Текст книги "Почти идеален. Страшные истории"

– Как Москва над Советскими республиками? – мне показалась эта острота весьма забавной, но следом мелькнула мысль, что Арсений выбрал себе для откровенного разговора далеко не самого приятного слушателя.

– Типа того, а поскольку я любил все записывать, то и планы по закрытию проекта были подробно проработаны, изложены и хранились на рабочем компьютере. Казалось бы, надежно спрятаны, но разве можно что-то спрятать от самого себя? Первый дубль имел доступ ко всему и догадывался о существовании подобного. Пока я был на очередной конференции, он все отыскал и внимательно изучил, он даже внес туда легкие правки, вполне, кстати, полезные. Затем, после моего возвращения, я обнаружил, что он исчез…

– Сбежал?

– Не совсем. Я же говорил, что они считали себя моей ровней, а значит, и коррективы в проект могли принимать за меня.

Я приподнял бровь.

– Он решил сам закрыть эксперимент, реализуя самый жесткий сценарий с ликвидацией всех остальных. Напомни, кстати, как умер твой… Арсений?

– Его сбила машина.

– Ты видел, кто сидел за рулем? Его задержали?

– Я не обратил на это внимания… Нет, не видел.

– Его не задержали, в очередной раз. Он хорошо преуспел в своем деле, в течение нескольких месяцев все было закончено, он убрал всех. И знаешь, что самое страшное?

Я помотал головой.

– Я обо всем догадался, как только стали исчезать первые из них, но предупреждать остальных об опасности так и не решился. Я ждал окончания. Он мне хорошо помогал и даже тут сделал за меня всю грязную работу, на которую я, возможно, никогда бы и не решился. Ведь одно дело – все просчитывать и готовить, а совершенно другое – выслеживать и убивать.

– Он что, убил 10 человек? Я даже не говорю о том, что к этому времени у многих из них появились друзья и девушки, как у того, которого встретил я. А дети? Это же все шло в противовес основной задумке эксперимента. Он причинял всем боль, да еще какую…

– Согласен, кроме одного… Чисто технически это самоубийство. Я меньше всего был уверен, что когда-нибудь возьмусь за реализацию этого плана, это слишком жестоко. Затрудняюсь сказать, что двигало им при данном выборе, но он быстро принял решение и быстро все реализовал.

– Молодые люди, я извиняюсь, но через 10 минут кафе закрывается. – Официант появился неожиданно и положил на стол счет за текилу. Он выглядел утомленным.

– Я расплачусь, – сказал Арсений и достал из кармана банковскую карту. – Слушай, а ты домой сильно торопишься? Может, еще где-нибудь посидим?

Я пожал плечами, все домашние уже давно спали, и смысла торопиться не было, а заведенная душа требовала продолжения.

– Обещаю больше не надоедать длинными историями.

– Давай, я не против… историй и продолжения. Тут прямо напротив есть неплохое караоке с отдельными залами. Прямо через дорогу.

– Отлично. – Он радостно хлопнул в ладоши. – Сто лет не пел.

Оставив небольшой «чай» упомянутому официанту, мы вышли на улицу. Холодный, отрезвляющий морозной свежестью, ночной воздух ударил нам в разгоряченные лица. Мы перешли через улицу и спустились по темной лестнице с яркой мигающей вывеской на входе: «Караоке-бар» в полуподвальное помещение, наполненное звуками и криками, совершенно непохожими на пение. В общем зале свободных мест не оказалось, но мы и не претендовали. Небольшое помещение у самого входа со столом, телевизором и двумя микрофонами было свободным и идеально нам подходящим. Официант принял заказ и быстро удалился, закрыв за собой дверь.

– Заведение неплохое, мне доводилось здесь бывать ранее с коллегами, – поддержал я беседу. – Правда, цены слегка завышены, хотя чего еще ожидать от центра города?

– Я пока присмотрю нам репертуар. Ты что обычно поешь?

– В таком состоянии, как сейчас, я пою все…

– Отлично. – Арсений стал листать журнал с песнями.

– Пойду, пока несут заказ, перекурю, а то так и не успел.

