Текст книги "Невозможное возможно! Как растения помогли учителю из Бронкса сотворить чудо из своих учеников"

Стивен Ритц
Невозможное возможно!
Как растения помогли учителю из Бронкса сотворить чудо из своих учеников

Stephen Ritz

THE POWER OF A PLANT

Copyright © 2017 by Stephen Ritz.

All rights reserved. Published by arrangement with RODALE INC., Emmaus, PA, U.S.A.

Серия «Популярные развивающие методики»

© Фатеева Е. И., перевод на русский язык, 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

НЕЗАМЕНИМЫЕ КНИГИ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ

1. Школьники «ленивой мамы»

Как подготовить ребёнка к новой ступени жизни – школе? Перед вами книга педагога, психолога и автора серии книг-бестселлеров «Ленивая мама» Анны Быковой, которая поможет пережить школьные годы без неврозов, насилия и необходимости пить валерьянку.

2. Как сделать, чтобы ребенок учился с удовольствием? Японские ответы на неразрешимые вопросы

Книга Макико Накамуро способна изменить как жизнь родителей, так и самих школьников. Её масштабное исследование одной из самых эффективных систем школьного образования в Японии научит делать так, чтобы ребёнок учился с искренним интересом и удовольствием.

3. Монтессори. 150 занятий с малышом дома

Известно, что именно в раннем возрасте дети наиболее восприимчивы к обучению. Книга Марии Монтессори научит вас уникальной методике, которая направлена на всестороннее развитие с самых первых месяцев жизни. 150 упражнений и полезных советов станут незаменимым помощником в воспитании ребёнка.

4. Дети страны хюгге. Уроки счастья и любви от лучших в мире родителей

Детей любят и окружают заботой во всем мире, но именно в Дании они растут уверенными в себе, самостоятельными, здоровыми и счастливыми. В чем же секрет? В своей книге всемирно известный психолог Еспер Юуль рассказывает, как правильно общаться с детьми и сохранять в семье атмосферу любви и взаимного уважения.

* * *

Из этой книги вы узнаете:

• Как сделать из двоечника математического гения

• Почему посадка растений сокращает прогулы

• Как аквариум может преобразить класс

• Что такое Зеленая Машина Бронкса

• В чем причина привлекательности социопатов

• Почему мы поддаемся манипуляции

• Как превратить городскую улицу в цветущую аллею

Продолжай, говорю я тебе.

Продолжай оставаться собой и удивлять мир, творя добро.

Майя Энджелоу

Предисловие

Пять лет назад я вышел на сцену Центра «Нью-Йорк таймс», чтобы прочитать короткую лекцию на конференции TEDx[1]1
  TED (от англ. technology, entertainment, design – технологии, развлечения, дизайн) – американский частный некоммерческий фонд, организующий в США ежегодные конференции для распространения уникальных идей. TEDх – проект TED, позволяющий проводить аналогичные конференции в разных странах по лицензии TED (Прим. ред.)


[Закрыть]. Я не придавал большого значения этому выступлению. «Я не фермер, – сразу сказал я. – Я – человеческий фермер. Я выращиваю экологически чистых граждан».

К моему изумлению, незнакомая аудитория проявила огромный интерес к зеленым классным комнатам и уличным садикам, которые я организовал по всему Южному Бронксу. В самом бедном избирательном округе Америки, в самой нездоровой части штата Нью-Йорк, среди плотной муниципальной застройки мы с моими учениками превратили школы и окружение в волшебный рог изобилия, питающий тело, разум и душу.

Мы ухаживаем за уличными и комнатными растениями – и здоровенные подростки, и самые очаровательные Маленькие Фермеры, каких вы когда-либо встречали. Мы сажаем цветы, кустарники и деревья, чтобы украсить мир вокруг нас. Мы отправляем свежую зелень домой сотням учеников и снабжаем социальные службы, которые помогают бедным. Мы объединили наши зеленые проекты с учебным планом и во время уроков сажаем семена, которые потом превращаются в академические достижения и полностью меняют жизненный путь моих учеников. Я выращиваю овощи, а мои овощи растят детей, школы, возможности и саму жизнь.

