Текст книги "Почти идеален. Страшные истории"

– Пропуск я на тебя заказал. Сейчас немного проедем от КПП, и будет госпиталь. С тебя только паспорт и демонстрация фейса суровому дежурному.

Автомобиль двинулся с места и подъехал вплотную к металлическим воротам с изображениями двуглавых орлов на обеих створках. Лейтенант, стоящий возле них, направился к водительской двери, на поясе у него висела кобура, а на груди была прикреплена рация и значок дежурного. Открыв окно и поздоровавшись, Александр протянул ему какие-то бумаги и Данилин паспорт. Второй военный, погоны которого были не видны, стоял за стеклянным окошком охранной будки с автоматом на плече и пристально смотрел на них. Даниле стало от этого немного не по себе, и он отвернулся. Через минуту лейтенант отдал документы водителю. Зажал рукой кнопку на рации и сообщил: «Впускай». Военный с автоматом сделал едва заметное движение рукой, и автоматические ворота не спеша разъехались по сторонам.

– Паспорт я пока оставлю, у нас тут режимный объект с множеством зон. Он нам еще понадобится, – сказал водитель и положил документы на «торпеду» автомобиля.

– Хорошо, – ответил Данила.

На вышках стояли солдаты с автоматами. Через несколько минут движения по извилистой дороге появился второй пропускной пункт. Он был немного проще. У дороги стоял всего один рядовой солдат с автоматом, маленькая будка без двери, где можно было расположиться только стоя, и шлагбаум. Никакого забора не было.

– А это уже срочники, да? – поинтересовался Данила.

– Ага. Им-то комфортные условия по статусу не положены. Охранная рота. С каждым годом контроль над военными объектами ужесточают. В общем-то, это правильно.

– Что хоть охраняете, если не секрет? – с легкой усмешкой поинтересовался Данила. – Как во время моей службы… Что-то охраняли, а что конкретно за год службы так и не узнали. То ли пусковые шахты для ядерных боеголовок, то ли склады с оружием.

– Да лаборатории различные и какие-то предприятия оборонной промышленности. В общем-то, ничего не поменялось. Что конкретно, не знаем: не наш уровень и не нашего ума дело. Я вот за госпиталь отвечаю. Больше никуда не лезу. Любопытных нигде не любят.

Непрозрачный намек Даниле был вполне понятен, и он прекратил расспрос.

Солдат, быстро взглянув в документы, «отдал» воинское приветствие, нажал кнопку на пульте, которую держал в другой руке, и отошел в сторону. Машина медленно пошла вперед, не дождавшись пока шлагбаум поднимется до вертикального положения. Но до самого верха он не дошел, остановился на полпути, под углом в 45 градусов, задержался на секунду и мгновенно сорвался вниз, ударив по капоту автомобиля. Водитель среагировал вовремя и резко остановился, Данила дернулся вперед и чуть не ударился головой, успев подставить руки в последний момент. Шлагбаум был пластиковым и сильно повредить машину ему оказалось не под силу. Но успокаиваться на достигнутом он не собирался и со страшным скрежетом начал подниматься на следующий круг. Через мгновение по капоту был нанесен второй удар. Не дожидаясь третьего, Александр быстро отъехал на несколько метров назад и остановился. Удар пришелся в пустоту и оказался последним. Опора не выдержала и надломилась, вся конструкция завалилась на дорогу в предсмертных конвульсиях. На капоте виднелись царапины и немного белой краски от сошедшего с ума шлагбаума.

Весь богатый внутренний словарный запас капитана (а у него он был ого-го) в один миг обрушился на солдата, который все это время судорожно выжимал кнопку «вверх» на пульте управления. И никакие оправдания, что он ничего не делал и не знает, как это произошло, не могли исправить ситуацию. Свалить всю вину на техническую неисправность ему не удалось.

