Текст книги "Последнее прощение"

– А потом, я полагаю, у тебя увязли ноги, и ты не мог шелохнуться?

– Именно так все и было, – согласился он. – А когда я рассмотрел все, что нужно, спустился вниз по ручью поплескаться и вернулся. А ты сказала, что не купалась.

– А ты сделал вид, что ничего не видел!

– Ты меня не спрашивала!

Он изобразил такое же возмущение, как Кэмпион.

– Тоби! Ты несносен!

– Я знаю, но ты все равно выйдешь за меня?

Она посмотрела на него, наслаждаясь его улыбкой. Одно ее беспокоило.

– Когда ты был в ручье, Тоби…

– Что?

Она колебалась.

– Твоя мать говорит… – она запнулась и указала рукой себе на грудь, – она говорит…

Он рассмеялся над ее смущением.

– Мама не отличит этого от форели.

– Тоби!

Собаки снова зашевелились. Он расхохотался:

– Тогда я тебе скажу. Они прекрасны.

– Это правда?

– Хочешь, чтобы я убедился? Тогда поскорее выходи за меня замуж.

– Если ты мне кое-что пообещаешь.

– Что?

Она наклонилась вперед, быстро поцеловала его в лоб и встала, сжимая в руках Милдред.

– Что иногда ты не будешь снимать ботинок.

– А что это значит?

Она отошла от него и заговорила, подражая голосу леди Маргарет:

– Ничего. О некоторых вещах молодым говорить не следует.

В конце концов она все-таки поднялась по лестнице, сожалея, что должна оставить его, мечтая проснуться утром рядом с ним. Будущее опять рисовалось безоблачным, а от прошлого остались лишь малозначительные воспоминания о несчастных людях, винивших Бога в собственной бездарности. Впереди была целая жизнь, жизнь, полная любви, и она подумала, что за эти три месяца ни разу не вспомнила об ангеле, который записывал ее проступки, и о его массивной обвинительной книге. Ей представлялся теперь другой ангел – сияющий и счастливый, и, в этой холодной комнате, опустившись на колени подле кровати, в которой уже давно остыла грелка, она стала молиться, благодаря Бога за то, что жизнь стала счастливой, как Ему и угодно. Она молилась за Новый год, за весну, когда она сможет скрепить брачной печатью свое счастье.

Часть третья
Печать святого Луки

Глава 15

В новогодний день 2 марта 1644 года было солнечно и холодно. Это был один из тех приятных мартовских дней, которые предвещают весну. Обожавшая все делать наоборот, леди Маргарет Лэзендер решительно не желала признавать его днем Нового года, предпочитая первое января. Преклонявшийся перед традициями сэр Джордж посмеивался над январским праздником. Он прислал жене многословные поздравления из Оксфорда. Вне зависимости от того, считать ли этот день новогодним или нет, перспективы открывались хорошие. Зерно было посеяно, на фермах появились телята, а на маслобойне после зимнего затишья закипела работа. Молоко было сладким от листьев пастернака, которыми в ожидании весенней травы питались коровы.

В каминах замка все еще полыхал огонь, но кое-где окна уже были распахнуты, чтобы холодный воздух освежил залы. Как обычно, народился целый выводок ребятишек, которые бьши обязаны появлением на свет прошлогоднему майскому празднику и которых теперь наскоро окрестили. Примыкавшая ко рву лэзенская церковь располагалась в призамковом саду. Все матери возвращались в деревню с маленькими серебряными чашечками, запас которых у леди Маргарет был, по-видимому, неиссякаем.

Основная часть драгоценностей в замке исчезла. Полковник Эндрю Вашингтон, командир лэзенского гарнизона, предложил сэру Джорджу спрятать наиболее ценные вещи. Их отнесли в погреба и замуровали в стену, о чем знала лишь горстка верных слуг. Новую кладку вымазали разбавленным коровьим навозом, чтобы она выглядела старой и чтобы лучше рос лишайник, маскируя тайник. В доме теперь пользовались оловянной посудой, а золото и серебро исчезло из залов и комнат.

