Текст книги "Настоящее сокровище"

Глава 13

– Полагаю, вас следует поздравить, лорд Сторм, – промурлыкала Сильвия Форбс, напомнив ему сытую холеную кошку. Он только что вошел в гостиную и сообщил о приезде новых гостей.

Митчелл не был с нею груб, но и не был особенно любезен.

– Благодарю вас, миссис Форбс. – Он налил себе двойную порцию шотландского виски в большой бокал, не разбавляя его ни льдом, ни содовой, ни водой. Митчелл считал, что имеет право выпить, а интуиция подсказывала ему, что это следует сделать в самом начале вечера.

– Просто Сильвия.

– Благодарю вас, Сильвия, – безразлично повторил он.

– Поздравить? – подал голос Роджер Форбс, который, как заметил Митчелл, уже налил себе виски. Обычно светскую беседу поддерживала только Сильвия. У Митчелла сложилось впечатление, что она, не доверяя пасынку, велела ему не вмешиваться в разговор.

– Да, – сказала Сильвия, стараясь придать своему голосу как можно больше искренности и благодушия. Но Митчелла ее тон не мог обмануть: слова Сильвии сочились ядом. – По-моему, нашего хозяина можно поздравить с помолвкой.

Роджер Форбс недоверчиво изогнул красивую бровь:

– С помолвкой?

– Да, он обручился, сделав первый шаг к тому счастливому состоянию, которое каждый человек обретает в желанном браке. – Покачивая бедрами, Сильвия подошла к любимому креслу Митчелла и уютно устроилась в нем.

– Должно быть, помолвка состоялась совсем недавно, – заметил Роджер, забыв произнести слова поздравления.

– Да, – не колеблясь ответил Митчелл.

Они даже представить себе не могут, до какой степени «недавно» состоялась эта помолвка.

– Так вы, наверное, познакомились в Америке, – не унималась Сильвия. На ней было золотистое платье, выгодно оттенявшее цвет ее кожи и волос.

– Моя невеста – американка, – подтвердил Митчелл, сделав глоток неразбавленного виски.

Огненная жидкость обожгла горло. Сильвия взяла рюмку со своим любимым шерри и пригубила.

– Насколько я понимаю, она ваша кузина? Митчелл не ответил и, изнывая от тоски, переступил с

одной ноги на другую.

Где же Элис? И Маккламфа? И куда наконец подевалась Тори?

– Она ваша кузина? – настойчиво повторила Сильвия.

– Очень дальняя, – неохотно ответил он и начал ходить взад-вперед вдоль камина.

– Как это замечательно, когда все остается в семье! – Сильвия едва заметно вздохнула.

Митчелл бросил на нее уничтожающий взгляд.

– Что вы имеете в виду, миссис Форбс?

Сильвия смутилась, не зная, что ответить. К счастью, в этот момент дверь гостиной отворилась и вошла Элис Фрэйзер.

Митчелл обернулся и издал радостный вздох облегчения.

– Вы сегодня чудесно выглядите, Элис.

– Спасибо, Митчелл.

Она и правда выглядела в этот вечер чудесно. На ней было длинное шелковое платье, подчеркивавшее естественную свежесть ее лица. Густые каштановые волосы были убраны наверх и скреплены заколкой с камнями, очень похожими на настоящие бриллианты.

Может быть, она одолжила их у Тори?

Элис даже воспользовалась косметикой, правда, очень умеренно, лишь подчеркнув глаза и улыбку.

Митчелл задумался: уж не его ли дорогой Маккламфа явился причиной этой столь неожиданной перемены?

Роджер Форбс, который к этому моменту приканчивал уже второй бокал мадеры, переводил глаза с Митчелла на Элис и наконец не выдержал:

– Может быть, вы окажете нам честь и представите нас своей невесте, Сторм?

– Конечно, с удовольствием, когда…

И в ту же секунду за дверью гостиной послышались шаги, по которым он сразу узнал Викторию.