– Давай-давай, – не отрываясь, сказал он.

Накинув куртку на плечи и поднявшись на улицу, я закурил. Большую часть своей жизни я ненавидел эту привычку, но в отдельные, подобные этому моменты она доставляла необъяснимое удовольствие. Я наблюдал за прохожими, за множеством горящих над головой гирлянд, за улицей и был доволен происходящим. Смотрел за тем, как при каждой затяжке яркий уголек сигареты все ближе и быстрее пробирается к моим пальцам, выпускал в небо клубы белого дыма вперемешку с зимним паром и был несказанно рад этому.

«Завтра будет гораздо хуже…» – с этой мыслью я щелчком выбросил окурок в урну, не попав в нее и не обратив на это никакого внимания, отправился обратно в бар.

Сняв куртку, я подошел к двери нашего мини-зала, которая неожиданно открылась прямо перед моим носом. В проеме появился, преградив мне путь, Арсений:

– О, Дим, сходи, пожалуйста, подгони бармена, а то зал у них заполнен, и наш заказ будут полвечера нести. Сушняк уже замучил, выпить хочу. Ок? Если не сложно…

– Не вопрос. – Я развернулся и отправился прямиком через большой зал к барной стойке. По центру помещения висел большой телевизор, на котором быстро менялись картинки и строчкой бежали слова одной известной песни. В оригинале ее исполняли два человека: мужчина и женщина. В зале происходило то же самое – за одним из столов сидела парочка, каждый из которых держал в руках по микрофону и, глядя на экран, пели. Получалось весьма недурно. Было заметно, что данную композицию они исполняли не в первый раз. Девушка подключалась в припеве своим высоким тонким голосом, точно попадая в ноты, а парень зачитывал куплеты в стиле рэпа. Быстро и без запинки. Чистый женский вокал с напористым грубым бормотанием звучал очень приятно. Я остановился и решил дослушать до конца.

«По сравнению с тем, что в ближайшее время ожидает наши микрофоны, эти были счастливчиками. Закрытые кабинки для караоке придумал истинный гений, чтобы окружающие люди не слышали эти пьяные завывания и пожалели свои уши», – размышлял я.

Официант стоял у бара и что-то нажимал на экране небольшого монитора, туда вбивают номера столов и заказы для кухни.

– Дружище, – обратился я к нему, приблизившись, чтобы мои слова дошли до его слуха через весь царящий вокруг шум, – а в третий зал заказ еще не готов? Если готов, то я могу сразу сам и отнести.

Не отрываясь от экрана, он несколько раз что-то нажал и быстро ответил:

– Так отнесли уже.

– Разве?

– Да, я сам пару минут назад.

– Ладно, спасибо, – с недоверием ответил я, размышляя, не перепутал ли номер зала. Вроде нет. Тогда, может, он проскочил, когда я слушал песню?

Я развернулся и направился обратно к Арсению. Зал кому-то аплодировал. Официант, удивившись моему появлению, пошел следом за мной, убедиться, не ошибся ли он заказом или номером зала. Скандалы с неправильными заказами под вечер ему были не нужны, а такое случалось. Подойдя к двери зала с табличкой: «3», я взялся за ручку и быстро открыл дверь.

– Арсений, говорят, что все…

Под впечатлением от представшей моему взору картины я замер. Официант, шедший сзади, слегка по инерции ударился мне в спину, вскрикнул, увидев ужасную картину, и быстро удалился.

Арсений сидел за столом, будто листая книгу с песнями, так ничего и не выбрав. Из его мощной шеи торчала рукоятка ножа или чего-то очень на него похожего. Кровь пропитала футболку так, что с двери она казалась черной. Отдельные капли не спеша капали на деревянный пол, разбиваясь на множество маленьких брызг и оставляя под стулом растекающееся по всем направлениям пятно темной крови. Его голова была завалена на грудь, а руки плетьми опущены вниз.