Присланный из Оксфорда полковник Вашингтон был низеньким толстым человеком, который, на первый взгляд, вовсе не производил впечатления бывалого вояки. Но первое впечатление было обманчиво. Он был аккуратен, смел, авторитетен и свою самостоятельность доказал при первой же встрече с хозяйкой замка. Он стоял рядом с лошадью, задумчиво глядя на канавы, которые леди Маргарет приказала вырыть по обе стороны сторожевого помещения и которые заметно пострадали от зимних дождей и снегов. Леди Маргарет радостно сообщила ему:

– Вот видите, полковник, я начала за вас вашу работу. Вашингтон с интересом посмотрел на нее.

– А что это такое, ваша милость?

– Что это такое? – Леди Маргарет была поражена. Она выпрямилась в полный рост, надвинувшись на маленького полковника. – Это укрепления, полковник Вашингтон, оборонительные сооружения!

– Вероятно, ваша милость ожидает нападения церковного хора? Это будут солдаты, мэм, солдаты! Хм, укрепления!

И он ушел, оставив потерявшую дар речи леди Маргарет. Весь замок трепетал в ожидании, кто же выиграет эту битву характеров.

Полковник Вашингтон недаром славился как хороший солдат. Он знал, в какие сражения вступать и когда предлагать перемирие. И после того, как он осмотрел оборонительные сооружения, после того, как сто пятьдесят его подчиненных были расквартированы в караульном помещении, сторожевой башне и Старом доме, он заключил мир с леди Маргарет. Он невзначай попросил у нее совета и так ловко вложил ей в голову свои мысли, что она посчитала их собственными. Словом, последние месяцы уходящего года протекали вполне мирно. Полковник и двенадцать его офицеров ели вместе с семьей, а по прошествии двух месяцев офицеры даже прекратили осаду Кэмпион.

И все же первый день 1644 года принес в замок новые волнения. Прибыли «убийцы». «Убийцы» и фальконеты.

Их ждали с самого начала февраля, но суровая снежная зима задержала их в Оксфорде, и даже сейчас на дорогах было столько грязи, что полковник Вашингтон удивился, как это им удалось благополучно добраться.

Новость в длинную галерею принесла Кэролайн.

– Они здесь! Здесь! Они прибыли!

Леди Маргарет оторвала взгляд от наполовину переплетенной книги, которую почему-то никак не удавалось доделать как следует.

– Кто здесь? Ты говоришь так, будто это второе пришествие! Никакого трубного гласа я не слышала.

– «Убийцы», мама! Они здесь! Книга была тотчас же забыта.

– Кэмпион! Накидку. И себе тоже, дитя. Побыстрее. Мне нужны сапоги. Кэролайн, найди мои сапоги. Идем! Идем!

«Убийцы» стояли перед фасадом Старого дома, их доставили в фургонах под надзором тридцати человек, которые станут ценным пополнением для гарнизона. Полковник Вашингтон широко улыбался, глядя на фургоны.

– Разве они не восхитительны, леди Маргарет? Просто восхитительны!

– Мне бы хотелось немедленно испытать их! Вашингтон подавил улыбку. Он знал, что, как только прибудут пушки, леди Маргарет захочется в них поиграть. Он отвесил легкий поклон.

– Я полагаю, что честь сделать первый выстрел должна принадлежать вам, ваша милость.

– Как вы добры, полковник.

Оксфорд оказался щедр. Им прислали четыре фальконета – большие пушки – и шесть более мелких «убийц», хотя обещали только эти последние. «Убийцы» крепились на шарнирах, а прозвище свое получили потому, что из-за отдачи металлический ствол иногда разворачивался в обратную сторону, поражая орудийную прислугу. Фальконеты стреляли круглыми ядрами, а более мелкие пушки выплевывали ужасающий веер обломков металла, способных, по словам Вашингтона, уложить значительную часть атакующего противника.

