Текст книги "Почти идеален. Страшные истории"

– О-о-о-о, кто у нас очнулся… – прозвучал за спиной знакомый Даниле голос. Голос доносился откуда-то издалека, из другого мира, теплого, знакомого, безопасного. – Я даже не сразу тебя узнал.

Данила повернул голову и увидел стоящего с металлической чашкой Александра. Того самого, к которому он накануне заезжал замерять оборудование в госпиталь. И его лицо показалось Даниле настолько родным и близким, что у него начали скапливаться слезы в уголках глаз, а к горлу подступил комок. Он хотел что-то сказать в ответ, но не смог.

– Держи сладкий чай, немного приди в себя, – Александр протянул дымящуюся чашку.

Ничего не отвечая, Данила взял ее трясущимися руками, как после трехдневной пьянки, и припал к краю губами. Чай был крепким и сладким. С первым же глотком он обжег себе губы. Несмотря на это, никогда в жизни Данила не пробовал более вкусного чая. Он не смог вспомнить, когда последний раз пил его. Или что-нибудь ел. Немного придя в себя, он перевел взгляд на собеседника и спросил:

– Что случилось?

– Мы живы, вот что. Это если в целом. Но это единственная хорошая новость, – подсев рядом, более тихо произнес Александр. Он достал из кармана пачку армейских крекеров «хлебцы» – это часть сухпайка, которая напоминает печенье, но совершенно безвкусное, и протянул их Даниле. – А в остальном все очень хреново. Хуже некуда.

И после небольшой паузы продолжил:

– Я даже не мог поверить своим глазам, что это был ты… Когда мы открыли огонь по танкам и ты побежал спасать людей – это было смело. Ты уж извини за это, – и он указал пальцем на голову, – но танк тебя догонял, пришлось стрелять. Так хоть был шанс выжить после взрыва, иначе ты бы уже был раскатан по асфальту… как тесто на столе. Но, как видишь, все получилось.

– Значит, это был выстрел. Я уж решил, что он меня догнал и… я умер. – Данила набил рот безвкусными крекерами и был счастлив. Жевать было больно, но очень вкусно.

– Я подумал, что тебя разнесло взрывом. Но когда машины начали разъезжаться, а солдаты двинулись в атаку, я подошел посмотреть и увидел, что ты жив. Тебе повезло: ничего даже не оторвало, всего лишь легкая контузия, сотрясение, травма спины, несколько осколков, ожоги… и прочее. Я сам тебя осматривал и перебинтовывал.

– Повезло? Такие слова уже нужно исключать из лексикона. Ладно, спасибо, – попытался пошутить Данила, но смех болью отозвался в висках.

– Ну да. Пока тебя оттаскивали, машины сразу же начали разъезжаться. Люди пытались выбраться, кто-то прыгал на ходу, разбив окно. Кто-то так и не смог ничего сделать, и его увезли. Не знаю куда. Но в любом случае, это была наша победа. Мы смогли ненадолго подарить людям надежду. Да и самим себе. Все воодушевились, враг это почувствовал и отступил. Кого успели спасти, все здесь. – Он повернулся и обвел комнату взглядом. Народу, конечно, немного, но… – он не закончил предложение и замолчал.

– А где мы сейчас? – после непродолжительной паузы спросил Данила.

– Какая-то новостройка здесь же, на площади, – подтвердил догадки Александр.

– Я так и подумал. А как вы вообще сюда попали? – Данила посмотрел ему прямо в глаза, только сейчас он заметил, сколько они скрывали мужественности. – Просто я-то местный…

– Как только началась вся эта заварушка, мы пытались найти безопасное место, а в итоге оказались здесь, в ловушке. Хотя я сейчас очень сомневаюсь в его существовании. Вообще, – он оглянулся по сторонам и сказал немного тише, – информации немного, и она достаточно расплывчата. Я так понимаю, что это конец света. Ну, то есть конец правления человека. Не знаю, что это или кто это, но он напал одновременно на все населенные пункты нашей страны. Похожие сообщения об атаках штаб успел получить еще из многих стран. Кто бы это ни был – инопланетное вторжение или некое вырвавшееся на свободу оружие массового уничтожения… Но из того, что я увидел, можно сказать наверняка две вещи: оно разумное и настроено на полнейшее уничтожение нашего рода. Доминирующий вид истребляют, спрятавшись за маской технологий, которые созданы им же для облегчения своей жизни, как в фильме «Терминатор». Только там врага можно было увидеть в лицо, а здесь он прикрывается техникой, прячется. Сидит в своем логове, дожидаясь развязки, не жалея ни людей, ни машин, ничего.

