Текст книги "Танго Один"

* * *

Банни шагал взад-вперед по гостиной. Он опять набрал номер ПМ и в сотый раз проверил сообщения. Какого черта, где его носит? И что не так?

Донована предупредили? Если да, почему он приехал на аэродром? Если он знал, что полиция и таможня в сопровождении спецназа собираются накрыть груз, почему просто не отправил самолет на Карибы? Банни наблюдал за Донованом, когда вертолеты окружили поле. В его глазах не было никакой паники. Он не пытался бежать, просто стоял и с улыбкой смотрел на происходящее.

Полицейские грубо обыскали Банни и ПМ, завалив на землю. Следующий раз он увидел Донована, когда его привезли к самолету. Банни запихнули в полицейский фургон, откуда он смотрел, как Ден поднимается на борт «Ила». На лице никаких признаков напряжения. Легкая, почти самодовольная улыбка. Как будто он знал, что происходит. Словно все шло по плану.

Их всех отвезли в отделение полиции. Банни предложили вызвать адвоката, но он отказался. Назвал свое имя, адрес, дату рождения. Об остальном умолчал. Нет наркотиков – нет дела. Им даже нечего предъявить, ведь самолет прибыл пустым.

Два детектива допросили его, потом оставили в камере на шесть часов. С тех пор Банни не видел ПМ. Как только его отпустили, он поймал такси и поехал домой. Банни хотел отправить письмо Хэтуэю, хотя не сомневался, что тот в курсе дела. Он решил, что ему не следует ничего предпринимать, пока ПМ не выйдет на связь. Две сделки с наркотиками провалились, и ПМ захочет узнать почему.

Тренькнул звонок, и Банни дернулся, словно его укусили. Рванул к двери, но цепочку не снял.

Это был Джордан. С тремя парнями, которых Банни видел на летном поле.

– Как жизнь, Банни? – спросил Джордан.

– Бывали дни и получше, – бросил Банни, лихорадочно соображая, зачем Джордан появился у него на пороге. – Ты по делу или как?

Джордан наклонился вперед, его лицо оказалось в дверном проеме, ограниченном цепочкой.

– Похоже, мы знаем, кто гнилое яблоко, – прошептал Джордан. – Ты никогда не догадаешься!

Банни снял цепочку и открыл дверь.

– Кто? – спросил он.

Джордан толкнул Банни в грудь, и тот влетел в комнату, размахивая руками, чтобы не упасть. Джордан продолжал наступать на него, толкнул еще, на этот раз сильнее. Банни налетел на кофейный столик и свалился на пол. Джордан вытащил из кармана пистолет.

– Это ты, ублюдок! – заорал он, размахивая пистолетом перед изумленным лицом Банни.

Робби вышел из спальни, сонно потирая глаза. Тина лежала на диване, завернувшись в полотенце.

– Почему ты не в кровати? – спросил он.

– Жду твоего отца, – ответила девушка, села и провела рукой по волосам.

– Он всегда поздно приходит, – сказал Робби, примостившись рядом с ней на диване. – Иногда только под утро. Мама просто бесилась.

– А ты? Ты не волновался?

Робби пожал плечами:

– Он все равно возвращается. Рано или поздно.

– А если нет? – предположила Тина. – Представь, однажды он не вернется? Что ты будешь делать?

– То есть как, не вернется?

– Ну, представь, он ушел и не вернулся. Остался где-то на долгое время.

– Умер?

Тина толкнула его, и мальчик чуть не упал с дивана.

– Нет, я не об этом. Просто если бы он не смог вернуться. Что бы ты делал?

Робби откинулся на спинку дивана.

– Могу я остаться с тобой?

– Ты бы хотел этого? – тихо произнесла Тина.

– Я не хочу возвращаться к ней. К маме. Думаю, я могу остаться с тетей Лорой и дядей Марком, но я бы лучше пожил у тебя. – Он взглянул на нее: – Что-то не так?

Тина покачала головой:

– Нет, все отлично.

Она взяла мобильный телефон и снова позвонила Доновану. Ответа не было. Служба сообщений тоже не работала. Тина даже не могла узнать, включен ли телефон и получил ли он ее сообщение.