Кэмпион смотрела, как лебедкой медленно поднимают и устанавливают на деревянном лафете ствол фальконета. Ей стало страшно. Она подумала о Тоби и представила себе, как в него попадает огромное ядро, превращая тело в кровавое месиво. Вид установленных пушек напомнил ей о том, что тучи войны, еще в прошлом году казавшиеся такими далекими, теперь сгущаются над Лэзеном. Полковник Вашингтон, который всегда был к ней добр, уверял, что она зря волнуется.

– У них на примете есть рыбешка покрупнее, мисс Кэмпион. Сначала они попытаются овладеть замком Корф. К тому же я не дам им покоя.

Полковник часто применял патрулирование и рейды, вынуждая противника держаться подальше от Лэзена.

Леди Маргарет едва сдерживала нетерпение. Ей хотелось выстрелить из «убийц», уж очень приглянулось ей название, но Вашингтон тактично указал на то, что фальконет – более крупное орудие и произведет больше шума. Леди Маргарет согласилась выстрелить из фальконета. Она внимательно смотрела, как в охваченный обручами ствол засыпают порох, как запихивают вату и наконец через дуло закатывают и поглубже заталкивают железное ядро. Стрелок посыпал запальное отверстие мелким порохом, а потом полковник Вашингтон приказал всем отойти подальше. Ствол пушки был обращен к западу и смотрел через ров на покрытые талой водой заливные луга.

Полковник Вашингтон зажег фитильный пальник от своей трубки и подал горящую палочку леди Маргарет.

– Отойдите подальше от колес, леди Маргарет.

Она отпустила едкое замечание по поводу того, что ее отец стрелял из пушек, когда полковник Вашингтон еще молоко сосал, а потом уверенно направилась к разукрашенному орудию. Она посмотрела по сторонам на солдат, на Кэмпион и Кэролайн, на домашних слуг. Пальник дымил. Театральным жестом она занесла его над запальным отверстием и с возгласом: «За короля Карла!» – опустила горящую палочку.

Леди Маргарет взвизгнула от испуга, к счастью для нее, этот визг потонул в реве фальконета, который осел на тяжелый хвост лафета, из-под колес полетел гравий, и Кэмпион в ужасе увидела вырвавшееся облако вонючего дыма, которое поплыло над покачивавшимися во рву листьями лилий. Круглое ядро приземлилось на заливном лугу, отскочило, подняв веер серебристых брызг, отскочило еще раз и угодило в подстриженную иву далеко в долине.

– Великолепно! – Леди Маргарет подняла пальник, будто скипетр. – Пусть приходят!

– Если они придут, мне понадобятся еще пушки. – Эти слова полковник Вашингтон произнес тихо, но Кэмпион его услышала.

Леди Маргарет важно подошла к полковнику.

– Правильная у меня техника, полковник? Может быть, еще одну попытку?

Полковник Вашингтон поспешил заверить ее милость, что стреляет она безупречно, что лучшего стрелка он в жизни не видел, но, как бы ни хотелось ему вновь насладиться ее мастерством, он должен признаться, что запасы пороха и ядер скудны да к тому же дороги. Леди Маргарет изящно приняла звание почетного стрелка замка Лэзен, добавив его к уже имевшимся титулам почетного мушкетера и почетного инженера. Лишь ценой огромных усилий полковнику Вашингтону удалось убедить ее не рубить саблей мишени, которые он установил на поле вокруг церкви.

Через две недели, в апреле, война все же пришла в Лэзен, хоть и удивительным для Кэмпион образом. Все оказалось совсем не так, как она ожидала.

Полковник Вашингтон забрал большую часть своих людей и отправился на север, польстившись на конвой фургонов с порохом, который, по слухам, двигался на запад. В его отсутствие круглоголовые совершили набег на Лэзенскую долину. Несмотря на прощальные наставления полковника Вашингтона, чтобы в его отсутствие она не делала ничего опрометчивого, леди Маргарет загнала пулю в мушкетон.

