Текст книги "Предел зла"

– А потом у него все наладилось?

– Потом появился некто Эльдар Измайлов, аранжировщик. У него были связи в Москве и Германии.

Это практически он раскрутил Геннадия. Без Измайлова Гена ничего бы не смог сделать. И еще… – Артемов сделал паузу. – Есть еще один человек, администратор, очень важный человек. Михаил Коротин. Это старый приятель Шатрова, он занимается всеми финансовыми вопросами. Экономический монстр. Вот на этих двух китах и держится Шатров.

Что касается остальных музыкантов его группы, то это просто наемная рабочая сила. Деньги же делят между собой Шатров – естественно, он забирает себе большую часть, – потом Измайлов и Коротин.

– Вы просто кладезь информации, Николай! – восхищенно воскликнула Лариса.

– Меня профессия обязывает, – отозвался Артемов и посмотрел на часы. – Но… Мне кажется, мы теряем время. А вот как раз и маршрутное такси в Октябрьское ущелье.

Он повернул голову к выходу из кафе. Там неподалеку притормозила «Газель» с номером «29», которая следовала из центра города в так называемое Октябрьское ущелье. Это был микрорайон, отличавшийся повышенной экологической безопасностью, удаленный от промышленных зон, и там, между холмов, в живописной местности, около леса, находился поселок элитных коттеджей. Один из них с недавнего времени и принадлежал Геннадию Шатрову, лидеру группы «Семь гномов».

– Мы если и поедем, то на моей машине, – улыбнулась Лариса. – Я давно уже не езжу на маршрутках.

– Ах, да, я и забыл, что вы у нас «новая русская», – извиняющимся тоном сказал Артемов, поднял "со стола папку и порывисто направился к выходу из кафе.

Около особняка Геннадия Шатрова Лариса заметила до боли знакомую машину – видавшие виды «Жигули», «шестерка», которую обычно использовал для оперативных нужд майор Карташов.

«Наша милиция демонстрирует свою оперативность», – подумала Лариса. В ней начал просыпаться хорошо знакомый азарт. Тем более что, похоже, снова придется контактировать со старым знакомцем.

Она знала, что Олег Валерьянович нацелился ухе на подполковника. Ему было тесно в майорском звании. Тем более что благодаря Ларисе на его лицевом счету было уже очень много раскрытых запутанных дел. Времена, когда Лариса могла называть Олега своим «карманным капитанчиком», давно миновали. Карташову вроде бы уже обещали повесить вторую звездочку на погоны, и он даже позвонил Ларисе и похвастался. Это было где-то в августе.

Сейчас уже сентябрь: может быть, это уже случилось.

"Хотя нет, если бы это случилось, он давно бы позвонил и предложил бы обмыть это дело в «Чайке», – улыбнулась про себя Лариса. Она подрулила «Вольво» вплотную к «Жигулям» и выключила мотор.

– Ну что, пойдемте? – поторопил ее Артемов.

– Подождите секундочку, – остановила его Котова. – Я хочу понаблюдать за реакцией вон того джентльмена.

И она кивнула Артемову, чтобы тот обратил внимание на коренастого человека в форме, который в сопровождении еще двух людей в штатском выходил из ворот особняка. Это был Олег Валерьянович Карташов. На его лице была написана озабоченность, он, казалось, не видел ничего вокруг, деловито спеша погрузиться в машину и уехать. Вдруг он скосил равнодушный взгляд в сторону, брови его поднялись вверх и… улыбка, снисходительная улыбка, такая знакомая Ларисе, появилась на его лице.

Лариса открыла дверцу и вышла из машины.

– Полагаю, ты совсем не удивлен, увидев меня здесь? – сказала она.

– Конечно, нет, – широко улыбнулся в ответ Карташов, а люди в штатском за его спиной удивленно и заинтересованно посмотрели на Ларису.

– Каковы результаты оперативной работы?

– Не скажу.

– Ну и не надо, – притворно надулась Лариса. – Потом ко мне же и прибежишь.

– Кто твой заказчик?

– Не скажу, – в тон Карташову ответила Лариса.

Между этими людьми давно уже было все понятно, и они не тратили времени на пустые вопросы.

