Текст книги "Конь ходит буквой «Ч». Приключенческий роман"

Глава 9

Корабль замедлил ход. Подплыв ближе, на палубе его Умари увидел несколько человек в матросских панамах и одного невысокого, толстого, усатого, в широкополой шляпе. Вид у последнего был сердитый. Он пристально поглядел на пловца в бинокль. Убедившись, что тот не тонет, а держится на воде, человек в шляпе закричал ему что-то и указал рукою в сторону кормы.

Матросы спустили с кормы трап.

Умари доплыл до кормы; ладонями с лопнувшими на них волдырями, ухватился за поручни трапа, подтянулся и поставил босую ногу на ступеньку. Матросы молча глядели на него. Человек в шляпе – видимо, капитан – подошёл поближе и что-то отрывисто спросил на незнакомом Умари языке.

– Я – вэтландец, – тяжело дыша, сказал Умари, с усилием карабкаясь по трапу вверх.

Капитан что-то сердито проворчал. Один из матросов протянул руку и помог Умари выбраться на палубу, где тот, сразу обессилев, тут же сел на доски. Солёная вода ручьями бежала по телу. Матросы и капитан разглядывали его иссечённую плетью спину и переговаривались между собой.

«А кто это, собственно, такие? – подумал Умари. – Не рано ли я обрадовался? Возможно, это тоже работорговцы, сейчас вернут меня обратно на галеру…»

Но экипаж брига не был похож на смуглых, темноглазых надсмотрщиков. Это были белые люди, европейцы. Смотрели они не дружелюбно, но и не особенно враждебно.

– Пить, – попросил их Умари. – Дайте пить…

– Канто бонко?11
  Чего тебе?


[Закрыть] – спросил капитан.

Умари почмокал губами, запрокинув голову, поднеся ко рту невидимый сосуд.

– Аредо комо22
  Дай воды


[Закрыть], – приказал капитан матросу. Спасённому беглецу принесли жестяную кружку, до половины наполненную тёплой водой. Умари жадно выпил воду. Капитан выглядел недовольным. Он указал на спину Умари:

– Хео видо? Олопторо?33
  Что это? Откуда?


[Закрыть]

– Я – вэтландец, – безнадёжно повторил Умари. – Мне нужно попасть на землю. В любой порт.

– Хео мерто! Мендо!44
  Что делать! Безнадежен!


[Закрыть] – капитан махнул на него рукой и что-то приказал матросам. Они оставили Умари сидеть на корме и разошлись по своим местам. Капитал ещё раз сердито взглянул на Умари и потопал на капитанский мостик. Паруса были подняты, и бриг продолжил движение в сторону заходящего солнца.

Умари остался сидеть на палубе. Солнце почти село, беглеца познабливало. Он ещё не верил, нужно было осознать, что всё позади: вёсла, плети, измученные соседи по банке, надсмотрщики, цепи… полуторамесячный страшный сон окончился, и Умари проснулся на этой палубе… Он был свободен, и с бригом достигнет земли, а там…

А там, без единого шильда в кармане, одетый только в обтрёпанные и твёрдые от морской соли штаны, он должен добраться до своей Вэтландии. Но это были сущие пустяки, главное: он был жив.

Немного отдохнув и обсохнув, он поднялся на ноги и сделал по раскачивающейся палубе несколько шагов. Почувствовав, что передвигаться нету сил, он снова сел: в узком проходе, у стенки каюты. Вдруг изнутри каюты он услышал голос, сказавший по-славийски:

– Чёрт побери!..

Умари был изумлён и обрадован, наконец-то услыхав знакомый язык.

– Чёрт побери, – громко выругался голос ещё раз, – как они едят эту гадость?! Я не могу этого есть!!

Голос пробормотал ещё что-то. Умари с трудом поднялся на ноги и постучался в дверь каюты.

– Да что такое?! Кто ещё там? Керро!55
  Войдите!


[Закрыть] – сердито откликнулся обитатель каюты и, распахнув двери, отшатнулся: – Это кого ещё принесло?!

Полуголый, босой, с засохшей на теле солью, обгоревшим на солнце лицом, с глазами, красными от морской воды, Умари своим видом не мог внушать доверия.