То, что мы делаем, привлекло внимание многих организаций, от Белого дома до Ватикана. Во всем мире люди интересуются программой, которую мы гордо называем Зеленой Машиной из Бронкса. Эта программа завоевала множество наград.

Я выращиваю овощи, а мои овощи растят детей, школы, возможности и саму жизнь.

Как же обучение детей растениеводству улучшает здоровье, успеваемость и состояние общества? Как мы сумели взрастить столько доброты и надежды в районе, где царили насилие, преступность, болезни и бедность, где экологическая обстановка постоянно ухудшалась? И как мы смогли распространить эту замечательную программу на другие сообщества, страдающие от тех же проблем? Я хочу поскорее поделиться с вами ответами и вдохновить вас на создание собственной зеленой машины.

Вот моя одиссея.

Я горжусь тем, что родился в Бронксе. Я стал учителем по счастливому стечению обстоятельств, и только тогда понял, что у меня есть и огромное желание, и умение работать с самыми трудными учениками. Но лишь через два десятилетия моей учительской карьеры я открыл силу растений, пробуждающих радость и любопытство, воспитывающих и питающих всех, от прожженных малолетних бандитов до малышей с широко раскрытыми глазами. На этом пути я получил ряд важных уроков и пару полезных идей для озеленения класса и выращивания более серьезных вещей.

Все начинается с почвы. Наши местные сообщества и есть почва. Чтобы вырасти, любому зеленому организму необходимо пустить корень в здоровую среду. То же самое происходит с учениками. Лучшая почва для роста юного ума и тела – процветающее, готовое прийти на помощь общество. В Бронксе, как во многих других уголках мира, наша почва требует уважения и обогащения, ухода и заботы.

Потом в почву падают семена. Я рассказываю своим ученикам, что это они – мои семена, и они полны генетического потенциала. Моя цель – взрастить их, питая и обеспечивая им самые лучшие условия, чтобы все они полностью раскрыли заложенный в них талант. Я использую самый мощный естественный ресурс: нераскрытый человеческий потенциал в обществе с низким социальным статусом.

И вот наступает время урожая. Моим ученикам он принес более 20 тысяч килограммов овощей, а также отличную посещаемость занятий, сокращение дисциплинарных взысканий, повышение успеваемости, укрепление здоровья, радость и удовольствие от разделения даров природы друг с другом. Мы готовим то, что выращиваем, прямо в классах, где расстояние от грядки до стола измеряется сантиметрами. После того как я сам стал следовать своим рекомендациям по здоровому питанию, я сбросил порядка 45 килограммов. Я даже оценил вкус рукколы и баклажанов.

Я покривил бы душой, если бы сказал, что у меня изначально был грандиозный план по перестройке системы образования. Это случилось не за один день. Реализация моей главной цели – создания зеленой классной комнаты – потребовала времени. Кроме того, я едва не совершил огромную ошибку! Но мой секрет в том, что я верю в успех.

Я расскажу вам все с самого начала, с моего детства в Бронксе. Я тесно связан с этим районом, который многие готовы списать со счетов. В молодости я начал работать там учителем, не представляя себе, что когда-нибудь создам инновационную программу, ведущую к изменениям в обществе и в системе образования. У меня был легкий характер, я хорошо ладил с детьми, но достаточно ли этого? Чтобы достучаться до учеников, которые плохо успевали в государственной школе, я должен был сам серьезно учиться.

Моя история полна удивительных поворотов, камней преткновения и неудач, а также неожиданных встреч и открытий. Я называю такие события коллизиями, коммуникациями и корпоративным обучением. Когда я сталкиваюсь с интересными людьми или идеями, которые открывают новые возможности, я горю желанием научиться новому.

Вместе мы умножаем успех. Инновации, о которых вы прочитаете в следующих главах, от комнатных Башенных садов до Мобильной Кухни для Зеленой Машины из Бронкса, – это все результат постоянного поиска и привнесения свежих идей в наши классы.

