Текст книги "Танго Один"

– Ты не нас ли имеешь в виду? – спросил Банни.

– Теперь бессмысленно искать крайнего, – возразил Донован. – Надо двигаться дальше.

– И как же? – спросил Банни.

ПМ, казалось, немного расслабился, убрал автомат в ящик, откинулся на стуле и положил ноги на стол. Щелкнул пальцами одному из парней, тот подал ему бутылку пива.

– Я могу тебя взять в другую сделку. Героин.

– Цена?

– Десять тысяч кило.

ПМ пил пиво, а Банни задавал вопросы:

– Источник?

– Афганистан. Чистый.

– Куда доставка?

– Британия. Юг Англии.

– Как?

– По воздуху.

– Ты что, летать умеешь?

– Учусь!

Банни наклонился вперед и прошептал что-то ПМ на ухо. Тот кивнул, не отрывая глаз от лица Донована.

– Сколько? – спросил ПМ, когда Банни закончил.

– Зависит от тебя.

– Мы пойдем на восемь за кило. Тогда я возьму двести.

– Восемь? Я сказал – десять.

– Да, но ты должен нам за сделку с кокой. Думаю, раз ты предлагаешь нам по десять, значит, сам платишь три или четыре, верно?

Донован промолчал. Он платит русским три тысячи долларов за кило, около двух тысяч фунтов. Даже продав ярди кило за восемь тысяч долларов, он получает прибыль в триста процентов.

– Я не стану подставлять свою шею за восемь, ПМ. Никогда.

– Восемь с половиной.

Донован помедлил, потом кивнул:

– Восемь с половиной. Уверен, что потянешь двести?

Взгляд ПМ стал тяжелым.

– Думаешь, мы не потянем?

– Двести – это много, вот и все.

– Уйдут.

– Отлично. Я пришлю Чарли за деньгами.

Донован встал.

– И еще, – холодно произнес ПМ. – Если повторится то же самое... Два подряд невезения – это уже не невезение. И тогда мы поговорим по-другому. Ясно?

– Ясно, ПМ.

Мужчина в черных очках открыл дверь, и в комнату ворвалась громкая музыка.

– На чем ты сюда приехал? – спросил Банни.

– На такси, – ответил Донован. – Боялся, что останусь без магнитолы.

Банни хрипло рассмеялся:

– Я провожу тебя до машины.

Донован благодарно кивнул. Вместе с Банни они вышли на улицу.

– Спасибо, что не дал меня поджарить, – поблагодарил Ден.

– Да не было никакой опасности.

– Хотелось бы верить.

– Не сомневайся.

Они медленно шли по дороге, тихо болтая.

– Конечно, я не могу спросить обо всем, что меня интересует. Но все-таки один вопрос: откуда этот афганский товар? – спросил Банни.

– Простой ответ: из Афганистана.

– Ты не можешь полететь в Афганистан, нет такой возможности. Там опиум, а обрабатывают его на стороне. Пакистан. Или Турция.

– Мои контакты в Турции.

– И ты действуешь напрямую?

Донован кивнул.

– Путь неблизкий, – заметил Банни. – Две с чем-то тысячи миль.

– У меня есть большой самолет. А теперь я хочу спросить кое-что: ПМ сможет сбыть двести кило?

– Мы уже делали это. У него сеть дилеров по всему Северному Лондону и связи на юге. Там скупят любое количество.

Донован кивнул:

– Тогда это может стать началом прекрасной дружбы.

Банни улыбнулся:

– Подумаем. Хотя немного рановато делить шкуру неубитого медведя. Когда ты сообщишь, где нам собраться?

– В день доставки.

– И когда же? – настаивал Банни.

– Если соберем деньги в течение следующих двадцати четырех часов, то, возможно, через три дня.

– Так быстро?

– Турки уже готовы. Чарли сообщит тебе детали.

Банни покачал головой:

– Нет, на сей раз мы имеем дело только с тобой. И это не обсуждается.

Донован хотел возразить, но по тону Банни понял, что никакие слова не заставят его передумать.

– Хорошо, – согласился он. – Ты позвонишь непосредственно мне, когда соберешь деньги. Это должны быть электронные переводы через «СВИФТ»[11]11
  Международная межбанковская система передачи информации и совершения платежей.


[Закрыть]. Никаких бумажек в чемоданах.

– Нет проблем. У нас есть деньги на счетах.

