Текст книги "Лилия и Леопард"

В первые часы, когда схватки только начинались, Лианна изо всех сил старалась справиться с болью и точно следовать советам акушерки. Но сейчас ей хотелось только спокойствия и избавления от мучений. Устала… она так устала, что, казалось, простой сон не сможет прогнать ее слабость. Нет, Лианне хотелось чего-то еще более глубокого, более продолжительного…

В комнате стояла звенящая тишина. Лианна провела языком по сухим потрескавшимся губам, пытаясь сказать что-нибудь, но сил для этого не было. Она могла только безмолвно смотреть на стоящего у окна Ранда. «Немногим, – подумала Лианна, – посчастливится перед своим концом увидеть такое захватывающее зрелище».

Эрменгард подалась вперед.

– Милорд, свет…

– Неужели в темноте ей лучше?

Повитуха испуганно отпрянула.

Бессильная ярость охватила Ранда, горячим пламенем разливаясь по телу, сжигая ему душу. Винить было некого, никто не мог ответить за то, что сейчас происходило с Лианной.

Никто… кроме него самого. «О Боже, – в отчаянии думал Ранд, – это я довел ее до такого состояния своим желанием обладать ею, своим стремлением иметь наследника». Он ненавидел себя сейчас так же сильно, как и любил Лианну.

Ранд медленно опустился на колени. Он был готов отдать все, что угодно, вынести любые муки, продать душу дьяволу, лишь бы сохранить ее жизнь. Ранд мог даже отказаться от Англии, от короля Генриха, только бы Лианна встала с этой постели живой и невредимой.

Серебристый край облачка напомнил Ранду ее глаза. Неожиданно он вспомнил, с каким негодованием они смотрели на него в брачную ночь. «Я вижу перед собой негодяя и предателя… Ты любишь только своего короля и свои честолюбивые мечты о моем замке…» – звучали в его голове слова Лианны.

Ужасная мысль пронзила Ранда. А что, если ее смерть – наказание за все его грехи?

«…ты заставил меня выйти за тебя замуж против моей воли, ты держишь меня под замком…»

«О Господи, – подумал он. – Я признаю свои грехи и отдаю себя на твой суд. Только оставь ее. Пусть она живет, Господи!»

– Моя племянница удивляет меня, – раздался тихий, спокойный голос. – Я считал, что она гораздо сильнее.

Ранд резко повернулся и с возмущением взглянул на герцога Бургундского.

– Это все, что вы можете сейчас сказать?

Герцог пожал плечами.

– А что еще я могу сказать? Лианна всегда умела бороться. Я думал, что она выиграет и это сражение. И тем не менее моя племянница лежит, – он указал на нее рукой, – неподвижная, безразличная ко всему, безропотная. Это так не похоже на Лианну, – на его непроницаемом лице вдруг гневно засверкали глаза. – Ты должен заставить ее проявить интерес к жизни!

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Ранд – со страхом и отчаянием, взгляд герцога был безжалостным. Однако, присмотревшись внимательнее, Ранд увидел на его лице следы бессонной ночи, заметил дрожь в руках.

Жан Бургундский, по прозвищу Бесстрашный, боялся…

Герцог ушел, но его слова засели в голове Ранда. Да, он должен сделать все возможное, чтобы Лианна почувствовала интерес к жизни, чтобы она стала бороться.

– Мы не можем позволить ей умереть, – прошептал он.

– Можно кое-что попробовать, – ответила Эрменгард.

– Что? – допытывался Ранд. – Скажи мне.

– Нужно заставить ее двигаться, ходить. Она должна сесть на специальный стул для рожениц, как делали еще наши бабушки, – Эрменгард оживилась. – Милорд, ваша жена не сделает этого для меня, но, возможно, уступит вам. Правда, это вызовет страшную боль, но…

Сердце Ранда бешено забилось в груди.