– Папа всегда его отключает, – успокоил ее Робби. – Не волнуйся.

Раздался стук в дверь. Робби вскочил и побежал открывать.

– Робби, сначала проверь, кто там, – крикнула Тина. – И накинь цепочку.

Раздался скрежет ключа в замке. Тина чуть не закричала, но вошел Донован.

– Ден! Ты! – выдохнула она.

Донован улыбнулся и закрыл дверь. Обнял Робби и закружил по комнате.

– Сколько ключей ты раздала, а?

– Но ты постучал.

– Не хотел помешать, – ответил Донован. Потом опустил Робби и подтолкнул его к спальне: – Иди готовься к школе.

– Что?

– Что слышал. К школе.

– Но ты говорил...

– Я передумал, – перебил его Донован. Он улыбнулся Тине: – Расслабься, малышка, пойдем отметим.

– Отметим?

– Мы сделали это, Луиза. Не так гладко, как я надеялся, но все прошло успешно. – Он поднял ее на руки и прижал к себе. – Давай одевайся. Отвезем Робби в школу, потом познакомлю тебя кое с какими ребятами.

– Ден...

Донован приложил палец к ее губам:

– Позже.

Он подтолкнул ее к спальне. Девушка завернулась в полотенце и, войдя в спальню, прислонилась к двери. Сердце бешено стучало. Он знает. Ему наверняка все известно. Что-то пошло не так, и теперь он заставит ее заплатить.

Телефон лежал на туалетном столике. Она схватила его, дрожащими пальцами набрала номер, который ей дал Хэтуэй три года назад. Ее ниточка спасения. Тина прижала телефон к уху и ждала ответа. Гудки. Никто не берет трубку. Автоответчик не работает. Просто гудки. Тина опустила телефон и в отчаянии уставилась на него. Как же так? Хэтуэй убеждал, что телефон будет работать семь дней в неделю двадцать четыре часа в сутки. Она набрала номер справочной и шепотом попросила номер столичной полиции.

По названному номеру ответил женский голос.

– Я хочу поговорить с помощником комиссара Питером Лэтэмом, – произнесла Тина, прикрывая рот рукой.

– Простите, не могли бы вы говорить громче, пожалуйста, – сказала женщина.

Тина прошла в ванную и включила воду.

– Помощника комиссара Питера Лэтэма, пожалуйста, – повторила она.

– Он больше не работает в столичной полиции, – ответил голос на другом конце провода. – Может, вам подойдет кто-нибудь другой?

Тина внезапно почувствовала, что сейчас упадет, и схватилась за раковину.

– Нет, мне нужен он. А как с ним связаться?

– Помощник комиссара Лэтэм ушел в отставку два года назад по состоянию здоровья, – ответила женщина.

– Хорошо, но где он сейчас? Это очень важно. Вопрос жизни и смерти.

– Боюсь, что он умер через полгода после того, как уволился, – сказал голос. – Соединить вас с его преемником?

В дверь постучали. Три раза.

– Луиза? – позвал Донован. – Что ты там делаешь?

Тина отключила телефон.

– Просто собираюсь принять душ, – сказала она, пытаясь унять дрожь.

Тина вымылась, вытерлась и снова набрала номер. Безрезультатно.

Она оделась, подкрасилась, потом сделала прическу. Взглянула на отражение. У нее был чертовски виноватый вид. Тина попробовала улыбнуться, однако получилось только хуже.

– Все в порядке, – прошептала она себе. – Все будет хорошо. – Сделала глубокий вдох. – О'кей, – на этот раз более уверенно. – Ты справишься. – Она еще раз глубоко вдохнула, кивнув своему отражению. – Я проходила через неприятности и похуже.

– Ты в порядке? – снова крикнул Донован. – Я в гневе и сейчас вышибу дверь!

– Отлично, большой волк, – весело ответила Тина. – Сейчас выйду, даже если и не совсем готова.

Она открыла дверь спальни. Донован одобрительно кивнул.

– Отлично выглядишь, – похвалил он.

– Благодарю, добрый господин.

Робби, уже переодевшись в школьную форму, складывал книги в рюкзак.

– Не понимаю, зачем я должен идти в школу, – бубнил мальчик.