Донован дал ему номер мобильного:

– Звони из телефона-автомата. Не называй себя, просто продиктуй номер, переставив местами две последние цифры. Я перезвоню тебе из телефонной будки.

В этот миг раздался визг колес. Донован обернулся. Перед ним затормозил большой «мерседес». Переднее окно открылось, и оттуда что-то выглядывало. Автомат. Донован выругался. Он так увлекся разговором с Банни, что перестал следить за окружающей обстановкой. Автомат дернулся, прогрохотала очередь. Пули ударили в стену дома позади Донована. Он почувствовал, что Банни схватил его за шею и тянет вниз.

– Ложись, парень, ложись! – кричал он.

Пули щелкали по мостовой вокруг Донована. Теперь стреляли из двух автоматов. Банни схватил Донована за шиворот и оттащил за черный джип «Рэнглер». Стекло машины разлетелось на тысячу осколков.

Донован взглянул на Банни.

Тот наклонился над ним.

– Оставайся здесь, парень! – крикнул он.

Джип накренился, пули изрешетили весь его бок. От стен домов отлетали куски кирпича, повсюду бились окна. Пули свистели над головой.

Донован оглянулся на дом, откуда они только что вышли. Два темнокожих охранника выхватили из плащей пистолеты и открыли огонь по «мерседесу». Машина скрылась из виду, потом снова появилась. Теперь стрелявшие целились в Банни и Донована с другой стороны от джипа.

– Берегись, Банни! – крикнул Донован.

Банни обернулся в тот момент, когда затрещал один из автоматов, и пули ударили в джип, разбив фары. Две пули угодили Банни в грудь, и он упал на Донована.

Из дома выбежали еще несколько человек с оружием. У одного был «Мак-10», как у ПМ, и он стрелял в «мерседес», целясь по колесам. Но машина быстро умчалась прочь.

Донован выбрался из-под Банни, готовый увидеть кровавые раны на его груди. Но тот как ни в чем не бывало сел, растирая грудь, и выругался.

– Ублюдки! – Потом поинтересовался у Донована: – Ты в порядке?

– Я? Что ты имеешь в виду?

Донован вскочил и помог встать Банни. К ним подбежали полдюжины человек.

– Почему ты не... – спросил Донован, его трясло.

– Умер? – закончил за него Банни. Он поднял рубашку и показал Дену пуленепробиваемый жилет из кевлара. – В наши дни в Харлсдэне слишком много стреляют. Советую купить такой же.

– Не думаю, что тебе удастся еще раз затащить меня сюда, – заметил Ден, похлопав Банни по плечу. – Я у тебя в долгу, приятель. И черт возьми, никогда не забуду это.

– Мы еще не дома, – напомнил Банни, оглядываясь по сторонам.

Вдалеке послышались вой сирен и выстрелы. По всей улице все двери были открыты нараспашку.

– Очередная стычка между черными. Надо идти. Давай.

Банни зашагал по улице, подальше от того дома, откуда они недавно вышли. Донован пошел за ним. Он был уверен: Банни ошибается насчет того, что это были разборки между черными. Когда машина подъехала ближе, Донован разглядел и узнал человека на заднем сиденье. Это был Хесус Родригес.

* * *

Луиза смешала карты и бросила на кофейный столик. Больше двух часов она раскладывала пасьянс, одним глазом глядя в телевизор, а другим – в карты.

Дверь спальни открылась, и, потирая глаза, появился Робби.

– Не могу заснуть, – пожаловался он.

– Хочешь попить?

Робби кивнул и сел на диван. Луиза ушла на кухню, налила в кружку молока.

– Это пасьянс, – сказал Робби, показывая на карты.

– Ага.

– Ты знаешь, в него можно играть на компьютере.

– Знаю. Но у меня нет компьютера.

– В наши дни у всех есть компьютер, – возразил Робби.

– А у меня нет. Кроме того, мне нравится чувствовать карты. Так легче успокоиться. Поэтому люди раскладывают пасьянс.

– Это скучно.

– Да, верно. Зато занимает руки.

Луиза насыпала в горячее молоко какао и размешала. Принесла кружку Робби, села рядом с ним.

– Спасибо, – сказал мальчик. Сделал глоток какао. – Откуда ты знаешь папу?

Луиза пожала плечами:

– Он помог мне, когда мне было плохо.

– Ты не знала его, когда здесь была мама, да?

