Текст книги "Настоящее сокровище"

Митчелл встал. Он был намерен удовлетворить ее желание.

Глава 11

– Куда, черт возьми, он запропастился?

Сильвия Форбс опять откинулась на спинку роскошного, обитого бархатом кресла, поднесла к губам рюмку отменного шерри и, стараясь сохранять выдержку, повторила:

– Я же говорила тебе. Он уехал в Америку, Роджер. Роджер Форбс по обыкновению возмущенно фыркнул, после чего выразил свое негодование словами:

– Не понимаю, как он мог смотаться в Америку, зная, что к нему едут гости. Впервые в жизни оказываюсь в таком идиотском положении.

Сильвия посмотрела на Роджера. Она считала, что этот мужчина просто не имеет права быть таким красивым, но, видимо, природа решила возместить ему красивой внешностью недостаток характера. Относительно самой себя Сильвия, естественно, не делала таких заключений.

Объект ее внимания продолжал что-то бормотать себе под нос, потом пошевелил носком черного парадного ботинка затухающие угли в открытом камине, наблюдая, как искры поднимаются и исчезают в широком дымоходе.

От экономки, миссис Пайл, они узнали, что взамке Сторм топят камин даже теплыми летними вечерами, особенно в гостиной и парадных комнатах. Делалось это не столько ради тепла, сколько для того, чтобы предотвратить сырость в помещениях.

Роджер Форбс опять наполнил свою рюмку. У хозяина замка была богатейшая коллекция спиртных напитков, и в его отсутствие гости развлекали себя дегустацией.

– Наверное, отсутствие приличных манер у Сторма объясняется тем, что он родился и вырос вдали отсюда и не имеет к этому замку никакого отношения.

– Да ничего подобного, – моментально отреагировала Сильвия, раздражаясь на замечание пасынка.

– По-моему, его родители… или мать были иностранцами, – продолжал Роджер.

– Уверяю тебя, это не так. – В детстве Сильвия была примерной ученицей и прекрасно знала родословную Стормов. – Да будет тебе известно, его мать была младшей дочерью герцога Каррона.

– Дочь этого чертова герцога. Да-а…

Сегодня Сильвия была расположена поучать Роджера.

– Митчелл Сторм может проследить свою родословную больше чем на тысячу лет, вплоть до древних правителей этих островов. Так что говорить, будто он не имеет отношения к этому поместью, по меньшей мере смешно.

– Но ведет он себя как настоящий чужак.

– Он ведет себя как человек, который много путешествовал и жил в самых отдаленных уголках земли.

– Он нецивилизованный человек.

– Он образованный, культурный, эрудированный и знает как минимум шесть языков. – Она отпила глоток целительного шерри. – Я думаю, его знания значительно обширнее тех, что ты успел почерпнуть в Кембридже, до того как тебя вышвырнули оттуда.

Лицо Роджера, отличавшееся правильностью черт, слегка изменилось в цвете; была ли то краска стыда или злости, или того и другого вместе – Сильвия не знала.

– Все это было так давно, Сильвия!

– У меня отличная память, ты прекрасно знаешь это, – многозначительно проговорила она, давая Роджеру понять, что помнит все его проделки, включая и те, о которых он сам предпочел бы забыть. Или уже забыл.

Сильвия наслаждалась своей властью над Роджером и умела заставить его быть послушным. Опасаясь нажить себе неприятности, Роджер был вынужденно любезен с мачехой, которая обожала властвовать над мужчинами.

И над женщинами.

Роджер вдруг взял тон, которого она не выносила и который узнавала мгновенно:

– Я ведь тоже могу припомнить кое-какие факты из твоей биографии, о которых ты предпочла бы забыть, мачеха.

– Веди себя прилично, Роджер, – невозмутимо проговорила Сильвия.

Она ненавидела слово «мачеха», и он прекрасно знал об этом.

Роджер расхохотался, и ей не понравился его смех.

– Например, я знаю, что, несмотря на все твои растительные припарки и притирки, несмотря на прекрасно сохранившуюся фигуру – а это я лично могу подтвердить… – он приблизился к ее креслу, склонился над ним и коснулся рукой ее груди, сильно выступавшей из декольте вечернего платья, – …так вот, несмотря на все твои усилия, я знаю наверняка, что тебе уже пятьдесят пять лет.

– Ты не смеешь, Роджер! – закричала она так, словно он ранил ее в самое сердце.