– Несите стул, – приказал он, потом подошел к кровати и опустился около нее на колени. – Лианна.

Она даже не пошевелилась.

– Лианна, посмотри на меня, – попросил Ранд, нашел под одеялом ее руки и крепко сжал их.

– Я устала, – прошептала она, открывая глаза. – Я устала и мне холодно.

Ранд с трудом подавил в себе желание прижать ее к груди, согреть своим теплом, убаюкать. Вместо этого он низко наклонился к ней.

– Тебе нужно родить ребенка, Лианна.

– Нет. Слишком тяжело… Мне трудно…

– Слишком тяжело? – грозно спросил Ранд; Бонни испуганно ахнула. – Черт побери, ты же сама всегда хотела этого: родить наследника Буа-Лонга.

Краем глаза он заметил, что к нему ринулась Бонни, но матушка Брюло удержала ее.

– Оставь его, – прошептала она.

– Замок… – Лианна облизнула пересохшие губы. – Теперь замок твой, Ранд. Он достанется тебе в любом случае: выживу я или нет.

– Итак, ты сдаешься, – взорвался Ранд. – Отказываешься от дома, в котором выросла, от наследника, о котором так мечтала.

– У меня… нет выбора.

– Ты уже сделала выбор и теперь беспомощно лежишь здесь. Я даже благодарен тебе: мне будет гораздо легче отдать замок королю Генриху, потому что некому станет постоянно испытывать мое терпение.

Лианна тихо застонала. Не обращая на это внимания, Ранд продолжал:

– Ты позволишь ребенку умереть? Вот так будешь лежать здесь и ждать своей смерти? Знай, что вместе с тобой прервется род твоего отца, – она безучастно смотрела на мужа, щеки ее ввалились. Ранду стало страшно, но, собрав все свое мужество, он сказал: – Значит, так заканчивает свою жизнь мадемуазель де Буа-Лонг, дочь блистательного Эймери-Воина? Неужели ты без борьбы, без сопротивления отдашь свой замок в руки англичан, а своего ребенка – в руки смерти?

Бонни опять попыталась протестовать, но Ранд не обратил на нее никакого внимания. Он усмехнулся.

– Мне нужна сильная женщина. Следующая моя жена обязательно нарожает мне здоровых сыновей. Да, я найду себе крепкую английскую девушку.

– Ты под… лец, – чуть слышно сказала Лианна.

Ранд продолжал разглагольствовать.

– Первым делом я пошлю королю Генриху в подарок одну из пушек и баллисты [28]28
  Баллиста – метательное оружие.


[Закрыть].

Лианна схватила его за руку.

– Нет… нет, я не позволю тебе… – она беспокойно пошевелилась.

– Дай мне сдачи, Лианна, – наклонился к ней Ранд. – Покажи свой характер, борись со мной, иначе пушки достанутся королю Генриху.

– Будь… ты… проклят, – выдавила Лианна сквозь стиснутые зубы.

Щеки ее порозовели. Гнев придал Лианне силы: она выгнулась дугой и закричала.

Эрменгард тотчас же поспешила к ней, отбросила одеяло, а Ранд стащил Лианну с кровати и приказал:

– Иди!

Поддерживаемая мужем, она сделала несколько шагов, и у нее тут же начались схватки.

– Отведи меня… на стул для рожениц, – тяжело дыша, проговорила Лианна.

Эрменгард тронула Ранда за локоть.

– Если позволите, милорд, вы свое дело сделали.

Он уже повернулся, чтобы уйти, но его остановил голос жены:

– Нет! Ты раздразнил меня, англичанин, заставил рожать твоего ребенка. Я хочу, чтобы ты остался и увидел все до конца.