В следующее мгновение она уже входила в комнату своей грациозной, легкой походкой.

Митчелл заулыбался.

Тори была бесподобна в простом зеленовато-голубом платье, мягко облегавшем ее стройную фигуру и выгодно оттенявшем фарфоровую белизну ее кожи. Красиво уложенные волосы обрамляли ее прелестное лицо.

Она выглядела на миллион долларов.

Она выглядела на несколько миллионов долларов.

– Миссис Сильвия Форбс… мистер Роджер Форбс… – Митчелл испытывал истинное наслаждение в предвкушении следующей фразы и старался растянуть удовольствие. – …Позвольте представить вам Викторию Сторм, мою кузину и теперь невесту!

Роджер тихо, но вполне отчетливо произнес:

– Черт.

Они не знали, что она слышит их разговор.

Но она слышала.

Что-то было не так.

Совсем не так.

Что-то шло вразрез с их планами.

Они стали говорить тише, когда поднялись наверх и закрылись в ее спальне, но она все же нашла способ, чтобы слышать и видеть их. Сейчас они спорили.

– Ты осел, Роджер, – тихо говорила Сильвия.

– Сама ты… – огрызнулся он в ответ и сердито шлепнул ее по заду. Надин показалось, что удар был слишком сильным, но Сильвия, похоже, не возражала. Девушка вообще подозревала, что ее«бабушка» получает от его шлепков удовольствие.

Роджер нагнулся и прижался ртом к тому месту, которое только что шлепнул.

– М-м, у этой ослицы есть что поцеловать.

– Как ты мог?

– Что я мог? – спросил он запинаясь.

Роджер явно перебрал в этот вечер. Все признаки были налицо: невнятная речь, развязное поведение, неверные движения и необузданная похоть.

Он всегда старался пристроиться у Сильвии между ног, когда выпивал лишнее.

– Так безобразно вести себя перед лордом Стормом и этим очаровательным существом, которое зовется его невестой!

– М-м, у нее есть на что посмотреть.

– Она красивая молодая женщина.

– А ты сначала подумала, что его невеста – та, что попроще, правда, Сильвия?

Она фыркнула:

– Конечно, я надеялась на это.

– Тебе было бы куда проще осуществить задуманное, если бы его невестой оказалась Элис Фрэйзер.

– Да, это упростило бы дело.

– Хотя, конечно, – протянул Роджер, – внешность еще не все.

– Вот именно. – Сильвия посмотрела на него через плечо. Саркастическая усмешка мелькнула на ее стареющем лице. При ярком свете «бабушка» всегда казалась старше.

– И что мы теперь будем делать? – поинтересовался Роджер.

Надин увидела хорошо знакомое ей выражение на лице Сильвии Форбс. Оно означало, что у «бабушки» созрел очередной план.

– Поверь мне, – сказала Сильвия, позволяя Роджеру мять ее груди, – нет такой помолвки, которую было бы нельзя разорвать.

Глава 14

– Поверь мне, Тори, нет такой помолвки, которую было бы нельзя разорвать, – говорил Митчелл своей кузине на следующий день, когда они входили в его личную гостиную.

– Ты говорил, что я должна сделать вид, что только собираюсь выйти за тебя замуж. – Она ткнула в его сторону пальцем. – Ты ни слова не сказал об официальной помолвке.

– Я принял решение в последнюю секунду. – Митчелл облизнул пересохшие губы. – Я был уже вне себя от отчаяния.

Тори вопросительно подняла золотистую бровь.

– Такой большой сильный мужчина испугался беззащитной женщины, ее капризного пасынка и молодой девушки.

Он насупился.

– Кстати, как тебе понравилась эта «беззащитная женщина»?

Тори не смогла удержаться от язвительного замечания:

– Правда всегда всплывает наружу. Так же как седые корни волос.

– А-а, миссис Форбс красит волосы! Но она не первая женщина, которая пытается выглядеть моложе своего возраста.

