Текст книги "Шалунья"

Алекс кивнул и не спеша закрыл графин пробкой.

– Я знаю. Всего несколько дней. И тем не менее я должен быть абсолютно уверен.

– Вы подозреваете своего друга?

– Можно и так сказать. – Алекс жестом пригласил герцога сесть, однако тот отказался. – Итак, какой предлог вы придумали для своего появления в Лондоне?

Герцог улыбнулся:

– По правде говоря, вы сами мне его предоставили.

– Вот как? Расскажите, прошу вас.

– Насколько мне известно, этот ваш чертов кузен ирландец вздумал ухаживать за моей дочерью, – ответил герцог. – Это мне не нравится, и я решил со всей строгостью заявить ему, причем публично, чтобы он не смел этого делать. Где этот негодяй?

Алекс почувствовал, как у него перехватило дыхание.

– Кит? Понятия не имею. Бродит где-то. – Слава тебе, Господи, что они поругались и она не стала возвращаться вместе с ним домой!

– В таком случае, до того как я с ним встречусь, передайте ему, чтобы держался от Кэролайн подальше. – Выражение его лица стало серьезным. – Не знаю, каковы его намерения, да мне они и не интересны. Кэролайн выйдет за человека с титулом. Так что если этот ваш Кристиан не является потомственным дворянином или является, однако тщательно это скрывает, пусть держится от нее подальше. Ясно?

Несколько секунд Алекс молча смотрел на герцога, а потом сказал:

– Я с ним поговорю.

Ферт кивнул и, допив бренди, поставил бокал на столик.

– Хорошо. Один вопрос мы уладили. Что касается другого, я не могу дать вам много времени. Принц уже несколько недель меня донимает. Не терпится ему кого-нибудь повесить. Я понимаю, вы хотите все как следует проверить, но здесь многое поставлено на карту.

– Я это знаю, – сдержанно проговорил Алекс. – Можете не напоминать мне о моих обязанностях.

– М-да. – Вздохнув, герцог направился к двери. – Сейчас мне предстоит в течение нескольких дней изображать из себя заботливого родителя. А может, это и к лучшему. Насколько мне известно, Хэншоу ухаживает за Кэролайн.

– Разве? – рассеянно спросил Алекс. Мысли его уже были заняты другим. – Что-то не заметил.

Остановившись, герцог искоса взглянул на него.

– Лгун! – спокойно произнес он и с улыбкой, живо напомнившей Алексу Кит, вышел из комнаты.

А Эвертон, опустившись на стул, перевел дух. Если бы он и в самом деле как следует выполнял свои обязанности, он бы сообщил Ферту, что его младший брат – тот самый человек, контрабандой перевозящий оружие, за которым они так долго охотятся. И что его племянница добывает отцу сведения, а быть может, даже является шпионкой Бонапарта. Алекс раздраженно взъерошил волосы. Черт побери! Это дело осложняется с каждой секундой.

Глава 14

– В жизни не слышал подобной глупости, – тихонько сказал Алекс, не отрывая глаз от хозяйки дома, которая оживленно болтала с лондонской достопримечательностью, прусским бароном Куртом Бланшауэром, весело смеясь.

Если Барбара пыталась таким образом вызвать в нем ревность, она сильно просчиталась. Ревновать к этому шуту с лошадиным лицом? Смех, да и только!

Проследив за его взглядом, Редж Хэншоу пожал плечами.

– Мне об этом только что рассказал Уэнтуорт, – прошептал он. – Половина Лондона собирается отправиться в Бельгию, чтобы посмотреть на это веселье. Он снял дом и сказал, что я тоже могу там остановиться.

– Посмотреть на это веселье, говоришь? – ехидно переспросил Алекс. – Интересно, будут ли они веселиться, стоя в строю с мушкетами в руках и пытаясь отразить натиск наполеоновской армии? – Он покачал головой. – До начала сезона они боялись Наполеона как огня, а теперь собрались повеселиться. Ну-ну…

– Так я и знал, что не стоит тебе ничего рассказывать, – буркнул лорд Хэншоу и, переведя разговор на другую тему, спросил: – Есть какие-нибудь известия от Хэнтона или от Ханта?

– Хант ничего не видел, а от Хэнтона никаких известий нет. Думаю, однако, что на сей раз он облюбовал север страны. Вряд ли он захочет дважды совершать одну и ту же ошибку.