Правда заключалась в том, что ей уже исполнилось шестьдесят три, но этого не знал даже Роджер.

– Не надо было напоминать мне про Кембридж, – с язвительной улыбкой сказал он.

– Прости меня. – Сильвия всегда знала, когда следует отступить и извиниться.

– Извинение принято, – снисходительно усмехнулся Роджер. – Но не кажется ли тебе странным одно обстоятельство?

– Какое?

– Сторм приглашает нас к себе в гости, а сам уезжает на две недели в Штаты.

На искусно подкрашенном лице Сильвии появилась улыбка Моны Лизы.

– Может быть, это и странно.

– Ты как-то слишком великодушна… – Роджер запнулся на секунду, потом хлопнул ладонью по спинке кресла. – До чего ж ты хитра, Сильвия!

– Не понимаю, о чем ты, – проворковала женщина. Сильвия Форбс в совершенстве овладела искусством лжи еще задолго до того, как встретила последнего мистера Форбса и стала второй миссис Форбс.

В юности она была просто крошкой Руби Мур – иногда актрисой, иногда исполнительницей экзотических танцев, иногда… о, иногда она соглашалась на все.

– Митчелл Сторм и не думал приглашать нас к себе с визитом, так? – Роджера только сейчас осенила мысль о подобной возможности.

– Он пригласил нас, но в неопределенных выражениях, – попыталась выкрутиться Сильвия.

– Ты рассчитываешь, что хозяин замка, обнаружив по возвращении незваных гостей, будет настолько потрясен твоим нахальством, что не посмеет вышвырнуть нас на все четыре стороны и предложит остаться?

– Главное – сохранять хладнокровие, Роджер. Роджер обошел кресло, в котором сидела мачеха, ивстал перед ней.

– Что ты затеяла, Сильвия?

– Я просто пытаюсь найти место, где можно было бы спрятаться от лондонской жары.

– И в то время как сливки лондонского общества собираются в Каусе…88
  Каус – курортный город на острове Уайт.


[Закрыть]

– Мы же решили не ехать в Каус этим летом. Моей коже не пойдет на пользу такое обилие солнца, ветра и воды. Мы решили развлечься охотой в Шотландии: ведь до начала охотничьего сезона осталось совсем немного. – Казалось, она репетирует свой ответ на вопрос, почему она оказалась в Шотландии, если кому-нибудь вздумается поинтересоваться этим.

– Я не верю тебе ни на йоту, – пробормотал Роджер; он опять обошел ее кресло и, наклонившись, просунул руку в вырез ее декольте.

– Прекрати! – Она шлепнула его по руке. Он похотливо засмеялся:

– Почему?

– Я не люблю, когда меня лапают. Он засмеялся еще громче:

– Еще как любишь. Ты просто обожаешь, когда я это делаю.

Она решила не затевать новый спор.

– Нас могут увидеть.

– Слуги не войдут, пока мы не позовем их. Входить без стука они не приучены.

– Надин…

– Надин всегда опаздывает к обеду.

– Я не это имела в виду, – сказала Сильвия, отбрасывая его дерзкие руки. Будучи замужем за мистером Форбсом, Сильвия воспитывала падчерицу Роджера, Надин.

Ох уж это замужество! Ее родство с Роджером не было кровным. Она просто вышла замуж за его отца много лет спустя после смерти его первой жены. Сейчас пасынку было уже сорок лет.

– А что ты имела в виду? – спросил Роджер, наморщив лоб.

– Она молода, красива и…

– И глупа, – закончил он, залпом допивая рюмку и снова наполняя ее. – Мать Надин была такой же, когда я женился на ней: нежной, любящей и глупой. Очевидно, это их фамильное качество.

– Я бы назвала это наивностью или неопытностью. Но Роджера не интересовали филологические изыскания мачехи.

– Так в какой связи ты упомянула Надин? Сильвия по обыкновению ответила уклончиво:

– У Митчелла Сторма есть все. Или почти все. Ему недостает только денег и хорошей жены.

– Всего-то? – усмехнулся Роджер.

– Вот почему он уехал в Америку.

– За женой?

– О Господи, нет, конечно. Он поехал искать свои деньги.

– Откуда у тебя такие сведения?

