Текст книги "Живёт, цветёт акация"

Дикие утки

С первым весенним теплом стаи пернатых потянулись в родные края.

Почти каждое утро Полина наблюдала, как две дикие утки, расправив крылья с фиолетовым блестящим ромбом, хорошо заметным при полёте, взлетали с островка пруда во дворе её загородного дома. Пара красиво вытягивалась в линию и удалялась, затем вскоре возвращалась. Утки с шумом садились на воду, переваливаясь, медленно выбирались на островок.

Очень красиво выглядел селезень: с яркой изумрудно-зелёной головкой, белым ошейником и коричневой грудкой. Лорд, да и только! Уточка поменьше размером, скромненькая и неприметная. Её назвали Дуней. Ножки у них оранжевые, клювы – жёлтые.

В эти дни погода стояла солнечная. В поисках насекомых быстро, бегом передвигались по земле предвестники весны и тепла трясогузки. Хлопотливо суетились, чирикали воробьи. На нежной зелени травы бриллиантовыми искорками поблёскивала роса. Земля пробуждалась, выпускала ростки первоцветов, воздух благоухал свежестью.

Поля звала в дом свою собачку Асю, но обычно послушная чихуашка не обращала на зов никакого внимания. Наверное, нашла что-то очень интересное под туей на островке пруда, куда раньше бегала через мостик очень редко. А тут…

Ветви туи и растущего рядом красавца-можжевельника раскинулись до самой земли. Полина отодвинула их и застыла от неожиданности: там оказалось сложенное из веточек, травинок и сухих листьев гнездо, дно которого устилала сухая хвоя, края обрамлял пух. А в нём – семь зеленовато-оливковых утиных яиц! Вот что вызвало такой интерес у собаки! А ведь здесь на участке жили ещё два питомца: большой дворовый пёс и кот. Странно, что хвостатые до сих пор не обнаружили и не разорили гнёздышко!

С этого момента вход на островок перекрыли листом фанеры, и все жильцы дома старались не беспокоить неожиданных пернатых гостей.

Всего Дуняша отложила 11 яиц и наконец села высиживать потомство. Целыми днями под туей виднелся серый неподвижный силуэт. Улетала она только ранним утром и вечером ненадолго, видимо, на кормёжку. Гулёна Лорд, наоборот, прилетал крайне редко.

И вот настал долгожданный день. О чудо! В пруду за мамой-уткой гуськом плавали одиннадцать сереньких комочков – малюсеньких утят.

* * *

В проточной воде пруда не росли водоросли, не селились насекомые… Малыши цедили её клювиками, но тщетно – чистая вода ничем их не насыщала.

Каменные берега чаши искусственного пруда отвесны и слишком высоки для крохотных птенцов. Утка крякала, беспокойно звала на островок, но выбраться на него из воды утятам не под силу. Они такие маленькие!

Беспомощные и усталые утёныши плавали всё медленнее, жалобно попискивая. Им бы забраться под крылья мамы, согреться. И кушать так хочется!

Полина поспешила прийти на помощь, залезла в холодную воду, из широкой доски, закреплённой на берегу острова и опущенной другим концом в пруд, соорудила сходни, по которым утята тут же взобрались на островок.

Она вспомнила, как её мама выращивала цыплят. Сваренное вкрутую измельчённое яйцо пришлось утятам по вкусу. Сытые и сухие, они зарылись в перья утки и мирно уснули.

На Полиных подопечных приходили полюбоваться соседи. Дуня, словно на показательных выступлениях, скользила с выводком по глади пруда, отводила в сторону от людей. Но не улетала. Умиляло и вызывало тёплые чувства, как послушно и красиво, выстраиваясь в цепочку, повторяя каждое движение, птенцы следовали за ней.

Как-то на утиное семейство пришёл посмотреть сосед-охотник.

– Это дикие утки-кряквы. Недоверчивые и пугливые, они обычно устраивают гнёзда в укромных местах, и большая редкость, что эти птицы поселились прямо у дома, – объяснил он. – Видимо, здесь у вас гармония человека с природой.

С каждым днём утята подрастали. Полина попыталась их подкармливать, бросала пшеницу. Но зёрна быстро тонули, и птенцы не успевали их поймать. Ей посоветовали давать сухой корм для рыб, он не тонет. Купить его удалось только после долгих поисков на «Птичке».

– Ути-ути-ути, – и они дружно плыли на зов, налетая стайкой, склёвывали корм с воды.

Утка вела себя как заботливая мать. Чуть отплывала в сторону и внимательно наблюдала, подталкивала к еде тех, кто зазевался, и ела только после всех.

