Текст книги "Почти идеален. Страшные истории"

В дверь легонько постучали. Зашла мама в длинном синем платье, черные кудрявые волосы выглядели слегка растрепанными. Она обладала невероятной красотой. Но сейчас ее взгляд был слегка растерянным. Бабушка, державшая в руках детскую руку, повернулась к ней. Внучка выглянула из-за ее спины.

– Он вернулся… – прошептала мама, и в ее словах даже ребенок смог почувствовать жуткое волнение.

Сон развеялся.

Вероника проснулась в своей кровати. Так ее уже никто не называл много лет. К ней уже давно обращались в лучшем случае как к Веронике Георгиевне. За спиной чаще всего называли «старой ведьмой», она это прекрасно знала, но не реагировала.

«Мама бы при жизни такого не позволяла, давно наказала бы всех соседей, одарив их прелестями острой диареи и импотенцией, – размышляла она, причесывая свои поседевшие волосы перед зеркалом. – Но как гласит народная мудрость: чем тара наполнена, то из нее и выплескивается. Бог бы с ними со всеми».

Помимо эффектной внешности, ее мама обладала еще и весьма суровым характером. Она никогда и никому не прощала обиды, оскорбления или усмешки. При ее главенстве был поистине рассвет их семьи.

Да вот только после ее смерти этот дом да и весь их род очень сильно ослаб. Саму Веронику постигло самое страшное проклятие, которое может произойти с женщиной, справиться с которым она так и не смогла. Это бесплодие. Все ее знания и умения оказались просто бесполезны. Учить знаниям, которые ее предки осваивали и совершенствовали веками, оказалось просто некого. В жизни так случается. Все колдовское наследство, все амулеты и артефакты, все странные книги и свитки с заклинаниями в один момент просто оказались спрятанными под полом. В темном и сыром подвале. От лишних глаз, которые постоянно только и норовили углядеть что-нибудь интересное. Хотя она прекрасно знала, что до них не под силу добраться никому. Их охраняла не только скрипучая деревянная дверь и пыльный старый ковер. Бабушка хорошо обучила ее защитным заклинаниям. Так хорошо, что даже группа опытных следователей, проведя в доме три дня, не смогли бы найти ничего интересного, кроме гадальных карт, заказанных ей через интернет от потомственной и могущественной, если верить рекламе сайта, гадалки.

Бабушка для Вероники была примером для подражания. Она восхищалась этим человеком все детство. И даже после ее смерти она всегда ее вспоминала и продолжала восхищаться. Во время Великой Отечественной войны бабушка умудрилась уберечь эту маленькую деревню от немецкой оккупации. Вся округа была занята немцами, но найти дорогу до нас им так и не удалось. Видели на картах, на указателях, даже брали в сопровождение жителей соседних сел. Ездили, ездили вокруг, и все безрезультатно. Она самоотверженно справлялась со своей задачей. Один-единственный раз разведывательный отряд на мотоциклах все же сумел пробраться. Но и они просто проехали по улице, не увидев ничего, кроме суровых бескрайних лесов и снегов. Ни единой живой души, ни единого дома, ни единого забора. Только снег и лес. Вероника прекрасно помнила этот момент. Она наблюдала за ними в окно. Грозные солдаты, вооруженные автоматами, смотрели вперед на дорогу и только туда, не видя затаивших дыхание, напуганных жителей. Проехали прямо и исчезли за горизонтом. Все в деревне знали, чьих рук это дело… Знали, что это за ангел-хранитель. И радовались такому защитнику. Бабушку здесь любили.

А маму боялись… И было за что. Потому что есть добрые волшебницы, а есть ведьмы, и разница между ними большая, но довольно размытая, если внимательно присмотреться. Только поступки и отношение к окружающим определяют тебя в глазах других людей.

Сегодняшний сон вызвал у Вероники Георгиевны сильное чувство тревоги. Этот разговор с бабушкой перед сном часто снился ей и раньше, но мать никогда не позволяла себе его нарушать. Она не заходила в комнату, когда они разговаривали, ни в жизни, ни после смерти, а всегда стояла за дверью. Подслушивая. Сейчас же все немного изменилось, и на это должны были быть веские основания.