Луиза покачала головой:

– Мы познакомились несколько дней назад, когда он вернулся с Карибских островов. – Она потрепала мальчика по волосам. – Думаешь, я увела его у твоей матери?

– Нет, ни в коем случае, – возразил Робби. – Она первая изменила ему.

– Я не встречалась с твоим папой до отъезда твоей мамы. Клянусь.

– Она не уехала, а сбежала.

– Прости.

– Не важно.

Он сделал еще глоток какао.

– Ты ведь знаешь, что папа любит тебя, верно? Поэтому привез сюда. Чтобы ты был в безопасности.

– Он сказал, что за ним охотятся какие-то люди. Ты знаешь, кто они?

– Нет. Он не говорил мне. Просто сказал, что ему нужно место, где бы он мог оставить тебя.

– Он никогда ничего не говорит о своих делах. Как будто это большой секрет.

Луиза медленно собрала карты и перемешала их.

– Тебе повезло, что у тебя есть отец.

– Дело не в удаче, а в биологии.

– Я имела в виду, что отец рядом. Мой папа умер, когда я была маленькой. Меньше, чем ты.

Робби поставил кружку и вытер рот.

– Значит, о тебе заботилась мама, да?

– Недолго. Потом она снова вышла замуж. – Луизу передернуло при воспоминании об отчиме. – Поэтому я ушла из дома.

– Твой отчим не любил тебя?

– Почему же, очень даже любил. Не мог держать свои грязные руки подальше от меня.

Робби смутился и отвел глаза.

Луиза погладила его по колену:

– Прости, Робби. Плохие воспоминания. – Она заставила себя улыбнуться. – Может, сыграем в карты, пока не захочешь спать?

– Ладно. Во что сыграем?

– Выбирай.

– Блэкджек.

Луиза нахмурилась.

– Уверен?

– Да, – не колеблясь подтвердил Робби. – Давай на деньги!

Луиза взглянула на него, прищурившись:

– Ладно, ты сам предложил.

* * *

– Хочешь пива? – спросил Банни, открывая маленький холодильник.

– С удовольствием, – согласился Донован.

Двое мужчин сидели в комнате, в пяти шагах от места перестрелки, над офисом мини-кебов. Сначала они прошли через зал; Банни кивнул двум здоровенным ямайцам, сидящим на пластиковой лавке, и индийцу в шерстяной шапке, переговаривавшемуся с кем-то по рации. Потом Банни завел Донована в комнату наверху, на дверях которой значилось: «Только для управляющих».

Банни бросил Доновану банку светлого пива и уселся за дешевый стол.

– Пересидим здесь, пока все не утихнет. На случай если кто-то описал тебя Пятерке.

– Я думал, мы все выглядели одинаково.

Банни натянуто улыбнулся и открыл банку.

Донован оглядел комнату. На полу линолеум, минимум мебели: стол, два стула, шкаф. На окнах жалюзи, единственный источник освещения – голая лампочка посреди потолка.

– Милое местечко, – заметил Донован.

– Оно соответствует своему назначению.

– Фирма такси твоя?

– Не моя. Владелец – ПМ.

– Да, верно, – сказал Донован. Он сделал большой глоток пива. – Пользуешься бизнесом такси для отмывания денег?

– Вроде того. Но он тоже приносит доход. Попробуй поймать такси в Лондоне после девяти. Особенно если захочешь уехать отсюда. Мы назначаем цену, какую захотим. И даже платим налоги.

Банни откинулся на спинку стула и расстегнул рубашку, проверил жилет.

– Тебе повезло, – заметил Донован. – Судя по тому как они стреляли, ты легко мог получить пулю в голову.

– Это им повезло, что они хоть куда-нибудь попали. Стрелять из машины на ходу не самое простое дело. К тому же они слишком суетились.

Донован еще глотнул из банки.

– Как давно ты с ПМ?

– Три года.

– Почему не откроешь собственное дело? Или не присоединишься к более крупному дилеру?

– Зачем? Ты что, хочешь нанять меня?

– У тебя голова отлично работает. Ты сделал бы больше, работая на себя, нежели помогая ПМ.

Банни пожал плечами:

– И так все в порядке.

– Ты руководишь им, – сделал вывод Донован.

– Не дай Бог, он услышит это. Он молодой, но жестокий.

Донован поднял банку, салютуя ему:

– Без обид, Банни. Я просто говорю то, что есть.

