Текст книги "Почти идеален. Страшные истории"

Вирус

1

Верит ли человек в одного Бога или во множество, является ли сторонником дарвинской теории эволюции или космических идей Стивена Хокинга… Все это не имеет значения. В этой истории важно лишь то, что мы движемся. Имеем стартовую точку и безостановочно от нее удаляемся. Во всевозможные направления, делая невероятные повороты и зигзаги. Под отправной точкой я имею в виду не день рождения одного человека, а зарождение человека как вида. Движение есть развитие. А его отсутствие – признак смерти.

Всю свою историю человек пытается облегчить себе это движение, которое, по сути, и является жизнью. Использует все мыслимые и немыслимые способы, чтобы двигаться легче и быстрее, не задумываясь о цене и последствиях. Процесс поглощения ресурсов планеты существом, которое само дало себе название homo sapiens, или «человек разумный», является необратимым и катастрофическим. Никакими локальными действиями его остановить уже невозможно. Один человек не способен разрешить все те проблемы, которые человечество создает и копит уже тысячелетиями, откладывая их решение на будущие поколения. Это существо назвало само себя «разумным», существо, которое истребляет себе подобных только из-за другого цвета кожи или формы глаз, которое поставило на грань вымирания все остальные виды животных, живущих с ним по соседству, которое считает себя вершиной пищевой цепи и вершиной эволюции. Действия этого человека связать со словом «разум» практически невозможно. Понятие «светлое будущее» придумано этим же существом, хотя в реальности всем давно понятно, что светлым было только прошлое, а будущее становится только темнее и грязнее, день ото дня.

Если бы животные умели говорить, называли бы они человека разумным? Вряд ли. В действительности же человек является самым неразумным существом на планете. И в этом нет его вины. Человек не знает, что ему делать и куда идти. Он как маленький брошенный ребенок, родители которого не успели рассказать, что хорошо, а что плохо. Они бросили его одного дома, среди множества маленьких и хрупких игрушек, не оставив с ним даже няню, хотя это спорный вопрос. Он их швыряет, кусает, трогает, считая, что здесь они только для его развлечения. К тому времени, когда он начнет что-то понимать, когда подрастет и станет их жалеть и оберегать, когда в нем действительно начнет зарождаться разум, многие из них будут безвозвратно поломаны.

Впрочем, об этом достаточно. Наша история – это сцена, вырезанная из возможной развязки человеческого финала. Финала, к которому мы непременно придем. Мы, наши дети или внуки. У всего есть начало и конец, инь и янь, жизнь и смерть. Финал человека «неразумного» станет началом пути человека «разумного». И я склонен верить, что это время не в полной мере зависит от наших действий, но частично. Для нас существует лишь две точки – это старт и финиш. Мы не знаем, где поставлена конечная, в начале жизни или в ее конце. Но, где бы мы ни поворачивали, сколько бы петель ни сделали и как бы ни пытались отклониться с курса, в итоге мы придем в определенное для нас место. Финиш. Существует бесконечное множество дорог к ней. Но она остается такой, как и была в начале нашего пути. Она не сдвигается с места ни на миллиметр. Она ждет.

Судьба постоянно дает время опомниться и одуматься. Она ставит подножки, толкает нас, дает нам испытания и всячески встряхивает. Она говорит, пытается заставить нас остановиться, оглядеться и задуматься: «А все ли правильно я делаю? Не оступился ли я?»

Но также она все время дает понять, что жизнь принадлежит вам не полностью, вы не можете ей управлять. Судьба играет не последнюю роль в вашем существовании, и не стоит ее злить. Она не желает тебе плохого, но и помогать не собирается. Она любит наблюдать. И в зависимости от твоих действий и поступков решает, стоит ли тебе помочь или же подтолкнуть к пропасти, усыпать твою дорогу камнями и постелить мягкий ковер. Она может прокатить вас на экспрессе к финишу или же, наоборот, попридержать на старте. Так она действует как в отношении одного человека, так и в отношении всего рода так называемого разумного человека. Его поступки не остаются незамеченными.

День, когда нервы судьбы не выдержат и она проучит это сумасшедшее человечество, не так уж и далек, как кажется.