В течение следующего часа Ранд осознал, какое счастье для мужчин, что их выгоняют из комнаты, где рожает женщина. Он держал руки Лианны, видел, как напрягается ее тело, чувствовал ее боль словно свою собственную, слышал ее стоны и крики…

Казалось, Лианна совершенно забыла о присутствии мужа. Она тяжело дышала, по покрасневшему от натуги лицу градом струился пот. Лианна смотрела перед собой широко открытыми глазами, но взгляд был бессмысленным, отсутствующим. Тем не менее ее пальцы непроизвольно держались за руки Ранда, чуть ли не до крови впиваясь ногтями в его кожу.

Возле ног Ранда постепенно росла гора пропитанных кровью тряпок. Ему приходилось видеть на полях сражений вспоротые животы, отрубленные головы, но он не предполагал, что при рождении ребенка женщина теряет столько крови. Это стало для Ранда еще одним ужасным открытием, как и невыносимые страдания его возлюбленной.

В какой-то момент Ранду показалось, что Лианна сейчас разорвется на части, но она испустила последний оглушительный вопль и затихла. Ранд был так потрясен всем происходящим, что уже не слышал ни причитаний повивальной бабки, ни плача ребенка.

Сияющая Эрменгард торжественно протянула ему крошечный белоснежный сверток.

– Ваш сын, милорд!

Ранд перевел взгляд с ликующего лица Лианны на это странное маленькое существо, которое только что выскользнуло синевато-багровой массой из чрева его жены.

Он сделал шаг вперед, хотел что-то сказать и не смог. Пол под ним покачнулся и неожиданно стал приближаться с огромной скоростью.

Энгуиранд Фицмарк, барон Лонгвуда, упал в обморок.

Глава 16

Шумная толпа мужчин, громко распевая веселые песни, возвращалась с молотьбы. Впереди шел Ранд, его чистый сильный голос перекрывал все остальные.

Лианна стояла на ступеньках замка и с гордостью наблюдала за своим мужем. На руках она держала семимесячного Эймери, который, услышав голоса и топот ног, завертелся во все стороны.

Каждый день Лианна с нетерпением ожидала возвращения Ранда. Вот он приблизился к ней. Предвечернее солнце золотило его с головы до ног; потная туника прилипла к загорелому мускулистому телу, на лице играла широкая улыбка.

– Как дела у моей госпожи? – поинтересовался Ранд.

Лианна улыбнулась в ответ.

– Прекрасно, мой господин.

– А как ведет себя наш маленький воин?

Он взял на руки ребенка и осторожно подбросил вверх. Эймери радостно вскрикнул.

– Немного капризничает: режутся зубки, – сообщила Лианна.

– Может, стоит все же взять кормилицу? – лукаво улыбнулся Ранд. – Я не хочу, чтобы Эймери искусал твои нежные груди.

Лианна опустила глаза. Даже сейчас она чувствовала себя виноватой, со стыдом вспоминая о своем нежелании не так давно произвести на свет этого малыша.

– Я сама позабочусь о нем, – заверила она и протянула сыну палец, за который он тут же ухватился своим крошечным кулачком. – Эймери держит очень цепко, как челюсти терьера, – засмеялась Лианна. – Слава Богу, что он не обладает таким же злобным нравом.

Лианна потянулась и нежно поцеловала Ранда в щеку. Солоноватый привкус теплой кожи мужа пробудил в ней забытые желания. С появлением Эймери их длительные пылкие занятия любовью превратились в сладкие воспоминания. Сейчас они торопливо сливались друг с другом в единое целое, которое неизбежно распадалось при первых требовательных криках их сына. Лианна ласково улыбнулась ребенку.

– Я собираюсь сегодня вечером покататься верхом, – сказал Ранд, прерывая ее размышления. – Шарбу совсем застоялся.

Он прижался губами к золотистому пушку на головке сына и с самым серьезным видом пообещал Эймери:

– Однажды и у тебя появится жеребец лучших нормандских кровей.

Лианна рассмеялась.

– Сначала мне нужно отнять его от груди.

