Текст книги "Шалунья"

– Ну, что скажешь? – спросила она.

– Скажу, что сейчас семь часов утра, – спокойно ответил граф и, опустив руку с бритвой, обернулся.

– Да я не об этом! – фыркнула Кит. – Взгляни на мой костюм! Это просто прелесть что такое! – И она, смеясь, закружилась на месте.

– Ты великолепна, – хмыкнув, бросил Алекс.

Подойдя к нему, Кит запрокинула голову.

– Пощупай рубашку, – приказала она. – Такая мягкая.

Лорд Эвертон послушно положил бритву на туалетный столик, вытер руку о полотенце, которое держал Антуан, и дотронулся до воротника. Но уже через секунду пальцы его, соскользнув, коснулись нежной шеи девушки. У Кит перехватило дыхание, и она замерла, мечтая лишь об одном – чтобы он не отнимал руку. От прикосновения его теплых пальцев по ее телу прошла сладостная дрожь. Дотронувшись до ее щеки, Алекс взялся за воротник рубашки и оттянул его, словно боясь, что он ее задушит. Когда Кит снова открыла глаза, Алекс уже отвернулся.

– Это батист, детка, – буркнул он. – Он и должен быть мягким.

Кит казалось, что кожа ее все еще чувствует его прикосновение. Прерывисто вздохнув, она стала смотреть, как граф бреется. Она редко обращала внимание на то, как отец проделывает каждое утро эту процедуру, но сейчас не могла оторвать глаз от Алекса, водившего по своему худощавому лицу бритвой. Он склонил голову на один бок, потом на другой, потом поджал губы, собираясь побрить место над верхней губой, а Кит автоматически повторяла все его движения. Внезапно над верхней губой появилась кровь, и граф, чертыхнувшись, швырнул бритву на стол.

– Дьявольщина! – взревел он и, обернувшись, бросил яростный взгляд на Кит. – Перестань пялиться!

– Я вовсе не пялилась. Я изучала.

– Нечего тебе изучать! Все равно борода не вырастет.

– Ха-ха! Очень остроумно, – хмыкнула Кит и отвернулась, скрестив руки на груди.

– И вообще, нечего тебе здесь делать, – продолжал граф.

– Почему? Я думала, ты мне разрешил ходить по всему дому. – Повернувшись, Кит сердито взглянула на графа. – Перестань злиться. Подумаешь, маленькая царапина. Эка невидаль.

Алекс ухмыльнулся было, но, спохватившись, нахмурился.

– Думаю, если бы я отрезал себе ухо, ты бы только обрадовалась.

Кит внимательно взглянула на ухо.

– Ошибаешься, огорчилась бы. Тебе очень больно? – И Кит медленно направилась к туалетному столику, а подойдя, протянула руку, намереваясь коснуться его лица, однако, прежде чем успела это сделать, Алекс схватил ее за запястье.

Кит хотела выдернуть руку, но, встретившись взглядом с Алексом, замерла. Он смотрел на нее так, что у нее перехватило дыхание. Внезапно ее охватило желание коснуться губами его приоткрытых губ, впалых, покрытых мылом щек, полуопущенных век над синими глазами.

– Опять ты на меня пялишься, – буркнул Алекс и, отбросив ее руку, отвернулся.

Прерывисто вздохнув, Кит язвительно проговорила.

– Такое впечатление, что ты боишься меня.

– Конечно, – фыркнул Алекс. – Я не хочу, чтобы твой отец обвинил меня в том, что я тебя совратил, и заставил жениться на тебе.

Кит понимала, что он шутит, однако шутка оказалась не из приятных.

– Старый дурак, – раздраженно проговорила она по-французски и, подойдя к окну, уселась на подоконник, подальше от Алекса.

– Опять этот чертов французский! Антуан?

– Вы старый дурак, милорд, – послушно перевел лакей, подавив ухмылку, и добавил в чашку мыла.

– Ах так! – бросил граф, возобновляя прерванное занятие. – А я-то думал, ты захочешь пойти со мной сегодня в магазин мужской одежды.

Радостно улыбнувшись, Кит поспешно спрыгнула с подоконника. Для радости было две причины: во-первых, ей ужасно хотелось, чтобы граф купил ей какие-нибудь аксессуары к новому костюму, а во-вторых, она уже давно искала предлог, чтобы улизнуть из дома и встретиться с отцом.

