Текст книги "Лилия и Леопард"

– Уберите со двора оставшиеся снаряды, – не удержавшись, напомнила Лианна.

Жерве привязали к седлу его же лошади. Батсфорд крепко держал поводья.

– Ты совершаешь огромную глупость, Лианна. Вся Пикардия могла бы быть в наших руках. Нам бы было хорошо вместе. Тебе и мне.

– То, к чему ты прикасаешься, не бывает хорошим, – отрезала она.

– Жерве!

К ним бежала Маси. Она судорожно вцепилась руками в мужа.

Лианна ожидала, что Мондрагон оттолкнет ее, но он наклонился, позволяя Маси обнять себя.

Занимался рассвет, и Лианна сделала Бате-форду знак трогаться в путь. Они поскакали на север, в Агинкур. Шионг и английский разведчик сопровождали их, ведя на поводу Шарбу.

Всю дорогу Лианна молила Бога, чтобы успеть вовремя и спасти мужа.

Жерве ехал с каменным лицом. Но что-то в его взгляде внушало страх.

* * *

Холодное осеннее солнце стояло уже довольно высоко. Усталые охранники с безучастными лицами вывели Ранда из замка и сопроводили к месту казни.

– Предатель! Ублюдок! – неслось ему вслед. Из рядов сторонников герцога Йоркского раздавался свист.

– Энгуиранд Сен Таш, – произнес чей-то четкий уверенный голос. – Скоро мы увидим, как эта земля обагрится твоей предательской кровью.

Ранд не обращал ни на кого внимания.

Бледный напряженный король сказал ему на прощание:

– Я сожалею, Ранд, – казалось он внезапно постарел на несколько лет. – Я не любил тебя так же сильно, как твоя жена.

– Сегодня справедливость должна восторжествовать, – удовлетворенно заметил какой-то йоркширец.

Возле наскоро сооруженной плахи весь в черном стоял палач. Его острый топор зловеще блестел на солнце.

Ранд молча слушал монотонные причитания священника. Он не боялся смерти, заранее подготовив себя к ней. Теперь внутри у него была одна пустота. Ранд вообще ничего не чувствовал.

Когда появился второй священник, Лонгвуд опять подумал о своем одиночестве. Где Батсфорд? Где Лианна? Ранд хотел увидеть ее перед смертью, помириться с ней, но она лишила его даже этого. Ранд окинул рассеянным взглядом собравшихся на казнь и заметил какое-то движение позади строя рыцарей. «Все они жаждут моей крови, – подумал он. – Неужели вчерашнего дня оказалось недостаточно?»

Ранд посмотрел на короля. В это время к Генриху подошел посланник, и он со своей свитой исчез из поля зрения, заслоненный толпой зрителей. Йоркширцы старались протиснуться поближе к месту казни. Да, действительно, им было мало восьми тысяч жизней.

Ранд вытянул шею, чтобы в последний раз увидеть поля и леса. Но внешний мир оказался уже закрыт для него стеной жаждущих крови людей, плотной толпой обступивших Лонгвуда.

Он обреченно закрыл глаза, слушая сквозь бесконечное бормотание священника отдаленные крики и топот копыт. Очевидно, зрители все прибывают. Ранд усмехнулся. Совсем немногие интересовались его жизнью, зато сотни хотят посмотреть, как он умирает.

Кто-то положил руки ему на плечи. Ранд медленно открыл глаза: рядом стоял палач.

– Ваш воротник, сэр, – глухо произнес он под своим капюшоном, касаясь ворота туники Ранда.

Лонгвуд потянулся помочь ему: чтобы сразу же чисто отсечь голову, нужно открыть шею. По телу Ранда пробежала дрожь, когда холодный осенний ветерок коснулся его кожи.

– У меня нет денег, чтобы заплатить тебе, – сказал он.

– Мне уже заплатили.

Интересно, кто же сделал это: сам король Генрих или йоркширцы?

– Постарайся как следует, – попросил Ранд.

Наконец священник закончил молитву на высокой ноте и отошел в сторону.

– Все готово, – сказал йоркширец.

Палач жестом указал на плаху.

Ранд решил умереть достойно. Он спокойно подошел к плахе и опустился на колени. Помощник палача положил ему на спину руку.

«Чтобы мое тело не двигалось перед ударом», – отрешенно подумал Ранд.