Протянув руку, Ранд нежно погладил ее налитые груди, заставив Лианну вспыхнуть от смущения.

– Что касается этого, то чем раньше, тем лучше, – затем передал жене ребенка, наклонился и поцеловал Лианну в губы. – А я пока пойду и смою с себя пот: не хочу обидеть Шарбу.

– Может, мне искуцать тебя? – игриво спросила Лианна.

Ранд поднял бровь.

– Если ты, действительно, сделаешь это, я, вероятно, забуду про верховую езду и займусь чем-то другим.

Лианна посмотрела на заходящее солнце.

– Час, когда слетаются вальдшнепы… – в ее словах послышалась тоска.

– Может, поедешь вместе со мной? – предложил Ранд. – Ведь после рождения Эймери ты еще ни разу не села на лошадь.

Лианна вздохнула. Роды были очень тяжелыми, и выздоровление тянулось медленно. Сын дернул ее за волосы, требовательно обращая на себя внимание.

– Скоро нужно будет кормить его, – сказала Лианна.

На лице Ранда появилось разочарование, но он понимающе улыбнулся.

– Тогда я возьму с собой Джека, если только он успел прийти в себя после бессонной ночи. Кроме того, Джек собирался о чем-то поговорить со мной.

Ранд еще раз поцеловал жену и удалился.

Лианна какое-то время постояла на ступеньках, с наслаждением вдыхая аромат зреющих яблок в саду, слушая жужжание пчел над цветами. Она чувствовала полное удовлетворение своей жизнью, зная, что необходима сыну и мужу. Лианна так вошла в роль жены и матери, что не задумывалась над тем, что как раз в это время король Англии объявил Франции войну.

Через некоторое время в свежей тунике, с мокрыми блестящими волосами появился Ранд. Он задержался возле них, поцеловал жену и сына и, посвистывая, направился к конюшне.

Лианна с грустью смотрела ему вслед, желая хоть ненадолго оторваться от своих повседневных забот.

– Я возьму нашего маленького Эймери, – предложила Маси, выходя из зала. – Поезжай с мужем, Лианна.

Смутившись, Лианна передала ей сына.

– Неужели это так заметно?

Маси кивнула, нежно воркуя с ребенком, затем взглянула на Лианну.

– Кому как не мне понять желание женщины, – усмехнулась она.

– О, Маси! – Лианна положила ей руку на плечо. – Ты, наверное, ужасно скучаешь по Жерве, да?

Черные волосы Маси касались нежной головки Эймери.

– Он отказался увезти меня в Мезонсель. Иногда мне кажется… – ее губы предательски задрожали, но она быстро взяла себя в руки. – Я уверена, что у Жерве есть на то веские причины.

Да, подумала про себя Лианна, Жерве – любитель поволочиться за женщинами, и сейчас, возможно, у него любовные романы с дамами из окружения дофина Луи.

Правда, положение Мондрагона после неудачи при осаде Буа-Лонга сильно пошатнулось. Однако он не терял надежды снова завоевать расположение дофина. Поэтому когда наследник короля собрал войска, чтобы противостоять вторжению во Францию англичан, Жерве охотно последовал за Луи и сейчас находился вместе с ним в Мезонселе, примерно в сорока милях к северу от Буа-Лонга.

Как бы ища утешения, Маси нежно прижала к себе Эймери.

– Мне следовало бы ненавидеть Жерве за то, что он бросил меня. Но я все еще жду его… – она раздраженно щелкнула пальцами. – Будь он проклят! Жерве заставил меня забыть о том, что когда-то я отказывалась выйти за него замуж.

Раньше Лианна назвала бы это слабостью, она просто не поняла бы таких отношений. Но теперь, познав любовь, страсть и ни с чем не сравнимую радость материнства, ей было известно, какой силой может обладать один человек над другим.

Ребенок схватил Маси за волосы, она счастливо рассмеялась и спросила:

– Почему ты не едешь со своим мужем?

