Текст книги "Глупости, которые я не натворю, когда состарюсь"

Я не буду ставить двойной пробел после точки

Я знаю, что с возрастом осваивать новое становится сложнее, но я буду очень стараться. Мало того, я также очень хочу избавиться от привычек пожилого человека. И начну, пожалуй, с привычки, которую я приобрел, когда печатал на ручной печатной машинке.

Ничто так не обличает в вас старика, как ставить два пробела после точки, восклицательного или вопросительного знака или любого другого знака препинания, обозначающего конец предложения. Да, все, чему мы научились на курсах по машинописи, – теперь прошлый век.

На мое тринадцатилетие бабушка (учитель машинописи) подарила мне Olympia SM – Mercedes-Benz среди печатных машинок. Каждые выходные я приходил к ней в гости на занятие по машинописи, где множество раз набирал «the quick brown fox jumped over the lazy dog»[11]11
  «Шустрая бурая лисица прыгнула через ленивого пса».


[Закрыть] (фраза, в составе которой есть все буквы английского алфавита и при наборе которой используются все пальцы: от большого до мизинца). И когда я заканчивал предложение, бабушка всякий раз напоминала мне: «Два пробела после точки».

Это правило впечаталось в мою ДНК, как и в ДНК всех людей, которые изучали машинопись до компьютерной революции. В эпоху печатных машинок все символы были одинаковыми по ширине: «моноширинный шрифт» значит, что тоненькой «i» и жирной «m» отводилось одинаковое количество горизонтального пространства на странице. Предложения и абзацы снабжались дополнительными пробелами: без второго пробела после знаков препинания, заканчивающих предыдущее предложение, трудно было понять, где начинается следующее. Вот почему принято было ставить не один, а два пробела после точки. Не благодарите.

Компьютеры и текстовые процессоры используют так называемые «пропорциональные» шрифты, в которых интервал регулируется в соответствии с размером буквы. А значит, двойной пробел после точки больше не нужен. Но оказывается, беби-бумеры буквально не способны отказаться от этой привычки: короткое нажатие дополнительной клавиши настолько глубоко укоренилось в нашем мозгу, что от него крайне сложно избавиться.

«Я даже не замечаю, как делаю это, – жаловалась мне одна подруга. – Я годами пытаюсь переучить себя, но это происходит настолько автоматически, что я даже не осознаю этого, пока не увижу распечатку текста, который набрала. Второй пробел красуется на бумаге, словно расступившееся Красное море перед Моисеем, но, когда я набираю текст, мой мозг подключается к клавиатуре через руки, и мои пальцы ничего не могут с этим поделать». К счастью для нас, тюфяков, Microsoft Word теперь помечает двойной пробел как ошибку, ставя точку в великих спорах о пробелах. Что ж, однопробельщики, победа за вами.

Поколение Y и поколение Z никогда не обучались правилу двойного пробела – так что оно стало отличительной особенностью нашего поколения. Как выразился один (молодой) культурный критик, ставить два пробела «совершенно, безраздельно, абсолютно и бесспорно ошибочно». Так что нам придется переучить наши мозги, даже моей подруге, хотя она и клянется, что не сможет себя заставить. И вам тоже. Да, вы тоже можете это освоить.

Но суметь победить старые привычки – это лишь половина дела. Нам нужно не только отбросить старомодные повадки, нам нужно принять (или, по крайней мере, изучить) новое. В наши дни новое всегда связано с технологиями, а когда мы сталкиваемся с новыми устройствами, операционными системами и социальными сетями, то проявляем себя как настоящие ретрограды.

Звучит неубедительно? Возможно, вы помните, как несколько лет назад на шоу «Saturday Night Live» показали шутливый рекламный ролик умной колонки Amazon Echo, более известной под именем Алекса. В начале ролика объявляют: «Новейшие технологии не всегда просты для людей определенного возраста». Затем, ссылаясь на мнимое партнерство Amazon и AARP[12]12
  Американская ассоциация, занимающаяся проблемами лиц старше пятидесяти лет (прим. переводчика).