– Я доволен тем, как обстоят дела, Ден. Но если ты делаешь мне предложение... – Банни не закончил.

– Ты бы согласился – так надо понимать? Я не много встречал людей, которые закрыли бы меня от пуль.

– Дело было не так, – рассмеялся Банни. – Я просто упал на тебя.

– Не важно, – ответил Донован. – Главное, если бы не ты и не твой бронежилет, я бы лежал сейчас на улице в луже крови. Серьезно, Банни, если бы я собирался замутить серьезный бизнес, то предложил бы тебе поучаствовать. Но после турецкой сделки я выхожу из игры.

– Надолго?

Донован улыбнулся:

– Насколько хватит денег. Думаю, надолго. У меня мальчик, Робби, ему всего лишь девять. За ним надо присматривать.

– Сын?

Донован кивнул.

– Его мать сбежала, поэтому я остался родителем в единственном числе. По крайней мере на какое-то время. У тебя есть дети, Банни?

Банни покачал головой.

– Женат?

Опять покачал головой. Донована озарило. Ундервуд говорил, что Банни – гей. Он забыл. К тому же Банни не похож на голубого: крупный парень с хорошо развитой мускулатурой и волевым лицом.

– Да, будем считать, мне не повезло в семейных делах, но тебе это не грозит. – Донован хлебнул пива. – Что насчет игр с наркотой, Банни? Как ты видишь свое будущее?

– Если затянется надолго, единственный путь – тюрьма. Но можно завязать, пока возглавляешь дело. Накопить денег, уйти в легальный бизнес, оставить позади всю грязную работу. Всегда одно и то же. Половина земель в этой стране принадлежит потомкам разбойных баронов средневековья. Через сто лет деньги от наркотиков приобретут респектабельность, и никто не вспомнит, откуда они появились. Возьми своего сына. Девять, ты сказал? Ты отдашь его в хорошую школу, в университет, потом дашь денег, чтобы он занялся своим бизнесом. Его дети сделают еще один шаг, и наконец все будет чисто, и никого не будет волновать вопрос, откуда в семье первоначальный капитал.

– Так будет. Если нас не поймают.

Банни улыбнулся и поднял банку:

– Чтобы не поймали!

Донован улыбнулся и чокнулся с Банни.

* * *

Донован провел с Банни почти час, потом тот предложил ему мини-кеб, чтобы доехать домой. Донован решил поехать в Кенсингтон, он не хотел будить Луизу. Попросив высадить его в миле от дома, прошел через общественный сад в заднюю дверь.

Принял душ, выпил виски, потом поставил телефоны на подзарядку. Через минуту заснул.

Когда Донован проснулся, было уже светло и звучала какая-то песня. Он перевернулся и стал шарить в поисках мобильного, ругая сына на чем свет стоит. Он много раз просил Робби не играть с телефонами. Они слишком важны, чтобы использовать их в качестве игрушки.

Когда наконец нашел телефон, сообразил, что тот принадлежит Робби. Должно быть, мальчик положил его в шкаф в квартире Луизы рядом с телефонами Донована, и он по ошибке забрал его с собой. Кто бы это ни звонил, у него был антиопределитель. Донован нажал зеленую кнопку и прижал мобильный к уху.

Несколько секунд в трубке молчали, потом раздался голос Вики:

– Робби? Робби? – Она чуть не плакала. – Робби, поговори со мной.

Донован хотел отключить телефон, но не смог заставить себя нажать красную кнопку. Он сел на кровати и взглянул на часы. Семь утра.

Вики всхлипнула:

– О, Робби. Мне так жаль.

– Он спит, – ответил Донован.

– Ден, о Господи!

– Чего ты хочешь, Вики?

– Поговорить с Робби.

– Я уже сказал: он спит.

Донован не намеревался говорить, что Робби спит не дома. Тем более не собирался рассказывать про Луизу.

Последовала долгая пауза, были слышны только рыдания Вики.

– Прости, Ден, – наконец произнесла она.

– Прощения недостаточно.

– Пожалуйста, Ден. Не будь таким.

– После того что ты сделала? Думаю, я заслужил право вести себя так, как хочу.

– Ден, я не хотела этого. Мне было одиноко. Ты слишком часто оставлял меня одну.

– Я зарабатывал деньги. Платил за твой чертов дом, машину, отдых, покупки. Ты ни дня не проработала в своей жизни, Вики. Ни одного дня, твою мать! И я платил за все это.

