Текст книги "Невидимый свет"

– Так слишком много шуму, – заметил Боб. – Зачерпни ладонями и пей по глоточку. В морской пехоте никогда не служил?

– Нет, конечно.

– Ладно, пойдем. Теперь уже недалеко.

Они пересекли тропинку, тянувшуюся между двумя невысокими холмами. Судя по всему, она вела на поляну, смутно видневшуюся впереди. Но Боб не искал легких путей. Дойдя до середины этой небольшой лощины, он потянул Расса с тропы в заросли и вскоре вывел на возвышение, где росли сосны. Взору Расса предстало светлое открытое пространство. Боб вдруг опустился на землю и пополз по-пластунски. Так он пересек поляну, добравшись до деревьев, под которыми можно было укрыться. Расс, чувствуя себя полнейшим идиотом, последовал его примеру.

Внизу у ручья, в двухстах ярдах от них, виднелась деревянная хижина – низкое примитивное строение с поленницей, сараем и загоном для свиней. Неподалеку стоял разбитый «шевроле» с облезлым крылом. Жалкое, убогое жилище, которому не нашлось бы места в причудливой деревушке Догпэтч.[30]30
  вымышленное селение в комиксах Ала Кэппа (подлинное имя – Альфред Джерард Кэплин)


[Закрыть]

– Ни телефона. Ни телевизионной антенны, будь она проклята. Ни электропроводов, – заметил Боб.

– Напрашивается вопрос, – добавил Расс. – Если он только что из тюрьмы, почему у дома такой обжитой вид?

– У него был брат, Лам, – объяснил Боб. – У брата есть сын, который тоже живет здесь. То, что ты видишь, это работа племянника старика, а не самого Джеда.

– Понятно. Тогда пойдем посмотрим, станет он с нами говорить или нет.

– Ни в коем случае, – отверг предложение юноши Боб. – Оставайся здесь и наблюдай. У нас в запасе еще час. Потом солнце сильно сместится на запад и будет отражать окуляры. Часы есть?

– Да.

– Сейчас два сорок пять. Наблюдай до трех сорока пяти. Что будешь высматривать?

– Ну… что-нибудь необычное.

– Как наблюдать?

– Э… – Совершенно новый вопрос. Расс был озадачен. – Внимательно, – наконец придумал он.

– Не совсем так, бестолочь. Делишь все поле обзора на сектора. Тридцать секунд – один сектор. Потом моргаешь и дальше. Следуешь одной схеме десять минут, потом меняешь ее или идешь в обратном порядке. Время от времени отнимай бинокль от глаз и осматривай лес вокруг. Постоянно следи за положением окуляра. Никогда не направляй его вверх – можешь пустить зайчика. Не ищи людей и оружие. Это бесполезно – все равно не увидишь. Высматривай правильные очертания. В природе правильных очертаний нет. Заметишь прямую линию в деревьях, значит, знай: здесь что-то не так. Ясно? Один час. Потом отложи бинокль и смотри просто глазами.

– А ты где будешь?

– Пойду покружу немного, посмотрю, нет ли каких следов. Нужно проверить, не пробирались ли к этому чертовому логову группы людей. Если все чисто и ты ничего не заметишь, значит, будем спускаться.

– Понятно, – отозвался Расс. – Но тогда мы не выберемся отсюда до темноты.

– Об этом не беспокойся, Донни. Твоя задача – осматривать местность.

С этими словами он отполз назад и уже через несколько секунд исчез из виду.

«Кто такой Донни, черт побери?» – задался вопросом Расс.

Глава 37

Джек Прис работал над проектом бюджета на 1998 год. Это было его любимое занятие.

Ровные ряды цифр на странице радовали глаз. Они упорядочивали беспорядок, давая точное представление о его расходах и доходах.

316-й батальон гондурасской армии.

Полиция Министерства финансов Сальвадора.

Полицейский спецназ Детройта.

Группы быстрого реагирования Балтимора.

Группа по освобождению заложников в составе ФБР.

Служба безопасности Комиссии по атомной энергии.