[Закрыть], ролик заявляет, что данная колонка разработана «специально для Величайшего Поколения». Она очень громкая и откликается на любое имя, созвучное с Алекса: Аллерга, Одесса, Анита, Альберта, Алиша, Алессандра, Экседрин и Алопеция. Больше всего в этой рекламе мне понравилось, как осветили функцию поиска вещей:

– Амелия, куда я дела телефон?

– Он у вас в правой руке.

Алекса также умеет рассказывать новости спорта:

– Кларисса, сколько ударов сделал Сэтчел Пейдж вчера?

– Сэтчел Пейдж умер в 1982 году.

– Сколько-сколько?

– Сэтчел Пейдж умер. Он мертв.

В отличие от других версий Алексы, в эту также встроена «функция «поддакивания» для длинных запутанных историй», ведь всем известно, что пожилые люди постоянно рассказывают и повторяют одно и то же.

Эта веселая и несколько дискриминационная пародия осветила несколько способов, к которым поколение наших родителей прибегает, чтобы освоить новые устройства, приложения для социальных сетей и старую добрую электронную почту. Мы, конечно, смеемся, но у нас ведь это тоже получается не так просто.

Например, одна моя подруга рассказала о своей маме и ее противостоянии с новым телевизором, подаренным детьми. «Маме очень нравилось качество изображения, но пульт дистанционного управления ее чуть не прикончил. Соседи говорили, что она частенько звонила им с просьбами о помощи, – жаловалась подруга. – Насколько нам удалось выяснить, она иногда случайно нажимала кнопку «Меню», и тогда ей приходилось обращаться чуть ли не в 911: она жала на кнопки громкости и перелистывания каналов, но никак не могла справиться с опциями меню, поэтому ей постоянно требовалась помощь, чтобы вернуться к знакомому экрану».

Моя подруга поначалу смеялась над маминой «бедой», но теперь вдруг обнаружила в себе сочувствие к ней: «Я купила себе Смарт-ТВ, и этот телевизор явно гораздо умнее меня, – поделилась она со мной недавно. – Он стоит в спальне и управляется одновременно с двух разных пультов, а на кухне установлен Roku[13]13
  ^{Аппаратные цифровые медиаплееры, предлагающие доступ к потоковому медиаконтенту из различных онлайн-сервисов (прим. переводчика)}.


[Закрыть], и в нем я вовсе не могу разобраться. И даже не напоминай мне о наших двух игровых приставках: только подростки знают, как они работают».

Лично я очень волнуюсь при мыслях о том моменте, когда тоже признаю себя побежденным. Мама моей подруги родилась еще до того, как радио стало обычным явлением в домах. И ей пришлось адаптироваться к телевизору, дисковым телефонам, проигрывателям (начиная со старых моделей 1978 года), затем кнопочным телефонам, автоответчикам, микроволновым печам и многим другим головокружительным изобретениям двадцатого века. Можем ли мы винить ее за то, что ее мозг сказал: «Хватит!» – когда речь зашла о пульте дистанционного управления двадцать первого века? Полагаю, она заслужила немного отдыха.

Сейчас многие люди моего поколения уже не справляются с технологическим прогрессом. И я не исключение. Прямо сейчас на моем ноутбуке открыто шесть окон чата, в которых я прошу операторов помочь мне разобраться с неработающими устройствами, приложениями и программами. Например, в одном из окон безымянный представитель компании Sonos[14]14
  Американская компания по разработке и производству аудиопродукции (прим. переводчика).


[Закрыть] продолжает упрямо повторять мне: «Подключите, пожалуйста, ваши динамики через кабель». На что я отвечаю: «Прошу прощения, но я не знаю, как подключать эти провода, поэтому никак не могу сделать это». Dashlane, мое приложение по управлению паролями, отказывается дать мне номер телефона службы поддержки клиентов, так что мне приходится копаться в ворохе ссылок, чтобы найти информацию о том, как восстановить пароль от самого приложения (я ведь нигде не записал его, потому что понадеялся, что приложение, созданное для поддержания безопасности, прикроет мою спину). Spotify[15]15
  Интернет-сервис для прослушивания музыки, аудиокниг и подкастов без необходимости скачивания их на устройство (прим. переводчика).