Она поднялась со старого, продавленного тяжестью лет кресла и подошла к столу, стоявшему посередине зала. На столе горела толстая свеча. В доме имелось электричество, но эта свеча была особенной. Она изготавливала ее сама, добавляя в парафин несколько специфических ингредиентов. Секретный домашний рецепт. Благодаря чему свеча коптила немного больше положенного, оставляя на потолке чернеющие следы, но наполняла дом успокаивающими благоуханиями и горела невероятно долго. Каждый день после обеда Вероника Георгиевна зажигала свечу, садилась в свое старое кресло и умиротворенно дремала. Иной раз сон не приходил и она просто сидела с закрытыми глазами и наслаждалась тишиной.

Помимо этого, на столе лежало несколько старых газет, пучков с высушенной травой, несколько банок и большие цыганские гадальные карты. Те самые, что ей привез курьер, так и побоявшийся перешагнуть через порог. Она расплатилась с ним у калитки, и он, быстро сев в машину, уехал, постоянно посматривая в зеркало заднего вида на провожающую его взглядом подозрительную старушку. Ей показалось это очень забавным. Она не считала себя такой уж страшной.

Одно время Вероника сильно увлеклась гаданием. И с ее способностями это оказался самым честным способом заработка. Цену своим услугам она никогда не называла. Да-да, это распространенная схема взаимодействия с людьми у подобного рода персонажей. Люди очень боятся не доплатить, и этот страх подталкивает их к противоположным действиям. К переплате. Люди приходили, приносили деньги, мясо, молоко… у кого что было в наличии. Деньгами рассчитывались реже всего. Деревня есть деревня. Взамен она театрально приоткрывала посетителям частичку их будущего. Совсем немного, чтобы не привлекать к себе повышенного внимания. Красивые, большие цыганские карты были выбраны исключительно в целях поддержания образа могущественной гадалки. Маленький тихий бизнес вызывал ухмылку у многих местных скептиков, но обеспечивал старушку всем необходимым для жизни на протяжении уже многих лет.

Резкий выдох, и свеча погасла. Тонкая струя дыма взметнулась к потолку и растворилась в воздухе вслед за исчезнувшим пламенем. Боль пронзила колени. Сегодня они болели сильнее обычного. Старость… Против нее не помогает никакое колдовство. Даже все, чему ее научили в семье, могло лишь отсрочить этот момент. Сколько бы ты ни сопротивлялась и ни пряталась, смерть все равно тебя найдет. Сиди хоть на прекрасном морском берегу, хоть в заколдованном бункере. От нее не убежишь.

Своими шагами Вероника потревожила чуткий сон небольшого мехового комочка по имени Мася, уютно расположившегося в таком же кресле с противоположной стороны стола. Серая небольшая кошка перевернулась, медленно зевнула и вальяжно потянулась. После этого кошка стрельнула своим единственным глазом на хозяйку в надежде определить, не собирается ли та на кухню. Несколько лет назад кошка забралась во двор Вероники промокшей, грязной и сильно израненной. Скорее всего, ее пытались растерзать уличные собаки. Но каким-то чудом ей удалось вырваться и доползти до калитки человека, который способен чувствовать чужую боль на расстоянии и даже у такого крохотного живого существа. Вероника сразу вышла на улицу и подобрала ее. Укутала в теплое одеяло, обработала все раны и сытно накормила. Теперь же ее было не узнать. Пушистая, чистая, развалившаяся. К красивой жизни привыкаешь быстро. Вот только один глаз спасти не удалось, но внешнюю кошачью привлекательность его отсутствие совершенно не портило.

Вероника вообще очень любила кошек. Они всегда бегали по ее двору, где она их гладила и периодически подкармливала. Но в самом доме обитала только одна хозяйка. Мася. Ее авторитет перед другими особями был непоколебим.