– «Он»? – повторил Редж, ухватившись за это слово. – Тебе известно его имя?

Секунду помешкав, Алекс ответил:

– Полной уверенности у меня нет, но через несколько дней я буду знать точно. – И, вздохнув, продолжал: – И знаешь что, Редж, Киту об этом ничего не известно. И мне хотелось бы, чтобы так было и впредь. – По крайней мере таким образом он сможет помешать ухудшению ситуации.

– Ты ему не доверяешь?

– Я не хочу, чтобы он что-то услышал и ринулся в бой.

Редж кивнул:

– Конечно. А то, что он попытается ринуться, – это совершенно точно. Он уже просил меня раздобыть для него какое-нибудь поручение. На что я ему ответил, чтобы он приставал с этим вопросом к тебе.

Значит, ей известно и о том, чем занимается Редж, черт бы ее побрал!

– Благодарю, – кивнул он.

– Не стоит благодарности. – Барон улыбнулся. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы заслужить твою благосклонность. Особенно когда я вынужден просить тебя о помощи.

– Я весь внимание, – кивнул головой Алекс, радуясь, что можно поговорить на более безопасную тему.

– Ферт в Лондоне. Я знаю, это по моей вине. И поскольку я разбудил спящего льва, я хочу попросить тебя поговорить с ним от моего имени.

Алекс чуть не поперхнулся портвейном.

– Ты хочешь попросить поговорить с Фертом меня?!

– Ну да. Он всегда к тебе хорошо относился. Просто скажи ему, какой я благородный, честный и справедливый.

– То есть наврать, – ухмыльнулся Алекс.

– Это уж как тебе больше нравится.

– Рад бы тебе помочь, Редок, – задумчиво проговорил Алекс, – но не смогу. Мартин приехал в Лондон якобы для того, чтобы предупредить моего кузена не лезть к его дочери. Так что если я начну петь тебе дифирамбы, это будет выглядеть несколько подозрительно.

Барон поджал губы.

– А Кит не знает, что Ферт приехал совсем по другому поводу? Бедняжка. – Он лукаво ухмыльнулся. – Впрочем, не могу сказать, что расстроен тем, что Ферт собрался убрать моего соперника.

– Моли Бога, чтобы ты не оказался следующим, – сухо заметил Алекс.

– Особенно когда за меня некому замолвить словечко. Ты мой единственный друг, носящий титул и обладающий здравым смыслом.

– Есть еще Огастес, – холодно проговорил Алекс.

Редж покачал головой.

– С тех пор как вы с ним поцапались в «Сосайети», к нему не подступиться. Заперся у себя в кабинете с бутылкой бренди и выходит, только чтобы сходить в туалет или послать лакея за сигарами.

– Значит, остался ты совершенно один, – подытожил Алекс, не желая больше слушать об Огастесе. Тот частенько выводил его из себя, однако вчера вечером наглость его перешла все границы. – К тому же, как правило, я никому не советую жениться, даже своим врагам.

Барон снова покачал головой.

– Это потому, что в женитьбе тебе не повезло. Но ты просто не на той женился. А Кэролайн… – Он замолчал на полуслове, и глаза его приобрели то мечтательное выражение, которое Алекс ненавидел. – Она само очарование. Ее взгляд, ее голос, ее звонкий смех, выражение ее лица, когда она пытается сдержать смех, ее изящные пальчики, ее…

– Ради Бога, Редж, избавь меня от своих дурацких излияний! – рявкнул Алекс. – Пока ты тут восхваляешь до небес ее красоту, Кэролайн рассказывает родителям, что влюблена в Кита!

Алекс спохватился, что говорит с излишним жаром, но, к счастью, Редж этого не заметил. Нахмурившись, он покачал головой.

– Ты что, не понимаешь? Она пытается таким образом привлечь мое внимание. Она все тщательно продумала и теперь претворяет свой план в жизнь. Ведь по сравнению с Китом я весьма выгодная партия.

– Понятно! – сухо бросил Алекс и скрестил руки на груди. – В таком случае, скажи на милость, зачем тебе понадобился я?

– Чтобы убедить в этом Ферта. – Хмыкнув, Редж хлопнул Алекса по плечу. – Ну да ничего. Я найду кого попросить замолвить за меня словечко. – Он бросил взгляд поверх головы Алекса и, помолчав, прибавил: – Кстати, по-моему, настала твоя очередь просить меня о помощи.