Официант, не растерявшись, побежал звонить в полицию. В его оправдание могу сказать, что наш заказ действительно стоял на столе. Немного запотевший графин с холодной водочкой, селедка, хлеб и тарелка с солеными овощами. Арсений заказал еще небольшую бутылку кока-колы. Я крепкие напитки никогда не запивал, лишь закусывал. Сказать, что в тот момент я был шокирован, значит соврать. Да, я немного опешил и растерялся, но видеть его смерть второй раз было, скажем так, намного легче, чем в первый. Я будто смотрел один фильм второй раз подряд. Это все было жутко, но ожидаемо и предсказуемо.

Одна мысль все же никак не давала мне покоя, здесь и сейчас у меня появился единственный в жизни шанс ее проверить. Алкоголь выветривался из моей головы с бешеной скоростью, я трезвел буквально по секундам.

Осмотревшись вокруг, я выглянул в коридор: никого не было видно. Зайдя обратно, я прикрыл за собой дверь. Сердце бешено застучало, словно я был не свидетелем, а полноправным убийцей и именно сейчас решалась судьба – поймают меня или нет.

Приблизившись к Арсению, я аккуратно протянул руки к его футболке и попытался осторожно, чтобы не повредить улики и уж тем более не оставить новых, попробовал ее приподнять. Моей целью был его пупок. Я хотел его увидеть. Просто для своего успокоения, если все, что говорил Арсений правда, и если ОН – это действительно он, оригинал, то его пупок должен быть таким же, как у меня. Правда, существовала вероятность, которая теперь не казалась мне такой фантастической, что пупок будет сильно отличаться. Футболка, обильно пропитанная кровью, прилипла к телу и никак не хотела отрываться. Мои руки задрожали, я постепенно стал осознавать мысль, что человек, с которым я пил весь вечер, мертв. Он сидит прямо передо мной и остывает. Наконец, мне удалось подцепить ногтями единственный сухой край футболки и потянуть вверх. Ткань медленно, с противным чавкающим звуком стала оголять ремень, затем низ живота и то, что я стремился узреть. Вот только все оказалось перепачкано кровью и выглядело от этого трудноразличимым. Пригодилась бы салфетка, желательно влажная, или бумажное полотенце, чтобы его слегка протереть.

– Что это вы делаете? – раздался сзади сильно удивленный и встревоженный голос официанта.

Отпустив футболку, я отскочил назад:

– Э-э-э… я просто проверял пульс, вдруг он еще жив…

– Я вызвал скорую помощь и полицию и попросил бы вас оставаться здесь и ничего не трогать до их прибытия.

«Какой настырный!» – подумал я.

– Конечно-конечно, вы абсолютно правы.

Я сел на стул напротив тела, налил себе стопку водки и выпил, закусив ломтиком жирной селедки. Можно было этого и не делать: опьянеть сейчас от обильного количества адреналина в крови было просто невозможно. Водка казалась водой. Официант продолжил стоять в дверях, изредка бросая на меня подозрительный взгляд. Я выглядел слишком спокойным. Он, видимо, боялся, что я убегу или того хуже не заплачу за стол, поэтому был готов предотвратить любую угрозу.

Но я никуда не собирался, я сидел за столом и бухал.

– Вы бы так не усердствовали, полицейские будут допрашивать и могут задержать вас до полного отрезвления.

– Знаю, пофиг, я потерял сегодня друга и имею на это полное право.

После этих слов он от меня отстал. Полиция появилась минут через 15, меня сразу же увезли на допрос. Больше всего, как ни странно, меня расстраивала мысль, что мы так и не успели спеть с Арсением ни одной песни.

Ночь я провел в отделении полиции и, спасибо камерам наблюдения, не в качестве подозреваемого. К утру меня допросили и отпустили домой. В течение ближайшего месяца дважды следователь вызывал меня к себе для уточнения деталей. Вспоминая в мелочах, благодаря этим допросам, тот злополучный вечер на трезвую голову, я понимал, что хрен чего они сами здесь распутают. Потом, спустя какое-то время, я понял, что Арсений, отправивший меня «подогнать бармена», стоял в дверном проеме в светлой рубашке, а тот Арсений, с которым я провел вечер, пришел на встречу выпускников в футболке.