– Значит, ты купил меня, да? Ты платил за мою одежду, косметику, развлечения и хотел, чтобы я тихо сидела дома, благодаря тебя за доброту?

– Мы говорили об этом. Ты знала мое положение. Я был Танго Один. За мной охотились все спецслужбы.

– Ну, по крайней мере ты хоть в чем-то был номер один, потому что как отец и муж ты был так себе.

– Да пошла ты! – не выдержал Донован.

Он нажал красную кнопку – и сразу же пожалел об этом. Уставился на экран телефона, надеясь, что Вики перезвонит... Она не перезвонила.

Донован стал просматривать меню. Вошел в память сообщений. Робби сохранил несколько посланий. Донован улыбался, читая их. Возможно, они адресованы подружке. Милая болтовня. Жалобы на учителей. Глупые шутки. Вдруг Донован замер. «Я вернулся. Беги сейчас же домой. Папа». Сообщение отправлено, когда он разговаривал с Карлосом Родригесом на пляже в Сент-Киттс. Вот почему Робби примчался из школы раньше времени и застал Вики в постели с Шарки.

Сообщение отправили с британского номера. Донован не знал номер, но в нем было что-то знакомое. Он набрал цифры и приложил трубку к уху. Телефон был отключен или находился вне зоны действия.

Донован взглянул на цифры на экране. Глубокая морщина пересекла его лоб. Где он видел этот номер? Донован повернулся на кровати, достал из кармана брюк бумажник. Открыл, извлек квитанцию, торчащую из отделения для кредиток. Медленно развернул и уставился на записанный на ней номер, который дал ему Испанец. Цифры совпадали. Донован выругался. Сообщение Робби прислал Стюарт Шарки. Он хотел, чтобы его застукали с Вики. Все было спланировано.

Зазвонил другой телефон. Городская линия. Донован взглянул на детектор. Горел зеленый огонек. Никто не подслушивает. Может, Вики звонит по домашнему... Он взял трубку.

– Надо встретиться, – произнес незнакомый голос.

Говорил мужчина. Англичанин.

– Кто это? – спросил Донован.

– Я знаю, чем ты занимаешься, и мне надо поговорить с тобой.

– Ага. Как думаешь, сколько мне лет? Двенадцать?

– Насчет Стюарта Шарки.

– Что насчет него?

– Послушай, ты хочешь вернуть деньги или нет?

Донован несколько секунд колебался, потом вздохнул:

– Где?

– Рынок в Камдене. Через четыре часа.

– Ты, должно быть, шутишь? Рынок в Камдене в субботу – самое шумное и многолюдное место на планете.

– Так безопаснее, – объяснил мужчина. – Ты знаешь, что за тобой следят? Спальня через улицу. Фургон «Бритиш телеком». Не хочу, чтобы ты приводил за собой «хвост».

– Я позабочусь, чтобы его не было, – сказал Донован. – Как тебя найти?

– Я сам тебя найду, – ответил незнакомец и повесил трубку.

* * *

Донован взял такси до Оксфорд-стрит, провел пятнадцать минут в торговом комплексе «Вирджин мегастор», проверяя, не следят ли за ним. В отделе кассет в основном толпилась молодежь, так что полицейским или другим агентам здесь было не спрятаться. Он засек двух агентов, которые не вызывали сомнений, и одного подозрительного типа.

Донован вышел из магазина, сел в такси, доехал до Майда-Вейл, потом вылез на южной стороне канала Риджентс напротив «Паддингтон-Стоп» – в том месте, откуда наблюдал за приездом Макфайдена и Джордана. Расплатился с шофером, перешел через мост и направился по Бломфилд-роуд к «Джейнсонс», ресторану, откуда можно было прокатиться по каналу на прогулочном катере. Его маршрут пролегал через рынок в Камдене. Донован так рассчитал время, что приехал как раз к отправлению.

Он купил билет и сел. На борту было почти двадцать пассажиров, в основном туристы. Путешествие оказалось приятным, мимо особняков Маленькой Венеции и по Риджентс-парку, но Донован не обращал внимания на красоты. Он напряженно думал, пытаясь понять, кто звонил. Точно не колумбийцы. Они не захотели бы появляться в таком людном месте, предпочли бы встречу наедине. Почему рынок? Мужчина сказал, там безопаснее. Но для кого? Для Донована? Или для незнакомца?