– Получать образование, – ответил Ден, взъерошив ему волосы.

Робби оттолкнул его.

– Сначала мне не надо идти в школу, потом надо, потом ты опять увозишь меня, теперь говоришь, что я должен вернуться... Твои действия с трудом можно назвать логичными.

– Наш мир далек от идеала, – возразил Донован. – Верно, Луиза?

Тина кивнула.

Они отвезли Робби в школу на «ауди». Тина вела машину, а Робби сидел на заднем сиденье. Несколько друзей увидели, как Робби вылезает из «ауди», и, казалось, обрадовались ему. Донован подумал, что приезжать в школу на спортивной машине круче, чем на «рэйнджровере».

– Я заберу тебя вечером, – сказал он.

– Поверю, когда увижу, – сердито ответил Робби, но помахал отцу, прежде чем уйти.

– Что теперь? – спросила Тина.

– Теперь поедем праздновать, – сказал Донован, взглянув на часы. – Время вечеринки.

– В полвосьмого утра?

– Не будь занудой. Не каждый день я провожу сделку на восемь тысяч кило героина.

Ден назвал Луизе адрес и поудобнее устроился на сиденье. Они проехали через весь Лондон к лесу Сент-Джонс. Донован сказал ей, где припарковаться, и вылез из машины.

Тина закрыла «ауди» и огляделась.

– Здесь? – спросила она.

– Нет, мы заметаем следы, – объяснил Донован.

– Не заметила, чтобы за нами кто-то следил, – возразила Тина.

– Ты и не могла заметить, если они профессионалы, – иронично произнес Ден. – Ладно. Идем.

* * *

– Танго Один вышел из машины, – передал детектив по рации. – Идет пешком. Повторяю, пешком.

– Следуй за ним, Альфа-7, – прохрипели в ответ. – Незаметно, ладно?

Детектив кивнул шоферу:

– Пошли.

Двое полицейских в плащах вылезли из машины и быстро направились за Донованом и его подружкой.

– У меня плохое предчувствие, – сказал детектив.

– Он не знает, что мы следим за ним, – возразил шофер. – Он не оглядывался, а она едва смотрела в зеркало.

– Он знает, – заверил своего напарника детектив. – Нюхом чует.

Шофер улыбнулся:

– Может, тебя и чует, а я помылся.

Спина девушки скрылась в аллее.

– Кто она?

– Стриптизерша. Присматривала за его сыном.

– Классные сиськи.

– Уверен, ей бы понравился твой комплимент. Какого черта они здесь делают?

– Хотят перепихнуться на свежем воздухе?

– В девять утра? Сомневаюсь. Черт, я знаю, что он делает! – Детектив приложил рацию к губам: – Альфа-7, он собирается перейти через канал. Нам нужно прикрытие на южном берегу. Или мы потеряем его.

Рация щелкнула.

– Хорошо, Альфа-7.

Мужчины поспешили к концу аллеи, где она разветвлялась.

– Туда, – сказал детектив.

Шофер пошел за ним.

Дорожка аллеи вывела к берегу канала. Металлический пешеходный мост тянулся через канал в двадцати футах над водой. Донован и девушка уже перешли на другой берег. У дороги их ждала машина с работающим двигателем.

Детектив схватил шофера за рукав и дернул назад. Спрятаться было негде, а выставлять себя напоказ – бессмысленно.

– Танго Один садится в синюю машину. Регистрационного номера не видно. Мы потеряли его. Повторяю, мы потеряли Танго Один.

– Что ты имеешь в виду, говоря «мы», Альфа-7? – прохрипели в рации.

* * *

– Что происходит, Ден? – спросила Тина, когда машина отъехала от моста.

Донован улыбнулся:

– Лишняя осторожность не повредит. – Он наклонился и похлопал Кима Флетчера по плечу: – Хорошо, Ким. А другое сделал?

Ким открыл бардачок и передал Доновану видеокассету.

– Что это? – спросила Тина.

– Представление, – ответил Донован и погладил Тину по ноге. – Да ладно, Луиза, расслабься. Чего ты напряглась?

Тина выдавила улыбку.

– Так лучше, – похвалил Ден.