– Прости, Алекс, – извинилась она. – Я просто тебя разыгрывала.

– Я так и подумал.

– Может, ты купишь мне новое пальто? – спросила она. – Старое с новым костюмом будет смотреться просто ужасно. И ботинки тоже.

– Боже правый! Ты ведешь себя как женщина.

Слова эти задели Кит за живое.

– Я и есть женщина, – оскорбилась она, обиженно надув губки, после чего бросила на графа томный взгляд из-под полуопущенных ресниц. Интересно, как он на это отреагирует?

Не сводя с Кит глаз, Алекс снова опустил бритву, и ей показалось, что пальцы его дрогнули.

– Ради Бога, спускайся вниз завтракать, пока я не перерезал себе горло! – рявкнул он.

Вообще-то Эвертон собирался сегодня позавтракать с Барбарой Синклер, но в последнюю секунду под влиянием порыва, о причине которого предпочел не задумываться, написал ей записку с извинениями и отправился в столовую.

Слуги удивились, что их освободили от утренних обязанностей, однако Алекс предпочел не рисковать. Кит пребывала в прекрасном расположении духа и то и дело любовалась собой в отполированных до блеска столовых приборах. Это могло навести прислугу на ненужные мысли. А чем меньше слуг догадается о том, кем на самом деле является кузен Эвертона, тем меньше вероятность того, что слух об этом дойдет до великосветского общества.

Алекс улыбнулся, когда Кит наконец-то отдала ему один из ножей и направилась к буфету, чтобы положить себе на тарелку еды. Он дарил женщинам бриллианты, и подарок этот вызывал меньший восторг, чем новый костюм, купленный Кит. Она так радовалась, что глаза ее сияли, словно изумруды. Интересно, когда ей в последний раз что-то дарили, мелькнула у Алекса мимолетная мысль.

– Так что это означает? – спросила Кит, глядя ему прямо в глаза.

Она уже закончила наполнять свою тарелку – впрочем, на ней и так уже не осталось свободного места – и теперь смотрела на него холодным взглядом, ловко поигрывая вилкой. Вне всякого сомнения, она так же мастерски умеет владеть ножом, вот только не приведи Господи испробовать это мастерство на себе.

– Что «это»? – осторожно спросил он и, отставив чашку с чаем, поднялся положить себе на тарелку завтрак.

– Ты купил мне одежду, а теперь еще отослал и слуг, – спокойно ответила она. – Мне хочется знать, почему ты это сделал.

– Ты решила, что я собираюсь тебя изнасиловать? – ухмыльнулся Алекс.

Кит пожала плечами, no-прежнему с беспокойством глядя на него.

– А с чего бы тебе в таком случае делать мне подарок?

– Что ж, ты права. Обычно так и бывает, – заметил он, выдержав ее взгляд. Только сейчас он начал понимать, какая пропасть лежит между Кристин Брентли и английскими великосветскими дамами. Тем бы и в голову не пришло заводить разговор на эту тему. Это считалось просто неприличным. – Но не в данном случае. Я заказал тебе новую одежду совсем по другой причине.

– По какой же?

– Все знают, что ты мой кузен, – принялся объяснять граф. – И если я по-прежнему стану держать тебя взаперти, это вызовет ненужные разговоры. Значит, хочешь не хочешь, придется вывести тебя в свет. Но в тех лохмотьях, в которых ты ко мне явилась, тебе лучше не появляться на людях. Так что твое заветное желание, детка, скоро сбудется.

– Мне просто скучно сидеть дома, – заметила Кит, однако улыбка на ее лице говорила о том, что она довольна.

Она хотела еще что-то прибавить, однако Алекс предостерегающе поднял руку.

– Только учти. Мне бы хотелось, чтобы ты перестала причинять мне неприятности. Иначе тебе не поздоровится.

Кит снова уселась за стол и, сунув в рот огромный кусок персика, проговорила с набитым ртом:

– А вот и нет.

– Что-что?

Быстро прожевав и проглотив, Кит уже вполне внятно ответила.

– Не поздоровится не мне, а тебе.

– Почему ты так думаешь? – спросил Алекс, тоже садясь.