– Я бы ничего не имела против нее, если бы она вела себя подобающим образом, – сказала Тори.

– А она ведет себя неподобающе?

– Ну, скажем иначе: такое понятие, как утонченные манеры, несовместимо с образом Сильвии Форбс.

– Как ты думаешь, что затеяла эта женщина?

– Прежде я хотела бы заметить, что сегодня утром ты очень ловко уклонился от завтрака за общим столом.

– Я решил позавтракать пораньше вместе с Маккламфой. Нам надо было многое обсудить.

Причина была достаточно уважительной.

– Ну что ж, а я наслаждалась увлекательной беседой с миссис Форбс. Мы ели яичницу с беконом и нечто под названием «салфок» и толковали о разведении овец, – сообщила ему Тори.

Митчелл едва сдержал смех.

– Я, правда, сказала ей, что совершенно не разбираюсь в разведении овец, и посоветовала обратиться с этим вопросом к тебе.

Митчелл не выдержал и расхохотался.

– Кстати, скажи мне, пожалуйста, из чего делают этот салфок? – с любопытством спросила Тори.

– Лучше бы тебе этого не знать.

– Почему?

– Иногда неведение – благо.

– Крайне редко. Так что это такое?

– Это традиционное блюдо, подаваемое к яичнице с беконом. У него очень специфический вкус.

– Это я уже поняла. Она ждала.

– Салфок – это черный пудинг, приготовленный из свиной крови.

Тори сделалось дурно.

– Зачем ты мне это сказал? – упрекнула его она, хватаясь за горло.

– Я предупреждал тебя.

– Но я не думала, что это так ужасно. Сказал бы, что это примерно то же, что и хаггис, или что лучше не задумываться о том, что ты ешь.

– Так тебе уже известно, что такое хаггис99
  Шотландское блюдо: бараний рубец, начиненный потрохами со специями.


[Закрыть]?

– Миссис Форбс описала мне это блюдо во время завтрака.

– Кошмарная женщина.

– Она невыносима. – Тори почувствовала, как щеки ее начинают гореть. – За ленчем, который ты, кстати, тоже пропустил…

– Мы с Маккламфой были в это время в поле, проверяли стада, – мгновенно оправдался Митчелл.

– Овцы – на лугу, коровы – в поле, – перефразировала Тори старую детскую считалку.

– Мы не выращиваем на острове крупный рогатый скот.

– Так вот, после ленча Сильвия отвела меня в сторону. «Я знаю, что вы потеряли родителей и у вас нет никого, кто мог бы поддержать вас, – сказала она. – И потому, как женщина более опытная и немного постарше вас, я считаю своим долгом предупредить о грозящей вам опасности со стороны лорда Сторма».

Митчелл резко вскинул голову:

– Что?!

– Да. Она сказала, что ты сделал мне предложение, руководствуясь самыми низкими побуждениями. Она назвала три.

– А ты назовешь их мне?

– Естественно. – Она начала загибать пальцы. – Во-первых, ты хочешь жениться на мне из корыстных соображений. Я богата, а ты, как она слышала, сильно нуждаешься в деньгах. Кстати, мне известно, что в замке протекает крыша или нет?

– Да, я говорил тебе об этом. Продолжай. Митчелл начал ходить из угла в угол, и Тори поняла, что ее рассказ очень ему не нравится.

– Во-вторых, тобой движет кровная месть.

– Месть?! – изумился он.

– Миссис Форбс хорошо изучила историю клана Стормов. Просто удивительно, в каких подробностях ей известна история размолвки между братьями-близнецами.

– Да она настоящая шпионка! – возмутился Митчелл. – Более нелепого повода к вступлению в брак нельзя придумать! Да еще в наше время! – Он подошел к окну, откуда открывался вид на зубчатый вал крепостной стены с бойницами, глядящими на море. – А в-третьих?