Алекс обернулся. Барбара Синклер, болтавшая о чем-то с леди Крестен, улыбнулась ему. Стиснув зубы, он заставил себя улыбнуться в ответ.

– Прошу прощения, Редж, – извинился он и, кивнув, направился к своей бывшей любовнице.

– Барбара, – прошептал он, прикладываясь к ее ручке.

– Алекс, – тепло улыбнулась та. – Мне так хотелось поблагодарить вас за чудесную брошь, которую вы прислали мне сегодня утром. – Повернувшись к Жаклин Крестен спиной, она на секунду прижалась к Алексу и, вскинув руку, изящным движением обвела шикарную брошь, выполненную в форме буквы «Б» и усыпанную бриллиантами. – Слишком щедрый подарок.

– Она просто восхитительна, – подхватила Жаклин. – Должно быть, стоила вам целое состояние.

– Пустяки, – отмахнулся Алекс и, взяв леди Синклер под руку, проговорил: – Позвольте полюбоваться этой вещицей с вами наедине, моя дорогая.

– Прямо на мне, или будете ее снимать? – спросила Барбара достаточно громко, чтобы леди Крестен могла услышать, после чего позволила увести себя в библиотеку. – Очаровательна, ты не находишь? – спросила она, рассматривая изящную вещицу, когда они с Алексом остались одни.

– Совершенно с тобой согласен. Полагаю, счет за нее пришлют мне?

– Но ведь ты же мне ее купил.

– И сколько я за нее заплатил? – поинтересовался Алекс и, прислонившись к книжному шкафу, скрестил руки на груди.

– Не будь же скрягой!

– Ты меня шантажируешь, – заявил Алекс, – и я хочу знать, какова цена на сегодняшний день.

– Девятьсот фунтов.

– Боже правый, Барбара! – воскликнул он, притворившись испуганным. – С такой скоростью я через сотню лет буду разорен. Ты меня без ножа режешь.

– Я вовсе не хочу тебя резать, – возразила Барбара и, подойдя к Алексу, провела рукой по его груди, потом рука ее спустилась ниже. – Я лишь защищаю то, что принадлежит мне. Все по-прежнему считают нас любовниками, – прошептала она и прильнула к нему всем телом. – Мы могли бы ими и остаться.

Алекс и не подозревал, что это будет настолько тяжело. Еще совсем недавно он испытывал к Барбаре нежные чувства. Эта женщина была умна, очаровательна и знала, как удовлетворить его страсть. Кроме того, двухнедельное воздержание давало о себе знать, и когда умелые руки Барбары заскользили по его телу, Алекс помимо своей воли почувствовал возбуждение. Схватив Барбару за руки, он с силой оттолкнул ее.

– Нет!

– Боишься, что узнает этот твой мальчишка? А может, будет рад свободному вечеру?

– Подбирай выражения, Барбара! – рявкнул Алекс. – И потом, поскольку я уже потратил на тебя девятьсот фунтов, думаю, сегодня тебе придется удовлетвориться этой очаровательной брошью.

– Ну что ты злишься! Я не сомневаюсь, что на свою девку ты потратил не меньше.

Совсем недавно Кит извинялась перед ним за то, что потратила на себя десять фунтов, мелькнуло в голове у Алекса. Ей бы и в страшном сне не приснилось, что можно купить вещь за девятьсот фунтов.

– Когда мой кузен уедет, Барбара, – тихо проговорил он, – у тебя больше не будет повода со мной торговаться. Имей это в виду. – И, протянув руку, Алекс коснулся броши. – Мне нравится эта вещица, однако «Б» не означает «Барбара».

Барбара одарила его яростным взглядом, и в этот момент дверь с грохотом открылась. Прежде чем Алекс успел сообразить, что происходит, леди Синклер вновь прильнула к нему, обхватив обеими руками за шею, и звонко поцеловала.

– Ах, Алекс! – воскликнула она и, усмехнувшись, отстранилась от него. – Это просто замечательно!

Алекс, прищурившись, взглянул на нее, размышляя, что она замыслила на сей раз, потом взгляд его упал на дверной проем, где стоял, смущенно переминаясь с ноги на ногу, виконт Мэндилли.