Плавать в пруду приходилось вместе с утиным семейством. Утята Полю совсем не боялись, с любопытством поглядывая, подплывали совсем близко и даже пытались ухватить клювиками пальцы протянутой в воде руки. А вот её домашние плавать вместе с утками отказались.

* * *

Утята хорошо росли и уже начали покрываться пёрышками. Беда пришла неожиданно. Однажды утром наша птичница увидела, что на поверхности пруда лежит мёртвый утёнок, а ещё два с закрытыми глазками – на грани гибели: крылья раскинуты, перья взъерошены, головки опущены… Жаль до слёз!

С одним из больных утят она помчалась в лечебницу. Ответ ветеринаров не порадовал:

– Мы не лечим диких уток.

Поехала в зоопарк. Но и там ей тоже отказали.

– Может, хватит заниматься ерундой! – говорили и муж, и соседи. – Отвези и выпусти их в дикую природу. Они ведь не домашние!

– Что, пусть так они все и пропадут? Они же нездоровы!

Полюшка, словно солнышко – отзывчивая и добрая, готовая забыть о себе ради других, в том числе и птичек, животных, потеряла покой. Так жалко пернатых! Не зря же в детстве она мечтала стать врачом, и однажды даже пришлось самой зашивать рану у собаки!

Стала искать в интернете описание болезней уток. Сравнила с имеющимися симптомами. Предположила, что у них тяжёлое заболевание, заразиться которым могли в скошенной преющей траве. Её она сама, по незнанию, настелила на островке!

Рекомендованное для лечения лекарство оказалось редким. В справочной аптек не значилось.

Пришлось сделать множество звонков, прежде чем оно нашлось. Несмотря на занятость и недовольство близких, поехала на другой конец Москвы. В общем, по мнению семьи, нашла проблему на свою голову! Как говорится: «Не было заботы…»

Взвесила одного из утят, рассчитала необходимую дозу лекарства и корма, смешала измельчённые таблетки с приваренной пшеницей и давала всей стае в течение трёх дней. Благо они уже подходили на зов и поедали рассыпанную на земле еду. Это был риск, но другого выхода Полина не видела!

Как же она обрадовалась, когда стало понятно, что крылатые пациенты пошли на поправку и – ура! – все десять остались живы. Теперь они так осмелели, что, путаясь под ногами, приходили к порогу и, громко крякая, просили еду. Правда, Полиного мужа они сторонились, как-то побаивались.

* * *

Осенью Лорд стал появляться чаще. Он учил утят летать. Сначала с воды на островок, затем над двором. Подбадривая звуками «шаак-шаак», селезень ставил их на крыло. Довольно интересно наблюдать, как две молодые утки кружили над двором, затем следующие две. И так все по очереди.

«Вить-вить-вить-вить», – пели птичьи крылья. Потом они стали улетать к природному пруду неподалёку, к Москве-реке.

Надвигались холода. И однажды поутру обнаружили, что пруд опустел… Конечно, немного грустно и вместе с тем радостно: всё-таки выжили, окрепли и смогли улететь в тёплые края.

* * *

Приближалась весна. Полинина семья решила больше не позволять уткам гнездиться у пруда, потому что он сильно страдал от грязи, тины и утиных нечистот. Держать диких уток на домашнем пруду, построенном для плавания в нём летом и моржевания в проруби зимой, хлопотно и очень неудобно. Плавать вместе с ними далеко не безопасно. И вообще, рядом немало естественных водоёмов, по мнению семьи, другой бы выкинул их всех со двора, отнёс на ближайший природный пруд, озеро, на Москву-реку, и пусть себе выживают! Столько неудобств и хлопот с ними!

Наступил апрель. Сосед часто интересовался, не поселились ли утки снова? Прилетали многократно, кружили над двором. Но вода из пруда умышленно спущена, и они улетали. Все думали, что «утиные» мытарства закончились и лето пройдёт спокойно. Но не тут-то было!

Как-то обе собаки беспокойно засуетились, кот Барсик тоже крутился рядом. Маленькая Ася пыталась что-то рассмотреть и совала свой нос под калитку. Овчарка Майк вставал на задние лапы и пытался её открыть. Посмотрела за калитку и обомлела не только Полинка. Даже вся хвостатая команда застыла в изумлении: там стояла Дуня! Не обращая ни на кого внимания, с громким «кря-кря» она деловито и уверенно провела свой выводок – одиннадцать маленьких, ещё без пёрышек, утят во двор, к уже наполненному водой пруду. Все удивились беспредельно! Она вывела их где-то неподалёку и привела «домой»! Смешались два чувства: радости и досады. Но радость перевесила, пересилила все другие эмоции.