Полицейское подразделение спецназа Библиотеки Конгресса.

Группа №6 в составе «Морских львов».

Впечатляющий список. Об этом мало кто задумывается, но, в сущности, снайперский бизнес приобретает масштабы крупной отрасли. Террористические акты 70-х годов, еще более изощренные формы терроризма 90-х, расцвет военизированных наркокартелей, различные вооруженные группировки правого толка, все более настоятельнее призывы либералов к проведению полицейских операций «на современном уровне» (то есть ювелирно, с малым числом убитых) – все это возвещает о главном: меткий стрелок, производство соответствующего снаряжения и эффективная система подготовки профессиональных кадров стали насущным требованием для нынешних годов и следующего тысячелетия. Следует удивляться, что «Уолл-Стрит джорнэл» не сварганил еще статью на эту тему.

Каждому городу, большому и маленькому, каждому штату, каждой организации, каждой стране требуется грамотный, хорошо обученный стрелок с ультрасовременным снаряжением. Миром правит психоз. Здравый смысл утратил свою силу. Он подавлен, уничтожен всеобщим разочарованием в политических, социальных и экономических институтах. Многие главным принципом своего существования выбирают насилие. Безумцы, громящие производства, маньяки, берущие в заложники семьи, банды организованной преступности, ударные отряды наркодельцов – все они хорошо вооружены. Кто их остановит? Патрульный полицейский? Бестолковый охранник? Вряд ли. Квалификация не та, да и кишка тонка. Нет, это должен быть кто-то вроде него: человек хладнокровный, опытный, волевой, умеющий затаиться в темноте, дождаться своего часа и затем исполнить свой долг. Спусковой механизм приведен в готовность, дыхание ровное, полная уверенность в своем оружии, ни замешательства, ни доли сомнения, ни единого неточного движения – курок спущен. Маленький кусочек металла, вылетевший со сверхзвуковой скоростью, мгновенно преодолевает сто ярдов, врезается в череп, расплющивается и в струе розового месива вырывается наружу с противоположной стороны головы. Все кончено.

Он, Джек Прис, понял это раньше других и теперь готов способствовать обеспечению лучшего, более безопасного будущего.

– Генерал!

К нему обращался Пек – долговязый, с бесцветными глазами и мерзкий, как сама смерть, в своей форме полицейского с сияющим золотым жетоном.

– Генерал, пора. Только что получен сигнал.

– Докладывай.

– Что?

– Обстановку доложи, идиот.

– Ах да, конечно, сэр. Они там. Должно быть, направляются к дому. У старика хорошее зрение, иначе бы он не предупредил.

– Тогда идем.

Прис уже был в своем охотничьем костюме – мешковатом комбинезоне с тысячью накладных полосок и петель из камуфляжной материи. В этом балахоне он напоминал огромную косматую зеленую собаку, неожиданно выступившую из болота на задних лапах. Но на природе комбинезон мгновенно обращал своего владельца в некий бесформенный сливающийся с окружающим силуэт. Прис поднялся и, шурша накладками, быстро прошел в ванную. Перед ним на раковине лежали четыре бруска краски – черной, коричневой, грязновато-желтой и темно-зеленой. Некоторые ребята надевали маски, но он их терпеть не мог: и жарко, и обзор периферийного зрения ограничен. Прис быстро нанес на лицо боевую раскраску – диагональные полосы шириной в дюйм. Розовый оттенок кожи, словно пирог в пасти льва, растворился в мрачной палитре джунглей, замаскировавшей подкупающе приветливые красивые черты, под которыми скрывалось его истинное «я». Из зеркала на него смотрел грозный воин древности с неестественно белыми глазами на фоне узора джунглей, затушевавшего его плоть.

Прис схватил солдатскую шляпу – ту самую, что носил два года во Вьетнаме, когда командовал «Тигровой кошкой», – и выскочил на улицу, задержавшись в комнате лишь для того, чтобы взять взведенный и поставленный на предохранитель браунинг «хай-пауэр», который он сунул на ходу в кобуру под мышкой. Дуэйн Пек уже завел вездеход и закрепил в машине длинный пластиковый футляр для оружия.