– Что вам угодно, Мэндилли? – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, осведомился он и, сняв руки Барбары со своей шеи, шагнул к двери.

– Простите, Эвертон, – пролепетал Мэндилли. – Я… я понятия не имел, что вы здесь.

– Ну разумеется, имели, – бросил Алекс и вернулся в гостиную.

Еще с час он побродил по комнате, поболтал со своими приятелями, а в голове все время вертелась мысль о Кит: вернулась она в Кейл-Хаус или еще нет и злится ли на него за то. что он отправился в гости к Барбаре?

– Алекс, – раздался рядом тихий шепот, и Эвертон, оторвавшись от своих мыслей, обернулся.

– Что, Хэншоу?

– Ты что, совсем спятил? – спросил барон.

Вид у него был расстроенный, и Алекс удивленно вскинул брови. Интересно, что Редж мог узнать о нем?

– О чем ты?

– Ты что, собрался жениться на Барбаре Синклер?

– Что?!

– С тех пор как она вернулась из библиотеки, она всем рассказывает, что есть кое-какие новости, касающиеся вас двоих, однако пока она не может объявить их во всеуслышание. Ты что, выпил лишнего?

Алекс почувствовал, как в груди его взметнулась ярость.

– Эта особа слишком далеко зашла, – прошипел он и резко повернулся, намереваясь отправиться на ее поиски. Эта новость, которую она якобы не может объявить во всеуслышание, к утру разнесется по всему Лондону. И если Кристин о ней узнает, у нее появится очередной предлог не доверять ему. – Я ее убью!

Хэншоу схватил его за руку.

– Только не здесь, – прошептал он. – Давай затащим ее в какую-нибудь темную аллею и там прикончим.

– Это вовсе не смешно, Редж, – мрачно бросил Алекс.

– А я и не думаю смеяться. Я знаю, что между вами что-то происходит. – И, видя, что Алекс собрался что-то возразить, предостерегающе вскинул руку. – А еще я знаю, что это не мое собачье дело. Но ты должен остановить ее сейчас, иначе будет слишком поздно.

– Не могу, – покачал головой Алекс.

– Это еще почему?

Алекс прерывисто вздохнул. Черт бы побрал эту девку! Так вот что она подразумевала под более постоянными отношениями, когда сообщила ему, что ей известно, кто такая Кит. Теперь, если он не хочет навредить Кит, но остановить Стюарта Брентли, придется плясать под ее дудку. Пока.

– Пускай потешится, – не спеша проговорил он. – В церковь она меня все равно не затащит. А потом ей же самой будет хуже.

– Но, Алекс, если ты не будешь осторожен…

– Я знаю. – Она вдова виконта, и если он ее обманет, популярности его среди пэров наступит конец. – Но она далеко не девочка, которую я сбил с пути истинного. И скандалы я умею закатывать не хуже ее.

– Боже правый, Эвертон, не понимаю, зачем ты так рискуешь.

Алекс сжал плечо Реджа и торжественно заявил:

– Когда-нибудь я тебе скажу, дружище, клянусь.

Оглядевшись по сторонам, он заметил Барбару. Та стояла в дальнем углу гостиной, весьма довольная собой, в окружении гостей, осыпавших ее замаскированными поздравлениями. Заметив, что она смотрит на него, Алекс, убедившись, что никто не видит, отсалютовал ей и направился к двери. Пора возвращаться домой и кое-что объяснить Кит, да так, чтобы ей не пришла в голову идея его убить.

Когда Кит вернулась от Даунингов в Кейл-Хаус, было уже довольно поздно и она думала, что Эвертон спит. Оказалось, однако, что он сидит на верхней ступеньке главной лестницы, рассеянно листая альманах фермера. Как только она вошла в холл, он оторвался от своего занятия и бросил журнал в сторону.

– Ты сжег библиотеку? – спросила Кит, поднимаясь по лестнице.

– Нет. Просто я хотел тебя перехватить, – ответил Алекс, продолжая сидеть. Кит остановилась. Лицо Алекса выражало несвойственное ему замешательство, он был явно чем-то смущен, и Кит почувствовала, что по спине ее пробежал холодок.

– Что случилось? – спросила она. Отец арестован, подумала она, следующая ее очередь.

– Ты все равно утром узнаешь, поскольку поползут слухи, а мне хотелось бы, чтобы ты узнала от меня.