– Добрый вечер, – хрипло сказал он по-славийски. – Я услышал знакомый язык и решился постучаться к вам…

Его визави имел узкое лицо, был высок, довольно молод, с моноклем в глазу, одет богато. Ворот его сорочки был небрежно распахнут, манеры – свободно-брезгливы.

– Кто вы такой? – изумлённо спросил он, оглядывая незваного гостя. – Откуда вы взялись?!

– Из моря, – сказал Умари. – Я бежал с галеры…

– Что-о?! Откуда вы знаете славийский?

– Я – вэтландец.

– Ну войдите, – вовсе не обрадовавшись земляку, разрешил господин. – Давайте, входите.

Умари переступил порог. Каюта была невелика, но чисто убрана. Он увидел аккуратно застеленную койку и столик, на котором стояла железная тарелка с едва тронутым ужином и глиняная бутыль, видимо, с водой или вином.

Умари присел на пол у стены. Хозяин каюты притворил дверь.

– Не найдётся ли у вас глотка воды? – спросил беглец: выпитые им полкружки не смогли утолить его жажды.

– С пресною водой на судах сами знаете как, – сухо сказал хозяин каюты и налил из бутыли в стакан светло-розовую жидкость. – Сильно разбавленное славийское. Больше ничего нет.

Умари благодарно взял стакан и мигом осушил его. Славийское прибавило ему сил. Хозяин каюты с ужасом оглядывал его ободранные ладони и изрубцованные плечи.

– Бежал с галеры?!

Умари кивнул, возвращая стакан.

– Как вы там оказались? На галере?

– Попал в плен, был продан в рабство…

– Пиратами, что ли?

– Да, пиратами.

Славиец уселся напротив него, на койку.

– Однако!.. А я уже забывать начал родной язык. Тут ни одна собака не знает славийского. Болтают на тарабарском. Я понимаю, но совсем немного. И кок на этом корабле сумасшедший! Во что он превратил осетра?! – славиец показал на свою тарелку. – Что вы так жадно смотрите?.. Вы, быть может, желаете его доесть? Эту отраву?! Впрочем, могу представить, чем вас там кормили, на ваших галерах. Ну что ж, если не брезгуете…

«Брезгую…» – Умари стало смешно.

Он старался есть прилично, но, видимо, разучился. Славиец с презрением смотрел на эту вакханалию. Умари потянулся и поставил на стол пустую тарелку.

– Можно позвать этого чёртова кока и велеть принести ещё, – сочувственно-брезгливо предложил хозяин каюты. – Но вы умрёте от заворота кишок.

– Да, не стоит, – согласился Умари, с сожалением чувствуя, что гостеприимный хозяин прав.

– Имя? Кто вы?

– Умари, – сказал беглец, не отвечая на второй вопрос. – А вы?

– Граф Лер.

– Куда плывёт этот корабль?

– По счастию, в Европу.

– Вы сами – из Славии? Вы проживаете там?

– Проживал, – поморщился граф Лер. – Больше не проживаю. Плыву в своё имение в Европе, благо оно у меня имеется. Порядочные люди бегут из Славии.

– Почему?

– А вы что, давно покинули остров, что не знаете почему? – прищурившись, полюбопытствовал граф.

– Больше месяца…

– Ах, так вы не в курсе последних событий!

– Нет, – насторожившись, Умари покачал головой. – Почему же порядочные люди покидают Славию?

– Потому что страна захвачена.

– Кем?

– Люберийским королём.

– Аэлендом?!

– Да каким ещё Аэлендом, Аэленд давно в могиле! Бывшим герцогом Ч*.

– Что?!!!

Умари не мог поверить своим ушам. Аэленд мёртв?!

– Когда это случилось? – глухо спросил он.

– Что – случилось? Герцог занял территорию Славии? Совсем недавно. Предатели из славийской знати ожидали его с хлебом-солью.

– Когда погиб Аэленд? Как? Что с его братом?

Умари боялся задать главный для него вопрос.

– Аэленда убили ночью в его постели. Герцог узурпировал власть в Люберии. Брат Аэленда бежал куда-то… Славия сдалась герцогу почти без боя. Силлона он пленил и, говорят, заковал в цепи. И знаете, кто ему помог захватить нашу страну?

