Текст книги "Тринадцатый"

Алёнушка

Весь вечер Лена, соседка по палате, развлекала своими разговорами Алёнушку. Рассказывала небылицы из своей семейной жизни и из жизни друзей. Угощала фруктами, которые принёс её муж. От обиды и нервного напряжения, Алёнушка не смогла заснуть за целый день ни на минуту. Ей всё казалось, что если она заснёт, то обязательно пропустит приход Ванечки. Но время шло, а Ваня не приходил.

Алёнушке, вдруг, очень захотелось побыть одной. Она не могла дождаться, когда наступит долгожданный отбой. Время тянулось необыкновенно медленно. Стрелки на часах не желали двигаться вперёд. Она по инерции кивала головой на разговоры Лены, а сама без отрыва смотрела на циферблат.

Когда, наконец – то акушерка властным движением выключила свет, Алёнушка вздохнула с облегчением. Лена блаженно потянулась в темноте.

– Слушай, как хорошо потянуться. Больше всего в беременности меня раздражают две вещи: нельзя потянуться и нельзя спать на животе. А тебя какие?

Алёнушка призадумалась. Лена не торопила её с ответом.

– Да, меня это тоже очень не то что бы раздражало, но как – то этого не хватало.

Лена довольно хихикнула и удобно устроилась на постели.

– Спокойной ночи. Будем спать. Хорошо, что сегодня еще ночью не принесут на кормление. Можно выспаться. А потом прощай спокойные ночи. Надо будет полгода вскакивать по первому зову. Ну да ладно, такова наша женская доля. Спокойной ночи.

В палате воцарилась тишина. Даже шумы города не тревожили обитателей роддома. Алёнушка лежала, не шевелясь, и смотрела в одну точку, – блик на стене. Лена ещё несколько раз тяжело вздохнула, сопровождая вздохами свои мысли, и через некоторое время мирно засопела. В этот момент Алёнушка почувствовала прилив необычайного одиночества, какого не чувствовала с похорон бабушки. Только тогда её от одиночества спас Ванечка. Сегодня же он своим не вниманием снова вернул Алёнушку к этому гадкому чувству. Перед глазами снова всплыли те памятные траурные дни.

С бабушкой пришли попрощаться огромное количество людей. Все несли цветы. Их было столько много, что Алёнушка даже растерялась, не знала, куда их класть. Она говорила всем слова благодарности, за внимание и поддержку. Знакомые, близкие, подруги и друзья бабушки целовали Алёнушку и помогали пережить горе. Все дни прощания и поминки прошли, как во сне. Ей всё время казалось, что это просто страшный сон, и она скоро проснётся. И она проснулась. Проснулась на второй день после похорон. Пустота объяла её. Не умывшись, не покушав, она поехала на кладбище. Целый день она провела около могилы бабушки. Только под вечер, старенький сторож прогнал её домой. А на выходе, прямо у кладбищенских ворот она повстречала Ванечку.

Будущий муж навещал могилы своих родителей. Вот уже десять лет подряд в один и тот же день он приходил на кладбище в этот роковой день. Девять лет, Ваня и его старший брат Николай приезжали вместе. Но, к сожалению, в этом году Николай был в командировке за рубежом и Иван один поехал на кладбище. Уж так получилось, что он запоздал и когда вышел, вместе с симпатичной девушкой в черном платке на автобусную остановку, то от автобусов и след простыл. По расписанию движения автобусов он понял, что им вместе с очаровательной спутницей придется мерзнуть на апрельском ветру часа два. Он сначала решил подождать автобуса. Но уже после двадцати минут стояния на остановке понял – замёрзнет. Девушка же наоборот казалось, не реагировала на холод. Ей было абсолютно всё равно. Несколько раз она даже порывалась уйти обратно на кладбище. Ване вдруг стало ужасно её жалко. Он вспомнил себя после гибели родителей. Откинув подальше всю свою стеснительность, он подошел к незнакомке в черном платке.

– Извините, что отвлекаю вас, но у меня к вам одно маленькое предложение.