– Я не теряла здесь времени даром… как некоторые. Вчера я долго болтала с экономкой, миссис Пайл. Из разговора с ней я поняла, что лорд Сторм поехал к своей американской кузине – она одна из самых богатых женщин в Америке, если не во всем мире. – Сильвия отпила еще один глоток дорогого шерри, смакуя каждую каплю. – А следующим пунктом его программы будет женитьба.

– А ты не думаешь, что можешь показаться лорду Сторму немного жестковатой, а, старушка?

– Не будь вульгарным, Роджер. – Это было все равно что приказать морю не волноваться. – Я лелею мечту выдать замуж за лорда Сторма Надин.

– Боже милосердный!

– Наша девочка станет графиней.

– Что послужит к немалой твоей выгоде. Иногда Роджер бывал не так туп, как казался.

– Конечно. – Только нужно будет внушить девочке, чтобы она называла ее не бабушкой, а просто близкой родственницей. – Митчелл Сторм унаследовал старинные и очень уважаемые титулы. Можно сказать, что на сегодняшний день он лучшая партия во всем королевстве.

– Так вот каков твой скромный план!

– Кстати, – продолжала она, пропустив мимо ушей его замечание, – тебе тоже не мешает вступить в новый брак, Роджер.

– Мне?

– Да, тебе. Один раз ты уже был женат.

– Я придерживаюсь мнения, что все женщины должны стремиться к браку, а все мужчины – в обратную сторону, – сказал Роджер, явно перефразируя чью-то фразу.

– И тем не менее пора подумать о женитьбе. Пожалуй, я займусь этим и сама подыщу тебе хорошую жену, – продолжала Сильвия. – С деньгами, положением, хорошенькую, конечно, но не слишком.

– А как же мы?

– Что мы? – быстро заморгав, спросила она. Он сделал неопределенный жест рукой:

– Ну, ты же знаешь…

– Боюсь, что нет.

Он интимно приглушил голос:

– Я говорю о сексе.

Сильвия похлопала его по руке, как бы говоря, что он всегда был хорошим мальчиком.

– Я готова делить тебя с твоей женой, если ты не откажешься делить со мной свою жену.

С минуту Роджер Форбс пребывал в сомнении, шутит она или говорит серьезно. Потом рассмеялся неприятным вульгарным смехом и сказал:

– А ты порочна, Сильвия. Да, она была порочна. Даже больше, чем он думал.

Они были уверены, что ей ничего не известно.

Они считали ее глупой.

Однажды она слышала, как отец, вернее, отчим – слава Богу, он не был ей родным отцом – назвал ее тупой коровой.

Два дня она проплакала от обиды. А потом поняла, что Роджер сам глуп.

Возможно, она была не очень умна, но уж никак не тупая. Во всяком случае, ей хватило ума, чтобы раскусить их.

А кроме того, девушка всегда держала ушки на макушке, а рот на замке. И многое видела. Многое слышала. И подмечала: письма, забытые на столе, записки на клочках бумаги, старые фотографии и новые фотографии.

И все запоминала.

Роджер женился на матери Надин, когда девочке было двенадцать. А потом ее мать умерла, а через год умер и дедушка. И в доме дедушки – единственного человека, которого она любила, – остались только трое: Надин, ее отчим и так называемая бабушка.

Они сделали чужим ее родное гнездо – продали старую мебель, знакомую ей с детства, заменив ее на новые, современные столы и диваны, заполонили дом «умными» светскими людьми, с которыми она не могла и словом перекинуться. Надин всегда удалялась к себе в комнату, когда Сильвия устраивала свои приемы, а устраивала она их постоянно.

Это все из-за них.

Она слышала их голоса среди ночи, когда они думали, что Надин давно крепко спит, слышала, как «бабушка» крадучись перебегает по коридору из своей спальни в спальню отчима.

Однажды она видела, как они занимались этим в туалете: белые ноги Сильвии были раздвинуты, Роджер стоял между ними и ритмично входил в нее. Груди Сильвии тряслись в такт движениям его еще более белого и волосатого зада.

Ее «бабушка» издавала сдавленные мычащие звуки, а Роджер тяжело дышал, потел и стонал. Он закусывал губы, чтобы не закричать, когда доходил до кульминации, и из груди его вырывалось приглушенное рычание.

Сначала это показалось ей отвратительным.

Но только сначала.

Потом она нашла это забавным, и ей пришлось зажать рот, чтобы не расхохотаться и не выдать своего присутствия.

Сильвия была лгуньей.