– Будешь мне машину ремонтировать и на дембель можешь даже не собираться! По контракту останешься дальше служить, пока все не выплатишь! – закончил свой громкий монолог Александр, хлопнул дверью и нажал на газ. Его лицо стало красным, ноздри расширились. Машина проехала прямо по стойке со шлагбаумом. Как-никак уазик.

– Сегодня явно не мой день, – обратился он к пассажиру.

– Да сегодня ничей день, – подтвердил Данила. В зеркале заднего вида стоял, чеша затылок, солдат. Он был, наоборот, белее белого.

Пейзаж за окном сменился различными сооружениями складского типа. Спустя пару минут машина остановилась возле четырехэтажного синего здания с красным крестом, возвышающимся над центральным входом.

«Вот и он – госпиталь», – подумал Данила.

Навстречу им вышел невысокого роста светлый мужчина. Данила с Александром вылезли из машины. Военные поздоровались и начали рассматривать свежие повреждения на автомобиле. Александр быстро и красочно рассказал о произошедшем, махнул Даниле рукой, и они направились внутрь здания. По коридорам хаотично, изображая бурную деятельность, шастали солдаты со шпателями и кисточками в испачканной краской и побелкой военной форме. В свою службу Даниле тоже приходилось делать ремонт в казарме, в срочной армии это распространенное занятие. Его там любят и уважают.

Поднявшись на новеньком, но облепленном изнутри картонном лифте на четвертый этаж, они попали в уже полностью отремонтированные помещения. Солдат здесь не было, керамические полы были вымыты, стены покрашены в светло-желтый цвет, кругом царила тишина и спокойствие. Данила по привычке осмотрелся по сторонам в поисках бахил, но, как оказалось, они не потребовались.

– Нам, собственно, сюда, – сказал Александр и направился в стеклянные двери по правую сторону от коридора. – На этом этаже нужно установить восемь раковин…

– Моек, – поправил его Данила. – Мойка из нержавеющей стали.

– Да, моек. Места установки каждой я тебе сейчас покажу, все должны быть одинаковые, потому что в армии все должно быть безобразно, но однообразно, – сказал капитан и засмеялся своей «оригинальной» шутке. Но было видно, что после случившегося инцидента со шлагбаумом это ему давалось с трудом. Все еще был немного на взводе.

Такие фразы Даниле оказались знакомы, да и стоило его немного подбодрить, поэтому сдерживать свою улыбку он не стал.

Следом они прошли в следующее помещение.

– Здесь будет расположена небольшая лаборатория. Нужно повесить ваши фильтры или как они там называются? – дал он в очередной раз шанс блеснуть знаниями своего дела Даниле.

– Ламинары, установки ламинарного потока воздуха. – Предназначались для придания воздуху в помещении необходимых параметров: скорость, давление и самое главное – чистота. В зависимости от класса помещения.

– Здесь и еще в трех таких же помещениях дальше по коридору.

– Хорошо, – ответил Данила, – я сниму замеры, все посчитаю и направлю данные в офис. Цену сможете узнать там, ну или через Андрея Палыча.

– Ну, с этим мы разберемся попозже.

Они обменялись несколькими фразами, и Данила достал из сумки необходимые инструменты. На все про все ушло около двух часов. По окончании замеров Александр предложил Даниле пообедать перед дорогой обратно в местной столовой. Тот уже успел порядком проголодаться и отказываться не стал. Госпитальная столовая находилась в соседнем двухэтажном здании. И несмотря на отсутствие больных, работала в штатном режиме. Со времен срочной службы Данилы армейское меню сильно не изменилось. Недосоленный суп с крупно порезанной капустой и вареный рис, политый сверху жидкостью сомнительного цвета под названием «мясная подлива». Про вкусовые качества приготовленных блюд можно учтиво промолчать, но голод сделал свое дело. А с учетом того, что Александр прихватил с собой пакет майонеза, жаловаться Даниле было не на что. Он съел все с большим аппетитом. Народу в столовой было немного – несколько групп срочников и несколько офицеров.