2

Теплое весеннее утро может омрачить, помимо самой работы, только дорога до нее. Каждое утро электричка набита людьми до самых краев. Кто-то сидит, кто-то стоит вокруг сидящих людей, кто-то стоит в прокуренном тамбуре, и это несмотря на закон о запрете курения в общественных местах. На каждой остановке новая партия работяг набивается внутрь и делает это с усердием, дабы не опоздать на, по сути, бесполезную работу. Электричка, подобно большой зеленой змее, может поглотить огромное количество людей, намного превышающее ее внешние габариты. Ее кожа тянется изнутри, а она, заглатывая периодически новые порции, потихоньку ползет в свое гнездо – железнодорожный вокзал. Да, это место навсегда останется таким специфичным.

Каждое утро начинается одинаково. Стоишь на перроне в толпе людей, дожидаясь эту чертову «собаку», боясь не попасть внутрь, потому что все новые и новые силы стягиваются к перрону, готовясь к штурму. В итоге же все люди оказываются внутри нее. Иной раз не приходится даже что-то делать, тебя заносят туда силой вместе с общим потоком трудоголиков, боящихся опоздать. В Японии, говорят, жить далеко от работы и каждый день туда добираться без опозданий является признаком благородства и ответственности. Но мы живем в России. У нас немного иные понятия.

Удачно разместившись в углу тамбура, Данила слушал музыку и «наслаждался» тесным, почти интимным обществом незнакомых ему людей. На протяжении последних трех лет каждое утро и вечер он выполнял эту малоприятную процедуру, этот ритуал под названием «дорога на работу и обратно». Люди стояли вплотную друг к другу, делая вид, что никого не замечают. Практически каждый оказался занят своим мобильным устройством, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Настроение было хорошее: на этой неделе должны дать зарплату, а мысли о деньгах всегда его поднимают. От дома до офиса приходилось добираться около полутора часов. И по местным меркам это считалось немного. Многие люди тратят на дорогу гораздо больше времени. От дома до железнодорожной платформы было около километра, а от конечной остановки до торгового центра «Гранит», где и располагался офис инженера по проектированию фармоборудования Шустрова Данилы, и того меньше. Большинство заказов приходилось на установки ламинарного потока воздуха для лабораторий и операционных и обыкновенную мебель из нержавеющей стали для аптек – столы, тумбы, мойки.

Данила мог добираться на работу на машине, как делал это первое время. Помимо того, что «электрозмеей» дорога выходила дешевле, это получалось еще и быстрее. Но самый приятный плюс – сохранённые нервы. В пробке ими просто не напасешься. Да и по прибытии на работу не приходилось кататься вокруг торгового центра в поисках места для парковки, потому что простой офисный планктон недостоин бесплатного парковочного места на подземном паркинге. На платном месте в месяц такая роскошь, как автомобиль, выливалась в кругленькую сумму. В любом случае все это дело привычки, Данила привык ездить на общественном транспорте. Точнее будет, не успел отвыкнуть.

Яркой внешностью Данила не обладал, да и в принципе не любил выделяться из серой массы. Темные, коротко стриженные волосы, карие глаза, средний рост, джинсы, кроссовки. По утрам было еще прохладно, поэтому он надевал серую толстовку. Днем, когда солнце начинало греть действительно по-весеннему, ее можно было снять и убрать в рюкзак за спину, если только весь день он не просиживал в офисе. Работа предполагала сидячий образ жизни с периодическими выездами к заказчику, обычно не чаще, чем пару раз в неделю. Большинство возникающих рабочих вопросов можно было решить по телефону или в офисе, куда иногда приглашали заказчиков для подписания договоров. Начальство не придиралось по поводу внешнего вида своих сотрудников. Хотя, когда он пришел на работу в первый рабочий день три года назад в черном костюме с галстуком, его похвалили и сказали ходить так все время, чтобы быть примером для всех остальных. Сотрудники компании, оказавшиеся свидетелями этой сцены и одевающиеся так, как было угодно им, отобразили на лицах легкую ухмылку. Данила не был зависим от мнения большинства и никогда не стремился кому-либо угодить, но больше в костюме на работу не приходил просто потому, что было непрактично. Никто об этом больше и не вспоминал, кроме начальника: на протяжении последующих лет работы в костюме в офисе он не видел ни одного сотрудника своего отдела.