Лариса понимала, зачем сюда приехал Карташов, а он в свою очередь – почему здесь находится Лариса.

Своего рода инспектор Лестрейд и частный сыщик Шерлок Холмс. Первый, правда, сейчас не понимал, в чем интерес второго, но это было уже дело десятое – Лариса добрую половину дел вела вообще без особого для себя интереса.

– К сожалению, у меня мало времени, – посетовал Карташов и посмотрел на часы. – А то бы с удовольствием поболтал с тобой.

– Полагаю, скоро эта возможность тебе представится. У тебя в кабинете. Причем по делу.

– Вы очень самоуверенны, Лариса Викторовна.

– А вы еще не подполковник, Олег Валерьянович? – не осталась в долгу Лариса.

– На днях, – коротко ответил Олег.

– Ну-ну, не забудьте известить старых друзей.

– Непременно. А это. – Олег уже открыл дверцу «Жигулей», как вдруг его взгляд остановился на Артемове, – новый помощник знаменитой сыщицы?

– Да, надо же привлекать молодые кадры, – ответила Лариса.

– Удачи, – коротко пожелал Карташов, захлопывая дверцу своей машины, и она тут же тронулась с места.

Как только «Жигули» отъехали, Артемов спросил:

– Это ваш знакомый?

– Да, и очень давний.

– Мой человек в милиции работает под его началом, – признался Николай.

– Тем лучше… Ну что, пойдемте работать?

– Пойдемте.

И они нажали на кнопку звонка, скрытую под металлическим колпаком около калитки. Вскоре на пороге появился крепкий парень, косая сажень в плечах.

– Вам кого? – хмуро спросил он, недоброжелательно оглядывая пришедших и не открывая калитки.

– Газета «Тарасовские вести», – тут же сунул свое удостоверение в нос дуболому Артемов. – Нам бы получить некоторые комментарии от господина Шатрова по поводу последних событий.

– Лариса Котова, частный детектив, – в свою очередь представилась Лариса.

Верзила хмуро и с еще большей недоброжелательностью оглядел Николая с Ларисой и после небольшой паузы, которую выдержал, вероятно, для солидности, нажал на кнопку на своем сотовом телефоне.

И отошел, чтобы не было слышно, о чем он разговаривает. Немного погодя он снова подошел к калитке.

– Заходите.

Артемов переступил порог, Лариса последовала за ним. Они пересекли небольшой дворик, который состоял из аккуратно постриженного газона и парочки плодовых деревьев, и подошли к дому. Охранник открыл перед ними дверь, и они очутились в просторном фойе. Из его глубины к ним тут же вышел невысокого роста коренастый мужчина с цепким взглядом глаз навыкате.

– Коротан Михаил Анатольевич, администратор группы «Семь гномов», – немилосердно картавя, произнес он. – Чем могу служить?

И указал на кресла, стоявшие около журнального столика. Артемов, Лариса и Коротан расселись, и администратор кивком головы предложил гостям кока-колы, стоявшей на столике.

Артемов поблагодарил Коротана за гостеприимство, вежливо отказался от колы и достаточно путано, извиняясь после каждой фразы, доложил, что он хотел бы встретиться с Геннадием Шатровым в связи с произошедшими недавно трагическими событиями и получить его комментарии.

– Комментариев не будет, – безапелляционно отрезал Коротин. – У нас тут уже была милиция, и частные детективы на пару с журналистами нам сейчас здесь ни к чему. Примите, конечно, в связи с этим наши извинения, но мы не видим никакой связи с тем, что случилось, и деятельностью популярной рок-группы.

– Вы не отрицаете, что в курсе того, что произошло? – не отставал настырный Артемов.

– Нет, не отрицаем, – выдохнул Коротин. – Но поскольку это затрагивает некоторые личные моменты, я бы посоветовал сейчас не акцентировать .внимание, так сказать, на этом деле. Единственное, что я могу сказать, так это то, что я не понимаю, почему мы должны сейчас комментировать преступление, совершенное какими-то отморозками.

– Почему вы думаете, что это отморозки?

Коротин вздохнул и, глядя прями в глаза журналисту, отчеканил:

– Запросите материалы дела в милиции и все поймете.