– Потому что ты не тот, за кого себя выдаешь, и стоит мне намекнуть об этом, поползут слухи. Ты вовсе не отъявленный распутник, каким тебя считают. Имеешь всего одну любовницу, да и то с момента моего появления в твоем доме с ней не встречался. Любишь читать книги. Библиотека у тебя отменная. В общем, самый тихий и организованный повеса, которого я когда-либо встречала.

Кит замолчала, ожидая, что он станет возражать. Алекс тоже молчал, пораженный. Оказывается, его незваная гостья – человек сложный и далеко не глупый. Если ее одеть в платье и заставить играть роль светской дамы, а не дурно воспитанного мальчишки, она может стать опасной. Ему не стоит об этом забывать.

– Просто в этом году довольно скучный сезон, – сухо заметил граф. – Кроме того, недавно в моем доме поселилась одна непрошеная гостья.

– И поэтому ты не встречаешься с леди Синклер?

– А это тебя не касается! – буркнул Алекс, а про себя подумал, что в догадливости Кит не откажешь. Он взял у нее из рук банку с апельсиновым джемом и, намазывая его на тост, спросил: – И вообще, со сколькими повесами ты знакома?

– С несколькими, – ответила Кит, уставившись на его тарелку с клубникой.

– Угощайся, – вздохнул Алекс, и девушка не заставила себя долго ждать – тотчас же подцепила одну ягоду на вилку. – И кто они? – с любопытством спросил он.

Помолчав секунду, Кит ответила.

– Был один такой в Париже, граф Фуше. Обожал хвастаться своими многочисленными победами. У него такие таинственные глаза.

– Значит, тебе он нравился?

К своему удивлению, Алекс почувствовал, что ему неприятно узнать, что сидевшая напротив девица способна влюбиться в форменного идиота, который меняет женщин как перчатки да еще хвастается этим на каждом углу. Он, конечно, тоже не святой, однако своими победами не хвастается Обычно не хвастается.

– Не знаю, – ответила Кит, искоса взглянув на него. – Я ему не доверяла. А когда кому-то не доверяешь, вряд ли можно сказать, что этот человек тебе нравится.

– А мне ты доверяешь? – спросил граф, налив себе еще одну чашку кофе.

Он и сам понимал, что вопрос преждевременный и не слишком умный, однако ничего не мог с собой поделать. Кит лукаво ухмыльнулась:

– Угу. И доверяла бы тебе еще больше, если бы ты купил мне новое пальто.

Алекс рассмеялся.

– Так, значит, поэтому ты ведешь со мной такую милую беседу?

В мгновение ока Кит снова стала серьезной.

– Ты, наверное, считаешь меня жадиной, – тихо сказала она, взглянув на свою с верхом наполненную тарелку. – Знаешь, в последние несколько месяцев мы с отцом… в общем, сейчас в Париже не так хорошо, как было раньше.

В этот момент луч бледного утреннего солнца упал на ее лицо, и Кит показалась Алексу необыкновенно женственной и очаровательной.

– Я об этом слышал, – заметил он, рассеянно беря с тарелки намазанный джемом хлеб и не сводя с Кит взгляда.

Кивнув, Кит ткнула пальцем в свой новый костюм.

– Я носила те ужасные коричневые тряпки в течение многих месяцев, а один персик стоит целый франк.

– И поэтому твой отец отправил тебя сюда?

Кит покачала головой.

– Я знаю только то, что он тебе сказал. Что в последующие две недели я буду здесь в большей безопасности, чем в Париже.

– Даже в брюках?

– Особенно в брюках.

– Гм… Жаль. Я бы купил тебе платье, если бы ты захотела.

Кит снова подозрительно прищурилась.

– Ты уверен, что не пытаешься меня соблазнить?

Алекс хмыкнул, хотя в глубине души ему хотелось послать этот дурацкий долг чести ко всем чертям. Как же она хороша! Не будь он обязан ее отцу, он бы непременно это сделал.

– Поверь мне, детка, если бы я пытался тебя соблазнить, ты бы об этом узнала. – Откинувшись на спинку стула, Эвертон сделал Кит знак, чтобы она доедала свой завтрак. – Как только ты справишься с этим, отвезу тебя к Колтону.

– А кто этот Колтон?