Его слова немного успокоили ее.

– Слухи о чем?

Алекс откашлялся и, взъерошив рукой волосы – жест, тронувший ее до глубины души, – проговорил:

– О том, что мы с Барбарой собираемся пожениться.

Кит почувствовала, что у нее остановилось сердце. Потом она подумала, что ослышалась.

– Что? – переспросила она.

Даже если он говорит правду, это не ее дело, и тем не менее у Кит было такое ощущение, словно вся ее жизнь зависела от того, что он ответит.

– Тот же самый вопрос задал и я, когда об этом услышал. – И Алекс насмешливо улыбнулся. У Кит немного отлегло от сердца.

Нахмурившись, она жестом попросила его пододвинуться и уселась рядом.

– Уже поздно, Эвертон, – скрывая волнение, сказала она. – Может быть, расскажешь мне обо всем этом немного подробнее?

Алекс кивнул, и его чувственные губы тронула улыбка. Кит показалось, что на лице его отразилось некоторое облегчение, однако на лестнице было довольно темно, и она могла ошибиться.

– Барбара знает, что ты женщина.

– Знает? – недоуменно переспросила Кит.

– Да, – подтвердил Алекс. – И она заявила, что, если я откажусь создать видимость того, что наши отношения продолжаются, она распустит о нас с тобой слухи определенного рода.

– И поэтому ты недавно провел в ее доме ночь, а сегодня отправился к ней в гости?

– Именно поэтому. Только сегодня у нас с ней вышла небольшая ссора, после чего я, к своему удивлению, узнал, что мы с ней, оказывается, собираемся пожениться.

– Вот сука! – воскликнула Кит.

– Я подумал то же самое, детка, – рассмеялся Алекс.

Кит взглянула ему прямо в глаза и после продолжительного молчания тихо спросила:

– Почему ты мне раньше не сказал?

– Потому что с Барбарой Синклер я должен разобраться сам. – Протянув руку, Алекс ласково коснулся ее щеки. – Ну, как прошел вечер? Удалось тебе увести Айви у этого увальня Джеральда?

Кит хмыкнула, с удовольствием глядя в его искрящиеся веселым смехом глаза. Невозможно было представить себе, что меньше чем через два дня он исчезнет из ее жизни навсегда и она, по всей вероятности, никогда его больше не увидит, никогда не ощутит на себе его взгляд, такой, каким он смотрит на нее сейчас – словно пытается запечатлеть в памяти ее черты. А ей этого делать не нужно. Она и без того никогда не забудет его.

– Нет. Я по-прежнему один, – прошептала она.

Помешкав, Алекс взял ее за руку и, не сводя с нее взгляда, проговорил:

– У меня для тебя есть еще одна новость, дорогая.

Кит вздохнула. Больше всего на свете ей сейчас хотелось наклониться и поцеловать его. Не может быть, чтобы он был ее врагом. Не может быть…

– Ферт в Лондоне.

Вздрогнув, Кит попыталась высвободить руку, однако Алекс удержал ее.

– Но почему? Я думала, он никогда не приезжает в Лондон.

– Почти никогда. Очевидно, ему доложили, что его дочь влюбилась в какого-то ирландца без роду, без племени, и он попросил меня передать тебе, чтобы ты держался от нее подальше.

Чувствуя, что сейчас упадет в обморок, Кит подалась вперед и уткнулась в его плечо. Он медленно потерся щекой о ее белокурые волосы. На Кит пахнуло тяжелым запахом дорогих французских духов Барбары Синклер и легким, пьянящим – мыла для бритья, кожи и еще чем-то, присущим только Алексу. Стоит только чуть-чуть повернуть голову – и можно коснуться губами его подбородка, уха, щеки. Осталось совсем немного времени, а потом придется рассказать отцу про графа Эвертона. Остается лишь надеяться, что он что-нибудь придумает, чтобы не отдавать Алекса на растерзание графу Фуше.

Удивляясь, что она даже подумать об этом осмелилась, Кит выпрямилась и отстранилась. Алекс обеспокоенно взглянул на нее.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Кит, сглотнув, кивнула.

– Я… я не хочу его видеть.

Медленно проведя указательным пальцем по ее руке, Алекс прошептал:

– Тебе и не придется этого делать. Думаю, мы сможем в течение двух суток держаться от него подальше.