Лианне вдруг захотелось опять взять Эймери на руки.

– Нет, Маси. Мне не хочется даже ненадолго оставлять ребенка.

– Клянусь зубами Святой Апполонии, – сказала Бонни, появляясь в дверях и вытирая руки о фартук. – Вот уж никогда не думала, что вы превратитесь в такую наседку, моя госпожа.

– Я нужна сыну.

Бонни многозначительно посмотрела на нее.

– Есть еще кое-кто, кому вы тоже нужны.

Лианна и сама прекрасно знала об этом, но ее немного рассердило столь бесцеремонное замечание Бонни.

– Эймери будет требовать, чтобы его покормили грудью, – продолжала упорствовать она.

– Покормить грудью? – к ним подошла матушка Брюло. – Да у него режутся зубки. Давно уже пора давать ему овсяную кашу.

Улыбаясь, Лианна покачала головой.

– Да вы прямо ополчились на меня!

– Вы изнурили себя своей материнской заботой, – увещевала ее Бонни. – Вы прижимаете ребенка к груди, а ваши глаза с тоской следят за удаляющимися в поле мужчинами. Вы пускаете мыльные пузыри, развлекая его, а ваши руки тянутся к перу и чернилам. Когда вы гуляете с Эймери, мне кажется, что вам не терпится подняться с Шионгом на крепостную стену и обсудить достоинства новой пушки.

Матушка Брюло поддержала ее.

– Без сомнения, вы – прекрасная мать, но еще и хозяйка замка, баронесса.

Лианна заколебалась; она стояла в нерешительности, постукивая пальчиком по подбородку.

– Но…

– Поезжай! – твердила Маси. – А то твоя кобылка скоро совсем отвыкнет от тебя, – малыш дернул Маси за мочку уха. – Видишь, – сказала она. – Эймери вполне доволен.

Видя, что сын окружен заботой и лаской, Лианна наконец поддалась уговорам. Она поцеловала Эймери, вдыхая нежный аромат детского тельца, и поспешила на конюшню.

Остановившись в дверях, Лианна словно зачарованная смотрела на своего мужа.

Поглаживая огромного жеребца, Ранд внимательно наблюдал, как молоденький грум пытается справиться с седлом. Рядом стоял Джек Кейд, держа под уздцы уже оседланную лошадь, и ухмыляясь, подтрунивал над пареньком.

Наконец груму удалось кое-как водрузить седло на спину Шарбу. Ранд принялся незаметно помогать ему, затягивая подпругу. Глядя на усердие паренька, Джек с Рандом перемигнулись.

Но вот грум гордо отошел в сторону.

– Все готово, милорд, – пропищал он, складывая на груди худенькие руки.

– Ты прекрасно все сделал, – похвалил его Ранд и вопросительно посмотрел на Джека.

– Ты готов?

В этот момент к ним шагнула Лианна.

– Не совсем.

На лице Ранда отразились радость и удивление.

– Ты здесь, любимая?!

Она кивнула ему и обратилась к груму.

– Оседлай и мою кобылу. Я сегодня поеду с милордом, – и, повернувшись к Джеку, по-английски добавила: – Если ты не возражаешь против моего присутствия.

Лицо Джека расплылось в улыбке.

– Мне кажется, нужно оставить барона наедине с вами. Я найду, чем заняться.

Ранд насмешливо поднял бровь.

– Женщины… или азартные игры? Джек горделиво выпятил грудь.

– Вы знаете, мой господин, что с первым покончено, а что касается второго, то скоро в этом тоже не будет необходимости.

– Не узнаю Джека Кейда!

К огромному изумлению Лианны, Джек густо покраснел до корней волос. Не поднимая головы, он поковырял носком сапога землю, затем вытащил потрепанный кошелек и протянул его Ранду.

– На это у меня ушли многие месяцы, но теперь здесь все.