Тринадцатый

Тринадцатый очнулся от неприятного ощущения – сырость. Тело младенца жило по своим природным законам. Потерпев некоторое время, Тринадцатый решил напомнить окружающему миру о своём существовании. Как же он был поражён, когда вместо разумной речи из его маленького ротика по палате разнеслось пронзительный вой «У – а».

– Тьфу ты, совсем забыл. Из – за встречи с Неприятным всё знания вылетели.

Рассуждал он сам с собой, не переставая требовать к себе внимания, крича во все горло. Лежащие рядом малыши решили его поддержать. В детской заверещало сразу трое малюток. На хор младенцев отреагировала только старенькая нянечка.

– Что раскричались – то, мои малютки хорошие?

Она обошла всех подряд, проверяя каждого. Последним в кроватке лежал Тринадцатый.

– Вот кто у нас шум поднял! Не кричи, сейчас мы твою беду исправим.

Ласковыми движениями она перепеленала малютку и положила обратно в кроватку. Младенец успокоился и закрыл глазки.

– Вот умница, спи. Тебе спать надо, что бы расти большим и здоровым мальчиком.

Погладив малютку по животику, нянечка вышла из палаты. Тринадцатый замер. Неопределённое чувство, до сих пор ему неведомое стало щемить в его маленьком животе. Он поворочался, покряхтел, пустил слюни и закричал во все горло. Животный голод пронзило всю его плоть.

На его призыв в палату пришла не старенькая нянечка, а молоденькая сестричка.

– Что кричим и не даём спать другим детям?

Тринадцатый на секунду замолчал и выпустил целый поток слюны.

– Вот это да! Не успел родиться, уже есть просит.

Сестричка без лишних слов, принесла бутылочку с кипяченой водой. Тринадцатый, жадно причмокивая, высосал все сто грамм. Желудок разбух, глаза сами закрылись от усталости. Плоть успокоилась. Он подождал, когда медсестра покинет палату, и вылетел из младенца. Ему срочно надо было доложить о судьбоносном вселении.

Тринадцатый замер на минуту в палате, что бы расправить изрядно помятую мантию. В этот самый момент его насторожил еле слышный шелест. Он оглянулся. Над тельцем крохотной девочки зависла душа в изящной мантии.

– Эй, ты чего? Чего тебе надо? – Насторожился Тринадцатый.

– Ничего. Имею право рассмотреть свою плоть. – Не оборачиваясь к Тринадцатому заявила изящная душа. – А, я ничего. Даже можно сказать красавица. Глаза голубые, большие. Волосы будут чёрные. Личико белое. Ноги от ушей. – Гроздья самолюбования облепили мантию Изящной.

Тринадцатому стало очень удивительно, что душа так расхваливает свою плоть.

– А, ты кто у нас? – Обратила Изящная своё внимание на Тринадцатого.

– В каком смысле? – Не понял её вопрос Тринадцатый.

– Ну, в смысле пола? Девочка или мальчик?

– Мальчик.

– Понятно. – Не скрывая разочарования, протянула Изящная душа. Ей, видимо, очень хотелось, сравнить свою плоть с другой женской плотью. И, конечно же, она бы осталась победительницей в сравнении. Потешила свою гордость. – А, ты не в курсе, кто у нас третий?

– Нет. – Пробубнил Тринадцатый в ответ. Ему начинало надоедать общество Изящной души. Слишком уж она была самовлюблённой. – Не интересовался. Не когда было. А, тебе то зачем это знать?

– Мы могли бы собраться, и отметить вселение. Люблю праздники, вечеринки. Так интересно. Тебе разве не интересно? Или ты болеешь чем?

– Мне некогда. Я ещё не доложил куда следует, о вселении.

– Я тоже ещё не доложила. Но, за чем спешить. Какая разница, когда доложить. Можно и завтра этим заняться. А сегодня повеселимся. А? Как ты на это смотришь?

– Отрицательно. У меня много дел. Надо лететь. Я и так сильно задержался. Пока.

– Ну, как знаешь. – Фыркнула в ответ Изящная душа. – Зануда.