– И все же… Можно встретиться с господином Шатровым? Скажите, что это Николай Артемов, он должен меня помнить. – Артемова сложно было сбить с поставленной стратегической цели.

– Геннадий Николаевич, как бы вам повежливее-то ответить… – Коротан почесал в затылке. – Он не принимает сегодня никого, занят работой над новым альбомом. Когда появится информация относительно наших музыкальных проектов, мы вас известим. Телефон вашей редакции у меня есть. А что касается других проектов… – Коротин вздохнул, – тоже. И личной жизни господина Шатрова, которой вы все так интересуетесь…

Коротин не договорил, взгляд его стал тяжелым, а лицо выражало абсолютное нетерпение, выдававшее желание прервать общение с собеседниками. Было видно, что он едва сдерживается, чтобы не нагрубить и не выдворить непрошеных гостей с помощью охранника.

– Я вас понимаю… понимаю, – почувствовав осложнение психологической ситуации, затараторил Артемов. – Но, может быть, сегодня вечером по телефону я все же смогу получить какие-то комментарии?

– Я вам сказал, господин Артемов, что мы позвоним сами, когда будет что сказать относительно новой, я подчеркиваю – новой! – администратор поднял вверх крючковатый, изъеденный экземой палец, – информации.

– А общение с частным детективом тоже невозможно для господина Шатрова? – отважилась спросить Лариса.

– Боюсь, что нет. У Геннадия сейчас очень много работы, – ответил Коротан более благожелательным, но не менее твердым голосом. – А вот вы, со своей стороны, не подскажете, на кого вы работаете?

– Ни на кого, – искренне ответила Лариса. – Я стала случайным свидетелем. Меня это задело.

Смерть ребенка, абсолютно зверски и бессмысленно убитого…

– Вы что – свидетель убийства? – у Коротина брови поползли вверх.

– Нет, я видела только трупы, – ответила Лариса и заметила, что Коротан обмяк.

«Не то успокоился, не то разочаровался. Но человек серьезный, цепкий и, похоже, скрытный», – подумала про себя Котова. Пора, однако, было уходить.

Как она и предполагала, поход к Шатрову ничего не дал. Она только засветила свою персону. И еще обнаружила, что менты в лице Карташова тоже активно занялись этим делом. Что в принципе было не так уж мало в плане информации. Лариса посмотрела на часы. «Не так уж поздно для того, чтобы начать свой рабочий день в ресторане», – подумала она.

Прощание с Коротиным вышло прохладным, как в принципе и-с Артемовым. Лариса подкинула журналиста к редакции, а сама поехала в «Чайку». Там она встретилась с Городовым, который заверил ее. что все идет, как надо. Пожелав ему и дальше действовать в том же духе, Лариса с чувством облегчения покинула ресторан. Сейчас ей было необходимо, коли уж она назвалась груздем, лезть в кузов. А именно – посетить бывшую герл-френд поп-звезды Юлию Звереву и пополнить багаж информации о главном подозреваемом.

Глава 4

Юля Зверева жила в одном из тихих районов Тарасова, в стандартной кирпичной пятиэтажке. Лариса остановила машину возле подъезда и огляделась.

Микрорайон был застроен преимущественно пятиэтажными домами, похожими друг на друга, как братья-близнецы. Тем не менее место было по городским меркам весьма уютное – минимум автомобильного движения, никакого шума и суеты, газоны с осенними астрами и обрамляющими их тополями, листва которых уже начала желтеть.

Лариса поднялась на четвертый этаж и остановилась перед дверью нужной квартиры. Оттуда доносились приглушенные звуки игры на фортепьяно.

Лариса нажала на кнопку звонка. Дверь открылась без расспросов, и Лариса увидела на пороге невысокую худощавую женщину лет пятидесяти со светлорусыми короткими волосами в простом ситцевом халате. Смотрела она на Ларису вопросительно и слегка удивленно, по-прежнему не задавая никаких вопросов.

– Добрый день, – начала Лариса сама, – простите, могу я увидеть Юлию Владиславовну?

– Юлию… Владиславовну? – повторила женщина как-то испуганно. – А вы, извините, кто?