Я не всегда хорошо представлял себе, что получится. Я был готов искать и ошибаться, чтобы получить правильный ответ. Это история моей жизни: переход от «невозможно» до «я могу», изменение образа мыслей от «этого никогда не будет» до «это сделано».

Страсть, цель и надежда – вот мой секретный соус, и его ингредиенты доступны всем.

Когда я начинал работать учителем, целую жизнь тому назад, мне хотелось оказывать влияние на молодежь. Меня вдохновляли гибкость и дух молодых людей, с которыми вы здесь встретитесь. Ванесса, Келвин, Мигель и многие-многие другие выросли в работящих и ответственных граждан и заставили меня гордиться Бронксом.

Зная, что многие другие сообщества ищут такое же решение, я хочу вдохновить читателей своей историей, сделать их своими единомышленниками и посадить новые семена, которые вырастут в нечто большее. Моя одиссея доказывает: если вы стараетесь, взращиваете и трудитесь не покладая рук, то происходят удивительные вещи. Страсть, цель и надежда – вот мой секретный соус, и его ингредиенты доступны всем. Не нужно никаких добавок. Пустите свои корни в почву и тянитесь к солнцу. Мы ежедневно повторяем: «Да, мы можем!» – и пусть сказка станет былью!

.

Пролог

Осень 2004 года – «Мистер Ритц, пожалуйста, пройдите в приемную директора».

Услышав это объявление по громкой связи, я сильно занервничал. Что могло случиться? Я всего несколько недель преподавал естественные науки здесь, в старшей школе Уолтон. Не будут же меня ругать?

Когда я вошел в приемную, секретарь буквально подпрыгивала от радости: «Для вас пришла посылка, она понравится и вам, и вашим ученикам!»

Подарок? Вот здорово! Секретарь протянула мне огромную коробку, на которой было написано: «Ньюйоркцы – паркам». После многих лет преподавания в Южном Бронксе мое имя значилось в самых разных списках, и иногда я получал пожертвования или какие-нибудь материалы для использования на уроках.

«Большое спасибо!» – сказал я секретарю и отправился со своим сокровищем в класс. Что там могло быть? Спортивный инвентарь, наборы для естественно-научных исследований, роботы? Коробка была большой и тяжелой, и я возлагал на нее большие надежды. Меня радовали любые вещи, которые могли сделать уроки интереснее и увлекательнее. Одолеваемый любопытством, я распаковал коробку прямо в холле.

Ее содержимое меня несколько обескуражило.

Луковицы? Ничего себе!

Я уставился на огромную коробку, наполненную луковицами, и представил, как они летают по классу. Почти все мои новые ученики были здоровенными усатыми парнями, покрытыми татуировками и пирсингом. Эти ребята не привыкли к вежливым беседам. Однажды мне уже пришлось разнимать дерущихся, когда по классу так и летали ручки и книги. Последнее, что мне нужно было, – это коробка с луковицами: они бы вмиг превратились в бейсбольные мячи, и парочка-другая, возможно, попала бы в мою голову. Так что я быстро убрал коробку подальше и забыл о ней. Я положил ее под батарею отопления, и жизнь пошла своим чередом.

Через шесть недель мои ученики снова подрались. Это была настолько обыденная ситуация, что для нее существовал особый протокол. Его можно было выразить одним словом: прячься.

В тот памятный октябрьский день двое, отбросив стулья, накинулись друг на друга. Я пытался защитить других учеников и уже собирался позвать на помощь, как вдруг один парень по имени Гонзало заглянул под батарею. Дальше все происходило как в замедленной съемке.

Пожалуйста, взмолился я про себя, пусть он не додумается использовать это как оружие.

Парень выдернул коробку из-под батареи, и оттуда посыпались… цветы.

Десятки выросших из луковиц желтых цветов на длинных зеленых стеблях! Ну и дела!