Она обманывала Роджера, когда он спрашивал, сколько стоит ее новое платье, и просил показать счет.

Она обманывала его с дворецким, с шофером и с лакеем, служившим в их городском доме. Сильвия говорила, что терпеть не может этого человека. А Надин видела, как она целовалась с ним в буфетной и шарила руками у него между ног.

Она лгала ему насчет своего возраста.

Лгала во всем.

Даже сейчас она солгала Роджеру, не назвав истинной причины приезда на остров Сторм.

Надин на цыпочках отошла от двери, та была приоткрыта всего на дюйм, но этого было вполне достаточно. Неслышными шагами девушка спустилась по лестнице в холл.

Там она остановилась, развернулась, изобразила на лице милую рассеянную улыбку и пошла обратно, громко стуча каблуками по мраморному полу.

Подойдя к двери, она постучала, дождалась, чтобы ее услышали, и вошла в гостиную.

Глава 12

– Меня зовут Нед, – сообщил шофер старомодного «роллс-ройса», открывая перед ними дверцу. Он вежливо поклонился и сделал широкий жест рукой, приглашая Тори и Элис садиться в автомобиль.

– А меня…

– Я знаю. Вы – мисс Виктория Сторм, а вторая леди – мисс Элис Фрэйзер, – быстро перебил Нед, которому, очевидно, доставляло удовольствие опережать их ответы.

– Но откуда вы нас знаете?

– Каждая душа в радиусе пятидесяти миль знает, кто вы такие. Наши места не каждый день посещают американцы, – добавил он.

– Смею предполагать, что нет, – пробормотала Элис, усаживаясь в машину.

Шофер надел шотландский берет, который снял раньше, приветствуя сходивших с поезда женщин.

– Конечно, с каждым годом в Шотландию прибывает все больше американцев, – снова заговорил он, – все они ищут здесь свои шотландские корни.

Он захлопнул за ними дверцу и занялся багажом. Тори и Элис слышали сквозь окно древнего «роллс-ройса» характерный местный говор шофера:

– Эй, Мурдо, пошевеливайся, приятель.

Мурдо – высокий костлявый парень – прогибался под тяжестью их чемоданов.

– Лорд Сторм надеялся, что леди успеют на последний паром и будут в замке к обеду.

Состоялась длительная дискуссия относительно того, как следует распределить вещи в багажнике, и с третьего захода они были наконец уложены. Машина тронулась с места.

Тори слегка подалась вперед на заднем сиденье автомобиля и спросила:

– Простите, сэр, – «сэр» относилось к его возрасту: мужчине было не меньше семидесяти, – вы, кажется, сказали, что вас зовут Недом?

– Да, Недом. Так меня все зовут. Просто Нед, и никаких «сэров», – словоохотливо отозвался шофер.

Они оставили позади станцию, миновали небольшую живописную деревеньку и подкатили к перекрестку. Здесь пересекались две проселочные дороги, каждая из которых вела в никуда, теряясь вдали. Дороги были абсолютно пусты – ни автомобилей, ни грузовиков, ни велосипедов, ни лошадей, ни просто пеших путников.

Но несмотря на это, Нед, подъехав к перекрестку, ударил по тормозам, выгнул шею и посмотрел сначала налево, затем направо, сдвинул берет с традиционным помпоном посередине, почесал голову, вернул берет на место и свернул на дорогу с указателем «Дорога на паром».

Когда их «роллс-ройс» встал в очередь на паром – перед ними оказалось около дюжины машин, – Нед продолжил разговор с того места, где они остановились полчаса назад:

– На острове Сторм вы обязательно познакомитесь с Молодым Недом, леди.

– Молодой Нед – это ваш… – Тори предоставила ему закончить предложение.

– Сын. – Мужчина кивнул. – Молодой Нед – старший из пятерых. – Он опять кивнул, и его помпон слегка подпрыгнул. – Все – мальчики.

– Вы с женой, наверное, очень гордитесь своими сыновьями, – сказала Тори, не зная, что бы еще сказать.

Нед бросил взгляд в зеркало заднего вида.

– Со Старым Недом вы тоже познакомитесь.

– А Старый Нед – ваш…

– Отец.

– Ну конечно.

– Надо же, сколько Недов в вашей семье, – заметила Элис, не меняя выражения лица и голоса.

Нед кашлянул и несколько раз ударил ребром ладони по рулевому колесу.

– У нас больше Недов, чем вы можете себе представить, мисс.