Они молча сидели, пока Флетчер лавировал в утреннем потоке машин. Он долго крутился, чтобы убедиться, что за ними нет «хвоста», потом поехал на восток к докам.

Тина невидящим взглядом уставилась в окно, терзаясь вопросом, куда и зачем везет ее Донован. Знает ли он, кто она? Или просто подозревает и хочет допросить, чтобы убедиться? Или ей лучше сознаться во всем, рассказать ему, что она офицер полиции? Никто не сможет хладнокровно убить полицейского, даже Танго Один.

Теперь, когда Флетчер избавился от слежки, Тина знала, что должна рассчитывать только на себя. Никакой помощи в последнюю минуту, никакого спасательного отряда из-за холма. Почему никто не ответил на ее звонок? Где Хэтуэй? Он обещал, что на другом конце провода всегда кто-нибудь будет. Этот номер позволит ей выйти из игры в любую минуту. Спасительная ниточка. И в тот единственный раз, когда ей действительно нужна помощь, ниточка оборвалась.

Флетчер воспользовался маленьким пультом, чтобы открыть металлические ворота, потом въехал на подземную парковку. Машина остановилась у лифта, где их поджидал лысый парень в черной кожаной куртке.

Донован обнял его:

– Все в порядке, Чарли?

Мужчина кивнул. Донован представил его Тине.

– Чарли Макфайден, – сказал он. – Один из лучших.

– Приятно познакомиться, – ответила Тина.

– Все здесь? – спросил Донован.

– Все готовы к приему дорогого гостя, – ответил Макфайден.

Пришел лифт. Мужчины расступились, пропуская Тину вперед. Она почувствовала, что у нее задрожали ноги, но подняла голову и сжала губы. Девушка вошла в кабину и повернулась к ним лицом, чувствуя себя под стражей. Макфайден нажал кнопку верхнего этажа. Пентхаус. Двери закрылись. Донован оживился, когда лифт двинулся вверх.

Макфайден подмигнул Тине.

– Все хорошо, милашка? – спросил он. – Высоты не боишься?

Тина покачала головой. Нет, она боялась не высоты.

Двери лифта открылись, выпуская их в большой просторный холл. В конце помещения было окно во всю стену с видом на Темзу. На пороге пентхауса стоял еще один мужчина. Он распахнул перед ними двери и улыбнулся Доновану:

– Ден, как ты?

– Отлично, Рики, – ответил Донован. – Не думаю, что вы раньше встречались, верно? Луиза, это Рики. Рики Джордан.

Джордан с улыбкой подал руку, и Тина пожала ее. Они играют с ней, теперь Тина в этом не сомневалась. Как коты с мышкой.

– Входи, Луиза, – пригласил Макфайден.

Огромное помещение в стиле галереи с окном во всю стену, выходящим на реку. У окна стояли трое мужчин, смотрели вниз и переговаривались хриплыми голосами. Они обернулись, чтобы взглянуть на нее. Лица сердитые и неулыбчивые.

Тина посмотрела направо и увидела двух парней с заклеенными скотчем ртами. Парни были привязаны к стульям. Один чернокожий, другой белый. Рядом с ними стоял третий стул. Донован показал на него:

– Садись, Луиза.

– Мне и так хорошо, – отказалась она.

Взгляд Донована потяжелел. Он опять показал на стул.

– Зачем, Ден? – спросила Тина.

– Ты знаешь. Садись, или я прикажу моим ребятам привязать тебя.

Флетчер закрыл дверь и стал к ней спиной, скрестив руки на груди.

Тина села. Посмотрела на двух связанных парней. Чернокожий сидел с высоко поднятой головой, спина прямая, челюсти сжаты. Белый парень оглядывался по сторонам, словно пытаясь найти выход. Его лицо покрылось испариной, скотч шевелился от каждого вдоха и выдоха.

Донован подошел к белому. Протянул бумагу. Тине было не видно, что там написано.

– Джеймс Роберт Фуллертон, – произнес Ден. Он прицепил лист к пиджаку Фуллертона и подошел к черному парню: – Клиффорд Уоррен.

