Текст книги "Черные дыры и молодые вселенные"

Стивен: Процесс коллапса звезды, которая превращается в черную дыру, очень похож на процесс расширения Вселенной, пущенный вспять. Звезда коллапсирует из состояния с низкой плотностью в состояние с очень высокой плотностью. А Вселенная расширяется от очень высокой плотности к более низкой. Но есть и большое отличие: мы вне черной дыры, но внутри Вселенной. Но и там, и там существует тепловое излучение.

Сью: По вашим словам, неизвестно, что случится в конце концов с черной дырой и ее содержимым. Но мне казалось, что – как предполагает теория, что бы ни случилось, что бы ни поглотила черная дыра (включая астронавта), это все в конечном итоге возродится в виде излучения Хокинга.

Стивен: Энергия массы астронавта возродится в виде излучения, испущенного черной дырой. Но сам астронавт и даже частицы, из которых состоит его тело, не смогут выйти из черной дыры. Возникают вопросы: что с ними произойдет? Будут ли они разрушены или они перейдут в другую вселенную? Вот это меня интересует более всего. Сам я вовсе не думаю о прыжке в черную дыру.

Сью: Стивен, помогает ли вам интуиция? То есть я хочу сказать, бывает ли так, что в голову приходит идея, которая вам нравится, и Вы начинаете ее разрабатывать и доказывать? Или же вы, как ученый, всегда полагаетесь на логику, чтобы прийти к тем или иным выводам, и не пытаетесь угадать ответ заранее?

Стивен: Я придаю интуиции очень большое значение. Сначала я пытаюсь угадать результат, но потом мне надо доказать его. И на этом этапе часто мои первоначальные мысли оказываются неправильными, появляется нечто, о чем я вообще раньше не думал. Именно так я понял, что черные дыры не являются полностью черными. На самом деле я хотел доказать кое-что другое.

Сью: Давайте вернемся к музыке.

Стивен: Одним из моих любимейших композиторов всегда был Моцарт. Он написал множество музыкальных произведений. На мой пятидесятилетний юбилей, который я отпраздновал в этом году, мне подарили полное собрание его сочинений на CD, более двухсот часов непрерывного звучания. Я регулярно слушаю эту музыку. Несомненно, «Реквием» – одно из величайших музыкальных произведений. Моцарт не успел закончить эту вещь, она была завершена одним из его учеников, который использовал фрагменты, созданные учителем. Мы сейчас послушаем интроит[57]57
  Интрóит (от лат. introitus – вступление) – входное песнопение литургической мессы в католическом и лютеранском богослужении. – Прим. ред.


[Закрыть], единственную часть, которая была полностью написана и оркестрована Моцартом.

Сью: Боюсь трактовать ваши теории чересчур упрощенно (я надеюсь, Стивен, вы меня за это простите), но вы вначале полагали, что когда-то существовал момент творения, Большой взрыв. Теперь вы уже так не думаете. Вы считаете, что начала не было, как не будет и конца, и что Вселенная самодостаточна. Значит ли это, что не было акта творения и, следовательно, для Бога нет места?

Стивен: Да, вы чересчур упростили. Я до сих полагаю, что Вселенная имела начало в реальном времени в виде Большого взрыва. Но существует еще одно время, воображаемое, направленное под прямым углом к реальному. В этом воображаемом времени у Вселенной нет ни начала, ни конца и способ возникновения Вселенной определяется законами физики. Из этого не следует, что Бог обустроил Вселенную в произвольной манере, неподвластной нашему разуму. В моих теориях нет ни слова о том, существует Бог или нет. Утверждается только, что Он не поступает произвольным образом.

Сью: Если существует вероятность того, что Бога нет, как вы объясняете все то, что находится за пределами научного познания: любовь, веру – в частности, вам и вашему озарению?

Стивен: Любовь, вера, мораль – эти категории физика не рассматривает. Физические законы не определяют модель поведения. Но можно надеяться, что логический способ мышления, на котором основаны физика и математика, будет служить подспорьем для человеческой морали.