Утята оживлённо посвистывали, сновали между растениями в саду, плавали и резвились в пруду. Кот и собаки пытались подойти поближе, Майк вертел головой, наблюдал за их передвижениями, Барсик подрагивал хвостом и демонстрировал готовность к атаке, Ася со звонким лаем погналась за одним из птенцов. Но мамаша-утка мужественно отогнала её с криками «ка-ка-ка-ка», шипя и хлопая крыльями.

Сосуществование и терпимое отношение друг к другу у живности двора восстановилось.

– Просто невозможно не оправдать доверия и прогнать их со двора, – сказала Полина пришедшему с работы мужу.

– Мы что, построили пруд для них? Утки теперь всегда будут с нами? – спросил он с досадой.

– Не сердись! Дикие птицы настолько поверили человеку! Они выбрали не только удобное место, а приняли всех нас за своих, нашли здесь свой «дом»! – ответила Поля.

И всё повторилось. Разве что на этот раз утята были здоровы.

Этот прилёт птиц оказался последним. Вероятно, утки облюбовали для себя более удобный естественный водоём.

* * *

Но каждую весну, с началом прилёта птичьих стай, Поля с волнением смотрела в небо, надеясь увидеть среди них своих пернатых друзей. Словно здороваясь, утки-родители, или взрослые утята, их теперь не отличить, кружили парами над двором, затем улетали к своим гнездовьям…

Жизнь и приключения Чирики

Весеннее солнышко пригревало всё сильнее. Снег растаял даже в затенённых уголках. Распускались первые зелёные листочки. Они приятно пахли чистотой и свежестью. Появились первоцветы: золотисто-жёлтые, собранные в корзинки цветки мать-и-мачехи, сиренево-розовые соцветия медуницы. Набухли и кое-где распустились цветочки на яблонях, и первые труженицы-пчёлки копошились, собирали нектар.

Во дворе, среди елей и туй, в густых зарослях боярышника жила семья воробьёв. Неугомонные птахи сновали повсюду и радовали весёлым чириканьем, поднимали настроение. От их звонких голосов становилось хорошо на душе, задор громкого щебетания передавался детишкам в песочницах, бабушкам с колясками, мамам и папам, бегущим по своим делам.

Птенчик Чирика, его братья и сёстры недавно вылупились из яиц, и теперь их родители ловили мошек, самых разных букашек и беспрерывно целыми днями несли их в гнездо, кормили малышей. Ненасытные разинутые клювики желторотиков требовали и требовали пищу. Птенцы вытягивали вверх шеи, каждый старался первым получить корм.

Один из птенчиков неосторожно потянулся в сторону и вывалился из гнезда. Ещё совсем голенький и беззащитный воробышек пытался ползти. Родители вились, тревожно посвистывали, но ничем не могли ему помочь. Всё его тельце тут же облепили рыжие муравьи, и через несколько часов остался лишь скелетик. Папа-воробей стал клевать ненавистных муравьёв. К концу дня вся земля вокруг погибшего птенца покрылась их трупиками. Так отец расправился с убийцами своего детёныша.

Это увидела Милана, когда возвращалась с мамой из детского сада. Ей было жалко воробышка. Мама, орнитолог по профессии, изучала и знала всё о птицах. Она успокоила малышку и объяснила:

– Ты не смотри, что они такие маленькие, суетливые и невзрачные. На самом деле воробьи необыкновенно умные, осторожные и интересные птички, защищают своих детёнышей, помнят врагов. Они похожи, но одинаковые только внешне, у каждого свой характер. У них отличная память, друг друга распознают и находят по голосам. Отличают даже людей.

– А меня они тоже запомнят?

– Конечно! Вот будешь угощать их зёрнышками, хлебными крошками, заботиться, они и тебя полюбят, станут узнавать, тогда вы подружитесь. Хочешь, покажу их гнездо? Оно рядышком, но его не видно в ветвях.

– На него можно посмотреть?

– Можно, только очень аккуратненько, чтобы не испугать их.

Мама осторожно отвела ветку в сторону. Милана встала на цыпочки и увидела сложенное из торчащих в стороны веточек гнёздышко, а в нём пять птенчиков, вернее, пять широко, как воронки, раскрытых клювиков. С этого дня девочка стала за ними присматривать.

* * *

Через две недели птенцы окрепли, покрылись пёрышками и осторожно, прыгая с ветки на ветку, делали первые попытки вылетать из гнезда. Они только пробовали свои силы, учились добывать корм, познавать мир.