Лонгвуд начал читать молитву, с каким-то раздражением заметив, что шум вокруг него усилился. Господи, даже в такой момент ему не дают спокойно уйти в иной мир…

Неожиданно послышались какие-то голоса. Кто-то кричал, умолял…

Может, это ветер играет с ним злую шутку?! Этот голос… Сердце Ранда всегда слышало его, как бы тихо он ни звучал.

Тяжелая рука снова легла на его плече. Ранд посмотрел на палача, с удивлением заметив в его глазах и движениях какую-то нерешительность. Ему даже показалось, что тот уже не так крепко сжимает свой топор.

– Пустите ее, – произнес кто-то. – Бог милостив…

Палач смотрел куда-то поверх головы жертвы.

Охваченный безумной надеждой, Ранд вскочил на ноги и оглянулся.

Лианна.

Она приближалась к нему словно неземное видение, окруженное серебристым сиянием, потом смеясь и плача одновременно бросилась на шею Ранду.

– Я люблю тебя, – сказала Лианна. – Я люблю тебя и пришла сказать тебе об этом.

Его сердце готово было выскочить из груди от радости. Он крепко обнял жену: Лианна пахла ветром и лесом. Потом Ранд наклонился и поцеловал ее.

– Ах, Лианна, ты выбрала странное время, чтобы, наконец, сказать мне об этом. Повтори еще раз, что любишь меня.

– Я люблю тебя, – сказала она по-английски, затем по-французски. – Я люблю тебя и готова кричать об этом на всех языках.

Ранд смотрел на Лианну и вспоминал ту осторожную девушку, какой она была, когда они впервые встретили друг друга. Теперь перед ним стояла сильная решительная женщина, которая говорила о своей любви также легко и свободно, как в свое время о пушках и порохе.

Он нежно коснулся ее щеки. Лианна изучала любовь всем своим существом, а эта улыбка могла бы спустить на землю богов. Ранд унесет ее образ с собой в могилу.

– Я люблю тебя, Лианна, и теперь могу умереть спокойно, зная, что ты ответила на мою любовь. Расскажи Эймери обо мне, когда он подрастет…

Она отпрянула.

– Боже мой, ты не умрешь! Неужели я рисковала свой жизнью только для того, чтобы услышать, что ты собираешься спокойно умереть?

Ранд в смятении всматривался в глубину ее серебристых глаз.

– Что ты хочешь этим сказать?..

– Пойдем скорее от этого ужасного места, – Лианна потянула его за рукав.

Он обвел взглядом окружавших их рыцарей.

На лицах одних читалось облегчение, на других – негодование.

– Любимая, я не свободен, я не могу уйти отсюда, – сказал Ранд.

– Вы – свободны, милорд, – прозвенел чей-то голос.

Толпа расступилась, пропуская короля Генриха, за которым по пятам спешили Батсфорд и Шионг.

Генрих, весь бледный, подошел к Ранду и, отбросив формальности, обнял его.

– Боже мой! – выдохнул король, голос его непривычно дрожал. – Подумать только, едва не свершилась вопиющая несправедливость! – он отступил на шаг, по-прежнему держа Ранда за руку. – Много безрассудств совершено в Агинкуре. Я выиграл сражение, но что это значит? Что я – король Англии и Франции?

Лианна тихо ахнула. Генрих, очевидно, услышал это, потому что повернулся к ней.

– Франция навсегда останется Францией независимо от того, на чьей голове будет ее корона, – он вложил руку Лианны в руку Ранда. – Безусловно, королевства можно использовать для достижения своих целей, но не сердца.

Ранд наконец понял, что король осознал свою ошибку и проявил гуманность. Среди рыцарей раздались радостные, но иногда и недоверчивые возгласы.

Лицо Генриха снова стало непроницаемым, лишь внимательный взгляд мог заметить в его глазах остатки только что пережитого ужаса. Он с серьезным видом кивнул в сторону Лианны.

– Ваша жена, милорд, добилась того, чтобы справедливость восторжествовала. Не без потустороннего вмешательства, – при этом король хитро взглянул на Батсфорда, который при этом густо покраснел, – ей удалось избавиться от оков и ускакать в Буа-Лонг. Там она с помощью всего лишь десяти человек ухитрилась одержать победу над рыцарями дофина.

Генрих раскрыл ладонь, на которой лежала королевская печать.

– Она привезла мне это и твой плащ, тот самый, который надевал Мондрагон.

Ранд ошеломленно уставился на Лианну, только сейчас заметив следы усталости на ее прекрасном лице.

