Текст книги "Почти идеален. Страшные истории"

– Мы его не победим. Он больше не попадется в ловушку. Я знаю. Он это знает. И вы это знаете. Мы можем с ним договориться. Он оставит всех в покое. Я просто, просто… я выбираю меньшую жертву из двух предоставленных. Простите меня.

Володя поставил чашку на стол и уставился на происходящий спектакль более внимательно. И совсем недавно показавшиеся ему плохие актеры довольно быстро признали свои ошибки и исправились.

– Понимаю, тебе страшно. Но какое бы решение ты сейчас ни принял, что бы тебе ни подсказал твой внутренний голос, знай, что я тебя прощаю, – ведьма наклонила его голову и слегка поцеловала в лоб.

– Спасибо… большое спасибо вам, Вероника Георгиевна, – с этими словами Миша прихватил ее за спину. То, что в его правой руке оказался нож, и он был направлен ей прямо в грудь, Володя заметил слишком поздно. Тонкое лезвие на мгновение сверкнуло между их телами и погрузилось в старушку по самую рукоятку. – Но нам его не победить…

Вот сцена, которая оказалась кульминационной в сегодняшнем вечере, но была совершенно не такой, на которую рассчитывал Володя.

Руки Вероники Георгиевны вздрогнули и ухватились за место, откуда мгновенно начала расползаться по халату кровавое пятно. Миша отпустил обмякшее тело. Он сделал это с отвращением и некоторой брезгливостью, потому что никогда не был убийцей и не испытывал сладострастия от ощущения, что жизнь покидает его жертву. Он просто был слишком напуган. Ему стало противно все происходящее. И больше всего ему стал противен он сам. Володя вскочил со стула и попытался поймать падающее тело колдуньи. Частично ему это удалось. Он поймал ее голову перед самым ударом о деревянный пол, хотя торчащая из груди рукоятка ножа говорила о том, что все это уже бессмысленно.

– Зачем? Ты? Как? – Володя бросал растерянный взгляд с увеличивающегося красного пятна, предвещающего неминуемую гибель только что спокойно дышавшего и говорящего человека, на Мишу и обратно. – Где телефон? Вызывай скорую… быстро…

Он кричал с такой силой, что сам, слыша себя, не мог поверить, что это все произносит он сам. Его голос стал хриплым и далеким. Миша тем временем не двигался, а смотрел на плоды своих деяний широко раскрытыми глазами, шумно и жадно хватая воздух открытым ртом. Он выглядел как рыба в аквариуме.

Поняв, что ничего больше добиться от него не получится, Володя, придерживая Веронику Георгиевну, рукой пытался нащупать в кармане телефон. С трудом вытащив мобильник из кармана, он снова поднял взгляд на Мишу. Тот продолжал стоять молча. По его щекам продолжали течь слезы. Он поднял перед собой руки и посмотрел на ладони.

– Миша, бл… дь, может быть, ты и меня собираешься убить? – И тут ему показалось, что к Мише вернулось восприятие происходящего. Он его услышал.

– Нет, тебя он сказал не трогать… – слова ему давались с трудом. – Ты не понимаешь, так будет лучше. Мне жалко ее так же, как и тебе. Они сами виноваты. Поверь. Он пришел ко мне и все рассказал. Рассказал и показал. Его нельзя победить, но можно договориться. Это… это единственный выход.

С этими словами Миша развернулся и выбежал из дома. В дверном проеме вновь мелькнула снежная вьюга. Куртка его так и осталась висеть на вешалке. Володя наконец извлек из кармана свой телефон и быстро набрал номер службы спасения. Вызов не пошел. Связь отсутствовала. В этом районе и в солнечную погоду со связью часто бывали перебои, а в метель и подавно. Он предпринял еще несколько попыток, но все было безрезультатно.

– Не старайся, – раздался слабый голос Вероники, старушка еще была жива, но каждое слово стоило ей неимоверных усилий. – Связи не будет. Он все продумал. Врачи не успеют вовремя. Я все равно умру.

– Не говорите ничего. Вы теряете силы. – Володя не бросал попытки дозвониться.