– Мы с ней не знакомы, – терпеливо стала объяснять Котова, – мне хотелось бы поговорить с ней об одном человеке. О Геннадии Шатрове, – уточнила она.

– Ox! – женщина приложила руку к сердцу и торопливо заговорила:

– Знаете, мне бы этого так не хотелось! После того как Юля с ним рассталась, она была в тяжелейшем состоянии: стресс, истерики, не дай бог! Мы сами столько вытерпели, что я даже опасалась за ее здоровье. Теперь она, слава богу, успокоилась немножко, и я боюсь, как бы всякие воспоминания снова ее не расстроили.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, я буду говорить вовсе не об их отношениях, – поспешила заверить женщину Лариса, боясь, что ей так и не позволят побеседовать с Юлией. – Не сомневайтесь, я буду более чем тактична.

– Ox… – снова вздохнула женщина и покачала головой. – Ну хорошо, проходите. Она занимается у себя… Юля! – повернувшись к двери в комнату, крикнула женщина. – К тебе тут пришли.

– Пусть проходят! – послышался звонкий голос, не прервавший фортепьянных звуков.

– Проходите, – повторила женщина, наверное мать Юли, посторонившись.

Лариса, подойдя к двери, постучала.

– Да-да! – послышался тот же голос, и Ларисе показалось, что он довольно весел. – Да проходите же, что там за церемонии? Я вовсе не занимаюсь.

Лариса толкнула дверь и вошла. Она ожидала увидеть такую же маленькую блондинку, как и мать, которая отворила ей дверь, но Юля Зверева внешне совсем ее не напоминала.

За пианино сидела темноволосая девушка, длинные волнистые пряди волос спадали ей на плечи, в узких черных брючках и темно-зеленой обтягивающей блузке, глубокий вырез которой подчеркивал высокую грудь. Вся она производила впечатление очень аккуратной и строгой, несмотря на то, что серо-зеленые глаза ее смотрели на Ларису оживленно и даже с некоторой иронией.

«Что-то не похоже, чтобы такая девушка могла закатывать истерики, – заметила про себя Лариса. – Впрочем, поглядим, что будет дальше».

– Я вас слушаю, – вежливо проговорила хозяйка, захлопывая крышку пианино.

– Меня зовут Лариса, – начала Котова. – Мой визит, должно быть, вас удивит. Я хотела бы поговорить с вами о Геннадии Шатрове, а точнее, о его отношениях с некой Яной Ковалевой.

Приветливая улыбка медленно сползла с лица Юлии. Тем не менее и враждебности в его выражении Лариса не заметила.

– Вы кто? – тихо спросила девушка, откидывая волнистую прядь волос со лба. – Вас Гена прислал?

Так скажите ему, пусть он только отдаст все мои вещи, и я больше не стану докучать ему своими визитами. Мне ничего от него не надо! Господи, я же сто раз ему это повторяла по телефону!

Девушка вскочила с круглого вертящегося стульчика и, взяв из пачки сигарету, нервно закурила. Лариса заметила, что глаза ее увлажнились.

– Успокойтесь, пожалуйста, Юля, – деликатно проговорила она, намеренно избрав такой тон.

Лариса уже поняла, что если с этой девушкой говорить жестко, то разговора не получится вообще. Теперь ей было ясно, что Юля сильно страдает. И причина этого скорее всего заключается в Геннадии Шатрове. Впрочем, это еще предстояло выяснить.

– Я пришла вовсе не по просьбе Геннадия, Юля, он, кстати, вообще отказался со мной даже встретиться.

– Это на него похоже, – усмехнувшись, вставила Юля и снова опустилась на круглый стульчик. – Так все-таки кто же вы?

– ..Вас, наверное, это удивит, но дело в том, что я занимаюсь расследованием смерти Яны Ковалевой. Вы, наверное, слышали об этой истории? Почему я это делаю, объяснять долго, и вам вряд ли будет интересно. А вообще я директор ресторана «Чайка» и пришла к вам вовсе не потому, что хочу доставить лишние проблемы и хлопоты. Мне нужно лишь знать подробности отношений Яны и Шатрова, если они вам известны. Вот и все…

Несмотря на то, что Юлии Владиславовне Зверевой было около двадцати семи лет и профессия ее была довольно серьезной, выглядела она гораздо моложе, а в светлых глазах девушки все еще было что-то очень детское и наивное, поэтому у Ларисы язык не повернулся называть ее по имени-отчеству.