После трапезы они поехали обратно через КПП к автобусной остановке, Александр вернул Даниле паспорт, который на обратной дороге даже не понадобился. Над сломанным шлагбаумом уже трудилось двое механиков. Они отсоединили провода и оттащили его с дороги в сторону. Тот же солдатик стоял рядом по стойке смирно. Когда наш автомобиль проезжал мимо, он поднес руку к голове, исполняя воинское приветствие. Капитан не обратил на него никакого внимания. Солдат проводил наш уазик взглядом метров 100 и расслабился.

Миновав второе КПП, Александр остановился возле автобусной остановки, попросил не задерживать заказ, попрощался, сел в машину и отправился обратно за забор. В свой уставной мир.

Автобуса долго ждать не пришлось, уже через десять минут Данила расположился на заднем сидении и смотрел в окно на мелькавший через деревья забор с колючкой. Спустя немного времени он решился дать своему плееру еще один шанс и, достав его из кармана, нажал кнопку «play». В наушниках медленно заиграла ритмичная музыка. Данила вставил их в уши, уперся головой в спинку впереди стоящего сидения и закрыл глаза. В офис обратно он решил не заезжать, на дорогу и так было потрачено много времени. Предварительно предупредив Андрея Павловича, Данила поехал сразу домой.

– Конечно, езжай. Завтра только не затягивай с этим заказом, – спокойным голосом сказал начальник; судя по звукам работающего телевизора в трубке телефона, он уже был далеко от своего рабочего места.

– Понял. Завтра с утра им и займусь.

– Ну как тебе там? Увидел чего-нибудь интересное? – тут же поинтересовался он.

– В смысле? – Данилу немного удивил заданный вопрос.

– Значит, ничего не показали…. Там у них экспериментальный центр развития робототехники. Я несколько раз бывал на их закрытых представлениях – это нечто. Будущее не так далеко, как казалось.

– Из техники мне довелось увидеть только старый уазик и сломавшийся шлагбаум, – ответил Данила. – Это оно? Будущее?

Андрей Павлович засмеялся.

– Ну… в российской армии без этих элементов никуда. Значит, в другой раз. Потом как-нибудь расскажу. Давай до завтра.

– До свидания.

– Значит, роботы, – положив трубку, тихо сам себе сказал Данила. – А я-то думал: ракеты…

В свою однокомнатную квартиру на девятом этаже двенадцатиэтажного дома он попал на час раньше, чем обычно, что не могло не радовать. Вечер прошел вполне предсказуемо: поужинал, принял душ, завалился на диван и уткнулся в телефон. Созвонился с друзьями и договорился о планах на выходные. Спустя некоторое время листания новостной ленты в телефоне глаза устали и начали закрываться. Данила расстелил кровать, выключил свет и лег в мягкую чистую постель. Проверил будильник – он был заведен на 6 часов утра, но утром он почему-то не сработал.

Следующим утром не сработал ни один будильник в городе.

3

Данила проснулся ночью. Открыл глаза и уставился в потолок. Что-то его тревожило. Было ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Каждый человек хоть раз в жизни испытывал это на себе. Чувствуешь на себе чей-то взгляд, чужой, любопытный, злобный, пристально тебя изучающий, но осматриваешься вокруг: никого. Слабое ноющее чувство в области затылка. Тревога от этого только усиливается. Да, в квартире что-то было не так. Как будто, пока Данила спал, кто-то переставил мебель, но он не мог понять, что именно и куда, хотя ориентировался в комнате безошибочно даже с закрытыми глазами. Тяжело запутаться в однокомнатной квартире.

Шум. Данила оторвал голову от подушки. По темноте разносился слабый звук. Он отражался от стен и, казалось, шел со всех сторон. Легкий, едва заметный гул. Похожий звук издает трансформаторная будка. Это звук напряжения. Звук электричества. Едва различимый, но вполне реальный. Данила привстал на кровати и откинул в сторону одеяло. Потряс головой. Шум никуда не исчез.