– Если я буду молчать, то умру в тишине. – Ее глаза смотрели вверх, но казалось, что они смотрят не на выцветший от старости потолок, а куда-то дальше. В небо. Сквозь пространство и время. Туда, где ее ждали безвозвратно ушедшие близкие люди. Туда, где она обретет покой. Навсегда. – Наверное, Миша и прав. Этот путь наименьшей крови. Для вас.

Она закрыла глаза, слегка прокашлялась и вновь открыла. Несколько маленьких кровяных капель вылетели из ее рта и приземлились у него на рубашке. Он видел все это, как в замедленной съемке. Ее взгляд тем временем становился все тусклее и тусклее. Жизнь покидала ее.

– Вот уж действительно сделка с дьяволом. Перехитрил старушку. Попал ко мне в дом, не сам, так с помощью союзника. И еще какого – самого добродушного. Послушай меня. – Володя положил бесполезный телефон на пол и внимательно уставился на нее. – В этот раз он победит. Сейчас никто не способен дать ему отпор. Он будет хитрее. Людские головы слишком запудрены и затуманены. Для него это самая благоприятная почва. Но ничего…

Она вновь закашляла, кровь наполняла легкие.

– Что я могу сделать? – Володе не часто приходилось общаться с умирающими людьми, он не знал, что нужно говорить, а нужно было просто слушать.

– Ты должен… покинуть этот дом с моим последним вздохом. Только прихвати с собой Масю. – Она стрельнула глазами в сторону, и только сейчас Володя заметил, что серая одноглазая кошка трется головой о ногу умирающей хозяйки. – В доме спрятано слишком много всего того, что не должно попасть в чужие руки, то есть ни в чьи руки. Оно все должно погибнуть со мной, и так и произойдет. Сработает родовое заклинание. Как только мое сердце перестанет биться, дом вспыхнет и сгорит дотла. Я последняя из своего семейства. Теперь нам пора идти: тебе – домой, а мне – в другой мир. Меня ждут родные. – Она уже ничего не видела, перед ее взором возле детской кровати стояла бабушка с матерью, и они звали ее к себе. Ее, маленькую симпатичную девочку, которой она всегда была во снах и навсегда останется для них, а тем временем в реальном мире, лежа в луже собственной крови на полу своей гостиной, Вероника улыбалась. Как бы ни было странно, но ей было хорошо. Испытание под названием «жизнь» подходило к концу. Последние слова вырвались из ее груди вместе с последним вздохом: – Иди домой, Вова, он уже ждет.

Последние слова его ужасно напугали. Володя удивился, сколько в ней оставалось жизни. Она сумела столько сказать с торчащим из груди ножом. Она выглядела умиротворенной, но ему все равно было ее жалко. Он чувствовал себя в некоторой степени виновным в происходящем. Ведь именно он привел убийцу в дом к своей жертве. Мысли хаотично замелькали в его голове.

– Кто ждет? – слегка тряхнул Володя ее за плечи, но Вероника Георгиевна была мертва. Он. Ждет. У меня дома. Это сюда демон не может зайти, что, кстати, совершенно не помешало ему исполнить задуманное чужими руками. А двери его дома не являются для него преградой.

В этот миг на всех четырех внутренних стенах гостиной образовались яркие круги с непонятными иероглифами. Они слегка ослепили Володю своим свечением, он прикрыл лицо запачканной кровью ладонью. Свечение символов усиливалось с каждым мгновением, пока они одновременно не вспыхнули. Пламя в считанные секунды охватило дом целиком. Володя вскочил с места, попытался вытащить тело Вероники Георгиевны за руки на улицу, но оно не поддавалось. Старушка оказалась на удивление тяжелой, а времени не оставалось. Тогда он бросил ее и ухватил за лапы пытающуюся ускользнуть и спрятаться за креслом кошку. Она яростно сопротивлялась и пыталась зацепиться когтями за все что угодно, лишь бы остаться дома. Дым заполонил все окружное пространство, но Володя хорошо ориентировался и помнил расположение входной двери. Казалось, в последний миг, прижимая к груди напуганное и царапающее руку животное, он схватил свою куртку, выбрался наружу, упал в снег и закашлял.

Метель стихла. С темного неба аккуратно спускались, кружа и дивно пританцовывая, пышные снежинки. Володя укутал дрожащую кошку в куртку и, быстрыми шагами под мерцание полыхающего пожара протаптывая снежные сугробы, направился в сторону дома.