Милана внимательно наблюдала за самым активным из птенцов, и он с любопытством тоже поглядывал на девочку.

– Дочка, смотри, это Чирика, он крупнее и смелее своих братьев и сестёр, всегда первым получает еду от родителей.

– Да, этот воробышек самый быстрый и большой. У него громкий голос. Я видела, он уже пытался взлететь.

Рядом с гнездом стал часто появляться «страшный чёрный зверь». Милана поняла, что Чирика сразу почувствовал исходящую от кота опасность. При его появлении птенец старался спрятаться, прижимался ко дну гнёздышка.

Воробьишка видел, каким хищным огнём загорались янтарные глаза кота, когда родители прилетали с кормом и вились над гнездом. В то же время он не раз замечал, как взрослые воробьи, как бы поддразнивая, озорно выхватывали еду из миски котофея прямо у него под носом, беззастенчиво и без страха садились на кормушки кроликов и кур. И Чирика мечтал: «Вырасту и стану таким же бесстрашным и ловким!»

Однажды небо потемнело, ветер качал ветви деревьев так, что, казалось, вот-вот сорвёт их гнёздышко. Потом сверкнула молния, загремел гром, сильный порыв сдул двух птенцов с гнезда. Одним из них оказался Чирика. При падении он не ушибся, потому что расправил крылышки, спланировал и спрятался среди зелёной травы. А вот второй птенец больно шмякнулся о землю и тут же стал добычей чёрного кота. Милана заметила всё это из окна, побежала за ним, но спасти беднягу-птенчика не удалось.

Сердечко Чирики трепетало от страха. Он закрыл глаза, втянул голову, прижался к земле и замер. Девочка осторожно взяла его в руки и бережно посадила в гнездо. Воробышек понял, что хотя человек и очень большой зверь, бояться его не надо, а пищу, кров всегда можно найти именно рядом с людьми.

«Значит, кот – враг, а человек – друг», – сделал он вывод.

Чтобы не стать добычей хищника, подросший Чирика соскочил с гнезда и прыгал недалеко от него среди травы. Милана смотрела с изумлением. Мама объяснила малышке, что такие птички называются слётками. Кроме того, у воробьёв очень короткие ноги, поэтому они не ходят, а перепрыгивают с места на место.

Пока воробышек выглядел неказистым, нескладным и взъерошенным, как и любой подросток. Слёток ещё не был готов к самостоятельной жизни, потому что не умел полноценно летать и находить корм, прятаться от врагов. Но мама с папой отыскивали его по голосу, прилетали, заботились и кормили по нескольку раз в день.

Ещё он боялся больших чёрных птиц. Он успел увидеть, как сильные и умные вороны убивали не только малышей, но и взрослых воробьёв и пожирали их. Нередко они разоряли целые гнёзда, лакомились птенцами.

Однажды Милана очень удивилась, когда ворона стала отщипывать клювом от большой корки хлеба и бросать маленькие кусочки. Воробьишке хотелось подобрать один из кусочков, но тут какой-то взрослый воробей его опередил и… поплатился жизнью. Птенец и девочка догадались, что так хитрющая ворона приманивала птичку поближе!

Чирика постарался как можно скорее спрятаться в траве. Теперь звуки «каррр-каррр» приводили в ужас, он навсегда запомнил, что эти птицы смертельно опасны, от них надо держаться подальше!

* * *

Наступило лето. Стояла прекрасная погода, стрекотали кузнечики, от жёлтых головок одуванчиков газон казался золотым. В один из дней Чирика впервые увидел стрекозу. Такая большая, с голубовато-зелёным брюшком и золотисто-жёлтыми крылышками, она легко и изящно порхала недалеко от гнезда и ловко ловила насекомых прямо на лету, виртуозно повторяя траекторию полёта своей жертвы. Воробышек разглядел в ней не только добычу, но и конкурента на свою территорию.

Милана наблюдала за птенцом и поняла, что тот приготовился к атаке, застыв на ветке яблони. И, когда стрекоза пролетала под ним, смело бросился вниз, уверенный в своей победе. Бедный, он не знал особенностей поведения и возможностей стрекозы.

Летунья почуяла опасность, мгновенно зависла в воздухе, остановилась и вдруг… полетела задом наперёд! Этого охотник, да и Милана совсем не ожидали.

Никто не мог вот так на лету останавливаться и планировать хвостом вперёд! И наш бедолага, пролетев мимо, шлёпнулся о землю, а стрекоза блеснула огромными глазами и беспрепятственно упорхнула по своим делам. Это происшествие стало для самоуверенного птенца ещё одним уроком.