Тринадцатый не обратил на претензии Изящной души внимание. Оглянувшись на маленькое тельце, он заспешил в Небесную канцелярию. Его карьера в человеческом теле началась. Прежде, чем упорхнуть на положенный доклад, он залетел в палату к маманьке. Алёнушка не спала. Она не подвижно лежала на кровати в столь поздний час с открытыми глазами. Из её больших карих глаз беспрестанно текли слёзы. Тринадцатый мантией коснулся к одной из слезинок – мантия покрылась горечью.

– Вот гады! Обидели! Не волнуйся мамочка, не плачь. Я за тебя отомщу.

Он вылетел из роддома и полетел в город собирать Радость и Спокойствие. Пьяные компании он облетал, обращал внимание только на здоровые эмоции. Собрав приличную гроздь, Тринадцатый вернулся в палату и рассыпал эмоции над Алёнушкой. Постепенно маменька успокоилась. Радость и Спокойствие выполнили своё предназначение. Когда Алёнушка крепко уснула с улыбкой на губах, Тринадцатый полетел на доклад.

Школа

Душам – ученикам, в конце занятий, объявили о предстоящей экскурсии на землю, в ближайшие два дня. Это известие взбудоражило только новичков. Души, которые отработали в теле сроки многократно, отнеслись к этому спокойно.

– Только зря время потеряем. Ничего интересного нам не покажут.

На следующий день занятия были отменены. После завтрака всех выстроили в колонну по четыре – экскурсия началась. Во главе группы находился Куратор. Все дружно, по команде, спустились на землю по длинному эскалатору. Темнота окутывающая группу удивила Тринадцатого. На земле была ночь. Земное и небесное Время жили в разных соотношениях.

Тринадцатый этого не знал, и просто не мог знать, с его не большим опытом.

Куратор, один из самых заслуженных и принципиальных Излагателей пересчитал учеников и приказал следовать за ним. Группа, пролетев над огромным полем, а затем над небольшим парком, опустилась на лужайку перед средневековым замком. На фоне чёрного звёздного неба, старый замок выглядел зловеще. Взамке, на протяжении двух веков размещалась клиника для душевнобольных. Именно в данную клинику душ-школяров водили на экскурсию.

Во многих окошках замка горел тусклый свет. Куратор направил группу сразу на третий этаж. Здесь находились буйно помешанные. Из палат доносились кошмарные крики. Выбрав палату, где больше спящих пациентов, Куратор пригласил учеников следовать за ним. Экскурсия началась. Куратор намётанным нимбом выбрал спящего больного и завис над ним. Вся группа обратила внимание, что спящего толстой пеленой окружала Мания Величия. Оглядев всех присутствующих учеников зорким взглядом, Куратор начал лекцию.

– Друзья мои, я привёл вас сюда, что бы вы своим нимбом увидели, как отражается на плоти проказы души. Перед вами человеческая плоть, в своёй лекции я буду называть его человеком, которая считается по земным меркам – буйно помешанной. Он страдает раздвоением личности. От чего происходит такая метаморфоза? В – первых, душа, обеспечивающая этой плоти жизненные силы, не однократно покидала плоть. Скажем просто, не выполняла свои обязанности по сроку службы, предназначенные ей судьбой. В один из моментов, душе стало скучно покидать плоть для своих пагубных развлечений. Ей захотелось развлечений в плоти. Она вступила в непристойную связь с Эпохальной душой. Эпохальная душа, средством уговоров или подкупа стала покидать место заслуженного отдыха и на время, предоставляемое законной душой, вселяться в тело. От данных манипуляций выявилось раздвоение личности.

Когда, обе души покидают тело, плоть впадает в апатию. Её не интересует жизнь. Когда же, обе души возвращаются в плоть, а делают они всегда это одновременно, человек становится буйно помешанным. Душам тесно в одной плоти. Души ищут развлечений. Они начинают бороться за место, развлекаясь борьбой, а плоть страдает. К сожалению, раздвоением личности страдают и тихо помешанные. В этом случае Эпохальная душа имела в срок бытности тихий спокойный характер, а ответственная душа не ищет развлечений в плоти. Она полностью развлеклась на стороне и спокойно отдыхает в плоти, не мешая самозванке. По этой категории – всё.