Старушка встала у стола. Волнение все никак не проходило. Мысли вновь и вновь возвращались к тревожному сну.

«Кто? Кто мог вернуться?..» – крутился один-единственный вопрос в ее голове, на который даже она не могла дать ответ.

7

– Вова, с тобой все в порядке? – спросила Людмила Алексеевна своего мужа, дольше положенного всматривающегося в зеркало в коридоре. – Ты уже несколько дней ходишь сам не свой.

Володя оторвал взгляд от своего отражения и посмотрел на жену. Она выглянула из кухни в голубеньком домашнем халате. Скорее он был даже не столько домашним, сколько кухонным. Она постоянно готовила именно в нем. Вот и сейчас из кухни, помимо выглядывающей жены с полотенцем в руках, доносились вкусные запахи приближающегося обеда. Жена смотрела на него своим проникновенным взглядом, в который много лет назад молодой парень умудрился влюбиться один раз и на всю жизнь. И пусть такое родное лицо с годами все больше покрывалось морщинами, этот взгляд не старел и сохранил свою юную девичью открытость. Он никогда не умел ей врать, но научился не договаривать. Только ради того, чтобы она лишний раз не волновалась. Да, исключительно ради этого.

– Просто ты какой-то… не знаю, растерянный, что ли, – после непродолжительной паузы продолжила она. – То молчишь, когда я тебя спрашиваю, то задумываешься, что-то случилось?

– Ничего, что достойно твоего повышенного внимания. – Он улыбнулся ей и направился в зал, откуда доносились звуки включенного телевизора. На самом деле Володя не сильно-то и переживал о странной находке в лесу. Просто пытался найти разумное объяснение, а ситуация действительно была необычной, и на ум, к сожалению, ничего дельного так и не пришло.

– Надеюсь, ты помнишь, что мы сегодня идем к Веронике Георгиевне? – сказала она вслед удаляющемуся мужу.

Володя нахмурился, вспоминая.

– К этой гадалке? А зачем я там нужен? Она живет через две улицы. Может быть, ты сама сходишь? Ты же знаешь, что я не люблю всех этих шарлатанов… – ему совершенно не симпатизировала эта идея. – Пустая трата времени и денег. Ты ж ее на рынке встречаешь? Вот там и спроси все, что тебе интересно.

– Не называй ее так. Она не шарлатанка. На рынке о таких вещах не спрашивают. Я с ней договорилась, что вечером мы подойдем. – Людмила Алексеевна улыбнулась, вытирая полотенцем руки. – Ты же знаешь, что о ней говорят… Все, кто к ней ни приходили.

– Да они ее просто рекламируют да жути нагоняют. Враки все это, враки, – продолжал сопротивляться Володя, усаживаясь в кресло перед телевизором. – Возьми с собой Муху, вон ему хоть весело будет.

– Ой, Мухе весело везде, лишь бы не на цепи. – Отступать она не собиралась. – Миша Пакулев тоже, по-твоему, все врет? Помнишь, как она ему посоветовала сходить к врачу, сердце проверить. Хотя он считал, что здоров, и его ничего не беспокоило. И именно в кабинете врача у него случился инфаркт. Еле спасти успели. А если бы это случилось в другом месте? То не было бы у тебя одного друга. Он был таким же скептиком. Только после этого стал относиться к ней совсем по-другому. Уважительно. Постоянно по имени и отчеству обращается, помощь предлагает. То калитку починит, то в город поедет купить чего по хозяйству.

– Да слышал я эту историю сотню раз. Не знаю… может, совпадение, может, она его сама в доме там и отравила чем-нибудь. Ядом замедленного действия, например, – Володя пытался отшутиться. – Кстати, а сколько стоят ее эти… Как хоть это называется? Ее услуги?

– Она не называет цену, якобы можно и бесплатно. Но я поспрашивала у знакомых; если деньгами, то оставляют от пятисот до тысячи рублей. Вообще она делает вид, что не интересуется тем, что ей принесли. Люди заходят – беседуют, а уходя, оставляют что-нибудь на столе.