К этой работе Данила относился параллельно, как и ко всем предыдущим работам в своей жизни. Если сумма оплаты его на данном этапе жизни устраивала, то почему бы и нет. А чем заниматься особого значения не имело: таскать мешки, работать с бумагами или любой другой заработок. В пределах разумного, конечно, а точнее, в рамках Уголовного кодекса. В последние годы хотелось чего-то спокойного и стабильного. Старость в нашу жизнь подкрадывается незаметно, постепенно, в первую очередь это проявляется именно в таких мелочах. Сначала ты ищешь место поспокойнее, затем не успеешь оглянуться, как сидишь на лавочке с клюкой в руках и глазеешь на проходящих мимо «проституток» и «наркоманов».

Электричка остановилась на платформе «Железнодорожник». На ней всегда выходило немного людей, а в это утро и подавно. Всего несколько человек. В основном сотрудники торгового центра. Для посетителей было слишком рано, а загнать нормального человека сюда в такую рань для совершения покупок просто невозможно. Сам-то он уж точно не поедет. Пройдя по подземному переходу, Данила вышел на тротуар вдоль проезжей части и направился к своему месту работы. Большая и почему-то морковно-оранжевая вывеска ТЦ «Гранит» возвышалась над прилегающими магазинчиками и небольшими домами. Дизайнер, покрасивший ее в такие цвета, был либо дальтоником, либо извращенцем. Другого объяснения этому уродству Данила не видел. Пройдя через автоматические двери центрально входа, он направился к экскаватору. Первый и частично второй этажи наполняли павильоны со всякого рода вещами: джинсами, куртками, рыболовными снастями и другими предметами бытового потребления. Продавцы постепенно просыпались. Гул от их болтовни усиливался с каждой минутой, особенно после совершения набегов на кофейный автомат возле главного входа. Некоторые, наиболее примелькавшиеся, в знак приветствия вяло кивали проходящему мимо сотруднику среднего звена.

Офисные помещения отгородились стеной и металлической дверью с магнитным замком от пунктов продажи вещей, как любили шутить в его отделе, первой необходимости, хотя в действительности они занимались тем же самым – продажей никому не нужного барахла.

Пройдя по магнитной карте последний рубеж охраны – металлическую дверь, отделяющую открытых вещевых торгашей от бумажно-телефонных, – он поздоровался с девушкой-секретарем Ириной, сидящей за стойкой сразу же за дверью. Она одарила его быстрым взглядом и легким кивком. В ее обязанности, по сути-то, и входило только здороваться и отвечать на звонки с максимальной любезностью, с чем она неплохо справлялась. Просто Данила не принадлежал к кругу «максимальной вежливости», где располагалось начальство и потенциальные клиенты. С ними она была намного обаятельней. На него же тратить свои чары никто не собирался. Такая уж у нее лицемерная работа, за это ей и платят. Хотя еще Миша из двенадцатого кабинета сумел втиснуться в этот круг. Несколько раз Данила замечал, что уж слишком широко они улыбались друг другу при встрече. Возможно, что у них была интрижка или просто обоюдная симпатия. А может, он нашел и какой-то другой путь к этой молодой и незамужней «королеве ресепшен». В любом случае для Данилы это не имело особого значения.

Пройдя немного по коридору, он повернул направо в открытую дверь своего кабинета. Помещение было небольшим, но туда удалось поместить четыре письменных стола, шкаф и вешалку. На столах поставили компьютеры, и люди расположились спиной друг к другу. Стол Данилы был первым слева. А дальше сидел его коллега Ренат с чашкой чая в руках и внимательно изучал на своем мониторе какую-то информацию. Стены кабинета были сделаны из гипсокартона, обклеены стеклянными обоями и покрашены с бледно-салатовый цвет. Часть стены над столами была плотно увешана различными листами с памятками по работе, прикрепленными на канцелярские гвоздики. Что же касается стола Данилы, то вокруг него красовались выписки из различных ГОСТов, наименований марок сталей и информацией из других рабочих документов, запоминать которую не имело смысла, потому что, кроме как за этим столом, больше воспользоваться ей нигде не представлялось возможным.

– Здорово, все трудишься? – спросил Данила, вытащив наушники из ушей и наматывая их вокруг плеера. Затем бросил взгляд на монитор и увидел, что коллегу больше интересовали новости, чем возможность начать свой нудный рабочий день первым. К ударникам труда Ренат не относился, но был на хорошем счету у начальства за счет своей сообразительности и ответственности. При возникновении проблем он старался не рубить с плеча, а тщательно изучал пути их возникновения и варианты решения.