Его взгляд упал на две слабозаметные, светящиеся бледно-синим цветом точки на стене в том месте, где находилась розетка, в которую должен быть включен стоящий рядом телевизор. Данила его не смотрел. Никогда. Свет переливался в темноте, играя. То увеличивая интенсивность свечения, то ослабляя, как отражение воды на стене, обклеенной керамической плиткой в городском бассейне.

Данила медленно поднялся, засунул ноги в тапочки, стоящие у кровати, и не спеша, шаркая ногами, приблизился к свечению. Он не до конца осознавал свои действия, оставаясь в темноте еще в сонном состоянии. Все его внимание было посвящено этому странному явлению в стене. Что-то новое и непонятное.

«Может быть, я еще сплю», – подумал он, но настолько реальных снов раньше видеть не доводилось.

Поэтому, проходя мимо окна, Данила даже не заметил произошедших этой ночью изменений в доме напротив. Он не взглянул ни на часы, ни на телефон, лежащий на столике возле кровати. Он был полностью поглощен необычным свечением. Подойдя вплотную к стене и присев на корточки, он всматривался в отверстия розетки. Звук доносился откуда-то из глубины стены, из этого странного света. Легкий шипящий звук напряжения. Данила протянул к нему руку – звук усилился. Внутренний голос, тот, что всячески оберегает нас он глупостей, который большинство людей часто путают с трусостью, подсказывал ему не делать этого. Говорил, что от всего непонятного нужно держаться подальше. В голове возникла ассоциация человека и кобры, которая усиливала шипение при приближении, но русского человека такие мелочи не останавливают. Никогда.

Данила несколько раз провел рукой мимо розетки. Непонятное явление реагировало на его телодвижения. Свечение то усиливалось, то ослабевало. Тонкие красноватые лучи света, извиваясь, тянулись к нему, желая ухватиться за его пальцы. Как будто морские водоросли колышутся под действием теплого течения. Да, это нужно было сделать, но аккуратно. Недолго размышляя, он взял то, что попалось первым под руку, а этим оказался пульт дистанционного управления телевизором, который лежал прямо на тумбе, и потянулся им к розетке. Свет казался живым, он обрадовался и устремился навстречу новому предмету. В миг их соприкосновения в темной и тихой ночной квартире раздался оглушительной силы удар. Даниле показалось, что в окно залетела молния и ударила прямо по его пульту, как по громоотводу на крыше многоэтажных зданий. Яркая вспышка ослепила его. Он отпрыгнул назад и ударился спиной о кровать. Еще несколько минут Данила сидел в темноте, пытаясь прийти в себя. Секундная яркая вспышка ослепила и без того ничего не видящие в темноте глаза. Зрение постепенно возвращалось, он вновь начал распознавать контуры своей комнаты. В ушах стоял звон. Воздух в комнате наполнился запахом горелой пластмассы. Он был напуган.

«Что за бл… во?» – подумал Данила, поднимаясь. Теперь чувствовалось все, первоначальный шок немного отступил. Спина заныла в месте удара, а рука, держащая пульт, горела. На пальцах проступили волдыри от ожога, покрытые тонким слоем расплавленной пластмассы.

Данила встал, растирая глаза обеими руками. Гул в ушах постепенно ослабевал, но вспышка перед глазами все никак не исчезала. Он сделал несколько шагов в сторону выключателя и потянул к нему руку. И только в последний момент осознал, что этот странный звук доносится не только из розетки, но и от выключателя. Данила на секунду остановился. Наученный горьким опытом, он убрал руку и сделал несколько шагов назад. Теперь он стоял прямо в середине комнаты под люстрой, которую подарили ему родители при переезде в эту квартиру. Он поднял голову и посмотрел наверх. Шипение в этом месте было самым сильным. Звук шел из глубины потолка. Данила пригнулся и аккуратно сел на кровать. Зрение вернулось, и только сейчас он обратил внимание на окно и то, что за ним происходило.