– Хитрый ход. Так многие делают. А если мы попробуем сходить бесплатно? Как бы на пробный сеанс. Она нас не проклянёт?

– Хватит язвить. В общем, я тебя прошу сходить со мной. Я хоть и знаю ее, но все равно довольно жутко, а с тобой мне не так страшно будет.

– Раньше их семья не терпела такого отношения к себе, – раздался за спиной голос тещи. Любовь Яковлевна стояла в проходе в своем синем халате. Она слышала весь разговор, но не вмешивалась. – Когда я была еще молодой девочкой, они были сильны, их уважали и боялись. Ходило много различных страшилок. Никто не позволял себе дурного высказывания об их семье, про них и хорошее-то говорили только шепотом. Я, конечно, стараюсь во все это не верить. Сейчас уже все далеко не так. И она осталась одна из всех, и век современных технологий сказывается, но факт остается фактом: ее слова сбываются.

Она прошла в комнату и села.

– Может, мне тогда ружье прихватить? – сказал он чуть тише, взяв в руки пульт от телевизора и переключив канал.

– Что ты там бормочешь? – раздался голос жены с кухни вперемешку с журчанием жарящегося мяса. Она открыла крышку сковороды и начала быстро перемешивать.

– Хорошо, я схожу с тобой, – прикрикнул Володя в сторону кухни, пытаясь заглушить всю гамму царящих в доме звуков.

К шести часам вечера они подходили к дому гадалки. Володя так и не стал называть ее по имени. Слово «гадалка» его вполне устраивало. Его, жену и Веронику Георгиевну – об этом он даже не догадывался. На улице темнело, несколько кривых фонарей освещали пустынную тропинку. Двухэтажный дом Вероники немного возвышался над соседними покосившимися постройками. На ведьмино логово он, конечно же, не походил. В ближайшем окне горел тусклый желтый свет.

В руках Володя держал сумку, наполненную фруктами, орехами и банкой с медом. Жена решила расплатиться с ней именно таким образом. Володя не стал искать этому логическое объяснение. Женская логика вообще не поддавалась объяснению и уж точно не требовала мужского вмешательства, об этом он знал уже давно. На примере дочери, жены и тещи. Захотела – пусть будет так. А на шутку, что при необходимости колдунья все это может наколдовать себе сама, жена даже не обратила внимания.

Калитка оказалась не заперта. Ее вообще не закрывали уже много лет. Незваные гости сюда не попадают. Не снимая с руки перчатки, Володя постучал в немного обтесанную временем входную дверь.

– Она сказала заходить без стука, – неожиданно вспомнила жена.

Они вошли. Внутри помещение предстало в несколько ином виде, чем представлял себе Володя. Никаких засушенных кроличьих лапок на стенах не висело, как и не было большого стеклянного шара, в котором шарлатанка, по идее, должна находить ответы на задаваемые ей вопросы. Прихожей тоже не было. Взору гостей сразу предстала обычная гостиная, только в центре стоял стол и горели свечи. Все было чисто и опрятно, ни грязи, ни пыли негде не было. На стенах висели картины. Обычные, такие же, как годами висели и в доме тещи. Вся комната чем-то напоминала их собственную, только какие-то пучки трав лежали на газете на столе. Возле стола стояло два аккуратных кресла и два стула. В комнате пахло парафином и еще каким-то непонятным ароматом, довольно приятным, который, как подумал Володя, перебивал запах старости, обязательно присутствующий в подобных домах.

– О-о-о, вы пришли с мужем? – Хозяйка появилась из другой комнаты, на ней была надета теплая шерстяная безрукавка. Типичная старушка, с большими очками на лице, через которые Володя ощутил на себе довольно внимательный и проницательный взгляд. Ему стало немного не по себе. – Проходите, присаживайтесь к столу. Куртки можете положить на скамейку или повесить на вешалку. Не разувайтесь, не надо.