[Закрыть] (обожаю этот сервис) не заработает, пока я не подключу динамики Sonos. Но началось все с того, что представитель их службы поддержки попросил меня обновить iTunes[16]16
  Медиаплеер для структурирования и воспроизведения музыки и фильмов, разработанный компанией Apple для производимых ей устройств (прим. переводчика).


[Закрыть]. Чтобы это сделать, нужно сначала обновить прошивку для iPhone, но iTunes отказывается распознавать мой смартфон, а значит, я не смогу загрузить и установить последнюю версию операционной системы, а затем вручную восстановить резервную копию или синхронизировать его с ноутбуком.

Наконец, в мою дверь позвонил тридцатилетний волшебник из AppleBuddy[17]17
  Сервис Apple (прим. переводчика).


[Закрыть]. «Такое происходит уже не впервые, – рассказал он мне, имея в виду несовместимость между телефоном и операционной системой, хотя я ждал, что он скажет, что это я не справился. – Просто создайте резервную копию устройства и сохраните ее в облаке», – добавил он и исправил все ровно за одну минуту.

По крайней мере, я смог преодолеть некоторые другие, кажущиеся обыденными трудности, с которыми сталкиваются люди (порой даже моложе меня!), оказавшись один на один с этой технологической преградой. Некоторые из них определенно достойны сожаления, например, жертвы кнопки «Ответить всем». Думаю, почти каждому из нас знакомо это фиаско, когда ты по ошибке включаешь все адреса электронных почт из записной книжки в строку «Кому» или «Копия», раскрывая их без разрешения. Не успеешь оглянуться, как 716 человек получат письмо, содержащее только одно слово – «Спасибо!». Затем кто-то из них попросит удалить его из чата, адресуя запрос также 716 людям. Затем кто-то начинает возмущаться и требовать, чтоб все перестали использовать кнопку «Ответить всем», естественно, используя эту самую кнопку для выражения своего возмущения. Если я разобрался, как пользоваться строкой «Скрытая копия», то и другие смогут. Давайте остановим эту эпидемию «Ответов всем» раз и навсегда.

Есть еще одна, более прозаичная, но от этого не менее раздражающая проблема, крайне распространенная среди беби-бумеров – переадресованная ветка писем. Если однажды мне перестанут приходить письма счастья, предупреждения о мошенничестве или письма с заголовком «Fwd: Смотри, как забавно!», я смогу выдохнуть с облегчением. Что может быть хуже дальнейшей пересылки разговора, который, вероятно, содержит конфиденциальную информацию, хотя изначальный отправитель не хотел, чтобы она попала на глаза постороннему человеку?

«Я переслал своему начальнику переписку с коллегой о текущем проекте, – признался мне как-то мой друг по колледжу. – У меня совершенно вылетело из головы, что в начале этой переписки мы с коллегой обсуждали, какой начальник идиот. Упс». В дополнение к совету «не пересылать письма» могу добавить «не оскорбляйте никого в тексте письма», ведь оно однажды может случайно оказаться в папке «Входящие» у этого самого человека. Но вы ведь и так это знали, верно?

В попытках разобраться с современными технологиями пожилые люди порой допускают и другие ошибки: заводят себе почтовые ящики на AOL или Yahoo (ребята, давно пора перейти на Gmail или хотя бы работать через Outlook[18]18
  AOL, Yahoo, Gmail – сервисы электронной почты, Outlook – программа для управления электронным почтовым ящиком (прим. переводчика).


[Закрыть]), выкладывают глубоко личные сообщения на открытой стене друга в Facebook («Прошлая ночь была великолепна!») или называют Twitter – «The Twitter»[19]19
  В английском языке социальные сети принято называть без артикля the (прим. переводчика).


[Закрыть]. И раз уж я заговорил об этом, приведу еще несколько фраз, которых стоит избегать любой ценой, ведь они обличают в вас старика:

«Подскажите номер вашего факса?»

Давно пора обзавестись сканером.

«Давайте вызовем такси!»

Воспользуйтесь Uber или Lyft[20]20
  Uber и Lyft – агрегаторы такси. Uber – всемирный, Lyft – в США и Канаде (прим. переводчика).