Милана прибежала к маме и рассказала, как стрекоза обхитрила глупого воробьишку.

– Стрекозу так просто не поймать, – пояснила мама. – Она летает вперёд и назад, быстрее других, видит всё вокруг, красивая, очень прожорливая и ловкая хищница.

* * *

Настало время, когда Чирика почувствовал себя взрослым и влился в большую воробьиную семью. Милана радовалась: птенец выжил, вырос, и теперь он сильный и самостоятельный. На подбородке и грудке воробья проявилось хорошо заметное чёрное пятнышко. Он молод, бесстрашен и красив. Правда, узнавать его в стае становилось всё труднее. Хорошо, что сам Чирика помнил и нередко подлетал к ней.

Девочка подметила, что, оставив родительское гнездо, птенцы не улетали далеко, а поселились с другими воробьями их большой колонии. Вместе со взрослыми они охраняли свои владения. Синички, стрижи не могли выдерживать натиска маленьких задиристых хулиганов и уступали им не только территорию, но даже и гнёзда.

Милана следила, как молодые воробьи с азартом и удовольствием участвовали в этих баталиях, а один из них бессовестно устроился в гнезде стрижа, просто выгнал его. Бедному стрижу пришлось строить себе новое жилище.

Пришла поздняя осень. Листья пожелтели и облетели, небо хмурилось и часто моросило, сеяло дождём. Воробьи готовились к зиме. Утепляли, поправляли гнёзда, отыскивали укромные уголки под стрехами крыш. Чирике и его стае повезло. Милана с мамой заранее развесили несколько кормушек, где всегда можно подкормиться. А зимой, в особо холодное время, они угощали птиц мелко нарезанным салом. Птички узнавали и совсем не боялись своих друзей. Хотя воробья приручить почти невозможно, Чирика и ещё несколько его собратьев доверяли, садились на ладони девочки и склёвывали корм. А вот погладить или взять себя в руки птицы не позволяли.

* * *

Вновь наступила долгожданная весна. Природа оживала, пробуждая всё вокруг. В воздухе стоял бодрящий запах хвои и распускающихся листиков, и над всем царил весёлый гомон птиц.

Наш Чирика давно присмотрел себе подругу. Он ухаживал за молодой воробьихой Чирикушкой, хвастался перед нею своей силой, показывал, какой он смелый и ловкий, и она любовалась им, отвечала взаимностью. Но другие самцы не уступали, тоже боролись за её внимание.

На деревьях и в небе они дрались за первенство между собой. Только пух и перья летели! Чирика бесстрашно сражался и победил всех конкурентов. Теперь они с Чирикушкой семья. Милана заметила изменения в жизни своего любимца. Мама ей объяснила, что воробьи, как и лебеди, однолюбы, находят пару одну на всю жизнь.

В ветвях раскидистой туи новобрачные построили гнездо, и в конце апреля Чирикушка отложила первую кладку. Мама приподняла девочку и показала их гнёздышко. В нём лежали пять рябеньких, словно мраморных, крохотных яиц.

Чирикушка села высиживать птенцов, а Чирика всегда находился рядом, сменял её, приносил еду и охранял. Через две недели из яиц вылупились замечательные птенчики. Молодые родители без устали трудились, кормили, растили своих деток, учили их. Всё повторялось.

Наблюдая за жизнью воробьёв, Милана поняла, что эти маленькие пернатые постоянно в борьбе, живётся им непросто. Она решила, что всегда будет им помогать, заботиться и подкармливать. Рядом с воробышками взрослела, узнавала окружающий мир, полюбила его и она сама. Её сердечко открылось и готово дарить добро.

– Знаешь, за сезон пара воробьёв производит и выкармливает три, иногда даже четыре потомства неугомонных воробышков, – сказала мама Милане. – А только один воробей за лето съедает до трёх килограммов насекомых!

– А ты, мама, про всех птичек всё понимаешь?

– Да, это моя профессия, и мне самой тоже интересно.

– Пусть теперь берегутся вредители, – воскликнула девочка. – У нашего Чирики, его братьев и сестёр большая семья! Я расскажу всем подружкам, какая полезная и нужная птичка воробей! А когда вырасту, тоже стану орнитологом, как ты, мама, буду изучать птиц.

Она взяла специально приготовленный для пернатых корм, вышла во двор и развела в стороны руки. На раскрытую ладонь девочки тут же сел воробей и стал лакомиться принесёнными ею зёрнышками.