Класс замер, как будто Гонзало вытащил кролика из шляпы волшебника. Эти цветы казались такими неожиданными и неуместными при бледном электрическом освещении. Драка мгновенно прекратилась. Мальчишки с криками разбирали цветы, чтобы подарить их подружкам. Девочкам тоже хотелось получить по несколько стебельков и отнести их матерям. А учитель естественных наук в моем лице должен был объяснить, как такое чудо случилось.

Но я даже не знал, что эти цветы были желтыми нарциссами, не говоря уж о том, как тепло батареи пробудило их к жизни. Ребята, которые жили в каменных джунглях, недоумевали не меньше меня. Чудом была сама природа. Как удивительно! Загадка требовала решения, это была настоящая модель научного исследования. Удивительное превращение стало уроком для всех нас.

* * *

Когда меня спрашивают, как я додумался обратить зеленый учебный план на пользу ученикам, чтобы они стали более здоровыми, заинтересованными в учебе и полезными членами общества, я обычно рассказываю о нарциссах. Но это еще не конец истории.

Прежде чем использовать этот момент на уроке, я должен был изучить вопрос сам. Мне нужно было время, чтобы разработать стратегию обучения самых трудных учеников – не только наладить с ними отношения, но и узнать их по-настоящему, разглядеть в них положительные черты жителей Южного Бронкса. Мне приходилось думать, как внедрить новые идеи в систему обучения, чтобы сделать ее интереснее, особенно для детей, выросших в бедности.

В самых печальных обстоятельствах природа может увлечь, вдохновить и обрадовать нас.

Был еще один момент, о котором я редко рассказываю. В тот день, когда появились нарциссы, мне отчаянно не хватало надежды. Идущие друг за другом личные трагедии почти лишили меня природного оптимизма. Но глядя на своих учеников, которые так восхищались простыми желтыми цветами, я почувствовал прилив энтузиазма. В самых печальных обстоятельствах природа может увлечь, вдохновить и обрадовать нас. Так надежда обрела форму. Эти удивительные цветы открыли для меня силу, скрытую в растениях.

Никто из нашего класса в тот день не представлял, как одно маленькое событие превратится в целое движение. Но сейчас мне нужно вернуться к самому началу.

Часть I
Подготовка почвы

Глава 1
Новобранец

Лето 1984 года. Я медленно спускался по железной лестнице станции метро «Джексон-авеню». Болело колено, до самой лодыжки упакованное в металлическую конструкцию. Было так жарко, что тротуары, казалось, превратились в реки раскаленного асфальта. Так начинался мой путь на собеседование для самой первой должности учителя. Мне не хотелось опаздывать.

Как и многие молодые люди, вышедшие из подросткового возраста в начале 80-х, я мечтал о славе на баскетбольной площадке. Почему бы нет? Я был худощавым и полным энергии, с тонкой талией; я мог великолепно бросить мяч, и на мне отлично сидели синие замшевые кроссовки фирмы «Пума». Я еще и хорошо прыгал, для белого парня – просто превосходно.

Все четыре года колледжа я уделял столько времени баскетболу и вечеринкам, словно проходил кастинг для сериала «Зверинец». Я поставил себе цель: проводить как можно больше времени в баскетбольном зале, заниматься искусствами и ухаживать за девушками. В общем, мне выпал счастливый час продолжительностью в четыре года. Если у меня и были одноклассники, которые корпели над тестами и сочинениями, то наши пути не пересекались.

Я не думал, что делать дальше, пока не получил диплом; но и тогда не имел об этом ни малейшего представления. Я пытался играть в профессиональной баскетбольной команде, когда после выпуска ездил в гости к бабушке в Израиль. Там я и повредил ногу. Долгий перелет домой в Нью-Йорк дал мне время для размышления над дальнейшей карьерой. Моя мама, учительница по профессии, все время говорила об острой нехватке персонала в государственных городских школах. По ее настоянию я еще до поездки прошел тестирование, чтобы получить временный сертификат учителя. Пока меня не было, мама отвечала на звонки от директоров школ, жаждущих со мной встретиться.

Так я решил попробовать профессию учителя. Мой самолет из Израиля опоздал на много часов.