Он поправил провод под ремешком от часов. Детектор был уже включен.

Катер причалил в Камдене, седой лодочник спрыгнул на берег и объявил, что отбывает через пятнадцать минут и пассажиры должны прийти к этому времени, если хотят вернуться в Маленькую Венецию.

Донован пошел по рынку. Здесь толпились туристы и подростки в поношенной одежде. Повсюду магазины и лавки, продающие всякий хлам: сделанную своими руками посуду, ароматические свечи, постеры, диски, футболки с бессмысленными надписями. Донован не увидел ни одной вещи, которую захотел бы купить, но подумал, что Робби здесь наверняка понравилось бы.

Донован рассматривал лица людей. Слишком много народу. Повсюду тесной стеной стоят продавцы. «Хвост» заметить невозможно. Это безумие, подумал Донован. Последнее место в мире, которое он выбрал бы для встречи.

Внезапно перед ним появился мужчина, и Донован узнал его. Низкого роста, с редкими волосами песочного цвета и самоуверенной улыбкой.

– Давно не виделись, Донован, – приветствовал его мужчина.

– Грег Хэтуэй, – произнес Донован, качая головой. – Не могу сказать, что это приятный сюрприз.

Они стояли друг против друга, как боксеры на ринге. Толпа людей текла мимо, словно река, огибающая камни.

Донован выставил вперед левую руку, но детектор молчал. Левая рука Хэтуэя тоже дернулась вперед, и Донован опустил глаза. Он заметил тонкий проводок под часами собеседника и улыбнулся.

– Произведение искусства, – тоже улыбнулся Хэтуэй. – Разница в том, что мой куплен на деньги налогоплательщиков.

– Значит, по-прежнему таможня? – спросил Донован.

Он подошел к Хэтуэю и снова пошевелил рукой. Никакой реакции. Если Хэтуэй пришел без «жучков», тогда чего он хочет? Поболтать о старых временах? С тех пор, как они виделись в последний раз, прошло десять лет.

Хэтуэй погладил правое колено:

– Для меня в таможне не осталось места, после того как ты всадил мне в ногу пулю.

– Жаль слышать, – сказал Донован.

Он огляделся. Может, его хотят арестовать? Хэтуэй позвал его на рынок в Камдене, чтобы сцапать в толпе? Отсюда невозможно сбежать, слишком много народу.

– Я здесь сам по себе, Донован, – продолжил Хэтуэй.

На нем были темно-синее шерстяное пальто и коричневые ботинки «Тимберленд». Он выглядит как зануда-коллекционер, подумал Донован, и совершенно не выделяется из толпы.

– К чему все это?

– Давай прогуляемся.

Хэтуэй повернул направо и зашагал к каналу. Донован двинулся за ним, пытаясь не отставать, что было нелегко в такой толпе. Детектор Донована завибрировал, и он вздрогнул. Огляделся по сторонам. Хэтуэй тоже, нахмурившись, вертел головой влево и вправо. Они одновременно увидели мужчину. Длинные волосы, хрупкое телосложение, потертые джинсы и камуфляжная куртка с множеством значков. Донован улыбнулся, Хэтуэй тоже. Им в голову пришла одна и та же мысль: офицер отдела по борьбе с наркотиками под прикрытием. Его так же легко засечь, как монашку в борделе. Как только парень отошел от них подальше, детектор перестал вибрировать.

Хэтуэй провел Донована через внутренний двор магазина в маленькую кофейную лавку. Два американских туриста как раз уходили, и Донован с Хэтуэем заняли их столик. Хэтуэй заказал молодой официантке с наполовину выбритой головой две чашки кофе.

Все остальные столики были заняты, и когда Хэтуэй заговорил, это был даже не шепот, а какой-то шелест:

– Ты много чего понаделал в последнее время.

Донован пожал плечами. Он знал, что у Хэтуэя нет «жучков», но это не значит, что он должен все ему выкладывать. Донован пришел, чтобы слушать, выяснить, чего хочет Хэтуэй. Он продолжал изучать толпу, ища знакомые фигуры и одежду.

– Расслабься, Донован. Я пришел один, – успокоил его Хэтуэй. – Я так же не хочу, чтобы меня видели с тобой, как и ты.

– Я просто прощупываю почву, Грег, – ответил Донован. – С кем ты, если не с таможней?