– Да уж, я себе конец света представлял по-другому, – ответил Данила.

– Ты думал: все будет иначе? – Саша уселся прямо на грязный пол, было видно, что он устал.

Данила вновь отпил уже остывающий чай и продолжил.

– Я думал: все будет гораздо тише и проще – просто в один момент женщины перестанут рожать. Из-за загрязнения окружающей среды или новой болезни, но постепенно мы будем исчезать, города начнут пустеть, а люди стареть и умирать, не обновляясь. Вот как. Тихо и спокойно. Без такого кровопролития. Все в большем и большем одиночестве.

– Твоя версия лучше реальной, – слегка улыбаясь, сказал Саша. – Гораздо лучше. Реальность, она всегда самая противная. Мы с ребятами ночевали в казарме, когда все это произошло. Весь день вся электроника дико чудила. Враг захватывал ее и подбирался все ближе и ближе. После отбоя дежурный офицер заметил передвижения военной техники по территории городка. После тщетных попыток выяснить, кто и для чего это делает, он поднял роту по тревоге. «Диверсия», – бешено орал он, раздавая всем оружие. – «Враг захватил БМП, боевая тревога». – Саша заулыбался. – Сначала казалось, что это учебная тревога. Но в итоге это нас и спасло. Свет погас, по бункерам и прочим укреплениям ударили с воздуха, в первую очередь под контроль попало оружие дальнего радиуса действия. Наше же оружие и ударило по своим создателям. Как же просто оказалось у нас его забрать… Бронетранспортеры и прочая техника, в нашей части ее было очень много, начали стрелять по казармам. Знал бы ты, что там у нас хранилось… Мы оказались не готовы, но вооружены. У нас в гарнизоне было несколько рот спецназа, укомплектованного всеми возможными видами стрелкового оружия. Военная инфраструктура, видимо, подверглась атаке первой. Враг недооценил человеческий фактор. С многочисленными потерями каким-то чудом мы отбились и вырвались из создаваемого оцепления и хаоса. Проблема машин состояла в дозаправке и перезарядке, но они быстро нашли выход. Пленные. Враг заставил людей это делать. Враг разумен и коварен. Мы даже слышали его голос. Через громкоговорители нам несколько раз предлагали сдаться в обмен на жизнь. Некоторые поверили – бросили оружие, начали перезаряжать, заправлять. Чтобы они смогли нас, тех, кто сопротивляется, как можно быстрее уничтожить. Человек и слаб и силен одновременно, он сам выбирает, каким быть.

– На двенадцать человек – один Иуда. Я тоже слышал этот голос из мобильного телефона, но сдаться он мне не предлагал.

– Я их не виню. Страх есть страх, он очень силен и действует на каждого по-своему. Но жалеть никого не собираюсь… Мы разнесли к чертям всю технику в городке, выбрались подальше от всех источников электроэнергии, расплатившись при этом, к сожалению, кровавым опытом и жизнями своих товарищей. А перед уходом поставили к стенке предателей. Я знал их почти всех. Да, враг явно недооценил людей.

– Ты же вроде в госпитале работал? – переспросил Данила.

– Это не значит, что с оружием я управляться не умею. Стрелять и раньше приходилось. Я участник двух локальных военных конфликтов, которые сегодня уже кажутся такими мелочными и бессмысленными. Непонятно только, почему враг не воспользовался ядерным оружием, если ему подвластна вся техника и вся электроника? Вдарил бы по нам нашими ядерными ракетами, и все. Быстро и сурово. Чем так – как тараканов ногой давить. Мы, оставшиеся после боя, около сотни бойцов, победители, мать твою, убегали через лес. Унесли, что смогли из оружия и еды. И тикать. А куда – никто не знает… Нас искали с воздуха. Он не забыл про нас. Он запомнил свое поражение и хотел его реваншировать. Любой ценой. Один раз, две «вертушки» заходили на атаку. Поливая свинцом зеленку, в котором мы прятались. От современных средств разведки и обнаружения противника не так-то легко спрятаться. Среди нас было много раненых, но один вертолет мы сбили, второй улетел. Сразу же. Это тебе не простой автомобиль, эту технику он жалеет.