Ранд недоуменно взял кошелек и высыпал на ладонь содержимое. В тусклом свете полутемной конюшни блеснули золотые нобли и серебряные франки.

– Что это? – удивился он.

– Моя плата за то, что я хочу жениться, мой господин.

– Бойни? – ахнула Лианна.

Джек смущенно улыбнулся.

– Да.

Лианна с сомнением подумала о своей хорошенькой жизнерадостной служанке, чья благосклонность к мужскому поду была общеизвестна. Будет ли Бонни довольствоваться только одним мужчиной и, тем более, англичанином?

– Она согласна?

Джек усмехнулся.

– Бонни просто требует этого, моя госпожа.

Ранд положил монеты обратно в кошелек и похлопал Джека по плечу.

– Даже не знаю, что и сказать. Никогда не думал, что такие, как ты, когда-нибудь женятся.

Джек судорожно сглотнул. На его лице появилось серьезное, немного торжественное выражение.

– Всю свою жизнь я искал женщину, ради которой мог бы умереть, – он уставился на свои руки: левая прикрывала покалеченную правую. – Бонни не из тех женщин, за которых умирают, – Джек поднял голову. – Она из тех, ради которых живут.

Некоторое время Ранд не произносил ни слова, но по его глазам Лианна поняла, что муж очень привязан к Джеку.

– Я уверен, что вы понимаете меня, – кипятился Кейд. – Вам, слава Богу, удалось не сделать ошибки, выбрав не ту женщину. Но если бы король Генрих не послал бы нас во Францию, то, возможно, вы бы были сейчас женаты на распевающей псалмы Джастин.

– Кто такая Джастин? – непроизвольно сорвался с губ Лианны вопрос.

Что-то похожее на ревность шевельнулось у нее в груди.

Джек пожал плечами, украдкой взглянув на ничего не выражающее лицо Ранда.

– Его детская любовь, если это можно так назвать.

Щеки Лианны вспыхнули. Ранд никогда не упоминал имени Джастин, от которой он, судя по всему, отказался по приказу короля Генриха. Вопросы готовы были сорваться с языка Лианны, но гордость удерживала ее от этого.

Между тем Ранд с непроницаемым лицом вернул кошелек Джеку. Тот оторопел.

– Вы… вы мне отказываете?

– Нет, – улыбнулся Ранд. – Я отказываюсь от денег. Лучше купи на них красивое платье для своей невесты. И скажи Батсфорду, пусть завтра сделает оглашение в церкви.

Джек убрал кошелек и одарил Ранда таким теплым благодарным взглядом, что тот нахмурился.

– Прибереги свои телячьи нежности для Бонни, – проворчал он. – А теперь убирайся, Джек. Я отправляюсь на прогулку с Лианной.

С ликующим криком Джек стремглав выбежал из конюшни.

Грум туже затянул подпругу и подвел госпоже кобылу. Ранд помог жене взобраться в седло.

Ни о чем не спрашивая его, Лианна заметила:

– Ну и дела. Неужели мы все скоро достанемся англичанам?

Она произнесла это шутливым тоном, но все же немного нервничала. Ей страстно хотелось полностью принадлежать Ранду, но холодный внутренний голос не давал забыть о главной цели: убедить мужа присягнуть на верность Франции.

– Вот так завоевывают все королевство, – рассмеялся Ранд. – Одну провинцию за другой.

Лошади галопом вынесли их из замка. Не сговариваясь, они направились к заветному месту.

В рощице было тихо. Цветущие лилии и лаванда наполняли воздух своим чудесным ароматом. Оранжевое вечернее солнце озаряло вековые дубы и гибкие ивы.

Крест Святого Катберта стоял как каменный часовой, окруженный великолепием летнего вечера. С этим местом было связано столько приятных воспоминаний, что сердце Лианны радостно затрепетало.