Расположившийся на противоположной стороне улицы десятиэтажный дом полыхал. Языки пламени вырывались из нескольких окон каждого этажа многоэтажки. Такая же картина наблюдалась и в остальных домах в поле видимости. Пламя освещало темные улицы, наполняя и без того мрачное ночное небо серым дымом. Машины беспорядочно проносились по улице. Их было даже больше, чем днем. О соблюдении правил дорожного движения не могло быть и речи. Они двигались хаотично, чудом не задевая друг друга. Десятки людей лежали на улице. На дороге, на газоне, на тротуаре. Из горящего окна третьего этажа дома напротив свисал человек. Он был в одних трусах и держался руками за окно, пытаясь уберечься от огня, вырывающегося наружу из его квартиры.

«Нужно вызвать пожарных», – подумал Данила. – «Хотя они должны быть уже в курсе происходящего, судя по его масштабам…»

Беспорядочно перебирая ногами по стене, мужчина пытался найти хоть какой-то небольшой выступ, на который можно было бы встать. Но все было бесполезно. В один миг руки не выдержали, и он сорвался вниз.

Третий этаж кажется десятым, когда ты летишь с него вниз на землю, но в реальности шансы на спасение оказываются довольно высокими. Мужчина сделал в воздухе небольшой кульбит и довольно удачно приземлился на росший возле дома пышный кустарник, наверняка расцарапав себе все тело и переломав аккуратно постриженные ветки. Спустя несколько секунд чудом уцелевший мужчина выскочил из кустов и побежал, прихрамывая, вдоль улицы. Одна из машин, проезжавших в это время по дороге, совершив резкий разворот, ускорилась в его сторону, пересекла разделяющий ее и человека тротуар и… сбила его. Он перелетел через капот и упал на землю в неестественной для живого человек позе, не подавая больше признаков жизни, если не считать дергающуюся в предсмертных конвульсиях неестественно вывернутую ногу. Машина, не останавливаясь, поехала дальше. Она вновь вернулась в строй. Это напоминало Даниле аквариум с хищными рыбами, если запустить к ним живца. Первый увидевший добычу хищник делает рывок и поглощает беззащитную жертву, опережая своих конкурентов. Данила непроизвольно прикрыл рот рукой.

«Да они просто патрулируют улицы», – подумал он.

Машины двигались не просто так, их движения казались хаотичными лишь со стороны. Они проезжали по улицам мимо друг друга, соблюдая строгий порядок. Казалось, ими управлял один общий разум. Или одна ужасная программа. Они ловили тех, кто не разбивался и не задохнулся в дыму пожарищ. Тех, кто выбегал на улицу ради спасения. С высоты и в потемках Данила не разглядел того, кто сидел за рулем.

Теперь стало ясно, почему многие тела лежали так далеко от горящих домов. Всех этих людей раздавили, сбили и переехали. Самое страшное было то, что и Даниле следовало покинуть свой дом: запах гари начинал усиливался в квартире с каждой минутой. Но куда бежать?

В городе творился хаос. Пострашнее, чем в апокалиптических фильмах.

Данила отошел от окна и еще раз осмотрел комнату. Свет во всех розетках и выключателях стал ярко-красным, они начали нагреваться и дымиться. Расплавленная пластмасса капала на пол. Это было похоже на огненный дождь. Данила быстро засунул ноги в тапочки и затушил пытающуюся воспламениться на полу ближайшую кучку пластмассы, размазав ее по еще совсем новому ламинату. Ремонт в квартире он делал сам и при выборе обоев сделал предпочтение в сторону экологически чистых и негорючих стеклянных, как в офисе, поэтому вокруг розетки они загореться не могли. Но в масштабах квартиры все это казалось бессмысленным. В голове вертелась только одна мысль: «Что же происходит, не сон ли это? Если это так, то пора бы уже и проснуться».