– А потом? – тоже шепотом спросила Кит.

Алекс пожал плечами и, отвернувшись от нее, резко встал.

– Если бы я умел гадать, я бы тебе сказал, – ответил он и, протянув руку, помог Кит встать. – Увидимся утром, Кристин.

– Спокойной ночи, Алекс, – тихо сказала Кит, когда он уже исчез в своей спальне, осторожно прикрыв за собой дверь.

Как миссис Адамс и обещала, платье было закончено вовремя.

После того как Кит два дня назад поругалась с Алексом, Джеральд взялся учить ее танцевать и после долгих тренировок наконец объявил, что в вальсе, кадрили и пяти различных контрдансах ей нет равных. Айви, в свою очередь, была более чем довольна тем, как Кит научилась ходить и вести светскую беседу. Лишь напомнила, чтобы Кит ни в коем случае не употребляла в течение всего вечера никаких бранных слов.

Утро того дня, когда должен был состояться бал-маскарад, Кристин Брентли провела, беспокойно мечась по своей комнате. Алекс отправился на дневное заседание палаты лордов, однако к вечеру обещал вернуться. Сначала Кит подумала, не отправиться ли ей к Тадеусу Нэрингу и не порасспрашивать ли его еще раз, однако отказалась от этой мысли. И тем не менее она прекрасно понимала, что ищет любой предлог, пытаясь убедить себя, что ошибается, что Алекс не может быть ее врагом. Как понимала и то, что влюблена в него и нет никакого смысла притворяться перед самой собой.

Казалось, этот день никогда не кончится. Опасаясь, что, если она будет продолжать бегать по комнате, ноги у нее распухнут и она не влезет в новенькие туфельки бордового цвета, Кит отправилась в библиотеку и взялась за книгу под названием «Комедия ошибок». Она никогда не читала ее раньше, однако название ей понравилось: отлично подходит к сложившейся ситуации.

Услышав, как открылась входная дверь, она бросила взгляд на каминные часы. До бала у Торнхиллов оставалось всего несколько часов. Сердце Кит взволнованно забилось, и появление Алекса в библиотеке нисколько не помогло ей успокоиться.

– Итак, – улыбнулся Эвертон и, швырнув на стол несколько писем, уселся в кресло напротив Кит. – Какие планы на сегодняшний вечер?

Кит знала, что Алекс по-прежнему не в восторге от ее идеи появиться на балу в платье, и была благодарна ему за то, что он хотя бы делает попытку шутить.

– Думаю, нам не стоит приезжать вместе, – заметила она, откладывая пьесу в сторону.

– Согласен. Это было бы неблагоразумно.

– Так что ты поезжай к Торнхиллам один, а я найму экипаж и отправлюсь к Даунингам. А после моего чудесного превращения, – Алекс хмыкнул, и Кит нахмурилась, – я поеду на бал.

– С Джеральдом и Айви.

Кит покачала головой:

– Нет. Этого тоже не стоит делать.

Алекс выпрямился и заявил:

– Порядочные девушки не ездят на бал одни. Их обязательно должен кто-то сопровождать.

Шутливого тона как не бывало. Глаза его смотрели на Кит совершенно серьезно.

– Алекс, я ведь буду в маске. Никто не узнает, кто я такая. Так что не имеет никакого значения, приеду я с кем-то или одна. Одной даже лучше. Больше таинственности.

Однако Алекса, похоже, ее доводы не убедили.

– А потом? – настороженно спросил он.

– Я вернусь к Даунингам, переоденусь, после чего приеду сюда в наемном экипаже.

– Мне это не нравится.

Кит тяжело вздохнула.

– Алекс…

Он взглянул на нее и снова откинулся в кресле.

– Знаю, знаю. Сейчас ты скажешь: «Не будь занудой, Эвер-тон». – Он нервно забарабанил пальцами по подлокотникам кресла. – Хотя бы скажи мне, в каком ты будешь платье, чтобы я знал, с кем мне флиртовать.

Вздохнув с облегчением, Кит покачала головой. Она до последней минуты боялась, что он не согласится.

– Ты должен будешь сам догадаться.

В глазах Алекса мелькнуло странное выражение, и, отвернувшись к окну, он спросил:

– А завтра?