– Кто?

– Вдовствующая королева!

– Генна?!

– Да, представьте себе! – воскликнул Лер. – Генна! Старуха по уши втюрилась в проклятого узурпатора!

– Генна?!..

Умари чувствовал, что ум у него заходит за разум. Как могла верная жена Флаолина, мать троих дочерей, мудрая, милая Генна…

– А супруга Силлона?

– Не знаю. То ли вместе с королём в заточении, то ли продана герцогом в публичный дом, то ли в монастыре…

Умари, наконец-то решился:

– А что же Вэтландия?..

– А что сделает ваша Вэтландия, если новый король – ставленник герцога? Вы, конечно, не знаете об этом?

– Что значит: «новый король»? – переспросил Умари изменившимся голосом.

– Сколько же времени вы не были в своей стране? Явно, больше месяца. Вы не застали прихода к власти нового короля?

– Какого нового короля?!!

– Троюродного брата вашей бывшей королевы.

– Роана?!!

– Роана.

– А королева?..

– Что – «королева»? Её нет в живых. Супруг подорвал её вместе с сыном в купальне.

Каюта, Лер, море, чайки, дельфины, надсмотрщики – всё это плыло перед глазами Умари, кружилось и никак не могло остановиться.

– Повторите ещё раз. Я не понял, – медленно попросил он.

– Ну я не знаю, – Лер начал раздражаться, – что там такое произошло на самом деле, но Ильчиэллу и сына взорвали в купальне, где-то под Фрилэндом, а консорт исчез, и, говорят, это сделал он.

– Зачем? – хрипло спросил Умари. – Зачем он это сделал?

Лер удивлённо поглядел на него:

– Я-то почём знаю? Поговаривают, он ревновал её. Вроде как, даже к самому новому королю. Впрочем, сомневаюсь. С его стороны было глупо убивать её – чего он этим добился?

– А сам консорт? – спросил Умари также хрипло. – Куда он делся сам?

– Да что вы привязались ко мне с этим консортом?! Меня очень мало интересуют вэтландские дрязги. Лично я не верю в эти сплетни… Как-то вы совсем плохо выглядите. Не нравитесь вы мне. Не вздумайте окочуриться у меня в каюте!

Он внимательно вгляделся в измождённое лицо Умари.

– Выпьете виски?

Его визави едва приметно кивнул. Лер достал из дорожного саквояжа бутыль в оплётке и серебряную стопку, плеснул в неё виски. Умари медленно протянул руку. Блеснуло, очищенное морем, кольцо из тонкого металла на безымянном пальце беглеца. Лер уже обращал внимание на это странное кольцо, но на сей раз его острый – вооруженный моноклем – глаз разглядел на кольце гравировку: сплетённые венком оливковые ветви и чайку. Это был герб Вэтландии.

Глаза путешественника и гостя встретились, и первый вдруг нахмурился от осенившей его догадки. Он ещё раз оглядел исхудавшего до костей, полуголого беглеца, с осунувшимся лицом, обросшим щетиной, которая казалась седой от засохшей на ней соли, с истрескавшимися губами, с рубцами от ударов плети на плечах, и пробормотал:

– Боже… Неужели?!

Умари тяжело вздохнул и кивнул.

– Да как же они посмели? – пробормотал Лер.

– У меня с герцогом Ч* давние счёты…

– Простите, Ваше Высочество, что я тут наболтал вам, – Леру неприятно было вспомнить, каким тоном и в каких выражениях он сообщил вэтландскому консорту о гибели его жены и ребёнка. – Простите, совсем не хотел причинять вам боль.

Умари молча проглотил виски.

Глава 10

– Спасибо, граф, – вздохнул Умари, прощаясь с Лером в лиссабонском порту. – Спасибо за всё. Если только буду жив, я не забуду вашей услуги.

– Удачи, удачи, – сказал несентиментальный граф Лер.

– Я возмещу вам все расходы, – пообещал консорт. – Если только буду жив…

– Ах, оставьте, – неожиданно раздражённо перебил Лер. – Какие расходы!..

– Спасибо, граф, – с чувством повторил Умари.

Корабль отошёл из Лиссабона во Фрилэнд, унося на борту бедно и просто одетого, бородатого мужчину. Это был вэтландский консорт.