Поскольку Неду, Просто Неду, как он себя назвал, было уже явно за семьдесят, Тори могла только гадать, сколько лет Старому Неду.

– Должно быть, ваш отец уже в преклонных летах, – заметила она.

Нед состроил гримасу, бросил на нее взгляд в зеркало заднего вида и, немного возвысив голос, спросил:

– Простите, мисс? Я не расслышал вашего вопроса. Тори повторила вопрос громче:

– Можно вас спросить: сколько лет вашему отцу?

– Старый Нед уже не молод.

– О, я думаю.

– Ему стукнуло девяносто два.'– Шофер потер шею и сдвинул берет на глаза. – Нет, вру, в последний день рождения ему исполнилось девяносто три.

– Девяносто три, – повторила потрясенная Тори.

– Вы можете не стесняясь говорить с ним о его годах. Он гордится своим возрастом.

– Неудивительно.

– Он знает абсолютно всю историю клана, его легенды, все о замке Сторм, об острове Сторм, о западных островах – в общем, все.

Машины начали въезжать на паром. Нед тронул «роллс-ройс» и медленно двинулся в строю автомобилей.

– Вы можете выйти из машины и немного размяться, леди. Паром делает остановку на двух островах, так что на острове Сторм мы будем не раньше чем через час.

Сначала Тори подумала, что это мираж, игра ее воображения; потом ей начало казаться, что она видит старый, давно забытый сон.

Вдалеке из толщи темных серебристо-синих вод вздымались горы, они казались сотканными из теней и тумана, бесплотными, нереальными.

Эти горы не могли быть настоящими.

Закатное небо переливалось различными оттенками розового и желтого; солнце зашло за гряду облаков, от которой в разные стороны стали расходиться светлые лучи, потом вдруг выглянуло из-за туч, залив ярким светом остров и огромную крепость, возвышающуюся на нем. Все вокруг стало золотым. Сияющий золотой остров плыл в сияющем золотом море, а в центре его сиял золотой дворец.

Это действительно походило на сон.

– К нам спешит Молодой Нед, – сказал шофер, когда они въехали во двор замка Сторм.

Молодой Нед, седеющий мужчина лет пятидесяти, запыхавшись от быстрой ходьбы, подошел к «роллс-ройсу» и, нагнувшись к окну водителя, постучал по стеклу костяшками пальцев. Когда Нед опустил стекло до половины, Молодой Нед объявил:

– Лорд Сторм желает видеть молодую леди немедленно.

– Которую? Я привез двух молодых леди, – сказал Нед, успевший проникнуться симпатией к Элис Фрэйзер.

– Ты должен проводить мисс Фрэйзер в дом, где миссис Пайл покажет ей отведенные им комнаты. А я должен проводить мисс Сторм прямо к его светлости.

– Не вижу в этом никакого смысла, – сказал Нед, покачав головой, и опять сдвинул свой берет.

– Приказ хозяина не обсуждается, – заметил его отпрыск.

– Верно говоришь, Молодой Нед. Правильно. – Нед открыл дверцу и выбрался из машины. Молодой Нед помог выйти женщинам.

– Вы слышали, что сказал мой сын? – сказал шофер. – Я отведу мисс Фрэйзер к экономке, а вы, мисс Сторм, должны идти прямо к лорду Сторму.

– Если не возражаете, мисс, нам вот сюда, – сказал Молодой Нед, коснувшись рукой своего берета – точно такого же, как у отца. – Идемте.

Они обогнули огромную башню замка Сторм, потом прошли по галерее, такой узкой, что по ней можно было идти только по одному, и остановились возле двери, выходившей в сторону моря. Тори немного задержалась, любуясь открывшимся видом.

– Пожалуйста, идемте, мисс, – поторопил ее Молодой Нед, – а то с меня снимут голову.

– Скажите, Нед, вы женаты? – спросила она, следуя за ним по лабиринту коридоров.

– Молодой Нед, – быстро поправил он. – Конечно, женат.

– А дети у вас есть? Он кивнул:

– Три сына и три дочери.

– Кого-нибудь из сыновей назвали Недом? Он усмехнулся и засунул берет в карман брюк.

– Только одного. Тори подавила смешок.

– Ну конечно. Наверное, старшего сына.

– Да, Нед – мой старший.

Она попыталась представить себе, как они отличают этого Неда от Старого Неда, Молодого Неда и Просто Неда. Не сдержав любопытства, она спросила:

– А как вы его называете?