– Хозяин магазина, в котором я покупаю одежду. Этот магазин очень удобно расположен. Прямо напротив него – магазин, где продают не только перчатки для верховой езды, но и пальто, и переметные сумы. Хотя сомневаюсь, что они тебе понадобятся, разве что ты решишь заняться грабежом.

Внезапно ему пришло в голову, что самый лучший способ следить за Кит – это постоянно находиться с ней рядом. Хотя к чему кривить душой: если бы он мог постоянно быть с ней рядом, он был бы счастливейшим из смертных.

– Спасибо, Алекс, – поблагодарила Кит, улыбнувшись шутке.

Поколебавшись, она потянулась к нему и легонько коснулась губами его щеки. Губы ее оказались необыкновенно мягкими и теплыми. Алекс медленно повернул голову и, прежде чем Кит успела отстраниться, коснулся губами ее губ. Сердце его на секунду замерло в груди, после чего забилось с удвоенной скоростью. Кит изумленно взглянула на него, и, выдавив из себя улыбку, Алекс деланно-небрежно бросил:

– Пожалуйста, детка.

Глава 5

В магазине Кит нашла великолепное черное пальто с пелериной и, примерив его, увидела, что оно сидит на ней так, будто сшито для нее. Однако, взглянув на цену, она подумала, что уговорить Алекса купить его будет чрезвычайно сложно. Вопреки ее ожиданиям не успела она начать этот разговор, как Эвертон, даже не поинтересовавшись, сколько стоит пальто, просто попросил продавца прислать ему счет, и Кит, чувствуя себя на седьмом небе от счастья, забрала понравившуюся вещь с собой.

То же самое произошло и в галантерейном магазине, где Алекс купил ей белые лайковые перчатки только потому, что таких красивых у нее еще никогда не было. Отец наверняка мог бы гордиться своей дочерью – суметь так раскрутить недалекого английского пэра. Да и сама она в разговоре именно так обрисовала бы ситуацию. На самом же деле все обстояло намного сложнее. Кит не сомневалась, что Эвертон покупает ей все понравившиеся вещи не просто по доброте душевной, а с определенной целью. С какой, Кит пока еще не знала, но догадывалась: наверняка о чем-нибудь попросит. В Париже она не раз видела, как вели себя ее знакомые мужчины. Сначала они дарили женщинам духи и букеты цветов, завоевывая тем самым их расположение, потом драгоценности, чтобы заманить их в постель. Выйдя из очередного магазина на Бонд-стрит, Кит украдкой взглянула на Алекса. До сих пор, несмотря на все растущее число покупок, он ничего у нее не попросил. Похоже, ничего от нее ему и не нужно. И сама она ему абсолютно безразлична. Естественно, ведь у него наверняка полным-полно любовниц, зачем ему еще какая-то неопытная девчонка. Вот и отлично. Он ей тоже безразличен.

Взглянув вдаль – интересно, какие еще магазины остались? – Кит застыла на месте, не в силах сделать ни шагу.

Эвертон тотчас же остановился рядом.

– Что случилось? – спросил он, и в голосе его прозвучала тревога.

– Ничего, – ответила Кит, заставив себя беззаботно улыбнуться. Не может быть, чтобы тот мужчина, что стоит на углу, был Жан-Поль Мерсье! Он наверняка сейчас в Париже, разглагольствует о том, какие замечательные реформы проводит Наполеон. – Это кондитерский магазин?

Алекс бросил взгляд на угол, потом многозначительно взглянул на Кит.

– Я здесь для того, чтобы защитить тебя, – прошептал он. – Ты можешь мне доверять.

Несколько секунд Кит боролась с желанием рассказать ему все. Ей хотелось довериться хоть кому-то. Особенно Алексу Кейлу. Может быть, он даже поймет, что они с отцом просто пытаются заработать себе на жизнь и только поэтому связались с Фуше. Может быть, он даже помог бы отыскать того, ради которого она приехала в Лондон, если бы посчитал эту идею забавной. А может быть, и нет… Вздохнув, Кит отвернулась.

– Защитить меня? От чего? От того, чтобы я не ела слишком много сладкого и у меня не испортились зубы?

Она снова взглянула на угол. Фуше, если это был он, исчез.

Алекс тоже вздохнул.

– От чего же еще?

Вопрос прозвучал риторически, и Кит не удосужилась на него ответить.