– Привет, да вот смотрю, что в мире интересного произошло за выходные, а то некогда было вчера даже новости почитать, – ответил Ренат, не отрывая взгляд от монитора. Потом быстро перевел его на собеседника и протянул руку. Небрежно бросив обмотанный проводами плеер на стол, Данила сжал ее. Затем он снял куртку и завалился на свое рабочее место, не спеша нажал на системном блоке компьютера кнопку «вкл» и стал ждать.

– Бросил бы ты это дело, ничего хорошего там не расскажут. Я вот не смотрю новости и живу себе спокойно. По ночам крепко сплю. У меня даже телевизор в розетку не включен. Так, чисто для красоты стоит, дополняет интерьер.

– Как же так-то? Надо же знать, что вокруг происходит. Может, война началась, а ты по незнанке так и будешь тут в офисе сидеть и тумбочки рисовать, – сказал Ренат и продолжил изучать окружающий мир через экран монитора. – А они уже будут никому и вовсе не нужны, может, уже автоматы чертить придется.

– Боюсь, что в современных мобильных войнах мы не успеем ничего начертить, да и до работы доехать не сможем. Ракеты электричка не обгонит. А новости все заказные, проходят жесткую цензуру. Там сообщают, только то, что «им» удобно и выгодно, – ответил Данила и указал пальцем вверх. – Чтобы мы, простые смертные холопы, не свергли царей. Правду тебе никто там не расскажет, она никому не нужна. Только тебе…

Ренат молча продолжал бегать глазами по заголовкам новостей. На компьютере Данилы появился рабочий стол с ярлыками.

– Не обязательно смотреть же новости политики и экономики. Много чего интересного можно найти помимо всего этого бреда, – сказал Ренат и начал быстро листать вкладки новостей. – Ох уж эта молодежь, ничем не интересуется.

– Интересуемся, многим… но не сплетнями, выдумками и тем более ужасами повседневной жизни. Там, кроме убийств и аварий, ничего не напишут, – спокойно ответил Данила, а про то, что разница в пять лет между ними предполагает отношение к одному поколению, даже не стал упоминать.

– Убийства, аварии… та-там-та-там… Вот слушай… необычные новости. Вчера возле поселка Ступкино, – на секунду он замолчал и задумался, видимо, вспоминал его географическое место расположения, – наблюдалось крайне редкое явление. Очевидцы утверждают, что в районе энергетической станции были замечены ярко-красные молнии. Не просто красные, а кроваво-красные, и одна такая молния даже попала в вышку возле местной электростанции, вырубив ее к чертям. Фотографии и видео отсутствуют, так как все электрооборудование в округе перед ударом отключилось. Ремонтники выехали на место ЧП и пытаются устранить последствия. Репортеру нашей газеты удалось обнаружить, что ранее упомянутые явления встречались в исторических записях 18-го века в Европе, тогда их называли «Гневом небес», а место попадания – «мертвой землей». Последствия воздействия такой молнии были намного страшнее, чем обычной. Удар током можно было получить даже на приличном удалении от эпицентра. Прямо через землю или стену. И напряжение держалось очень долго. Местные жители утверждали, что на «мертвую землю» нельзя было наступать еще несколько дней. Люди, сделавшие это, падали в конвульсиях и начинали дымиться, спасти их уже было невозможно, а трава на том месте не росла годами. При попадании такой молнии в дом погибали все, а в отдельных случаях и жильцы соседних домов. Чтобы вытащить оттуда жутко пахнущие подгоревшие тела погибших, ждали несколько дней, после запускали в дом козу. Если она выживала, то следом заходили люди. Это означало, что «Гнев» сошел… Хотя те, кто селился в таких домах после происшествия, утверждали, что запах горелой человечины из них не выветривался никогда. Ужас… Явление крайне редкое и совершенно не изученное. Понял? Вот что интересного происходит, а не только политика и убийства, – сделал заключение Ренат и закрыл браузер.

– Надо было очевидцев на алкоголь в крови проверить, – с улыбкой ответил Данила. – А то деревня, вечер, выходной… ответ напрашивается сам собой. Даже в рифму получилось. Может, они еще огни в небе там видели? НЛО?

Ренат махнул рукой.

– Все ясно, воспитывать и учить тебя уже поздно. Будешь доживать свой век в саркастическом неведении. Зато высыпаться будешь.

– Это точно! – подвел черту в диалоге Данила. И каждый из них занялся своей непосредственной работой.