Джек Прис залез в кабину. Вездеход тут же рванул вперед. В предыдущие дни, обследуя местность, они не пользовались автомобилем – ходили пешком, проторив тропу, через десять минут выводившую Джека Приса на участок в полумиле от одного из холмов, с которого просматривался ручей и тянувшаяся рядом узкая дорога. Маленький вездеход быстро преодолел это расстояние, хотя Пек, чтобы не оглашать округу ревом мотора, ехал со средней скоростью.

По прибытии на обозначенное место Прис спрыгнул с вездехода, затем вытащил футляр и открыл его.

Винтовка М-16 с цилиндрическим глушителем длиной в фут и гигантским глазом на гигантской трубе, водруженной на стволе, темнела черной тенью в угасающем свете дня. Покрытый тефлоном металл был лишен блеска и, как ни странно, почти не ощущался под рукой. Прис, склонившись, быстро прицепил к ремню миниатюрный блок электропитания, затем поднял винтовку и вставил магазин в форме банана на тридцать патронов, которых в нем находилось всего двадцать девять – необходимая предосторожность при работе с оружием, имеющим полный патронник. Щелчок. Прис отвел инерционный ударник. Теперь винтовка заряжена и поставлена на боевой взвод. Прис большим пальцем перевел предохранитель в рабочее положение, перекинул через плечо ремень, выпрямился и поднял винтовку. Общий вес боевого снаряжения – менее восемнадцати фунтов. Вполне сносно.

– Теперь убирайся отсюда, Пек. Встречаемся на базе в полночь. Если меня не будет, справляйся каждый час.

Генерал повернулся и зашагал вверх по склону. За спиной тихо зарокотал мотор удаляющегося вездехода. Вскоре все стихло.

Путь до места засады занял десять минут. Прис ступал по устланной иголками земле; вокруг стояли высокие деревья, озаренные лучами заходящего солнца. Прис двигался по лесу плавно и тихо, через каждые двадцать-тридцать шагов припадая к земле и прислушиваясь. Наконец он добрался до лощины и из-за ствола сосны глянул вниз. Через окно хижины он увидел троих. Судя по жестикуляции, они оживленно беседовали. Кто есть кто, определить было трудно. С биноклем, конечно, было бы сподручнее, но солнце уже опустилось довольно низко, и поэтому существовала опасность выдать себя блеском окуляров. Прис вскинул винтовку, большим пальцем сначала включил прожектор, затем источник инфракрасного излучения прицела.

Луч прожектора немного не добивал до хижины, находившейся на удалении двухсот ярдов, и оттого картина получилась не очень ясная, чему способствовало также отсутствие полной темноты. Но Прис увидел достаточно: три фигуры в туманном зеленом свете. Ведут себя оживленно. Деталей не уловить. Одна фигура, высокая, худая, скорей всего, принадлежала Бобу Ли Суэггеру, навещавшему его две недели назад. А ют, наверно, мальчишка.

Может, сразу кончить? – размышлял Прис.

А чего ждать? Кончить их прямо сейчас и точка. Он может расстрелять весь комплект – все двадцать девять патронов – меньше чем за две секунды. Пули калибра 0,223, хотя и не с усиленным зарядом, и не дальнобойные, на самом деле «лихие ребятки» и с данного расстояния поразят цель со скоростью более двух тысяч пятисот футов в секунду. Они будут мертвы прежде, чем рухнут на пол.

Но Джек был профессионалом. Нельзя отступать от тщательно продуманного плана. Когда импровизируешь, непременно вмешивается закон непредвиденных последствий.

Прис отключил прожектор и, извиваясь по-змеиному, отполз в чащу. Там он поднялся и по гребню зашагал назад тем же путем, которым пришел, не производя шума, не поднимая пыли. К тому времени, когда он добрался до своего укрытия, лес поглотила кромешная мгла.