– Здравствуйте, – поздоровался Володя, тщательно вытирая ноги о коврик возле входной двери. Сколько бы он ни старался, а пока снег в подошве не растает, ботинки будут главным разносчиком грязи. – А разве вы не знали этого?

– Не ерничайте, молодой человек, я слышала эту шутку, когда вы еще под столом ползали. – В голосе Вероники Георгиевны не слышалось упрека, обычная монотонность. Такими словами ее было не удивить. Володю же покоробило такое обращение, в его возрасте его уже давно так никто не называл.

А вот взгляд резко обернувшейся жены был полон упрека и говорил: «А ну-ка прекращай». Володя пожал плечами, покрутил головой, увидел деревянную скамейку, подошел и тихонечко сел. Пальто жены положив рядом с собой. Об ногу, задрав хвост, тут же начала тереться серая кошка. Володя наклонился и слегка поводил пальцем по голове местного негласного хозяина. Она вытянула мордочку и монотонно замурлыкала.

«Одноглазая… но красивая, с Мухой познакомиться не желаешь?» – подумал он, продолжая чесать кошке макушку.

Муха был любителем погонять дворовых котов, но только если и они с ним играли в эту незатейливую природную игру. Если кошка бежит (а в его понимании она, увидев его приближение, обязана это делать), он сразу несся следом, громко лая. Но если она не проявляла к этому никакого интереса или, более того, встает на дыбы и шипит, то и он не лез на рожон. Того гляди, еще морду поцарапают. Кошки – создания с характером…

Володя никак не мог расслабиться. Он оставался слегка напряженным, как в кресле у парикмахера. Вроде все из раза в раз одно и то же. И кресло, и зеркало, и человек с ножницами, но легкое волнение не улетучивалось. А здесь и подавно. Как только он переступил этот порог, его все время одолевало чувство, что в этом доме нельзя ничего утаить. Ему казалось, будто все его мысли отражаются на его лице, как в зеркале. Поэтому он постарался не думать ни о чем. И уж тем более не думать плохо о самой гадалке.

Жена сидела с ней за столом и негромко разговаривала. Вероника Георгиевна аккуратно раскладывала на столе большие черные карты. Людмила Алексеевна что-то у нее спрашивала, то про детей, то про маму – типичные вопросы человека, который больше переживает о судьбе своих близких, чем о своей собственной. Это страх чаще всего встречается у людей, которые умеют любить. Их разговор затянулся на полноценных сорок минут. Володя не сильно интересовался, о чем они разговаривают, и даже не пытался вслушиваться. Он облокотился о стену и закрыл глаза. Мася уже давно потеряла к гостям всякий интерес и спокойно лежала на своем любимом кресле.

– Вова! – раздался откуда-то издалека голос жены. Он быстро открыл глаза. Они спокойно смотрели на него. Людмила Алексеевна запереживала, что еще немного времени и он просто захрапит на этой самой скамье.

– Я не сплю, – быстро ответил он на удивленный взгляд жены, взял вещи, встал и направился к столу.

– Мы так и подумали, – все тем же немного предвзятым тоном произнесла хозяйка дома. – Вы просто задумались, вероятно, о тщетности бытия.

Он подошел к ним, протянул жене пальто и поставил сумку, облокотив ее на резную ножку стола. Пол в гостиной был деревянный. Из щели на стыке досок что-то торчало. Прямо возле места, куда он поставил сумку. Маленький белый уголок. Володя сразу понял, что это такое, нагнулся, аккуратно подцепил его ногтями и вытянул.

– Вы здесь случайно карту уронили, – сказал он, выпрямляясь и показывая ее изумленному взгляду хозяйки. – Только, наверное, она из другой колоды, какая-то маленькая.

Карта действительно была из другой колоды. По размерам раза в полтора меньше тех, которые еще пару минут назад были разложены на столе.

– В доме, где прожило несколько поколений ведьм, случайностей не бывает, – произнесла Вероника Георгиевна слова, которые любила повторять ее бабушка, и ее голос даже немного изменился. – Но это не моя карта.