Тори молчала. Ей не хотелось пересказывать ему глупые домыслы Сильвии, но Митчелл обернулся и повторил свой вопрос:

– Так что еще она тебе наговорила?

– Что ты испытываешь ко мне грубое животное влечение, – промямлила Тори.

– Ну что ж, с третьей попытки миссис Форбс попала в точку.

– Как это понимать?

– А так: мы действительно испытываем друг к другу взаимное плотское влечение.

– Взаимное?! – вырвалось у нее. Митчелл поднял руку:

– Давай не будем обманывать друг друга, раз уж игра зашла так далеко.

– По-твоему, это игра?

– Ты знаешь, что я имею в виду. Нас влечет друг к другу, и нет смысла отрицать это.

Тори сделала вид, что не расслышала последней реплики. Тем более что он и в самом деле был прав.

Вдруг ее внимание привлек знакомый предмет: портрет королевы Виктории, который они вывезли из кабинета Сторм-Пойнта. Рядом с ним она заметила мемориальную доску, обнаруженную в крыле принца Уэльского. Быстро оглядев комнату, Тори увидела на столе бронзовую фигурку и шахматы. Здесь были собраны все «Виктории», за исключением садовой статуи, которая все еще была в пути из Соединенных Штатов в Британию.

– Что ты задумал? – воскликнула Тори. Митчелл тяжело вздохнул.

– Я пытаюсь сложить фрагменты мозаики в целую картину, – сказал он и, помолчав, добавил: – Держу пари, что у тебя это получится лучше.

Тори мысленно улыбнулась.

– Это ты так изысканно намекаешь, чтобы я помогла тебе в этом деле?

Лицо Митчелла просветлело.

– Так ты не против?

– Конечно, нет. Расскажи, какие выводы ты успел уже сделать.

Он предложил ей устроиться поудобнее в одном из кресел, стоявших у камина, и сам сел рядом с ней. Тори искоса взглянула на него:

– А что ты делал после того, как привез сюда коллекцию «Викторий»? Сидел и любовался на них по ночам?

Митчелл кивнул и, опустив локти на колени, обхватил руками голову.

– Я не глупый человек, Тори, – объявил он.

– Я знаю, – заверила его Тори. В душе она считала его человеком блестящего ума.

– Но я чувствую себя дураком. Я не могу подобраться даже к пятидесятиярдовой отметке.

– К какой еще пятидесятиярдовой отметке? Он поднял на нее глаза:

– Это футбольный термин.

– Ах да, ты же бывший футболист, играл за Техасский университет.

Он кивнул:

– Это означает, что я не продвинулся в своем расследовании ни на дюйм.

– Иначе говоря, ты так и не сумел найти ключ к разгадке.

– О, у меня множество ключей. – Он кивнул на коллекцию «Викторий». – Только толку от них никакого.

Тори попыталась рассуждать логически:

– Давай начнем с самого начала и будем продвигаться шаг за шагом. Ты хочешь найти пропавшие фамильные сокровища.

– Да.

– Ты уверен, что такие сокровища существуют?

– Нет.

Она издала недовольный возглас.

– Раз мы решили их искать, значит, мы должны принять за аксиому, что сокровища существуют. Вопрос в том, что именно они представляют собой: драгоценные камни? Ювелирные украшения? Или древние рукописи? Редкие монеты? Святые мощи?

– Не знаю.

Тори откинулась в кресле, закинула ногу на ногу и, задумчиво переводя взгляд с одной «Виктории» на другую, стала наматывать на палец свою золотую цепочку.

Прошла минута, другая.

Наконец Митчелл не выдержал и спросил:

– Что ты делаешь?

Тори размотала цепочку, рассеянно пробормотала: «Думаю» – и опять замолчала. Наконец она заговорила:

– А как тебе пришла в голову мысль, что ключом является «Виктория»?

Митчелл пожал плечами:

– В семье об этом знали все.

– Тогда почему ни твой отец, ни твой, дед, никто другой из их предшественников не попытался найти эту «Викторию» и сокровища?