Донован протянул бумагу и помахал ею перед лицом Уоррена. Тина увидела на листке печать. Печать столичной полиции. Донован прицепил бумагу к груди Уоррена. Третий листок он развернул перед лицом Тины. Ее сердце ушло в пятки. Она узнала бумагу. Это было ее заявление.

– Ден... – произнесла она, но Донован прижал палец к ее губам:

– Помолчи. Кристина Луиза Лей.

Он протянул листок. Тина, не глядя, взяла его.

Донован отступил на несколько шагов, потом стал медленно хлопать в ладони.

– Я хочу поаплодировать каждому из вас. Вы провели меня. Совершенно одурачили. Я бы никогда не принял ни одного из вас за агента. Впрочем, вы не такие, как остальные копы, верно? Вы не служили в столичной полиции или таможне, ваш хозяин – шпик.

Он улыбнулся, глядя на их растерянные лица.

– Разве вы не знали, что Грег Хэтуэй – шпик? Ми-6. Вы работали на секретную службу.

– Нет, не может быть, – возразила Тина, но Донован взглядом остановил ее.

– Последние двенадцать часов я пытался понять, почему вы меня провели. Почему я не раскусил вас. И понял. Потому, что вы не играли роль. Вы те, кто вы есть на самом деле. Даже носите собственные имена.

Он повернулся к Рики Джордану.

Рики кивнул. Донован взглянул на Макфайдена, тот тоже кивнул.

– Видите ли, это необычно, – продолжил Донован. – Копы под прикрытием придумывают личность, легенду. Действуют по приказу. Но ты, Джеми, действительно ловелас, балующийся наркотиками и торгующий крадеными картинами. Ты, Банни, имел дела с ребятами, с которыми вместе вырос; ты не мог вести себя неестественно, иначе они мигом раскусили бы тебя. А ты, Луиза, настоящая стриптизерша. Думаю, если бы дело пошло, ты бы переспала со мной.

Донован вытащил из кармана видеокассету и подошел к большому телевизору. Вставил кассету в магнитофон.

– Вы играли самих себя. Вы настоящие. Поэтому сумели меня провести. Но вас использовали, каждого из вас. Вы думали, что честно служите благородному делу... А Хэтуэй имел свой личный интерес.

Донован взял пульт и включил видеомагнитофон. Алекс Найт здорово потрудился над звуком, используя всевозможные усилители. Не возникало никаких сомнений, кто эти двое на мосту и что они говорят. Джордан и Макфайден в замешательстве смотрели на экран. Донован им сказал только, что Фуллертон, Луиза и Уоррен – агенты под прикрытием, они не знали, кто такой Хэтуэй. В то время как Хэтуэй и Донован направились по мосту в паб, качество звука испортилось, и Найт вставил субтитры, чтобы понять, о чем идет речь. Когда мужчины сели за стол и поставили компьютер, слышно стало хорошо.

Луиза взглянула на Донована, но тот не отрывал глаз от экрана.

Когда пленка закончилась, Донован выключил телевизор. Фуллертон выпучил от страха глаза, его ноздри раздувались, словно он задыхался. Лицо покраснело. Донован подошел к нему и сорвал скотч с губ. Фуллертон тяжело выдохнул.

Уоррен пошевелился на стуле. Донован отлепил скотч и с его рта.

– Небольшой сюрприз, а, Банни? – спросил Донован, стоя перед телевизором. – Если кто-то не догоняет, что это было, я объясню. Грег Хэтуэй продал мне информацию за сорок пять миллионов долларов. Хэтуэй получил деньги, а я – вас. Он продал мне вас. И как вы видели, его не волнует даже то, что я могу убить вас. Наоборот, он милостиво дал свое согласие. – Ден улыбнулся. – Какие-нибудь комментарии?

Фуллертон, Уоррен и Луиза были слишком потрясены, чтобы что-то сказать.

– Ты отдал ему деньги? – недоверчиво спросил Джордан. – Сорок пять миллионов долларов?

– Рики, а у меня был выбор? Как быстро выяснить, кто предатель? А вдруг русские? Представь, если бы на самолете не было героина? Или один из турок? Мне надо было знать, кто стучит, поэтому я не мог поступить иначе.

– Героин, – подал голос Фуллертон, – что случилось с героином?