Юля, кстати, совершенно не обратила на это внимания, видимо, предпочитая именно такую форму обращения.

– Понятно, – сказала она. – Вы меня извините, пожалуйста. Просто мое состояние сейчас далеко от стабильного… Конечно же, я помогу вам, чем смогу.

Вас интересуют их отношения? Это слишком общий вопрос. Поначалу, наверное, хорошие… Хотя нет, – тут же поправилась она. – Гена сам говорил, что хороших отношений у них никогда и не было и что она ему даже никогда не нравилась. Ну это понятно – кому может нравиться вульгарная проститутка, алкоголичка, которая к тому же ведет себя как базарная хабалка? Да и внешнее поведение этой особы оставляет желать лучшего. Одним словом, Геннадий познакомился с ней в тот период, когда остался ; совершенно один и дела у него шли из рук вон плохо. Вы знаете, – задумчиво продолжала девушка, и в глазах ее Лариса заметила появившиеся грусть и нежность, – Гена вообще человек очень неординарный. Таких просто больше нет. Он яркий и талантливый, он… Он просто замечательный! – выпалила она. – Но тем не менее мне он всегда казался личностью трагической…

Несмотря на то, что разговор женщин длился считанные минуты, Лариса и Юлю отнесла к той же категории. Стало ясно, что она до безумия любит Шатрова и сама отчаянно страдает от того, что любимый человек собирается теперь жениться на другой женщине.

– И он очень хороший, – продолжала тем временем Зверева. – Просто порой хочет казаться хуже, чем есть на самом деле. Он вбил себе в голову, что чем сволочнее будет поступать, тем большего успеха добьется. Чушь какая-то! – эмоционально воскликнула она. – Так я и не сумела выбить это из его головы…

А мы с ним прожили два года, познакомившись вскоре после того, как он расстался с этой Ковалевой. Вы знаете, он сразу мне не понравился, а потом… потом я полюбила его. Вот так бывает в жизни.

На губах Юли появилась грустная улыбка.

– А что все-таки за отношения связывают его сейчас с Ковалевой? – осторожно напомнила Лариса, которую в первую очередь интересовала эта тема.

– Да! – Юля махнула рукой. – Я, конечно, понимаю, что случились ужасные вещи, – кстати, я узнала об этом случайно, встретила вчера на улице Эльдара. Это друг Гены, они вместе работают. Он мне и рассказал. Ужасно, конечно, но… Мне кажется, что она сама виновата в том, что произошло.

– То есть как это?

– Я вообще-то в бога не верю, но если предположить, что он есть, то он воздает людям по их делам.

И то, что случилось с Яной, – это расплата за прежние грехи, – Юля плотно сжала губы. – А что об их отношениях, то… это вообще какая-то ерунда, о которой и говорить не стоит! Я же говорю, что это было давно и далеко не в лучший период жизни Геннадия. В нормальных условиях он никогда бы не связался с такой женщиной. Просто рядом не оказалось никого более достойного. Вот и все. Он же, в сущности, очень нуждается в ласке и заботе, хотя и изо всех сил старается этого не показать. А Ковалева… Какая уж там забота! Друзья мне рассказывали, что при ней у него дома только пьянки и процветали, грязь повсюду. Даже обеда никогда не было…

Юля спрыгнула со своего стульчика и мягкой, какой-то кошачьей походкой скользнула к серванту, стоявшему в углу. Она достала оттуда ополовиненную бутылку водки и, украдкой стрельнув глазами на дверь, быстро плеснула в хрустальную рюмку граммов пятьдесят и залпом выпила. Задохнувшись, отвернулась в сторону, зажав рот ладошкой, после чего смущенно выдохнула:

– Извините… я в последнее время что-то злоупотребляю алкоголем. – Зверева виновато, словно оправдываясь, развела руками. – Это просто защитная реакция, это помогает мне хоть на какое-то время не чувствовать так остро боль и обиду.