Перед ним лежала маскировочная сетка с искусственными ветвями и листьями, которым не грозило засохнуть или пожелтеть. Джек убрал сетку в сторону. Это была не традиционная «паучья щель»,[31]31
  замаскированный окоп для снайпера


[Закрыть] а выкопанная в земле узкая борозда, достаточно глубокая, чтобы скрыть лежащего человека. При необходимости выскочить из нее не составляло труда. Извлеченный при копании грунт тщательно раскидали по лесу, чтобы не привлекал внимания.

Прис скользнул в яму и прикрылся маскировочной сеткой. Положив винтовку на мешок с песком, он скоро нашел удобное для стрельбы положение и включил инфракрасный луч.

В мгновение ока все перед ним превратилось в огромный аквариум с зеленой водой: извилистая лента тропы, колышущиеся ветви и стебли растений, менее светлые очертания гор. Тропа пролегала внизу на расстоянии всего лишь пятидесяти ярдов от его укрытия. Вот тут он их и подцепит. Сначала наведет прицел на грудь фигуры повыше, беззвучно всадит в нее одну пулю и сразу же поймает на мушку вторую мишень. Он проделывал эту процедуру сотни раз.

Прис отключил прожектор. Батарейка рассчитана на восемь часов работы, но ведь он услышит, когда они появятся на тропе, так что нечего зря расходовать энергию. В таком деле нельзя допускать ни малейшего риска, а он не знает точно, сколько времени пройдет, прежде чем две цели войдут в зону его прицела.

Прис устроился поудобнее и, отвернув рукав комбинезона, глянул на часы: 19.10. Наверно, еще с час сидеть, а может, и дольше. Но он должен быть настороже.

Прис не мнил себя настоящим снайпером. Он прежде всего был стратегом, руководителем, администратором, инструктором, но всегда считал, что командир обязан на собственной шкуре испытать все тяготы службы своих подчиненных, – хотя бы для того, чтобы лучше понимать их проблемы. И он следовал этому правилу даже во Вьетнаме, где раз в неделю обязательно отправлялся на боевое задание. За два года он уничтожил тридцать два солдата армии противника. Но, разумеется, ни одно из этих удач официально не пошла ему в зачет, поскольку офицерам не полагалось выполнять работу рядовых снайперов. Тем не менее на его счету тридцать два трупа, и это факт. Однажды ночью он за две минуты снял сразу четверых. Невероятный случай, немыслимые ощущения.

Правда, говорят, лучше всего запоминается самый первый удачный выстрел. Так было и с Джеком Присом. И сейчас, лежа в укрытии в сгущающемся мраке, он вспоминал, как сидел в темноте глухого арканзасского леса (недалеко отсюда, меньше двадцати миль, если идти напрямик). Оружие у него тогда было отвратительное – невероятно тяжелое, с громоздким инфракрасным прожектором, привинченным к стволу снизу, и столь же громоздким прицелом сверху; на спине – огромный блок питания, ремни врезаются в тело. И все это снаряжение только для тою, чтобы выпустить ничтожную стодесятиграновую пулю в металлической оболочке калибра 0,30, которая по убойной силе немногим превосходила патрон калибра 38 «спешиэл». Сам карабин был хороший, из комплекта одного из трех рабочих «Снайперскопов М-3». И он зарядил его патронами с наилучшей точностью поражения. Хотя Френчи Шорт сказал, что ему, возможно, и не придется стрелять. Он был дублером.

– У нас для тебя есть небольшая работка, – обратился к нему Френчи Шорт. – Нужно убрать одного проклятого полицейского. Он – связник русских.

– Вот как? – отозвался Прис, тогда еще двадцатичетырехлетний первый лейтенант и, в сущности, несформировавшийся юнец, уже успевший побывать на Олимпе славы в качестве автора статьи «Теоретические основы доктрины действия снайперов в ночных условиях», которую опубликовал «Инфантри джорнэл». Правда, к тому времени его слава начала меркнуть.