– Он там, где и должен быть, – ответил Донован. – Три тысячи кило – в Германии у наших турецких друзей. Пятьсот килограммов отвезли в Шотландию, чтобы осчастливить гурманов в Эдинбурге и Глазго на следующие полгода. Еще тысяча – на пароме по пути в Дублин. ПМ получил свой товар, турки – свой. Цена дозы в Лондоне, возможно, понизится на двадцать процентов, хотя если дилеры подсуетятся, смогут вернуть часть, пустив товар на рынок.

– Но самолет был пуст, – напомнил Уоррен.

– Конечно, – подтвердил Донован. – Работа русских – доставлять груз в глухие места, где нет аэродромов и посадочных полос. Как, по-вашему, они это делают? Невозможно приземлиться на склоне горы на пятидесяти метровом четырехтурбинном самолете.

– Парашюты, – прошептал Фуллертон. – Они сбросили товар.

– Точная воздушная парашютная доставка, – сказал Донован. – Они могут сбросить почти две тысячи килограммов с высоты тридцать тысяч футов так, чтобы груз упал в цель с точностью до трехсот футов. На парашютах есть специальное устройство, которое обеспечивает приземление в заданном месте. Два контейнера сбросили в Германии, три – в пятидесяти милях к востоку от аэродрома.

– Ах ты, ублюдок! – выпалил Фуллертон. – Подставил нас всех! Базарил с нами на аэродроме, а сам знал, что самолет пуст!

– Я хотел посмотреть, что сделает Хэтуэй, – ответил Донован. – Сделка заключалась в том, что он продает мне вас и позволяет оставить у себя навар от турецкой операции. Похоже, он решил, что усидит на двух стульях сразу: получит мои деньги и на двадцать лет упрячет меня за решетку. К тому же уберет моими руками трех агентов. А сам останется белым и пушистым.

Джордан подошел к нему:

– Ден, мы действительно их уберем? Да?

– Я думаю, Рики.

– Ты не можешь нас убить, – возразил Фуллертон. – Мы копы.

– В том-то и закавыка, Джеми. Кто вы? В самом деле копы? Или полевые агенты? Есть разница.

– Мы работаем на столичную полицию.

Уоррен кивнул:

– Мы копы.

– Вы были бы копами, если бы Хэтуэй выполнил то, что обещал. Но он не сдержал свое слово. – Донован махнул на телевизор: – Хотите, чтобы я еще раз прокрутил пленку?

– Мы действовали по заданию столичной полиции, – не унимался Фуллертон. – Мы получали жалованье. Продвижение по службе. Черт, даже сверхурочные.

– Я же не говорю, что вам не платили ваши тридцать сребреников, Джеми. Мне просто интересно, ввел ли вас Хэтуэй в штат или нет. Если да, то ему надо было хорошо замести следы. Впрочем, удалить ваши файлы из компьютера – небольшая проблема.

– Давай покончим с ними, – с ливерпульским акцентом произнес Джордан. – Это ведь они сдали мексиканскую сделку?

– Джеми, Хэтуэй показал мне его электронное письмо. Банни не знал о ней, как и Луиза. – Донован кивнул на Тину: – Или Тина? Как тебе больше нравится?

– Все равно, – ответила Тина. – Мама звала меня Луизой.

– Тина, Луиза... Какая разница, мать ее? – возмутился Джордан. – Они полевые агенты. Давай прикончим их.

– Пару недель назад я бы согласился с тобой, Рики, но сейчас не уверен. У нас есть товар, мы чисты, а они уже не опасны.

– О чем ты? – спросил Макфайден.

– Они не могут свидетельствовать против нас. Они скомпрометированы. Любое дело, основанное на их показаниях, суд поднимет на смех. И после того, что сделал с ними Хэтуэй, не думаю, что они продолжат карьеру агентов под прикрытием. Они не представляют теперь для нас угрозы.

– Но они сдали нашу мексиканскую сделку!

– Согласен, зато каждый из них сыграл свою роль в подготовке турецкой операции. Я бы не смог собрать деньги так быстро без помощи Джеми, а Банни вообще спас мне жизнь. Луиза... впрочем, это личное. Может, не все одинаково помогли, но ведь все закончилось хорошо, верно?