– Ну, куда мы поедем дальше? – спросила она, когда они подошли к фаэтону.

– У меня несколько встреч, – ответил Алекс, и Кит, разочарованная, хмуро взглянула на него.

– Ты что, премьер-министр? – буркнула она.

Все его встречи определенно вызывали у Кит подозрение, однако она уже дважды обыскивала его комнату и за исключением чертовых карт и монет не обнаружила ничего, что указывало бы на его причастность к блокаде принца-регента и вообще к какой бы то ни было правительственной деятельности. Она даже испытала разочарование от того, что Алекс настолько далек от политики. От человека типа Фрэнсиса Хеннинга этого еще можно было ожидать, но никак не от лорда Эвертона – владельца одной из самых замечательных частных библиотек, которые ей доводилось видеть, мужчины, которого она последние несколько ночей постоянно видела во сне.

– Нет, – ответил он и жестом попросил ее сесть в карету. – Но я являюсь членом палаты лордов.

– А я думала, великосветские повесы никогда не выполняют своих гражданских обязанностей, – заметила Кит, глядя, как Алекс изящным движением забирается в карету и садится рядом.

– Я взял себе за правило выполнять все свои гражданские и общественные обязанности, – сухо бросил Алекс и, насмешливо взглянув на Кит, прибавил: – Обычные аристократы, так называемая голубая кровь, считают меня невыносимо скучным.

– Отец говорит, что все аристократишки ни на что не годны, – поморщилась Кит.

Удивленно вскинув брови, Алекс стегнул лошадей.

– Но ведь и ты сама аристократка, моя дорогая.

– Ш-ш… – прошептала Кит, с тревогой оглядываясь по сторонам. – Вовсе нет.

– Но ты же племянница герцога Ферта. Ты не просто голубая, а иссиня-голубая.

«Как твои глаза», – внезапно подумала Кит и, прерывисто вздохнув, отвернулась.

– Я не считаю этого человека своим родственником.

Алекс взглянул па нее.

– Ты не хочешь спросить почему? – нахмурилась Кит. Ей было неприятно, что Эвертон не проявляет к этой теме никакого интереса. Ей раньше как-то и в голову не приходило, но, может быть, он уже и так слишком много про нее знает?

– Это не мое дело, – ответил граф, вытаскивая из кармана жилета часы. Взглянув, который час, он снова убрал их и еще раз стегнул лошадей. Лошади перешли на легкий галоп.

– Прости, – возмущенно проговорила Кит, скрестив руки на груди, – я вовсе не хотела утомлять тебя своими рассказами.

– Что, опять станешь обзывать меня по-французски? – спросил Алекс, по-прежнему не глядя на нее.

Кит и в самом деле об этом подумывала, однако осуществить свою идею не успела: ехавшее по другой стороне улицы ландо остановилось.

– Александр!

В карете величественно восседала, обмахиваясь носовым платком с монограммой, пожилая дама в белом, густо напудренном парике, лет десять как вышедшем из моды, с пронзительно-синими глазами и фигурой таких внушительных размеров, что сидевшей с ней рядом второй пассажирки совсем не было видно. Лишь виднелся кусочек голубой муслиновой юбки.

– Вот черт! – пробормотал Алекс себе под нос и громче. – Доброе утро, леди Крэллинг.

– Я же просила называть меня Юнис, глупый мальчишка, – прощебетала леди Крэллинг.

– Ах да, Юнис, – поправился Алек, одарив даму ослепительной улыбкой.

Кит изумленно уставилась на него. Когда он так улыбался, от него было глаз не отвести – писаный красавец, да и только; однако, сидя с ним рядом, Кит не могла не заметить, что взгляд его оставался холодным и несколько раздраженным. Это в очередной раз убедило Кит в том, что Эвертон умеет великолепно играть в карты, а в тот раз, когда она сидела рядом с ним за карточным столом, он просто решил дать своим дружкам возможность выиграть. Похоже, у него много своих тайн. Интересно каких?..

Они бы поехали дальше, но в этот момент девушка, продававшая апельсины, бросилась к вознице повозки с сеном со своим товаром. Леди Крэллинг стукнула по дну ландо тростью, и, к явному неудовольствию владельцев следовавших за ними карет, кучер остановился.

– Поздоровайся, Мерсия, – приказала пожилая дама.