Надменно оглядев группу, Куратор полетел дальше. Души ещё несколько минут повисела над измождённой плотью и переместилась вслед за Куратором. Больной, лежавший на постели, до этой минуты спокойно, вдруг издал своей гортанью оглушительный хохот. Вскочив с постели, он начал бегать по палате, изрыгая не пристойные фразы. Душам – новичкам стало страшно. Они поближе сбились к опытным сокурсникам. Куратор, не обращая внимания на больного, продолжил экскурсию. Следующим экспонатом стал больной, тихо бьющийся головой об стенку. Больной напугал своим видом душ-учеников. Его седые до плеч волосы были в крови. Руки и ноги в кровоподтёках. Всю плоть полностью окружал плотный ореол Злости.

– Здесь, мы наблюдаем агрессию человеческой плоти в отсутствии души. Видите, человек покинут, брошен, а судьба не отработана. Человек впал в агрессию. Плоть не в силах понять, что с ней случилось. Накопленные мозгом знания протестуют против всего мира. Плоть имеет огромный жизненный потенциал, она хочет жить. Но, увы, душа давно покинула плоть. К сожалению, мы уже не в силах помочь бедной брошенной плоти.

Куратор ещё раз оглядел обитателей палаты и взмахом мантии пригласил учеников следовать за ним.

Ученики молча повиновались, надеясь на окончание экскурсии. Но Куратор залетел в следующую палату. Через толстые стены старого замка сюда практически не доносились ужасающие крики из соседней палаты. Из десяти обитателей палаты только двое пациентов бодрствовали, остальные мирно спали. Куратор выбрал одного из бодрствующих и завис над ним. Больной сидел на постели в позе йога и быстро писал карандашом иероглифы на цветных листах из детской книжки. У плоти больного совершенно отсутствовал ореол. На нимбе Куратора отразилось сострадание.

– Бедный человек, он просто не в состояние понять, что у него внутри сразу две души. И сейчас он выполняет приказы души – самозванки. Вот, тот экземпляр, о котором я вам говорил. Раздвоение личности – тихое помешательство. Эпохальная душа – самозванка правит балом. Когда он впадает в апатию, то это означает лишь одно, что души наигрались с телом и вылетели искать развлечений на свободе. Души на рабочем месте – плоть выполняет их приказы. Души вылетают – плоть впадает в апатию и стремится к самоуничтожению. Да, друзья мои, в обоих случаях мы видим непростительное отношение души к своим обязанностям.

Группа учеников, как по команде, покрылась цветом возмущения. Возмущение, почувствовав свою необходимость, стало стекать с мантий для образования волны. Куратор остановил их Возмущение взмахом мантии.

– Знаю. Понимаю и так же возмущён, как вы. К сожалению, зная все проказы душ, мы не можем их наказать. Наказание постигают единицы, остальным удается скрыться.

– А Эпохальные души несут наказание?

Вопрос прозвучал громко, многие души вздрогнули.

Нет. На поведение Эпохальных мы, к сожалению, не можем воздействовать. Ими занимаются

клерки с верхней небесной канцелярии. Дело не в том, что вытворяют Эпохальные. Здесь надо обратить внимание на поведение простых душ. На вас, мои милые друзья. Вы, все возмущаетесь, пока проходите курс обучения. Но стоит вам вселиться в тело, как вы тут же забываете уроки и начинаете вытворять над телами сюрпризы. К этому вопросу мы ещё вернёмся, а сейчас рассмотрим следующий случай.

Все дружной стайкой переместились к следующему больному. Больного окружал прочный ореол Страха. Он лежал вытянувшись на кровати во весь рост. Глаза его были широко раскрыты и смотрели в одну, только ему видимую точку. Души – ученики заметили зыбкое волнение ореола. Вдруг, больной взмахнул рукой, зажмурил глаза и весь, как пружина свернулся в комочек. Всё его тело начало трясти, как от озноба. Души молча наблюдали за происходящим. Куратор вздохнул и начал свой рассказ.