– И все-таки, Ден... – не унимался Макфайден.

– Их убийство ничего не изменит, – возразил Донован.

– Я буду чувствовать себя лучше, – заметил Джордан.

– Да ладно, удачно завершенная сделка значительно больше поднимет тебе настроение, Рики. Нельзя лишить человека жизни, просто чтобы доставить себе удовольствие. Ты убивал, когда не было другого выхода, а вряд ли убийство этой троицы продлит нам жизнь.

Макфайден и Джордан нахмурились. Переглянулись. Потом Джордан пожал плечами:

– О чем ты говоришь? Ты конкретно ничего не предложил.

Донован кивнул Фуллертону:

– Джеми не сдавал турецкую сделку. Почему, Джеми?

Фуллертон покачал головой:

– Не знаю.

– Нет, знаешь.

– Я был в растерянности. Вот и все. Не уверен.

– Ты хотел, чтобы сделка состоялась, да? Не желал докладывать Хэтуэю, потому что увидел в ней для себя перспективу?

Фуллертон кивнул.

– Из-за денег?

Фуллертон покачал головой:

– Не только. Не знаю, что-то еще.

– Я знаю. Риск. Ты хотел проверить, сможешь ли сделать это. И сделал. Ты играл в игру, и ты победил. Мы провели их и получили миллионы. Как ты чувствуешь себя?

– Хорошо. Когда самолет сел, я словно нюхнул кокаина, такой был у меня кайф. А когда появился спецназ, впал в ступор. Думал, что потерял все. – Фуллертон остановился, виновато взглянув на Уоррена и Луизу, но они молчали.

– Понимаете, что я имел в виду? – Донован обратился к Макфайдену и Джордану. – Он нам пригодится. Он почувствовал вкус. – Донован улыбнулся Фуллертону: – Ты как, Джеми? Тебя предали, почему бы и тебе не показать, что ты умеешь играть по другую сторону баррикад? Ты вписался в наш мир.

Фуллертон медленно кивнул.

– Работать с тобой, да?

– Нет, Джеми, я ухожу в отставку. По крайней мере на несколько лет. Мне надо много чего сделать. – Он показал Макфайдену и Джордану большой палец. – Но Чарли и Рики понадобится твоя помощь. В мое отсутствие им нужен тот, кто будет держать руку на пульсе.

Донован подошел к Уоррену.

– А ты, Банни, какого черта себе думал? Ты же знал, что копы ненавидят цветных. Так было и всегда будет. Дело не в бытовом расизме, а в людях. И ты не изменишь их с помощью лекций, книг и сводов правил.

Уоррен пожал плечами.

– Они использовали тебя, – сказал Донован.

– Они говорили, что я могу что-то изменить... Этого я и хотел.

– Что изменить? Наркобизнес? Думаешь, если меня уберут, наркоторговля в стране встанет? Копы добьются лишь повышения цены. Спрос определяет предложение. Сократи количество товара – цена пойдет вверх. Цена вырастет, мы сделаем больше денег, а наркоманы вылезут на улицы грабить и воровать, чтобы было чем заплатить за дозу.

Уоррен опустил глаза, не желая встречаться взглядом с Донованом.

– Твою мать, Банни, агент под прикрытием не поможет убрать наркоту с улиц. Если ты хочешь этого, стань социальным работником и делай жизнь людей лучше, чтобы их не тянуло к наркотикам. Стань бизнесменом и дай людям рабочие места. Но не обманывай себя, что игра в полицейских и воров хоть на каплю изменит положение с наркотиками. Все останется как есть, и в правительстве это знают. Копы и таможня знают. Ты представляешь себе, Банни, сколько из них в доле? Скольким я лично платил? Разве то, как поступил Хэтуэй, не доказало тебе, как продажен их мир?

Уоррен равнодушно взглянул на Донована.

– Ты к чему, Ден? К тому, что меня кинули? Я сам вижу.

– Я хочу знать, что ты собираешься делать, Банни.

– Забавный вопрос. Теперь я мертвец, стоит только выйти на улицу. ПМ жаждет моей крови.

Донован кивнул.

– Может, он не знает? Хэтуэй ему ничего не рассказывал.