Сью: Но мне кажется, многие считают, что вы научились обходиться без Бога. Так ли это?

Стивен: Из результатов моей работы всего лишь следует, что нам не следует считать, будто Вселенная возникла по прихоти Бога. Но остается главный вопрос: почему Вселенная вообще существует? Если хотите, можете считать Бога ответом на этот вопрос.

Сью: Давайте послушаем пластинку номер семь.

Стивен: Я очень люблю оперу. Вначале я хотел остановить свой выбор на восьми операх, включая Глюка, Моцарта, Вагнера, Верди и Пуччини. Но потом я решил ограничиться двумя. Вагнера мы уже слушали. Пусть теперь будет Пуччини. «Турандот», несомненно, величайшая опера этого композитора, но опять-таки – он умер, не успев ее закончить. Я выбрал отрывок, в котором рассказывается о том, как китайская принцесса Турандот была похищена монголами. Непокорная Турандот отказывается выходить замуж до тех пор, пока потенциальный супруг не разгадает три ее загадки. Если он не сможет дать правильный ответ, его ожидает казнь.

Сью: Что значит для вас Рождество?

Стивен: Для меня это как американский День благодарения, когда вся семья собирается вместе и с благодарностью вспоминает события уходящего года. Это также время обратить свои взоры в наступающий год, о чем нам напоминает Рождество Христово.

Сью: Давайте вновь спустимся на землю. Какие подарки вы хотели бы получить к празднику? Или вы настолько обеспечены, что вам ничего не нужно?

Стивен: Я предпочитаю сюрпризы. Если кто-то заказывает себе подарки, то он лишает дарителя свободы использовать собственное воображение. Но не собираюсь держать ото всех в секрете тот факт, что люблю шоколадные трюфели.

Сью: Стивен, вы уже живете на тридцать лет дольше, чем вам было отведено врачами. Вы стали отцом детей, хотя вам предсказывали, что детей у вас не будет. Вы написали бестселлер. Вы перевернули устоявшиеся представления о пространстве и времени. Что вы еще планируете сделать до того, как покинете эту планету?

Стивен: Все это стало возможным только благодаря огромной помощи, оказанной мне. Я доволен всем тем, что сделал, но многое мне еще предстоит. Не буду говорить о своей личной жизни. А в научном плане я хотел бы узнать, как можно объединить гравитацию с другими силами природы и с квантовой механикой. В частности, я хочу понять, что происходит с черной дырой в процессе ее испарения.

Сью: И последняя пластинка.

Стивен: Я хочу, чтобы вы сами произнесли ее название: мой речевой синтезатор ограничен американским английским, французским произношением он не владеет. Я хочу послушать песню Эдит Пиаф «Je ne regrette rien»[58]58
  «Я ни о чем не жалею» (фр.) – Прим. ред.


[Закрыть]. Эта песня подводит итог и моей жизни.

Сью: Итак, Стивен, если бы вам пришлось взять на необитаемый остров только одну из этих восьми пластинок, какую бы вы выбрали?

Стивен: «Реквием» Моцарта. Я готов слушать его, пока не сядут батарейки в моем плеере.

Сью: А ваша книга? Напоминаю, что Библия и полное собрание сочинений Шекспира уже с вами по умолчанию.

Стивен: Я возьму «Миддлмарч» Джордж Элиот. Не помню, кто точно, кажется, Вирджиния Вулф сказала, что это книга для взрослых. Я не уверен, что уже взрослый, но попробую им стать.

Сью: И предмет роскоши?

Стивен: Я бы взял неисчерпаемый запас крем-брюле. Для меня это воплощение роскоши.

Сью: Значит, запишем: крем-брюле вместо шоколадных трюфелей. Спасибо большое, доктор Стивен Хокинг, за то, что вы и ваша музыка были с нами во время путешествия на необитаемый остров. Счастливого вам Рождества!

Стивен: Спасибо, что пригласили меня. Шлю вам рождественские поздравления с моего необитаемого острова. Сдается мне, что погода у меня здесь получше!