Ранд легко спрыгнул с коня и помог Лианне спуститься на землю. Потом он привязал лошадей, повернулся к ней и призывно протянул руки. Лианна тут же очутилась в объятиях мужа, ощущая его силу, нежность, такой до боли знакомый аромат.

– Это было так давно, Лианна, – немного погодя, сказал Ранд, зарываясь лицом в шелк ее волос.

Она кивнула и потерлась щекой о тунику на его груди.

– И все же ты никогда не жаловался.

Лианна почувствовала, что Ранд улыбается.

– Разве я мог, когда видел, что ты всецело поглощена заботой о нашем ребенке, – он приподнял подбородок жены и нежно посмотрел ей в глаза. – Мне приходилось довольствоваться нашими торопливыми объятиями. Мы любили друг друга с оглядкой на сына, и я не отрицаю, что хотел заниматься этим сколько захочется, не боясь быть неожиданно прерванным…

Ранд приник к ее губам. Его долгий поцелуй разжег страсть Лианны, заставив кровь быстрее бежать по жилам.

Но вот Ранд оторвался от нее и хитро улыбнулся.

– Ты заставила меня немало поволноваться, жена!

Беспокойство немного остудило желание Лианны. Она жила в постоянном страхе, что однажды он разгадает ее намерения.

Склонив голову набок, Лианна игривым тоном спросила:

– Волноваться?

Ранд кивнул.

– Я думал, что уже никогда не останусь с тобой наедине.

Она облегченно вздохнула; желание охватило ее с новой силой. Улыбаясь, Лианна принялась медленно расшнуровывать его тунику.

– Ты глубоко ошибался, мой повелитель.

– Я рад, – прошептал Ранд, прижимаясь губами к ее шее. – Я очень рад, моя милая.

Радостно вскрикнув, Лианна обвила руками шею мужа и стала неистово целовать его. Ее руки скользили вдоль тела Ранда, нежно гладя упругие мышцы. Не в силах больше сдерживать себя, Лианна отступила назад и быстро сбросила одежду.

Учащенно дыша, Ранд сделал то же самое. Они медленно опустились на мягкую траву, но когда Лианна порывисто притянула его к себе, Ранд мягко остановил ее.

– Не торопись. Я хочу как следует насладиться каждой минутой нашей близости. Кто знает, когда еще сын предоставит нам такую возможность?

Каждое его ласковое прикосновение обещало блаженство, каждый поцелуй вызывал неописуемый восторг. Лианна медленно сгорала на костре страсти, освобождаясь от интриг, от своих обязанностей, от всего того, что отдаляло ее от Ранда.

Когда их разгоряченные тела наконец слились воедино, Лианне показалось, что такого блаженства она еще не испытывала никогда. Сердце ее было переполнено любовью.

Да, любовью, подумала Лианна и знала, что это правда. В этот момент ее не терзали никакие сомнения, душа была свободна от дурных предчувствий.

Потом, утомленные, они лежали рядом на траве, и она видела в Ранде мужчину, а не английского рыцаря, мужа, а не чужеземца-захватчика.

Лианна всматривалась в его спокойные изумрудные глаза, которые светились любовью и нежностью, и слова признания уже были готовы сорваться с ее губ.

Она открыла рот, но Ранд снова прильнул к ней страстным поцелуем. Волна наслаждения захлестнула Лианну, заставив онеметь. И вновь их тела содрогались в безумии страсти, и вновь она парила на крыльях блаженства.

Только когда Лианна немного пришла в себя после бурных ласк мужа, она поняла, насколько близка к тому, чтобы потерять голову из-за любви к нему.

А ведь ее цель – быть сиреной, а не беспомощным моряком, увлекаемым на дно сладостным пением. Над Лианной нависла вполне реальная угроза попасть в ею же расставленные сети.

Если она будет любить Ранда так страстно, то, ослепленная этим чувством, вряд ли найдет в себе силы заставить мужа отвернуться от короля Генриха. Но Лианна знала, что обязательно должна это сделать – ради их дома, ради Франции, ради самого Ранда.