«Пожалуй, не буду язвить в этот раз, а то жена надуется на весь оставшийся вечер, – подумал Володя, переворачивая карту. – А гадалка хорошо изображает удивление».

Но он даже не представлял, что в действительности удивить Веронику Георгиевну было очень тяжело, а напугать – практически невозможно.

На обратной стороне был изображен черт с шестью руками и тонким вытянутым раздвоенным языком. В каждой руке он держал по одному предмету – нож, топор, цветы, бутылка, сигарета, но взгляд его был направлен на верхнюю левую руку, в которой расположись карманные часы на цепочке.

– Вон, даже черт уже подсказывает, что время пришло, пора уходить, – обратился Володя к жене, пытаясь в обычной своей манере отшутиться, когда чего-то не понимал. Она же выглядела слегка удивленной происходящим.

– Он действительно говорит, что время пришло, это вы сказали правильно, – чуть дрожащим голосом, глядя на карту, сказала Вероника Георгиевна. Уж она-то знала, чья это карта и что сама по себе она здесь оказаться никак не могла. – Только не для вас.

Последние слова прозвучали так тихо, что Володя услышал их с большим трудом.

– Вы… – вновь обратилась она к нему, продолжая внимательно рассматривать удивившую ее находку, потом подняла на него свой взгляд и продолжила: – Как только вы зашли ко мне в дом, я сразу почувствовала… Что-то неладное, какое-то волнение… Но не придала этому особого значения. Вы его видели, правда?

– Кого? – удивленно спросил Володя, но в глубине души догадывался, что же заинтересовало в нем старую ведьму. Мысли о крайней охоте все никак не покидали его, временами нахлынивая с новой силой и вызывая волнение, ввиду отсутствия логического объяснения произошедшего.

Она посмотрела на него своим проникновенным взглядом, каким мог обладать только опытный дознаватель, но уж точно не восьмидесятилетняя старушка. Или сколько ей было там лет? Володя точно не знал.

Она почувствовала его сомнения.

– Ладно. Вижу вам немного тяжело это сказать. Я вам помогу. Вы что-то нашли в лесу? С чем раньше никогда не встречались и о чем никогда не слышали.

– Не думаю, что это могло бы вас сильно заинтересовать.

– Молодой человек, перестаньте юлить. Я вижу, что это вас напугало. И вы ищете для себя объяснения происходящему, только не там, где можете его найти. Вот и сейчас вы держали в руке карту из личной колоды моей покойной матушки, которая была с гостями намного менее почтительна, чем я. Но за своими вещами следила очень хорошо, и, когда она отошла в иной мир, я собрала все ее побрякушки, включая колоду вот с такими картами. Положила их в ящик, заперла на замок и спрятала в месте, куда не сможет пробраться даже самый хитрый взломщик. Но вы умудряетесь достать эту карту у меня из-под ног, на полу, который я подметаю и мою каждый божий день, потому что в старости не так много важных дел, чтобы занять свое время, и вы смеете мне утверждать, что не случилось ничего стоящего?

Уж кто действительно удивился происходящему, так это Людмила Алексеевна. Она смотрела на мужа с таким взглядом, будто он второй раз в жизни делал ей предложение, и оба в самый неподходящий момент. В жизни она старалась не позволять себе ругань, но сейчас ее глаза говорили: «Да что, мать вашу, здесь происходит?»

Володя перевел взгляд с жены на карту, глубоко вздохнул и продолжил:

– Ну, допустим… Допустим, что я действительно столкнулся в лесу с чем-то, что для меня пока необъяснимо… – было заметно, что слова давались ему довольно тяжело. – Ладно. Я нашел следы, которых там не должно было быть. Они были очень похожи… на человеческие. Я подумал, что кто-то из соседней деревни закаляется и ходит по снегу босиком. Вот только… до ближайшей избушки километров десять, а температура была слишком низкой, чтобы гулять так далеко от дома. Была у меня, конечно, и другая версия, что кого-то оставили умирать в лесу, может быть, бандиты или еще кто. Время меняется, а люди остаются прежними, если посмотреть телевизор, то со времен 90-х новости не сильно изменились. Так вот… Я, как опытный охотник, давно научился разбираться в следах, как вы, должно быть, в картах, по ним многое можно рассказать, размеры, повадки зверя, даже описать походку. Здесь же было видно, что человек не замерзает и не мечется по лесу в поисках тепла и спасения. Он гулял, не спеша осматривая окрестности, будто шел по парку вечерком под руку с девушкой. Сорок третий размер ноги, немного прихрамывает на правую.

