Текст книги "Глупости, которые я не натворю, когда состарюсь"

Я не упущу возможность посетить туалет, даже если потребности в этом нет

Согласно легенде, королева Елизавета II однажды сказала, что залог успеха любого монарха – никогда не упускать возможность сходить в туалет. И, поскольку теперь нужда застает меня все чаще, думаю, стоит принять такой совет близко к сердцу (и к мочевому пузырю).

Пока мне не стукнуло пятьдесят, я был стандартным посетителем туалетов, особенно если не утруждать себя точными подсчетами. Мой уролог, очень милый канадец, считает нормой примерно шесть посещений туалета по малой нужде в день. Так что общее количество опорожнений мочевого пузыря за год составляет чуть меньше 2200 раз. И в течение долгих лет я держал эту планку.

В молодости я вовсе не задумывался об этом. Я мог спать всю ночь, ни разу не вставая ради посещения ванной комнаты. Я мог совершить перелет от одного побережья до другого на среднем сиденье, ни разу не побеспокоив людей на соседних креслах. Не то чтобы я хвастался, просто у меня с этим вопросом никогда не возникало проблем. По крайней мере, так было, пока мне не исполнилось пятьдесят.

И вот к пятидесяти годам я ощутил первые признаки того, что времена меняются. Довольно долго я пытался игнорировать их, но затем начал вставать поначалу один раз за ночь, а затем и два – «на секундочку». Со временем я осознал всю глубину проблемы и стал следить за тем, чтобы посещать туалет перед сном.

Довольно скоро мне пришлось начать совершать это действие перед тем, как отправиться на работу (как, впрочем, куда угодно), перед началом пьесы в театре и перед полетом (по возможности дважды, хотя сокращение количества выпитого кофе и несколько долларов за выбор места у прохода немного охладили накал). Я стал обращать внимание на знаки «60 миль[50]50
  Примерно 97 километров (прим. переводчика).


[Закрыть] до следующей стоянки» на трассах между штатами. Если путь составлял дольше двадцати минут, я останавливался, даже если еще не чувствовал позывов.

Но однажды я просчитался. Я ехал из пустыни Мохаве в международный аэропорт Лос-Анджелеса по трассе I-10 (расстояние – около 150 миль[51]51
  Примерно 241 километр (прим. переводчика).


[Закрыть]) и решил пропустить свою «остановку на пописать», намеченную заранее примерно на середине дороги, поскольку опаздывал из-за перекрытия полос и нескольких автомобильных аварий. Перед аэропортом я попал в пробку. Сначала мой мочевой пузырь вздулся, затем подпер остальные органы, словно река, готовая вот-вот выйти из берегов. Я вспомнил все возможные упражнения для укрепления мышц промежности из йоги (в основном это были упражнения Кегеля[52]52
  Американский гинеколог середины ХХ века (прим. переводчика).


[Закрыть]), разработанные для укрепления тазового дна. Я сосчитал до пяти и сжал соответствующие мышцы. Затем досчитал до пяти и расслабил их. Я сделал два подхода и понял, что нужно срочно придумать что-то получше.

Я схватил опустевшую к тому моменту бутылку из-под воды (не переставая ругать себя за то, что выпил так много) и использовал ее в качестве импровизированного писсуара. Для протокола: непросто расстегнуть молнию на ширинке и помочиться в пластиковую бутылку с узким горлышком, особенно когда толкаешься в пробке. Совсем непросто. И совершенно нечистоплотно. «Больше никогда!» – поклялся я себе.

Очень жаль, что я заранее не прочел полезную брошюру «Как писать в бутылку». В пошаговом руководстве на WikiHow[53]53
  Интернет-сообщество, состоящее из практических руководств и инструкций для выполнения каких-либо задач (прим. переводчика).


[Закрыть] есть несколько важных советов на эту тему:

• «Помните: лучше взять бутылку большего размера»

• «Бутылки для спортивных напитков (Gatorade и Powerade[54]54
  Изотонические спортивные напитки (прим. переводчика).