Стройная бледнолицая молоденькая девушка, примерно на год моложе Кит, выглянула из-за тучного тела своей соседки и взглянула на Кит с Алексом из-под черных загнутых ресниц.

– Доброе утро, лорд Эвертон, – застенчиво прошептала она.

– Доброе утро, мисс Крэллинг, – ответил Алекс, коснувшись рукой шляпы, и ткнул локтем Кит в бок, призывая последовать своему примеру.

– Юнис, мисс Крэллинг, позвольте представить вам моего кузена, Кристиана Райли.

– Кит, – представилась она и, поставив ногу на раму фаэтона, оперлась локтем о колено. – Счастлив с вами познакомиться, леди.

– Мы тоже рады с вами познакомиться, мистер Райли, – хором ответили дамы, и Кит вежливо кивнула.

– Александр, вы сегодня будете на вечере у Фонтейна? – поинтересовалась леди Крэллинг, хлопая глазами с невероятной скоростью. Должно быть, что-то попало в глаз, решила Кит, но внезапно ее осенило: да ведь она просто-напросто заигрывает с Эвертоном.

– Я еще не решил, – неохотно ответил Алекс, бросив нетерпеливый взгляд на повозку с сеном, и с силой сжал вожжи своими длинными, изящными пальцами. Похоже, его так и подмывает стегнуть лошадей и умчаться от надоедливых знакомых. Кит едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.

– А вы, мистер Райли, приедете? – спросила Мерсия Крэллинг с милой улыбкой.

– Конечно, – ответила Кит, ухмыльнувшись. По сравнению со своей матушкой мисс Крэллинг была само изящество.

Алекс плотно сжал губы, однако больше ничем не выдал своего недовольства. А то, что он был вне себя от ярости, было видно невооруженным глазом. Что ж, пускай позлится, решила Кит. Если она сейчас не возьмет дело в свои руки, то может просидеть в его великолепном особняке оставшиеся десять дней. А это не входило в ее планы.

Наконец продавщица апельсинов перешла на мостовую, и Эвертон, сняв шляпу и поклонившись дамам, стегнул лошадей.

– Черт побери, Кит, что ты себе позволяешь?! – рявкнул он, когда они отъехали подальше и их было уже не слышно.

– Ах, лорд Эвертон, приношу искренние извинения, – промурлыкала Кит, хлопая глазами точь-в-точь как Мерсия Крэллинг.

Круто обернувшись, Алекс изумленно уставился на нее.

– Боже правый! Да ты настоящая женщина!

– А ты что, этого еще не заметил? – спросила Кит, вскинув брови.

Несколько секунд он молча смотрел на нее, потом повернулся лицом к дороге и бросил:

– Такую занозу, как ты, не заметить невозможно.

– Вот как? В таком случае почему ты меня терпишь?

– Это одна из моих немногих попыток соблюсти приличия.

Кит бросила взгляд на Алекса. Легкий утренний ветерок швырнул ему в лицо прядь волос. Машинально подняв руку, граф откинул с лица непокорную прядь, и внезапно Кит почувствовала острое желание коснуться рукой его точеного уха. Подавив это дурацкое желание, она спросила:

– А мисс Крэллинг – тоже твоя любовница? Боишься, что она в меня влюбится?

Алекс снова сердито нахмурился.

– Я не сплю с сопливыми девчонками, – буркнул он.

– А впрочем, мне нет до этого дела. Лишь бы меня не трогал. И в этом ты мне торжественно поклялся, – заявила она и откинулась на спинку сиденья, притворившись, что делать подобные заявления ей не привыкать.

– Ты считаешь меня таким благородным рыцарем? – фыркнул Алекс.

– Вовсе нет, – возразила Кит, с надеждой глядя на него. – Но я считаю, что ты должен взять меня сегодня с собой на вечер к Фонтейнам.

– Нет! – отрезал Алекс, снова нахмурившись.

– Черт подери, Алекс, почему нет?

– Потому что нет!

Интересно, почему он так упорствует? Но такое открытое неповиновение приведет лишь к тому, что он попросит ее убраться из своего дома. Она, конечно, может переехать в другое место, но теперь, когда она объявила себя его кузеном, трудновато будет объяснить свой переезд другим представителям высшего света. Кроме того, она еще не готова покинуть великолепный Кейл-Хаус.