– Плоть живёт в постоянном страхе. Душа настолько приучила её к своему отсутствию, что плоть уже не может понять, когда душа в ней, а когда её нет. Каждый раз при вылете или возвращение, тело подвергается ужасным мукам. Это яркий пример безответственного отношения души к человеческому телу. Мы не можем предъявить душе иск в отказе отработки срока судьбы, но и прямого выполнения своего долга мы тоже не наблюдаем. Плоть рано или поздно погибнет, не выполнив свое предназначение. Попрошу вас пройти в следующую палату. Здесь мы исчерпали все виды проказ души. Надеюсь, что для вас это станет показательным уроком в ваших последующих судьбах.

Вопреки всякой логике полёта, Куратор провёл группу по узким винтовым ступеням лестницы. Даже при тусклом ночном освещение, на стенах хорошо виднелись сгустки плесени, разъедающей камень.

Проход был настолько узким, что в ряд могли парить только две души. Боль, Страх, Ненависть, гроздьями висели под потолком. Чувства, которые накапливались здесь годами, ненавидели себя за свою же работу. Но, увы, залетев на зов плоти, один раз, они уже не могли покинуть свой пост. В этих стенах их присутствие требовалось постоянно. Только иногда, в ночное время, они имели часы отдыха.

Молчание и Тоска неопределённого цвета, окутала группу. Приуныли все: и новички и души, побывавшие на данной экскурсии не раз, за время своего существования. Общее Оцепенение взмахом мантии снял Куратор.

– Палаты, на этом этаже, маленькие, так что попрошу вас принять соответствующие меры.

Выслушав указивку Куратора, души в тот же миг приняли уменьшительные формы. Группа сжалась до грозди винограда. Куратор оценивающим взглядом осмотрел группу и открыл дверь в палату – келью. В центре, крохотного помещения, стояла железная кровать. Другая мебель отсутствовала. Стены, так же, как и по всему замку, были покрыты плесенью. В крохотное окошечко, под самым потолком, заглядывала маленькая звёздочка. Больничная келья больше походила на каземат тюрьмы, чем на обитель здоровья. Виноградная гроздь душ от негодования, съёжилась ещё больше. На нимбе Куратора засиял маленький лучик удовольствия. Эффект, которого он добивался столько лет в своей преподавательской практике, был достигнут. Поправив нимб, он начал вещать.

– Всмотритесь внимательнее в плоть, лежащую на больничной койке. К великому прискорбию, плоть обречена. Прошу вас, друзья мои, поставить диагноз, на основе опыта полученного на нижнем этаже.

Куратор располагающе к ответу, глянул на группу. Души молчали. Даже закоренелые души – судьбисты, не отважились высказать своё мнение. Выждав некоторое время, Куратор начал объяснения сам.

– Мы видим типичный пример лености души. Вы уже успели заметить, что над каждой плотью собирается свой, определённый ореол чувств, который отражает состояние плоти. Плоть имеет особенность притягивать к себе чувства, которые определяют её состояние. Если душа и плоть существуют в полной гармонии, значит над человеком, мы увидим ореол из плюсовых чувств. Если же душа не выполняет свои обязанности, или плоть подавляет душу – мы наблюдаем ореол минусовых чувств. Почему же над данной плотью отсутствует как положительный, так и отрицательный ореол? Всё очень просто. Душа, вселившаяся в плоть по распределению, отработала лишь половину своего срока. Верно, и добросовестно она несла службу до определённого момента, закодированного в судьбе. Момент включает в себе две ситуации: физическая и моральная. Физическая – плоть подвергается физическому ущербу. Моральная – плоть подвергается моральному нажиму. В обоих случаях, человек впадает в постоянный дискомфорт. Его ореол минусовых чувств увеличивается до критических размеров. Душа отказывается дальше исполнять свои обязанности, и покидает плоть. Её место занимает душа – самозванка. Она остаётся в теле до конца срока судьбы, одна полноправной хозяйкой. Так как самозванка не может знать истинного предназначения плоти, то вокруг человека складывается орел лени. На протяжении многих лет, ореол лени впитывался в плоть и принял форму плоти. Вот почему здесь отсутствует ореол. Произошло преобразование ореола лени в форму тела. Чем дольше человек находится в таком леном состоянии, – тем труднее выход из этого состояния и возвращение к полноценной жизни. В данном случае, человек обречён. Вновь и вновь мы сталкиваемся с вопиющими нарушениями в работе душ. На этом, друзья мои, экскурсия закончена. Прошу следовать за мной.