[Закрыть]! Просто сделайте несколько щелчков пальцами по экрану телефона.

«Я оставил сообщение на твоем автоответчике».

Что это вообще такое? Если так хочется, надо говорить «голосовая почта», а лучше вовсе отказаться от всех видов голосовых сообщений.

«Я распечатал маршрут из MapQuest[21]21
  Американский картографический сервис (прим. переводчика).


[Закрыть]».

Дорогуша, что ты будешь делать, если выбранная тобой дорога перекрыта? В большинстве телефонов есть GPS, и маршрут можно выстроить в реальном времени в Google Maps – вот что нужно использовать.

Все эти фразочки так и кричат: «Старик прорвался в интернет!» Также новичков в этой области выдают отметки друзей на фото без разрешения (особенно когда друг вроде как на больничном, а вы отмечаете его на фотографии с пляжа) и отправка голосовых сообщений вместо текстовых. Также вы не станете выглядеть моложе, если будете использовать смайлики и аббревиатуры, не понимая их значений (ведь «баклажан» – это не всегда овощ[22]22
  Эмодзи «баклажан» обозначает мужской половой орган (прим. переводчика).


[Закрыть], а «ЛОЛ» вовсе не значит «лови огромную любовь»[23]23
  «LOL» – акроним, обозначающий «Laughing out loud», очень громко смеюсь (прим. переводчика).


[Закрыть]).

Всем этим я хочу сказать следующее: я не стану ретроградом. Я не стану ретроградом. Я полон решимости идти в ногу со временем, быть умнее (по крайней мере, не глупее моего телевизора) и оставаться на связи, даже если для этого придется завести новых друзей – Алексу, Аллегру, Одессу, или как там ее зовут.

Хотя, если вдуматься, возможно, я уже стал ретроградом.

Я не буду бояться упасть (да-да, именно так)

Я знаю, что страх падения – это нормально, по крайней мере, он заставляет нас обращать внимание на то место, куда мы ставим ногу при ходьбе. Но я не позволю этому страху сдерживать меня и вселять в меня сомнения.

Я всегда боялся упасть. Возможно, этот страх родился оттого, что двое из моих прародителей умерли от падения. Затем, после множества спотыканий и падений, умер отец. Но через несколько месяцев после его смерти я вдруг получил удивительный урок о падении во время занятия по серфингу в Тихом океане.

Во время урока серфинга я то и дело падал то вперед, то на спину. Меня не просто окатывало волной, а неоднократно и эффектно смывало с доски на глазах у моей семьи и профессионального фотографа (который надеялся заработать пару баксов на нашем серф-приключении).

Мы тогда приехали в Каилуа-Кона, штат Гавайи, на семейный отдых с сестрой, братом, их супругами и детьми. Мы хотели отдохнуть и оправиться от сложного года: умерли родители, у моей сестры диагностировали рак, я развелся, а мой брат поместил своего сына-аутиста в интернат. Очень хотелось отпраздновать нашу стойкость и вновь обретенную надежду.

Это был не первый серфинг в моей жизни. До этого я красовался на гавайском лонгборде, когда был почти в два раза моложе: в тридцать с небольшим. Я был бесстрашен – идеальное состояние, чтобы ловить огромные волны и совершать долгие волнующие заплывы (включая встречи с подводными кораллами и острыми лавовыми камнями). Мне нравились всплески адреналина, от которого хотелось сломя голову покорять еще более крутые волны.

Серфинг в шестьдесят лет, честно говоря, оказался гораздо более сложной задачей.

Когда я был молод, мои мышцы были эластичнее, и потому у меня получалось почти без усилий «запрыгивать на доску» («поп-ап» – движение, с которым из лежачего положения переходишь к сидению на корточках, выпятив пятую точку и выпрямив спину). Спустя тридцать лет я наблюдал ту же самую эластичность у моей племянницы Джесси (ей двадцать один), когда она вновь и вновь вскакивала на доску в попытке поймать волну. Ее ноги – словно созданная природой пружина, благодаря которой она в мгновение ока становилась в Вирабхадрасану[24]24
  Поза в йоге (прим. переводчика).