Стоя рядом с леди Маргарет, Кэмпион наблюдала за происходящим с длинной галереи.

– Они ничего особенного не делают.

– Они трусы, дорогая.

Возможно, опасаясь оставленных полковником Вашингтоном солдат, неприятель подошел к замку не ближе окраины деревни Лэзен. Несчастные жители, взвалив на спину имущество, потянулись к замку в поисках безопасности, ведя на веревках домашнюю скотину.

Долгое время казалось, что круглоголовые ничего не предпримут. Они ждали у водяной мельницы, разглядывали замок, а спустя полчаса некоторые поскакали на запад в поля. Одеты они были совсем как роялисты: кожаные куртки, у некоторых были еще и нагрудники, высокие сапоги, отогнутые выше колена. Сзади на шлемах был клапан, чтобы защитить шею, а спереди под, козырьком – металлические прутья, чтобы предохранить глаза от ударов мечом. Единственное отличие, которое смогла найти Кэмпион, состояло в том, что у неприятеля пояса были красными или оранжевыми, что выдавало их принадлежнось к парламентскому лагерю, тогда как защитники Лэзена носили белые или голубые пояса. Оставленный за командира капитан Тагвелл выстроил вдоль рва своих мушкетеров, каждый из которых воткнул в мягкую землю вилкообразную подставку, чтобы опереть об нее тяжелый ствол мушкета.

Но круглоголовых интересовал не замок, а скот. Они собрали коров, которых им удалось отыскать, и отвели их к мельнице. Леди Маргарет была раздосадована тем, что ни один неприятельский солдат не приблизился на расстояние выстрела к небольшому гарнизону. Пронаблюдав час, она смирилась с вылазкой.

– Придется нам забрать у них несколько животных. О Господи! Они изловили эту жутко норовистую пятнистую корову. Не понимаю, почему она у нас всю зиму оставалась в живых.

Еще через час круглоголовые стали отходить, а потом произошло нечто, показавшееся Кэмпион совершенно поразительным. Человек в полном одиночестве медленно подъехал ко рву, окружавшему замок. Он широко развел в стороны руки, чтобы показать, что не замышляет ничего дурного. Одет он был с иголочки. Вместо шлема на нем была широкополая бархатная шляпа, с которой свисало экстравагантное перо. Сверкавший, будто серебряный, нагрудник был надет поверх алой куртки. Как ни невероятно, но ботфорты у него были белого цвета и, заляпанные грязью, поражали своей непрактичностью. Капитан Тагвелл приказал своим людям не стрелять, а леди Маргарет, выглядывавшая из окна длинной галереи, вдруг заулыбалась.

– Боже милостивый! Это же Хэрри! Пойдем, детка! Спускаясь с Кэмпион по лестнице в сад, леди Маргарет объяснила, кто такой «Хэрри». «Это лорд Этелдин, дорогая. Очень обаятельный человек. Я всегда считала его лучшей партией для Анны, но ей вздумалось выйти замуж за этого скучнейшего Флита». Она остановилась на краю рва.

– Хэрри!

Лорд Этелдин сдернул с головы шляпу.

– Дорогая леди Маргарет.

– Как у вас дела, Хэрри?

– Очень занят. Приношу извинения за все происшедшее.

– Не будьте дураком, Хэрри. Мы просто заберем их у вас обратно. Полагаю, это приказ моего зятя?

Этелдин улыбнулся. Это был красивый молодой человек с длинными светлыми кудрявыми волосами. Кэмпион подумала, что ему едва за тридцать.

– Да, леди Маргарет. Боюсь, он не осмеливается проявить к вам благосклонность.

– Как я заметила, он не осмеливается и появиться здесь собственной персоной. А как поживает девушка, на которой вы женились?