Он так уверен в победе Англии, что ему будет невыносимо тяжело, когда французы отбросят армию Генриха за Ла-Манш.

– Ты счастлив? – спросила Лианна, сложив свои руки у него на груди и уткнувшись в них подбородком.

Ранд растрепал ее волосы.

– Бесконечно, – улыбнулся он. – Когда мы впервые встретились, ты была похожа на раненую птицу. То, что я могу дать тебе свою любовь, делает меня таким счастливым, что просто не выразить словами.

Боже, она обожает его…

– Ты ничего не хотел бы изменить?

Ранд провел ладонями по плавным изгибам ее тела.

– Я мечтаю о том, чтобы проводить с тобой больше времени, – его пальцы нежно ласкали влажные завитки волос внизу живота Лианны. – Нет, все время… как сейчас.

– Это легко можно устроить. Я нашла много желающих понянчить нашего ребенка, – она игриво ущипнула Ранда за ухо. – А кроме этого?

– Кроме этого я ничего не стал бы менять в нашей жизни.

Лианна не рискнула расспрашивать мужа дальше. Вздохнув, она принялась осыпать горячими поцелуями его грудь, плечи, шею. Сегодня он принадлежит только ей, а не королю Генриху. Когда же настанет время решающего выбора, Лианна надеялась, что Ранд предпочтет ее.

* * *

Огромная луна освещала им путь к замку. Слушая пение соловья, уханье филина, Лианна и Ранд медленно ехали под толстыми ветвями гигантских вековых дубов, мимо плакучих ив. Река мирно несла свои воды, и Лианна впервые забыла свой ужас перед водой и спокойно переехала мост. Любовь Ранда защищала ее от страхов и сомнений. Подумав об этом, она благодарно улыбнулась мужу, чувствуя себя сейчас такой спокойной, умиротворенной, что это даже немного пугало ее.

В зале царило веселое оживление. Лианна быстро обвела всех внимательным взглядом, но Маси не оказалось среди присутствующих. «Конечно же, – успокоила себя Лианна. – Она сидит с Эймери в детской».

Стоя в шумном окружении французов и англичан, которые наперебой высказывали свои пожелания, Джек и Бонни принимали поздравления. Звучали тосты, приветственно поднимались кубки с вином. Пылающие щеки Бонни и широкая гордая улыбка Джека свидетельствовали об их огромной радости.

Ранд взял руку Лианны в свою.

– Прекрасная пара, – сказал он. – Хотя я никак не мог предположить, что французская девушка сумеет обуздать моего Джека, – Ранд засмеялся. – И, конечно же, я никогда не думал, что француженка похитит мое сердце.

Лианна опять подумала о неизвестной Джас-тин, но тут же поспешно прогнала от себя эту мысль.

– Ты не хочешь чего-нибудь поесть?

Он посмотрел на Бонни и Джека.

– Пусть веселятся, не будем отнимать у них эту радость.

Помахав счастливой паре, они вышли из зала и стали подниматься наверх по широкой каменной лестнице.

– Это первая ночь, когда я сама не укладывала Эймери спать, – сказала Лианна.

Супруги вместе вошли в маленькую детскую комнату, которая соединялась со спальней Лианны. В комнате было тихо, огонь в камине оказался потушен.

Лианна почувствовала смутное беспокойство. Неужели Маси не знает, что должна находиться возле Эймери? Ведь если он заплачет, то внизу никто не услышит этого из-за шума веселой пирушки.

В висках у Лианны стучала кровь. Взглянув на Ранда, она увидела, как напряглось его лицо. Обойдя залитое лунным светом большое кожаное кресло, они осторожно приблизились к колыбели. Лианна откинула покрывало и наклонилась, ожидая увидеть сына.

Колыбель была пуста.