12

В доме горел свет. Муха сидел на улице перед входной дверью и молча на нее уставился. Увидев хозяина, открывающего калитку, он сделал несколько шагов ему навстречу, опустил свою морду и жалобно заскулил.

– Да знаю я, знаю, – прошептал псу Володя, практически переступив через него. От быстрого шага он насквозь промок, но продолжал ощущать частое и волнительное сердцебиение кошки, так неожиданно сменившей место своего обычного обитания. – Сиди тихо, Муха.

Пес послушно смотрел хозяину вслед жалобными глазами.

Зайти в дом тихо не получилось: Володя потратил слишком много сил и дышал теперь, как паровоз. Глубоко и громко, на всю прихожую. Что же делать дальше? Ружье хранилось в спальне. Добраться до него отсюда незамеченным не представлялось возможным. Чтобы туда поспасть, нужно было пройти по коридору, который пересекал все помещения первого этажа дома. Оказаться в спальне, миновав этот практически открытый участок, было невозможно. Да и пользы от ружья, может, и не будет совсем. Володя поставил съежившуюся и напуганную Масю на пол, та сразу же метнулась в ближайший темный угол, снял куртку и достал из-за двери старый маленький топорик. Иногда он рубил им кости для супруги на кухне. Это было его единственное предназначение, для остального он был непригоден. А сейчас он держал его в руках исключительно для придания уверенности в своих силах. Для создания чувства мнимой безопасности.

– Володя, это ты? – раздался из гостиной негромкий голос жены. Он был встревожен, но не критично, значит, с ней все в порядке. Володя немного расслабился.

– Да, это он. Володя проходи, мы тебя ждем, – произнес мужской басистый голос, который был уже ему незнаком.

Володя сжал небольшую деревянную ручку топора двумя руками и, осторожно ступая, направился в сторону гостиной.

– Только положи этот детский топор, он тебе не пригодится. Лишь еще больше напугаешь Людмилу Алексеевну. Она и так тут сидит сама не своя. Да вы выпейте чаю с ромашкой, он успокаивает. Говорю вам практически как эксперт…

Володя посмотрел на топор и положил его на тумбочку. Поцеловав висевший на шее золотой крестик (кажется, это осталось его единственным возможным оружием), зашел в зал. Жена сидела на диване. Такое бледное лицо ему еще не доводилось видеть в своей жизни. Рядом с ней сидел тот самый пропавший мальчишка. Володя узнал его сразу. Он уже столько раз его видел – и по телевизору, и в газете и даже во сне. Многих своих родственников он видел гораздо реже.

«Дима, так его звали», – вспомнил Володя газетную вырезку.

Дима держал в руках на блюдечке чашку из их любимого сервиса, который они доставали из шкафа исключительно по праздникам, и спокойно смотрел на вошедшего. На столике стоял чайник, тарелка с печеньем и еще две чашки. Гость сидел расслабленно, закинув ногу на ногу. Как всегда, босиком. Его ноги казались удивительно чистыми. Грязь к ним не прилипала.

– Вы как раз вовремя. Присаживайтесь и угощайтесь, а то я пью один и чувствую себя из-за этого неуютно. Людмила Алексеевна, вы же хотели дождаться мужа. Так вот, он здесь, берите чайник, наливайте. Остывает же, – с этими словами он поднес чашку к губам и, громко прихлёбывая, сделал глоток. – А, вкуснотища. Владимир Александрович, не стесняйтесь. Чувствуйте, как говорится, себя как дома… Ой… Вы же и так дома. Чаю?

Он засмеялся. И сделал это удивительно искренне. Не наигранно. Володе и раньше приходилось видеть его жуткие улыбки, но эта выглядела вполне доброй и естественной. Люда разлила дрожащими руками чай. Носик чайника слегка бился о край чашки, чем привлек всеобщее внимание и заставил ее нервничать еще больше. Володя брать чашку не стал, а просто молча сел в кресло напротив.

– Спасибо, не хочу. Напился. А где Любовь Яковлевна? – тихо спросил Володя.

