской того и гляди сейчас извлечет из нее вместо ребенка АК-47, а тот приветливый почтальон что достает – случайно, не обрез? Нет, это уже слишком. Так жить может только сумасшедший.

Расс, приказывая себе не думать об опасности, преодолел расстояние до лестницы, до которой нужно было пройти шагов тридцать, и влетел в дверь. В него не только не стреляли, – лаже, кажется, внимания никто не обратил

Поиски, конечно, заняли какое-то время, но, слава Богу, длились не вечно. В телефонных справочниках фамилия Поузи вообще не значилась. Расс попросил подписку еженедельника «Полк-Каунти Стар» за 1962 год. Он листал ее, пока не наткнулся на сенсационное сообщение:

«ЖИТЕЛЬ ОКРУГА УБИВАЕТ НЕГРА» – гласил крупный заголовок в верхней части страницы.

Ниже была помещена фотография Джеда Поузи – угрюмое лицо негодяя со впалыми щеками, губы плотно сжаты, прикрывая рот, полный мелких острых зубов, глаза – две злобные черные точки, под подбородком – идентификационный номер, присвоенный управлением шерифа Полк-Каунти. Черты Джеда Поузи отличала странная асимметричность, будто кто-то сначала расколол ему голову на две части, а потом не очень аккуратно склеил. Рядом был запечатлен Дэвидсон Фуллер – изможденный негр шестидесяти пяти лет с короткими седыми волосами, напоминавшими мочалку для мытья алюминиевой посуды, и истерзанным взглядом отца, все еще оплакивающего горькую потерю. Обе фотографии были наложены на снимок, сделанный у бензозаправочной станции сразу же по прибытии полиции: возле разбитого грузовика лежал навзничь человек, верхняя часть тела прикрыта старым одеялом, из-под которого тянется черная неровная полоса – кровь. Содрогнувшись, Расс стал читать статью, в которой упоминался адрес Поузи. Проселочная дорога №70. Он подошел к карте округа и быстро нашел объект RR 70. Но та ли это дорога? Расс огляделся, выискивая кого-нибудь из пожилых, чтобы уточнить, но потом вспомнил про «Справочник по штатам для писателей», выпущенный в 30-х годах. Порывшись в каталоге, он нашел шифр книги и потом с легкостью отыскал ее на полках свободного доступа. Пролистывая справочник округ за округом, он наконец дошел до статьи, посвященной Полк-Каунти, к которой прилагалась карта, датированная 1938 годом. Все верно: в прошлом эта дорога обозначалась номером 70.

Теперь надо было найти план местности. Расс подошел к шкафу, где хранились карты округа, с весьма подробными схемами участков местности. Он отыскал карту нужного района, на которой была обозначена проселочная дорога №70 – прямая линия, тянувшаяся к востоку от шоссе №271 мимо озера Айрон-Форк. Она стрелой устремлялась в самую глубь отмеченных на карте целинных земель, бежала в никуда, может быть, на край света. Судя по всему, цивилизация еще не проникла в темную глушь этих девственных лесов; даже канализационная система не была проложена. Но это как раз не важно. Расс вглядывался в названия объектов, расположенных вдоль дороги. Далеко, далеко в глуши – может, милях в двадцати от центрального шоссе, почти у самой горы Айрон-Форк – значилось «Логово Поузи». Кроме зловещего «ЛЕС», других пометок в том месте на карте не было. Закорючка, обозначавшая необорудованную извилистую дорогу, указывала направление в никуда.

Расс постарался как можно точнее перечертить план местности и, довольный собой, покинул библиотеку. Он нашел его. Так быстро, так просто.

По шоссе №271 они доехали до грунтовой проселочной дороги №70. Расс, увидев знак с указанием направления к озеру Айрон-Форк, закричал:

– Туда, туда!

Но Боб и не думал сворачивать.

– Не ори, – урезонил он юношу и, развернувшись, направился в ближайший город под названием Эйкорн, где за бензоколонкой, расположенной напротив убогих ларьков и разместившейся в трейлере почты, стоял в одиночестве облезлый магазинчик, работающий допоздна. Боб затормозил перед магазином.

– Колу хочу купить, – сказал он. – Пойдем.

Они вошли в магазин. Боб взял с витрины для себя и для Расса по пластиковой бутылке кока-колы и двинулся к прилавку, за которым стояла мрачно наблюдавшая за ними негритянка. На лице Боба появилось нечто такое, отчего Расс завороженно уставился на него, как в кино. Улыбка! Сияющая, лучезарная, приветливая улыбка.

Негритянка улыбнулась в ответ.

– Может, вы сумеете мне помочь, мэм, – обратился к ней Боб. – Мои друзья из Литл-Рока собирались приехать сюда поискать охотничьи угодья. Черт, наверное, я заблудился. Вы случайно не видели компанию приезжих? Городские ребята, ведут себя настороженно… Дело в том, что мы все работаем в полиции Литл-Рока. Вы, наверно, сразу способны узнать группу полицейских: взгляд блуждающий, кто-нибудь один постоянно идет сзади, присматривается, говорят тихо, держатся друг друга. Вы не видели здесь моих приятелей, скажем, в последние несколько дней?