Впервые после полуторамесячного отсутствия, 28 сентября, в четвёртом часу вечера, Умари ступил на родную землю. Большой фрилэндский порт – тот самый, где когда-то Джюс провожал на корабль сестру герцога Ч*, – жил прежней жизнью. Носильщики таскали тюки и чемоданы, одни корабли причаливали, другие поднимали паруса и уходили в море… По небу бежали мелкие облачка, бродячие продавцы предлагали мороженое и сувениры… Этой землёй правил теперь жалкий и опасный кузен Ильчиэллы по имени Роан, – и это никак не укладывалось у консорта в голове.

Он быстро шёл по набережной. Внимание его привлекла размещённая на столбе афиша: огромный белый рояль, девушка в бархатном красном платье на его фоне, и напись:

«С 27 сентября по 10 октября, Фрилэнд-опера. Олеана Мэй. Сольные концерты»

«Вот это удача!»

И Умари направился к гостинице «Эвридика» – самой лучшей в городе.

Олеана в своём номере готовилась к вечернему концерту. Подготовка эта состояла в том, что при зашторенных окнах она расслабленно лежала в кресле, прикрыв глаза, время от времени делала глоток из глиняной кружки с травяным отваром и старалась ни о чём не думать. Часа за два до концерта она приедет в театр, наложит грим и будет распеваться. Сейчас нужна была тишина и внутренняя пустота. Вечером голос её заставит слушателей смеяться и плакать, переживать душевное очищение и ощущать небесную благодать… Олеана знала о том, что её пение творит такие чудеса, из газет и от бесчисленных поклонников её таланта, осыпавших певицу цветами после каждого выступления…

Так сидела она в тишине, и вдруг в дверь постучали. «Просила никого не пускать» – подумала Олеана, досадуя на консьержа, но откликнулась на стук:

– Войдите!

Открылась дверь, и в номере появился обросший бородой мужчина, одетый в рубашку из грубого холста и рабочую куртку. Сперва Олеана подумала, что это – какой-то настырный поклонник её таланта, но вглядевшись в серые глаза вошедшего, вдруг вскрикнула от неожиданности:

– О!.. Ваше Высочество?!!..

– Можно войти? – спросил Умари, с нежностью глядя на обитательницу номера, некогда бывшую его подследственной. Олеана сильно изменилась с той поры. Её милое лицо утратило детскость и приобрело девичью теплоту и очарование. Тонкие черты стали определённее, русые косы были уложены вокруг головы, длинное синее платье придавало благородства грациозной фигуре певицы. Узнав консорта, Олеана разволновалась так, что даже забыла о своём вечернем концерте. Не смея спросить, откуда он, и почему в таком виде, она робко пригласила его присесть в своё кресло и растерянно хотела угостить своим напитком. Умари был растроган тёплым приёмом. Видя, что смутил певицу своим визитом, он попросил её ни о чём не беспокоиться, а дать ему перо и бумагу.

– Ты давно уехала из Лавэнны? – поинтересовался он, желая понять, сможет ли отрешённая от мира певица поведать ему последние новости.

– Я гастролирую уже месяц, – сказала Олеана. – После похорон… О, Боже! Ваше Высочество, вы…

– Я всё знаю, – быстро перебил консорт и сдвинул брови. Олеана глядела на него с глубоким сочувствием, боясь каким-нибудь неосторожным словом растравить его рану.

Умари взял перо.

– Я напишу несколько писем. Ты сможешь отправить их в Лавэнну?

– Да-да, конечно!

Он окунул перо в чернильницу и принялся писать. Олеана тихонько присела напротив, разглядывая его осунувшееся, обросшее бородой лицо и натертые, омозолевшие руки. На безымянном пальце правой был белый ободок – след от кольца консорта, которое Умари из предосторожности снял.

Тут в дверь постучали, и кто-то сказал приятным тенором:

– Олеана, ты готова? Карета уже подана!

Консорт, в изумлении, оторвался от листа:

– Однако, знакомый голос!

– Ох, – Олеана всплеснула руками, – ведь это же Фарли… Я так растерялась, что забыла сказать вам, что он здесь… Он обещал сегодня отвезти меня на концерт.