– Но как ты попала в замок?

Она вздернула подбородок.

– Я переплыла ров.

Ранд почувствовал к жене огромную любовь и сострадание. Только он знал, чего ей это стоило, и все же она переборола свой страх из любви к нему.

– О, Лианна…

Один из людей дома Йоркских заметил:

– Может, женщина сфабриковала это свидетельство? Я уверен, что у ее мужа не один плащ. Генрих холодно взглянул на него.

– Но ни один из них не испачкан кровью Мондрагона от раны, полученной им во время грабежа в обозе.

– Вероломство французской девки, – настаивал йоркширец.

Генрих повысил голос.

– А королевская печать?

Тот опустил голову и зашагал прочь.

Генрих кивнул на повозки, составленные в круг, в середине которого стоял Жерве.

– Мондрагон только что продиктовал полное признание, – затем с довольным видом повернулся к Шионгу. – Вчера я заметил твое мастерство в обращении с огнестрельным оружием. Кто ты? И почему воюешь на стороне Англии?

Затаив дыхание, Ранд сжал руку Лианны. Она бросила на мужа удивленный взгляд.

Шионг почтительно поклонился.

– Я – Шионг, Ваше Высочество, – быстро проговорил он. – Я сражался на стороне Англии, чтобы… выполнить давнее обязательство.

– Ты должен непременно рассказать мне об этом, – заинтересовался король. – Возможно, я назначу тебя главным оружейником.

На лице Лианны появилось разочарование.

– Теперь Шионг покинет нас, – она глубоко вздохнула. – Впрочем, это как раз то, что ему нужно.

– Да, да, – пробормотал Ранд, наблюдая как два брата, склонив друг к другу головы, говорили о том, какая слава ждет Ланкастеров. – Они оба – принцы королевской крови, но только здного из них упомянут летописцы.

– Здесь какая-то загадка, – недоумевала Лианна.

– Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, любовь моя, – Ранд ласково притянул к себе жену и положил подбородок на ее макушку.

Зрители и рыцари постепенно разошлись по своим делам. И только Жерве в одиночестве слонялся среди повозок.

– Король Генрих захватил много пороха у французов, – заметила Лианна, указывая на один из фургонов, в котором были сложены бочки, помеченные буквой «Б», обозначающей имя Святой Барбары, покровительницы охотников.

– Меня это сейчас совершенно не волнует, любовь моя. У тебя в Буа-Лонге запасов пороха хватит, пожалуй, на многие годы.

– Молю Бога, чтобы он нам никогда не понадобился.

Вдруг среди деревьев мелькнуло что-то красное.

Ранд узнал всадницу.

– Что здесь делает Маси? – удивился он.

Лианна проследила за его взглядом. Маси уже соскочила с коня, который даже не успел остановиться, и теперь бежала к повозкам, выкрикивая на ходу что-то совершенно бессмысленное. Лицо женщины было смертельно бледным.

В одной руке она сжимала самодельные ракеты Шионга, а другой схватила факел, горевший у ворот замка.

Лианну охватило дурное предчувствие.

– Остановите ее, – закричала она, бросившись навстречу Маси, которая не могла знать, что в одной из повозок находится порох.

Громовым голосом Ранд приказал всем укрыться и побежал за женой. Английские воины в страхе бросились кто куда. Шионг поспешил предупредить короля об опасности.

Маси остановилась, безумно сверкая глазами.

– Маси, не нужно! Ты не знаешь, что делаешь! – крикнула Лианна, Ранд схватил ее за руку, удерживая на месте.

Какое-то мгновение Маси колебалась, затем, тряхнув головой, заорала:

– Ты. победила мужчин своими взрывами! Почему бы и мне не поступить так же?

Она торопливо подложила заряды под фургон.

– Маси, остановись, – срывающимся голосом закричал Жерве. – Я совсем не это имел в виду…

Но Маси обвела всех горящими глазами и поднесла к зарядам факел.

В ту же секунду стали взрываться бочки с порохом. В воздух взлетали щепки, обломки оружия, куски металла.

Лианна прижалась к Ранду, и они вместе упали на землю, причем он успел накрыть Лианну своим телом.

Наконец, все стихло, раздавались только стоны раненых и испуганное ржание лошадей.

Ранд приподнялся и внимательно осмотрел Лианну.

– С тобой все в порядке?

Она кивнула.

– Король…

– Я спасен, – произнес позади Генрих, указывая на Шионга. – Благодаря проворности моего оружейного мастера.