Полицейским я не врал, лишь утаил некоторые детали. Например, тему нашего с ним диалога. Судя по видеозаписи, подозреваемый проник в кафе-бар, пока я стоял и курил на улице. Он прошел прямо мимо меня, лицо не попало в камеру крупным планом, а администратор на входе так и не сумела его описать, хоть и обладала хорошей памятью на лица. Одежду вспомнила, а черт лица нет. И я догадываюсь почему…

Следствие стало буксовать на месте, а я – потихонечку возвращаться к своей прежней жизни: семья, работа, дом. Временами меня терзали ночные кошмары. Я не просыпался в холодном поту, вскакивая с кровати, нет, но спал плохо, много ворочаясь и что-то бормоча себе под нос. Страшные сны преследовали меня, даже жена начала волноваться и намекать на необходимость посещения нужного доктора. Я категорически отказывался, ведь кошмары – это не болезнь, это всего лишь отражение неких переживаний (было из-за чего), которые человек способен контролировать и припрятать глубоко в шкафу подсознания. Ночью этот шкаф никто не стережет и они способны спокойно вырываться наружу. Бонусом ко всему шли довольно расшатанные нервы. Я знал причины своих кошмаров, но старался на этом не зацикливаться. Они были разными, но объединяла всех одна и та же мысль… мне снилось, что раз за разом в совершенно различных местах – магазине, на парковке, в столовой и даже дома – я встречаю Арсения. Встречаю… и он умирает. Снова и снова. Всеми возможными способами прямо у меня перед глазами.

Проснувшись однажды после подобного видения, я пришел к странной мысли:

«Может, все это тоже его очередной эксперимент, предыдущий ему надоел и теперь он хочет посмотреть, сколько раз человек в моем лице может наблюдать за его кончиной, прежде чем сойдет с ума?»

Видимо, в данном случае положительный результат можно получить куда быстрее, раз даже после второй смерти подопытного стали мучить кошмары.

Так тянулись день за днем и ночь за ночью, пока однажды мой телефон не ожил от полученного сообщения. Каждый день их могло приходить и с десяток, но именно это заставило меня волноваться. Вроде тот же самый сигнал, но было в нем что-то особое, какая-то тревога. Лежа на диване, я потянулся за трубкой и взял ее в руку. В беседе наших бывших одноклассников в одном из мессенджеров пришло новое сообщение, а здесь это происходило довольно редко. Никто ничего никому не писал целыми месяцами, изредка бывшие друзья поздравляли друг друга с праздниками, отправляя в общий чат картинки-открытки, и все. Более-менее вся беседа оживала в феврале, накануне дня встречи, когда кто-нибудь из активистов решались начать организацию.

– Твою ж… – я только сейчас и осознал, что уже конец января. Прошел целый год.

Полученное сообщение от Оксаны гласило: «Всем-всем привет, февраль близко, а это значит, что нам снова пора бы и собраться. Зная, какие все бывают занятые, предупреждаю заранее: отпрашивайтесь с работы и из дома, скоро собираемся и погружаемся всем школьным коллективом в пучину юных воспоминаний под алкоголь и горячие закуски. Все, кто за, отписываемся лайком, мне нужно понять заранее, сколько народу пойдет и какой стол бронировать. Будет весело и жарко! Предварительно в том же месте и в то же время, что и всегда. Э-ге-гей!»

«Позитивненько, – подумал я, – но когда это там было жарко? Разве что в прошлом году, когда я сидел на допросе у следователя?»

Я ненадолго погрузился в прошлогодние воспоминания, которые меня так до конца и не отпустили, и представил, как в этом году снова прихожу в то самое кафе. С темной и морозной улицы при входе мне в лицо бьет теплый воздух, яркий свет и приятная атмосфера праздничного веселья. Я, слегка волнуясь, снимаю куртку, меняю ее в гардеробе на пластмассовый прямоугольный номерок, смотрюсь в зеркало, поправляю торчащие в разные стороны волосы, легкой походкой захожу в общий зал и направляюсь к нашему столу. А там, на том же самом стуле, с такой же обыденной уверенностью на лице и сочувствующей загадочной улыбкой сидит Арсений. Все с каждым годом стареют, седеют и жиреют, а он не меняется. Все такой же красивый, обаятельный, спортивный и молодой.