Они довольно часто разговаривали на работе на нейтральные темы и на корпоративных вечеринках садились всегда рядом, однако подружиться так и не сумели. Отношения Рената и Данилы за три года остались на уровне коллег по работе – беседы на нейтральные темы и отпускание в адрес друг друга легких шуточек. С возрастом старые друзья все чаще переходят в группу «старые знакомые», а новые знакомые все реже – в ранг «друзья». Вот у них так и не получилось переступить эту черту.

Спустя несколько минут в кабинете раздался звонок. Телефон был один и располагался на тумбочке между столами. Трубку взял Ренат. Ему на этот номер звонили намного чаще, как старшему.

– Конструкторский отдел… да… здесь… передам… ага, – он повесил трубку и уставился в монитор. Пальцы вновь забегали по клавиатуре.

Данила в ожидании посмотрел на Рената, пауза затягивалась.

– Тебя шеф вызывает. Отправить хочет на заказ. Куда не знаю, не сказал, – без эмоций сообщил он, даже не оторвав свой взгляд от монитора. – Ты, кстати, холодильник-то купил?

– Нет еще, жду зарплаты, они так-то недешевые. И ноутбук сломался, отдал в ремонт, не знаю, во сколько он мне еще обойдется. Тяжелое финансовое время настало, – сказал Данила и, встав со стула, вышел в коридор.

– Да, это удовольствие не из дешевых, – раздался вслед ему тихий голос Рената. Казалось, что слова эти он адресовал самому себе.

После ремонта в квартире старый холодильник пришлось выбросить. Он перестал морозить и стал источником жуткого запаха. Будто бы там разом пропали все продукты, хотя Данила его помыл и долго проветривал. Нет, такое не выветривается. В итоге все же пришлось позвать друзей и совместными усилиями вынести его на помойку. Там, кстати, он пробыл совсем недолго, сразу же заинтересовав несколько местных обитателей. Через полчаса двое бомжеватого вида мужчин уже загрузили его на тележку и увезли в неизвестном направлении. Данила наблюдал за этой картиной прямо со своего балкона. Он даже помахал своему старому белому товарищу вслед: «Прощай, друг, ты прослужил мне верой и правдой много лет, но твое время пришло…»

Затем он залез на сайт бытовой техники и… и обалдел. Такие цены на товары первой необходимости, а холодильник он считал именно таким, Данила увидеть никак не ожидал. Да что там говорить, если бы бомжи не скрылись за поворотом, он бы побежал возвращать свой старый. Даже если бы пришлось с ними драться. Он был готов на такие жертвы, но момент был упущен.

«И не так уж сильно он вонял, можно было вызвать специалиста и все починить», – мелькали в его голове мысли, когда он рассматривал ценники на новые модели. В общем, покупка отложилась на срок «до зарплаты», поэтому скоропортящиеся продукты в последнее время у Данилы не хранились.

Кабинет начальника располагался на несколько помещений дальше по той же стороне узкого коридора. Он не выглядел, как кабинеты начальников в других офисах. Несмотря на приличную занимаемую должность, руководитель конструкторского отдела, Андрей Павлович, не стремился обставить свой уголок руководителя чем-то необычным. Все то же самое, что у рядовых сотрудников. Стандартный офисный стол, шкаф, пара картин на стенах и чуть пороскошнее, чем у остальных, кресло. В углу кабинета возвышалась черная офисная вешалка для курток. Личным секретарем обзаводиться он не стал, может быть, не было возможности, а может, Ирина вполне справлялась и с его немногочисленными просьбами. В общем, как начальник он был неприхотлив. Не любил выезжать на спинах своих подчиненных, а являлся руководителем в их совместном движении вперед, при этом оставаясь достаточно строгим, но справедливым.

Данила подошел к двери и легонько постучал. Не дожидаясь ответа, он приоткрыл дверь и спросил:

– Андрей Павлович, добрый день, вызывали?

– Привет, заходи, – ответил тот, привстал и протянул руку для рукопожатия. Внешне начальник был чуть крупнее Данилы, а вширь и вовсе превосходил его в два раза, особенно в районе живота.

– Слушай, Данила, ты вроде сейчас не сильно загружен? – и не дожидаясь ответа, продолжил: – У меня для тебя есть поручение. Желательно заняться им сегодня же.

– Да, у меня из срочных только заказ по Ярославскому заводу висит, но там они еще сами не определились, что хотят, а сроки поджимают, так что жду звонка со дня на день. По остальным работам терпимо.