– Фарли?! Пускай он скорее идёт сюда!

– Фарли! – позвала Олеана. – Зайди, пожалуйста…

Дверь распахнулась. Фарли, в парадном шёлковом камзоле, с бабочкой на шее, с изящной тросточкой в руках, был хорош собою до чрезвычайности. Он оглядел Олеану:

– Ты готова? Ого, да ты не одна…

Он посмотрел на бородатого гостя певицы, потом вытаращил глаза, потом выронил тросточку, а после подавленно проговорил:

– Вот говорил же я, что борода Умари будет к лицу…

Консорт покачал головою и улыбнулся.

В глазах у Фарли стояли слёзы:

– Умари… Где же вы были?..

Умари встал, они обнялись. Молочный брат Ильчиэллы всхлипнул. Когда руки Фарли крепко обхватили спину консорта, тот незаметно поморщился от боли. Глядя на обоих, Олеана почему-то расплакалась.

– Тебе надо ехать, – тихонько сказал ей Фарли. – Прости, я не смогу сопроводить тебя сегодня…

– Фарли, о чём ты?.. – пробормотала Олеана. – Как можно извиняться?.. Я оставлю вас, Ваше Высочество, – почтительно обратилась она к Умари.

– Удачного тебе выступления, – тепло сказал консорт.

Едва дверь за Олеаной закрылась, Фарли вскричал:

– Но где?! Где же вы были?!

– Плавал на галере по Средиземному морю.

– На галере?!!!

От изумления Фарли рухнул в кресло, волосы у него встали бы дыбом, если бы не были напомажены.

– Они застрелили Ланта и Кристиана – обоих моих сопровождавших, потом оглушили меня, увезли на Сандини и приковали там к веслу… Герцог Ч* в своей изобретательности превзошёл самого себя. Однако, обо мне мы после поговорим… Почему ты здесь? Что творится в Лавэнне?

– Вы… Вы знаете?.. – полным страдания взором Фарли посмотрел на консорта. Тот был суров и непроницаем.

– Да. Как это произошло?

Фарли, прогоняя набегающие на глаза слёзы, рассказал о фрилэндской трагедии. Умари слушал молча и сосредоточенно.

– И говорят, что это сделал я? – спросил он, наконец.

– Не говорят, – энергично поправил Фарли. – Кому придёт в голову говорить подобную чушь?! Это – официальная версия. Объявлен розыск, вас ищут. Предполагают, что вы могли покончить с собой.

– А зачем я… зачем я всё это сотворил?

– Умари, мне этого не повторить, тем более – в вашем присутствии.

– И всё же?..

– Вы ревновали королеву к Роану, – сообщил Фарли, гневно прищурившись.

– Вот ведь сволочь, – не удержался консорт, хотя и слышал эту версию от Лера. Он в исступлении стукнул кулаком по столу, так, что из чернильницы брызнули на стол чернила. – Как язык у него повернулся?!.. Ох, ладно, чёрт с ним, позже об этом. Расскажи, что сейчас происходит в столице.

Фарли поведал консорту обо всём, что пережила Лавэнна за время его отсутствия. Рассказал он и о своём визите к Блэйку.

– Я как раз собирался писать ему, – сказал Умари. – Нужна его помощь. Без него мне не справиться с пиратами.

– С какими пиратами?

– Королева и маленький – у пиратов…

– Что?! – Фарли вздрогнул и испуганно посмотрел на консорта. – Умари, что такое вы говорите?!..

Умари посмотрел молочному брату королевы в глаза:

– Фарли, они живы!

– ?!

– Фарли, они живы и похищены пиратами.

Во взгляде молочного брата Ильчиэллы появилось сочувствие:

– Умари… я всё понимаю, но…

– Ты видел их тела? – перебил Умари.

– Но…

– А хоть кто-нибудь видел?

– Но…

– А как ты думаешь, почему никто не видел тел?

– ?..

– Фарли, как только я услышал, что это был взрыв, сразу усомнился в их гибели. Твой рассказ окончательно убедил меня. Ты только представь, как сложно что-то взорвать: нужен опытный подрывник, надо подложить взрывчатку, привести взрывное устройство в действие, самому при этом остаться целым… Для чего все эти сложности, если можно застрелить, заколоть, зарезать? Отравить, в конце концов!. Смотри: всё сгорело дотла, тел никто не видел… Тому, кто хочет убить – это вовсе не нужно!.. Понимаешь меня?