– Давно беременна, – улыбнулся Этелдин. – А как сэр Джордж? Он здоров?

– Так он мне говорит. Он в Оксфорде. Можете сообщить моему зятю, что он нападает на беззащитных женщин.

Этелдин взглянул на лэзенских солдат, но не ответил леди Маргарет.

– Мне грустно видеть, как вы сражаетесь против своего короля, Хэрри.

– Только против его советников, леди Маргарет.

– Вы придираетесь, Хэрри!

И снова он не принял вызова. Все свое обаяние он обратил на Кэмпион.

– Мне кажется, мы не представлены.

– И не будете, – ответила леди Маргарет. – Она еще слишком молода, чтобы знакомиться с изменниками.

Они поведали друг другу, что нового в семьях, в округе, а затем Этелдин низко поклонился в седле и развернул коня. Он приветственно помахал капитану Тагвеллу в знак признательности за приказ не стрелять и, пришпорив лошадь, поскакал к деревне.

Происшествие озадачило Кэмпион. Врагов короля Кэмпион представляла себе похожими на отца – такими же суровыми пуританами в мрачных одеяниях, с коротко остриженными волосами, и у нее в голове не укладывалось, что такой очаровательный, элегантный, благовоспитанный человек, как лорд Этелдин, тоже оказался в их рядах.

– Король – очень глупый человек, дорогая, – разъясняла леди Маргарет. – Два дня в году он невероятно очарователен, остальное же время сверх меры скучен и невообразимо туп. Всякий раз, как ему нужны были деньги, он выдумывал новую причину. Так нельзя. Он почти все соки из нас выжал, а из Хэрри – целое состояние. Здесь налоги, там налоги, а когда налогов не хватало, он требовал займы, которые никогда не будут возвращены. Потом он попытался обойтись без парламента, но англичане этого не любят. Им нравится парламент. Для людей вроде Джорджа это хоть какое-то занятие. Меня вовсе не удивляет, что восстало столько хороших людей.

Кэмпион забавлял этот внезапный поворот в обычно воинственных настроениях леди Маргарет.

– А почему тогда вы избрали сторону короля?

– Я, дорогая? В моей семье никогда не было повстанцев, и я не собираюсь становиться первым.

Они вернулись в длинную галерею, и леди Маргарет скорбно смотрела на книгу, втиснутую в раму, которая должна была помочь ей скрепить страницы. В переплетном деле леди Маргарет особого успеха пока не добилась.

– Да и потом, король есть король, пусть даже он и дурак. Дело не только в этом, – нахмурилась она. – С тех пор, как началось это восстание, из всех углов полезла всякая нечисть. Мне не хочется, чтобы мной правили баптисты, анабаптисты или еще кто-нибудь в том же духе! Они будут требовать, чтобы я вымылась в ванне, и назовут это религией!

Она покачала головой.

– На самом деле, милая, мне очень жаль, что война вообще началась. Если бы королева Елизавета была благоразумна и родила сына, у нас на троне не было бы этих жалких шотландцев. Да, у нас должен быть король, но почему он должен быть шотландцем – это выше моего понимания. – Она подняла мушкетон, из которого так и не был произведен выстрел, и печально посморела на него, – Может, я хоть кролика подстрелю.

Все было так сложно. Часть знати оказалась на стороне парламента, а кое-кто из простонародья поддержал короля. Король был шотландцем, но шотландцы, признававшие Карла своим королем, равно как и королем Англии, послали армию против своего монарха. Одни говорили, что война ведется против введенного королем незаконного налогообложения, другие – что цель – помочь парламенту захватить власть, по праву принадлежащую королю, третьи – что война ведется из-за того, какую религию навязать Англии. Сосед сражался против соседа, отец против сына, а солдаты, захваченные в плен в бою, весело переходили на сторону противника чтобы избежать тюрьмы.