Глаза Людмилы Алексеевны округлились. Она была удивлена и огорчена тем, что Володя скрыл от нее что-то важное, а гадалка вытянула это наружу.

– Но более странно вел себя Муха, мой кобель. Он был напуган и постоянно мотал головой, осматриваясь… потому что… потому что не мог никак взять след. Он знал, что кто-то рядом, но не чувствовал его запах. Собака была напугана, а это не под силу даже медведю, проверено, так сказать, на практике. И я все же решил осмотреться, пройтись по ним. Для меня всего этого было недостаточно, вдруг я все напутал и человеку нужна моя помощь. Я не смог так просто уйти. Следы тянулись до реки, там они исчезли, просто оборвались возле замерзшего берега. Я прошелся по ним в обратном направлении. Тут уж собака совсем разнервничалась, начала скулить и хватать меня за ногу, призывая повернуть в сторону дома. Она уж никак не хотела возвращаться к их источнику, но мне, повторюсь, этого было недостаточно. Я старался найти объяснения. В итоге я добрел до начала следов, это оказалась…

– Ловушка, – продолжила за охотника ведьма. Она смотрела на него, но взгляд ее проходил мимо. Он стал рассеянным, как у человека, пытающегося что-то вспомнить. Зрачки еле заметно дергались из стороны в сторону.

– Это напомнило гигантский кубический гроб, но да, при детальном изучении там были все признаки ловушки, – продолжил Володя, глядя в пустые, но напряженно бегающие по воспоминаниям глаза ведьмы. – Кроме отсутствующих заостренных копий на дне. Вы в порядке?

– Вполне, – после непродолжительной паузы сказала она, подняв на него свой обычный проникновенный и властный взгляд. – Что там было еще?

– Вниз я не спускался, такого желания не возникло, сверху было видно несколько весьма странных деталей… Хотя слово «странных» применительно, на мой взгляд, ко всей этой истории. Яма была выкопана достаточно давно, сверху уложена бревнами и засыпана землей, на которой уже поросли деревья. Со временем крыша этой конструкции прогнила и не выдержала массы тела наступившего на нее… человека. Скорее всего, охотника, кому же еще там ходить? Пока что все вполне логично. Но на стенах этой ямы были нарисованы какие-то непонятные иероглифы…

– Это сдерживающие пентаграммы, – поправила его ведьма.

– Не знаю, – пожал плечами Володя, – должно быть, вам виднее. В общем, судя по моим наблюдениям, он упал, ударился, может быть, получил сотрясение мозга или сломал себе что-то.

– Он снял защиту при падении, повредив рисунок, – вновь негромко перебила его Вероника Георгиевна.

Володя немного прищурился, изобразив на лице легкое пренебрежение. Его жене это очень не понравилось. Обычно эта мимика означала примерно следующее: «Вот я говорю серьезные вещи, а вы все – какую-то чушь». Спустя несколько секунд тишины он продолжил:

– Да, испортил рисунки, полежал там немного, разулся и выбрался наверх, бросив некоторые свои вещи рядом с сапогами. Зачем он это сделал, для меня остается загадкой, да и как он выбрался без посторонней помощи? Ни веревки, ни ступенек, никаких других следов возможных сообщников. Там довольно прямые вертикальные стены. Будто бы он просто выпрыгнул из трехметровой ямы.

– Все гораздо проще: он и не выбирался из ямы. Из ямы выбрался уже не тот охотник, что туда попал.