Меня слегка передернуло от этой картины.

– Ну уж нет, спасибо, – сказал я сам себе. Пальцы быстро набрали и отправили короткое сообщение: «извините, я пас», затем я зашел в настройки группы и одним коротким нажатием удалился из беседы.

Несомненно, картина с появившимся Арсением была игрой моего воображения, но то, что основной темой вечера будет его прошлогоднее убийство, о котором все прекрасно знали, было бесспорно. Как-то раз мне даже позвонил Алексей и попытался выяснить все подробности, я, сославшись на тайну следствия, пообещал рассказать их при следующей встрече, этой встрече. Но сейчас я совершенно точно понимал, что лезть в эти дебри воспоминаний снова мне абсолютно не хочется. Я устал и не готов ни рассказывать, ни отвечать на любопытные вопросы, поэтому покинуть беседу показалось отличным выходом, а чтобы никому не пришло в голову названивать и уговаривать меня об обратно, просто отключил телефон, лег на диван и уставился в потолок.

– Эх, Арсений, Арсений, есть у меня предчувствие, что мы еще с тобой встретимся, – тихо произнес я в пустоту и заснул.

И, как ни странно, после этого всего он мне больше не снился.

Барбас

1

– Ну, что там, скоро? – поинтересовался Дима. Это был высокого роста светлый молодой человек, разместившийся на заднем сидении среди зачехленных охотничьих ружей, рюкзаков и прочего снаряжения. Вопрос был обращен к Роме, севшему только что в машину на место водителя и потиравшему от холода свои руки. Объемный военный бушлат делал его и без этого массивную фигуру еще больше. Утро было морозным. За непродолжительную поездку машина еще не успела толком прогреться и довольно быстро остыла.

– И не открывай больше эту дверь в зиму, никогда, – с наигранным испугом, поглядывая на закрытую дверь автомобиля, добавил Дима.

– Скоро уже. Решают, куда ехать. – Рома громко выдохнул себе на ладони. Густой белый пар заполнил салон. – А я, пожалуй, воспользуюсь услугами современных технологий.

С этими словами он потянулся к ключу зажигания и повернул его. Автомобиль слегка дернулся и загудел. Из печки пошел чуть теплый воздух, но в сравнении с уличным морозом он казался горячим.

– Отечественный автопром, понимаешь ли, нужно всего лишь немного подождать, – ответил он на вопросительный взгляд Димы в отражении зеркала заднего вида. – И тогда будет все… И охота, и шашлыки и даже теплый воздух из печки.

– Там в рюкзаке термос с чаем есть, если хочешь…

Рома повернул голову:

– Я, конечно, за рулем, но если пить на охоте чай, то тебя могут и подстрелить. За такую дерзость. Нет уж, спасибо, отогреюсь так.

Перед пятидверной «нивой» голубого цвета, в которой и происходил этот диалог, находилось двенадцать человек и три машины. Все были одеты в объемную одежду военной раскраски и теплую обувь, у нескольких на плечах висели охотничьи ружья. Свет только начинал наполнять темные заснеженные улицы какой-то деревушки, название которой сразу же вылетело у Димы из головы. Здесь было обозначено место общего сбора. А теперь, когда все участники собрались, мужики решали, куда и за кем лучше всего поехать. Диме с Ромой было все равно, только бы не стоять на морозе. Хотя днем и обещали небольшое потепление и ясное солнечное небо, в данный момент синоптикам поверить было очень тяжело.

Дима приехал к Роме в гости сразу после празднования Нового года, пока еще продолжались выходные и вся страна отдыхала. Уже не первый год в это же время они собирались со всеми знакомыми любителями охоты и совместными усилиями организовывали выезд. Это превратилось в своего рода новогоднюю традицию. А так как жили ребята в разных городах, то новогодние праздники были отличным способом встретиться и душевно провести время.