– Знают слишком многие, для начала – все, кто в комнате. Секрета не удержать. Я лгал ему, лгал долгое время. Он меня не простит.

Донован пожал плечами:

– Ты удивишься, но люди многое прощают, Банни. Кроме того, ПМ получил товар, причем почти за бесценок. Ему понадобится расширить торговую сеть, и твоя помощь...

Уоррен покачал головой:

– Только не ПМ. Я водил его за нос, и он с этим не смирится. Захочет показать, кто главный. Мне придется уйти.

– Куда?

– Мать твою, парень! Я ничего тебе не скажу. – Он покачал головой. – Хотя одно все-таки скажу. – Банни подбородком указал на Фуллертона: – Я не такой, как он. Я не получал удовольствия от того, что делал. Наркотики убивают людей. Людей, общество, целые страны. И не надо говорить, что если не ты, то кто-то другой. Где-то надо остановиться. И хорошо, если бы цепь прервалась на тебе.

– Значит, ты добился того, что хотел, Банни. С сегодняшнего дня я вне игры. Но знаешь, все-таки это ничего не изменит.

– Ты правда выходишь? – спросил Макфайден.

– Я неплохо заработал, Чарли, – ответил Донован. – Даже без того, что забрал Хэтуэй. Деньги в оффшоре. Хорошенько их отмою и вложу в легальный бизнес. Я говорил своему мальчику, что продаю цемент. Может, этим и займусь. – Он улыбнулся: – Сменю один порошок на другой.

– А что со мной, Ден? – подала голос Тина.

Донован развел руками:

– А что с тобой, Луиза? Ты собираешься извиниться, сказать: «Прости, я лгала тебе»? Ты не первая женщина, которая врала мне, и, думаю, не последняя. Хотя было бы приятно услышать извинения.

– Прости, Ден.

– Да, за последнее время я не раз слышал эти слова.

– Больше я ничего не могу сказать?

Донован, сжав губы, покачал головой.

Тина скрестила ноги и руки и уставилась в пол.

– Я видел выражение твоего лица сегодня утром. Когда ты открыла дверь. Ты почувствовала облегчение, правда? – тихо спросил Донован. – Ты думала, меня возьмут, а когда увидела, что я на свободе, обрадовалась?

Тина кивнула, но глаз не подняла.

– И прошлой ночью, когда я уходил, ты пыталась остановить меня.

Тина снова кивнула.

– Я хотела рассказать тебе. Правда, Ден. Но не смогла.

– Потому что ты коп?

Тина вздохнула:

– Да.

– И все-таки отправила мне сообщение?

Макфайден нахмурился:

– Какое сообщение?

– Не важно, Чарли.

– Я думала, ты не получил его, – прошептала Тина.

– Получил.

– Я не хотела, чтобы ты попал в тюрьму, – сказала Тина. – Не хотела, чтобы Робби остался без отца. Не хотела...

– Чего? – спросил Донован.

Тина вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– Ничего.

Донован подошел к ней и положил руку на плечо. Она прижалась щекой к его руке. Как собака, которая хочет, чтобы хозяин почесал ей за ухом.

– Тебя использовали, Тина. Как проститутку. Они хуже чем сутенеры, поскольку врали, что у тебя благородная задача.

– Знаю, – тихо произнесла она.

– Разберись, Луиза. Никому не позволяй использовать себя. По крайней мере тем, чья единственная цель – продать тебя.

Она снова вытерла глаза.

– Хорошо.

– Позвони мне.

Тина не поверила своим ушам:

– Что?

Донован продиктовал ей на ухо номер.

– Позвони мне. Робби будет рад тебя видеть.

Тина благодарно улыбнулась.

– Что это значит? – не выдержал Джордан. – Мы что, отпустим их?

Макфайден вздохнул:

– Рики, если ты не заткнешься, я тебя пристрелю.

– Я просто сказал...

– Заткнись! – оборвал его Макфайден. – Это дело Дена. Молодец, Ден. Куда пойдешь?

– Домой, – ответил Донован. – Мне надо постирать сыну футбольную форму. И приготовить постель. Купить продукты. – Он улыбнулся: – Эй, парни, никогда не делали женскую работу?