8

– Почему ты мне не рассказал про это? – Людмила Алексеевна завела разговор, как только они вышли из ведьминого дома. Эта история изрядно ее встревожила.

Володя перевел взгляд на жену и сразу же отвел его в сторону:

– А что тут рассказывать? Самому ничего не понятно… Она еще вместо объяснений нагнала какой-то жути про демонов и духов, впрочем, ничего удивительного. Типичная «колдунья»… – он поднял руки и несколько раз согнул пальцы, изображая кавычки. – Ей же как-то нужно рекламироваться и отрабатывать свой хлеб. Правда, актерская игра была весьма неплохая, ты даже поверила.

– Вот ты все время так: сам ничего объяснить не можешь, а над другими смеешься.

– Я не смеялся. Просто твоя Верника Георгиевна сумела воспользоваться ситуацией и разыграть неплохую сценку, за это ей нужно отдать должное, но ничего нового я от нее не узнал. Кстати, что она там тебе рассказывала?

– Ничего для тебя интересного… – фыркнула в ответ жена. Больше по дороге домой они не разговаривали.

С утра Володя сидел на кухне и пил чай с бутербродами из сыра и свежего белого хлеба. Жена все еще дулась, поэтому привычный вкусный семейный завтрак превратился в типичный скудный холостяцкий.

Ночь была весьма тяжелой. Спалось плохо, он постоянно ворочался, и подушка почему-то казалась такой неудобной, как только ее ни переверни. Такое иногда случается – обычно при резкой смене погоды, но сейчас погода не менялась. Яркое зимнее солнце заглядывало в окно и освещало стоящие на подоконнике цветы. Людмила Алексеевна лежала в кровати и смотрела телевизор. Любовь Яковлевна из комнаты не выходила, что само по себе было странным: она всегда вставала раньше всех в этом доме, что является вполне типичным поведением для людей ее возраста.

Муха негромко залаял, но тут же быстро замолк. Володя встал со стула и подошел к окну, посмотрев на улицу через белую занавеску. Возле крыльца кто-то стоял и переминался с ноги на ногу. Лица было не разобрать, но темную фигуру в коричневой шубе было видно через прорези в заборе. Он набросил на плечи старое пальто, надел на ноги обрезанные валенки и вышел во двор. Возле ворот висел почтовый ящик и кнопка для звонка. Незваный гость почему-то ей не воспользовался. Видимо, еще размышлял, стоит ли вообще это делать, но собака быстро сдала его появление хозяину.

Муха радостно забегал вокруг вышедшего на крыльцо хозяина, извиваясь от восторга. Хвост его безостановочно дергался из стороны в сторону. Слегка отпихнув чрезмерно игривого кобеля, Володя подошел к калитке и потянул за ручку. Дверь поддалась с легким морозным скрипом.

– Вы теперь за нами следите? – спросил он Веронике Георгиевне, проигнорировав обычные человеческие нормы приветствия. Ее появление не произвело на него должного впечатления, как будто он давно ее ожидал.

«Вот жена-то если увидит, удивится, так удивится, да и теща без внимания такое не оставит», – подумал он, глядя на утреннюю незваную гостью. Она, в свою очередь, выглядела очень взволнованной и все время оглядывалась по сторонам.

– Вы вчера слишком быстро убежали, я не успела вам все рассказать, да и вашей супруге слушать это было не обязательно, – ответила она на незаданный вопрос про ненажатый дверной звонок. Голова ее была укутана теплым шерстяным платком, частично покрытым инеем от встречи теплого дыхания с утренним морозом. – Я дала вам время немного успокоиться и все это переварить.

– Признаюсь сразу: у меня от сказок сильное несварение, – ответил он. – Прекращайте все это, я верующий человек. Я не фанатею от передач про экстрасенсов. Более того, они вызывают у меня смех и отвращение, а это все очень уж похоже на одну их них. Плохой розыгрыш и неудачное стечение обстоятельств, которым вы хотите воспользоваться. В нашей деревне вас и так все знают. Если вы хотите прославиться на телевидении, то просто пишите письма на телеканал…