[Закрыть], например, как правило, имеют более широкое горлышко)

• «Избегайте чужих глаз, ведь это поставит в неловкое положение всех»

Я поделился историей о моем «мокром кошмаре» с друзьями на Facebook и получил много откликов о том, как они заранее планируют свои дела, чтобы избегать подобных ситуаций. Я испытал, так сказать, облегчение, узнав, что многие мои сверстники (как женщины, так и мужчины) тоже начали испытывать потребность мочиться чаще, чем раньше.

Давайте проясним: сложно предугадать, когда может произойти потенциальная «протечка». Мой опыт подсказывает, что это может случиться на трассе I-10, опыт других людей – на среднем сиденье в самолете. Или в метро, в кинотеатре, на спектакле, во время церковной службы, по дороге домой с работы, если вы не успели пересечь разводной мост.

Вот почему один мой знакомый дирижер несколько раз прислушивается к своему организму, когда слышит «Дирижер идет в оркестр», прямо перед тем как выйти на подиум и начать дирижировать оперой. Еще у меня есть коллега, известный своей привычкой к «предупредительным походам в туалет», которая сослужила ему отличную службу: «Я застрял в лифте отеля Hyatt Vancouver[55]55
  Отель в центре Ванкувера (прим. переводчика).


[Закрыть] на полтора часа. Слава богу, я сходил в туалет в своем номере прямо перед этим происшествием».

К счастью, в интернете сейчас полно предложений по решению этой проблемы. Один парень разработал так называемую «систему презерватив-катетер», которую можно собрать из кувшина на четыре литра, пяти футов[56]56
  Примерно 1,5 метра (прим. переводчика).


[Закрыть] резиновой трубки, изоленты, презерватива и нескольких влажных салфеток. Похоже, его система работала на этапе первых испытаний, но в полевых условиях дала сбой, поскольку он сам потом писал: «Все это не очень удобно носить с собой и использовать. И в целом такая схема, при которой моча куда-то впитывается, не идеальна».

В завершение главы хочу из глубокого уважения повторить слова королевы Елизаветы. Согласно неофициальному источнику из дворца, один из репортеров спросил ее первенца, принца Чарльза, которому уже семьдесят два года, какой лучший совет дала ему королева о том, как быть королем. И он ответил: «Никогда не упускать возможность сходить в туалет». И это чистая правда.

Я больше не буду врать своему врачу (ведь эта ложь может привести к смерти)

Визиты к врачу перестают быть увеселительными занятием, когда разговор заходит лишь о том, что разваливается, ломается и нуждается в ремонте. Я могу быть не согласен с советами, которые получаю от него, но я не стану говорить своему врачу, что принимаю лекарства, делаю зарядку или хорошо сплю, если это не соответствует истине.

«Лекарства не подействуют, если пациент их не примет», – однажды сказал бывший генеральный хирург США С. Эверетт Куп. Помню, как я разозлился на отца: он клялся, что выпил таблетки от давления, а на деле выплюнул их в унитаз и забыл смыть – там я их и нашел. После обеда его систолическое давление подскочило до 180, что для него является очень высоким показателем, и мне пришлось позвонить в службу 911. «Мы высылаем к вам карету скорой помощи, – спокойно ответила оператор. – У него высокая вероятность обширного инсульта». Приехавшие фельдшеры подтвердили опасно высокие показатели. И только тогда отец признался в том, что я уже знал: он не принял свои таблетки от давления.

С мамой то же самое: я неоднократно слышал, как она лжет своему врачу. «Миссис Петроу, вы ведь не курите?» «Ни в коем случае», – отвечала она ему. А после визита она возвращалась домой, подходила к столу и вытаскивала колоду карт, словно собиралась разложить пасьянс. Но карт в коробке не было – лишь сигареты. И ее совершенно не волновал тот факт, что она откровенно солгала доктору о том, что являлось большой угрозой для ее здоровья.