Покинув палату – келью, души – ученики приняли свой нормальный вид. С большим облегчением группа вылетела из средневекового замка, так напоминающего ад.

Троица

Всю ночь они проиграли в кости. Игра не клеилась. Не хватало четвёртого. Семейка – Муж Рогоносец и Обманутая Жена – постоянно выигрывали. Они не просто упивались своей победой, они ещё постоянно издевались над ней: кричали, улюлюкали, пританцовывали. Проиграв в очередной раз, Стерва не выдержала, и покинула адский притон. Ей некуда было лететь, и поэтому она устроилась на дальнем облаке. Пусть они её поищут, как делают всегда, когда им становиться вдвоём скучно, а она пока поплачет.

Разнообразие чувств и настроений стайкой кружило вокруг облака. Она нимбом выбирала нужное чувство, и раздувала до нужных размеров. К Облаку подлетела Обида, переливаясь фиолетовым цветом. Стерва вялым взмахом мантии поманила Обиду. Обида не заставила себя долго упрашивать. Юркнула под нимб, и разлилась, заполняя всю полость нимба. Слёзы ручьём хлынули с мантии на облако. Облако, тяжело вздохнув, пропустила через себя водяной поток. Полностью выплакав Обиду, Стерва вытерла остатки влаги концом мантии.

Уже пролетело две недели, как Стерва поссорилась с Неприятным. Их ссоры стали своеобразным смыслом существования. Но что бы, Неприятный исчезал, на длительный срок. Такого не было. Иметь такую даму, как она для Неприятного – престижно. Не зря же её называли Стервой. За всё время, с мига создания Стерва никогда нигде, не несла срока Судьбы. Она точно знала себе цену. Работа не для неё. Она создана для развлечений, а ни для работы. Разве можно Стерву заключать в мерзкую плоть? Пусть работают другие, она создана для развлечений. А, какие могут быть в теле развлечения? Никаких! Пусть работают другие души.

Да, те, кто её создавали – потрудились на славу. Вряд ли найдётся ещё у кого такая совершенная линия мантии. А, нимб? Сколько в его лепку вложено мастерства, умения, вкуса.

С первых же минут своего существования, Стерва точно определила себе цену. В школе, куда её направили, для набора Божественных знаний, она подтвердила своё превосходство. Даже вредные Излагатели замирали перед её красотой. Стерва не стеснялась своего великолепия, а пользовалась им. Она до сих пор помнит, как на выпускном вечере её обхаживал Главный Излагатель. Смех – да и только. Говорил ей ласковые слова, и обещал хорошее распределение. Как будто она в этом нуждалась? Пусть тело носят такие дурочки, как Обманутая Жена.

Её – Стерву, создали для наслаждений. Тогда, в первый и последний раз, отбыв в теле всего лишь три месяца, Стерва произвольно покинула его, и отправилась на вольные хлеба. А, встреча с Неприятным добавила в её существование достаточную долю авантюризма. И, сколько бы, не рассказывали ей, что в теле существуют свои прелести, она ни за что не променяет свою заоблачную свободу на земную жизнь. Стерва хочет осознавать себя здесь всегда, а не урывками свободными от работы на земле.

Около облака ни отставая, кружило Злорадство. Стерва оценила его настойчивость, и впустила под нимб. Ей стало весело.