– Мистер, в сезон охоты здесь таких парней видимо-невидимо. Но вот уже несколько месяцев я не встречала ни единой души. Не знаю, о ком вы говорите.

– И вездеходов не замечали? Темные очки, дорогие ботинки, одежда на вид будто только что из магазина?

– По-моему, вы ищете не полицейских.

– По правде сказать, нет. Я ужасно беспокоюсь за этих ребят, черт бы их побрал, и буду очень благодарен, если вы немного подумаете и попытаетесь вспомнить.

– Нет, сэр. Таких не было.

– Что ж, большое спасибо. – Боб оставил на прилавке пятидолларовую купюру, и они покинули магазин.

– Ну ты осторожный, – заметил Расс, направляясь вместе с Бобом к их грузовику.

– Жить хочется, – отозвался тот.

По шоссе №271 они доехали до грунтовой дороги и свернули. Боб время от времени останавливал грузовик, вылезал и внимательно осматривал землю, покрытие. Свежих следов от шин не было. Вскоре вдалеке, с правой стороны, у зеленого склона горы, заблестела оловянная гладь озера. Они миновали его и поехали дальше, углубляясь в лес.

Над головой сомкнулись кроны деревьев, заслоняя солнце и небо. Они катили по зеленому туннелю в темноту. Боб через каждую милю останавливал машину, вылезал из-за руля и, дождавшись, когда осядет пыль, осматривал дорогу, одновременно прислушиваясь. Его упорство и медлительность вызывали у Расса досаду.

«Скорей, скорей», – мысленно подгонял он своего старшего друга.

Потом они ползли мимо безлюдных ферм, полей, лугов. Вскоре, однако, их обступила непролазная чаща – бархатные дубы, карий, вязы, колючие кусты шиповника, юкка…

Наконец они добрались до тропы, убегающей вправо.

– Прибыли, – сказал Расс. – Хижина здесь.

Но Боб не останавливался. Через милю он съехал с дороги, загнав машину как можно глубже в заросли.

– Правильно, по этой дороге легче пешком идти, – одобрил Расс.

– Дело не в легкости, а в безопасности.

Боб вылез из машины и стал ждать, когда уляжется пыль.

– Боб, я…

– Помолчи, – приказал Боб. – Напряги слух. Закрой глаза и слушай.

Расс ничего не уловил. Боб застыл на пять минут, ожидая, не проявится ли вдали гул преследующей их машины. Ничего. Вокруг тишина, нарушаемая изредка клекотом какой-нибудь птицы и мирным посвистом ветра в листве.

– Ладно, – произнес Боб, глядя на схему, наспех перечерченную Рассом с плана местности. – На твое творчество можно положиться?

– Это почти калька, – заверил его Расс.

– Похоже, эта дорога тянется на юго-восток. Значит, хижина стоит в лесу примерно в полутора милях от нее и где-то в миле от нас.

Боб вытащил из кармана небольшой компас, определил азимут, затем взял из машины бинокль, и они двинулись в путь. Их мгновенно поглотил лес – густой, сумрачный. Свет с трудом пробивался сквозь лиственный свод. Не лес, а самые настоящие джунгли, подумал Расс.

Боб время от времени поглядывал на компас и менял направление. Расс вскоре перестал понимать, куда они идут. Казалось, они просто бредут по душному темному лесу, оглашаемому пением птиц и жужжанием кусачей мошкары. Расс чувствовал, что они безнадежно заблудились.

– Ты знаешь, куда мы идем?

– Да.

– И сможешь вывести нас отсюда?

– Да.

– Мы, наверно, уже несколько миль протопали.

– Около трех. Хотя по прямой идти меньше мили. Но в джунглях никто не ходит по прямой, если не хочет, чтобы его сняли.

Ему это не впервой, думал Расс. Он сам «снимал» людей.

«Только посмотрите на него!» – удивился юноша. Боб двигался по лесу легко и тихо – ни разу не поскользнулся, не споткнулся, не хрустнул веткой. Петлял между стволов с непринужденностью бывалого охотника. Спокойный, предельно сосредоточенный, взгляд обшаривает каждый кустик. Кожаный Чулок. Натти Бампо, Дэниэл Бун, Дэйви Крокетт. Проклятый Джон Уэйн, с которым все сравнивают его отца. Вскоре на синей рубашке Боба проступили пятна пота, но тот как ни в чем не бывало продолжал кружить по лесу, не убирая руку с рукоятки кольта калибра 45, торчавшего из-за пояса.

Через некоторое время они вышли к прохладному чистому ручью. Расс осторожно спустился по камням, склонился, стал пить. Вода имела металлический привкус.