Празднование встречи и воспоминания о совместной учебе в институте не затянулись больше одного пьяного вечера, и уже на следующий день они собирали теплые вещи для зимней прогулки по лесу. В этом к ним присоединился еще один друг – Андрей. Ружье Дима решил с собой не брать: оно проблемно вписывалось в двенадцатичасовую поездку на поезде, хватит и одного ствола на двоих. Все равно чаще всего они стреляли по пивным банкам после окончания пешего мероприятия, называемого охотой. А для этого одного ружья вполне достаточно. Андрюха тоже обходился без оружия.

– Зачем? – спросил он Рому, когда тот предложил ему оказать содействие в покупке и процессе получения соответствующей лицензии.

– Как зачем? Ты же постоянно ходишь с нами, ни одну охоту не пропустил…

– Хм, – пожал плечами Андрей, – я получаю удовольствие от самого процесса, а не от убийства беззащитных зверюшек. Лес, костер, банька, водочка… Это мне нравится. А стрелять… Хм… Никогда ни в кого не стрелял, да и вряд ли захочу, даже в какую-нибудь птицу, она ж живая, есть я ее все равно не буду, курица в магазине вкуснее и нежнее, пусть себе дальше летит.

– Ужас, – развел руками Рома, глядя на него, – и как только я с тобой дружу?

Но, несмотря на все разногласия и отличия мировоззрения, дружить им удавалось достаточно долго. Разноименные заряды, как известно из курса начальной физики, притягиваются.

Так и оказалось у ребят на руках одно ружье на троих.

Встретиться со всеми остальными участниками договорились в этой деревне в пять часов утра. Она располагалась на краю города. По другую ее сторону поднимались необъятные русские леса, тянувшиеся во все стороны не одну сотню километров. Все охотники оказались на удивление пунктуальными: машины приехали не просто вовремя, а с приличным запасом времени, и это в новогодние праздники. Никто не опоздал. К охоте у этих людей отношение было весьма серьезное. Как и должно быть.

Оживленная беседа на улице не затянулась более пятнадцати минут. Морозное утро этому изрядно поспособствовало. Все начали расходиться по машинам. Вторая дверь открылась, в салон заглянул Андрей:

– Все, сейчас двинем, – сказал он, докуривая сигарету. Шапка на его голове слегка сдвинулась в сторону, из-под нее торчал клок кудрявых волос. Андрей не сильно уступал Диме и Роме в росте, но вот в весе они имели явное преимущество.

– Эй, эй, эй… – закричал Рома, – дверь закрывай, тепло береги, а то отсюда уже пешком пойдешь, чтобы ощутить всю прелесть зимней охоты. Ты же на охоте гулять любишь больше?

Андрей проигнорировал вопрос, еще раз быстро затянулся сигаретой, так что уголек ее стал ярко-красным, а дым вперемешку с паром полностью окутал его на несколько секунд, затем швырнул ее в сторону, сел в машину и сказал:

– Езжай за «патриотом». Они направляющие.

УАЗ «Патриот» в это время выехал на дорогу и стал ждать, пока сформируется колонна. Связь между машинами поддерживали с помощью раций, одна из которых лежала у них между передними сидениями.

– Пшшш, пшшш, – раздалось легкое дребезжание, свидетельствующее о том, что кто-то пытается что-то передать. – Пшшш, первый готов, прием, жду остальных, поездка будет тяжелой, готовьтесь.

– Пшш, гнездо, прием, это птенчик, ящик водки в багажнике, мы готовы, прием, – быстро отозвалась вторая машина.

«Нива» пристроилась третьей. Ранним морозным утром колонна из четырех машин двинулась по дороге вдоль леса навстречу свежему воздуху и весьма специфичным приключениям.

2

– Так что мне нужно делать в загоне? – спросил Дима.

– Да ничего особенного, идешь в ту сторону, куда покажут и периодически или палкой по дереву бьешь, или выкрикиваешь что-нибудь, а мы стоим на точках. Только кричи не себе под нос, а во весь голос, не стесняясь, чтобы издалека было понятно, что это ты идешь, а не кабан через лес пробирается. Шмальнет еще кто с перепугу…

– А вы пока ждете в засаде?