Когда зловещий дым немного рассеялся, Ли-анна заставила себя посмотреть на место взрыва. О Маси не напоминало ничего, кроме алых лоскутков ее платья. Неподалеку совершенно обугленный неподвижно лежал Жерве.

Лианна уткнулась в плечо Ранда и заплакала.

– Я ненавижу себя за то, что чувствую облегчение, – прошептала она.

– Всему виной вероломство Жерве.

– Но Маси…

– Успокойся, любимая, – сказал он. – Ей уже нельзя было помочь. Ты видела безумие в ее глазах?

Ветер разносил по полю дым, словно развеивая воспоминания о случившейся трагедии.

Неожиданно гнетущую тишину разорвал звук рожка.

У Лианны дрогнуло сердце.

– Это мой дядя, герцог Бургундский.

Ранд с иронией заметил:

– Он всегда появляется, когда дым уже рассеется.

Появился отряд рыцарей в сверкающих доспехах, во главе которого ехал Жан Бесстрашный.

Над головами бургундцев развевался белый флаг перемирия.

– Очевидно, он прибыл для переговоров с королем.

– Да, – согласилась Лианна. – Сейчас самое подходящее для этого время. Ведь дядя вел себя как не подобает французу.

Советники короля приготовились к встрече герцога, но он направился прямо к Ранду и Лианне.

Сквозь дым Лианна заметила какую-то женщину, которая ехала следом за дядей на лошади серой масти, на руках у нее был ребенок.

– Пресвятая Дева Мария! – выдохнула Лианна.

Протягивая руки навстречу сыну, они с Рандом бросились к нему, забыв о короле Генрихе и герцоге Бургундском.

Лианна прижала Эймери к груди, а Ранд обнял их обоих. Мальчик, которого они не видели около трех месяцев, громкими криками выражал свою радость. Эймери еще больше стал похож на Ранда, и только упрямый подбородок унаследовал явно от Лианны.

– Слава Богу! – воскликнул Лонгвуд. – Слава Богу! Теперь наш сын в безопасности!

Лианна тоже просто не помнила себя от радости.

– У него появилось еще два зуба, – с гордостью сообщила она.

На одежде ребенка Лианна заметила вышитую эмблему герцога Бургундского – крапива и хмель. Через плечо Ранда она с благодарностью посмотрела на дядю.

– Вы получили мое послание.

– Твоя мама по-прежнему пахнет порохом, мой мальчик, – сказал он ребенку. – Люди Лонгвуда, должно быть, питают слабость к этому отвратительному запаху.

Ранд рассмеялся.

– Именно так. Он им или нравится, или они вынуждены полюбить его. Спасибо за то, что привезли нашего сына.

К герцогу Бургундскому с улыбкой подошел король Генрих.

– Добро пожаловать, Ваша Светлость.

Герцог спрыгнул с коня.

– Ну, что вы теперь думаете о моей племяннице, Генрих? – раздуваясь от гордости, спросил он.

– Вы уже все знаете?

– Да, слухами земля полнится.

Генрих кивнул.

– Не один десяток лет барды будут петь о ее храбрости.

Комок подступил к горлу Лианны.

– О вашей тоже, Ваше Высочество. Вас запомнят как короля, который объединил под единым знаменем лилию и леопарда.

Генрих улыбнулся ей и Ранду, затем коснулся щеки ребенка.

– И под одной крышей, – добавил он.

Они удалились с герцогом Бургундским для переговоров о мире и о дальнейших планах.

– Генрих завоевал Францию, – сказал Ранд.

– А ты завоевал мое сердце.

Он усмехнулся.

– Интересно, кому из нас пришлось тяжелее?

Лианна приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала мужа.

– А вот об этом пускай судят барды, – беззаботно ответила она.

Послесловие

Поразительная победа при Агинкуре принесла Генриху V славу бесстрашного и свирепого короля. С тех пор французы больше не осмеливались вызывать его на бой. В 1420 году английский король был помолвлен с французской принцессой Катрин, став таким образом наследником и регентом Франции.

Герцог Бургундский был убит в 1418 году агентами дофина.

Девятилетнее правление Генриха закончилось в 1422 году, когда он в возрасте тридцати пяти лет умер от дизентерии.

В 1461 году Англия окончательно утратила свое влияние на Францию, так как не оказалось равных Генриху по военному воображению и гениальной стратегии.