– Вот и славненько, нужно съездить в один военный городок, там в госпитале сделали ремонт и теперь планируют завозить новое оборудование. Его начальник – мой старый знакомый. Я подсуетился, и теперь они хотят заказать у нас несколько «ламинаров» плюс какую-то мебель. Так что вполне приличный заказ наклевывается. Все будут только в плюсе от нашего сотрудничества. И постарайся сильно не накручивать цену, я пообещал скидку. Все-таки государственное финансирование, а время в стране тяжелое. Ну, сам понимаешь…

– У нас в стране, сколько я себя помню, все время тяжелое экономическое положение. От самого моего рождения и, скорее всего, до самой моей смерти. Хорошо, сделаем все, как надо, – отчеканил Данила, хотя ситуация показалась ему странной. Начальник раньше никогда не отдавал заказы лично, их рассылал координатор на телефоны в хаотичном порядке, но так, чтобы у всех сотрудников было примерно поровну. Промелькнула нехорошая мысль о возможном существовании коррупционных схем в руководстве компании, но Андрей Павлович это почувствовал и нанес упреждающий удар.

– Ты не подумай ничего, все будет официально, съездишь, посмотришь, потом, как надо, оформим. Съезди, посмотри, пообщайся, померь, а скидку я уже обдумаю и согласую, просто пока что мы ограничились только телефонным разговором. Вот, кстати, и контакт, – он протянул Даниле маленький листочек с номером телефона и именем Александр. – Я пообещал, что ты свяжешься сегодня, так что все остальные дела на второй план, и вперед. Не подведи, на кону стоит моя честь как руководителя отдела.

Андрей Павлович улыбнулся, Даниле же эта шутка не показалась смешной, покидать уютный офис и ехать неизвестно куда не хотелось совершенно.

– Ехать далеко?

– Пару часиков покататься придется. Спросишь у него, как добраться, я точно не знаю, где они расположены. Вроде в стороне Можайска, – сказал Андрей Павлович и бросил взгляд на листок бумаги, который передал Даниле.

Зарплата сотрудников конструкторского отдела складывалась из оклада, который составлял ее меньшую часть, но был константой – числом постоянным, и процента от суммы сделанных заказов. Поэтому просьба сильно не накручивать стоимость была принята Данилой без энтузиазма. Глобально менять цену сотрудники не могли, но прибавить десять-пятнадцать процентов за «необходимые» для заказа детали труда не составляло. До автомехаников им, конечно, было в этом плане еще далеко, но все же некоторой властью над цифрами они обладали. А руководителю было под силу перечеркнуть все старания рядового сотрудника, одобрив скидку в добрые и ненавистные 30 процентов, поэтому никто из конструкторов не любил ездить на подобные заказы «по знакомству». Дело неприбыльное.

Спустя пятнадцать минут Данила собирал вещи и инструменты, готовясь к небольшой командировке, но в таких выездах были и свои плюсы – можно попасть домой пораньше, хотя тут, как в лотерее, всегда остается вероятность и задержаться. В телефонном разговоре Александр подробно рассказал, как до них удобнее добраться. Городок располагался в какой-то глуши в сотне километров от города, что было неудивительно: эти военные постоянно где-то прячутся. От своих и от чужих. Об этом он знал не понаслышке. Сам после института проходил срочную службу в ракетных войсках в суровых таежных лесах Сибири. Удовольствия немного, но впечатлений хоть отбавляй. На всю жизнь. Сразу после армии Данила и пришел работать в это место.

– Ну, давай, удачи, – прервал размышления голос Рената.

– А… да, спасибо.

– Далеко собрался-то?

– Да за город в военный госпиталь, – не стал ничего конкретизировать Данила, хотя есть вероятность, что Ренат обо всем знал и так. Ему предложили первому, как старшему, а он отказался и кивнул в сторону Данилы.

– Ну, окей, я сам сейчас на другой конец города поеду, там в аптеку что-то не то привезли. Буду разбираться, – как бы прочитав его мысли, сказал Ренат.