– В засаде, – с улыбкой ответил Рома, – твоя задача – погнать зверя на нас. Мы будем ждать на «точках». Все, кто без оружия, идут сейчас в загон, потом – поменяемся. Заходов пять, думаю, сделаем. Потом уже в баню поедем. И начнется Андрюхина любимая часть охоты.

– Я меняться не буду – похожу по лесу лучше, нагуляюсь, – дожевывая бутерброд с салом на заднем сидении, сказал Андрей. Несколько хлебных крошек при этом вылетели у него изо рта. – Стрелять я все равно ни в кого не собираюсь.

– С тобой уже давно все понятно, только мужикам остальным не говори, что ты защитник природы, а то тебя загонять решат…

После двухчасовой езды по шоссе и углубления по проселочной дороге в лес все остановились позавтракать. Завтраком здесь называли водку и на скорую руку организованный стол на капоте одной из машин, который быстро покрылся помидорами, огурцами, различными нарезками и рюмками. Все доставали все, что у них было съедобного под рукой. Так же быстро импровизированный стол и опустел. Аппетит уже к этому времени нагулялся, а водка на морозе пилась, как вода. Горечь даже не ощущалась.

– Так… много не пьем, еще постреляете тут друг друга, – с улыбкой добавил Александр Михайлович, или просто Михалыч, один из старших охотников, который истоптал в этом деле не одну пару сапог.

Когда все выпили по третьей рюмке, нарезанные помидоры на капоте начали покрываться инеем. Дима с Андреем слегка охмелели, а Роман все-таки принялся пить ранее предложенный чай с небольшим блеском зависти в глазах.

– Мне еще рано водку пить, я за рулем. В бане начну. – Несмотря на постоянные шуточки и подколы, особенно в адрес Андрея, которые тот воспринимал вполне равнодушно, Рома был серьезным и ответственным человеком. Просто старался друзьям этого не показывать. За ним еще с детства закрепилась репутация разгильдяя, которой он всю жизнь и прикрывался. И лишь самые близкие люди знали, что это не так.

– Смотри, а то окажешься здесь в роли дичи. С твоими габаритами ты будешь лакомым кусочком, – вставил свое слово Андрей. – И бегать так быстро, как кабан, не умеешь… Я думаю, это и будет тот момент, когда я решусь все-таки выстрелить по живому существу, в первый раз. С большим удовольствием…

– Именно поэтому мое ружье всегда заряжено и всегда при мне, – быстро перебил его Рома, слегка кивнув на правое плечо, на котором уже висело расчехленное и собранное пятизарядное ружье. – Я всегда готов к такому раскладу. Да и для чего тогда я тебя рядом с собой постоянно держу. Ногу тебе подрежу, чтобы убежать не смог, и все сразу на тебя переключатся – на более легкую добычу. За кабана ты, конечно, не сойдешь, но ребрышки на костре обжарить можно.

Мужики дружно посмеялись и начали потихоньку собираться. Водка на голодный желудок подействовала удивительно быстро. Все мигом разогрелись и, дабы не захмелеть окончательно, двинулись в путь.

Лес оказался на удивление малоснежным. Постоянно попадались места, где желтая трава прорывалась через белое покрывало. Зима в этом году была холодной, но совершенно не снежной.

Михалыч собрал группу загонщиков и повел их на нужные места. Остальная половина участников двинулась на машинах дальше. На «точки». Солнце к этому времени уже поднималось, его лучи пробивались сквозь заснеженные ветки сосен к земле. От ходьбы и алкоголя тело очень быстро согрелось, и Дима расстегнул две верхние пуговицы на своем пуховике. Становилось жарко. Такое бывает даже в морозный день.

Расстановкой руководил Александр Михайлович. Он шел по промерзшему снегу вдоль опушки во главе своего отряда и указывал, кто и где должен стоять и в каком направлении двигаться. Параллельно успевая проводить с каждым экспресс-консультацию, раздавая советы:

– В загон когда-нибудь ходил? – спросил он у Димы, когда они остановились на последней точке, а все остальные загонщики застыли за его спиной на нужных местах в нервном ожидании команды «на старт – внимание – марш».