В тот же вечер Кэмпион поговорила с полковником Вашингтоном, которому доводилось принимать участие в религиозных войнах в Северной Европе. Он был весьма оптимистично настроен по поводу боевых действий.

– Эта война не принадлежит к числу страшных, мисс Кэмпион. Настоящей мерзости нет.

– Что значит мерзости?

Он искоса посмотрел на нее, поглаживая маленькие усы.

– Большой ненависти нет. Да, конечно, мы сражаемся, и люди погибают, но мы не видим того, что было в Германии. – Он покачал головой. – Я видел, как вырезали целые города. Весьма неприглядно, весьма! – Он смотрел в кружку с элем. – Имейте в виду, если война затянется надолго, она может стать очень кровавой. Очень, очень кровавой. – Он допил эль. – Я отправляюсь спать, дорогая моя, и полагаю, вы вряд ли сегодня вечером осчастливите старика.

Она засмеялась. Это стало уже старой привычной шуткой. В жизни замка полковник Вашингтон в некоторых отношениях заменил сэра Джорджа.

Сэр Джордж Лэзендер находился в Оксфорде, где король созвал свой парламент. Все его члены, собравшиеся в зале колледжа Крайст-Черч, были раньше членами старого парламента, но сохранили верность королю. Сэр Джордж поехал, хоть и знал, что этот оксфордский «парламент» не имеет никакой реальной власти и является не более чем инструментом, призванным придать указам короля видимость законности. А еще он поехал потому, подозревала леди Маргарет, что ему хотелось покопаться в университетских библиотеках, и потому, что ему не хватало политических сплетен, без которых он остался после того, как покинул Вестминстер.

В начале апреля сэр Джордж написал, что, если полковник Вашингтон сможет выделить сопровождающих, Кэмпион могла бы приехать в Оксфорд в мае. Можно было договориться с врачами и адвокатами. К тому же как раз собирался церковный суд, и Кэмпион могла бы аннулировать свой брак с Сэмьюэлом Скэммеллом. Ее смущала необходимость доказывать свою девственность, но она это сделает. Не считая набега Этелдина, апрель выдался хороший. Дожди были обильные, травы зеленели, становилось все теплее и теплее. Кэмпион училась ездить в дамском седле, но полковник Вашингтон не отпускал ее далеко от замка и настаивал, чтобы ее сопровождали офицеры. Она обследовала нижнюю часть долины или дорогу, ведущую в близлежащие холмы, где уже тучнели овцы. Выдавались дни, когда небо было почти совсем ясным, только несколько белых облачков собиралось в вышине, но свежий ветер обещал и их разогнать и открыть ей безоблачную синеву мечты. Река жизни медленно несла Кэмпион по тому, напоминавшему уэрлаттонский, пруду, где Тоби смотрел на нее сквозь ситник. Иногда она вспоминала об этом и смеялась. Порой она бросала взгляд на печать у себя на шее. Драгоценность стала столь привычной, что она нередко забывала о скрытой в ней тайне. Вот когда кончится война, говорила леди Маргарет, когда король победоносно возвратится в Лондон, а сэр Гренвилл Кони окажется в числе побежденных, вот тогда, и только тогда, они смогут заставить его раскрыть тайну.

Окончание войны казалось таким далеким. На севере зашевелились шотландцы, отвлекая внимание короля от Лондона, и Кэмпион смирилась с тем, что ей придется отложить разгадку тайны печати.

А потом, подобно тому, как спокойное течение могут взбаламутить хлынувшие холодным бурным потоком талые воды, с ужасающей внезапностью нагрянула война.

20 апреля, накануне Пасхи, о ее приближении возвестил стук копыт во дворе замка, крики, топот сапог по лестнице Нового дома. Дверь в длинную галерею была распахнута настежь.

Кэмпион и леди Маргарет обернулись. В дверях стоял высокий человек, одетый в кожу и доспехи. Кэмпион вскрикнула первой:

– Тоби!