Осмотрев комнату еще раз, он подошел к шкафу, избегая потенциально опасных участков, и начал быстро одеваться. Свет от пожара проникал в окно и рассеивал темноту. Накинув куртку и надев кроссовки, Данила открыл дверь в подъезд. Там было темно и дымно. В кромешной темноте слышались чьи-то голоса. Кто-то кричал, убегал, звал на помощь. Похоже, полыхал не только соседний дом, но и его, и весь город. Данила прикрыл дверь и вернулся за единственным источником информации в его квартире – за телефоном. На некоторое время он совершенно о нем позабыл. В такое утро сделать это мудрено. Даже если не было связи, в чем Данила был практически уверен, выходить в темный подъезд без подсветки казалось не совсем разумным. Всегда можно использовать телефон как фонарик. Он лежал на столе. Данила быстро, не задумываясь, схватил темный, привычный для пальцев черный прямоугольник… Это оказалось ошибкой. Сильный разряд электрического тока пробил его и без этого многострадальную обожженную руку от кисти до плеча. Казалось, ток пытался прострелить его до самого сердца. Рефлексы работают быстрее мозга. Они исполняют роль предохранителя жизни. При любом физическом воздействии рука сначала отдергивается, и только потом происходит осознание причины, только потом человек ощущает боль. Данила с криком отбросил телефон в сторону. Рука какое-то время тряслась от удара. В комнате становилось нечем дышать. Несколькими амплитудными движениями он встряхнул ее и перевел свой взгляд на лежащий во мраке телефон: создавалось впечатление, что тот на него смотрел. Смотрел и зловеще улыбался в мерцающем свете уличных пожаров.

– Я тебе покажу, сука! Двадцать тысяч за тебя отдал, а ты меня током бить вздумал? – со злостью сказал Данила, схватил деревянный стул в углу комнаты, который чаще использовался вместо вешалки, размахнулся и нанес несколько ударов подряд по телефону.

По экрану расползлась паутина трещин, а задняя крышка отскочила под кровать.

– Как тебе это, нравится? Я спрашиваю, нравится, а? Не слышу… – кричал он, находясь в полуистеричном состоянии. Телефон развалился на части. Данила отбросил стул в сторону. В этот миг разбитый экран засветился, он все еще функционировал, показывал, что еще не все кончено. Он до сих пор жив.

– Вы-хо-ди гу-ля-ть… Ха-ха-ха, – раздался из телефона знакомый женский голос.

– Откуда… как… ты? – попытался сразу задать все вопросы Данила, прежде чем понял, откуда знает этот голос. Это был голос девушки, которая периодически говорила во время звонков на выключенные или недоступные номера: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети…»

– Да что ж это за чертовщина? Это не может быть правдой… Это сон… Страшный сон… – старался успокоить он сам себя, но усиливающееся першение в горле говорило о реальности происходящего.

Казалось, что его уже ничем не удивить, и хуже утра быть не могло. Но это было только начало…

Действовать нужно было незамедлительно. Времени оставалось все меньше. Данила быстро пробрался в ванную комнату и покрутил кран, предварительно обмотав руку сухим полотенцем. После удара током он всячески избегал прямых контактов с электроприборами и металлическими предметами. Воды не было. Немного подумав, он смочил полотенце в ведре с водой, которая предназначалась для поливки цветов. Оттуда же он и зачерпнул несколько ладошек воды, чтобы попить. Вода оказалась невероятно вкусной и быстро смыла всю гарь, скопившуюся во рту. Обмотав лицо мокрым полотенцем, Данила вернулся в комнату и собрал самые важные, на его взгляд, вещи, которые нужно было взять с собой. Ими оказались документы, перочинный ножик и походный топор, лежавший со времен покупки под кроватью. Использовать его по назначению так ни разу и не представилось возможным. В ремонте квартиры он не понадобился, так что он оставался девственно новым и острым. Перед выходом Данила зашел в туалет. Именно там ему в голову и пришла мысль о необходимости, в силу складывающихся обстоятельств, еще одного предмета. Это были резиновые перчатки. В его квартире они находились только под бочком унитаза. И предназначение у них было соответствующее – мытье керамических туалетных изделий в квартире. Данила схватил их и сразу же натянул на руки. Почувствовал резкий запах моющего средства. Правая рука ныла от боли. Если уж телефон одарил его таким разрядом, то любой даже слабо электрический предмет может быть опасен. Лучше вообще без перчаток ничего не касаться. Электричество сошло с ума. Хорошо еще, что в этот период времени в квартире Данилы не находилось никаких больших бытовых предметов. Холодильник не привезли, ноутбук в ремонте, а телевизор даже не включен в розетку. Страшно представить, как могли бы повести себя они.