[Закрыть] и скользила вниз по волне с развевающимися по ветру волосами.

У меня дела шли не так хорошо.

Конечно, мои бедра и ягодицы стали менее гибкими за эти годы, но Оссиан Фармер, инструктор, сказал, что проблема вовсе не в моем теле. Все дело было в моем отношении – моем страхе. «Ты колеблешься, и это сдерживает тебя гораздо больше, чем какая-то там потеря гибкости», – сказал он мне.

И эта мысль поразила меня. В молодости я не сомневался. Я был похож на парня из книги «Озарение» Малкольма Гладуэлла: я мог с головой уйти в волну, работу или партнера и не оглядываться. Теперь я уже не юноша и, стоя на доске, вдруг обнаруживаю, что волочу одну ногу, словно якорь, зацепившийся за камень. Оказалось, что в серфинге, как и в жизни, из-за страха падения начинаешь только еще чаще падать.

«Правило доски: едва ты заколебался – считай, у тебя неприятности», – прочел я на сайте SurferToday.com. Ты упустишь момент, проворонишь волну и, скорее всего, свалишься с доски. Фармер сказал так: «Сомнения – самый настоящий враг. Если ты не погружен в дело с головой – с тобой покончено».

Джесси согласилась с ним, она утверждала, что преимущество ей дали не физические способности и даже не молодость. «Дело не в силе, – сказала она мне. – Нужно чувствовать свое тело и обладать интуицией, позволяющей уловить тот самый момент, когда нужно встать». После стольких потрясений в таком молодом возрасте Джесси пришлось научиться парочке приемчиков, чтобы суметь чувствовать нужный момент.

«Серфинг, – сказал мне Фармер в перерывах между моими провалами, – очень похож на медитацию. Не нужно думать, надо просто находиться в моменте». Для следующих нескольких волн я пробовал применить мантру для серфинга, такую же я использую для концентрации во время медитаций: смотреть вперед, колени расслаблены, ступни параллельны, хорошая опора на ноги. Но, попадая в бурлящую волну, я путался во всех этих наставлениях и неминуемо сваливался в воду.

Я сократил мою мантру до имени Джесси, ведь она была единым выражением всех этих слов. К моему собственному удивлению, я сумел поймать следующую волну и немного проплыть на ней в сторону берега. Я перестал думать и просто почувствовал себя в настоящем моменте. Как сказала Джесси: «Риск упасть есть каждый раз, когда ты встаешь. Но хватит ли тебе веры в себя и смелости вскочить, если ты не знаешь на сто процентов, что именно случится?»

Наблюдая за племянницей, я заметил еще одну вещь. Джесси не сводила глаз со своей цели, а цель любого человека, стоящего на доске, – берег впереди. И я понял, что даже когда я технически правильно вставал на доску, мое внимание часто смещалось вправо или влево, из-за чего я и падал. «Смотри прямо перед собой! – кричал мне инструктор сквозь шум воды. – Не отвлекайся!» И я невольно вспомнил все те случаи, когда я отвлекался от своей цели (в личном или профессиональном плане) и не мог достичь успеха.

Мы с братом и сестрой пережили сложные времена и слишком тесно контактировали с болезнями, беспомощностью, смертью и страхом. С тех пор как я занимался серфингом в молодости, мне довелось наблюдать, как мои престарелые родители падают и ранятся. У них появился сильный страх падения, и они продолжали падать снова и снова. Однажды мама споткнулась о бордюр, гуляя по Нью-Йорку, и упала вперед. На следующий день она выглядела так, словно ее сильно избили, лицо стало похоже на картину Джексона Поллока[25]25
  Американский художник, представитель абстрактного экспрессионизма (прим. переводчика).


[Закрыть] – в синих, фиолетовых, красных и черноватых тонах. «Я не помню, как это случилось», – заявила она мне в тот день.

Вспоминая этот и еще некоторые другие случаи, я признался инструктору, что очень боюсь упасть. Фармер занимался серфингом едва ли не с третьего класса, он ответил, что тоже боится, но старается относиться к своим страхам философски: «Нельзя позволять страху становиться на твоем пути к мечте. Он будет тебе мешать. Страх сдерживает тебя и внушает тревогу».