Мне пришлось ехать на собеседование прямо из аэропорта, не переодевшись и не заскочив в парикмахерскую, чтобы привести в порядок гриву курчавых волос, отросших за лето. У меня так загорела шея, что я стал похож на Питера Фрэмптона, а ноги были белее, чем у Ларри Берда[2]2
  Питер Фрэмптон (род.1950) – британский рок-певец; Ларри Берд (род.1956) – знаменитый американский баскетболист.


[Закрыть]. Одетый в легкую майку и короткие баскетбольные шорты, я спешил на собеседование так быстро, как только позволял неуклюжий иммобилайзер на моем разбитом колене.

Выйдя из метро, я остановился в шоке. Вдоль высокого тротуара на Вестчестер-авеню каждый сантиметр был покрыт граффити и бандитскими метками. Поезда, грохочущие над головой, походили на движущиеся цветные фрески. Через дорогу стояло одноэтажное покосившееся здание полицейского участка с пуленепробиваемыми стеклами. На углу около мясной лавки в кабине здоровенного грузовика бездельничал водитель. Что здесь произошло?.. Тот Бронкс, который я знал с детства, был сильно приукрашен в моей памяти, но теперь он изменился. Этот Бронкс напоминал послевоенную Германию.

Все вокруг выглядело заброшенным. Пожарный гидрант вяло поливал пустую улицу. Горы кирпичей, обугленных матрасов, скрученной арматуры и другого мусора остались от сгоревшего многоквартирного дома. Другие такие же дома даже не снесли, а просто оставили гнить. Волна поджогов и вандализма прокатилась по этому району почти десять лет назад, но и сейчас все здесь выглядело покинутым. Хотя я вырос в Бронксе, но потом жил далеко отсюда и теперь смотрел на все другими глазами. Казалось, повсеместные разрушения произошли совсем недавно, и мне даже чудился запах дыма.

В отдалении, на авеню Св. Анны, словно огромная сцена, маячило пятиэтажное здание старшей школы Южного Бронкса. Оно тоже выглядело непрезентабельно. За исключением еще одного строения, в этом квартале не было ничего, кроме голубого неба и обугленных останков домов. Далекие небоскребы Манхэттена казались пришельцами с другой планеты.

«Приятель, ничего у тебя в Южном Бронксе не выйдет», – предупреждал меня мой друг Т.К., когда я рассказал, что собираюсь работать учителем и иду на собеседование.

«Почему? – возразил я. – Мы с тобой тоже выросли в Бронксе». Но я не учел одну важную деталь: десять лет назад мои родители после начавшихся здесь волнений сбежали в безопасное место в окрестностях Нью-Йорка, в округ Рокланд.

«Только не Южный Бронкс», – сказал мой приятель.

Несмотря на предупреждение Т.К., я не волновался. «Ты меня знаешь, – сказал я ему. – Я могу договориться с кем угодно и где угодно». Но даже зная, с какими компаниями я проводил время, он не согласился.

По дороге к школе я вспомнил все рассказы о наркотиках и насилии в этом районе. Героин буквально опустошил эту часть города в 60-х, а за ним последовала волна более дешевого и доступного кокаина в конце 70-х. Теперь это было место своеобразного «фастфуда» из наркотиков. Любой, у кого болталось в кармане три бакса, мог купить дурь, тут же ширнуться и словить кайф, пусть лишь на 90 секунд.

Через несколько кварталов, на другой стороне от железной дороги, раскинулся парк Св. Марии. Он был разбит сто лет назад и задуман как кусочек рая посреди города. Дорожки, выложенные гранитными камнями, петляли в зеленых зарослях.

Теперь этот бывший оазис превратился в магазин под открытым небом. Под ногами хрустели шприцы и ампулы. Каждый день мусоровозы вывозили отходы от употребления и продажи наркотиков.

Подходя к школе, я краем глаза заметил движение на верхнем этаже. Внезапно из открытого окна вылетел стул и, изящно перелетев через улицу, шмякнулся об асфальт. Какое-то время он катился и подпрыгивал, пока не остановился. Это была какая-то сюрреалистическая сцена, словно замедленная съемка в кино. Парень, выбросивший стул, молча скрылся в окне. Никто не вышел, чтобы узнать судьбу стула. Единственная машина объехала его, даже не притормозив.