– Завтра здесь будет мой отец. Вещи я уже уложила, так что об этом не беспокойся. – Сама она беспокоилась совершенно о другом: прошла уже почти неделя с тех пор, как она видела Стюарта Брентли. Интересно, куда он подевался? Впрочем, задумалась она об этом только сейчас. Время пролетело так быстро, что раньше просто некогда было.

– Кит… – начал было Алекс, но она встала и направилась к двери.

– Не нужно, Алекс, – остановила она его. Если он снова станет просить ее остаться, она не выдержит. Слишком уж это тяжело. – А ты тоже будешь в маске?

– Твое желание для меня закон, – проговорил Алекс и встал. – Только пообещай мне, что будешь осторожна. Помни, что сегодня вечером тебе уже не придется разыгрывать из себя упрямого мальчишку.

Он искренне беспокоится за нее. Тронутая до глубины души, Кит повернулась и улыбнулась ему.

– Не волнуйся.

– Для этого уже слишком поздно. – Проходя мимо, он искоса взглянул на нее, и Кит вдруг подумала, не напрасно ли она все это затеяла.

Переодевшись в черный вечерний костюм, Алекс взял свою маску – черную волчью голову – и, спустившись вниз, принял из рук Уэнтона шляпу и пальто.

– Веди себя хорошо, кузен, – попросил он Кит и вышел на улицу.

Как только за Алексом закрылась входная дверь, Кит глубоко вздохнула и помчалась наверх. Из окна погруженного во мрак кабинета Эвертона она видела, как он сел в коляску, захлопнул дверцу и экипаж покатил по подъездной аллее и, выехав за ворота, скрылся из виду. Сосчитав до пятидесяти как можно медленнее, Кит снова вздохнула и спустилась вниз.

– Уэнтон, – сказала она дворецкому, – я ненадолго уйду из дома.

– Хорошо, мистер Райли, – ответил тот, помогая Кит надеть пальто.

Глубоко вздохнув в последний раз, Кит вышла за дверь, спустилась по ступенькам, прошла по подъездной аллее до улицы и, наняв экипаж, поехала к Даунингам.

Граф Эвертон неторопливо прохаживался вдоль стены танцевального зала в особняке Торнхиллов. Вот мимо проплыла леди Уэнтуорт в золоченой маске, и он с трудом сдержал улыбку: на макушке вальяжной дамы покачивались белые перья, должные, по всей видимости, изображать лебединые. Однако лебедя из леди Уэнтуорт не получилось. Своим тучным телом она скорее напоминала неповоротливую бегемотиху.

Вот бы Кит посмеялась, подумал Алекс. Занятные на этом маскараде есть экземпляры. Он снова бросил взгляд в сторону дверей. Кит не было. Он как идиот торчал в этой танцевальной комнате уже больше часа, ожидая ее появления, и все без толку. Вздохнув под черной волчьей маской, Алекс скрестил руки на груди.

– Эвертон! – раздалось у него за спиной.

Алекс обернулся. К нему, подпрыгивая на ходу, направлялся некто в ярчайшей маске павлина.

– Боже правый, Фрэнсис, ты великолепен! – восторженно заметил он.

Павлин остановился рядом.

– Черт побери, Эвертон, как ты узнал, что это я?

– Ты забыл снять свое любимое кольцо с фальшивым рубином.

– Оно никак не снималось, – пожаловался мистер Хеннинг и, подняв руку, принялся рассматривать свое дурацкое кольцо, выдавшее его с головой.

– Как поживает твоя бабушка? – дружелюбно поинтересовался Алекс, радуясь тому, что есть на кого переключить внимание.

– Прыгает, словно скаковая лошадь, – буркнул Фрэнсис. – Целую неделю я возле нее вертелся, а получил от нее всего пятьдесят соверенов. «Ты хороший мальчик, Фрэнсис, – заявила мне бабуля, – но тебе нужно быть более независимым». А я ей сказал на это, что, если она мне будет давать по тысяче фунтов в год, я буду независим, как эта чертова Виргиния.

Алекс хмыкнул.

– А она?

– А она сказала, что колонии – слишком неприятное место для ее внука, и дала мне шиллинг, чтобы я купил ей конфет.

Нужно будет рассказать все это Кит, подумал Алекс. Вот только где ее до сих пор черти носят!

– А Хэншоу здесь?