– Тоже мне парочка. – Переключилась она на Семейку. – Он всю свою земную жизнь таскал свою плоть налево, изменял ей, а она терпела. Дура. Да, сколько раз он ей изменил – не сосчитать! Из-за рогов нимба не видно. А, она к нему с лаской лезет. Уж, она-то, Стерва видит, как искрится его нимб, когда они вместе отдыхают на облаке. На земле гулял, и здесь свои привычки отставить не может. Фу! Какая мерзость! А, как напьётся, давай плакать, как ему трудно рога носить. Неприятный ему постоянно говорит, что их можно спилить. А, он боится. Трус! Вот мой Неприятный, он всегда за свои грехи мужественно расплачивается. Нагулял рога – к бесу – и, нет рогов. За это я его и люблю. Вокруг нас всегда Любовь витает.

А, вокруг Семейки только Ревность, и кучи Ссоры. Позор – не Семейка!

Стерва потянулась на мягком облаке. Злорадство, отработав свой потенциал, растворилось в воздухе. Стерва успокоилась, её окружила Дремота.

Дикий гогот разбудил Стерву. Над облаком зависла Семейка. Первым в облако прыгнул муж-рогоносец. За ним скакнула жена.

– Ты так больше не делай. Мы с мантии сбились, пока тебя разыскали.

– Я вас не просила меня искать. Что вам от меня надо? Отстаньте. Я Неприятного жду. Мы здесь договорились встретиться. – Урезонила Стерва мужа-рогоносца.

– Жди, жди. Только что бы его дождаться, тебе голубушка надо отправится в гости.

– Как в гости? – Вся вальяжность, окружавшая Стерву, в мгновение нимба слетела с её мантии. – Ты – лжёшь! Поганый лжец! Неприятного шпионы никогда не сумеют поймать. Никогда. Он лучше сам в пекло отправится, чем разрешит себя поймать. – Стерва покрылась ореолом возмущения. Обманутая жена подлетела к Стерве вплотную.

– Спокойно, старушка, спокойно. Кто тебе сказал, что его повязали: Ты сначала выслушай, а потом ори. Он по глупости туда попал. Его отправил олух-отличник. Много этим отличникам позволяют, ох, много.

– И, что же, теперь делать? – Гроздья Недоразумения потеснили Возмущение. – Что же делать?

– Для начала – успокоится. Подумать, всё взвесить и принимать меры. Или, тебе лучше, когда он там, на сковороде барахтается? – Засмеялась обманутая жена.

– Нет, я готова сделать всё, лишь бы вытащить его оттуда. А, кто вам сказал, что Неприятный туда попал?

– Помнишь Синюшного? Он.

– Ему разве можно верить?

– Можно. Его сегодня по этапу повели. Он передал. Неприятный просить отыскать Тринадцатого, и заставить его вытащить Неприятного оттуда.

– А, где мы отыщем Тринадцатого?

– Не знаю. Начнём с выпускников.

– Это же, сколько заплатить придется.

– А, ты, как думала: Это гулять и прогуливать просто, а как для дела, так у тебя всегда платы нет. У нас тоже сейчас свободной платы нет.

– Ну, если, ты, хорошо меня попросишь, то за отдельную плату можно и сделать. – Мотнул рогом муж-рогоносец. За что сразу же, получил по мантии от жены.

– Я у вас и не прошу. Без вас обойдусь. – Стерва слетела с облака. Ей стали неприятны намёки мужа-рогоносца. Впервые за совместное скитание она не отреагировала на них, что бы позлить обманутую жену. – Вы только, когда пили за плату Неприятного, в дружбе ему клялись, а теперь и забыли, что такое дружба. – Бросила она прямо в нимб мужу-рогоносцу гроздь Обвинения.

Гроздь повисла на одном из рогов. Приложив максимум усилия, муж сумел стряхнуть Обвинение.

– Не кипятись. Мы его в беде не бросим. И, что делать, я уже придумал. Полетели к Низменому. У него в канцелярии родственник сидит. Он скажет, где искать Тринадцатого.

Стерве пришлось согласиться на предложение мужа-рогоносца. В делах она считала себя ангелом, и прекрасно понимала, что без помощи Семейки ей не обойтись.