Может быть, во мне говорил юношеский задор, а может, мне просто нужна была работа, но первое впечатление не отпугнуло меня. Наоборот, я решил, что такова сейчас норма. Я вошел в здание школы и нашел директора, скрывавшегося в своем кабинете. Даже не посмотрев на меня, он снял телефонную трубку, сказал несколько слов и вскоре уже представлял меня будущему непосредственному начальнику. Когда мы с ним сели в лифт, чтобы подняться на пятый этаж, лифт вздрогнул и намертво застрял. Открывшиеся дверцы представили нам внутренности древнего здания. Мой начальник выглянул наружу и без тени иронии произнес: «Хм, что-то не похоже на пятый этаж».

Я сразу понял, что это беспроигрышный вариант. Требования были такими низкими, что на роль учителя подошел бы любой живой человек. В 1984 году в старшей школе Южного Бронкса учитель должен был всего лишь отметить карточку учета рабочего времени на входе и выходе; ее даже не нужно было штамповать! Когда мой начальник спросил, в каком объеме я изучал математику и естественные науки, я ответил, что в старших классах посещал уроки по этим дисциплинам. Вообще-то я неплохо сдал государственный экзамен по биологии.

«Отлично! – сказал он. – Вы прекрасно справитесь!»

Не сходя с места, я принял его предложение преподавать все предметы в коррекционном классе для детей с отставанием в развитии примерно за 9 тысяч долларов в год. Я понятия не имел, во что ввязываюсь.

В самый первый день в школе помощник директора привел меня к классу и поставил перед дверью. «Вот ваши ключи от класса, от учительской душевой и мел», – сказал он. Кроме того, он вручил мне список учеников пятого класса.

«Подождите, сколько продолжаются уроки?» – спросил я, пытаясь удержать рассыпающуюся коробку с 20 кусочками мела, которыми мне предстояло писать на разбитой доске.

«С наилучшими пожеланиями, удачи!» – крикнул он, убегая. Вот вам, пожалуйста, ожившая настольная книга «Стратегии для начинающего учителя». Так я начал работать: ни документов, ни специального образования, никаких тренингов или хотя бы семинаров, никаких наставников и мастер-классов. Чтобы стать учителем в 1984 году, не требовалось ничего, кроме диплома о четырехлетнем образовании в любой области, примитивного теста и бьющегося сердца. Для меня это было то, что надо.

Делая перекличку в тот первый день, я останавливался после каждого имени, чтобы посмотреть в глаза каждому ученику и постараться запомнить его. Я был ровесником самых старших учеников, столько раз остававшихся на второй год, что они почти достигли предельного возраста для получения государственного образования. У многих мальчишек было больше растительности на лице, чем у меня. Девочки выглядели еще взрослее. Некоторые ученики только что иммигрировали в Америку и были потрясены самим фактом возможности посещать государственную школу. Другие успели изучить все входы и выходы в школе – они провели здесь много лет.

Когда я назвал имя Ванессы, то услышал смешки с задней парты. «Она здесь? – спросил я, подумав, что она, вероятно, была среди прикорнувших на партах учеников. – Может быть, ее разбудить?»

«Не волнуйтесь. Ванессу трудно не заметить, когда она здесь», – сказал один мальчик с важным видом.

Когда Ванесса впервые удостоила класс своим посещением, я услышал ее до того, как она появилась на пороге. Из-за двери послышался сердитый голос. Ванесса кричала кому-то через холл: «Что это за дерьмо, эй, ты? Я надеру тебе задницу!»

Мощный агрессивный голос исходил из щуплого низкорослого тела. Похожая на бочонок из-под виски с ручками Ванесса была полна ярости и агрессии. Почему? Потому что сегодня был четверг. Потому что солнце взошло. Ванессе не требовалась причина, чтобы ненавидеть весь мир. Она заметила, что я разглядываю ее, и тоже уставилась на меня. Подняв одну бровь, она словно говорила: «Попробуй только со мной связаться!»