– Они пытались, – пожав плечами, ответил он.

– И всех постигла неудача?

– И всех постигла неудача.

Пока их рассуждения не добавили ничего нового к тому, что они уже знали.

– Пожалуйста, повтори мне в точности слова, которые произнес твой дед перед смертью.

– «Ты должен отыскать сокровища. Ключ в Америке. Поезжай в Америку и привези сюда Викторию» – вот все, что он сказал мне.

– А не был ли это предсмертный бред? Или что-то вроде духовного завещания будущему поколению Стормов? – без тени иронии спросила Тори.

– Я задавал себе эти вопросы множество раз, – признался Митчелл.

– Итак, что нам известно? – Тори подняла голову и посмотрела прямо перед собой. – Мы знаем, что был аукцион. Фамильные ценности были куплены тайными агентами Эндрю Сторма и переправлены в Америку. Но мы не знаем, почему твой дед решил, что ключ к разгадке находится именно в Америке, а не здесь, в Шотландии, на острове Сторм, в самом замке Сторм.

Митчелл со вздохом откинулся на спинку кресла. Тори повернулась к нему и задумчиво проговорила:

– Ты знаешь, у меня появилось странное чувство… Знала бы она, какое чувство появляется у него, когда она смотрит вот так своими невероятными зеленовато-голубыми глазами!

– Мне кажется, что ни одна из этих «Викторий» не является настоящим ключом.

– Ты уверена?

– Да, я уверена, что все эти вещи не имеют никакого отношения к той «Виктории», которую ты ищешь, Митчелл. Ни одна из них не поможет нам найти сокровища.

Он предпочел бы этого не слышать, но что-то подсказывало ему: Тори в своих ощущениях близка к истине.

– Знаешь, как называются подобные озарения по-гэльски?

Она медленно покачала головой и прошептала:

– Нет.

– Тогда я скажу тебе, правда, заранее предупреждаю, что произношение у меня не очень. По-гэльски это называется таибхсе, или да-шеаладх, что в дословном переводе означает «два зрения», или «второе зрение». В этой стране до сих пор верят в добрые и дурные приметы, в счастливые и несчастливые дни, в призраков и фей, в предсказания, особенно в предсказания различных несчастий. Черт, владение «вторым зрением» было когда-то настолько обычным явлением в Шотландии, что практически в каждом клане и в каждом городе имелся свой ясновидящий. Между прочим, Маккламфа совсем недавно сокрушался, что у меня нет этого дара. Он говорит, что нам это могло бы здорово пригодиться. – Митчелл взглянул на часы. – О, мы опаздываем на чай.

– А мы ведь не хотим упустить возможность посидеть в тесном семейном кругу вместе с Сильвией Форбс и ее отпрысками, – с сарказмом в голосе заметила Виктория.

– Мы можем попросить подать чай только для нас двоих. – В глазах Митчелла вспыхнул опасный огонь.

– Но это будет невежливо по отношению к твоим гостям.

– Я их не приглашал. – Митчелл уже не чувствовал голода. Он вообще утратил аппетит. – Давай погуляем в саду, – предложил он.

Они долго шли узкими переходами замка, пока не оказались на старой потайной лестнице. Оттуда они прошли вдоль ряда бойниц, которые были частью древней оборонительной системы замка, и, открыв деревянную дверь, вышли в уединенный сад.

– Какая прелесть! – восхищенно воскликнула Тори. Митчелл уже давно не был здесь и успел забыть об этом укромном уголке.

– Мне тоже здесь нравится.

Они прошли под естественной аркой пышно разросшейся глицинии и остановились перед садовой скамейкой, расположенной в нише толстой стены. Она была рассчитана как раз на двоих, ни больше ни меньше.

– Симпатичная скамейка, правда? – заметила Тори. Митчелл пожал плечами:

– Наверное.

– Ты только представь, сколько владельцев этого замка приходили сюда на тайные свидания со своими возлюбленными! – начала фантазировать Тори.