Павлиньи перья закачались.

– Он с Кэролайн и ее родителями. Ты знаешь, что Ферт сейчас в Лондоне?

Выпрямившись, Алекс взглянул в ту сторону, куда указывал Фрэнсис. Облаченный в простую черную маску, Мартин Брентли равнодушно слушал Хэншоу, который, по всей видимости, пытался развлечь его веселыми историями из лондонской жизни. Однако у него ничего не получалось. Его светлость ни разу даже не улыбнулся. По-видимому, то обстоятельство, что Редж ухаживает за Кэролайн, сыграло свою негативную роль. Алекс не мог не восхититься силой духа Реджа. Отлично понимая, что не сумел заинтересовать его светлость, он тем не менее упрямо продолжал свои попытки. Кэролайн стояла рядом. Лицо ее было скрыто изящной голубой вуалью на восточный манер.

– Боже правый! – послышался у Алекса за спиной возбужденный шепот Фрэнсиса.

Алекс обеспокоенно обернулся. Что это с ним случилось? Может, павлинье перо попало в глаз? Восторженный взгляд Фрэнсиса был устремлен на двойные двери танцевального зала.

Алекс проследил за его взглядом и почувствовал, что у него перехватило дыхание.

– О Господи… – пробормотал он.

В дверях стояла Кристин Брентли, дожидаясь, когда ее объявят. Такой восхитительной красавицы Алексу еще никогда не доводилось видеть. Высокая, стройная. Вьющиеся светлые волосы уложены на затылке в высокую прическу. Несколько легких локонов обрамляют лицо. На щеках нежный румянец. Она вела непринужденный разговор с маркизом Хейгом и одновременно обводила танцевальный зал глазами, поблескивающими сквозь прорези черной блестящей полумаски. Маска была украшена бисером. Точно таким же бисером было расшито платье бордового цвета, оставлявшее открытыми белоснежные плечи и выгодно подчеркивавшее длинную шею, высокую грудь и тонкую талию.

– Кто это? – спросил Фрэнсис, поднимая маску на лоб. – Как ты думаешь, она приехала с Хейгом?

– Очень может быть, – пробормотал Алекс.

В этот момент Кит вручила дворецкому свой пригласительный билет.

– Милорд и миледи, – провозгласил тот, – позвольте представить вам… леди Маску. Миледи, лорд и леди Торнхилл.

– Вот это да, – прошептал Фрэнсис. – Это ж надо, леди Маска…

Подобное вольное обращение допускалось лишь на бале-маскараде, и краем глаза Алекс заметил, что выбранный Кит титул большинство великосветских вельмож встретили одобрительными смешками и кивками. Шагнув вперед, Кристин непринужденно оперлась о руку маркиза Хейга, и Алексу пришло в голову, что сейчас имя Кит абсолютно ей не подходит.

– Кто она, черт побери? – недоуменно спросил Хеннинг. – Не племянница ли Пенингфилда, как ты думаешь?

Дездемона Пенингфилд в подметки не годится Кристин Брентли, подумал Алекс.

– Она все еще в Индии со своим братом, – рассеянно бросил он, наблюдая за тем, как основная масса собравшихся в зале мужчин устремилась к Кит.

Он сердито прищурился, борясь с желанием броситься к ней, схватить ее за руку и притянуть к себе, чтобы никто не смел на нее покуситься. По телу начал распространяться огонь желания, и Алекс понял, что сегодняшний вечер будет для него сущей пыткой. Ну да ничего, позже она ему за это ответит.

– Вот черт! – буркнул Фрэнсис, опуская маску на лицо. – Эти кретины сейчас все танцы расхватают.

И, расправив плечи, он ринулся в толпу и принялся энергично пробиваться к леди Маске – только перья колыхались.

А Алекс так и остался стоять, наблюдая за ней и отмечая про себя непринужденную грацию, с которой она движется, разговаривает и жестикулирует. Наконец Фрэнсису удалось пробиться к ней, и по быстрому колыханию павлиньих перьев Алекс понял: Кит вписала его имя в свою карточку. Эвертон уже подумывал о том, не доставить ли ей удовольствие понаблюдать, как он вместе с другими остолопами вымаливает у нее танец, как вдруг Кит взглянула поверх плеча Фрэнсиса и глаза ее в прорезях блестящей черной маски встретились с его глазами.