– Ладно, – буркнула Кит и прибавила по-французски: – Нудный старикан.

Граф Эвертон нетерпеливо откашлялся.

– Нудный старикан, – перевела Кит, четко произнося каждое слово, чтобы до него лучше дошло.

Лорд Эвертон кивнул.

– Я еще достаточно молод, чтобы уложить тебя к себе на колени и как следует отшлепать, – заметил он, сворачивая на Парк-лейн.

– Наверняка это доставило бы тебе истинное удовольствие, – насмешливо бросила Кит, скрестив руки на груди.

– Еще какое! – Повернувшись к ней лицом, Алекс по-волчьи ухмыльнулся.

Когда показались белые стены Кейл-Хауса, Кит так и подпрыгнула. Она совершенно забыла, что собиралась встретиться с отцом.

– Я не забыла тебе сказать, что договорилась сыграть с Фрэнсисом Хеннингом в карты? – быстро спросила она.

Алекс раздраженно вздохнул.

– Полагаю, ты в любом случае пойдешь. Тебя подвезти?

– Нет. Возьму извозчика, – ответила Кит, удивленная тем, что он ее отпускает.

– Только возвращайся засветло, – приказал Алекс и, проехав мимо дома, остановил фаэтон рядом со стоянкой наемных экипажей. – И смотри, не слишком разоряй Фрэнсиса, не то мне придется до конца месяца оплачивать его счета.

Кит кивнула и сошла на землю. Ей вдруг расхотелось от него уходить.

– Я скоро вернусь.

– Да уж, лучше скорее возвращайся. Мне вовсе не улыбается тебя разыскивать. – И он стегнул лошадей. – И все-таки на вечер к Фонтейнам ты не поедешь.

Кит улыбнулась, от всей души надеясь, что он и в самом деле беспокоится за нее, и уклончиво ответила:

– Посмотрим.

Таверна, в которой Кит договорилась встретиться с отцом, находилась довольно далеко от Мейфэра, так что Стюарт Брентли мог не опасаться, что встретит здесь своих бывших знакомых. Они с Кит привыкли, что на них никто никогда не обращает внимания, и потому настороженные взгляды, которыми провожали девушку завсегдатаи таверны «Висячая ворона», что на Лонг-Акр, ее смущали. Только когда она увидела отца, сидевшего в самом дальнем углу, она немного расслабилась.

– Бонжур, папа, – прошептала она, опускаясь на скамью рядом с ним.

– Ты похожа на самого настоящего аристократа, Кит, – недовольно бросил Стюарт.

– Если я буду от них отличаться, со мной никто не станет разговаривать, – возразила Кит. Она и сама знала, что одета великолепно. В этой одежде она чувствовала себя настоящим великосветским денди. Впрочем, если верить Эвертону, она и в самом деле принадлежала к высшему обществу, до того как тринадцать лет назад уехала с отцом из Англии.

– Если тебя арестуют за кражу, с тобой тоже никто не станет разговаривать, – заявил отец. Налив Кит эля, он пододвинул к ней кружку. – Раньше ты никогда не отличалась безрассудством.

– Эту одежду я не крала, – заметила Кит, любовно проводя рукой по рукаву сюртука. – Ее мне купил Эвертон.

Стюарт замер.

– А почему?

– Наверное, пожалел меня, – ответила Кит. Когда она шла на встречу с отцом, то решила рассказать ему, что графу известен ее секрет, однако сейчас, глядя на его недоуменное лицо, подумала, что это лишь усложнит положение дел. Отец наверняка отправит ее обратно в Париж, и она не сможет ему помочь. – Сказал, что не может водить меня по Лондону в обносках.

– Я же тебе сказал, что ты способна уговорить кого угодно, – заметил Стюарт и, подавшись вперед, спросил: – Ну, узнала что-нибудь?

Кит покачала головой.

– Есть кое-какие соображения, но пока все еще расплывчато. Алекс считает…

– Алекс? – переспросил отец, удивленно вскинув брови.

– Да, Алекс, – повторила Кит. – Он представил меня как своего кузена. – И снова Кит поймала себя на том, что не хочет говорить отцу всей правды. Странно, раньше с ней такого не случалось. Должно быть, тому виной постоянное вранье. Привыкла жить во лжи и уже лжет кому надо и кому не надо. – И он проникся идеей меня опекать.