– А Геннадий обидел вас? – поинтересовалась Лариса.

– Да. И очень сильно, – закуривая очередную сигарету, сказала Юля. – Но только я не хочу говорить о нем плохо! – высоко зазвенел ее голос. – У меня не было и нет человека дороже, чем он! А все эти шалавы только используют его для своих целей!

То одна, то другая!.. И так всю жизнь у него было, потому что, кроме меня, он никому на фиг не нужен. Господи, как же можно этого не понимать?!

Она в отчаянии стукнула кулачком по крышке пианино, потом закрыла лицо ладонями и расплакалась. Лариса чувствовала себя более чем неловко от того, что заставляет человека, который и без того на грани нервного срыва, копаться в прошлых обидах.

Но Юля постаралась взять себя в руки, отняла ладони от лица и, еще раз извинившись, плеснула в рюмку еще граммов тридцать водки. Выпив ее, она пробормотала:

– Вы только, пожалуйста, не говорите никому, что я пила, хорошо?

Это прозвучало так по-детски, что Лариса невольно улыбнулась.

– Ну что вы, – успокоила она девушку. – У меня и в мыслях не было. Зачем мне это? Мне просто хотелось получить от вас…

– Все поняла, – перебила ее Юля, подняв руки. – Больше не буду вас утомлять. Все, буду говорить только о Шатрове и Ковалевой. Короче, познакомились они три года назад и даже какое-то время жили вместе. Яна, кстати, по-моему, и после того как родила, работала проституткой. А тогда… Тогда она просто напала на Гену. Он по доброте душевной разрешил ей пожить у него. А она, честно говоря, потеряла чувство меры, возомнив себя чуть ли не его женой! Ужас какой! – Юля передернула плечами и схватила новую сигарету.

Лариса слушала с вниманием.

– ..Она делала вид, будто не понимает, что совершенно ему безразлична и как человек, и как женщина. Что Геннадий все-таки образованный человек и не станет продолжать с ней отношения, что все это временно и несерьезно. Это же просто позор!

Не хочу говорить плохо о мертвых, но все же Яна мягко говоря, недостойная женщина, – Зверева состроила презрительную мину. – А грубо говоря, просто… проститутка. Позор для любого иметь такую подругу. Ни интеллекта, ни образования, ни воспитания, ни культуры… А уж внешность! Словно она только что из-под коровы вылезла, которую доила! И Гена говорил мне, что очень надеялся с ней вскоре порвать, но тут она вдруг объявила о своей беременности и даже пыталась вытянуть из него деньги якобы на аборт. А сама аборт делать не стала, запила – и это во время беременности! Потом она исчезла и появилась только тогда, когда узнала, что Гена поднялся, стал известен. И стала требовать денег на содержание дочери.

– А дочь действительно от него? – спросила Лариса.

– Да кто ж знает? Думаю, что нет, поскольку у Яны была куча мужиков помимо него. Как в тот период их близости, так и в последующий. Так что то, что ребенок от Гены, – вероятность очень малая.

Просто она выбрала самый выгодный, как ей казалось, вариант. Ведь у Гены больше денег, чем у остальных ее… – Юля старательно подбирала нужное слово. – Ну, словом, ясно, что я имею в виду. К тому же Шатров человек интеллигентный и мягкий, он не мог сразу послать ее куда подальше. Как это сделали с Яной остальные мужики. И опять же, заметьте, она напомнила о себе не сразу, не тогда, когда Гена был еще мало кому известен и перебивался с хлеба на квас! Она появилась только тогда, когда он стал звездой! Господи, сколько она нам нервов измотала! Шалава чертова! Простите еще раз, пожалуйста, – Юля прижала руки к груди. – Все-таки о мертвых плохо не говорят.

– Так вы с ней знакомы?

– Это громко сказано, – отрезала Зверева. – хотя мы встречались неоднократно. Она приходила несколько раз к Гене, когда я еще жила с ним. Она постоянно наведывалась, как муха надоедливая! От нее так трудно было отвязаться! Требовала денег, использовала самые недостойные методы давления. То орала, как последняя колхозница и торгашка, то пыталась на жалость надавить, рассказывала, как ей плохо живется. Меня оскорбляла, потом тут же извинялась, жаловалась мне, набивалась в подруги… Мерзость какая! – Юля судорожно сжала худые руки.