– Он? – уточнил Данила. – А что-нибудь еще стало известно… Ну… о том, с кем мы воюем.

– Совсем немного, скорее, это даже общие догадки. Я думаю: это не какое-то нашествие. Это ОН, один, ненавистник всего человечества, каким-то образом взявший под контроль всю нашу искусственно созданную энергию. Электричество. Сейчас для нас представляют опасность даже пальчиковые батарейки. Он проник в каждый ампер, заразил каждый вольт, разузнал все про нас, проведя небольшую разведку накануне, и стал уничтожать. И это у него неплохо получилось. Судя по тому, что я видел в последние дни, человечество за одну ночь из доминирующего и бесстрашного вида на планете превратилось в исчезающий и запуганный. Встало на грань уничтожения. Он не брезгует ничем, придумывает все более и более изощренные способы. Нас в лесу пытались сжечь. Знаешь как?

Данила мотнул головой, отпил из чашки, всю пачку крекеров он проглотил в считанные секунды и теперь просто сминал в руке пустую упаковку.

– Даже не догадываюсь.

– С помощью противопожарных самолетов. Только вместо воды там было горючее. Бензин. Поливал с неба квадрат, а затем поджигал его с вертолета зажигательными снарядами. И наблюдал… Вертолет висел над местом поджога и смотрел на труды своей деятельности. Второй вертолет вскоре тоже сбили. Димка Чижов, земля ему пухом, перед смертью подбил гада. От нас после этого отстали. Он потерял нас из виду. К обеду мы и вышли к этому городу. Человек восемьдесят, оставшихся со всего полка. Нашли на картах ваш город. Изучили. И решили пройти по лесополосе да припасы пополнить по возможности. И наткнулись на центральную площадь. Быстро посовещавшись, решили помочь. Раз уж мы гарнизон военной техники перебили, то с тремя танками и стаей гражданских машин и подавно справимся. Заняли позиции и стали ждать момент для атаки. Там-то я тебя и увидел. С топором в руках. Сначала подумал, что ты танк рубить собрался, – на этих словах мы засмеялись, хотя ничего смешного не происходило. Смех одинаково полезен и в хорошие моменты, и в обреченности.

– И, – вытирая глаза рукой, продолжил Саша, – теперь мы здесь, боеприпасы на исходе, бойцы уставшие, израненные. Идти больше некуда. Вот тебе и последнее пристанище человечества. Прятаться больше негде, бежать некуда. Да и не хочется… устали все. Засели здесь с теми, кого каким-то чудом ненадолго удалось спасти. Сейчас пустят в нас пару ракет, и все. Долго не протянем. Станет этот дом нашей братской могилой. Враг уже окружает и подтягивает новые силы. Люди все понимают, в глазах уже читается безысходность. Так что вот… Ты хотел узнать, что происходит.

Он достал из нагрудного кармана пачку сигарет и зажигалку.

– Можно? – спросил Данила, протянув руку.

– Ты разве куришь?

– Да чего уже… – махнул он рукой и взял трясущимися пальцами сигарету.

Курили молча, каждый думал о своем. Данила – о своих родных, что же случилось с ними, живы ли они? Саша – о своих товарищах, судьба которых ему была известной и незавидной.

Шум с улицы усиливался. Все прожектора и фары прибывающего транспорта были направлены на здание. На улице вечерело. Только догорающие квартиры многоэтажек освещали поле боя и жертвенный алтарь, в который сегодня превратились улицы любимого города.

Данила осторожно, жмурясь от боли, выглянул в окно. Второй этаж. Машины взяли их в два кольца. Первыми стояли трактора, экскаваторы и бульдозеры. Второе кольцо было из легковых автомобилей. А на дальних подступах встали несколько БТРов с направленными на окна стволами. Напротив входа в подъезд расположился танк, его дуло было поднято и направлено прямо в окно Данилы. Мимо него спокойно пробежало несколько уличных собак. Кажется, им происходящее не доставляло больших неудобств. Скоро они начнут питаться полуразложившимися, заполонившими улицы трупами бывших хозяев.

Сразу за танком на металлическом столбе, чуть покосившись, висел плакат с рекламой, на котором светлый мужчина с белоснежной улыбкой на лице бежал по красивому и зеленому парку. Одет он был в новенький синий спортивный костюм. Реклама спортивной одежды. Мужчина бежал довольный. Слишком довольный. Так никто не бегает… он должен бежать с высунутым языком и красным лицом. Вот это настоящий бег. Но реклама есть реклама.