Уединенный сад. Красивая желанная женщина. Женщина, которую он безумно хочет. Этого достаточно, чтобы забыть обо всем.

Митчелл шагнул вперед.

А в следующее мгновение она повернулась и, потянувшись к нему, нетерпеливо сказала:

– Поцелуй меня, Митчелл.

Глава 15

И он поцеловал ее.

Без колебаний. Даже не спросив, почему она вдруг захотела, чтобы он поцеловал ее.

Он притянул ее к себе и впился в ее губы жадным требовательным поцелуем. Мягкая податливость ее губ, таких сладких на вкус, аромат, который принадлежал только ей одной и не поддавался никакому определению, моментально вскружили ему голову. Для него сейчас существовала только Тори – ее губы, ее божественное тело.

Крепко прижимая к себе ее талию одной рукой, другую он положил ей на грудь, но Тори вдруг оттолкнула его, прошептав:

– Надин. Она смотрит на нас из окна третьего этажа.

– Черт! – Митчелл оторвался от ее губ и с досадой посмотрел на окна дома. – Она шпионит за нами! Зачем ей это нужно?

– Неужели ты не догадываешься? – спокойно сказала Тори. – Сильвия Форбс мечтает женить тебя на своей внучке. И сама девушка, кажется, не прочь стать твоей женой.

– Но ведь я сообщил им, что помолвлен. Тори слегка усмехнулась:

– Для Надин это не имеет значения.

– Что ты хочешь этим сказать?

Митчелл привык думать, что хорошо разбирается в людях и мотивах их поступков, но в последнее время у него появились на этот счет сомнения.

Тори вздохнула и медленно проговорила:

– Эта девушка без памяти влюблена в тебя, Митчелл.

– Да я едва знаком с этим семейством, я же тебе говорил.

– Это не имеет значения.

– О Господи! Разве молодые женщины влюбляются в стариков? – с досадой поморщился Митчелл.

– Она влюбилась. Митчелл покачал головой:

– Но это невероятно!

– Это вполне вероятно, можешь мне поверить, – сухо сказала Тори.

Митчелл спрятался в тени, отбрасываемой нависшими над ними растениями, и задумчиво проговорил:

– В таком случае нам нужно осторожно избавиться от этой девушки, так чтобы не задеть ее чувств. Если она будет чаще видеть нас целующимися, то быстро выкинет из головы все свои фантазии относительно меня.

– Ты так думаешь?

– А ты нет?

– Нет. Надин слишком увлечена тобой и одержима желанием стать леди Сторм. Эмоции неподвластны голосу рассудка. Понимаешь?

Он нагнулся и поцеловал ее в кончик носа.

– Ты удивительная женщина, Виктория Сторм. Я восхищаюсь тобой и уважаю тебя! Ты мне нравишься.

– Ты мне тоже, – после секундного колебания откликнулась Тори.

– Мне… мне нравится целовать тебя. – Он придвинулся к ней ближе. – А тебе?

– Я не знаю, как ответить на этот вопрос.

– Ну, оцени свои чувства по десятибалльной шкале. Тори молчала.

Тогда он решил ей помочь:

– Ну, предположим, один балл означает, что ты не возражаешь против этого, но для тебя существует масса других более приятных вещей.

– А десять баллов?

– Десять означает, что мой поцелуй необходим тебе как воздух. Что ты скорее согласилась бы умереть, чем жить без моих поцелуев.

Она молчала.

Не дождавшись ответа, он сказал:

– Разумеется, ты не обязана отвечать.

Конечно, она знала ответ.

Но стоит ли сейчас признаваться ему в этом? Хотя… может быть, как раз сейчас и пришло время сказать правду. Тори шевельнула губами и не узнала своего голоса:

– Поцелуй меня, Митчелл.

– Здесь?

– Да.

– Сейчас?