– Вы хотите сказать, что взрыв и пожар…

– Ну конечно. Взрыв и пожар были нужны, чтобы создать иллюзию их гибели и замаскировать похищение. Ты же сам повторил мне слова Гриндея: «мы ничего не могли разглядеть, всё было в дыму».

Фарли несколько минут с бесконечным изумлением смотрел на консорта. Потом лицо его изменилось, просияло:

– Какой же я дурак!! Как же я не дошёл до этого своей головой?!

От радости он был готов запрыгать, но тут же посмотрел на консорта озадаченно:

– Но зачем?.. Для чего всем внушили, что они мертвы?!

– Чтобы посадить на трон герцогского ставленника.

– Но где могли их спрятать?!

– Их скрывают те, кто их похитил, Фарли, – консорт поглядел на собеседника тяжело. – Они – в руках у пиратов. И Блэйк…

– Умари, Блэйк не поможет! Я был у него. Он… Он арестует вас!

– Даже если я смогу убедить его, что королева и наследник живы?

– Он вам не поверит. Ему не выгодно верить.

– Не выгодно?.. – Умари задумался.

– Он же Глава Департамента теперь. А если на трон вернётся Ильчиэлла, он снова станет заместителем.

– Возможно, ты и прав, – мрачно сказал Умари. – Придётся мне ехать к пиратам одному.

– К пиратам?!

– Ну да.

– Одному, к пиратам?! Умари, это безумие! Вас убьют там сразу же!

– Я прикинусь, что бежал из тюрьмы, доберусь до их капитана, попрошусь в пиратскую команду и разведаю, где скрывают Ильчиэллу с Ильдаром. Если нечего ждать помощи Блэйка, я должен найти их сам. И нельзя терять времени!

– Но почему вы так уверены, что их прячут у себя пираты?

Умари хотел, но не смог повторить Фарли фразу, услышанную им в трюме. Только догадавшись, что его жена и сын живы, консорт осознал её чудовищный смысл…

– Мне намекнули на это, когда везли на Сандини, – сказал он. – Видимо, чтобы мне было не очень скучно вкалывать на галерах…

Глава 11

Пираты – бич жителей Хаатро – обитали на далёком острове в океане, носившем название остров Акулы. Давно Умари лелеял мечту, объединившись с Силлоном, найти и разорить это осиное гнездо, но руки не доходили. Пираты редко совершали налёты на вэтландские корабли, предпочитая богатые добычей славийские суда. Об их командире ходило много слухов. Говорили, что в прошлом он был пленён, бежал, потом возглавил пиратскую команду, собрав под чёрным флагом головорезов со всех концов Атлантики. Сейчас у него было несколько флотилий захваченных кораблей и, полагали, более двух тысяч человек экипажа. Он достиг такого положения, что мог командовать своим флотом с берега, и сам выходил в море редко.

Что могло связывать прожжённого морского волка с аристократичным герцогом Ч*? Возможно, давняя дружба, или отношения их были чисто деловыми, одно было ясно: капитан пиратской команды заодно с узурпатором двух третей острова Хаатро. Умари предполагал, что будущий властелин Хаатро посулил хозяину острова Акулы корсарскую грамоту – право на захват судов враждебных стран. Выполнил бы он своё обещание, захватив с помощью пирата все три государства родного острова? Вопрос риторический…

…Так называемая «пиратская гавань» располагалась милях в восьмидесяти от Фрилэнда. Это был шумный и злачный порт, куда редко заходили крупные суда. Там швартовалось множество мелких торговых и рыболовецких судёнышек. Втайне всем было известно, что прибрежные таверны пиратской гавани – излюбленные места отдыха морских разбойников.

Переодетые Умари и Фарли оставили подводу, на которой прибыли, у одной из таких таверн, и зашли внутрь.