– Кого?

– Вашего старшего сына?

– Нашим Недом.

– А вы не путаетесь среди такого количества Недов?Казалось, вопрос удивил его.

– Нет.

– Но всех мужчин в вашей семье зовут одинаково. Молодой Нед толкнул дверь, галантно отступил в сторону и пропустил ее вперед.

– Да чего ж здесь путаться: есть Наш Нед – это: мой старшенький, есть Молодой Нед – это я, есть Просто Нед – мой отец, и Старый Нед – мой дед. Мы не| видим здесь никаких затруднений, мисс. – Он закрыл за собой дверь. – Наверное, привыкли.

– А куда мы идем? – спросила Тори, всматриваясь в темный конец коридора.

– В графскую спальню.

– Вы сказали – в графскую спальню?

– Да, мисс Сторм; Со времени постройки дома, вернее, этого крыла – оно было пристроено в 1371 году, – эта комната всегда использовалась как спальня владельца замка.

Тори обратила внимание, что стены здесь в несколько футов толщиной. Судя по проемам окон, которые, видимо, появились только тогда, когда исчезла вероятность нападения на остров, некоторые секции стен имели толщину не меньше шести футов.

Замок Сторм был настоящей крепостью.

– Ну вот мы и пришли, мисс. – Они дошли до конца коридора, и Молодой Нед постучал в последнюю дверь.

Прозвучало приглушенное «войдите».

Молодой Нед повернул большую резную ручку двери, толкнул ее и, пропустив девушку в комнату, осторожно закрыл за ней дверь.

Митчелл вышел в гостиную из смежной с ней спальни. На нем был традиционный килт, но он не успел застегнуть рубашку, надеть вечерний фрак и завязать галстук.

Его волосы отросли еще длиннее. Темными каштановыми волнами они падали ему на плечи, и Тори захотелось пригладить их, а потом опять спутать, чтобы получить возможность снова пригладить.

Митчелл никак не мог застегнуть запонку на манжете. Тори воспользовалась этой секундной заминкой, чтобы полюбоваться на него. Хозяин замка был необыкновенно красивым мужчиной.

И она любила его.

Митчелл поднял на нее глаза.

– А, это ты. – Они перешли на ты еще в Сторм-Пойнте, после сцены в библиотеке. В его голосе не прозвучало ни радости, ни осуждения; чувствовалось, что он просто испытал облегчение при виде нее.

– Да, я приехала.

– А Элис?

– И Элис тоже.

– Миссис Пайл покажет ей комнаты и позаботится,чтобы она как следует отдохнула.

Тори чуть не выпалила, что тоже не отказалась бы пройти к себе в комнату, чтобы немного прийти в себя.

– Я знаю, что тебе тоже нужен отдых. Он опять читает ее мысли.

– Обычно мы не настаиваем, чтобы гости, которым пришлось проделать долгое путешествие, переодевались и спускались обедать вниз, – сказал Митчелл. – В первый день им позволяется обедать в своих комнатах.

– Но…

– Но сегодня вопреки традиции я хотел бы, чтобы вы с Элис пообедали вместе со всеми.

Тори почувствовала, что Митчелл чем-то угнетен.

– Почему? – спросила она.

На лице его мелькнула тень раздражения.

– В доме есть и другие гости. – Последовала короткая пауза. – Нежданные гости.

– Нежданные в смысле незваные?

Он кивнул.

Она закусила губу, подавляя улыбку.

– Я знаю, что такое незваные гости.

– Боюсь, это не тот случай. Тори засмеялась:

– А ты не потребовал, чтобы они прислуживали тебе за столом?

– Мне совсем не до смеха, Тори, – сказал Митчелл и начал мерить шагами комнату.

– Да, я вижу.

Он остановился и сделал еще одну попытку застегнуть запонку на манжете. Потом в отчаянии взмахнул руками:

– Чертовы запонки!

– Позволь, я помогу тебе, – сказала Тори, чувствуя, что одному ему не справиться.

Глаза Митчелла расширились от радости.

– Твое предложение очень кстати. Мне действительно нужна твоя помощь.

Она застегнула запонки, одернула рукава и взглянула на него:

– Вот уж не думала, что ты такой беспомощный, Митчелл! Возишься с этими запонками с тех самых пор, как я вошла в комнату.

– Ты о рубашке?