Увы, мои родители не были исключением. Многие люди врут врачам и не соблюдают назначений. Исследование показало, что пожилые люди не относят в аптеку примерно 20–30 процентов рецептов и отказываются от приема около половины назначенных препаратов при хронических болезнях. А остальные пьют лишь наполовину от дозы, которую предписывают доктора (если вообще вспоминают, что надо что-то принимать). Порой они (или правильнее писать «мы»?) используют старые или вовсе чужие рецепты, не сообщая об этом своему лечащему врачу.

Для такого поведения есть масса причин. Кто-то попросту не верит, что лекарства имеют хоть какой-то эффект даже при серьезных заболеваниях. Кто-то считает, что их необязательно принимать, если чувствуешь себя хорошо. Для кого-то они слишком дороги (давайте будем честны, для людей с некоторыми видами медицинских страховок препараты могут быть действительно непомерно дорогими). Некоторые мои друзья признавались мне, что тоже не соблюдают назначения. Одна коллега сетовала на память: «Я раньше просто забывала принимать таблетки от давления, но потом у меня стало так шуметь в голове, что пришлось стать внимательнее. – Потом она перестала принимать противосудорожные, и у нее случился инсульт. – В период восстановления мне пришлось сидеть дома взаперти, это было ужасно. Больше не хочу такое повторять, так что теперь пью противосудорожные постоянно». Довольно тяжелый урок.

Подобное невыполнение врачебных требований порой приводит и к летальным исходам, унося в общей сложности около 125 тысяч жизней в год и обуславливая примерно 10 процентов госпитализаций.

Я требовал, чтобы мой отец был честнее с врачами, словно сам был образцом добродетели и исполнительности. «Ты лишь вредишь самому себе, пропуская прием лекарств и не сообщая нам», – свысока нравоучал я его. Я вел себя крайне самоуверенно, когда дело касалось его режима приема лекарств, но сам не был достаточно последователен в этом вопросе. К шестидесяти годам в моей аптечке была целая россыпь лекарств: Липитор, Эзетимиб, Ниаспан и детский аспирин (от сердечно-сосудистых заболеваний), Лексапро (от депрессии). По необходимости я просто глотал таблетку Сонаты (от бессонницы) или Клонопин (от тревоги), которые в зависимости от дозы бывают синего, желтого, белого, зеленого или оранжевого цветов.

Всякий раз, когда доктора спрашивают, принимаю ли я свои лекарства, я отвечаю утвердительно. Я хочу, чтобы меня считали хорошим пациентом. Но в действительности в конце месяца я иногда пропускаю прием лекарств, чтобы растянуть дорогостоящие таблетки на более долгий срок. Например, все эти сердечные препараты обходятся мне в несколько сотен долларов в месяц. «Подумаешь, сделаю небольшой перерыв», – убеждал я сам себя. Когда я поделился этими наблюдениями с подругой, она рассказала, что одно из ее лекарств стоит 477$ в месяц, поэтому она принимала его неделя через неделю. Еще одна подруга рассказала, что ее отец пил препараты от давления через день (хотя принимать их надо было ежедневно). Это позволяло им немного экономить, пока он не умер от обширного (и, возможно, предотвратимого) инфаркта.

«Люди частенько проводят такой эксперимент: останавливают прием лекарства на несколько недель и, если не чувствуют разницы, полностью отказываются от препарата, – рассказал в интервью газете New York Times Брюс Бендер, содиректор Центра укрепления здоровья Организации национального еврейского здравоохранения. – Чаще всего так происходит с медикаментами от «тихих» болезней, таких как болезни сердца или гипертония. Последствия игнорирования лекарств могут проявиться не сразу, что, в конечном итоге, увеличивает количество наносимого организму вреда».