Заведя саму себя, она схватила бутылку с водкой и сделала большой глоток прямо из горлышка. В этот момент в дверь постучали. Юля стремительно сунула бутылку в нижний отсек серванта и, захлопнув его, метнулась к двери. Ларисе в этот момент снова показалось, что Юля напоминает своими движениями дикую кошку.

– Что такое? – крикнула девушка.

– Юля, тебе ничего не нужно? – послышался голос ее матери. – Может, пообедаешь?

– Ничего не нужно, спасибо, мама. И оставь меня в покое, со мной все в порядке.

– Ты не кури больше, слышишь? – не отставала мать. – Тебе же нельзя, ты знаешь!

– Знаю я все! – раздраженно отозвалась Юлия.

За дверью послышался вздох, а затем удаляющиеся шаги.

– Достали совсем… – пробормотала Юля. – Господи, куда бы мне провалиться, чтоб никого больше не видеть и не слышать?

Лариса видела, что она готова снова разрыдаться, но девушка быстро согнула длинные пальцы и вонзила ногти в ладони, чтобы физической болью заглушить подкатившие к горлу слезы и не дать волю чувствам. Потом села на подоконник, свесив стройные ноги вниз, и, опять закурив, сказала:

– Я понимаю, что вам нужно. Вы хотите понять, кому это убийство было нужно. Так вот, можете быть уверены, что Гена больше ни-че-го не собирался платить этой шантажистке. Абсолютно ничего. А доказать она ничего не могла. Шатров говорил мне, что уверен – ребенок не от него. Иначе Яна давно бы добилась проведения экспертизы на ДНК… по установлению отцовства. Он знал, что она просто блефует, поэтому и не реагировал на ее просьбы и угрозы, при мне несколько раз выгонял ее. Так что… мой вам совет – не тратьте зря времени, это не он убил Ковалеву.

– А вдруг просто вспышка ярости, вы же сами говорите, что Яна была как надоедливая муха, – не отставала Лариса. – Так что в случае чего можно было ее и прихлопнуть.

– Нет, Гена не мог совершить такое, – с завидной убежденностью проговорила Юля, и Лариса поняла, что переубедить ее невозможно.

– Юля, а что вы можете сказать об Илоне? – спросила Котова, готовая к новой бурной вспышке эмоций.

Так оно и случилось. По лицу Юли будто прошла судорога, она скривилась, потом с силой вмяла окурок в пепельницу и, соскочив с подоконника, стала ходить по комнате взад-вперед.

– Не могу даже говорить об этом, – наконец сказала она. – Все эти отношения, эта свадьба – такой фарс, водевиль, рекламная акция! Абсурд просто! Меня тошнит от этого! Ведь ясно же, что им наплевать друг на друга. К чему ломать свои жизни?

Так делают в Голливуде… Ну ладно Илона, эта глупая молодая кукла, которая еще ничего не понимает в жизни и просто играет в нее! Но Геннадий… Ведь он взрослый человек, давно сложившийся! Для чего ему это? Да, у него в крови эта пагубная страсть – действовать абсурдно. И он склонен к каким-то театральным жестам, но не может же он не понимать, что ставит на карту свою жизнь?

– Что вы имеете в виду? – удивилась Лариса.

– Простите, я не так выразилась, – спохватилась Юля. – Громкими фразами бросаюсь… Не жизнь, конечно, а свое счастье. Ведь ясно же, что он не будет счастлив с этой женщиной, что она ему не нужна!

– А с вами? – в упор спросила Лариса.

Юлия вспыхнула. Грациозным и быстрым движением забравшись на стул с ногами, она проговорила:

– Да, я считаю, что если он с кем-то и был счастлив за свою жизнь, так это со мной! И был бы в дальнейшем. И если он кого-то действительно любит помимо себя, так это меня! Конечно, вы можете иронизировать на эту тему сколько угодно!..

В словах девушки слышался некий вызов. – У меня и в мыслях не было иронизировать, – спокойно отозвалась Лариса. – Просто хотелось разобраться. Почему в таком случае вы расстались?