– Другая компания, – сказал Хэтуэй. – Люди, которым не так важно, что я не смогу пробежать сто метров за двенадцать секунд.

– Чего ты хочешь, извинений? Ты должен быть благодарен, приятель. Я мог сделать еще хуже.

– О, я знаю, Донован. В некотором роде я легко отделался. Я имею в виду, потерял только работу и жену. По крайней мере ты не привязал меня к стулу и не перерезал горло, записывая все это на видео.

Принесли кофе, и мужчины молчали, пока не ушла официантка.

– Тебя никогда не волновало зло, которое причиняют наркотики, верно? – спросил Хэтуэй, понизив голос.

– Ты сказал, у тебя есть информация о Шарки. Или это просто треп, чтобы заставить меня прийти?

Хэтуэй отхлебнул кофе. Поморщился:

– По-твоему, похоже на настоящий кофе? По-моему – нет.

– Кофе как кофе, – пожал плечами Донован.

– Меня интересует, о чем ты думаешь. Дело не в том, что ты не понимаешь, прав ты или нет.

Донован перегнулся через стол.

– Кого это на самом деле волнует? – прошептал он. – Я имею в виду, по-настоящему волнует? И разве на склоне лет это действительно имеет значение?

Хэтуэй встретил взгляд Донована и пожал плечами:

– Не знаю. Тот же вопрос я задаю и себе.

– Моя мама была хорошим человеком, – продолжил Донован. – Исключительно хорошим. Все делала для других. Мой отец ушел от нее, когда мне было шесть. Просто однажды не вернулся с работы. В последний раз его видели на автобусной остановке. Разве она заслужила это? Чтобы ее так бросили? Через несколько лет она встретила мужчину номер два, рабочего. Каждую пятницу он проводил в пабе, напиваясь до чертиков, а потом избивал ее. Она никогда не отвечала на удары, не кричала, просто молча плакала. Думаешь, это останавливало его? Нет, наоборот, еще больше злило. И что потом? Он исправился? Нет. Она заработала рак и умерла ужасной смертью. Я до сих пор помню ее крики. Он плевал на нее, на меня и мою сестру. И я после этого, по-твоему, не смогу отличить добро от зла? Черт побери! – Донован улыбнулся и помотал головой. – Так о чем ты, Грег?

– Моральная сторона продажи наркотиков для тебя не проблема, верно? Вопрос риторический. Поэтому отвечать не надо.

– Я знаю, что значит «риторический». Можешь не объяснять.

– Отлично, я не хотел тебя обидеть.

– Может, продолжим? Чего тебе?

– Думаю, мое мнение по поводу моральности или аморальности того, чем мы оба занимаемся, – слишком больная тема. Табак и алкоголь убивают в миллионы раз больше людей, чем наркотики, но их продажа законна. Ты покупаешь плантацию какао и делаешь шоколад. Тоже законно. Экстракт кокаина – незаконно. Ты покупаешь плантацию, отрываешь листья, засовываешь их в бумагу и продаешь миллионам. Законно. А покупаешь другую плантацию, сок растения переделываешь во что-нибудь приемлемое, например героин, потом продаешь. Незаконно. Мораль тут ни при чем, просто власти решили, что люди могут делать, а что – нет. Но ты ведь понимаешь это лучше меня, правда?

– Ты о наркотиках?

– О морали. Это просто игра. Кто-то устанавливает правила, а мы выбираем, на какой стороне играть. Я преследую тебя. Ты пытаешься убежать. Полицейские и бандиты. Ковбои и индейцы. Победителя не бывает. Игра будет продолжаться вечно.

Донован пожал плечами:

– Возможно.

Ден не понимал, куда клонит Хэтуэй. Хотелось заорать на него, схватить за горло и трясти, пока он не скажет, что ему нужно.

– Видишь, на самом деле не так уж важно, на какой ты стороне, правильно? Ты выбираешь команду и играешь. Как в детстве. А в действительности не имеет значения, кто ты – коп или бандит. Ковбой или индеец.

– Я ухожу. – Донован начал подниматься из-за стола, но Хэтуэй поднял руку:

– Я почти закончил.

Донован снова сел.

– Я хочу, чтобы ты понял, чему научил меня, всадив мне в ногу пулю много лет назад. Ты научил, что не важно, на какой стороне ты играешь. Важно – как ты играешь в игру. И за это я хочу пожать тебе руку.