Тут же она попросилась выйти в коридор, чтобы поздороваться с друзьями. Весь класс, особенно мальчики, с интересом следили за происходящим. Всем было известно железобетонное правило директора: никаких хождений по коридорам в первые или в последние пять минут урока. Удерживая детей на местах, директор пытался пресечь драки в коридорах, холлах и туалетах. Он так твердо настаивал на выполнении этого правила, что заставил меня написать расписку. Это был единственный урок учительского мастерства, который я получил на новой работе.

«Садись на свое место», – предложил я Ванессе. Она посмотрела на меня так, что другой учитель и даже некоторые ее одноклассники содрогнулись бы. Все, что угодно, могло вывести эту девушку из себя. Сегодня такой красной тряпкой была математика.

«Послушайте, Ванесса, – начал я, – может быть, с другими учителями это работало. Но не со мной. Это улица с двусторонним движением. Вы получаете ровно столько, сколько отдаете, и отдаете столько, сколько получаете. Вам нужно ходить на уроки».

«Вы не знаете, что мне нужно! – крикнула она. – Вы не понимаете меня».

«Я понимаю так: если ты хочешь чему-то научиться, то должна приложить усилия, а ты начинаешь с показательного выступления».

«Вы не знаете, через что мы прошли. Что вы знаете о латиносах? О Бронксе? Вы вообще ничего не знаете. Получайте себе свою зарплату, вы, белый! Гринго, убирайся домой!»

Вы получаете ровно столько, сколько отдаете, отдаете столько, сколько получаете.

Я не мог вступить с Ванессой в спор о своем цвете кожи, поэтому сказал: «Между прочим, ты тоже меня не знаешь». Я говорил спокойнее, чем ощущал себя, и твердо смотрел ей в глаза. Снова – уважительно, но настойчиво – я попросил Ванессу сесть. Она согласилась, и я поблагодарил ее.

Когда во время перерыва на ланч я нашел Ванессу и поделился с ней бутербродом, она была потрясена. Я не приносил еду из дома и не ел размазню в школьной столовой. Вместо этого мне пришло в голову попробовать бутерброды из соседней кулинарии. «Давай познакомимся, – предложил я. – Нам предстоит много времени провести вместе, никуда не денешься».

«Вы что, серьезно? – спросила она. – Вы даете мне половину бутерброда?» Это поразило ее больше, чем мое намерение провести с ней перемену. В районе, где дети счастливы получить крошки, половина бутерброда с хорошим сыром, ветчиной и майонезом – такой бутерброд называют «золотым стандартом гетто» – была равносильна золотому дождю.

Позже, за многие и многие обеденные перерывы, я узнал историю Ванессы. У нее был старший брат, наркоман со стажем, который поглощал все внимание матери. Ванесса решила доказать, что она ничем не лучше, просто чтобы ее тоже замечали. За внешним упрямством и жесткостью скрывались прекрасные способности и выдающиеся навыки выживания. Она рычала, как питбуль, если надо было, но могла быть очаровательной, как пудель.

Временами Ванесса проявляла признаки выдающегося интеллекта. Например, она провела изящный, полный, но очень эмоциональный и несколько ненормативный анализ причины, почему социальное жилье не оправдало себя. Она издевалась над остальными учениками, курила травку для расслабона и пугала других учителей скверным характером. Я знал, что она, как и многие другие ученики, периодически останавливалась в туалете по дороге в класс и заглатывала бутылку алкогольного напитка. Потом от нее пахло сладким, и она ходила как сомнамбула. Эта дешевая сладкая смесь сока с вином рекламировалась так агрессивно, что мои ученики называли ее «наркотик для гетто». Дешевле молока и сока, в бутылках всех цветов радуги, он был частым гостем на обеденных столах учеников и делал для них школу более терпимой.