Я все это прекрасно понимал. Но мне также казалось, что я достаточно хорошо знаю свое тело и смогу избежать серьезных трудностей, если захочу изменить ежедневную дозу антидепрессантов. Как и у многих людей, принимающих СИОЗС (селективные ингибиторы обратного захвата серотонина, к которым относятся Прозак, Золофт, Лексапро), у меня проявились серьезные побочные эффекты в сексуальной сфере, которые могут вызвать настоящий хаос в спальне. «Эти препараты могут влиять на желание, возбуждение и оргазм», – рассказывает доктор Дэвид Хеллерштейн, профессор клинической психиатрии Медицинского центра Колумбийского университета. В этой области у меня и так хватало проблем, и новые мне были ни к чему.

Так что я сократил дозу препарата, не посоветовавшись со своим врачом.

А потом произошло следующее: через несколько дней после самопроизвольного уменьшения дозы в моей голове открылся люк, и я провалился в самую темную яму депрессии. Конечно, я предварительно почитал в интернете, что резкий отказ от приема Лексапро может спровоцировать проявление «очень серьезных эмоциональных и физических симптомов». Но я не ожидал, что они наступят все разом: тревога, возбуждение, паника, мысли о самоубийстве, депрессия, раздражительность, гнев, мания и целый ряд странных ощущений (стук в голове, покалывания по всему телу, звон в ушах и гиперакузия[57]57
  Повышенная чувствительность к звуку (прим. переводчика).


[Закрыть]). Мне никогда не приходило в голову, что не только полная отмена, но даже сокращение дозы может вызвать этот каскад ощущений и побочных эффектов.

Я позвонил своему врачу, и он посоветовал мне немедленно вернуться к нормальной дозировке.

Сейчас я понимаю, что подтолкнуло меня (и подталкивает многих других) к отказу от выполнения назначений. Ежедневный прием четырех-пяти таблеток постоянно напоминает о хронических болячках. В зеркале в ванной комнате я вижу здорового и энергичного мужчину. Но, открывая аптечку, я обнаруживаю человека с болезнью сердца, страдающего депрессией, повышенной тревожностью и бессонницей. «Таблетки для людей – это напоминание о том, что они больны. А кто хочет болеть?» – так ответил один мой друг с болезнью сердца на вопрос врача о том, почему он не следует его указаниям. Ведь это не антибиотики, которые нужно принимать семь или десять дней. Часто эти лекарства назначают на всю оставшуюся жизнь.

Так я убедился воочию, что может случиться, если играть в доктора с собственной жизнью. Так что теперь у меня есть лекарственный органайзер на неделю, который держит меня в тонусе. Когда я чувствую искушение пропустить очередную дозу, я вспоминаю, что, когда в следующий раз открою таблетницу, столкнусь лицом к лицу с очевидным доказательством моего непослушания – непринятыми лекарствами. Это служит отличным напоминанием. Так же как едва не случившийся инсульт моего отца, когда он солгал своему врачу о лекарствах от давления.

На заметку: с этого момента я буду помнить, что у моих врачей есть то, чего нет у меня, – медицинская степень, – и что честность хороша в долгосрочной перспективе (и, помимо прочего, повышает вероятность того, что эта долгосрочная перспектива состоится).

Я соглашусь изменить свой образ жизни, если потребуется

«Она упорствовала, несмотря ни на что» – эта фраза может стать вдохновляющим лозунгом в политических кругах, но, когда мы стареем, настойчивость и сопротивление не всегда играют нам на руку. Научившись немного отступать и выбираться из привычной колеи, можно проехать гораздо дальше.

С течением времени некоторые привычки все глубже укореняются в моей повседневности. Например, ритуал воскресного утра, который я назвал «гуляй, ешь, двигайся». Много лет каждое воскресенье я брал своего джек-рассел-терьера и отправлялся на прогулку вдоль реки, там я съедал легкий завтрак, а затем приступал к йога-практике развития осознанности. Я даже не осознавал, насколько жестко воспринимал этот распорядок, но одно из занятий по йоге показало мне, что эта привычка давно превратилась из проторенной дорожки в колею.

И когда я это понял, было очень смешно читать исследование Национального института здоровья под названием «Мои родители такие упрямые». Мне показалось, что авторы списали портрет родителя с меня. В статье говорится, что пожилые родители, получая советы или помощь от своих уже повзрослевших детей, «настаивают, сопротивляются или упорствуют – в общем, проявляют упрямство».