После столь бурной эмоциональной реакции Юля как-то сникла и тихо проговорила:

– Потому что… А! – она махнула рукой. – Ладно, я расскажу. Непонятно только, для чего вам это.

Ведь ясно, что Ковалеву убил кто-то, не имеющий к нам никакого отношения. Она же была проституткой, общалась со всяким сбродом. Вот где нужно искать.

Лариса отдавала себе отчет, что Зверева, несмотря на свой темперамент и вспыльчивость, девушка умная, к тому же хорошо знающая и чувствующая и Шатрова, и ситуацию, поэтому не могла игнорировать ее мнение. Тем не менее, раз уж она сунулась в эти отношения, ей нужно было добраться до подноготной. Поэтому она не стала прерывать Юлю, давая ей возможность высказаться до конца.

– Наверное, я сама виновата, – с тоской продолжала она. – Когда Геннадий познакомился с Илоной, я вдруг здорово взревновала. Хотя там ничего и не было поначалу. Он просто привлекал топ-модель как экзотическая фигура. Человека и мужчину она за этим не видела. Да и она совсем не в его вкусе – мне ли не знать, что Гена не любит мажорных и высокомерных дам. К тому же разница в возрасте – ему тридцать пять, ей двадцать один… Это было бы неважно в любом другом случае, но я-то знаю, что для Геннадия в женщине помимо внешности привлекательны интеллект, человечность, чувство юмора, а Илона не обладает ни одним из этих качеств. Она вообще еще не сформировалась как личность. Со временем, конечно, повзрослеет, но, как человек от природы легкомысленный и неглубокий, она не станет для Геннадия идеалом, с которым можно прожить до старости. Я же повторяю, все это рекламный трюк…

Чтобы усилить собственную популярность.

– Так почему же он остался с ней? – вернула Лариса Юлю к теме разговора.

– Потому что я дура! – неожиданно выдала девушка. – Знаете, когда я увидела, что они часто встречаются, я вдруг взбрыкнула, хотя понимала, что мое положение прочно и отношениям нашим ничего не грозит. Они же даже не спали вместе, но я почему-то так испугалась, что стала вовсю протестовать против их общения. Знаете, мне вообще глубоко претит факт измены… – мучительно выговорила она и снова вонзила ногти в ладони. – Даже если эта измена замешана на чистой физиологии.

– Так Геннадий изменял вам с Илоной? – уточнила Лариса.

– Нет-нет! Они просто общались, ходили вместе по каким-то тусовкам… Но я боялась, что он все-таки пойдет на это, и, раскричавшись однажды, заявила, что ухожу. И ушла. Он пытался меня удержать, говорил, что все это чушь, что я дурью маюсь, что он ни за что не оставит меня… А на меня как паранойя напала, твержу одно: не хочу, чтобы мне изменяли, и все! Он и так и эдак пытался меня убедить, что ничего у них нет, а я ни в какую. Впрочем, может быть, это и случилось, но теперь все равно!

Зверева закурила еще одну сигарету и продолжила свой рассказ:

– А я вообще завелась так, что уехала из города на два месяца. Миша потом говорил, что Гена меня искал все это время, а я от него пряталась… Еще и маму предупредила, чтоб не смела говорить, где я. А потом, когда вернулась, узнала, что он уже с Илоной… Вот тогда я окончательно и поняла, что люблю его до смерти и жить не могу без него. А что сделаешь? Сама виновата… Сидела и страдала в одиночестве, работу даже забросила.

– А вы не пытались объясниться? – спросила Лариса. – Убедить, что вы погорячились и что еще все можно исправить?

– Да вы что! – глаза Юли удивленно расширились. – После такого? Да я скорее язык себе откушу, чем стану просить его вернуться! Правда, я несколько раз ходила к нему, у меня же там вещи остались. Но поговорить толком нам так и не удалось, там вечно толпились какие-то люди, Гена был занят… Поговорить удавалось только с Мишей. От него я и узнавала время от времени, как Геннадий живет. Он вообще любит говорить… правду людям, как он это называет, – усмехнулась девушка. – По его мнению, человеку просто необходимо сказать что-нибудь такое, отчего ему станет больно.