– Спит, где же ей еще быть. Ладно, вижу, что легкой и душевной беседы у нас не получится. Поэтому начну сам. – Демон поставил чашку на стол. – Думаю, представляться никому не нужно, заочно мы и так с вами прекрасно знакомы. Да все никак не получалось встретиться лицом к лицу. Так что я взял инициативу в свои руки и пришел в гости. К тому же… До меня дошли слухи о ваших первоначальных планах… и мне они совершенно не понравились, но… – он поднял указательный палец. – Как вы понимаете, благодаря моему своевременному вмешательству, сбыться им уже не суждено. В отличие от моих.

Демон снова улыбнулся. Более зловеще. Ему нравилось вести беседу в таком русле. Он чувствовал себя лисицей, залезшей в кроличью клетку. Люда бросила испуганный взгляд на Володю. В отличие от него, она не понимала, о чем идет речь. Посмотрев по очереди на хозяев, гость продолжил:

– Не планирую отнимать у вас много времени. Людям его и так вечно не хватает. Да и у меня накопилось слишком много дел, чтобы просиживать штаны в вашем захолустье. Как вы понимаете, последние шестьдесят лет я занимался исключительно этим… Или вы думали, что я бездельник? А кто тогда будет свершать великие предназначения? Ведь смысл нашей жизни именно таков, да? Люди, люди… Вы живете, как букашки, даже не задумываясь, для чего вы здесь…

Володя ожидал чего угодно, но только не таких вопросов, поэтому с ответом немного растерялся. Он вообще не ожидал, что ему будут задавать какие-то вопросы.

– Не утруждайте себя, – махнул рукой демон, не позволив ничего сказать. – Вопрос слишком серьезный. Много для чего. У всех есть своя задача. Своя цель. Свое предназначение. У всех. Даже у меня, и я создан не для того, чтобы сидеть в яме. Куда меня благополучно упекли ваши соседи, но, знаете, я их простил. Да-да, я не в обиде. Вы, конечно же, думаете, что мне нельзя верить, что создания вроде меня всегда врут, но это неважно. Со временем вы поверите в это… Я уйду и оставлю вас в покое. Всех. Всю деревню. Видите, какой я хороший, а ведь вы все время считали меня плохим. Не отпирайтесь, я все знаю.

– Но… – наконец выдавил из себя слова Володя. – А Вероника Георгиевна… А остальные жертвы… Вы же по-другому не можете… Вы же все равно продолжите…

– Конечно, продолжу, ты вообще слышал, о чем я говорил только что? Володя, соберись! – демон сделал удивленный вид и посмотрел на Людмилу Алексеевну. От испуга она уронила чашку с чаем на пол, та ударилась об ковер и отлетела в сторону, но не разбилась. – Люда… Ну вот… Теперь останется пятно на ковре. Ладно. Мы идем на компромисс. Считайте, что для вас это будет маленькой малокровной победой. Ваша деревня мне уже наскучила до…

Он направил два пальца в рот, изобразив приступ тошноты. И продолжил:

– Так что я решил покинуть вас. Радуйтесь… Но поскольку мы с вами так сблизились за это время, хотел бы вас попросить. Нет!!! Даже настоять, чтобы вы как можно быстрее все это забыли. И никому ни о чем не разбалтывали. Это важно. И уж точно даже в мыслях не думали найти меня. Вы для меня не опасны, а вот я в следующий раз не буду таким добреньким. Ясно?

Песковы молча кивнули.

«Неужели, он не врет», – подумал Володя.

– Нет, не вру, – сразу ответил демон. – Я не преследую цели убить всех. Вы же меня кормите. Истреблять и портить свои промысловые места способен только полный идиот. Ну, или человек. Это не значит, что всем будет хорошо. Сегодня ночью я попрощаюсь с остальными своими «друзьями» и покину вас. Навсегда.

– Попрощаетесь? – переспросил Володя. – Как с нами?

(«Или как с Вероникой Георгиевной?» – хотел он добавить, но побоялся за супругу).

– Старушка-колдунья была сама виновата, спряталась у себя и пыталась со мной потягаться. Считайте, что я просто вернул давний долг ее семье.

Люда посмотрела на Володю. У него похолодело внутри, и он сразу же отвел взгляд в сторону.