Через маленькие окошки свет в подъезд практически не проникал. Данила двигался вдоль стены, ощупывая и перебирая по ней свободной рукой в перчатке. Во второй руке был топор. Вспоминая по памяти расположение электрического щитка, дабы избежать с ним прямого контакта, пройдя несколько метров, он попал на площадку для лифта. Гудение в подъезде было еще сильнее, чем в квартире. Его мог заглушить только звук бьющегося сердца. Оно колотилось в груди с бешеной скоростью и отдавалось в висках.

«Куда же все подевались?» – думал Данила.

Когда он проходил мимо маленького лифта (в подъезде их было два: пассажирский – поменьше, грузовой – побольше), его двери резко с противным скрежетом расползлись в разные стороны. От неожиданности Данила отскочил на несколько метров в сторону, выставив топор перед собой. Внутри кабины горел тусклый свет.

«Как же глупо я выгляжу со стороны…» – подумал он. На миг представив, что это просто несмешной розыгрыш, а куча людей сейчас стоят за углом и наблюдают за тем, как Данила, в резиновых перчатках, с топором в трясущихся руках, кидается на безобидный лифт. – «Да уж. Дон Кихот отдыхает в сторонке, мирно попивая чаек из блюдца…»

Данила даже слегка улыбнулся, но огненная боль в руке вернула его мысли обратно. Напомнила о своей реальности. Напомнила о страшном виде из окна, который ему пришлось наблюдать ранее. На шутку это все не тянуло. Никак.

Лифт молчал, в этом одичавшем и сдуревшем мире он казался таким знакомым и родным, таким спокойным. Его спокойный вид манил внутрь, он как будто говорил: «Заходи, тут светло, тут безопасно». Даниле прочно запала в голову фраза, присутствующая во всех инструкциях по технике безопасности: при любом чрезвычайном происшествии пользуйтесь исключительно лестницами. Лифтами – ни в коем случае.

– Нет уж, дружище. Ищи дураков в другом месте. Я бы и при простом пожаре в тебя не полез, а в такой ситуации и подавно… – сказал сквозь сырое полотенце Данила и продолжил движение к выходу. Вентиляция в подъезде была не самая лучшая, даже запах сигарет жильцов, позволяющих себе курить в подъезде, подолгу не выветривался, и дышать с каждой минутой становилось все труднее.

Двери лифта резко и злобно захлопнулись, с неестественной силой ударившись друг об друга, будто кто-то хлопнул ими в гневе, и он медленно уехал. Площадка вновь окунулась в темноту. Аккуратно ступая и практически не поднимая ноги, Данила двигался к лестнице. Проходя мимо второго лифта, он остановился и прислушался.

Грузовой лифт тоже не стоял на месте. Он двигался, только не в обычном режиме, а как-то прерывисто, то ускоряясь, то резко останавливаясь. Но внимание Данилы привлекло не это. Сквозь гул и посторонние шумы он отчетливо различил в шахте звуки человеческой речи. И по мере его приближения громкость голосов только увеличивалась. Стало ясно, что внутри находились люди. Кто-то из соседей все же попался в этот капкан. По звуку Данила предположил, что лифт двигался, скорее всего, снизу вверх. Он проехал мимо его этажа, дошел до верхнего и остановился, голоса немного утихли. После недолгой паузы лифт сорвался вниз, люди внутри закричали с новой силой. И когда уже должен был вот-вот произойти удар, лифт затормозил. Резко, с долгим протяжным и раздражительным скрипом. Да, он остановился, вероятно, в районе первого этажа. Но ненадолго и спустя несколько секунд вновь не спеша пополз вверх. Цикл повторился, лифт поднялся и сорвался вниз, замерев у самой земли. С каждым разом крики истощенных людей в проезжавшем мимо Данилы гробу становились все слабее и слабее. Людей в нем ждала незавидная участь. Их пытали.