Ванесса даже не думала готовить уроки и выполняла только те правила, которые ее устраивали. Однако чаще всего мы с ней ладили. Иногда она готовила класс к моему приходу. Ванесса была природным лидером, могла успокоить шум одним взглядом или пробудить интерес к уроку умным вопросом. Когда она старалась, все вокруг тоже были в ударе.

Как учитель-новобранец я понятия не имел о педагогике. От меня требовалось отстоять урок перед классом. Это было не очень трудно, тем более что в подвале я обнаружил учебники по естественным наукам. Большинство из них было написаны в 50-х годах. Как-то мы читали учебник вслух в классе, когда один мальчик поднял руку и сказал: «Однажды человек полетит на Луну».

Другой откликнулся: «Да ладно, ты думаешь, это возможно?» Этот диалог заставил меня усомниться в своей памяти. Мне что, приснилась высадка на Луне, или это было на самом деле?

Когда я рассказал ученикам о Нейле Армстронге и гигантском прорыве для всего человечества, они просто пожали плечами. «Лунный танец» Майкла Джексона во время американского турне – это все, что мои дети знали о Луне. Для них скафандром был черный кожаный пиджак с тремя молниями. Большинство из них черпали информацию из передач канала MTV.

Чтобы компенсировать недостаток моего образования, отсутствие наглядных пособий и устаревшие учебники, я доверился интуиции. Я вырос в Бронксе в 60-х и 70-х, и это научило меня быстро усваивать неписаные правила. В густонаселенном районе люди постоянно оценивали друг друга. Вы должны были с первого взгляда решить, кому можно доверять, кто смотрит вам в глаза, а кто скрывает свои мысли за солнечными очками. Рукопожатие и обещание носили характер официального соглашения. Баскетбол научил меня ценить разговор начистоту. Вы не говорите, что можете бросить мяч, – вы его бросаете. Действие значит больше слов. В какой-то момент, чтобы выиграть пари о моих атлетических способностях, я должен был перепрыгнуть через старенький автомобиль, припаркованный на обочине. Я забрал выигрыш и перепрыгнул еще раз.

Я продолжал жить по правилам, которые усвоил еще мальчишкой. Внешне Бронкс превратился в царство беззакония, но время от времени правила еще выполнялись. Мой класс не был отделен от мира, где жили мои ученики; он был частью той же экосистемы.

Прежде чем мои ученики узнали, что я был спортсменом, я заключил с ними пари. Мы все отправились в спортивный зал. Я достал лестницу, прикрепил баскетбольную сетку и выровнял ее, а потом положил сверху стопку книг. Кроме необходимых учебников я выбрал свои любимые книги, которые, как я интуитивно понимал, заинтересуют и учеников. Это был способ наладить с ними отношения – геркулесов прыжок, который намного превышал трехметровое расстояние от сетки до пола. «Если я допрыгну до сетки и достану книги, вы должны будете их прочитать, – сказал я. – Согласны?»

Дети засмеялись. Я старался представить эту задачу более трудной, чем она была на самом деле.

«Ну давай, Ритц», – сказал один мальчик, делая вид, что ободряет меня. Я посмотрел на остальных. У всех на лицах читалось: невозможно.

«Ладно. Я покажу вам свой лучший прыжок. Пожелайте мне удачи».

Нагнетая обстановку, я медленно убрал с дороги лестницу, потер руки и внимательно посмотрел на сетку.

Два быстрых шага и – прыжок! Бац! Я схватил книгу и бросил ее прямо в руки ученика: «Это тебе!»

Замерев, парень смотрел на меня округлившимися глазами. Он знал, что должен выполнить свою часть сделки. Договор был нерушим, как подписанный контракт.

Я побежал к исходной позиции.

Шаг, еще шаг – прыжок! Бац! Еще одна книга! Я вручил ее следующему ученику. Вскоре каждый из них получил книгу, а также домашнее задание. И знаете что? Все до единого прочитали свои книги. Мы узнали, какие книги и авторы произвели самое сильное впечатление, и решили прочитать их вместе в классе. Ученики не пропускали уроки, потому что им было интересно, какой трюк я придумаю в следующий раз.