Враг тем временем готовился к штурму. Он собирался сравнять наше последнее укрепление с землей. Ему не понравилось, что мы нарушили его планы, позволив себе сопротивляться и бороться за жизнь. Это было недопустимо. Последних людей ждала печальная участь.

Вроде бы всего один танк, но стены недостроенного здания не выдержат напора тяжелой техники. Данила понял, что их погребут здесь заживо. Военные чистили оружие, мужчина в углу помещения все время пытался успокоить двух мальчишек лет 6—8, которые без конца плакали и прижимались к нему. Женщина у противоположной стены негромко объясняла сжимающей в руках куклу девочке, почему Господь отвернулся от людей и не видит происходящего вокруг кошмара, ведь она молилась ему перед сном каждую ночь. Несколько мужчин, не обращая внимания на окружающих, дремали прямо на полу посреди комнаты. Рядом с одним лежал автомат, одну руку он положил под голову, другую – на оружие.

Неужели это был конец? Вот так? Прямо сейчас?

– Сколько осталось людей? – Данила обратился к Саше.

– Не знаю, нас было около восьмидесяти, от казни мы спасли человек тридцать, да и в этом сомнительном укрытии уже прятались люди на момент нашего визита. Думаю, сто тридцать – сто сорок…

Жуткий гул разорвал тишину. С пола повскакивали секунду назад мирно дремлющие солдаты. Один схватил автомат и направил его в окно. В коридоре появился мужчина с каким-то «тубусом» в руках, присел и быстро начал приводить его в боевое состояние. Это был гранатомет. Данила с Александром тоже присели в ожидании выстрела из танка, как будто это бы их спасло, но ничего не произошло… Все стало утихать: и шум, и свет. На улице стало темно. Неестественно темно. Выглянув осторожно в окно, Данила увидел лишь легкое свечение возле подъезда. Это горела лампочка, висевшая над металлической дверью. Наступила тишина. Даже дети перестали плакать. Все чего-то ждали.

– Пожары погасли, – тихо прошептал Саша, обратив внимание, что действительно не было видно даже этого. Горящие дома погрузились в почти осязаемую черную темноту и утонули в ней.

В комнате один из солдат зажег свечу прямо в каске, используя ее вместо подсвечника. Люди крепко обнимали своих детей. Час икс приближался. На улице не было видно практически ничего, только темнота и тусклое мерцание слегка покачивающейся на ветру лампочки. Почему эта чертова лампа все еще горела?

Раздался стук. Звонкий. Громкий. Будто кто-то пришел в гости, а звонок у хозяев не работал, и ему пришлось постучать ногой по тяжелой железной входной двери, чтобы его услышали. Данила посмотрел на Сашу. В слабом свете горящей свечи было не разглядеть царящие на его лице эмоции.

– Дверь закрыта, – зачем-то ответил на немой вопрос Саша.

Стук повторился. Еще более громко, яростно и настойчиво.

– Пойдем, посмотрим, – подал голос мужчина, совсем недавно спавший на полу в обнимку с автоматом, и осторожно направился к лестнице. Первым спускался солдат с зажженной свечой, дальше шли автоматчик с Александром, который теперь держал в руке предмет, очень напоминающий гранату. Следом поплелся и Данила. У него ужасно болела спина и правая нога, поврежденная при падении. Он хромал и очень старался не упасть. В темных комнатах коридора слабым мерцающим свечением из каски мелькали лица напуганных людей, вооруженных, перебинтованных, плачущих. Они со страхом и любопытством наблюдали за происходящим.

Спустившись на первый этаж, в темный и холодный тамбур подъезда, солдат с автоматом не спеша прислонил ухо к металлической двери. На ней висел обычный механический кодовый замок. За дверью царила мертвая тишина, не было слышно ничего, будто вымирающий человеческий мир на секунду остановился.

Стук повторился в третий раз, еще сильнее. В набитом людьми тамбуре все вздрогнули. Автоматчик отскочил от двери и направил на нее оружие, а солдат со свечой от неожиданности чуть не выронил ее из трясущихся рук.

Саша посмотрел на автоматчика и с его молчаливого согласия неуверенно произнес:

– Эм… кто… Кто там?