А какими упрямыми стали мама с папой, когда постарели! Моя мать отказывалась убирать свои коврики, даже когда отец спотыкался о них и падал. «Мне нравится, как они смотрятся», – возражала она.

После множества падений отец наконец вызвал мастера и попросил его установить поручни в душе. А на следующий день снова позвонил ему и потребовал их снять: «Мне не нравится, как они выглядят».

Я не хочу «настаивать, сопротивляться или упорствовать», как мои старики. Но иногда мне кажется, что я уже замечаю за собой нечто подобное. Нечто, что делает мою жизненную колею все глубже. Одним воскресным днем я пришел в класс йоги и обнаружил, что Эми, моя наставница, уселась, скрестив ноги, не на свое обычное место, а в противоположном, более затемненном углу комнаты. «Что случилось?» – спросил я, пытаясь сориентироваться в этой новой для меня обстановке. «Увидишь», – ответила она. Я раньше не задумывался об этом, но Эми всегда была для меня Полярной звездой в этой комнате, благодаря которой я определял свое место. Но все изменилось, и мне пришлось лихорадочно соображать, куда мне стоит положить свой коврик.

Как выяснилось, это был урок о наших привычках. По словам Эми, привычка – это «доведенные до автоматизма действия и реакции, которым мы научили себя сами». Затем она добавила: «Привычки похожи на колеи в наших головах». С возрастом они становятся только глубже. «Обычно мы считаем, что перемены – это плохо, – продолжила Эми, пытаясь убедить целую комнату сбитых с толку седовласых голов поучаствовать в этом эксперименте. – Я хочу, чтобы вы попытались отнестись к переменам просто как к чему-то иному. Без оценочных суждений».

Эми напомнила о домашнем задании с прошлой недели: «Вместо того чтобы чистить зубы, стоя на двух ногах, нужно было стоять на одной. А на следующий день – на другой. Попробуйте поменять эту привычку и поработайте над балансом».

Но мне нравились мои привычки – ворчал мой внутренний голос. Мне нравились мои «колеи», вот уж спасибо. И мне не нравилось, что Эми сидит теперь в темноте у противоположной стены, а мне приходится поворачивать голову в другом – неправильном – направлении. И в первую очередь мне нравилось не думать о том, в каком месте положить свой коврик. И на этом занятии по осознанной йоге я никак не мог сконцентрироваться на упражнениях, потому что тратил все время и внимание на оправдание своей позиции.

Размышляя над этим, я вдруг понял, что это относится почти ко всему в моей жизни. Хотя я и в состоянии поменять свои привычки, мне все же достаточно трудно стать действительно свободным от них. Например, за несколько лет до того случая я заблудился в тумане и не мог разглядеть луну, чтобы сориентироваться по ней. Я был уверен, что наш небесный спутник где-то наверху, потому что видел его в тот день до того, как попал в туман. Пытаясь разглядеть луну, я медленно обернулся вокруг своей оси, но меня окружала плотная пелена. Я слегка запаниковал, но все же продолжал крутиться. Снова и снова. Все еще не находя ориентира. Попытка. Провал. Повтор. Попытка. Провал. Повтор.

Наконец на меня снизошло откровение. Много лет назад я выполнял задание одного журнала. Мне, абсолютно городскому мальчишке, надо было посетить «заклинателя лошадей». Он попросил нас сделать всего одну вещь: заставить лошадь поднять копыто. «Разве это сложно?» – подумал я про себя. Я подошел к лошади не меньше дюжины раз, ласково разговаривал, ругал, подкупал лакомствами и в конце концов попытался своими руками поднять это чертово копыто. Безуспешно. Когда мое терпение испарилось, ко мне подошел заклинатель и сказал: «Чтобы получить результат, нужно придумать какой-то иной способ». И наконец я понял: «Я должен был скорректировать свое намерение». Я подошел к коню так, словно он принадлежал мне. И, черт возьми, он сразу же поднял свое копыто.