– Не приходилось, – ответил он и улыбнулся машущему рукой неподалеку и перетаптывающемуся на месте Андрею. Он снова курил и перебирал ногами от холода. Дима подумал, что не всегда человек делает так именно из-за того, что ему холодно. Вряд ли у Андрея так промерзли ноги. Часто так делают, не задумываясь, в виде привычки или от нечего делать. Все так делают, и я сделаю.

– В общем-то, не страшно, идешь себе прямо, всячески шумишь, солнце… – Александр Михайлович повернулся и посмотрел вверх. – Солнце бьет тебе в левое ухо, ориентируешься по нему, идешь все время прямо, никуда не сворачиваешь. Телефон взял?

– Конечно. – Хотя телефон в этом месте связь не ловил. На всякий случай Дима прихватил с собой спички и перочинный ножик. Рация благополучно осталась лежать в машине. Она громоздкая, по сравнению с мобильником, но все равно обладает этим дивным свойством – быть незаметной.

– Отлично, выхОдите на точки, там и собираемся. Если ничего нет – едем на следующий квадрат. Каждый загонщик видит двух соседних. В твоем случае – одного, ты у нас крайний загоняющий.

– Ясно.

– Ну все, удачи. Кричите, не стесняйтесь, – с этими словами Михалыч слегка хлопнул Диму по плечу и зашагал обратно. – Сигнал к началу передам по цепочке, – сказал он, не оборачиваясь.

Дима смотрел в след удаляющемуся охотнику. Андрей, в это время уже обессиленный и утомленный топтанием на месте, облокотился плечом на дерево. Михалыч на несколько секунд остановился около него и что-то сказал. Тот в ответ кивнул головой. Ни одного слова Дима с такого расстояния не разобрал.

«Наверное, сделал замечание, чтобы тот не курил – зверя спугнет раньше времени. – Подумал Дима и огляделся. – Ну, все понятно, солнце, крики и… Забыл спросить самое главное – долго ли идти?»

Он еще раз посмотрел на быстро и уверенно идущего охотника. С каждым шагом он становился все меньше и все незаметнее на фоне бледного зимнего леса.

«Ладно, Андрюха ведь рядом. Не заблудимся», – настраивался Дима.

3

На то, что Андрея уже давно не было не только видно, но и слышно, Дима обратил внимание только сейчас. Первые минут пятнадцать ходьбы из-за особенностей ландшафта, а именно впадин и поваленных деревьев (они то периодически приближались друг к другу, то отдалялись), все по очереди кричали: кто «ухал», кто «эйкал», кто-то даже взял палку и бил ею по стволам могучих сосен, вдалеке слышны были разговоры и постоянные перекрики. Со стороны в лесу творился полнейший хаос. Тут не только зверя, даже егерей можно было напугать. А сейчас от всего этого зоопарка звуков остались только скрип снега под ногами и звук ломающихся веток. Лес стал более густой – из-за этого в какой-то момент Андрей (или Дима) потерялся из вида.

– Может быть, я слишком быстро иду? Или слишком медленно? – сказал тихонько себе Дима и тут же добавил, – а не слишком ли рано я начал разговаривать сам с собой? – этот вопрос был риторическим, какая разница, ведь не существует никаких нормативов по этому показателю. Наверное, не существует. О таком он никогда ранее не задумывался.

Дима остановился и снова прислушался.

Тишина… Только несколько птичьих криков раздавались эхом среди деревьев. С начала того момента, как они дружной линией двинулись в лес, прошло не больше часа. За это время все уже прилично углубились. Снег под ногами постоянно сменялся землей, заросшей сухой травой или опустевшей, почти прозрачной коркой льда, вода под которой уже давно ушла в землю, так и не успев промерзнуть. Ни один мальчишка не может спокойно пройти мимо такой лужи. Он обязательно подойдет и аккуратно продавит ногой эту белую хрупкую корку, ломающуюся с характерным звуком блаженства.