– Сию минуту, – потребовала она. – Мне нравится, когда ты целуешь меня. Мне нравится целовать тебя. И я хочу, чтобы ты целовал меня. Я умираю от желания, чтобы ты поцеловал меня.

И он стал целовать ее. Теперь его поцелуи были совершенно другими, чем раньше. В них выражалась кипевшая в нем страсть. Их губы и языки жадно искали друг друга, руки безжалостно срывали одежду. Когда их разгоряченные тела обнажились, Тори почувствовала, как его губы нашлиее сосок. Он трогал его языком, перекатывал, втягивал в рот все глубже и сильнее до тех пор, пока она не почувствовала, как эротическое напряжение охватило всю ее, до кончиков пальцев на ногах.

Тори, не помня себя, положила руки ему на грудь. Ее ногти оставили небольшие царапины у него на коже, пока она искала и наконец нашла твердый мужской сосок. Тори сжала его пальцами – довольно сильно – и почувствовала, как Митчелл вздрогнул.

Молнию у него на джинсах заело посередине, и Митчелл выругался сквозь зубы. Наконец Тори сумела расстегнуть ее до конца.

Его пенис вырвался на свободу. Он был горячим и тяжелым в ее руке, а кожа на нем – гладкой как шелк и чувствительной к малейшим прикосновениям. Тори притронулась к нему сперва осторожно, потом смелее, потом женское любопытство и уже ничем не сдерживаемая страсть заставили ее отбросить остатки стыда.

– Тори… – В голосе Митчелла звучали и боль, и необычайное наслаждение, испытываемые им от того, что она делала. – Боже, помоги мне!

Она видела крошечные капельки пота, выступившие у него на лбу, слышала его участившееся дыхание, ощущала в ладони бешеный пульс его крови.

Рука Митчелла опустилась к ней на колено, скользнула под юбку, вверх по ноге и наткнулась на неизбежное препятствие.

– Черт бы побрал эти тряпки! – нетерпеливо воскликнул Митчелл.

– Ничего страшного. От них легко избавиться, – сказала Тори, приблизив губы к его рту.

Он дернул тонкую материю на себя, и послышался звук рвущейся ткани. Через секунду он откинул в сторону ее шелковые трусики, и его ладонь интимно прижалась к завиткам ее волос на лобке.

– Здесь они у тебя тоже рыжие? – прошептал он, наматывая их на палец.

Тори бросило в жар от этих слов и прикосновений, все ее тело охватил огонь.

Почувствовав, что она уже совсем влажная и полностью готова к тому, что должно произойти, Митчелл ввел палец внутрь. Тори потрясенно ахнула. Палец медленно выскользнул обратно и задержался, чтобы погладить чувствительный бугорок женской плоти. Долгожданный стон невольно сорвался с ее губ.

– Митчелл, я не могу… – задохнувшись, умоляла она… о чем?

– Можешь.

Он с силой ввел в нее два пальца и подождал, пока ее плоть приспособится к их размеру. Потом начал вводить их в ее тело снова и снова.

Тори почувствовала, что сжимает его мужскую плоть крепче и крепче; повинуясь инстинкту, рука ее стала двигаться вверх и вниз по гладкому стволу. Неизбежный финал приближался.

И он наступил.

Внезапно она поняла, что теряет контроль над своим телом: оно горело как в лихорадке. От нахлынувших ощущений у нее перехватило дыхание, имя Митчелла замерло на губах, и ее плоть под его рукой начали сотрясать сладкие конвульсии. Теперь Тори уже не могла остановить того, что с ней происходило, даже если бы захотела. Но она и не хотела этого.

Потом, когда сознание отчасти вернулось к Тори, она заметила, что Митчелл тоже находится на грани взрыва.

– Тори, я не могу… – в изнеможении простонал он.

– Ты можешь, – заверила она его. Сердце ее бешено колотилось. – Ты в хороших руках.

И она положила конец его терзаниям, доведя до высшей точки наслаждения…

В этот день они так и не вышли в гостиную к чаю.