Потерявшись в тумане, я вспомнил этот урок. «Стивен, это не работает. Нужно попробовать что-то еще». Только это мне и было нужно, чтобы вырваться из тумана: изменить курс и пройти десять ярдов[58]58
  Примерно 9 метров (прим. переводчика).


[Закрыть] в том направлении, где, как мне казалось, находился Тихий океан. Туман начал рассеиваться, в небе мелькнула луна. Я смог сориентироваться. Включив осознанность (возможно, лучше назвать это пробуждением), я открыл для себя новый способ взаимодействия с окружающим миром.

Простой и радикальный.

Я мысленно вернулся к занятию по йоге. Эми изменила расположение и внесла сумятицу в этот день. Как же сильно я ненавидел ее в этот момент. Она просто выбросила все устоявшиеся традиции в окно: все упражнения стали зеркальными. Это ужасно сбивает с толку! И не только меня. Примерно две трети присутствовавших теперь смотрели не в ту сторону. Ну что за бардак.

Этот беспорядок заставил меня задуматься: каждое утро я выгуливаю своего терьера по одному и тому же маршруту. Каждый день я брею лицо в одном и том же направлении: снизу вверх. По воскресеньям после обеда я всегда звоню родителям. Можно продолжать бесконечно. Я бы назвал это все поверхностными привычками, благодаря которым я в течение дня не задумываюсь о собственных действиях: сначала делаю первое, потом второе. Отсюда вопрос: получается, всю жизнь я проживаю, как лунатик?

Когда мы дошли до позы огненного столба, Эми как с цепи сорвалась: «Теперь поменяйте ноги местами». Но я просто не мог этого сделать. Мои бедра уперлись и отказывались менять положение.

Когда занятие закончилось, я вздохнул с облегчением. Оно тянулось слишком долго, у меня болела шея, оттого что мне приходилось постоянно смотреть в непривычном направлении, и я был морально истощен, ведь все внимание направлял на указания Эми (вместо того, чтобы отдаться потоку, как обычно).

В конце Эми напомнила: «Мы можем осознанно и целенаправленно выбирать новый, отличный от старого способ действий».

Я принял ее наставления близко к сердцу и следующим утром пошел выгуливать собаку в «неправильном» – противоположном – направлении (хотя Зои упорно тянула поводок в привычную ей сторону). Пока я шел, ощущая тепло утреннего солнца на другой стороне лица, я понял, что почти все теперь выглядит иначе. Я впервые заметил красивый пекан по пути, соседский бассейн проглядывал сквозь живую изгородь. Новые трещины на тротуаре и ступени требовали особой концентрации внимания. Тем временем Зои нашла много новых вещей, которые можно было обнюхать и пометить.

Все это заставило меня задуматься о наиболее укорененных моих привычках. Тех, что позволяют мне скользить по жизни менее осознанно, реже вступая в контакт с самим собой и окружающими. Для меня разум важнее чувств. Я предпочитаю избегать проблем, а не сталкиваться с ними лицом к лицу. Попытка. Провал. Повтор. Попытка. Провал. Повтор. Должен ли я что-то пересмотреть в этой схеме?

В конце занятия Эми дала нам новое домашнее задание: «Завтра утром, сразу после пробуждения, скажите себе одно слово: благодарность».

На следующее утро, открыв глаза, я рефлекторно потянулся за своим телефоном, а в голове уже роился список дел на текущий день. Тоненький внутренний голосок уже выкрикивал указания: «Надо сделать это, затем вот это». Однако прежде чем мои ноги коснулись пола, я вспомнил о домашнем задании. Слово «благодарность» прервало шумовой поток, принесло спокойствие и позволило сосредоточиться. Это короткое простое слово прервало цепочку привычных дел, с которых я начинал свой день. Сегодня никакого лунатизма.

Отказаться от всех этих привычек непросто, но я обещаю с возрастом оставаться гибким, не настаивать, не сопротивляться и не упорствовать.