Не будет врачей, повитух и адвокатов в Оксфорде. Не будет и свадьбы. Король распустил парламент, а его войско двинулось навстречу шотландцам, но не это заставило Тоби и сэра Джорджа спешно вернуться в Дорсет. Парламент, лондонский парламент, издал указ, по которому все земледельческие графства, житницу страны, следовало очистить от роялистов, чтобы обеспечить в этом году Лондон пшеницей, говядиной, бараниной, фруктами и элем. Войскам был отдан приказ сосредоточиться на очистке западных территорий. Один из шпионов, которыми кишели оба лагеря, послал сообщение королю. Для сэра Джорджа то были горькие новости. Замок Лэзен предполагалось захватить, начав осаду на Пасху, и сэр Джордж и Тоби устремились домой, прихватив поспешно собранное пополнение. Надо было успеть в замок до того, как противник сожмет кольцо.

Сэр Джордж вошел следом за Тоби в галерею, а за ними появился и полковник Вашингтон. Леди Маргарет поднялась им навстречу.

– Кэмпион, ты должна уехать.

– Нет!

– Да! Джордж, она сможет остановиться у Тэллиса в Оксфорде?

Сэр Джордж согласился:

– Сможет. Но не лучше ли отправить ее подальше?

Кэмпион покачала головой.

– Нет!

– Вы никуда не поедете, мисс Кэмпион. Поздно. – Полковник Вашингтон смотрел сквозь широкое окно. Лицо его было уныло. – Проклятые красномундирники подошли слишком быстро. Простите, ваша милость.

Из деревни в замок торопились жители. За мельницей и домами, в лэзенских полях, Кэмпион увидела круглоголовых. Неприятельские всадники, чьи сцепленные доспехи напоминали панцирь омара (они прикрывали торс, бедра и руки), следовали за своим знаменосцем по дальней стороне лэзенского ручья. Сэр Джордж удрученно посмотрел на полковника Вашингтона.

– Вы не знали, что они так близко?

– Не знал, сэр Джордж. Я ежедневно высылал патрули, но, мне кажется, они появились из южных лесов. Там целую армию можно спрятать.

– Из Уэрлаттона? – спросила Кэмпион.

– Откуда-то оттуда, мисс Кэмпион, – ответил Вашингтон.

Ростом он был невелик, но теперь, излучая уверенность, он будто вырос. Он подошел к камину и остановился под гордой обнаженной Дианой.

– Они не предполагают, что этот орешек им не по зубам. Наши ребята в хорошей форме. – Он имел в виду обитателей Лэзена, которых обучили стрельбе из мушкета и обращению с пикой, увеличив тем самым гарнизон до внушительных размеров. – Да, думаю, мы заставим их пожалеть о безрассудстве.

– Мы заставим их пожалеть обо всем. – Леди Маргарет с ненавистью смотрела на прибывающие парламентские войска. – Прошу прощения, полковник. – Она распахнула окно и крикнула через ров одно-единственное слово, заставившее вздрогнуть двух часовых. – Ублюдки!

– Маргарет! – Сэр Джордж был шокирован. Полковник Вашингтон пригладил пальцем усы:

– Полагаю, они удивятся. К концу мая мы увидим их спины.

Тоби подошел к Кэмпион, нежно глядя на ее взволнованное лицо.

– Ты же слышала, что сказал полковник, любимая. К концу мая они отсюда уберутся.

Она взяла его за руку, ощутив под пальцами твердую холодную кожу. Левой рукой она дотронулась до печати и подумала, уж не этот ли золотой талисман привел сюда вооруженных людей.

В Лэзен пришла война. Пришли враги. Они окружили ее, угрожали ей, и, наблюдая, как гарнизон готовится к обороне, Кэмпион чувствовала, что река ее жизни вновь подхватывает ее, увлекает прочь от тихой заводи и мчит неведомо куда. Она вцепилась в руку Тоби, будто та была ее якорем.

Началась осада.