– Давай, и тебе удачи, – с этими словами Данила взял сумку и направился к выходу, ограничив связь с внешним миром только глазами – в ушах зазвучала музыка из плеера. Она украшала дорогу по-особенному; если в голове звучит любимая музыка, то путешествовать можно вечно. Все становилось ярче; мелькающие мимо люди, деревья, дома – все выглядело по-другому. Это настоящее волшебство, доступное каждому. Нужно просто подобрать подходящее именно для тебя заклинание: слова, голос, мелодию. И наслаждаться…

До назначенного места Данила добрался довольно быстро. Пробок на дорогах не было. Автобус с вокзала добросил его прямо к месту – до больших железных ворот и КПП с табличкой: «ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН, ОБЪЕКТ ОХРАНЯЕТСЯ». Из автобуса вышло всего два человека, это он и еще один военный, который сразу же направился к проходной. Данила приехал немного раньше назначенного времени и стал ждать Александра.

В один момент музыка в наушниках неожиданно прекратилась.

«Не понял?» – подумал Данила и достал из кармана плеер. Он был включен, но сенсорный дисплей на прикосновения никак не реагировал. Спустя несколько попыток выключить его музыка резко включилась на полную громкость. Данила подпрыгнул на месте и одним движением руки выдернул наушники из ушей. Уши пронзила острая боль.

– Че за херня? Сдурел, что ли? – вопрос был задан плееру, и ответа он не подразумевал. В ушах звенело. – Ладно, так постою, – сказал он сам себе и недовольно убрал плеер во внутренний карман куртки.

Теперь было достаточно времени, чтобы спокойно осмотреться. Вдоль дороги по обе стороны тянулись бесконечные русские леса. Контрольно-пропускной пункт оказался надежно спрятан за ними от любопытных глаз. Никаких населенных пунктов в округе видно не было. Даже отдельно стоящие дома в ближайшие несколько километров по пути следования автобуса не попали в его поле зрения, а ведь до города было совсем ничего. Только при детальном осмотре местности в лесу около дороги был виден сеточный забор с мотками колючей проволоки, тянувшейся поверх него по всей длине. А чуть поодаль, вдоль уходящей от шоссе вглубь охраняемой зоны, возвышалось несколько деревянных крыш. Такие ему приходилось видеть раньше неоднократно. В Сибири это были крыши сторожевых вышек.

«Везде одно и то же. Вечно они что-то прячут. Интересно, на вышках живые автоматчики или как у нас было?» – с легкой ностальгией подумал он. В армии они с сослуживцами, по окончании штабных проверок, брали с собой в наряды на вышку своего верного друга Сережу. Сережа был манекеном, одетым в военную форму, проходившим службу в рядах Вооруженных сил РФ с незапамятных времен в звании младшего сержанта. Основной его обязанностью была охрана чуткого сна спящего у его ног и укутавшегося в теплый бушлат солдатика. Со временем лицо Сережи немного потрескалось от сибирских морозов, но с земли это было незаметно. Сережина вышка – да, его брали только в определенное место, чтобы не попасться офицерам, – была самой дальней в гарнизоне, и проверяющие совались туда крайне редко. В случае опасности его быстро клали под ноги, а несколько раз даже скидывали вниз с самого верха. Бывало, он получал при падении травмы, казалось бы несовместимые с жизнью, но все равно продолжал службу. Трещины заклеивались скотчем, голова, отлетавшая при ударе, вставлялась обратно. Настоящий сибирский характер. Деды выдавали Сережу в пользование молодым солдатам в знак большого уважения, которое еще нужно было заслужить. Сколько именно он служил в этой части, не знал никто, Сережа имел бессрочный контракт и передавался из поколения в поколение, от призыва к призыву. На моей памяти его даже повысили в звании до сержанта.

Армейский юмор весьма своеобразен…

«Эх, Серега, Серега, сейчас, должно быть, ты уже стал прапорщиком…» – подумал Данила и непроизвольно улыбнулся.

Раздумья были нарушены гулом двигателя приблизившегося автомобиля. Уазик с черными номерами остановился возле КПП. Дверь приоткрылась, из нее высунулось лицо молодого мужчины и вопросительно уставилось на Данилу.

– Не меня тут ждешь? – громко, по-армейски произнес он.

– Все возможно. Я по поводу госпиталя…

– Залезай, – мотнул головой в сторону противоположной двери водитель.

Данила обошел машину сзади, открыл дверь и сел.

– Александр. Извини за опоздание, машина что-то с утра не хотела заводиться, – оправдался и представился он одновременно.

– Данила, «Фарммебелстрой», – уточнил он название организации, хотя этого не требовалось. Водитель был чуть меньше его. На погонах сверкали капитанские звезды. – Да это я чуть раньше приехал.