– Но вас это уже не касается. Практически не касается. Ах да, чуть не забыл… – Он поставил чашку на стол. – Это вам мой подарок. Эх, и добрый же я сегодня…

И это были его последние слова, сказанные за этим столом. Хлопнув громко в ладоши, демон исчез. Вместе со светом. В доме наступила кромешная темнота.

– Володя? – раздался испуганный голос Людмилы Алексеевной.

– Кто здесь? Помогите… – тишину разрезал едва слышимый, но весьма ослабленный и притихший уже знакомый им голос демона, но что-то в нем сильно переменилось.

– Люда? – Володя встал и попытался нащупать на стене выключатель.

– Я сижу там же, Вова, что происходит?

– Помогите мне, у меня, кажется, сломана нога, кто-нибудь… Кто здесь… Где я? – голос, которым до этого момента говорил демон, больше ему не принадлежал.

13

Тело своей матери Людмила Алексеевна обнаружила на следующий день, ближе к обеду, когда зашла к ней в спальню, переживая, что она, проспав завтрак, проспит еще и обед. Несмотря на то что существует поверье в то, что смерть во сне не так страшна, на лице Володиной тещи отражался ужас, пережить который сердцу старушки было не под силу. Ее глаза практически вылезли из орбит, а рот был широко раскрыт. Одной рукой она крепко держала себя за грудь в области сердца, так сильно, что на коже под ночнушкой остались красные следы от ногтей.

– В таком возрасте, к сожалению, умереть очень легко. Приснился кошмар и все – инфаркт, – дал свое заключение дежурный врач.

Наверное, ей бы показалось это не очень справедливым – последняя ночь на земле, а вместо хороших снов тебе снятся кошмары, но никто никогда не знает, какая из его ночей окажется последней. И уж тем более никто и никогда так и не узнает, что последняя мысль, мелькнувшая в голове тещи перед сном, и приговорила ее к такой ужасной смерти, а возрастная усталость уберегла остальных жильцов этого дома от неминуемой гибели.

«Наконец-то вспомнила… Его звали Барбас, демон страха… – произнесла Любовь Яковлевна тихонечко вслух, ложась в кровать. – Ладно, расскажу об этом им завтра».

Подписав себе невидимый смертный приговор, Любовь Яковлевна аккуратно расстелила кровать, легла на подушку и закрыла глаза. В последний раз.

«Она давно хотела покинуть этот мир», – успокаивал себя Володя.

На следующий день взошло солнце. Синоптики так и не смогли объяснить внезапное появление такой сильной снежной метели именно над этой частью региона. Впрочем, ничего нового… Ведь все, что они действительно умеют делать, – это оправдываться. Для них всегда все происходит неожиданно и спонтанно, но для жителей поселка наступило облегчение. И это почувствовали все, ведь следом за бурей из поселка ушел и страх, постоянно преследовавший их предков и таящийся в каждом темном углу. Тот страх, который обитал в определенной степени в душе каждого и передавался от поколения к поколению. Жители не могли объяснить почему, но после этих странных ночных происшествий им стало легче. В первую очередь к детям вернулись хорошие сны, а ночные крики постепенно сошли на нет. Возможно, это и была победа. Победа без боя. Ценой нескольких жизней.

Меньшей ценой из возможных.

Но далеко не всем было суждено пережить эту ночь. Еще шестерым людям так и не удалось проснуться. Их нашли утром с аналогичными признаками сердечного приступа и с перекошенными от страха лицами. Любовь Яковлевна оказалась не единственной, с кем страшный гость решил попрощаться. Единственное, что объединяло все эти жертвы, был возраст. Все они являлись старейшинами деревни. И, по мнению Володи, только они могли вспомнить ЕГО имя. А знать имя демона – половина победы. ОН не мог этого допустить.

Полиция очень долго разбиралась во всем произошедшем за эту долгую запутанную ночь. Хотя даже после самого темного часа всегда наступает рассвет. Сгоревший дом местной колдуньи, остальные безвозвратно и трагично ушедшие жизни… Одной из которых оказался Пакулев Михаил, Володин друг, чье тело нашли в лесу в трех километрах от деревни. Он умер от переохлаждения. Замерз насмерть. Миша бежал от самой избушки убитой им Вероники Георгиевны без оглядки, бежал вперед, забыв надеть свою куртку. Пробирался сквозь ветер и снег, подгоняемый чем-то неведомым, пока совсем не обессилил и не упал в снежный сугроб, где и встретил свою смерть. Ту смерть, которую боялся больше всего в своей жизни. Володе от этого стало совсем не по себе. Судьба сыграла злую шутку.