– Открывайте, доктор пришел, лекарство принес, – раздался из-за двери настолько приятный и спокойный голос, что каждый находящийся здесь человек в любой другой ситуации сделал бы это незамедлительно. Таким голосом обладают только свои.

– Какой еще доктор? У нас никто не болеет, – ответил Саша только потому, что не знал, что на такое отвечать.

«В отличие от остального мира», – про себя добавил Данила.

– Не бойтесь, я здесь для того, чтобы вам помочь, – продолжал голос, ощущая недоверие. – В принципе, мне не давали распоряжения с вами контактировать, я могу все сделать и уйти. Все закончится так, как и началось. – После непродолжительной паузы он добавил: – А могу и ничего не делать – просто уйти.

Автоматчик посмотрел на Сашу и пожал плечами.

– Открывай, все равно мы здесь долго не протянем, – тихо сказал он и продемонстрировал всем гранату с разведенными усиками и просунутым в кольцо указательным пальцем правой руки.

– А вот это вот уже лишнее, – раздался голос из-за двери. – И совершенно в данном случае бесполезное.

Автоматчик вопросительно посмотрел на Александра, тот в ответ кивнул, затем медленно взялся одной рукой за ручку двери, потянул на себя, второй рукой отдернул створку замка. Раздался щелчок, и световая щель в двери медленно, со скрипом начала разрастаться.

На пороге стоял, слегка улыбаясь уже знакомой Даниле улыбкой, светловолосый мужчина в спортивном костюме. Данила сразу же перевел взгляд на место, где висел до потемнения рекламный плакат, но его было не разглядеть. Несмотря на это, его воображение все же дорисовало картину с отсутствующим человеком на пробежке. Будто бы он покинул рекламный плакат и спустился к ним, пообщаться от скуки и невозможности всего происходящего сегодня.

Гость молчал и осматривал всех, стоя напротив двери в слабом свете мерцающей лампы над его головой. А искаженные лица измученных и потрепанных последними событиями людей смотрели на него напуганными глазами, высунувшись в дверной проем.

– Ты бы гранату убрал бы, от греха подальше, – нарушил незваный гость тишину, посмотрев на Сашу. Под давлением его взгляда тот молча и быстро выполнил его просьбу, как будто это был приказ генерала.

– Простите, а вы кто? – не скрывая изумления, спросил твердым голосом автоматчик, ствол оружия к этому времени уже был опущен в пол. Щелкнул предохранитель. И Данила не в первый раз обратил внимание на то, что это не простой солдат, а один из оставшихся в живых командиров, несмотря на отсутствующие опознавательные знаки на его форме. Командный голос и командирскую осанку не спрячешь.

– Слишком долго объяснять, – махнул он рукой. – Я здесь проездом, ненадолго. Узнал о вашей болезни, заскочил посмотреть. Довольно редкая штука, скажу я вам. Даже в моих масштабах. Но если дать ей шанс расплодиться – устанешь потом подчищать. Не берите в голову… К вашему безграничному счастью, у меня есть с собой лекарство.

Он смотрел в не понимающие ничего глаза.

– Ладно. Я попытаюсь в двух словах объяснить. Меня ждут, и я не хочу опаздывать. Понимаю, что для вас это странно, но вы даже не представляете, какие… эм-м-м… болезни обитают вокруг. В космосе, на других планетах, в других мирах. Я могу и не вмешиваться, хотя, скорее всего, с вашим образом жизни и амбициями вы все равно вскоре вымрете и без этой дряни. Но почему бы не дать вам один ма-а-аленький шанс?

С этими словами он протянул руки к светящейся над головами лампой и, придерживая левой рукой патрон, аккуратно прикоснулся к стеклянной поверхности.

«Горячо, наверное», – подумал Данила и непроизвольно потер пальцы на своей руке.

Свет сразу замерцал и забился внутри стеклянной поверхности, а спираль покраснела. Немного подержав руку на лампе, он несколькими быстрыми движениями выкрутил ее из патрона. Лампочка продолжала гореть. Гореть в руках человека с плаката рекламы спортивных костюмов. Что-то внутри нее трепыхалось и рвалось наружу. Что-то очень злое и ненавидящее людей. Что-то, что не закончило начатое.

– Я заберу это с собой, – произнес гость, рассматривая ее в руках.