Хэтуэй протянул правую руку. Донован, нахмурившись, взглянул на нее. Ногти обгрызены под корень. Он медленно протянул руку и пожал ладонь Хэтуэя. Когда их руки встретились, он почувствовал в кулаке Хэтуэя какой-то предмет. Донован понял, что это свернутый листок бумаги. Попытался отдернуть руку, но Хэтуэй сильно сжал его ладонь.

– Ты хочешь подставить меня, – прошипел Донован.

Вот к чему это все. Хэтуэй передал ему наркотики. Донован тревожно огляделся вокруг, ожидая увидеть полицейских.

– Не глупи, Донован, – прошептал Хэтуэй. – Зачем мне давать тебе двухфунтовый пакетик? Ты проворачиваешь сделки на тонны. Все или ничего. – Он медленно потряс руку Донована, потом ослабил хватку. Бумага оказалась в кулаке Дена. – Возьми, – сказал Хэтуэй.

Донован отдернул руку, развернул листок. На нем заглавными буквами был напечатан адрес. Юг Франции.

– Шарки там, – объяснил Хэтуэй.

– Откуда ты знаешь?

– Проверил телефон. Это не трудно, когда работаешь на хороших парней. Знаю, у тебя свои способы, но наши более эффективны. Наши возможности вообще неограниченны, если есть доступ к нужным ресурсам. А у меня такой доступ имеется.

– Чего ты хочешь? Выпить?

Хэтуэй насмешливо посмотрел на Донована:

– И сколько ты мне дашь? Несколько тысяч долларов? Не стоит того. А потом, похоже, ты забыл, что сейчас на мели.

– Раз дело не в деньгах, то в чем? – спросил Донован.

Хэтуэй улыбнулся и почесал нос.

– Узнаешь, Донован. Всему свое время. Не смотри в рот дареному коню. Верни свои деньги, а после поговорим.

Донован опять посмотрел на адрес.

– Она все еще с ним?

– Думаю, да.

Хэтуэй встал, скривился, наступив на больную ногу.

– Сука!

– Тебе бы научиться самому жить и другим не мешать, – вздохнул Хэтуэй, растирая колено.

Донован убрал листок в карман.

– Может, в следующий раз встретимся в Национальной галерее? – предложил Хэтуэй.

Донован замер. Он знает о его встрече с Луизой?

Хэтуэй улыбнулся, увидев замешательство Донована.

– Так, к слову. Ты можешь скинуть копов с хвоста в подземке, но все, что мы делаем, – сидим в контрольной комнате транспортной полиции и наблюдаем за тобой по мониторам. Нам не нужны люди, чтобы следить за тобой. Мы просто смотрим на тебя по телевизору и ждем, когда ты проколешься. – Он махнул рукой: – До встречи.

Хэтуэй повернулся и медленно пошел прочь, с трудом переставляя правую ногу. Через несколько секунд Донован потерял его из виду.

* * *

Стюарт Шарки надвинул на глаза козырек бейсболки и жестом подозвал официанта. На беглом французском он заказал омлет, кофе и бутылку хорошего вина, откинулся на спинку стула и занялся просмотром первой страницы «Монд». Шарки предпочитал британские газеты, но это могло выдать его. Для всех, с кем Стюарт здесь общался, он был француз, парижский бизнесмен, приехавший отдохнуть от суеты столицы. Когда они выходили куда-нибудь с Вики, ей приходилось держать рот на замке, потому что ее французский выдавал в ней англичанку. Обедали они обычно молча или переговариваясь шепотом. Поэтому Шарки предпочитал обедать один.

В газете мало писали о том, что происходит в Британии. Как и англичане, французы скупы на новости из-за границы. Он открыл спортивную страничку. Ладно хоть французы любят английский футбол.

Шарки услышал шаги и опустил газету. Мужчина лет тридцати поздоровался и сел за соседний столик. Заказав кофе, прикурил маленькую сигару. Шарки вернулся к чтению газеты.

– Проверяете курс валют? – раздался голос.

Шарки снова опустил газету. Мужчина за соседним столиком стряхнул пепел в стеклянную пепельницу и кивнул на газету:

– Прикидываете, сколько франков перевести в фунты?

Мужчина говорил по-английски, с акцентом, но не французским. Шарки нахмурился, пытаясь показать, что не намерен продолжать разговор.

– Простите. Я не говорю по-английски, – произнес он на идеальном французском.