Судьба ли?

Володю еще много раз допрашивали в полиции, выясняя возможные причины нападения Миши на гадалку. Он неоднократно рассказывал им все подробности. Одно и тоже. Раз за разом. Он окунался в котел этих тяжелых воспоминаний, исключая одну маленькую, но существенную деталь. Демона, которого они с Людмилой Алексеевной с тех пор всеми силами пытались забыть. Ведь он сдержал слово. Исчез. А они пытались сдержать свое – забыть.

Спустя две недели шум от произошедшего начал постепенно стихать. Жизнь возвращалась в привычное русло. Володя вышел на работу. День был тихим, в магазине с утра не было ни одного покупателя. Он достал из холодильника контейнер с приготовленным и тщательно завернутым женой обедом. Распаковал его, поставил в микроволновую печь разогреваться и уселся за стол. Тут его кольнула шальная мысль, которая настырной мухой кружилась в голове, не давая покоя. Он взял скомканную газету, в которую был завернут обед, аккуратно разгладил ладонями на столе и начал смотреть. Предчувствие не подвело. На первой же странице красовалась фотография счастливого Димы. Он сидел в кресле с загипсованной ногой, рядом с ним стояло несколько человек. Друзья или родственники. Все улыбались и выглядели очень счастливыми. «Удивительное возвращение», – гласило название статьи. Да, весть о том, что парень прожил столько времени в зимнем лесу в обыкновенной яме, быстро разлетелась по всей округе и стала сенсацией. Ее крутили по всем местным каналам и писали во всех газетах, закрывая глаза на множественные изъяны и несостыковки. Такие, как полная потеря памяти, отсутствие еды и поломанная нога, так и не зажившая за такой длительный промежуток времени. Для всех, кому он был дорог и просто интересен, это были несущественные мелочи, по сравнению с вернувшимся живым человеком. За свои годы Дима дважды оказывался героем телепередач: один раз, когда пропал, второй раз, когда нашелся. В газете не забыли упомянуть и о Володе. Ему и приписывали спасение мальчишки, он согласился, потому что объяснить по-другому появление в их доме пропавшего человека ни он, ни сам Дима не смогли.

«…Местный охотник наткнулся в лесу на яму, в которую предварительно и угодил Дмитрий. Истощенный организм (он питался корнями деревьев и ел снег) и переохлаждение давали о себе знать. Дима уже находился в пограничном состоянии – между жизнью и смертью. Счет шел на минуты… Очнулся, только отогревшись в доме своего спасителя, где ему благополучно и оказали первую помощь приехавшие спасатели… Как его вытаскивали из ямы, он не помнит. Врачи делают хорошие прогнозы… Память может восстановиться… Охотник, спасший его, от комментариев отказался…»

– Да уж… – сказал сам себе Володя. – Да я просто герой, что тут еще сказать?

И уже было хотел свернуть и выбросить газету, как его взгляду предстала еще одна маленькая, но весьма волнительная статья. Она располагалась на обороте в самом углу. Всего несколько строчек, но они заставили Володю немного понервничать.

«На Москву обрушилась снежная вьюга. Синоптики негодуют. Предвещая солнечную зимнюю погоду, они вновь ошиблись. Вчера в столице вместо чистого неба разразился мощный снегопад, сопровождавшийся сильными порывами ветра до 15 м/с. Он шел почти весь день. Многие люди жаловались на то, что не могли заснуть. А на следующее утро все закончилось так же внезапно, как и началось. Выпала практически месячная норма осадков».

Из ступора Володю вывел сигнал микроволновки, оповещающий о том, что обед разогрет.

– Совпадение, – сказал он сам себе, выбросив газету в мусорную урну, но эти строчки еще надолго поселили в его душе беспокойство, позабыть о котором помогал только вкусный ужин любимой супруги, нечастые звонки почти выросших детей и Муха, задорно лающий на высокомерно щурящуюся сквозь стекло одним глазом, сидящую на подоконнике Масю. Все это и есть жизнь. Все это и есть счастье.