– К-к-кто вы? – снова произнес солдат, слегка заикаясь и наблюдая с изумлением на происходящее.

– Боюсь, что в вашем скудном языке нет подходящего слова для моего определения. Я гость, доктор. Этого достаточно.

– А-а-м-м… – хотел что-то еще спросить Саша, переведя взгляд туда, где висел рекламный плакат, он, видимо, тоже пялился накануне в окно на эту рекламу.

Доктор повернул голову, провожая его взгляд, и засмеялся.

– Ах, это… Да просто, чтобы легче было меня воспринять… Мне показалось, что образ знакомого вам человека облегчит наше общение. – Он переводил взгляд с одного человека на другого. – К тому же увидеть мое истинное обличие вы не сможете. Ваш мозг такое не сможет, а теперь прошу меня извинить, но что-то я заболтался тут с вами. У вас хватает забот и без меня. – Он оглянулся.

– Так что, все закончилось? Вы не хотите нам рассказать, что это было и что нам делать, если оно повторится?

– А разве кошке объясняют, как работает средство от глистов? Или просто лечат?

Повисло напряженное молчание. Человек с рекламы ставил себя не без основания на совершенно другую ступень эволюции.

– Я и так сделал для вас более чем достаточно. Но если вы уж настаиваете, – он разговаривал в слегка снисходительной манере, – то на будущее мой вам совет: не тратьте время на всякую ерунду. Вокруг обитает столько всякой дряни, подобно этой, – он приподнял руку со светящейся лампочкой, – способной сожрать вас и все ваше «величие» за считанные часы, а вы тратите свой потенциал и, самое страшное, потенциал всей планеты на всякую ерунду. Не тем занимаетесь, совершенно не тем. Другого шанса не будет, вы просто исчезнете. Хоп. Как будто никогда и не было. И грустить никто не станет. Теперь мне уж точно пора…

С этими словами все фары машин, направленные на здание, вновь зажглись. Люди мгновенно ослепли и прищурили глаза от переизбытка яркого света. Данила приподнял руку и прикрыл лицо. Когда глаза немного привыкли, он опустил руку и обнаружил, что неизвестный человек исчез. Посмотрев на плакат, он увидел, что бегун был на своем прежнем месте. Может, он никуда и не уходил, в темноте было не разобрать.

Люди наблюдали за машинами: они были неподвижны. Они вновь были простыми кусками железа, предназначенными для облегчения жизни человека. Тот, кто взял их под свой контроль, чтобы уничтожить людей, покинул нашу планету. Даниле хотелось верить, что этого больше никогда не произойдет, что люди смогут оправиться после произошедшей трагедии. Дома вновь окутались пламенем и клубами черного дыма.

Люди медленно с опаской начали выходить на улицу, все время озираясь и боясь очередной коварной ловушки. Возвращались в свои дома, ставшие для них в один миг смертельными ловушками. Данила облокотился на трактор и смотрел на догорающий город. Саша стоял рядом, закинув на плечо появившийся в его руках автомат:

– Мы действительно не знаем, что происходит вокруг, и как устроены те или иные процессы. Наше понимание мира очень ограничено.

– У нас появился еще один шанс. Нам его дали. Подарили.

– Да, но какой ценой? – он глубоко вздохнул. – Надо будет всех похоронить.

– С утра этим и займемся. Надеюсь, кто-нибудь умеет пользоваться экскаватором.

– Ну уж нет, с меня хватит, я лучше по старинке – лопатой, как в армии приучили. А пока пойдем в магазин, жрать хочется до невозможности.

– Согласен. И полежать на чем-то мягком, – сказал Данила. – Неделю до зарплаты не дотянул.

– Ты сейчас хочешь расплатиться наличкой? – улыбнулся Александр.

– Да нет. Просто привык ходить в магазин с деньгами, а не с автоматом.

Они направились в сторону горящей вывески: «Продукты-24» на первом этаже соседнего здания, с недоверием и опаской посматривая на в один миг ставшие неподвижными и мертвыми автомобили, бэтээры и танк. Свет от электроприборов вновь стал простым и чистым, и лишь мерцающая лампа над входом в магазин не давала им до конца успокоиться и почувствовать себя на своей земле снова в безопасности.

«А все-таки… вдруг это не конец… Глисты у кошки тоже иногда с первого раза не выводятся», – не покидала Данилу противная и въедливая мысль.