«И что же мне делать, когда я падаю?» – спросил я.

Он посоветовал научиться правильно падать. «Падай плашмя, – добавил он, – так не поцарапаешься о камни. Не надо нырять головой вперед. И будь так грациозен, как только можешь». Я решил, что этот совет можно применить к любым падениям: быть сосредоточенным. Бросить вызов страху, научиться падать правильно, следить за головой. Если падение неминуемо, плыть по течению и постараться сделать это с некоторой долей изящества.

И когда в то утро в конце занятия настало время последней волны, я собрал воедино все советы наставника и свой собственный опыт и вскочил на доску. Сконцентрировавшись на имени Джесси, я поймал волну и доплыл на ней до самого берега. Я ликовал. А потом упал, плашмя. На самом деле, я просто не знал другого способа сойти с доски.

Жена моего брата наблюдала за этим триумфальным заплывом. Когда я вынырнул из-под воды и она убедилась, что я не пострадал, она язвительно заметила: «После каждого падения снова встаешь».

Я не откажусь от одежды «не по возрасту»

Подбирая очередной наряд «не по возрасту», я всякий раз вспоминаю свою мать и ее бордовый гардероб в стиле «Пуччи»[26]26
  Эмилио Пуччи – итальянский модельер, популярный в 1950-1960-х гг. (прим. переводчика).


[Закрыть], так что вряд ли я стану слушать скептиков, которые советуют одеваться в соответствии с возрастом.

– Мам, что это такое? – с притворным ужасом спросил я, войдя в ее спальню. Занятие ее было довольно обыденным: она лежала на огромной кровати и читала книжку. Но что на ней было надето! Из-под стильной ночной рубашки Miss Elaine виднелось шелковое нижнее белье фиолетового цвета. Ей было уже далеко за восемьдесят, но она выглядела откровенно гламурно. Одному моему другу его мама как-то заявила: «Я, может, внутри и убогая старушка, но снаружи я так выглядеть не буду».

Я всегда знал, что моя мать, хотя днем и выглядела простушкой, по вечерам всегда одевалась, словно девушка от Пуччи или Гуччи. Она всю жизнь обладала сексуальностью барышень со страниц «Cosmo», однажды даже произошел случай, когда этот образ показался мне неуместным для матери. Однако она чувствовала себя в своей тарелке вне зависимости от того, сколько своего тела она оголяла. Она с вызовом относилась к прописным истинам мира моды и никогда не следовала ни одному из его правил, связанных с возрастом. Она не обременяла себя сексистскими или возрастными ограничениями в духе «никаких мини-юбок после сорока» или «запрет на открытые плечи после пятидесяти».

Пока мы болтали в тот день, я заметил на ее туалетном столике свадебную фотографию шестидесятилетней давности. Моя мать со своим французским именем Марго не была похожа ни на одну невесту из 1950-х (разве что на Элизабет Тейлор с фиалковыми глазами на свадьбе с Майком Тоддом в 1957 году). Мама выбрала коктейльное платье из шантунга[27]27
  Разновидность шелковой ткани (прим. переводчика).


[Закрыть] с глубоким вырезом (так называемый крой халтер) и прекрасно подчеркивающей ее фигуру юбкой-годе. Под такое платье пришлось отказаться от бюстгальтера. Из украшений на невесте было только простое обручальное кольцо, подаренное моим отцом (позже она его переделала) и часы «Cartier Tank». На ней не было даже сережек! Ее мать, дама из Верхнего Вест-Сайда, умоляла ее выбрать более традиционный наряд, но она отказалась. Мало того, она не захотела, чтобы ее сестра стала подружкой невесты, но это уже совсем другая история. Она всегда умела нарушать традиции, раздражая этим всех близких и родных людей.

«Чему улыбаешься?» – спросила она, словно прочитав мои мысли о ее ночном наряде. Незадолго до этого мой партнер поругался со мной по поводу неподходящей одежды, которую я ношу. Он не одобрял мои ярко-оранжевые узкие джинсы и утверждал, что укороченный темно-синий вельветовый блейзер от Билли Рида[28]28
  Американский модельер (прим. переводчика).