Размышляя об этом позже, Прис вынужден был признать, что позорно купился на чудовищное вранье Френчи. Однако двадцатичетырехлетний офицер пехоты, зараженный бациллами антикоммунизма, который насаждала политическая пропаганда 1955 года, молодой человек, боготворивший Джо Маккарти и – черт побери! – только что избежавший Кореи, счел преподнесенную ему историю вполне разумной. И отчасти из-за Френчи, обладавшего просто сверхъестественным даром убеждения: он мог бы даже пленников ГУЛАГа сагитировать за сталинизм. Френчи, наделенный способностью перевоплощаться как хамелеон, обезоруживающе обаятельный и по-бандитски безжалостный, одним прицельным прожигающим насквозь взглядом поглощал твою индивидуальность, становился твоим вторым «я», внедрялся в твое подсознание, лишая тебя собственной воли.

– Мы думали, что в области ИК оставили красных далеко позади, – вещал Френчи с выговором жителя Джорджии, который был присущ Прису, хотя сам Шорт был родом из Пенсильвании. – Но, черт побери, к нам поступают донесения, что они с успехом используют инфракрасный прицел на снайперской винтовке Драгунова, и его радиус действия до двухсот ярдов.

– Проклятье, – выругался молодой офицер.

– И ты, и я, мы оба знаем, что они в этом деле не так уж умны. Тогда с чего вдруг такие успехи?

– Шпионы, – предположил Прис.

– Верно. Похоже, наш старина полицейский проигрался немного, о чем пронюхал кто-то из агентов красных и подкатился к нему с предложением: если хочешь спастись, внедряйся в «НЕВИДИМЫЙ СВЕТ». Полицейский по сфабрикованному обвинению арестовывает одного капрала и грозится разрушить его жизнь, но обещает отпустить, если тот снабдит его некоторыми документами. Отдел уголовного розыска взял у парня показания и посадил его в каталажку. Теперь мы должны послать красным предупреждение: так будет с каждым, кто пойдет против американской армии; пленных мы не берем.

Если Прис и поверил Френчи, то только потому, что хотел поверить. К тому же ни для кого не было секретом, что всюду в государстве орудуют шпионы Красной Армии, способные на любое коварство, Френчи по этому поводу не раз говорил: «Эти ребята даже в Бога не верят, а в таком случае руки у тебя развязаны: ты способен на все».

И вот спустя четыре дня, сидя в засаде, он наблюдал за разворачивающейся на его глазах драмой. Насколько он понял, Френчи разработал сценарий ареста, согласно которому настоящие стрелки должны были убить полицейского. «Расправу над шпионом» следовало представить как гибель представителя власти при исполнении служебных обязанностей, чтобы только русские поняли, что произошло на самом деле. Но убить его было необходимо. К этому призывал долг перед родиной. А что, если профи промахнутся? Значит, их продублирует Джек.

Прис, устроившись на дереве, наблюдал, как подъехал полицейский автомобиль, развернулся, заняв стратегическую позицию. Он навел прицел на мужчин и включил инфракрасный прожектор: темнота рассеялась. Полицейский сидел в машине – грустный, встревоженный. Он снял шляпу и терпеливо ждал; через какое-то время включил и выключил прожектор. Джек с высоты своей позиции отчетливо видел дорогу в кукурузном поле, хотя кукуруза создавала некоторые проблемы: ее листья слишком ярко переливались в свете луча. Тем не менее, Прис был убежден, что без труда поразит эту цель.

Через некоторое время подкатил другой автомобиль, вставший перпендикулярно машине негодяя-полицейского, поскольку тот навел на приехавших луч своего прожектера. Из автомобиля вышли два молодых парня: один ну просто вылитый Джеймс Дин – волнистые волосы зачесаны назад, во рту сигарета, облегающее джинсы; второй – полноватый деревенский увалень в футболке. Джек не мог разобрать слов, но видел, что парни подняли руки, а полицейский вышел из своей машины. Судя по всему, происходила процедура задержания преступников. Полицейский выкрикивал указания. Франтоватый парень бросил что-то в пыль. Прис навел прицел на брошенный предмет и увидел, что это гаечный ключ.

Толстый парень сделал несколько шагов в сторону. Прис с ужасом наблюдал за происходящим. Время, казалось, остановилось. В то кошмарное, парализующее мгновение Прис полностью перешел на сторону полицейского; присущее ему глубокое уважение к человеку в форме пересилило доводы разума.