– Ну да.

Он опять пришел в раздражение:

– Мне нужна твоя помощь совсем, в другомделе.

Да, ему была необходима ее помощь, хотел он того или нет.

Женщина должна делать то, что ей положено делать.

Тори, стараясь сохранять спокойствие и серьезный тон, заговорила в простых и точных выражениях, чтобы не раздражать его еще больше:

– Я вижу, тебя что-то беспокоит. Тебе нужна моя помощь. Ты просишь меня о помощи.

– Совершенно верно.

– А в чем проблема?

Он снова начал ходить по комнате.

– Я никак не могу избавиться от них.

– Ты имеешь в виду незваных гостей? Он утвердительно кивнул головой:

– Когда мы с Маккламфой вернулись, они уже расположились здесь как у себя дома и втерлись в доверие к экономке и прислуге. У меня создалось впечатление, что они и не собираются уезжать отсюда.

– Во всяком случае, по доброй воле они этого не сделают. – Тори откинула волосы назад. Когда-то у нее была похожая ситуация с Дьюисами. Как они ей тогда надоели, эти Дьюисы! – Ты хочешь, чтобы они поскорее уехали отсюда? – прямо спросила она.

– Да. Я с ними едва знаком, и к тому же они ужасные зануды.

– Ну, это не самое страшное.

– Ты не понимаешь, Тори! Ониневыносимы. – Он вдруг вспомнил, что даже не предложил ей сесть. – Может быть, ты присядешь, пока я буду говорить?

– Нет, спасибо. Мы и так сидели весь день: сначала в самолете, потом в поезде, потом в машине. Я лучше послушаю тебя стоя.

Митчеллу тоже не сиделось: он был слишком взволнован. Продолжая мерить шагами комнату, он начал рассказывать:

– Их трое: миссис Форбс – светская матрона лет пятидесяти с небольшим, ее пасынок Роджер Форбс и некая Надин. Если я правильно понял, она падчерица Форбса.

– Жаль, что ты не можешь отказать им в гостеприимстве, ссылаясь на отсутствие места, – с улыбкой заметила Тори. Она сама жила в большом доме, но размеры замка Сторма произвели впечатление даже на нее.

– Старуха бесцеремонна, пасынок развязен, а его падчерица чересчур проста.

У Тори появилось ощущение, что Митчелл чего-то недоговаривает.

– Продолжай, – попросила она.

Он взъерошил волосы жестом, который она так любила.

– Думаю, миссис Форбс имеет на меня виды.

– Объясни.

– Подумай.

– Надин?

Митчелл остановился.

– Вот именно. Надин. У нее похолодело сердце.

– А что в этом плохого?

Митчелл взорвался:

– Господи, конечно же, ничего, за исключением того, что ей не больше девятнадцати лет и она вполне могла бы быть моей дочерью! – Тори молчала. – Не говоря уж о том, что она совершенно не интересует меня. Однако я не хотел бы задеть ее чувства, – добавил он, остывая. – Мне жаль этого ребенка. Вот и все.

– Для женитьбы этого недостаточно, – согласилась Тори.

– Если я соберусь жениться, то не на такой девушке, как Надин Форбс. Я не могу находиться в одной комнате с ее ужасными родственниками больше пяти минут.

– Ну, я думаю, у тебя найдется более веская причина отказаться от этой женитьбы.

– И не одна, а целая сотня, – буркнул он.

Тори поинтересовалась, что хочет Митчелл в этой ситуации от нее.

– Я хотел бы, чтобы ты оказала мне одну услугу.

– Я?

Он кивнул.

– Какую же?

– Сегодня за обедом ты должна создать у них впечатление, будто приехала сюда осмотреться и принять решение.

– Какое решение? – Тори напряженно застыла.

– Дай им понять, что приехала посмотреть замок и остров и решить, хочешь ты здесь жить или нет.

«О черт, во что я ввязываюсь?»

– Зачем? – сказала она вслух. – Я должна притвориться, что хочу купить у тебя замок?

– Господи, нет, конечно.

– Тогда зачем?

Митчелл возвел глаза к небу, его терпению грозил прийти конец.

– Ты должна сделать вид, что собираешься за меня замуж.

– Замуж?

– От них не так легко избавиться, Тори. Это единственное, что заставит их убраться.

– Значит, я должна сказать, что выхожу за тебя замуж?

– Да, сказать, что ты выходишь за меня замуж.