– Меня так же хотел, сука? – крикнул Данила и ударил топором по металлической створке лифта-мучителя. Раздался звон, и искры разлетелись по темному подъезду. На двери осталась лишь небольшая царапина. После нескольких ударов Данила попытался просунуть топор в щель между створок, но безрезультатно: двери были заблокированы. Толстое лезвие не сдвинуло их ни на миллиметр.

Голоса вновь усилились. Лифт медленно поднялся и остановился напротив Данилы. Казалось, что двери сейчас откроются и люди освободятся.

– Помогите, кто-нибудь… – раздался женский голос.

– Кто-нибудь, мы внутри… в лифте… – подхватили его несколько других голосов.

У измученных людей появилась надежда. От свободы их разделяли лишь створки. Тонкие створки лифта. Но Данила не мог ничего сделать. Если не отключить электричество, то они все обречены. Лифт медленно гудел, он издевался над ними, издевался над беспомощностью человека.

– Держитесь, я попытаюсь отключить электричество, а потом попробую вас достать, – прокричал он.

– Пожалуйста, помогите, моему дедушке плохо… – раздался молодой женский голос.

Вдруг створки заскрипели и немного приоткрылись, сантиметров на пять. Тонкая полоска света прорезала подъездную темноту. Данила приблизился и сразу заглянул внутрь, стараясь при этом ничего не касаться. Внутри было светло. На полу, облокотившись о стенку, с закрытыми глазами лежал пожилой мужчина в синем свитере и серых брюках, рядом с ним были разбросаны различные вещи: телефон, бутылочка с водой, женская сумка со всем ее содержимым. Данила видел его раньше. Временами они пересекались у подъезда. Дедушка часто выходил на улицу и курил, сидя на лавочке. Рядом с ним, держась одной рукой за поручень лифта, а второй придерживая голову старика, стояла девочка лет двенадцати-тринадцати. Она тоже показалась ему знакомой. Они жили несколькими этажами выше. Разговаривать с ними ему ни разу не приходилось. Раньше… Внутри царил беспорядок и невыносимая духота. Он почувствовал это, едва приблизившись.

– Помогите, пожалуйста, мы больше не выдержим, он катает нас уже больше часа, – сказала прижавшаяся к открывшейся щели незнакомая, как показалось Даниле, женщина. Рассмотреть ее не было ни возможности, ни времени: лифт мог «ожить» в любую секунду. Данила был готов поспорить, что, ложась спать вчера вечером, она выглядела лет на десять моложе. Помимо них, в лифте еще находился мужчина, судя по рукам, которые пролезли в щель и пытались растащить створки в разные стороны. Его лица видно не было. Говорить было не о чем, нужно было действовать. Данила бросил топор на пол и кинулся им помогать.

– Не получается, – произнес мужской голос из лифта после нескольких минут тщетных попыток. – Блокировка сработала. Нужно отключить лифт в подвале, прямо у шахты должен быть рубильник… Выключи его, мы долго здесь не выдержим.

Он говорил, не прекращая попыток сдвинуть дверцы хоть на сантиметр. Данила приспустил полотенце с лица. И хотя воздух в подъезде был наполнен гарью, им он показался куда свежее внутреннего. Люди прижимались лицами к щели, практически заслонив собой исходящий изнутри свет, и пытались надышаться, быстро открывая и закрывая рты, как аквариумные рыбки.