– У него оружие! – рвался из горла крик. Джек навел прицел на грудь красавчика и почти нажал на спусковой крючок. Почти. Но не до конца.

Стреляй!

Нет.

Пирс опустил карабин и вдруг осознал, что плачет. Но он продолжал вести наблюдение. В следующую секунду красавчик выхватил револьвер. Ночь озарили вспышки выстрелов. Прис вновь поднял карабин и в зелени прицела увидел, что толстый лежит на спине и на его отливающей зеленью футболке расплывается темное пятно. В воздухе висела то ли пыль, то ли пороховой дым. Полицейский, спрятавшись за своей машиной, перезаряжал оружие. Красавчик исчез в кукурузе.

«Оставайся на месте! – мысленно кричал Джек. – Вызови подмогу. Он никуда не денется».

Но полицейский, перезарядив револьвер, поднялся. Джек видел, что он тоже ранен и передвигается медленно, тяжело, но с несгибаемой решимостью человека, которого заставляют исполнять долг некие внутренние силы.

– «Оставайся на месте!» – приказывал ему Джек.

Полицейский, движимый упрямством или гордыней, не желал отсиживаться в укрытии. Может, он действительно был одним из тех немногих подлинных героев, для которых долг превыше всего. Одна его рука безжизненно болталась, но он продолжал ползти по обочине грунтовой дороги, медленно переставляя ноги. Мужественный профи, истекающий кровью, воплощение доблести и святого долга.

Полицейский потел в заросли кукурузы, и Джек потерял его из виду. Он положил карабин и стал ждать. Минуты текли. До него донеслось несколько слов, по-прежнему было их трудно разобрать. Потом треск, вспышки выстрелов в кукурузе. И тишина.

Джек ждал. Неожиданно из кукурузы появилась фигура. Кто это был, Джек сначала не смог определить, но потом увидел, что это был полицейский. Теперь он едва передвигал ноги. Он добрался до своей машины, сел боком на водительское кресло, нашарил что-то рукой. Джек увидел, как он поднес к губам рацию, через некоторое время опустил ее, подождал, опять послал вызов. Предпринял третью попытку. Вновь опустил. Потом вдруг встрепенулся, схватил рацию и произнес несколько фраз. Связь была установлена.

Полицейский сидел в машине.

Джек поднял карабин и включил прицел: луч невидимого света выхватил из темноты полицейского.

Он навел перекрестье на его грудь. Полицейский дышал с трудом и будто бы говорил сам с собой.

«Стреляй!» – приказал себе Джек.

«Это же красный», – напомнил он себе, хотя больше уже в это не верил.

«Стреляй!».

Карабин в руках вдруг отяжелел, прицел сбился.

СТРЕЛЯЙ!

Он вновь вскинул карабин, взял в центр перекрестья широкую грудь. Спусковой крючок трепыхнулся, карабин кашлянул сквозь глушитель. Отдачи Джек почти не почувствовал. Он увидел, как тело дернулось и завалилось на бок.

Джек отключил прицел, поставил карабин на предохранитель и перекинул оружие через плечо.

Спуститься с дерева на землю не составило труда, даже с громоздким блоком питания. Джек повернулся и зашагал вниз по холму. Он дошел почти до середины склона, когда услышал вой первой сирены.

Голоса.

Джек очнулся от воспоминаний.

Щелчок: прицел приведен в рабочее состояние.

Они шли, оживленно беседуя. Высокий мужчина и мальчишка, ростом поменьше. Оптический прибор работал отлично. Он видел их отчетливо. Они быстро шагали по лесной тропе, вившейся между двумя невысокими холмами вдоль ручья. Расстояние стремительно сокращалось: семьдесят ярдов, шестьдесят…

Джек большим пальцем перевел защелку предохранителя и стал медленно прицеливаться, беря на мушку высокого, который вырисовывался в прицеле зеленым призрачным силуэтом. Центр перекрестья лег на грудь мишени и будто прирос к ней. Палец вдавился в изгиб спускового крючка.