Время было вечернее. Прокуренный зал был забит пьяной публикой. Наши герои протолкались к стойке, взяли пиво и хотели завязать разговор с хозяином таверны, но тот был занят: шла большая попойка. Ему приходилось наливать и наливать бесконечные пенные кружки, то и дело покрикивая в кухню на уставших поваров…

Фарли и Умари отошли с пивом в зал и, так как пустых столиков не было, примостились на длинной лавке, где уже сидело и болтало человек шесть моряков. На новоприбывших никто не обратил особого внимания, соседи лишь поморщились оттого, что их потеснили.

Рядом с Умари сидел сильно пьяный мужчина средних лет, лысоватый, с голубыми глазами. Пьян он был уже настолько, что ему было всё равно, с кем болтать. Он обернулся к Умари и флегматично спросил:

– Ты хто?

– А ты? – вопросом на вопрос ответил консорт.

– Я? Эл, – представился сосед.

– Меня зовут Лог, а это – Инн, – кивнул Умари на Фарли.

– Откуда приплыли?

– А тебе какое дело? – беззлобно полюбопытствовал Умари.

– А ты мне не хами! – неожиданно Эл рассердился и стукнул днищем кружки по столу. – Молчать, мелочь! Я – капитан! Отвечать, как положено!

Умари, усмехнувшись, перемигнулся с Фарли.

– Слушай, кэп, – сказал он, – а ты, часом, не знаешь ли, как попасть к пиратам?

– К пиратам?! – Эл слегка протрезвел от неожиданного вопроса. – А!.. это очень просто… Покупаешь корабль побогаче, выходишь в море и дрейфуешь… Пираты сами тебя найдут! – Эл расхохотался, страшно довольный.

– Ты! – шутки в сторону, – негромко сказал ему Умари. – Если не знаешь – помалкивай, а если знаешь – пойдём, приятель, потолкуем на воздухе…

Эл посмотрел на него затуманенным взором:

– Грубиян ты, братец, – пробормотал он невнятно, но что-то соображая в уме. – На что тебе пираты-то сдались?

– Ну пойдём, поговорим…

Эл тяжело поднялся. Он был в капитанской жилетке и тельняшке, имел небольшое брюшко.

– Ну пошли, – со вздохом проговорил он.

На тёмной улице все трое спустились с крыльца таверны, в сторонке сели на поваленное дерево. Чётким голосом Умари заговорил:

– Я позавчера бежал из одного очень неуютного местечка. И деваться мне некуда. Мой приятель, – он кивнул на Фарли, – при деле, но взять меня не может. А деньги мне нужны до зарезу – я нищ и гол, как сокол…

– Ты врёшь, – сообщил Эл. – Ты лазутчик короля, и вынюхиваешь тут; сейчас я заколю тебя и другана твоего тихонько…

– Вру?.. – переспросил Умари и стянул с плеча и верхней части спины рубашку. – Полюбуйся. Лазутчик короля?!

Эл ощупал шрамы от ударов плети, плохо видные в темноте, и, дыша перегаром в лицо консорта, усмехнулся:

– Допустим, поверил. Что от меня тебе нужно?

– Помоги выйти на капитана пиратов! Глядишь, договорюсь с ним, возьмёт меня в дело. Чем сможем, мы рассчитаемся с тобой, – дружок мой пока при деньгах…

– Да не вопрос, – заявил Эл. – Тебе крупно повезло. Завтра в семь утра моя шхуна уходит к острову Акулы, где проживает тот, кто тебе нужен. Так и быть, отвезу тебя туда. За пятьсот монет…

– Пятьсот монет? – возмутился Фарли.

– Или по домам, – флегматично отозвался Эл.

– За пятьсот монет я доберусь до острова Акулы вплавь, – заявил Умари. – Двести пятьдесят и не шильдом больше!

– По рукам, – согласился Эл. – Шхуна моя – во-он там, крайняя у причала. Завтра в семь я отхожу. Бывайте, ребята, – Эл лениво поднялся и, пошатываясь, побрёл обратно в таверну.

– Я поеду с вами, – сказал Фарли, проводив Эла взглядом.

– Нет, Фарли, – сказал Умари, – я поеду один.

– Но почему?! – топнул ногой Фарли.

– Я могу погибнуть. И кто останется? Кто тогда им поможет?!

Фарли вздохнул.

– Если я не вернусь, тебе нужно будет действовать одному. Ведь только ты знаешь, где искать меня и её…