[Закрыть] – «слишком молодо» для меня, хотя консультант в бутике Билли Рида (бывшая Мисс Америка) заявила, что «он мне очень идет». А я предпочел все это спортивному пальто с большими лацканами и массивными плечами, уже не говоря о плиссированных брюках – пережитках 1980-1990-х, столь популярных среди моих сверстников.

«Я лишь задумался о том, насколько мы похожи», – ответил я маме.

Мои вкусы в одежде не всегда были такими… э… буйными. После двадцати лет я начал одеваться в «Brooks Brothers»[29]29
  Одна из старейших марок мужской одежды в США (прим. переводчика).


[Закрыть]. У меня даже был любимый продавец в главном магазине на Мэдисон-авеню – Ларс. Он следил за тем, чтобы я выглядел «опрятно», носил только натуральные хлопковые рубашки на пуговицах, широкие брюки со складками на талии и недорогие мокасины. И все в клетку, очень много клетки. К тридцати годам у меня было не меньше дюжины ремешков для часов самых разных цветов, и каждое утро я подбирал их к своим клетчатым рубашкам всех цветов радуги и поясам с вышитыми на них парусниками, дельфинами и собаками.

Но примерно к пятидесяти годам я вдруг начал чувствовать себя невидимкой – ощущение, которое приходит с возрастом. Вот что я вычитал об этом в интернете: «Чем старше становишься, тем больше людей предпочитают вовсе не замечать тебя. Не позволяй им этого делать. Не бойся поразить их. [Носи] все что угодно, лишь бы напомнить им, что ты существуешь и, если это необходимо, что ты старше и мудрее».

У меня есть хороший друг, Деон. Он всего на несколько лет моложе меня, но сделан из того же теста, что я и моя мама. Нам обоим нравилась актриса Хизер Грэм (Твин Пикс), в одном из интервью она сказала следующее: «Я восхищаюсь людьми, которые придерживаются элегантного стиля в старости. Но лично я предпочла бы что-нибудь повеселее». Как и я, Деон утверждал, что унаследовал специфический вкус в одежде – в его случае, от пра-пра-тетки Мэй, которая была примечательна ярко-красной помадой и яркими платьями в цветочек. Согласно описанию Деона, тетя Мэй «всегда пользовалась успехом». Когда ему перевалило за пятьдесят, Деон решил, что не хочет быть «стариканом», одетым в «Hollister» или «Abercrombie & Fitch», однако постоянно носить «Dockers»[30]30
  Американские бренды одежды (прим. переводчика).


[Закрыть] он тоже не мог. Так чего же он хотел? Просто носить одежду чуть лучше, чем у других. А может, даже и составить конкуренцию молодым.

Еще Деон напомнил мне слова Коко Шанель: «Мода проходит, стиль остается».

Дело говоришь, Деон!

Когда в газете New York Times вышла моя статья о модных штучках, одна шестидесятилетняя дама написала в комментариях: «Я начала понимать, что от нехватки внимания человек (любого возраста) начинает выглядеть старше, его внешность словно бы кричит: “Все безнадежно, так зачем стараться?” – или и того хуже: “Я уже обречен”». Она написала, что однажды поймала в зеркале свое отражение и словно пробудилась ото сна: «Я поклялась привести себя в порядок и выглядеть достойно. Каждый день. И это лучшее решение из всех, что я когда-либо принимала. Если я одеваюсь с достоинством, повышается моя самооценка, и я чувствую себя моложе. Я принимаю свой возраст с гордостью».

Моя мама знала, что значит «одеваться с достоинством», хотя и немного по-своему. Она всегда много читала, ее любимая британская поэтесса Дженни Джозеф в стихотворении «На всякий случай» говорит о том, что надо носить бордовое платье с красным беретом и жить свободно, чтобы «отыграться за сдержанность прожитых лет»[31]31
  Перевод Евгении Тиновицкой (прим. переводчика).


[Закрыть].

Но моей маме, конечно, не за что было отыгрываться, о чем мне напомнило ее незабываемое свадебное платье.