Стюарт кивнул:

– Понятно.

Откинувшись на спинку скамьи, Кит поднесла к губам кружку с элем.

– Я заставила его сегодня взять меня с собой на вечер к Фонтейнам, – сказала она.

Наконец-то отец улыбнулся:

– Отлично.

– Обещай мне, – продолжала Кит, – как только отдашь долг Фуше, ты не станешь больше иметь с ним никаких дел.

– Я веду те дела, которые приносят мне наибольшую выгоду! – рявкнул Стюарт. – Не скрою, иметь дело с Фуше рискованно. Но если нам повезет, мы избавимся от него раз и навсегда и внакладе не останемся.

– Если бы ты рассказал, что собираешься делать, ты бы намного облегчил мне задачу, – проворчала Кит. – А может, ты мне не доверяешь?

Кит посмотрела на отца, но выражение его лица не изменилось.

– Тебе ни к чему об этом знать. Кроме того, большие деньги даром не достаются.

– Да знаю я, знаю! – Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто на них не смотрит, Кит коснулась пальцами тыльной стороны ладони отца. – Я найду его. Скоро.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Можешь сколько угодно топать ногами, Кит, закатывать истерику и делать другие глупости, – заявил Алекс. – Я своего решения не изменю. Ты никуда не поедешь.

Кит с ненавистью взглянула на него. Она уже битый час, с тех пор как Эвертон вернулся с заседания парламента, уговаривала его взять ее с собой на званый вечер, но он был непреклонен.

– Ты не имеешь права заставлять меня сидеть дома! – выпалила она.

– Нет, имею, – отрезал Алекс и отвернулся, давая понять, что говорить больше на эту тему не намерен.

– Нет, это просто неслыханно! – Кит топнула ногой и фыркнула, а когда это не возымело действия, схватила с туалетного столика изящные лайковые перчатки, швырнула их на пол и воскликнула по-французски: – Изверг!

Алекс взглянул в зеркало на ее отражение.

– Антуан?

– Вы изверг, милорд.

– Самодовольный негодяй!

– Вы…

– Эту фразу я понял, – оборвал слугу Алекс.

И по его тону Кит поняла, что он раздражен до крайности. Похоже, она снова вывела его из себя. Он порывисто повернулся к ней, и она, чертыхнувшись, отпрянула, однако убежать не успела. Алекс крепко схватил ее за плечо.

– Так, значит, я самодовольный негодяй?

– Совершенно верно, – подтвердила Кит, хотя внутри у нее все сжалось от страха.

Не говоря ни слова, он толкнул ее к стене, хотя Кит отчаянно упиралась.

– Может, извинишься?

В тусклом свете спальни его глаза казались почти черными. Прикосновение длинных пальцев сквозь тонкую рубашку – Кит еще не успела надеть сюртук – было обжигающим.

– Хотя ты и негодяй, у тебя красивые глаза, – проговорила она по-французски.

О Господи, запоздало подумала она. Что, если он понимает по-французски? Но все равно она не могла этого не сказать.

Губы Алекса дрогнули.

– Переведи, – приказал он.

– Никогда! – радостно воскликнула она, поняв, что по-французски Алекс не понимает. – Лучше умереть!

Он долго молча смотрел на нее, и на его худощавом лице отражались самые противоречивые чувства. Потом, презрительно фыркнув, отпустил ее.

– От тебя одно беспокойство. Иди, одевайся. И смотри, веди себя прилично.

– Ой! Спасибо! Спасибо тебе, Алекс! – воскликнула Кит и помчалась в свою спальню, не заметив, что его губы тронула легкая улыбка.

– Ни на шаг от меня не отходи, – тихонько прошептал Эвертон своей спутнице и, улыбаясь, направился к лорду и леди Фонтейн, которые устраивали званый вечер.

– Вот еще! – прошептала Кит в ответ, похоже, совершенно забыв, каких трудов ей стоило уговорить Алекса взять ее с собой.

– Гарольд, Элизабет, позвольте представить вам моего кузена, Кристиана Райли, – проговорил Алекс. Кит пожала руку барону и с обычной непринужденной грацией приложилась к ручке баронессы. – Кит, познакомься с лордом и леди Фонтейн.